Озаренный Звездой

      Толстые прочные прутья гулко дребезжали, явно сделанные вручную, похожие на два электрических магнита приборы над клеткой натужно гудели, когда я, прилагая непривычно много усилий, пытался собрать в кулаке достаточно хаоса, чтобы сформировать Хаос-Копьё. Но набрать достаточно никак не удавалось. Энергия словно загустела, как сироп, и с трудом проталкивалась по телу, не желая подчиняться как раньше. — Не стоит так напрягаться, Шедоу, — заботливо посоветовал Саймон, повернувшись ко мне и глядя сквозь решётку с лёгкой грустью. — Это, конечно, не наши продвинутые камеры для удержания существ хаоса, да и я не малышка Хоуп с её талантами к механике, но всё же читать простенькие чертежи и собирать по ним из деталей может любой, у кого мозг размером больше спичечной головки. — Ты и с ней проворачивал этот свой фокус? — сквозь зубы выдавил из себя я. — Как с марионеткой.       Не знаю зачем, ведь от мыслей об этом гнев во мне стал застилать разум, и все усилия по контролю над потоком хаоса пошли прахом. Но, может, эта злость придаст мне сил и поможет, наконец, выбраться из этой клетки. — Вовсе… нет, — фенек изобразил грусть, глядя в сторону, а затем снова поднял голову и потянулся ко мне, остановив руку до того, как кончики пальцев в белых перчатках коснулись прутьев решётки. — Похоже, ты уже уверился, что я безумный убийца, словно я просто ищу себе жертву, на кого бы напасть. Словно я могу навредить ни в чём не повинной девочке… Она же… словно твой ангелок… А ты уже думаешь обо мне самое худшее. — Но ты же делал это с ней, использовал, чтобы загнать меня в ловушку, — прорычал я, глядя на него сузив глаза. — Я всего лишь попросил помочь кое с какой техникой… А затем попросил об этом забыть. — ответил Саймон обречённым тоном и тяжело вздохнул. — То, о чём никто не знает, никак никому не повредит. — Кроме тебя… — с сарказмом буркнул я.       Большие уши фенека дёрнулись, и он удивлённо поднял на меня взгляд. Только я не собирался ему ничего пояснять. Вообще с ним говорить не хотелось. Но зрительный контакт продолжал держать, потому что краем глаза заметил едва уловимое движение в темноте. Только рассмотреть, кто, возможности нет — нельзя дёрнуть и мускулом, чтобы не побудить Саймона обернуться. — Я просто… Я был уверен, что ты сразу всё поймёшь! Ты меня услышишь… — его голос совсем потерял цвет. — Я лишь хотел… чтобы ты понял… как мы похожи.       Он повернулся и пошёл в сторону, к счастью, противоположную от того места, где я заметил движение. Но то, что он стал делать, обеспокоило меня куда больше, чем скрытность подбирающегося агента. Надеюсь, и он тоже видел, что делал Саймон, что надо спешить! — Похоже, это единственное, что осталось, — бормотал фенек, вынимая из картонной коробки, заполненной взрывчаткой, соединённый с ней проводом пульт, с одной единственной кнопкой. — Ты просто запутался… А я… опоздал. Так что остаётся всё закончить… Теперь-то мы навсегда будем вместе…       От непривычно острого страха пересохло во рту, и я рефлекторно сглотнул. Дело было не в опасении за свою жизнь — даже эта клетка не помешает мне пережить взрыв. Мне, но сколько ещё агентов сейчас заполняют дом и находятся в радиусе взрыва?! Сколько из них погибнут или будут тяжело ранены?       Всё внутри меня кричало и рвалось кинуться к Саймону, пересилить эту чёртову клетку, освободиться и остановить его… Но разум сжал все чувства в ледяную клешню воли, не давая паниковать.       Всего лишь несколько секунд, пара мгновений, надо выдавить из этого безумца ещё хотя бы несколько слов… Только бы дать подкрадывающемуся агенту ещё немного времени! — Для начала потрудись объяснить мне, — потребовал я как можно мягче, но добавив голосу назидательности для правдоподобности, и скрестил руки на груди. — Мне кажется, я заслужил объяснений. Мы столько работали вместе, на одну организацию, на одной базе, виделись в столовой… Ты смотрел на меня, наблюдал каждый раз, когда я сталкивался с такими как Баствик или Ледо, но молчал! Мне бы хотелось тогда знать, что ты на моей стороне.       И это сработало! Фенек отвлёкся от пульта, хотя уже держал его в руке, и поднял взгляд на меня. — Я хотел!.. Я, правда, хотел… — он опустил взгляд и, заставляя моё сердце замирать, покрутил пульт в руке, но, к счастью, не касаясь кнопки. — Просто со стороны… Ты всегда выглядел таким… Собранным и решительным. Я видел, как ты сосредоточен на деле, всегда серьёзен. Делаешь свою работу, вкладываясь по максимуму, не отвлекаешься на пустую суету, не треплешься попусту в транспорте, не бродишь по тусовкам для идиотов… Это было словно твоё собственное маленькое царство, которое ты распространял на всё вокруг себя. И каждый, кто был рядом, все, кто работал с тобой, они словно подчинялись твоему стремлению. Любой, кто тебя видел, становился серьёзней, больше думал о работе. И я тоже… Я совсем не заметил… как всё изменилось… — его тон от воодушевлённого перешёл к возмущённому, и глаза снова запально заблестели. — Как ты не видишь?! Стоило этому синему клоуну влезть в твою жизнь, и она стала рушиться, всё стало меняться!.. Мало того, что он стал отвлекать тебя глупыми тусовками, лезть в твои задания… Так он ещё и подсунул тебе эту… серую дрянь. После её появления ты будто сам не свой, бегаешь за подарками, выбираешь веточки… Ты стал задумчивым, пялишься в пустоту с расслабленным лицом. Твой защитный ледяной панцирь, который отталкивал всё лишнее, он словно потёк. Неужели ты не видишь, как становишься от неё зависим, она, словно ослепляющий свет маяка, затмевает тебе глаза!       Во мне не проснулось гнева из-за его грязных слов, потому что я был сосредоточен на том, чтобы сохранять зрительный контакт, пока мои мысли занимала только фигура в чёрном, подобравшаяся уже на расстояние в пару метров. Большие треугольные уши выдавали в этом агенте Руж. — А ты не думал… — многозначительным насмешливым тоном поинтересовался я, подняв надбровную дугу, — что мне это нравится?       Глаза фенека поражённо распахнулись, и он даже приоткрыл рот в удивлении, но если и хотел что-то сказать, то не успел. Уже подобравшаяся ему за спину Руж ребром ладони ловко ударила Саймона в затылок, пока второй выхватила у него пульт.       Безвольное тело упало на колени и уткнулось лбом в прутья разделяющей нас решётки. Агрегат на вершине клетки загудел ещё упорней.       Какая-то фраза крутилась на языке — «За что боролся, на то и напоролся». Я хмыкнул.