Lost Swan

꧁༺ ༻꧂

Эмма замерла, наблюдая, как Пэн начал идти к ней. Тутлз, всё ещё не спящий, сел при звуке его шагов. — Что происходит? — сонно спросил он. — Ничего, Тутлз. Иди спать, — Пэн опередил Эмму. Прежде чем мальчик успел ответить, Пэн полез в один из мешочков на поясе и бросил ему в лицо пригоршню золотой пыли. Голова Тутлза почти сразу же ударилась о подушку, а глаза Эммы расширились до размеров обеденных тарелок от того, что только что произошло перед ней. — Что, чёрт возьми, ты только что сделал?! — она вскрикнула, подходя к Тутлзу. Пэн схватил её за запястье, останавливая. — Это всего лишь пыльца фей, окраплённая снотворным. А теперь успокойся. Твёрдость его хватки остановила её движения, а строгость в его голосе привела её в бешенство. Блондинка надеялась, что он наконец успокоится. В конце концов, она спокойна. Но девушка догадалась, что ошиблась. Как и о многих других вещах в ее жизни. — А теперь, — сказал Пэн, потянув её за руку и посмотрев на неё сверху вниз. — Что конкретно был за разговор, что я услышал, о покидании всего?» Эмма сглотнула, выдернув запястье из его хватки. —Ничего такого! Совсем ничего, — увидев его изогнутую бровь и недоверчивый взгляд, она решила немного уточнить. — Я имею в виду… я… я собиралась, но… не сейчас. Мы заключили сделку, и… и я никуда не уйду. Пэн прищурился на неё, подходя ближе, чтобы вглядеться в её глаза, как будто пытаясь обнаружить ложь. Должно быть, он нашёл то, что искал, потому что внезапно поднял обе брови и посмотрел на землю, вздохнув и отвернувшись. — Я так и думал… — пробормотал он. Эмма снова сглотнула, перенеся вес тела на другую ногу и покрутив большими пальцами. — Итак… я свободна? Затем он обернулся, и самодовольная ухмылка украсила его лицо. — ...Не совсем. Ох, а зачем она вообще спрашивала? — Ну, тогда что… — её предложение оборвалось, когда внезапная боль пронзила её тело, и она едва смогла заглушить крик, когда упала на колени. — А-а-а-ах! Пэн тут же опустился на колени рядом с ней, и, если бы она смотрела на него, а не на пол, она бы увидела беспокойство в его глазах. Он в отчаянии называл её имя. — Эмма?! Эмма, что случилось? Эмма! Но она не могла ответить. Это была самая странная боль, которую она когда-либо ощущала; острая и тупая, везде, но нигде, голова гудела и покалывала, и казалось, что всё её тело будто прокалывают булавками и иголками, кожа чешется и кажется слишком узкой и недостаточно большой, но каким-то образом идеально подходящей для её воспаленных мышц. Руки легли ей на плечи, пытаясь облегчить боль, помочь, но всё, что она могла, – это не кричать, не говорить ему остановиться – это не помогает, это больно. Эти ужасные ощущения продолжались около минуты – она стояла на коленях на полу, испытывая покалывание, зуд, боль и мышечные спазмы, а Пэн был рядом с ней, – и, когда все закончилось, Эмма с облегчением упала на землю. Это было хуже, чем рожать. Безусловно. Эмма дышала так, будто только что пробежала марафон, закрыв глаза и лёжа на полу. Устало она поднесла руку к лицу с намерением убрать с лица прядь волос и замерла, когда её пальцы коснулись лба, носа, щеки. Кожа там стала теперь намного мягче... Голос Пана вывел её из шока. — Эмма, вставай. Она повиновалась, но, видимо, движение было для него слишком медленным, потому что парень схватил её за плечи и поднял в сидячее положение. Он внимательно всмотрелся в её лицо, его глаза на долю секунды расширились. Она сглотнула, широко раскрыв глаза. — ...Что? Пэн ничего не сказал, просто отвел от неё взгляд и огляделся вокруг, как будто что-то искал. Наконец он сунул руку под одну из коек и отстранился с нужным предметом в руке. Зеркало. — Лучше всего, если ты просто посмотришь сама, — сказал он, и она взяла зеркало. Эмма подняла его, чтобы посмотреть на своё отражение, и её челюсть отвисла, когда она увидела себя. Она такая... молодая. Ей... ну, ей не больше шестнадцати! Она не может... как это... почему... Эмма уронила зеркало, швырнув его на пол с бóльшим шумом, чем ей хотелось бы, и попыталась контролировать своё дыхание. Её руки дрожали. Насколько молодой она стане ?! Это остановится в 16? 15? 14? Или она вообще исчезнет?! — О Боже... о Боже, я в панике... Пэн положил руку ей на плечо. — Могу заверить тебя, Эмма, сейчас не время паниковать. — Это идеальное время для паники! Я становлюсь моложе! — зашипела она на него. — Да, ну, ты находишься в Нетландии, — сказал он с ноткой смеха в голосе. — Но я не могу помолодеть! У меня есть ребёнок! У меня… о Боже мой… я не могу… я… ах, мне нужен бумажный пакет… Пэн встал и посмотрел на неё, пока у неё была небольшая паническая атака. — Это совершенно нормально, Эмма. Я уверен, ты знаешь, что не можешь оставаться в Нетландии, если ты не ребёнок. А поскольку ты не ребёнок, но всё равно заключила со мной сделку, чтобы остаться, у острова не было другого выбора, кроме как превратить тебя обратно в маленькую. Эмма попыталась сконцентрироваться. Нормально, Нетландия, ребёнок, сделка, перемены... в основном она это поняла. А даже если бы и нет, она была уверена, что он не прочь объяснить ещё раз, хотя бы для того, чтобы позлорадствовать своей маленькой победе над ней, хоть и непреднамеренной. Сам остров делает это? Не Пэн? Не Тень? Даже не Феликс?! — Значит, единственное, что я могу винить в своих проблемах, это груда земли? — саркастически спросила она, тяжело дыша. Пэн пожал плечами. — Вроде того. Она усмехнулась. Он предложил ей руку, и она взяла её, благодарная, что её подняли на ноги и не пришлось вставать самостоятельно (и потенциально поставить себя в неловкое положение). Она криво улыбнулась с одобрением, прежде чем убрать руку, но Пэн держал крепко. — Если тебе от этого станет легче, Эмма, — сказал он с искренними глазами, — я думаю, ты выглядишь… Придурковато? — закончила за него она, полуулыбнувшись и подняв брови. Он наклонился и быстро, внезапно поцеловал её в губы. — Великолепно. С ухмылкой он прошёл мимо неё и забрался на свою койку, а Эмма быстро моргнула, всё ещё оправляясь после поцелуя. Ошеломлённая, она обернулась и медленно направилась к своей кровати, проклиная всё про себя, ведь та находилась под его, потом легла. Эмма свернулась калачиком под одеялом, и, когда Пэн щелкнул пальцами и масляные лампы волшебным образом погасли, она позволила себе улыбнуться, как влюблённая идиотка. Остаток ночи она провела с чувством эйфории и покрасневшим лицом.

༺ ༻