Озаренный Звездой

      В темноте приятно-знакомой комнаты было так сладко и спокойно просто находиться. Особенно когда рядом растянулась тёплая ото сна девушка мечты. Её изящные, чуть угловатые, черты лица радовали глаза, и от их вида в груди становилось тепло-тепло. Её присутствие рядом создавало волны приятной истомы, плавно, почти незаметно, растекающиеся по телу… — … Шедоу! Агент Шедоу, на связь! — ворвался в сон грубый голос, мгновенно рассеивая такое приятное видение.       Раздосадованно вздохнув, я ответил на вызов: — Слушаю. — Произошло нападение. Предположительно ваш случай. — Нападение? — оживился я, подскочив так резко, что чуть не соскользнул с кровати, запутавшись ступнёй в одеяле.       «Нападение» предполагало попытку, значит, жертва может быть ещё жива! — По предварительным данным жизни пострадавшего ничего не угрожает… — обрадовал меня диспетчер.       Вдохновлённый такими новостями, я спешно собрался и отправился на место происшествия. Можно было бы подождать пока свидетеля доставят для допроса, но мне хотелось поскорее узнать подобности. Возможно, это реальный шанс выйти на Сомбру!       По дороге я хотел уже было по привычке заскочить за Руж, но вспомнил, что она взяла отгул, чтобы без лишнего шума сходить вместе с доктором Мирой к Хоуп. Возможно, её оборудование поможет понять, почему у Миры и Руж схожие симптомы без видимых причин.       На месте происшествия уже работали специалисты. Пятиэтажный дом имел только внешнюю лестницу, на которой, разумеется, не имелось ни одной камеры. Хотя у входа в офис на первом этаже всё-таки велось видеонаблюдение. Возможно, это что-то даст.       В спальне врачи «скорой помощи» пытались выполнить свою работу и оказать эту самую помощь непрерывно возмущающемуся мужчине. Пибоди в это время тихо разговаривал с закутанной в махровый халат женщиной. По лицу её была размазана тушь, но выглядела она уже спокойной.       Пока они разговаривали, я встал позади женщины, чтобы не отвлекать на себя внимание от разговора, и успел из него понять, что мужчина в спальне, Дирк Зеблер, открыл дверь посыльному и получил заряд электрошокером. Что напавший собирался делать дальше осталось неизвестным, потому что женщина, живущая этажом выше, Матильда Хастингс, услышала, как сосед громко ругается на то, что его побеспокоили в такой поздний час, и выглянула на лестничный пролёт, чтобы предложить распить вместе бутылку вина. А когда увидела, что происходит, запустила этой самой бутылкой в нападавшего, с криками, что вызовет полицию. Она не попала, но этого хватило чтобы спугнуть злоумышленника.       Похоже, теперь оставалось подождать, пока этот Дирк придёт в себя и поработает с нашим художником — может, он заметил хоть какую-нибудь дополнительную примету, которая поможет вычислить Сомбру.       А ещё хорошо бы узнать: кто пострадавший и как он связан со мной. Когда я заглядывал в спальню, его внешность показалась мне отдалённо знакомой — сухопарый седовласый мужчина с хмурым взглядом хищной птицы, но достаточно молодым симметричным лицом, да и по его встречному взгляду было ясно, что он меня узнал, но где мы пересекались яснее не стало.       Только вернувшись на базу, изучая личное дело пострадавшего, я узнал, откуда мы были знакомы — оказывается, Подразделение когда-то задействовало его в одном из своих дел, а мне поручили оказывать боевую поддержку. Тогда Зеблер был очень известным фотографом, и из-за этого дела Подразделения попали в поле зрения прессы. Но сам фотограф в этом не был виноват и, чтобы понять, что вообще могло спровоцировать Сомбру напасть на этого человека, мне пришлось просмотреть запись официальной пресс-конференции G.U.N. — …Правда ли вы обрели нового друга в лице доблестного агента Подразделения Защиты Нации? — в какой-то момент спросил один из репортёров. — О-о да, — насмешливо протянул Зеблер с ясным сарказмом в голосе. — Есть среди них боевые ребята, но мне особенно повезло… Хотя для некоторых у меня нашлась бы работа получше… — мужчина на экране стрельнул насмешливым взглядом в сторону, и среди агентов, выстроившихся позади сцены, я узнал и себя. — Многие из них могли бы стать отличными моделями для моего журнала.       По залу прокатился задорный смех, какой часто в своих фанатах вызывает Соник пустой болтовнёй. Я поставил видео на паузу и перевёл взгляд с экрана планшета, на котором его смотрел, на окно в комнату для допросов, где сидел этот же мужчина, но уже на несколько лет старше. Прошло не так много времени, но Зеблер значительно внешне изменился. Возможно, это стало следствием его разгульного образа жизни.       Теперь, когда я восстановил в памяти события, при которых мне довелось пересечься с этим человеком, у меня появилось предположение, из-за чего Сомбра обратил свою «карающую справедливость» на него — после тех слов на пресс-конференции среди работников базы поползли слухи, что сам Зеблер неровно дышит ко мне и снимал для своего журнала в непристойных образах. И он, действительно, предлагал мне такую работу, не напрямую, а через службу связи с общественностью. После моего отказа он вообще никак себя не проявлял, и слухи быстро сошли на нет.       Это было неприятное знакомство, да и сам Дирк Зеблер неприятный мне человек, но на фоне двух предыдущих жертв нападение на него казалось необоснованным. Или Сомбра выбирал своих жертв, полагаясь только на их появление в поле зрения общественности? Баствик участвовал и в нашумевших делах, конфликт с Ледо был снят множеством очевидцев, дело с Зеблером так же известно в массах… Совпадение ли это?       Над этим вопросом я размышлял, наблюдая за допросом Зеблера. К сожалению, когда Сомбра напал, он всё ещё был в своей маскировке, но из-за ночного времени суток ему, видимо, пришлось снять солнечные очки — в них даже невзрачный курьер выглядел бы слишком подозрительно — так что за несколько секунд Зеблер успел увидеть верхнюю половину лица нападавшего. И самое главное, фотограф уверял, что узнал его глаза, только не мог точно сказать, где их видел прежде. — Лица — моё ремесло! — настаивал пострадавший, напоминая о своей профессии. — Я говорю вам, я видел это в его глазах! — Что «это»? — переспросил ведущий допрос агент. — Он сказал: распишитесь, что-то вроде этого. Я был так зол, что он припёрся, хребет бы мог ему переломить! Но я успел увидеть, прежде чем получить разряд, — Зеблер потёр рукой плечо, куда и пришёлся удар шокером. — До чего больно! Жутко жжёт! Я видел это в его глазах. — Да что увидели-то?! — не сдержался агент.       Судя по мимолётной улыбке, Зеблер наслаждался возможностью действовать кому-то на нервы. — Пустоту, — ответил он и максимально выждал, чтобы ещё подействовать на нервы слушателям. — Он смотрел и как будто не видел. Я как-то работал со слепым… Лицо отличное, но взгляд такой же тупой… Но этот явно меня видел… Может, под наркотой был?..       Никто особо не верил, что из этого что-то выйдет, но всё же агенты несколько часов демонстрировали пострадавшему фотографии подозреваемых. К сожалению, это пришлось прекратить из-за усталости Зеблера, но он согласился продолжить на следующий день. Мужчину явно всё это бесило, и он даже упоминал, что подаст жалобу на Подразделение, но от помощи с поиском не отказывался. Ему хотелось достать Сомбру не меньше, чем мне. — Агент Шедоу! — голос диспетчера из коммуникатора рассеял мой неглубокий сон. — Да, — хрипло отозвался я, опасаясь услышать плохие новости.       Хотя профайлер считает, что Сомбра, скорее, затаится после неудачного нападения и будет долго готовиться, прежде чем снова на что-то осмелится. Но это лишь предположение, и так же вероятно было, что убийца станет действовать жёстче. — Агент Шедоу, вас ожидают на седьмой вертолётной площадке. — Принято, — коротко ответил я и в лёгком удивлении поспешил к указанному месту.       У вертолёта меня уже ждала Руж, а на борту Пибоди объяснил нам, что Сомбра пойман, и это оказался не один из нашего списка подозреваемых. — Лотти Робак? Вы уверены? Этот тип же ненавидит Шедоу, — удивлялась летучая мышь. — За всё время, что Шедоу работал на G.U.N., он написал на него больше жалоб, чем все остальные командиры групп вместе взятые. — Именно поэтому его не было в списке наших подозреваемых, — ответил Пибоди. — Предварительная проверка подтвердила, что на время всех преступлений у Робака нет алиби и, более того, он замечен в районе дома Ледо. — Если его не было в наших списках, как вы поняли, где искать? — поторопил я, желая поскорее разобраться, как мы могли пропустить этого мерзавца. — Мы никак. Он сам подставился: вчера в двадцать один сорок три он вышел на крышу дома своей матери, простоял там десять минут и спрыгнул. — Признал поражение? — чуть нахмурившись, предположила летунья.       Пока мы говорили, вертолёт немного покачивало, и хотя девушка смотрела на Пибоди, уверенно держа голову, её крылья нервно подрагивали, словно готовясь в любой момент спасти хозяйку от падения, несмотря на то, что она была пристёгнута. — Возможно… — согласился Пибоди, но без особой уверенности. — А вероятнее, это попытка вызвать жалость… — на вопросительные взгляды он пояснил. — Он спёкся: после первой же неудачи он решил, что всё кончено, и устроил спектакль. Может, надеется разжалобить присяжных или просто нервы сдали. — По нашему досье Сомбра обладает высоким интеллектом, терпелив и скрупулёзен… — напомнила Руж. — И Робак не очень-то дотягивает до такого описания. Но этот последний его финт может говорить о хорошем актёрском таланте. Есть вероятность, что он будет косить под невменяемого. — Косить? — переспросила мышь, чуть прищурившись в шутливом сомнении.       Двигатель стал шуметь натужней, мы шли на снижение. — Или он действительно невменяем, — не стал отрицать такую вероятность Пибоди. — И тогда мы будем расследовать и то, как невменяемый прошёл все плановые обследования. — Он оставил записку? — спросил я, ведь ещё не понял, почему подозрение пало на Робака.       Пибоди на пару мгновений задумался, но быстро сообразил, о чём речь. — Записки не было, но полиция нашла в его квартире вещи, очень похожие на те, в которых был убийца. А навёл нас на обыск Зеблер. Он увидел Робака в новостях и сразу узнал, — объяснил мужчина. — Врачи говорят, что он пригоден для транспортировки. — Так он выжил? — выразила и моё удивление Руж. — Благодаря тому, что стоял там так долго, — кивнул Пибоди. — Спасатели успели установить своё оборудование, так что он только сломал ногу.       Несмотря на то, что я не желал Сомбре ничего хорошего — само его существование поставило под угрозу безопасность всех, кто мне дорог — меня радовало, что он выжил. Теперь его можно допросить и выяснить, что за безумную игру он затеял.       Эта поездка затянулась на весь день, сначала я проследил за погрузкой в вертолёт бессознательного Робака и проводил до нашей базы, где ему предстояло получить медицинскую помощь, пока он не будет достаточно здоров для допроса. Затем мы с Руж вернулись к Пибоди и наблюдали за опросом свидетелей и осмотром квартиры Робака. Там действительно обнаружились все вещи, в которых убийца был запечатлён камерами наблюдения, коробка с инструментами: медицинскими перчатками, комбинезоном, электрошокером и другие орудия убийства, на которых обнаружили следы крови жертв; а так же одежда, в которой была предполагаемая кукла ребёнка. Только самой куклы или чего-то, что могло её заменить, нигде не нашлось.       Ни соседи, ни другие свидетели не видели возле подозреваемого никаких детей. Но успокоения это не особо приносило — ведь оставалась вероятность, что есть ещё одна жертва Сомбры — ребёнок, судьба которого неизвестна.       Под вечер, морально измотанный постоянными допросами и неизвестностью, я садился в вертолёт, чтобы вернуться на базу, и решил воспользоваться уже привычным способом успокоиться и украдкой глянуть на фотографию Астры. Руж кинула на меня лукавый взгляд, словно говоря «а я знаю, что ты делаешь». — Хочу проверить сообщения, не втянул ли фэйкер всех в переплёт, — не удержавшись, оправдался я. — Всех? — насмешливо протянула мышь.       Другие агенты, к счастью, были заняты погрузкой в вертолёт и не могли расслышать наш разговор за шумом винтов.       На мой хмурый взгляд, призывающий не болтать лишнего, летунья только тихонько засмеялась. А потом засмеялась уже в голос, когда я, засмотревшись в телефон, вообще забыл что надо сесть и пристегнуться и не удержал равновесие, когда вертолёт качнуло на взлёте.       Но меня так отвлекло не прекрасное лицо Астры на фотографии, а бредовое сообщение Соника, что я так не вовремя открыл. Оно гласило:       «Скучаю по тебе» — и смайлик-сердечко вместо точки.