Отражение

      Рефлексы сработали раньше, чем она успела что-то понять. Вцепилась в тронувшую её руку, царапая мужскую кисть до крови и потянула. Руна на ноге лизнула болью и, похоже, закровоточила.       Плохо, но терпимо.       Уткнутый носом пыль мужик был незнаком. Дэя подскочила, примеряясь, куда вдарить вражине для верности: в кадык или куда пониже. Был ещё беспроигрышный вариант цапнуть гада за нос, но это, кажется, было не для случая, когда нападающий валялся у ног. Её и спасло-то только то, что тёмный такой реакции точно не ждал. Дэя и сама плохо поняла, что случилось: цепочка и пара браслетов нагрелись в миг, сигналя о магическом воздействии, а уж разбирать какого оно толка времени не было; природные проклятия различий не имели и просто впитали дармовую силу, активируясь в завершающую стадию и всё… «попец котёнку» как фыркали ведьмочки, с визгом уворачиваясь от карающей длани домових.       — Дэй! — дроу правда пытался звучать осуждающе, но вместо того бесстыдно пытался скрыть смех за кашлем. Безуспешно, к слову.       Распластавшийся темный так точно всё понял и одарил подчиненного – теперь это было ясно, больно значки и форма у них схожа – испепеляющим взглядом.       — Это вас Верис так надрессировала? Надо Наву сказать, а то пришибет ещё... уложить ночного стража на лопатки, теряете форму, капитан!       Поверженный молчал… страшно. Ей вот от такого взгляда, каким наградили дроу, захотелось куда-нибудь закопаться. Но Найтес, похоже, был огнеупорный и вообще не прошибаемый, раз продолжал шутить в лицо очевидно злющему магу.       Может кого таинственная леди, кажется, малышка Тьер так и называла ту женщину, измывающуюся над студентами утром кого и «дрессировала», Риате не запоминала. У неё же было трое младших братьев норовивших любой спор решить кулаками не различая, брат то или сестра. Как и папа не позволил своим «цветочкам» оставаться беспомощными перед наглецами жаждущих чего-то большего, чем подержаться за ручку.                         Воспоминание кольнуло застарелой болью и запахом гари. Мозг уцепился за основное «ночной страж» говорило это целое ничего, только мужик был кем-то подобным Юрао и…нападение на представителя закона. Мо-ла-дец. Не домой, а в камеру по симпатичнее так поподешь.       Думай, Дэя. Думай.       Ты же девушка! Леди в конце-то концов!       Твердили это конечно не ей, а верткой дочке Главы, пытаясь призвать наследницу к порядку, но та прыгала на метлу и была такова, оставляя нянек сокрушаться над «великовозрастной бестолочью». А вот вспомнилось как раз кстати, потому так сокрушались так только в случае, когда ведьма калечила навязчивых ухажеров: физически или морально, но извинялась, всегда выкручивая «девочку» на полную.        Даже Глава, которому потом приходилось балансировать на грани до международного скандала, прощал всё за слезливый голосок и невинное хлопанье ресниц. А уж про Янку, картинно дующую губы и обижающуюся с поводом и без и говорить нечего, в комнате порой от цветов не продохнуть было. И Дэя решилась.       Присела на корточки перед магом и выдала самую виноватую улыбку на которую была способна.       — О, простите-простите меня, — да, голос стоило понизить, добавить полуобморочного придыхания и побольше паники, как когда разбила отвар из серебрянницы. Правда тот ядовитым был, пока не настоится, да и темные вот вообще народ не изучёный, среди приваженных монстров точно отравляющие есть. — Я просто испугалась! Не знаю, как так получилось.       И маг замер. Вот только собирался спустить на голову разошедшегося дроу всех собак, а тут уже растерял все слова, уставившись с каким-то странным выражением лица. Почти болезненным.       Головой приложился?       Руна считалась уснувшей уже лет пять, без стресса она и не активироваоась, только накапливала ресур и... Собственно вот, безобидная в теории рунка «усиления» похоже стоила главе каких-то там стражей разума. Глупые мысли. По сути она-то только отошла в сторону, лишив мага опоры ну и... предала ему ускорения до земли.       — У вас голова не кружиться?       Только вот маг отвечать не собирался, в место этого протянул какое-то отчаянное:       — Дэя....       И руку вытянул. Риате не думая потянула в ответ чтобы быть прерваной насмешкой из-за спины.       — Дэя, прелесть, тебя что не учили не подбирать с земли всякое… — и лорд замолчал, выразительно так, оставив каждого додумывать в меру своей испорченности и фантазии. Дэя фыркнула тихо, но послушно отпустила руку, было в этом насмешливом тоне что-то напоминающее Главу, вот и слушала как-то по привычке. Обернулась, встречаясь взглядом с лордом Эллохаром и улыбка как-то сама собой сменилась на вполне искреннюю. Не зря же она именно рядом с ним оказалась в этом странном мире.       И покалеченный маг был позабыт. Дэя подскакивает, точно пойманая на чем-то незаконном и спешно отвяхнув колени шагает к блондину.       Вопрос вертится на языке. Жалит. Магис– Даррэн с первого дня стал надеждой на возвращение, ведь у магии всегда свои планы на свет живых. Но вместо «вы что-то узнали?» она выдает дружелюбное:       — И Вам тёмных, Даррэн.       Мужчина смотрит на неë пристально, усмехаясь мелкой колкости.       — Тëмных, Дэя.       Тëмных. Что за пожелание вообще такое. Все равно, что проклясть в лоб. У неë этих тёмных и так с избытком в последнее время, но Тьер объяснила все пространныи«культурные рзличия». Но говорить его кому-то, не жаждущему прибить, чтоб проблем было меньше, так неожиданно прятно. Как и имя. Еë имя, без фамилии и выдуманных форм. Точно зная, кто говорит он ей. С ней. И видят еë.       Все эти перемещения между мирами играли с ней дурные шутки. Стоило вернуться к проклятию, раз здесь на любой чих отвечали заклинанием, не ровен час, как проклятье наградит местных сначала голодными растениями, а когда те сожрут местную живность переключаться и на хозяев. А потом воспользуются умертвиями как транспортом и закусят соседями.       Дэя подозрительно огляделась, выискивая на равнине те чарующие голубые цветочки похожие на звезды, что сказали бы ей, что уже поздно тормозить проклятие. Если только хозяйка не собрала диковинку в букет, был такой грустный случай на свадьбе с букетом невесты. Дэя потом Янкины «веники» без инспекции в комнату не допускала.       Перед носом щелкнули пальцами,заставляя вздрогнуть, а сам мужчина оказался ближе. Склоняясь над ней и рассматривая подозрительно.       — В... облаках летаешь, что не так?       Дэя прищурилась. Неправильно было выкладывать стратегическую тайну. Главы бы за такое не похвалил, но и здесь они же не враги...       — Нужно закольцевать проклятие на время. А потом найти эльфа.       — Эльфа? — с сомнением повторил мужчина, глядя так, будто хотел проверить, а не напекло ли ей голову.       — Да. — Без размышлений Дэя плюхнулась опять на землю, прямо у ног кашлянувшего тёмного и вернулась к своей схеме. — Эльфа. Он проклятие и снимет.        — Эльфы не накладывают проклятий. И не снимают их. Резерв им такое не позволяет. — Протянул убежденно, как ребенку, на что Дэя только улыбнулась. Как же. Поднялась взгляд на блондина, заглядывая в самые синие глаза, которые только видела с намёком:       «Ни-че-го то вы не знаете, Даррэн, а ещё магист».       Ей бы тогда ещё задуматься, кто тогда наложил прокоятие такого толка, раз местные о нём знать не знают но мысли тогда были далеко от мировых заговоров.       — Если подождешь – расскажу.       То, что позволит печать не разглашения конечно же.       Стоило ли говорить, что ей не нужно было просить?       Дело было не в том, что она была Дэей, прекрасной и недостижимой. Было в осторожной Риате нечто другое, еë готовность принимать новое быстре и, хвала Тьме, не отмалчиваться до последнего. Она столько ему наговорила в первую встречу, что любой приличный демон давно запер языкастую человечку и хорошенько проучил. К разочарованию деда, демон из него всегда выходил так себе. Что-то, может банальное любопытство, держало его рядом с этой Риате.       Точно дурацкий страх, что и еë кто-то заберет раньше будил что-то по-человечески жалкое. Жадность.       И хоть планы пришлось срочно корректировать из-за Айшарин, в общей от завала дел, слушать рассказал Дэи было не менее интересно.       — ... кидает она букет в толпу подружек, — покачиваясь на стуле экспрессивно вещала проклятийница, покосила на оторвавшегося от своих бумаг мужчину и убедившись во внимании слушателя продолжила, — и только букета касается первая девушка, все кидаются к ней, как соцветия–звезды оборачиваются клыкзарм.... — она неуверенно продемонстрировала зубастые пасти, сжавать и разжавать пальцы, — есть такие в дремучих чащах вообщем. Так эта монстряка подружке лицо сразу и оттяпал.       Вошедшая с подносом дриада тихо ойкнула, переводя шокированный взгляд с той, кто выглядел как жена Тьера на собственного лорда-директора. Ей, конечно, хотелось высказать, что она думает о пассиях, так похожих на любимую друга, но с такой экспрессивной дамой сердца директора лучше, похоже, помалкивать. Во избежание, так сказать.       — Главное чтобы наши о таком не узнали, — леветируя ношу на столик демон махнул секретарше и приблизился к изображающей сцену, что называется, в лицах, проклятийнице. — Решат, что лучше средства от соперниц не сыскать. Двигайся.       Дэя задумалась. Зябко перевернула плечами. Да, такой подарочек гарантировал место одной-единственной.       — Можно зато открыть цветочный как раз под такие запросы. — Девушка потянулась за чашкой горячего, восхитительно но чая. Тот вкусно пахнет горными травами, а холод от таких тёмных шуток надо было прогнать. — Сколько клиентов будет.       Тёмный покосился как-то задумчиво, тоже в солидарность выбирая чай.       — Интересная мысль. У тебя гномов в друзьях нет? Их политика прям торчит из всей схемы.       — Нет, — счастливо мотнул головой девушка. Были дворфы и раз Рэн не спрашивал... еë учили слушать, собирать информацию, а не выбалтывать все самой. Да и не важно это       Ей казалось они болтали часами, Как будто само время замерло только для них. Дневной свет из окна сменился на орыжий–вечерний, создавая особенно уютную атмосферу. Хотелось остаться здесь на ближайшую маленькую человеческую вечность.       Но там, в Академии, наверняка волновалась младшая Тьер, да и Юрао нехорошо вышло... Но эти мысли мелькали и ускальзали. Дэя, разнежившись под ощущением близкого тепла, окутывающего неожиданной заботой почти задремала под боком мужчины, когда сам Даррэн вспомнил, что неплохо бы вернуть еë домой.       — Тебе портал в Академию?       Не вопрос. Шепот, который она с трудом разобрала в полудреме. Точно Рэн тоже не хотел, чтобы она уходила, но пользоваться добротой тёмного.... Еë у них и так мало, как знать, где у Рэн лимит.       Дэя отрицательно помогал головой, сильно встряхнуть неуместнын мысли.       — Нет. В контору. Я обещала Юрао объяснить, чтобы дело закрыть...       Зевнув пояснила зачем-то девушка. И судя по тому, как молча еë... Друг? Призвал огонь ему этот ответ не понравился.       Странно.       А в конторе еë ждали. И первым, что Дэя услышала, как только огонь пропал было любопытное:       — Как ты его так?       Дэя прикусила нижнюю губы и задумчиво огляделось. Сон как рукой сняло и даже сомнений не возникло, что он о Меросе. Вообще-то, по чудом выжившим в стремительно меняющемся мире пережиткам Империи, это было крайне неприлично, но лучше уж показать, чем объяснять. Дэя забралась на стул с ногами и повозившись подтянула штанину до колена, демонстрируя левую ногу.       — Вот поэтому.       Да, руна кровоточила.       Уродливый браслет, обнимающий всю щиколотку, был вырезан неверно, наставница как-то шепталась с ученицей в одну из ночей, думая, что их найдёныш спит и удивлялась, как девочка не потеряла ногу. Дэя вот честно считала, что спасло её попадание именно к Исцеляющей. Они об этом не говорили, а после того, как ей поставили блок, освободив от кошмаров напоминания о времени в лапах психа-экспериментатора служила только вот эта руна, увеличивающая силу под всплеском адреналина. Хотя по плану она просто сильнее стать должна была, но какая руна такой и результат.       —Подарок от Отступника. На памят.       Пояснила под темнеющим золотистым взглядом. Так реагировали все, знающие об ордене и, похоже, хоть здесь история осталась неизменной.             Признаваться в том, что оказалась одной из подопытных было тошнотворно, хотя вме твердили, что еë вины в том нет. И тошно от воспоминаний о том бессилии.       Мысль прошибла подобно молнии, прострелив позвоночник. Заставляя резко вытянуться и сесть ровно. Стало дурно.       Воспоминаний?!       — Только я ничего об этом не помню. Блок стоит. — скомканно закончила девушка, опуская штанину и сжимаясь разом как-то сама.       Юрао завозился, деланно весело предлагая выпить чая и болтая о смешном по меркам тёмных случае на вызове. И никто из них, по обыкновению не заметил примостившегося в гранях тёмного. *       Тьер снова ночевала в доме директора, ничего нового, но в этот раз хоть записку оставила и помяв клочок бумаги в руках Дэя привычно устроилась на диване. Конечно, еë версия из этого мира всеми силами пыталась устумпитьм кровать, но... во имя Света! У неë еë имя, внешность, даже запасная одежда. Может ещё с еë мужем лечь?       Да, настроение из-за проснувшейся руны стремительно портилось и даже не высушивают головы Дэя завалилась на диван, мечтая просто забит про это происшествие. Сейчас, когда рядом не было никого, готового еë отвлечь было как никогда одиноко в чужом мире.       Проклятие о котором тёмные знать не знали, взбесивлаяся руна, слишком много дня неë одной.       И чужой мир. Может в этом и была проблема? Блок терял свою силу, потому что тот, кто его поставил никогда не делал этого здесь?       Девушка покачала головой, погоняя плохие мысли и зарылась поглубже в одеяло.       Крик испугал еë саму, заставив проснуться. Сердце грохотало где-то в горле, а тени веток за окном вдруг обернулись тонкими прудами в лохмотьях.       Хорошая девочка.       Даже не плачет.       Тихо. Ты же хочешь стать сильнее?       Ледянящий шепот звучал отовсюду, загоняя в угол и Дэя завизжала, когда еë перешедший в явь кошмар разорвал рев пламени и плеснули синевой..       — Дэя? Дэя!       О. Она ненавидела. Как же она ненавидела быть слабой. Вот так жалко скулить, утыкаясь носом в чужую шею и громко всхлипывпя. Горячие ладони погладили по спине, выуживая из ловушки сбившегося одеяла и еë потянуло вниз, устраивая на чужих коленях.       — Сон. Всего лишь сон, Дэй. Тш-ш, — Рэн, появившийся здесь точно из-за какого-то маяка на ней, а как иначе. Тёмные же помешаны на контроле. Сейчас был просто даром небес. Дэя вцепились в тонкую рубашку крепче, точно ублюдок из кошмара мог вылезти в реальность и продолжить свои пытки.       — Ну, хорошая моя, — бессмысленное бормотание на ухо успокаивало, как и тепло. Рэн всегда был таким теплым.       С собой заберу. Личной грелкой.       Грозно шмыкнув носом решила девушка, пока тёмный вокруг неë разве что не обвился, страдая от беспомощности.       Рядом с ним страх отступал, позорно скуля и капитулируя перед темным.       — Знаешь, — мужские пальцы подделки подбородок, заставляя посмотреть в глаза и тут же удерживая, когда девушка попыталась спрятать заплаканное лицу у него же на плече. — Вы люди в разное верите, меня вот мама учила посылать кошмары вслед за ночью. Так что давай. — Кивок на окно, где небо только-только окрашивалось в розовый, — самое время.       Робкая улыбка тронула губы сама собой. Эту призказку она знала. Когда-то тому же учили и маленькую спасенную из лап Отступника девочку.       И хоть ей было за двадцать, а тёмному и того больше, никто не смеялся, пока она брала до окна, придерживаемач за плечи.       — Можешь даже мне не рассказывать, — милостиво разрешил тёмный, подписал дверь в ванную. Прислушивался. А то свалиться решившая умыться подопечная и все.       — Спасибо? — разглядывая собственную бледность, красные глаза и вишнёвое гнездо на голове девушка усмехнуоась. Красотка. Вурдалак чисто. Чего пугаться, с таким видом сама с Отступника испугала.       Так из ванной и вывалился, едва переставлять ноги и дергая гребнем волосы в безуспешных попытках привести безобразие в порядок. Все равно же не уснет, а за рутинным действием был хоть шанс.       Даррэн наблюдал за муками недолго, нагло шагнул ближе, вторгались в личное пространство. Хоть какое уж тут личное, если она у него на руках ревела.       — Помочь?       Приличной девушке стоило бы отказаться. В одной пижаме, показавшая себя как истеричка... но это же был Рэн. Рэн, которому она утром выскажит, что думает насчет каких-то маяков на себе, а пока это был Рэн, вытащивший еë из кошмара и успокоивший.       Так что гребень ткнулся к раскрытую ладонь почти тут же.       — Учти! Волосы мне дороги. Не хочу лысой быть.       Вяло пошутила, устраивался на диване удобнее и едва слышно рискнула, когда у строившийся сзади мужчина потянул к себе ближе, заставляя облакотиться ему на грудь и считай почти лечь.       — Слушаю и повинубсь, — веселье его было наигранным, как и у него, но тёмный с готовностью содержал иллюзию нормальности, — у меня есть младшая сестра. Так что я не безнадёжно.       Дэя устало закрыла глаза, отдаваясь этому ощущению. Как осторожно, массированный кожу тёмный начал распутать ей волосы. Аккуратно. Прядь за прядкой. Мурашки толпой лоханулась по позвоночника и не будь Для так изучена оценила бы нежность с которой тёмный отнёсся к женской беде.       Мысли скакали с темы на тему, и хоть тишина была уютной ей было непривычно осознавать, что грозный тёмный лорд, тот кем пугали малышнсобрался под любви предлогом сидеть с ней, пока невезучая человечка не уснет.       — Так... — своеобразный массаж предательски убаюкивал и Дэя попыталась взять себя в руки, — твоя мама человек?       Он же тёмный. Совсем. А тут человеческие поверья. Странно же. Тёмный замерает на миг, но продолжил плести ей что-то.       — Была. Спи давай.       И хоть вопросов прибавилось Дэя чувствовала – слишком тонкий лёд, чтобы продолжить сонный разговор. И прижавшись ближе к мужчине как по команде провалилась в очередной сон.       Утром, не найдя Рэна, но оказавшись запутанной в плед Дэя решит, что тот подло применил к ней усыпляющее. Полюбуется на мелкие косички, сплетеные в одну кому и решит так и оставить.       Старался же.       И вплетенная лента, очевидно не Тьер и не еë собственная, точно защищала от кошмаров. Дэя рассеяно будет гладит еë конец кончиками пальцев, под удивленный взгляд Тьер, удивленной такой привязанности.