Озаренный Звездой

— Слушаю, — отвлёкшись от приятного занятия, холодно ответил я на вызов. — Шедоу? — спросил женский голос, по которому я сразу узнал владелицу. — Это Таня… Из группы «Полусвет», — зачем-то уточнила она. — Да, я тебя узнал, — подтвердил я. — Ох, — она немного удивилась быстрому ответу, но не растерялась и продолжила. — Хорошо… Прости, что отвлекаю, просто… Я хотела попросить тебя о помощи.       С учётом того как дрожал её голос, и какие события происходили сейчас, она не могла вот так вдруг начать просить меня о какой-то ерунде. Таня явно не настолько глупа, а значит, дело, действительно, серьёзное. — Слушаю, — коротко подтолкнул её я перейти к делу. — Спасибо. В общем… Я беспокоюсь о Саймоне. Он уже несколько часов не отвечает на вызов, его не могут найти. Он должен был участвовать в допросе подозреваемого… — сообщила девушка. — Мы все, конечно, не славимся тесной дружбой с тобой, но всё равно, из-за этого Сомбры… Я волнуюсь. — Я тебя понял, — коротко, чтобы не терять время, ответил я. — Есть варианты, как его найти?       Таня быстро объяснила, что и на базе, и на задании Саймона нет, но ей известен адрес дома его родителей. Сначала девушка хотела сама сходить, но потом вспомнила про Сомбру и решила, что его появление и пропажа Саймона — слишком подозрительное совпадение. Но при этом она не хотела втягивать начальство раньше времени — вдруг её друг просто ушёл в самоволку, а она шум поднимет. Так что Таня решила сначала поговорить со мной.       Обычно меня не особо беспокоили личные проблемы других агентов, но момент для внезапной пропажи фенека действительно был очень подозрительный. Да и с Таней мы всё-таки давно знакомы, я уважал её как коллегу и хотел помочь.       Так что я согласился отправиться к дому Саймона и самостоятельно выяснить, прогуливает ли он работу или попал в беду. — У тебя странный голос, — заметил я, когда гиена называла мне адрес коллеги. — Да не… всё в порядке… — попыталась отмахнуться девушка.       В обычных обстоятельствах я бы даже внимания не обратил, но сейчас всё вокруг казалось особенно подозрительным. — Лучше расскажи, даже если это какая-то глупость, — как мог, мягко настоял я. — А?.. Эм… Хорошо. Ну… я не совсем уверена в адресе… Это как-то странно, — призналась она. — Что именно? — уточнил я, потому что она явно не собиралась продолжать. — Просто… Мне казалось, что я никакого адреса Саймона не знаю, но когда нашла его в базе данных, то словно дежавю, вспомнила, что он упоминал о нём когда-то. Я ещё тогда предложила заглянуть к нему, когда буду возвращаться с задания. Только он… как-то странно… расстроился, что ли. А потом… не понимаю, как я забыла, — поделилась Таня.       По дороге к названному адресу я размышлял над её словами. Могло ли это быть то же, что случилось с Руж и доктором Мирой?       Снаружи дом выглядел вполне обычно, возможно немного обветшало, но вполне логично для жилья на окраине. Никаких подозрительных колебаний хаоса я не почувствовал, поэтому просто подошёл к входной двери. При самом лучшем раскладе просто передам приболевшему Саймону беспокойство его напарницы и откланяюсь.       Звук дверного звонка разнёсся по дому, не вызвав ни одного отклика. Ожидание не привело ни к каким результатам, но просто уйти ни с чем было нельзя — возможно, там действительно пусто, а возможно, Саймон лежит там на своей кровати, изувеченный, как все жертвы Сомбры.       Передняя дверь оказалась довольно прочной и закрытой на несколько замков, хотя это и не помешало бы превратить её в щепки одним спиндэшем, но мне так много довелось наблюдать за работой полиции, что я научился у них паре премудростей. К примеру: в дом необязательно ломиться через самый очевидный и самый укреплённый вход, сметая улики — почти всегда можно найти более простой путь. В моём случае это вообще было открытое окно на втором этаже, замеченное по пути к задней двери. Не составило труда в прыжке оттолкнуться от дерева, от стены, снова от дерева и отрикошетить прямо в полуоткрытое окно. Правда, даже в форме клубка пролезть удалось с трудом — иглы оцарапали раму, но это лучше, чем вынесенная входная дверь.       Внутри дом показался мне мрачным, словно мёртвым. Обстановка была вполне приятных тонов, да и все вещи, присущие обычному дому, вроде бы имелись на положенных местах, но всё это покрывал толстый слой пыли, а мебель застилали белые простыни. Меня почему-то всегда омрачала эта традиция, как покрытие тканью тел умерших до погребения. Из-за этой ассоциации дом и сам казался мертвецом.       Интересно, а Марию кто-нибудь накрыл, пока она лежала на том холодном полу? Кто-нибудь опустил её веки, чтобы самые прекрасные в мире глаза не смотрели бездушно в пустоту?..       Тряхнув головой, я напомнил себе, что сейчас нельзя отвлекаться, и продолжил осмотр дома. Вокруг царил порядок, но, очевидно, здесь долго никто не жил.       Только в коридоре на первом этаже странная фигура на полу в углу под простынёй выглядела подозрительно, и я включил свет, чтобы лучше рассмотреть. Ни одного окна в этой комнате не было.       При свете стало ясно, что под простынёй лежал просто манекен для швей. Пока я накрывал его обратно, мой коммуникатор задрожал. — Шедоу! Приём! — раздался обеспокоенный голос Руж, стоило только ответить. — Ты меня слышишь? — Слышу, — отозвался я гадая, стоит ли объяснить, что отлучился по личному делу.       Или может лучше спросить, чем напарница так обеспокоена, что даже её голос это выдаёт. — Ты должен немедленно разыскать Саймона из группы «Полусвет»! — заявила она. — Предполагаемое местоположение… — Да, я как раз уже здесь, — прервал её я. — К тебе обращалась Таня? — Что? Нет! — ещё более нервно возразила Руж. — Я услышала новости от следственного отдела: программа обработки видео выявила, что предполагаемая кукла на руках Сомбры — это Саймон… — Что?! — вырвалось у меня, и в этот момент мой взгляд зацепился за нечто странное.       В темноте этого было бы не заметить, но сейчас стало видно, что вокруг слой пыли на полу лежал нетронутым, но в одном месте — на подходе к двери, скорее всего ведущей в подвал — протоптана дорожка. — Предварительная проверка показала, что алиби на тот момент, когда предполагаемая кукла попала под камеры видеонаблюдения, у Саймона нет.       Эта ситуация становилась всё страннее и страннее. Могло ли это быть недоразумением — чередой странных случайностей?       В памяти всплыл дневник, который Астра вместе с её другом-доберманом нашла и доставила в полицию. Как там говорил тот детектив? «Совпадений не бывает!».       Следует действовать исходя из худших вероятностей. А вероятности я вижу две: либо Саймон был в плену у Сомбры и по каким-то причинам не мог сообщить о своём состоянии, либо Саймон и сам причастен… — Руж, — позвал я, прервав монолог девушки, кажется спрашивающей, что мне сказала Таня, — ты рядом с терминалом? Можешь открыть личный файл Саймона?       Во время короткого ожидания я прислушивался к звукам и колебаниям энергии хаоса вокруг, оставаясь начеку. — Открыла! — довольно быстро объявила напарница. — Тебе нужно что-то конкретное? — Способности, — коротко ответил я, стараясь ни на секунду не терять бдительности. — Средний уровень физической подготовки, ночное зрение среднего уровня, низкий навык рукопашного боя, средний уровень владения огнестрельным оружием… — без лишней болтовни перешла к делу Руж, а затем более увлечённо заметила. — О, обладает обострённым слухом. Наверно благодаря таким большим ушам. Фенеки… немного напоминают мне моих сородичей. — Что-то ещё? — поторопил подругу я.       Грубить ей не хотелось, но сейчас был очень неподходящий момент для болтовни. — Да, особые способности, — ответила летунья. — Чувствительность к хаосу выше среднего и… — Что?! — вырвалось у меня, хотя пауза не была слишком долгой. — Распознание лжи при взгляде в глаза. Так он у нас работает, — ответила она совсем другим тоном.       В обычных обстоятельствах я бы этого даже не заметил, но сейчас обстоятельства не были обычными. — Руж? В чём дело? — Да нет… — Руж! — настоял я. — Просто… у меня странное чувство возникло… Я словно помню этот его взгляд… Но не помню, когда, — сбивчиво призналась Руж. — Может, воображение разыгралось… — Может, — не думая ответил я. — Конец связи.       Нужно было действовать, пока всё тихо. Возможно, так только кажется, и меня уже поджидают.       Напоследок прислушавшись к своим чувствам, я всё-таки решил, что рядом никого нет, и попытался открыть дверь в подвал. Она оказалась заперта, но это была межкомнатная дверь с хлипким замком — мне не пришлось даже плечом налегать, просто нажал как следует рукой, дерево затрещало, и язычок замка прошёл сквозь дверную раму, проломив её насквозь.       Этот путь, действительно, вёл вниз, в подвал. Свет там не горел, и я даже не стал искать выключатель, ни к чему предупреждать тех, кто может быть не в курсе, о своём появлении.       С приближением к подножию лестницы стало ясно, что освещение внизу всё-таки есть. Поначалу тусклое, оно усиливалось, пока я проходил дальше. Светилось множество приборов, по которым легко узнавалась лаборатория. Особенно напрягала техника для работы с энергией хаоса. Всё это оборудование было мне до отвращения знакомо, подобное использовали и Подразделение, и Эггман, и у Старлайна было что-то такое. Но здесь не имелось маркировки никого из них, только стандартная — от завода производителя. По крайней мере здешний обитатель не обладает завышенной самооценкой всех злодеев, заставляющей их помечать все свои мысли.       Такое освещение сбивало работу ночного зрения, тихое гудение включённых приборов мешало слуху. Всё это потребляет немало электричества, да и такие приборы кому попало не продают, но всё это как-то прошло мимо служб правопорядка. Следственный отдел наверняка выяснит, как это вышло.       За оборудованием располагался просторный рабочий стол с тремя терминалами, включенными, но запароленными. Руж бы сюда, она умеет взламывать компьютеры, а мне легче даются двери.       В самом конце лаборатории имелась раздвижная дверь, которую издалека я принял за деревянную стену. В тусклом свете лаборатории передо мной открылась небольшая комната, судя по лежанке, унитазу и умывальнику — спартанская жилая комната. Кто-то прятался в подвале, жил здесь, хотя наверху был целый, абсолютно пригодный для жизни дом. Может ли это быть сам Саймон? Или это логово настоящего Сомбры, а Саймона он удерживал силой — скорей всего шантажом или угрозами его близким. Жаль, не пришло на ум спросить у Руж, не указаны ли в личном деле Саймона его родственники.       Моя рука уже потянулась к коммуникатору, чтобы снова вызвать Руж, но тут он завибрировал, оповещая о поступившем вызове. Поколебавшись, я всё-таки ответил. — Слушаю, — тихо произнёс я, снова концентрируя внимание не на коммуникаторе, а на происходящем вокруг. — Агент Шедоу! — начал Пибоди в полный голос, а затем, словно интуитивно, подстроился под мой тон и заговорил тише. — Сообщите своё местоположение. У нас срочная информация. — Я разыскиваю Фенека Саймона, — ответил я. — Вы уже в курсе? — догадался мужчина. — Что удалось выяснить на его счёт? — вместо очевидного ответа спросил я и повернулся в дверном проёме боком, чтобы держать обе части помещения в поле зрения.       В этот момент я перестал заслонять свет от оборудования, и, проникнув в спартанскую спальню, он высветил то, что занимало стену. — О связях с убитыми, кроме очевидных, пока не известно. Программа обработки видео опознала Саймона в том, что мы принимали за куклу или даже ребёнка на руках у подозреваемого. Он же фенек, они от природы маленькие… Но почему-то никто даже не задумался о низкорослых морфах… Предварительная проверка показала, что алиби у Саймона нет. А самое главное!.. — Пибоди снова повысил голос, явно взволнованный информацией, которую собирался сообщить. — Не представляю, как мы могли это так долго игнорировать! Саймон должен был попасть в наш список подозреваемых. Он подходит по двум пунктам: он связан с Подразделением и связан с тобой. Более того, ты был в команде, которая спасла его. В своём заявлении на поступление на работу он писал, что хочет быть таким же, как агенты, которые его спасли. И ты был в их числе, судя по документам, ты возглавлял отряд и лично выломал дверь в камеру, где держали Саймона, а затем вынес его из лаборатории. После второго запроса в отдел Связи с общественностью они обнаружили благодарственные письма от Саймона. Он хотел стать агентом, как ты, и спрашивал совета с чего ему начать. Есть пометка, что он получил официальный ответ от отдела Связи и, видимо, последовал их совету, раз поступил к нам… Я пока не собираюсь заявлять на отдел Связи, мы же сами точно так же проглядели дело Саймона… Не представляю, как это могло получиться… — говорил Пибоди, а я не перебивал и не мог оторвать взгляда от стены.       Почти полностью она была увешана фотографиями, и на большинстве был я в разных местах и ситуациях. Плакат с соревнования, как тот, что Соник подарил Астре, вырезка из газеты с фотографией президента, на которую я случайно попал, когда его охранял. Много фотографий подтверждали, что меня снимали на базе исподтишка.       Больше волновали другие фотографии, со мной или по отдельности на них оказались запечатлены все, с кем я был довольно близко знаком. И почти на каждой имелись надписи красным маркером: над Соником было приписано «друг? Где уважение?!»; Эггман был перечёркнут жирным крестом, надпись так же была жирной «враг»; фото Вики так же было перечёркнуто, и надпись гласила «мерзость!»; фото с Таней было подписано «верная?»; фото Тэйлза вопрошало «друг?». Часть фотографий были полностью исчёрканы красным маркером, но не сложно догадаться, что это были жертвы Сомбры.       Больше всего беспокоили фото Хоуп, Руж и Астры, на которых вместо надписи был начертан только восклицательный знак. Что это должно было означать? — Отдел Связи ни при чём, — взяв себя в руки, ответил я Пибоди. — Тут что-то не так… Не просто так вы в первый раз просмотрели Саймона. — В чём причина? Стирание памяти? — оживился мужчина. — Пока не выяснил, — коротко ответил я. — Что в деле Саймона есть о его прошлом? От чего мой отряд его спас?       Возможно, то, что заставило отдел Связи и Следственный отдел смотреть мимо Саймона, повлияло и на меня, ведь я первой встречи с ним не помнил. Но он такой не один — слишком многих мерзавцев довелось одолеть и слишком многих гражданских спасти. Даже первая встреча с Инфинитом особо не сохранилась в моей памяти. Связано ли это с пережитой амнезией или с тем вмешательством в мою память, которое заставляло думать, что Мария хотела бы, чтобы я за неё отомстил? — Это была миссия по поимке доктора Франка Энштэйна Уэста. Когда-то он так прославился своими исследованиями в области Контроля Хаоса, что королевство, в котором он жил, выделило ему охрану… — От Эггмана? — прервал я вопросом рассказ мужчины. — Почему его не охраняло G.U.N.? — Нет, это было ещё до того, как у Акорнов объявился Айво Работник и попытался захватить мир. Тогда все мобианцы враждовали с оверлендерами, но доктор Уэст как-то к ним просочился и втёрся в доверие. Поначалу они радовались, что обрели такого успешного учёного, наверняка планировали использовать его исследования против оверлендеров… Но это только мои домыслы, — по голосу было слышно, что Пибоди стало неловко от того, какой ход приняли его мысли. — Вскоре Уэста изгнали. Только после того, как большинство королевств и стран объединились в Совет Единого Мобиуса, до Подразделения дошла информация, что доктор Уэст разыскивается за незаконные эксперименты над морфами. Оказалось, он вытворял с ними ужасные вещи в попытке усилить их природный Хаос Контроль или даже привить чужие способности. С помощью приборов и медикаментов он накачивал в несчастных огромное количество энергии хаоса, перекачивал энергию из одного в другого… Это всё, что я понял из приложенных документов. Несколько раз Подразделение выходило на след Уэста, пару раз находили трупы, которые тоже приписали его рукам. А затем удалось его поймать. Не без вашей помощи… Оказалось, большую часть времени, что оставался на свободе, мерзавец продолжал эксперименты… на детях… — тон голоса мужчины хорошо выражал моё собственное отношение к описанным обстоятельствам. — Он считал, что на молодые организмы легче повлиять… — Где он сейчас? — сухо спросил я, с трудом заставив челюсть разжаться. — Мёртв. Погиб при попытке к бегству. — Его убили? — зачем-то переспросил я. — Нет. Это был сердечный приступ. Ему было больше семидесяти… — пояснил Пибоди. — Но его исследования… Есть подозрения, что учёные, обследовавшие Саймона, что-то недоглядели. — Согласен. — Специальный отряд уже выдвинулся к вам на подмогу, — оповестил Пибоди. — У них ограничивающий хаос ошейник, если всё, как мы думаем, это должно помочь. — Пусть поторопятся, — просто чтобы что-то ответить сказал я и закончил сеанс связи.       Интуиция не прекращая твердила, что все эти странности неспроста, и всё это связано с Саймоном. Оставалось только понять, что происходит на самом деле?       Один ответ напрашивался сам — чокнутый учёный что-то сделал с Саймоном и это теперь позволяло ему уклоняться от нашего внимания, не раскрыть своих способностей во время обследования. Но каковы его способности на самом деле? И смогу ли я преодолеть их?       Внезапно позади, в лаборатории, раздался звук, заговорил голос, отвлекая меня от размышлений за созерцанием стены, увешанной моими фотографиями. Когда я резко оборачивался, вокруг моего кулака сами собой заискрились всполохи хаоса, готовые сформироваться в Хаос Копьё, но уши сразу определили, что голос не живой — всего лишь видеозапись. — Опиши свои ощущения, мой дорогой, — просил противный мужской голос.       Сам по себе он мог бы быть вполне обычным, но какие-то ноты, неуловимо знакомые, делали его отвратительным. — Не называй меня так! — отвечал детский, тоже знакомый голос.       Подойдя к монитору, от которого шёл звук, я увидел на нём то, что и ожидал — проигрывалось видео, камера направлена на маленького мальчика с крупными ушами-локаторами, сидящего за столом в детском кресле. Стоило всмотреться и стало ясно, что это вовсе не детское кресло, рассчитанное на удобство маленьких детей, а садистская конструкция, чтобы не давать ребёнку двигаться. Руки мальчика были плотно пристёгнуты к подлокотникам ремнями, такой же широкий ремень шёл поперёк груди.       В нахмуренном лице с покрасневшими глазами с трудом удавалось узнать того парня, который спокойно разговаривал со мной, сидя напротив в столовой или подойдя в тренажёрном зале…       Может, он ждал, что я его поддержу, вспомню прошлое, похвалю за то, кем он стал? — Отвечай прямо на поставленный вопрос, безвольный мальчишка. Иначе никакого десерта, — в мерзком голосе за кадром не было злости, но непринуждённая насмешка только усиливала атмосферу отчаяния. — Когда-нибудь ты научишься быть благодарным за дары, что я в тебе взращиваю. Когда вырастешь, поймёшь, как тебе повезло. — Когда я вырасту, я тебя убью! — злобно пообещал маленький Саймон на видео, прожигая собеседника взглядом, но не пытаясь вырваться из оков, возможно, знал, что это бесполезно.       Вполне возможно, он находился связанным так долго, что его мышцы слишком ослабели, места контакта ремней с телом так натёрты, что от любого движения они горят, тело пронзает такая боль, что темнеет в глазах… И только золотистая спираль кружится перед глазами…       Экран передо мной вспыхнул и разлетелся на осколки. Рука всё ещё была горячей после создания Хаос Копья. Похоже, темнело в глазах не у маленького Саймона, а у меня. Что-то было не так с этим видео, но мои инстинкты опередили уплывающий рассудок, и Хаос Копьё в руке образовалось почти само по себе.       Перед глазами всё как-то странно размывалось, и я жёстко потёр лицо обеими ладонями, ощущая запах пыли, осевший на перчатках. — Удивительно! — воскликнул позади знакомый голос уже вживую, и от внезапности мои иглы встали дыбом.