Без обязательств

Басы неприятно били по ушам, мешаясь с гомоном толпы людей, решивших провести пятничный вечер в клубе почти в самом центре Петербурга. Яркие вспышки софитов то и дело били по глазам, заставляя щуриться, и от того, чтобы раздражение от всего происходящего полностью поглотило разум спасало только отсутствие чужих касаний — но и то лишь потому, что столик, за которым они сидели, находился едва ли не в самом дальнем углу. Владимир отставил так и не тронутый стакан с вырвиглазного розового цвета коктейлем, на котором настояла его клиентка, и опустил на стол крафтовый конверт формата А4 перед девушкой напротив. — Жива ваша сестра, — пояснил, чуть наклоняясь вперед, чтобы его было слышно. — Просто все еще очень качественно прячется. И собирается делать это дальше: у нее билеты на самолет в Стамбул на завтрашний вечер. — Вот паршивка. Девушка напротив скривилась и подтянула к себе конверт. Не будь она постоянной клиенткой, Владимир осадил бы ее и напомнил об оплате для начала. Но девушка и так все прекрасно помнила: покрутила конверт в руках, задумчиво покусала губу и отложила, затем схватившись за телефон. Пару минут ничего не происходило, но затем экран телефона Владимира, лежащего на столе, вспыхнул — пришло оповещение о зачислении средств. Владимир глянул лишь мельком, затем кивнул благосклонно, одним этим жестом давая право девушке вскрыть принесенный им конверт. Пролистав на скорую руку некоторые бумаги, девушка подняла на Владимира взгляд. Кивнула. — Спасибо, вы снова меня очень выручили. — Приятно было с вами работать, — дежурно отозвался Владимир, склоняя голову в ответ, и поднялся. — Если понадобится что-то еще — вы знаете, как меня найти. — Конечно. Не расшаркиваясь больше, они расстались: девушка уткнулась в бумаги из конверта, вовсе не заботясь о том, что находится в клубе, а Владимир покинул ее, не прощаясь. Пробираться сквозь толпу не слишком приятно, но чем ближе находился выход, тем меньше было людей — вечер в самом разгаре, и большинство расходиться пока явно не планировало. Добравшись наконец до выхода, Владимир толкнул дверь и оказался на улице. В лицо тут же ударил прохладный ночной воздух, получилось вдохнуть полной грудью — как, оказывается, в клубе было душно. Громкая музыка перестала бить по ушам, и Владимир прикрыл глаза на несколько секунд, приводя мысли в порядок. Дела на сегодня можно считать законченными, как, впрочем, и на всю оставшуюся неделю. Стоит ехать домой… Домой, впрочем, не слишком хотелось. Последние пару недель вообще мало чего хотелось. С тех пор, как Сергей подрался с людьми Григора и тем же вечером попросил Владимира уйти, позволить остаться одному, они так и не списывались. И это неожиданно сильно выбило из колеи — не столько даже просьба Сергея оставить его, сколько его состояние в тот момент. Слишком он выглядел разбитым и подавленным, словно Владимир принес ему весть о смерти кого-то близкого, а не ответил на вопросы, которых тот так жаждал. Оставлять в таком состоянии человека казалось не самым разумным, но Сергей взрослый и самостоятельный мальчик, вполне способный разобраться с проблемами — это Владимир уже знал наверняка. Легче, однако, от этого совсем не становилось. Сергею хотелось написать и хотя бы узнать, в порядке ли он, но не было похоже, что он хотел бы продолжить общение. Потому Владимиру оставалось лишь дать ему время и пространство на решение этого вопроса для себя, а сам посвятил большое количество времени последних двух недель тому, чтобы разобраться с Григором. Нож пришлось вернуть, как пришлось и втянуть все же в эту историю Управление — и ввязаться затем в тягомотный, еще только грядущий судебный процесс. В том, что оно того стоило, впрочем, Владимир не сомневался. Тихо вздохнув, он устало потер глаза и потянулся за телефоном, чтобы вызвать такси до дома, и подумал о том, что Сергею стоит все же написать. Из банальной вежливости и простого человеческого беспокойства уточнить, все ли у него в порядке. Писать Владимиру самому, однако, не пришлось: стоило ему включить экран с целью вызвать такси, как в верхней панели всплыло сообщение со знакомого номера. «Я напился и кажется теперь в хлам. Заберешь из бара?» Вскинув в недоумении брови, Владимир пробежался по этой паре строк несколько раз, прежде чем до конца осознать происходящее. Вот уж и правда, вспомнишь солнце — вот и лучик. Не самый трезвый лучик, правда, по его же словам. Качнув головой, Владимир лишь тихо вздохнул и быстро написал ответ, затем открывая приложение, чтобы вызвать такси. «Адрес?»

***

— То есть ты хотел бы с ним встречаться? — Да. — Но выгнал его в вашу последнюю встречу? — Да… — И вы так ни разу и не списались за последние две недели? И не виделись? — Да… — А он знает, что тебе нужен от него не только секс? Или он думает, что тебе это все вообще уже не надо? — Да. Нет… Не уверен. Сергей негромко застонал и опрокинул в себя один из только что принесенных шотов. Любава, поджав губы, потыкала трубочкой дольку апельсина у себя в коктейле и сочувствующие вздохнула, наблюдая за тем, как друг нервно растрепал волосы пятерней — словно уже объясняется перед Владимиром в чувствах, а не жалуется ей не то на собственную глупость, не то на безнадежность ситуации. — Но он сказал, что сделает так, чтобы подобные нападения не повторились, — вздохнул Сергей затем и устало подпер голову рукой. Любава хмыкнула. — Полагаю, не будь он в тебе заинтересован, он бы подобного не обещал, — заметила она. — Или ему просто лень искать другого любовника. Или он считает себя ответственным за это и не больше. Покрутив в пальцах опустошенную только что рюмку, Сергей поставил ее на поднос и взялся за следующий шот. Любава устало закатила глаза. И как она только согласилась встречаться с этим дурачком пару лет назад? Точно… они ведь неплохо общались, знали о том, что заинтересованы в партнерах в основном своего же пола, но все равно решили попробовать — наверное, исключительно одобрения окружающих людей ради. Ожидаемо ничего не сложилось, зато поверхностное общение превратилось в крепкую дружбу. Поэтому Любава сейчас и слушает по собственной воле все, что Сергей готов рассказать о Владимире, о мыслях о Владимире и об их отношениях с Владимиром. — Или ты додумываешь за него вместо того, чтобы просто поговорить. Ну, знаешь, люди имеют такую шутку… речевой аппарат, называется. Говорят, он иногда помогает в решении подобных вопросов. — Он мне так и не написал за две недели! Опять… — Сергей тяжело вздохнул и опустил голову. Повел рукой по воздуху. — Вот напишет еще через две недели, предложит встретиться… А я опять соглашусь, потому что скучаю. А он потом опять пропадет… — И зачем тебе тогда встречаться с таким ужасным человеком? — Любава мягко улыбнулась и погладила друга по волосам под его возмущенный вздох. — И совсем он не ужасный! Красивый, кстати… — Да, ты говорил, — улыбка Любавы превратилась в лисью ухмылку, и она осторожно потянула Сергея за волосы, заставляя выпрямиться. Тот недовольно замычал, но поддался. — Ну, что? — Ничего. Ты создаешь проблему на ровном месте. Сам ведь попросил его уйти, так? — Уйти, а не не писать мне… Мне надо было подумать. — Так напиши ему сам, что что-то надумал! Ты же знаешь, что люди не умеют читать мысли, да? Любава вздохнула и, отпустив его волосы, вернулась к коктейлю. Задумчиво оглядела зал бара, где они сидели, прищурилась от того, как неприятно резанула по глазам вспышка одного из софитов, и снова повернулась к Сергею, что отставил еще один опустошенный шот. — Ты ведь пока не поговоришь с ним, не узнаешь — нужен ты ему, не нужен… нужен ли только ради секса или он тоже хотел бы встречаться с тобой… Кто не рискует, тот не пьет, в общем. — Я пью, — отозвался Сергей, поднимая последний оставшийся на подносе шот, и они с Любавой усмехнулись друг другу. — Пока что ты только напиваешься. — Зануда, — фыркнул Сергей и тряхнул головой обреченно. — Хотя в чем-то ты права, конечно… Но еще он работает с Управлением. Иногда. — Не каждый, кто работает с Управлением — твой отец, — Любава поджала губы. — Тем более, сам ведь сказал: Владимир работает с Управлением, а не служит там. — Ага. И поэтому пришел с двумя пулями ко мне, а не куда-то еще. А если бы я не умел их вытаскивать и раны зашивать? А если он снова придет вот так, а я не смогу помочь? — Тогда к кому еще идти Владимиру, если он сам сказал тебе, что ему больше не к кому? Сергей судорожно вздохнул и снова выпил под задумчивым взглядом Любавы. Она предпочла ответить вопросом на вопрос, но лишь потому, что знала: ни один из других ее ответов Сергею не понравится. Потому что если бы Сергей не умел вытаскивать пули и зашивать раны, ему либо пришлось бы вызывать скорую и терять доверие Владимира, либо Владимир бы истек кровью у Сергея на руках. Они замолчали. Любава, закончив наконец коктейль, отставила опустошенный бокал и взялась за новый, а Сергей, решив, что алкоголя ему на сегодня хватит, уткнулся в телефон. Пару минут бесцельно листал ленты соцсетей, но потом пальцы сами открыли окно переписки с Владимиром — остающуюся вот уже как две недели без новых сообщений. Открыв клавиатуру, Сергей на несколько мгновений подвис, думая, что мог бы написать. «Хей, давай встретимся?» «Я подъеду к тебе сегодня»? «Нам нужно поговорить»? Сергей отчего-то сильно сомневался, что Владимир захочет с ним говорить снова — в конце концов, в последнюю такую попытку его практически послали, перед этим выпытав ответы на горку вопросов. Сергей на месте Владимира больше говорить не захотел бы. Не с человеком, который нарушил все договоренности одним махом, совершенно не стесняясь. И плевать, что до этого почти все пункты договоренности они нарушали на пару. Ответы на вопросы, разговоры… это все совершенно другой уровень отношений, не вписывающийся в рамки «просто секса». С другой стороны… ведь по какой-то причине Владимир согласился поговорить с ним и ответить на вопросы? Что это было тогда — жест доброй воли перед разрывом всех связей или взаимное, но не озвученное желание стать ближе? Сергей покусал губу задумчиво, глядя в пустоту перед собой и судорожно соображая, что стоит написать Владимиру — и стоит ли вообще. Любава права, если он не рискнет и не поговорит с Владимиром, то и не узнает, есть ли какие-то шансы. С другой стороны… страшно. До мурашек по спине и дрожи в пальцах страшно, что Владимир либо посмеется, либо просто проигнорирует — и еще неизвестно, что хуже. А самое паршивое — он и без Любавы уже все решил. Ее мнение хотелось услышать скорее только ради подтверждения собственных мыслей и суждений о том, что лучше рискнуть, чем нет, а там уже будь что будет. Ну, и просто выговориться, чтобы очистить голову и убедиться в собственном решении тоже было не лишним. Оставалось лишь решить, что написать. Но и стоит ли писать в нетрезвом состоянии? Сергей прислушался к себе. Мысли были относительно чисты и даже не путались — не так уж и много он, в общем-то, пил, — но ощущал себя Сергей едва ли способным правильно сформулировать мысли и выстроить адекватный диалог. Тяжело вздохнув и погасив экран телефона, Сергей откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Нет, писать сейчас Владимиру далеко не лучшая идея. Так что утром. Он подумает обо всем этом еще раз и обязательно напишет — утром. — Я собираюсь ехать домой, — из мыслей Сергея вырвала Любава. Она что-то писала в телефоне, когда Сергей открыл глаза, а затем сама на него посмотрела. — Ты как? — Я да, — согласился он коротко и добавил, тряхнув головой: — В смысле, посажу тебя в такси и тоже поеду. Напиваться в одиночку дальше совсем не хотелось. Любава кивнула и снова уткнулась в телефон. Из бара они вышли минут через десять и почти сразу попрощались — такси, вызванное Любавой, приехало удивительно быстро. И, попросив ее написать, когда будет дома, Сергей уже задумался, будет ли лучше вызвать такси или поехать домой на метро, но именно в этот момент идея написать Владимиру и попросить забрать его из бара показалась если не гениальной, то по крайней мере далеко не худшей. Сказать, что в хлам и не в состоянии добраться до дома самостоятельно, и если Владимир и правда приедет — разбираться уже по ситуации. А что? Идея. Не дав себе времени на раздумья, Сергей как мог быстро набрал сообщение и, скинув адрес в ответ на едва ли не мгновенно пришедший закономерный вопрос, запрокинул голову, чтобы посмотреть в ночное небо. Он почему-то слабо верил в то, что Владимир и правда приедет, но и уходить не хотелось. Вообще и домой-то не хотелось. Возможно, стоило напроситься к Любаве на ночевку, где они либо продолжили бы пить, либо просто трепались бы до утра… Но уже поздно. Упав на лавочку неподалеку от входа в бар, Сергей глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Пока ему оставалось только ждать. Ждать, впрочем, пришлось недолго. Или Сергею так показалось, но, тем не менее, когда чья-то тяжелая теплая рука опустилась ему на плечо, он невольно вздрогнул, распахивая глаза. — Уснул? — раздался над ухом мягкий знакомый голос прежде чем Сергей увидел его обладателя. Владимир. Это Владимир — вот, кто стоял рядом. От осознания этого по телу прошла легкая дрожь. Приехал. Он и правда, приехал забрать его из бара. — Владимир… — хрипнул Сергей, медленно моргая. — Ты?.. — Я. Ты ведь попросил тебя забрать, — отозвался Владимир негромко, помогая Сергею подняться с лавочки, а затем позволяя привалиться к себе. — Так бы и остался ночевать тут, если бы я не приехал? — Не знаю, — мотнул головой Сергей и глубоко втянул носом воздух. — Но ты же приехал. — Приехал, — покладисто кивнул Владимир. — Теперь давай отвезем тебя домой. — М-м, не хочу домой, — пробормотал Сергей, обвивая любовника руками и снова закрывая глаза. Владимир тихо вздохнул. — Как скажешь. Когда он потянул Сергея за собой, тот и не подумал упираться. Только вдохнул поглубже, пытаясь унять нервную дрожь в пальцах, и едва не налетел на Владимира, когда тот остановился недалеко от остановки, чтобы вновь вызвать такси и отправиться домой — к себе домой, раз Сергей не хочет возвращаться в свою квартиру. А когда телефон затем оказался убран в карман — Сергей позволил себе вновь навалиться на Владимира, что словно бы машинально придержал его за поясницу, не позволяя утянуть их обоих на асфальт. — Что ты пил? — спросил Владимир негромко, когда они уже устроились на заднем сиденье подъехавшей машины, и Сергей прислонился лбом к окну, наблюдая за тем, как мимо проплывает город. — Шоты… текила. И пара коктейлей… — Сергей устало зевнул. — Куда мы едем? — Ко мне, раз ты к себе не хочешь. Сергей на это неслышно хмыкнул, а Владимир, не найдя в его лице недовольства или злости, отвернулся к окну. И как обычный рабочий вечер превратился в необходимость присмотреть за нетрезвым любовником? До дома Владимира они добрались в относительной тишине — звучала только музыка по включенному водителем радио, но она оказалась достаточно ненавязчивой, чтобы не раздражать и не мешать. Всю дорогу Владимир то и дело посматривал на Сергея, гадая, насколько он пьян на самом деле, но любовник не выглядел так, словно ему плохо, да и не говорил ничего; он лишь задумчиво, но вполне осознанно следил за проплывающими мимо домами и фонарями. Похоже, о чем-то усиленно думал. Уже в квартире Владимир подтолкнул Сергея в сторону спальни. Тот не сопротивлялся, впрочем, полностью доверившись знакомым рукам и прикрыв глаза на ходу. А когда Владимир уже хотел толкнуть его на кровать — вывернулся, затем приваливаясь обратно к нему и устало опуская голову на плечо Владимира. Тот тихо вздохнул. — Как ты себя чувствуешь? — спросил негромко и осторожно потормошил за плечо. — Нормально. Просто голова кружится, — глухо отозвался Сергей, и Владимир медленно кивнул. Хотел уже снова подтолкнуть к кровати, но Сергей вновь подал голос: — Значит, ты все-таки за мной приехал… — Не бросать же мне было тебя, — пробормотал Владимир негромко. — Лучше скажи, что ты в баре делал один? — Не один. Мы пили с подругой… Владимир в ответ тихо вздохнул, не зная, что ответить, а Сергей обвил Владимира руками, удобнее его обнимая, и ткнулся губами куда-то в шею. Он выглядел как человек достаточно нетрезвый, чтобы не совсем контролировать свои действия, так что Владимир лишь хмыкнул негромко и все же наклонил голову, сам утыкаясь куда-то в волосы Сергея. Тот пробормотал негромко: — И она мне просто подруга… Не девушка… Владимир кивнул терпеливо. — Это я с первого раза понял. А если бы она и была твоей девушкой — ты не должен оправдываться. — А если я хочу быть должным? Как… в отношениях? Если я хочу, чтобы, в случае чего, мне нужно было оправдываться перед тобой? Сергей, запрокинув голову, посмотрел в лицо Владимира, и тот понял вдруг, что не так уж любовник на самом деле и пьян, как пытается показать. Пожалуй, только поэтому Владимир в ответ только насмешливо скривил губы. — Если бы тебе пришлось передо мной оправдываться за то, что ты спишь с кем-то еще — полагаю, в отношениях не было бы никакого смысла. — Я не стал бы изменять, — вполне серьезно произнес Сергей и крепче стиснул руки на плечах Владимира. Тот покачал головой. — Я не собираюсь обсуждать с тобой наши потенциальные отношения, пока ты в таком состоянии, — и тихо вздохнул, когда Сергей вдруг прихватил зубами кожу на его шее. Выдохнул затем предостерегающе, накрыв плечи любовника руками и ощущая, как по ним от произнесенного имени бегут мурашки: — Сереж… — Значит, потенциально у нас могут быть отношения? — переспросил Сергей еще тише, а его ладони опустились Владимиру на поясницу, проводя затем по бокам и обратно. Владимир замер на несколько секунд, пытаясь ухватить суть происходящего. Ухватить не получалось, и на мгновение Владимиру показалось, что из них двоих пьян он. Сергей что, серьезно, что ли, про отношения? Или алкоголь все-таки достаточно сильно ударил в голову, и Сергей забыл, на какой ноте они расстались в последнюю встречу? Из попыток осознать логику чужого поведения Владимира вырвали губы за ухом, руки на ремне и мурашки по спине не то от прикосновений, не то от осознания происходящего. Что, черт возьми, Сергей творит? Он и правда не осознает, что творит в пьяном угаре или на самом деле достаточно трезв и вполне осознает, что делает? Пытается вернуть все на круги своя последнего полугода, не утруждая себя разговорами и предлагая нетрезвым сексом перечеркнуть и забыть все, что они узнали друг о друге в последнюю встречу? — Так. Владимир медлил лишь мгновение, позволив Сергею поднять голову в попытке поцеловать в губы и на секунду потерять ориентацию в пространстве, чтобы затем осторожно опрокинуть его на кровать. Сергей сдавленно охнул, но встать не попытался, раскинувшись на покрывале звездочкой и скосив чуть мутный и какой-то даже печальный взгляд на Владимира. Тот сложил руки на груди. — Спать с тобой, пока ты в таком состоянии, я тоже не собираюсь. — А что, неприятно? — проворчал Сергей почти обиженно, на что Владимир лишь фыркнул. — Мне не нужно, чтобы утром ты об этом пожалел. — А может, я пожалею, если я сейчас этого не сделаю? — Сереж… спать на пьяную с тем, кого ты сам при последней встрече попросил уйти — не лучшая идея, — серьезно произнес Владимир. — Ты просто хочешь от меня избавиться, — проворчал Сергей в ответ, но все же устало закрыл глаза — алкоголь явно брал свое. — Естественно. Только этого и добиваюсь. Поэтому и притащил тебя к себе. Это Владимир сказал уже негромко, а Сергей никак не отреагировал — провалился то ли в дрему, то ли в собственные мысли. А может, просто откровенно проигнорировал. Во всяком случае, подобную мысль Владимир допустил, когда принялся разбирать кровать, первым делом взявшись убирать покрывало, а Сергей вполне осознанно приподнялся, позволяя вытащить плотную ткань у себя из-под спины. Затем так же вполне осознанно стянул с себя джинсы, чтобы лечь в постель нормально, однако уже эти движения показались Владимиру куда более заторможенными, чем прежде. А слова: — Я не хочу тебя терять. Думал, уже потерял и ты точно не приедешь за мной, — хрипловато и едва слышно сказанные Сергеем, когда он завернулся в одеяло, лишь сильнее убедили Владимира, что человек у него под боком сознанием уж точно давно спит.               Сергей проснулся от приятного ощущения того, что впервые за последние две недели выспался. Открыв глаза, он еще с минуту лежал, глядя в потолок, пытаясь осознать одновременно и весь прошлый вечер и то, где оказался теперь — однозначно не в собственной квартире. В чьей, если не в своей, Сергей, впрочем, прекрасно знал и помнил. Как помнил и вчерашний вечер с Любавой в баре, и спонтанную идею написать Владимиру с просьбой забрать его, и самого Владимира, что без вопросов отвез его домой. К себе домой. Теперь Сергей и лежал — у Владимира дома, в его же постели, где они провели не одну весьма занимательную ночь, и, ощущая себя как никогда отдохнувшим, прислушивался к происходящему на кухне: шум кофемашины, включенная вода в раковине и тихий звон посуды. Моментально создалось ощущение, что не было между ними с Владимиром ни пуль среди ночи, ни месяца тишины, ни нападения на Сергея около его же дома, ни последних двух недель — снова молчания в их эфире. Ни даже секса без обязательств лишь с договорённостью не задавать друг другу лишних вопросов не было. А были только отношения — обычные… Нормальные человеческие отношения. Моментально создалось ощущение, что между ними все это время было что-то большее, чем ничего. Впрочем, как раз «ничего» между ними и не произошло — прошлой ночью, когда Сергею вдруг приспичило попытаться затащить Владимира в постель. Затащить не получилось и… Не то чтобы Сергей не был уверен в своих желаниях даже в нетрезвом состоянии, но теперь был Владимиру благодарен. Потому что совершенно не представлял, как стоило бы вести себя после подобного теперь, когда он по крайней мере понимал, о чем им стоит поговорить. Сергей, впрочем, и так не очень понимал, как стоит себя вести. И в какой момент, интересно, все настолько усложнилось? Тяжело вздохнув, Сергей потянулся, осторожно — голова немного побаливала — выполз из кровати и тут же уронил лежащие у него в ногах вещи: чистые полотенце и штаны с футболкой. Футболкой — его собственной, вообще-то, как всегда ему чуть великоватой, с дурацкой надписью про БДСМ, которую Владимир взял после ночи, в которую они не очень удачно и весело играли в хирурга и пациента. Сергей замер на несколько мгновений, завороженно глядя на эту футболку. Он и думать про нее забыл за все это время, на самом деле. Не вспомнил даже, когда в прошлый раз был в квартире Владимира — как, видимо, не вспомнил и Владимир. А может, не хотел возвращать? Покачав головой в ответ на собственные дурацкие мысли, Сергей поднял вещи с пола и скользнул в сторону душа. Горячие струи приятно расслабляли тело и стремительно вымывали из головы любые сомнения и размышления. Вчерашнее решение открыто поговорить с Владимиром лишь укрепилось оттого, что тот оказался рядом так стремительно и неожиданно, пусть и не совсем по собственной инициативе — сомневаться уже просто некогда, если Сергей действительно не хочет его терять. Или хочет хотя бы попытаться не потерять. Именно с такими мыслями Сергей, закончив с водными процедурами, прошел на кухню. Замер на самом ее пороге, склонив голову к плечу и наблюдая за тем, как Владимир, стоя к нему спиной, что-то нарезал — мерно стучал нож по доске. Светлые не уложенные волосы стояли торчком после сна, а расслабленная поза выдавала, что Владимир никуда не торопился. Сергей тоже никуда не торопился, а потому дал себе несколько секунд на то, чтобы рассмотреть непривычно домашнего Владимира. Но в конце концов все же подал голос: — Помочь чем-то? Владимир даже не вздрогнул. Обернулся на Сергея — и замер на несколько мгновений, глядя на него настолько внимательно, что тот машинально поправил сползший на плечо ворот футболки и неловко улыбнулся. Кадык Владимира дернулся, он отвел взгляд и пожал плечами. — Можешь, если хочешь, — отозвался негромко, снова поворачиваясь к столу. Сергей кивнул, зная, что его все равно уже не видят, и простоял еще несколько секунд в ожидании, но Владимир так и не сказал, чем он может помочь. Потому Сергей просто неслышно подошел к нему ближе и, заглянув через плечо, чтобы увидеть, что Владимир режет помидоры и лук, неуверенно заглянул в пару ящиков в поисках кофе, сахара и турки. — Из кофемашины принципиально не пьешь? — уточнил Владимир негромко, краем глаза наблюдая за тем, как Сергей все же достает с полки упаковку кофе, и тот уже сам пожал плечами, хватая заодно и сахар. — Ты не сказал, чем именно помочь. А в прошлый раз тебя вроде бы устроил кофе, который я варил. Он зевнул и переместился к плите. За приготовлением завтрака они молчали. Владимир продолжал нарезать овощи, а Сергей потратил все силы на то, чтобы собраться с мыслями и удержать нервную дрожь в руках. Когда кофе уже был готов и разлит по чашкам, Сергей прочистил горло и выдохнул: — Слушай… мы можем с тобой поговорить? — В прошлый раз разговор не то чтобы закончился чем-то хорошим, — ровно отозвался Владимир. Он, кажется, даже не задумался над ответом, выключая плиту, где шкварчала яичница, и Сергей тихо вздохнул. Кивнул. — Не закончился. И я, вроде как, хочу это исправить. Владимир не ответил. Все время с тех пор, как на кухне появился Сергей, он выглядел задумчивым и каким-то даже потерянным, хотя и убийственно спокойным. Это пугало до чертиков, но Сергей старался не выдавать легкой дрожи в руках, возникшей от очередного «а что, если». А что, если Владимир на самом деле не чувствует того же, что чувствует Сергей? А что, если Сергей все это себе просто выдумал? А что, если Владимиру все это не надо? А что, если Владимир над ним посмеется и выставит за дверь вопреки тому, что прошлой ночью сам же к себе притащил? А что, если… …если они останутся вместе, но однажды Владимир просто погибнет? Тряхнув головой, Сергей постарался отогнать от себя эти мысли и поставил чашки на стол. Почти не вздрогнул от слов Владимира: — А есть, что исправить? Прозвучало настолько же ровно и спокойно, насколько ровно и спокойно обычно желают приятного аппетита. Так точно не принимают идею поговорить от человека, который в последнюю встречу завалил вопросами, которые вы друг другу договаривались не задавать, продинамил с сексом и по сути прогнал. Сергей вдруг почувствовал, что как раз аппетита у него особо нет, но не стал спорить, когда Владимир достал пару тарелок. Почему-то вспомнился их первый совместный ужин в ночь урагана — и Сергея это отчего-то немного успокоило. — Для начала, я хотел извиниться, — решительно сообщил он, помедлив лишь самую малость. — За все, что выговорил тебе тогда. И за то, что выставил. И за то, что договор нарушил… — Ты был напуган, — заметил Владимир тихо, перекладывая завтрак в тарелки. Поднял внимательный взгляд, словно пытался что-то найти на лице Сергея, остановился сначала на почти зажившей царапине на скуле, затем на вновь сползшем вороте футболки; и снова Владимир отвернулся, лишь когда Сергей этот ворот поправил, и протянул ему полную тарелку. — Нормально было требовать ответы в той ситуации, которая сложилась. Нормально было бы даже врезать. — Не стал бы я тебя бить, — проворчал Сергей, послушно переставляя тарелку на стол, и Владимир в ответ лишь безразлично пожал плечами. — Ладно, — усмехнулся сухо. — Это все? — Нет. И от этого короткого ответа что-то во Владимире резко изменилось. Взгляд стал прохладнее, плечи закаменели, но произошло все это настолько незаметно, что Сергей и не обратил бы внимания, если бы не тихий глубокий вдох как перед прыжком в ледяную воду. Наверное, это должно было Сергея отпугнуть. Напрячь. Заставить задуматься о верности своего решения и истинности желаний. Сергея это все заставило лишь обнять Владимира, когда тот повернулся, чтобы что-то ответить. Они еще, кажется, ни разу не обнимались просто так. Да, подобное случалось порой после секса в постели, но ни на прощание, ни при встрече, ни, тем более, просто так они еще не обнимались. Ни разу. Наверное, в том числе поэтому Владимир медлил несколько мучительных секунд прежде чем обнять в ответ. Его ладони — теплые и бережные — неуверенно накрыли лопатки Сергея, и тот тихо выдохнул, расслабляясь под руками Владимира. Эти объятия значили, что его по крайней мере не прогонят и выслушают. Эти объятия значили — Владимиру тоже нужен этот разговор. На то, чтобы подобрать нужные слова Сергею понадобилось еще около минуты. Он несколько раз открывал рот, чтобы заговорить, но потом шумно выдыхал и прикрывал глаза, кусая губу. Прижимался к Владимиру чуть теснее, получая невесомое поглаживание по лопаткам и тихий вздох в ответ; немного успокаивался и снова искал в себе силы, чтобы заговорить. — У меня отец погиб, — выдавил наконец, и Владимир на мгновение замер, прежде чем ответить. — Соболезную. — Нет… в смысле, спасибо. Но это произошло три года назад, — Сергей чуть крепче стиснул пальцами футболку на плече Владимира, понимая, насколько глупо для него звучит начало, но продолжил тише: — Он служил в Управлении. И погиб при исполнении. И… Его с его группой отправили на захват террористов, но их оказалось намного больше, чем сказали отцу. Управление об этом знало, — руки Владимира на спине сомкнулись крепче, и Сергей почувствовал — тот уже понимает, чего ради ему все это рассказывают. Сергей все же договорил: — И я просто… Когда ты сказал, что работаешь иногда с Управлением, я об этом вспомнил и… Я очень не хочу потерять еще одного дорогого мне человека из-за них. — Сереж, — вздохнул Владимир негромко и запнулся. Ему понадобилось несколько секунд на то, чтобы осознать смысл слов про дорогого человека, прежде чем он осторожно провел ладонью по его спине. — Я не служу в Управлении. — Но сам сказал, что иногда с ними работаешь. И что ко мне с пулями пришел только потому, что они отказались содействовать! И я просто… я же и служить после Академии не пошел, чтобы не застрять в этом гадюшнике. А теперь у меня есть ты и… Сергей судорожно выдохнул, и Владимир позволил ему вцепиться в себя еще крепче — хотя, казалось бы, куда еще. И, наверное, Владимир мог бы многое ему ответить на этот счет, но тоже молчал, думая о том, что никто никогда еще не говорил ему подобных слов — «у меня есть ты». Это, наверное, что-то значит. Обычно люди что-то вкладывают в такие слова, что-то значимое. Да?.. В конце концов Владимир все же первым подал голос: — Я не хотел тебя напугать. — Понимаю. Да и ты ведь не знал, — почти прошептал Сергей. Он вдруг понял, что понятия не имеет, как перейти от этого откровения к тому, что Владимир ему нужен. Выглядело это все скорее как порыв закончить все, что между ними есть — если, конечно, вопреки словам Любавы Владимир все же не умеет читать мысли. — Если тебе будет легче, мы можем закончить все, — подтверждая страхи Сергея, тихо произнес Владимир, но объятий не разомкнул. — Мы никогда не были ничем обязаны друг другу. И ты не обязан был мне объяснять сейчас все это. Ты можешь просто уйти. — Да не хочу я заканчивать! — Сергей резким движением оторвался от Владимира и, вцепившись в его плечи, заглянул в спокойные, сейчас почему-то немного пустые глаза. Заговорил заполошно: — И еще вчера сказал: я не хочу тебя терять. Хочу, чтобы ты… остался. Со мной. Мир… Он судорожно выдохнул и неуверенным движением накрыл ладонью щеку Владимира. Тот нахмурился, потерянно и напряженно высматривая что-то в глазах Сергея, но голову к его руке все же склонил осторожно. Владимир, похоже, едва ли верил всему услышанному и теперь пытался найти в словах, во взгляде Сергея подвох, насмешку или что-то еще, что подтвердит — это все какая-то шутка, издевка. Одно успокаивало — в этом изучающем взгляде Владимира не было и намека на издевку или насмешку в ответ. — Мир? — словно не найдя ничего больше, за что можно было бы зацепиться, наконец непонимающе выдохнул Владимир, и Сергей почувствовал, как заливается краской. Кивнул. — Ну… да?.. — он прочистил горло. Хотелось спрятать взгляд, но Сергей вместо этого продолжал смотреть Владимиру в глаза. — Владимир — Мир. Мой Мир. Нервно облизнув губы, Сергей еще с минуту позволял себя рассматривать этим невозможно синим глазам, в которых после его последних слов поселились недоверие и искрящиеся теплом смешинки, но в конце концов сам же сдался первым: подался Владимиру навстречу, утыкаясь ему губами в губы. Не поцелуй даже — простое наивное касание, лишь наполненное лаской и болезненной надеждой, от которой в груди что-то слабо трепыхалось, мешая дышать. Владимир не отталкивал. Замер сначала, не совсем, кажется, успевая за Сергеем и его порывами, но потом наклонился, делая касание теснее, а затем чуть раскрыл губы. И лишь когда Сергей отозвался на поцелуй, совсем зажмурившись, Владимир опустил горячую ладонь ему на загривок, ведя большим пальцем по шее. От этого прикосновения по коже Сергея прошел табун мурашек, и он судорожно выдохнул, неуверенно отстраняясь и краснея сильнее прежнего. Владимир невольно усмехнулся краешками губ, наблюдая за этим наполнившимися ярким блеском глазами. — Когда съедемся, никакого матраса на полу, — проворчал Владимир негромко и словно не очень уверенно, но заставляя Сергея от этих слов окончательно смутиться. — Только нормальная кровать. — Раньше мой матрас тебя вполне устраивал, — пробормотал тот тихо. Сергей опустил глаза, но отстраняться от Владимира и не подумал, кажется, вот-вот собираясь вновь заключить его в объятия. Но так и замер, когда услышал уже более уверенное: — Мы не были в отношениях. Да и кто тебе сказал, что он меня устраивал? — Так мы теперь в отношениях? — Сергей вскинул голову, вновь поднимая на Владимира взгляд, но теперь уже искрящийся надеждой и затаенной радостью. Ухмыльнулся хитро. — А как же «с милым рай и в шалаше»? — Вот именно, в шалаше. А не на матрасе на самом сквозняке у балкона, — Владимир тихо фыркнул и покачал головой. Поджал губы, на мгновение отводя взгляд, и медленно кивнул все же. — И да, в отношениях. Если ты этого хочешь. — А ты? — А я тоже не хочу тебя терять, — его голос едва заметно сел. — Но… Отношения — это же обязательства. А не как мы договаривались… Не напрягает? — помолчав с минуту, почти шепотом спросил Сергей. — Возможность остаться без тебя напрягает сильнее. Голос Владимира стал еще тише, словно он говорил какую-то тайну, а потом и сам притянул Сергея к себе, чтобы обнять — крепче прежнего, словно он единственное ценное, что осталось в его жизни. Поцелуй, что последовал за объятиями, получился куда решительнее предыдущего, но такой же новый для них: осторожный, трепетный и нежный. «Кроме тебя мне буквально больше не к кому было идти.» От воспоминаний об этих словах Сергей судорожно выдохнул и лишь крепче обнял Владимира. — Значит, ты теперь точно мой. Мой мир, Мир, — пробормотал Сергей ему на ухо, вызывая этим табун мурашек уже по спине Владимира.               — И, кстати, тогда ты все еще должен мне свидание, — напомнил Сергей негромко, когда они наконец сели завтракать, а кухня заполнилась почти осязаемым тихим спокойствием, политым сверху золотым светом солнечных лучей раннего утра. Владимир вопросительно вскинул бровь и склонил голову к плечу. Несколько мгновений усиленно что-то вспоминал под сияющим взглядом Сергея и наконец усмехнулся. — Кафе-мороженое тебя устроит? — Если там будет мороженое со взбитыми сливками, фруктами и посыпкой — вполне. Сергей сверкнул довольной улыбкой и подтянул к себе чашку с кофе поближе. Владимир в ответ, не сдержав смешка, согласно кивнул. И не спорил.