Озаренный Звездой

— Ни на одном кадре не заметно движения. Всё-таки высока вероятность, что это, действительно, кукла, — вынес свой вердикт специалист по работе с видеоматериалами, и все присутствующие выдохнули с облегчением, если не буквально, то образно точно.       Теория, что на руках убийцы, направляющегося на место преступления, была просто кукла, за которой он прятал лицо и внутри которой нёс свои инструменты, для всех была самой желанной. В дополнение в квартире жертвы не обнаружилось никаких следов ребёнка. И всё же к списку примет подозреваемого добавили ребёнка, своего или приёмного, но поисковик всё ещё не выдавал конкретных результатов. — Велика вероятность, что он как-то связан с органами правопорядка: полиция, армия, пожарные, спасатели… — делился своими соображениями штатный профайлер, когда мы собрались для небольшого совещания.       Обычно следственная группа обсуждала дело прямо в своём отделе, у доски с фотографиями улик и записями главных фактов, но для бесед со штатским консультантом всегда собирались в одном из конференц-залов. — Это с самого начала новостью не было. Очевидно, что подозреваемый кто-то из своих, приближённых к делам, — ответил один из следователей. — Я не только об этом, — поправился профайлер. — Убийца может иметь связь с органами правопорядка вне нашего Подразделения. Он мог работать в полиции или вырасти в военной семье, так он пропитался уважением к закону, к службам, отстаивающим справедливость. И к вам, — он обратился ко мне. — И здесь он сталкивается с противоречием. То что он идеализирует вас, говорит об уважении, а уважение для него главное, к закону, к Подразделению. Одновременно он верит, что правила, которым подчиняется закон и общество, надо обходить, иначе не добиться торжества правосудия, победы справедливости, — мужчина прервался на пару секунд, чтобы промочить горло водой из маленькой бутылки, какие всегда имелись на столе в переговорных, и можно было слышать, как он глотает, потому что все присутствующие сохраняли внемлющее молчание. — Это организованный человек. Дотошный, старательный, умный, с низкой самооценкой в сочетании с комплексом геройства. Он заинтересован работой Подразделения и системы правосудия, возможно, даже рад работать здесь, но при этом страдает глубоким недоверием к возможностям обоих. — И агентам, и гражданским свойственно выгорать. Особенно при работе в Подразделении. Да и просто в жизни случается много жести. И порой человек уверяется, что система не срабатывает, — прокомментировал один из следователей.       К поседевшему, но подтянутому и всегда серьёзному мужчине в очках, давно работающему на G.U.N. профайлером, в следственном отделе явно относились с большим уважением — это было заметно на таких вот переговорах, когда опытные агенты увлечённо внимали его словам и вели вежливые обсуждения. — Вероятно, система и его в какой-то момент подвела, или его работа на Подразделение не привела к торжеству справедливости, — согласился профайлер. — Для него Ёж Шедоу больше чем символ. Он — идеал из плоти и крови, сдерживаемый только правилами системы. И Сомбра считает, что нужен ему. Когда он поймёт, что Шедоу не испытывает в нём потребности, а он это поймёт, то будет уже не мстить, а карать, — серьёзно хмурясь, он посмотрел на меня. — Из ангела вы превратитесь в демона, причём мгновенно, — это вызвало у меня тяжёлый вздох, а мужчина продолжил. — Но первой мишенью станете не вы. — Я этого не допущу, — серьёзно ответил я, хотя на душе всё равно скребли кошки.       В памяти всплыли лапы чёрного домашнего кота, словно иголочками, колющего когтями мои ноги. Так вот откуда взялась эта древняя крылатая фраза — Джеральд рассказывал, что у древних людей, живших ещё до Эры Ксорда, кошки были очень распространены как домашние животные. Так они и сохранили свои гены без мутации, благодаря людям, что забрали их в своё убежище.       Интересно, на родине Астры так говорят про кошек? Она рассказывала, что там много домашних животных. — Привет, Шедоу, — поздоровалась Таня, подходя со своей командой.       А я-то надеялся, что раз их нет в столовой, то они уже поели. Видимо восприняв мой приветственный кивок, как разрешение подсесть, команда Полусвет расположилась за моим столом. — Почему вы называетесь «Полусвет»? — решил я всё-таки утолить своё любопытство, раз они так упорно напрашиваются на беседу со мной.       Обычно меня напрягала только работа — пока дело не было завершено, и преступник не получил по заслугам, я не мог думать ни о чём другом, и ничто не могло меня отвлечь. Это дело хоть и было гораздо более личным, чем почти все, с которыми мне приходилось разбираться за всю работу на Подразделение, но всё же не так поглощало мои мысли. Теперь это была просто важная работа, которую я намеревался планомерно и неотступно выполнять, а не одержимость, которая меня не отпускает.       Наверно, Руж права — появление Астры в моей жизни улучшило моё восприятие мира. Сам не замечая этого, я стал ощущать себя спокойней. Раньше мои мысли занимали только ужасы этого мира, с которыми мне необходимо разобраться, чтобы выполнить обещание, данное Марии, обещание, что с самого моего пробуждения от анабиоза, было единственным, что заставляло меня жить.       Но теперь, помимо просьбы Марии, я находил силы и в другом — в мыслях об Астре, о том что мы пережили вместе, и том что ещё можем пережить. Сама того не зная, эта ежиха принесла в мою жизнь радость. — Ну… хм… — начала отвечать Таня, после того как все трое на пару секунд озадаченно замерли, не успев сесть. — Нам разрешили самим выбрать название для команды… и мы подумали… — Мы, как фонарь в темноте, позволяем другим агентам рассмотреть детали, которые без нас не видны. Но мы не можем работать открыто, ведь работа G.U.N. засекречена. Мы на стороне света, но при этом остаёмся в тени… Поэтому и Полусвет, — объяснил Саймон. — Это он придумал, — глядя на своего напарника-лиса с улыбкой, поделилась Таня. — Звучит чересчур… слащаво, — прокомментировал Карл, — но, в принципе, подходит.       В их команде Карл был самым серьёзным и самым терпимым для меня. — А где твоя напарница? — полюбопытствовал Саймон. — Да, где Руж? — повторила за ним Таня. — Она занята, — ответил я просто потому, что совсем промолчать не мог.       Мышь решила использовать время обеда, чтобы сходить к врачу, но об этом не должен знать никто. — Тяжело, наверно, вам, — задумчиво вздохнула гиена. — Угу, — поддержал её Саймон, — это дело привлекает столько внимания… А вы могли бы в это время ловить настоящих злодеев. Я слышал, один из отрядов едва вернулся после стычки с роботами…       Слова фенека побудили меня поднять взгляд от тарелки, куда я без аппетита тыкал вилкой, и уставиться на говорящего. И дело не в нападении на отряд. Меня напрягли слова «ловить настоящих злодеев» — неужели эти ребята не понимают, что этот Сомбра куда опасней даже целой армии роботов? Он ведь подобрался к нам непозволительно близко! Неизвестно ещё каким он обладает уровнем доступа и как может использовать информацию, которой обладает. Но самое главное, своими посланиями он извращает всё то, что мы защищаем — принципы Подразделения, его цели!       Резкие и, скорей всего, грубые высказывания с моей стороны предотвратил растерянный, чуть ли не напуганный взгляд Тани. Выражение её лица напомнило мне то, что было у Руж, когда она рассказывала о своих странных ощущениях после тех неуместных высказываний. И тоже речь шла о Сомбре!       Неясно, как это может быть связано, но интуиция твердила, что тут что-то не так. Поэтому я просто молча встал и понёс свой едва тронутый обед на стол для грязной посуды. — Даже не попрощался, — донёсся мне вслед голос Карла.       Он явно рассчитывал, что его услышат только сокомандники, навряд ли зная о моём обострённом слухе, так что я не стал оборачиваться. — Не нужно было докучать… — и голос Тани расслышать удалось прежде, чем я отошёл слишком далеко.       Если с ними произошло что-то странное, то же что и с Руж, то говорить с ними о чём-то серьёзном бессмысленно. Сначала надо разобраться, что происходит.       После этого странного разговора на работе было не сосредоточиться и вместо того, чтобы вернуться в следственный отдел, я направился к знакомому кабинету психолога. Доктор Мира не связана с делом Сомбры и при этом разбирается в устройстве мозгов мобианцев, может, у неё будут идеи, что происходит с Руж и с командой Полусвет. Или же дело уже во мне? «Взял свой след» — говорят агенты из поискового отдела, когда их служебные псы, вместо следа объекта поисков, по ошибке идут по следу одного из агентов, участвующих в поисках. — Я могу вам чем-то помочь? — из кресла Миры спросил незнакомый мужчина, когда я вошёл в кабинет, даже не постучав.       На панели у двери значилось «СВОБОДНО», но, возможно, её клиент не успел выйти?       Осмотревшись, я понял, что мужчина здесь один. Придя в себя от моего внезапного появления, он представился штатным психологом и сообщил, что доктор Мира взяла больничный, и он её подменяет.       Пробормотав невнятные извинения, я спешно покинул кабинет и медленно направился в сторону следственного отдела. Обсуждать что-то с этим незнакомцем явно было неразумно, уж до поимки Сомбры точно. Если ещё кто-то будет вести себя так же странно как Руж и Таня, всё-таки придётся поговорить об этом с профайлером, он, по крайней мере, уже проверен и точно не может быть Сомброй. — О, ты сильно в столовой задержался, — растерянно заметила летучая мышь, когда мы сошлись у входа в следственный отдел.       Она пыталась изобразить усмешку, но по голосу сразу стало ясно, что ей не до смеха. Кошки на душе заскреблись сильнее. — Что с тобой? — прямо спросил я, не зная чего ждать и от того чувствуя себя ещё хуже.       На секунду в её бирюзовых глазах мелькнуло удивление, а затем летунья мягко улыбнулась, тронутая моим беспокойством. — Пока врачи ничего не нашли. — Пока? — зацепился я за слово. — Я сдала кровь, но не похоже что это что-то даст, — объяснила она. — Тогда что тебя беспокоит?       Она напряжённо вздохнула, задумчиво глядя куда-то в сторону, и я ощутил, как когти впиваются в ладони, пока мои кулаки сжимались от напряжения. — Я ожидала приёма пару минут… И встретила одну женщину… Помнишь, она к нам заходила? Психолог для агентов, доктор Элизабет Мира, — напомнила она, и я, чувствуя, как нервно ускоряется сердце, кивнул. — Мы разговорились… И она… Похоже, у неё те же симптомы, что и у меня.