Озаренный Звездой

      Почти скрытый темнотой, Саймон смотрел на меня с каким-то ошалелым восхищением в глазах. В свете от приборов за моей спиной его глаза влажно блестели, словно парень готов расплакаться от радости. — Даже эта технология не сработала!.. даже эта... А ведь прежде она действовала на всех! На мобианцев, на людей… Этот мерзавец, Старлайн, использовал её как свою, но это доктор Уэст её создал… основываясь на МОИХ СПОСОБНОСТЯХ! — под конец фенек перешёл на крик, из ощерившейся пасти полетели брызги. — Значит, это, правда, ты?.. — спокойно, почти непринуждённо спросил я.       Почему-то его лицо сейчас, весь этот эмоциональный выплеск, каким-то странным образом успокоили меня. Теперь не оставалось сомнений — это был он, это точно был Саймон. И только что сказанное косвенно подтверждало, что у него есть способности, схожие с действием гипноперчатки Старлайна. Ощущения Руж и доктора Миры это доказывали.       Установление личности Сомбры принесло облегчение, наверно потому, что мне больше не надо вглядываться во тьму неизвестности, ожидая удара с любой стороны. Теперь можно было самому поджидать в этой тьме. Знание врага превращало меня из жертвы в охотника. Оставалось лишь понять, как справиться с этим его гипнозом? Насколько он силён? И как это работает: при зрительном контакте? Как он проверял правдивость сказанного на допросах. Или всё это было фарсом, и достаточно направить энергию хаоса хоть через закрытую дверь? Достаточно ли просто держать дистанцию? Поможет ли оборудование Подразделения, блокирующее внешнее воздействие хаоса? — Пф! — хмыкнул он и с сарказмом заговорил, театрально разводя руками. — А кто? Кому ещё есть настоящее дело до справедливости? — видимо, моё лицо хорошо выражало моё отношение к сказанному, и в его тоне зазвенела досада. — Я целую вечность наблюдал за их бессовестным отношением! Никто!.. Никто из них даже не попытался раскаяться!.. Какой, вообще, прок обществу от таких выр*дков?!       И тон и его слова заставляли меня гневно сжимать кулаки, чтобы прекратить это осквернение памяти погибших, но в отличие от Саймона я понимал, что месть и воцарение справедливости — это разные вещи. — Удобный у тебя взгляд на определение отбросов общества… Очень избирательный, — со злым сарказмом заметил я. — Доктор Эггман, Могул и Иксис Нагус, видимо, поклялись тебе немедленно взяться за добрые дела, и ты, несомненно, им поверил.       Знаю, инструктор по полевой работе был бы недоволен моим поведением. В таких ситуациях следовало потакать преступнику, соглашаться с ним, делать вид, что одобряешь его во всём, и так тянуть время, пока не прибудет подкрепление и не возьмёт дом штурмом, но мне не нравилось чувствовать себя заложником. — Очень смешно! — хмыкнул фенек, изображая на морде презрение, и, отвернувшись, скрестил руки на груди. — Как будто я мог до них добраться! — Твои упорные попытки, и вправду, вызывают восхищение, — точно так же скрестив руки на груди, ещё саркастичней проговорил я. — Тебе легко говорить!.. — снова вспылил Саймон. — Станут они сидеть в одиночку… Нужно провести тщательную разведку… Неизвестно, сколько там охраны… И роботы! Мои аватары против них малосильны… — Аватары?! — не удержавшись, рыкнул я. — Так вот кто для тебя все эти люди?! Руж, доктор Мира… Скольким ещё на базе ты что-то внушал? Они все лишь пешки на шахматном поле?       Это отношение к другим, как к инструментам для достижения своих целей, только сильнее подорвало мою решимость быть послушным агентом и вести себя разумно, а не бездумно кидаться в бой. Сколько раз со мной самим поступали точно так же?! Эггман, Блэк Дум… даже Джеральд в пылу горя попытался использовать меня, как орудие мести!       А этот мелкий гадёныш говорит о таком, как о должном! — Ну да, ну да, это всё жители Мобиуса, которых мы должны защищать, — с презрительным сарказмом, словно передразнивая нудного учителя, пробубнил Саймон, морща нос. — Только какой от них толк, чтобы тратить на них столько сил? Хотя это же время мы могли потратить на защиту хороших мобианцев… Победить Эггмана вместе! Все эти бесчестные мерзавцы… Они только путаются под ногами. У тебя под ногами! Ты постоянно борешься с самыми страшными врагами всей планеты, а эти убл*дки смеют поливать тебя грязью! Истребление таких отбросов должно быть прописано в законе!.. Но вся эта система слишком неуклюжа, чтобы вовремя проявлять уважение к тем, кто этого заслуживает. Я уверен, через несколько лет они, наконец, поймут, что настоящих героев следует славить, а не всяких клоунов… Я лишь показал им хороший пример…       Саймон довольно усмехнулся сам себе, а у меня к горлу подступила тошнота. Как можно было стать таким безумным? Как мы это проглядели? — Как же долго ты ждал… — горько пробормотал я не особо продуманно, потому что мысли мои занимали те события, о которых напомнил Пибоди.       Это был просто мальчик… Саймон был обычным ребёнком, и я его даже не запомнил, хотя тот случай с помешанным учёным и прояснился в памяти. Затем Саймон где-то жил обычной жизнью, писал мне письма… А потом поступил на службу в Подразделение, стал частью команды Полусвет, общался с работниками базы, работал, проходил плановое обследование… И никто ничего не заподозрил!       Какая-то часть меня, раздосадованная и совестливая, не может не сожалеть, словно я мог что-то сделать. Но разум и злость за тех, кого Саймон погубил, за то, что всё это навесил на меня, не давали почувствовать мук совести. — Я хотел!.. — встрепенулся фенек, расслышав мои слова. — Всё время думал об этом. Каждый день я думал чем могу помочь тебе! Я изучил работу G.U.N., следил за каждым твоим врагом, снимал информацию со всех, кто работает с тобой…       Увлечённый своим рассказом он стал ходить туда-сюда передо мной. Выглядело так, словно он не считал меня опасным… или не осознавал опасности. Неужели он действительно верит, что я могу одобрять его поступки, быть на его стороне? Или он считает, что ему хватит силы, какой бы она у него не была, чтобы остановить меня?       Нужно действовать исходя из самого плохого варианта. — «Снимал информацию»? — надменно хмыкнул я. — Это так ты называешь внушение, чтобы тебе говорили, что ты хочешь?       Саймон хмыкнул с таким отвращением на лице, словно его рука угодила в лужу гниющих помоев. — Это всё были словечки дока. Любил он разглагольствовать о том, как мы все будем ему служить, словно суперсолдаты. — Мы? Он собирал армию? — спросил я. — Он постоянно вспоминал предыдущих своих жертв, — с всё тем же отвращением на морде махнул рукой Саймон. — Как будто кто-то захотел бы к нему вернуться… — говоря он смотрел в сторону, но, помолчав пару мгновений, снова уставился на меня. — Я читал о том учёном, дяде Эггмана, который тебя создал… — Он ни чем не похож на доктора Уэста, — холодно прервал я, ощущая, как поутихший гнев снова подступает.       Мелкий засранец! Шарился по базе, как у себя дома, копался в моём личном деле! И теперь смеет об этом говорить, словно мы с ним какие-то друзья!       Да даже этот синий клоун никогда себе такого не позволял! Я, скорее, его назову своим лучшим другом, чем этого большеухого!.. — Да, конечно! — живо воскликнул фенек. — Уж он-то ценил тебя по достоинству. Он знал, что ты можешь защищать мобианцев… — и понизив голос, добавил, но на фоне тихого гула приборов всё прекрасно было слышно. — Только упустил то, что их самих от себя тоже надо защищать… — И ты решил взять эту роль на себя? — скептично поинтересовался я. — О нет, нет! — пытался разубедить меня он с видом раздосадованного добряка, оскорблённого в лучших чувствах. — Я лишь… хотел показать тебе, доказать, что готов… Я долго ждал и готовился, тренировался как агент и научился использовать это проклятье, которое привил мне док. И теперь я готов… Я могу быть с тобой… Стать твоей тайной правой рукой, твоей тенью… Я как никто другой понимаю, как важна твоя работа: она приносит спасение… многим. Только несовершенные законы ограничивают тебя, и то, что тебе недоступно, я смогу делать, оставаясь в тени… — Для готовящегося так долго ты действовал слишком опрометчиво… — хмуро заметил я.       Во мне говорил гнев, но я надеялся, что сказанное можно воспринять, как осуждение наставника, лидера, которого явно пытался рассмотреть во мне фенек.       Глядя на этого самодовольного и малодушного зверя, я поражался, как сильно безумие может искажать восприятие. Он так долго следил за мной, наверняка, используя свои способности, мог добраться до любых отчётов и документов, мог выудить из Руж и доктора Миры любые подробности, может, даже до Хоуп и Тауэра добрался… Но при этом Саймон смотрит на меня и словно не видит, не понимает, что моё лицо застилает его собственная фантазия. — Я лишь ждал… — фенек отвёл опечаленный взгляд и стал звучать пристыженно. — Пока ты заметишь… — он снова вздёрнул взгляд на меня, теперь светящийся детским подхалимством, и заговорил с придыханием. — Мы ведь с тобой так похожи!.. Тяжёлым прошлым и тем, что мы оба не сломались несмотря ни на что. И выбрали сторону справедливости, стоять за правосудие. Я наблюдал за тобой… чтобы учиться, чтобы понять… Ты был так сосредоточен, собран, нацелен на работу, — Саймон снова стал ходить туда-сюда. — Тебя словно покрывала аура отчуждения, ледяной доспех, отсекающий всё лишнее, не связанное с делом. Ты был самым образцовым агентом… Героем… — И я ещё не умер… — не удержался от гневного замечания я.       Прошедшее время в его словах сильно раздражало.       И где носит группу захвата?! — Даже лучший бегун может споткнуться, — тихо сказал Саймон, остановившись ко мне спиной. — Я не хотел в это верить… Но это стало слишком заметно… По ускользающему в мысли взгляду… явно шальные мысли. По замедлившемуся шагу в коридорах, по мечтательным вздохам… И тогда я проверил, что я упустил… — пауза затянулась, и я невольно стал вслушиваться, надеясь расслышать, как крадутся агенты, готовые задержать этого психа и, наконец, избавить меня от его общества. — Конечно, каждому мобианцу необходимо, чтобы был кто-то, кто понимает… — наконец фенек обернулся с мрачным сочувствием во взгляде, а у меня внутри всё похолодело от дурного предчувствия. — Как мы с тобой… Кто, как не мы… Я сам виноват, что тянул слишком долго, не решался… И в итоге синий зазнайка подсунул тебе эту простушку!..       Это было последней каплей, и, не сдержавшись, я ринулся к нему, уже формируя хаос-копьё в руке, но даже шага не ступил. Злость ослепила меня, ослабила бдительность, и тяжёлая металлическая клетка, с ударяющим по ушам грохотом рухнувшая откуда-то сверху, стала обескураживающей неожиданностью.       Первые мгновения я даже готов был рассмеяться — как эта решётка из обычных прутьев, даже не привинченная к полу, сможет удержать МЕНЯ?       Но затем я снова двинулся, опять концентрируя хаос в руке, чтобы создать хаос-копьё, и только тут понял, что всё не так просто.       Всё-таки этот псих подготовился лучше, чем можно было подумать. Его притворная безобидность не знала предела в своей лживости.