Подчиниться шепоту

Юнги теперь уезжает с работы на обед. На обед Чимина. По дороге забирая из ресторана заранее заказанную еду. Потом вызывает зайку с кухни и ест вместе с ним. Ест за обычным столом своей закусочной с фастфудом — стейк из телятины и жареную стручковую фасоль, Чимин ест то же самое, потому что нечего забивать желудок всяким говном. На них косятся люди. Чимину сначала неловко, потом он привыкает. Привыкает и ждет Юнги. Перестает молчаливо сверлить его взглядом, начинает говорить. А потом и вовсе щебетать. Прикрывает рот рукой, когда не может замолчать, а прожевать не успевает. Юнги наблюдает и улыбается. Вне стен его дома Чимин почему-то раскрывается и не переживает. Смеется с того, что сам сказал. А потом просит: — Я немного соскучился по еде Камилы, может быть, в следующий раз ты возьмешь что-то из дома? — Оно стухнет за полдня в тепле, и я вообще не горю желанием таскаться с контейнерами. Юнги морщится. Он, конечно, может поручить это дело Ёнсону, тот и не так позорился, но у Юнги есть вариант поинтереснее. — Лучше приезжай в гости в свой выходной. Чимин перестает улыбаться, ежится. Ведет неуютно плечами. Юнги спешит успокоить: — Просто в гости, зайка. На несколько часов. Посидим, так же пообедаем, потом отвезу тебя обратно. — Не обманываешь? — Зачем мне? Ко всему прочему, Блоха по тебе скучает. Его я точно не потащу с собой. Чимин грустнеет на глазах. Опускает голову и отодвигает от себя тарелку. — Я сменил третье жилье, но везде строго-настрого запрещены животные. Я не могу его пока забрать. — Ты его пока и не прокормишь, ужин Блохи дороже твоего. Чимин закусывает губу и скованно кивает. — Спасибо, что заботишься о Блоше. Я боялся, что ты его выкинешь. — Животное тут ни при чем. Так что не переживай. В отличие от некоторых, у него, считай, лакшери жизнь. Чимин не спорит и вообще никак не комментирует. Но перед уходом Юнги говорит, что сможет приехать в воскресенье. Это единственный выходной Чимина, потому что он нахапал себе смен на всю неделю и, кажется, собирается загнуться в компании котлет и булок.

***

Юнги забирает Чимина и привозит домой. Чимин с порога несется по коридору, ему на встречу несется Блоха с поднятым трубой хвостом. Чимин подхватывает его на руки и прижимает к груди. Блоха мурчит громче вертолета и вертится у Чимина в руках, пытаясь потереться и почесаться всем собой. — Блоша, котеныш мой… Чимин лезет Блохе своим лицом в морду, целует в розовый нос, потом в макушку. Поднимает пушистую тушку на уровень головы и чмокает несколько раз в отъетое пузо. Снова прижимает к своей груди и начинает с ним кружиться. Юнги в пору орать: почему он, а не я?! Но Юнги не орет, он деликатно спрашивает: — Почему он, а не я? Юнги планировал произнести это тихо, себе под нос, но Чимин слышит и поворачивается к нему лицом. Удивленно поднимает бровь. — Ты хочешь, чтобы я тебя потискал? — Господин Мино об этом мечтает. Камила вывернувшая с кухни все портит. Юнги смотрит на нее зло, потому что вдруг бы Чимин и правда подошел? Вдруг бы хотя бы обнял? От этих мыслей становится тошно, и Юнги просто отмахивается. — Обед готов? — интересуется строго. — Да. — Можешь быть свободна. Камила кивает и ретируется. Но ни виной, ни страхом от нее не веет. Отбилась от рук. Все они от рук отбились после появления в доме Чимина. С чего-то решили, что им тоже будут делать поблажки. Что Юнги теперь будет ходить на цыпочках перед всеми. Охуели в край. Даже Ёнсон вместо предложения вылизать ботинки начал зубоскалить. А Блоха вообще на голову залез. Но он давно и в прямом смысле. Что взять с кота, котам законы не писаны. Чимин вот его, видимо, собрался весь день носить на руках и не отпускать. Он проходит в кухню, забирается на высокий стул и сажает Блоху, отожравшегося до двух с лишним килограмм, к себе на колени. Гладит по голове, чешет за ушами. И смотрит на Юнги. Юнги выпроводил Камилу из дома, которая приготовить успела, а накрыть нет. Поэтому теперь эта доля выпадает ему. Юнги открывает крышку кастрюли с плотными стенками и принюхивается. Хорошо. Камила снова решила нафаршировать их чили. — Камила по тебе соскучилась, — резюмирует. — Правда? — Да. Здесь Менудо. Это суп, готовится на свиных ножках и говяжьем рубце. Бульон вываривать очень долго до готовности, — поясняет. Достает тарелки и наполняет их. Ставит одну перед Чимином, кладет рядом ложку. — Должно быть очень остро. Если не сможешь есть, говори, вызову ее обратно, чтобы переделывала. — Я привык к ее кухне, мне, наоборот, очень нравится. Юнги кивает. — Хорошо. И замолкает. Ему вдруг нечего сказать и неловкость повисает в воздухе. Года не прошло, как Юнги притарабанил зайку и, усадив его на стол, затребовал рагу из кролика, а теперь вот ухаживает. Стелется. Кошмар. Юнги от этого не по себе. Ему некомфортно. Он утыкается носом в свою тарелку. Дует на горячий суп и отправляет ложку в рот. Пропекает до самой жопы. Камила точно не поскупилась. — Хочешь вина? — спрашивает Юнги после пары минут монотонного стуканья ложек о тарелки. — Зачем? Чимин вскидывает голову, смотрит недоверчиво. — В смысле, зачем? Чтобы выпить и расслабиться. Обстановка располагает. — Я соглашался только на обед. — А я тебе большего и не предлагаю. Вино — это просто напиток, который не подразумевает под собой продолжение в постели. — Нет? — уточняет Чимин. — Зайка. Мы же договаривались? Ты приезжаешь, мы обедаем, общаемся, ты тискаешься с котом и уезжаешь обратно. Секса между строк не было, там слишком мало места. — Я не пил никогда. Если опьянею? — Никогда? — Никогда. — Значит, налью на пару глотков. Губки смочишь. Юнги идет в кабинет и перебирает свой домашний бар. Находит закрытую бутылку «Анджелорум» и возвращается обратно. — Думаю, тебе понравится. Оно сладкое и не слишком крепкое. Юнги с легкостью откупоривает бутылку и достает два бокала. Себе наливает чуть больше половины, Чимину на донышке. — Пей понемножку, не глотай, как газировку или обычную воду. Посмакуй. Распробуй. В нем ощущаются смородина, вишня, шоколад и вяленые фрукты. Чимин пробует. Делает маленькие глоточки, видно, что держит сначала во рту, перекатывает на языке. Смотрит в это время задумчиво куда-то в сторону. Потом пожимает плечами: — Ну допустим, вяленые фрукты я чувствую… Юнги прыскает и тянется, чтобы забрать бокал. — Не быть тебе сомелье, зайка. Но Чимин отводит руку с вином в сторону и машет указательным пальчиком. — Но-но. Я не сказал, что мне не понравилось. Так что не отбирай. Лучше добавь еще, ты мне как Блоше налил. Юнги добавляет, но уже заранее предвидит, что в скором времени Чимина унесет. На памяти Юнги еще никто с первого раза не выходил трезвым с попойки. Так и происходит. И пусть Чимин не пьет на голодной желудок. Пусть в него помещается только один полный, пузатый бокал. Который он пьет потихоньку. Но уже через полтора часа их спокойной беседы Чимин, пытаясь встать из-за стола, угрожающе накреняется в сторону и неловко цепляется пальцами за столешницу. — Вот это дааа… — тянет удивленно и поворачивается к Юнги. — Ты мне поможешь? — Помогу, конечно. Юнги подходит совершенно спокойно, без шатания и качки. Подхватывает Чимина под локоть и провожает до санузла. — Осторожнее только, не навернись, — напутствует и остается у двери подпирать стеночку. Интересно, а если не приводить Чимина в чувство, он согласится остаться? — Ты когда-то хотел посмотреть Титаник, — говорит Юнги, когда Чимин выходит из туалета и стряхивает капли воды с рук, — может, сейчас? — А не поздно? — У меня круглосуточный водитель. Да и дело только к вечеру, а не к ночи. Ты еще спокойно выспаться успеешь. Вино оказывается хорошим, потому что Чимин соглашается. Юнги помогает ему спуститься на цокольный этаж и устраивает на мягком, удобном диване. Включает домашний кинотеатр и выбирает нужный фильм. Чимин не досматривает и до середины. Сначала клюет носом, а после ненавязчиво придвигается к Юнги и засыпает, привалившись к его плечу. Обед получается отличным. Юнги полностью доволен.

***

Юнги не спит. Но глаза прикрывает. Дышит ландышем, не может надышаться. Чимин вкуснее чистого воздуха в горах, где нет людей, машин и заводов. Чимин вкуснее свежего озона утром после дождя. Его аромат особенный, он нужный. Юнги хочется тоже заснуть и после сказать, что никто не виноват. Сморило обоих, случайность. Но когда фильм заканчивается и после долгих титров наступает тишина, Юнги делает последний глубокий вдох и решает все-таки Чимина разбудить. Он не треплет его за плечо. Он тихо его зовет, касаясь ладонью мягкой щечки. — Зайка, открывай глазки, ты все проспал. Джек уже утонул. — Как утонул? — Чимин спрашивает сонно не открывая глаз. — Титаник наткнулся на айсберг и потерпел крушение. Они оказались в ледяной воде, Джек замерз и утонул. — А Роза? — Роза дрейфовала на обломке двери и ее успели спасти. — Так там плохой финал? — Да. — Хорошо, что я уснул. Чимин продолжает говорить, лежа щекой на плече Юнги. Все еще с закрытыми глазами. — Время уже позднее, зайка. — Совсем? — Не совсем, но если тянуть, ты завтра не поднимешься. — Я и сейчас… Чимин вздыхает. Тянет руку к лицу и чешет кончик носа. — Можешь остаться на ночь. Завтра поедем вместе. — Хорошо. К величайшему удивлению Юнги, Чимин действительно соглашается. Ерзает немного и тут же затихает. Будто и не просыпался вовсе. Будто не вел диалог. Не спрашивал, чем закончился фильм. Может, так и есть. Может завтра Чимин не вспомнит, что Юнги в целом пытался его разбудить и предлагал отвезти домой. Но… пожалуй, это будет завтра. И пожалуй, Юнги снова не чувствует вины, когда несет Чимина на руках в свою спальню, а не в Чиминову. В конце концов, там не застелена постель, а заниматься Юнги этим, во-первых, не обязан, во-вторых, не хочет. Все в порядке. Течки у Чимина нет, значит, опасаться нечего. Они просто проведут ночь в одной постели все еще без секса между строк. Потому что Юнги хочет дышать ландышем до самого утра. Хочет и будет. Он и так себе во многом отказывал. Юнги укладывает Чимина осторожно и раздевает так же осторожно до белья. Чимин не реагирует. Спит трупиком и даже не пытается проснуться и поерзать. Юнги укрывает его одеялом и, сбросив одежду, ложится с другого края. Он не трогает Чимина, не тянет его к себе. Оставляет довольно много свободного пространства между ними. Потому что ему пахнет и так, этого вполне достаточно. Юнги не замахивается на большее, он все еще двигается вперед постепенно. Маленькими, но уверенными шажками. Блоха вот так не осторожничает. Он запрыгивает на постель, потом на Чимина и сворачивается калачиком у того на груди. Маленький предатель. Юнги улыбается в темноте и прикрывает глаза. Время еще довольно раннее, солнце не так давно скрылось за горизонтом. Но в сон все равно клонит. Юнги спокойно, ароматно и ландышево. Он не успевает закрыть глаза, как сразу отключается.

***

Во сколько они вчера легли? Около девяти, даже раньше? Примерно так. Юнги вспоминает и не удивляется, почему время на его телефоне показывает без десяти пять, а сна ни в одном глазу. Вставать не хочется. Не хочется покидать постель и спальню. За ночь здесь все снова пропиталось ландышем. Запах осел на подушках, на простынях, на одеяле и на самом Юнги, потому что Чимин придвинулся к нему вплотную и улегся сверху. Не всем собой, а только головой. С удобством устроился затылком на животе Юнги. Снова раскинул руки и ноги в стороны, сбросил с них обоих одеяло. Юнги не знает, в какой именно момент это произошло. Он не проснулся. Не проснулся от шевеления рядом, от касания и даже возникшей тяжести на теле. Абсолютно ничего. Приставь Чимин нож к его горлу, Юнги бы так и умер… в спокойствии. Пожалуй, не самая худшая смерть. Юнги думает об этом, и его ничего не тревожит. Абсолютно ничего, кроме Чимина, который, проснувшись через время, увидит рядом Юнги и, скорее всего, взбунтуется. Начнет опять ругаться, начнет обижаться. Он и так будет это делать, но, пожалуй, Юнги хочет выпить кофе перед тем, как обращаться с повинной к своему терпению. Чимин встает в половину седьмого. Встает по будильнику, который установил для него Юнги. Выходит сонный из его спальни. Проходит несколько шагов по коридору, оборачивается. Смотрит на дверь, из которой вышел. Возвращается, заглядывает, удостоверяется в том, что видит, и оборачивается обратно. Юнги наблюдает, подпирая стену перед поворотом на кухню. В его руке чашка с кофе. Он наблюдает и ждет реакции. Чимин не начинает верещать. Он возобновляет шаг, приближается к Юнги и отбирает у него чашку. — После этой ночи кофе положен мне, — говорит проходя на кухню. Делает глоток и ускоряясь, выплевывает в раковину. — Ну и говнище! — Без сахара, — оповещает Юнги. Чимин включает воду, наклоняется и набирает ее в рот, полощет, выпрямившись и запрокидывая голову, а после снова плюется. — Есть капсулы с капучино, хочешь? Сделаю сладкий. — Хочу. — Камила, сделай. Камила перестает быть частью интерьера и приходит в движение. Достает коробку с капсулами, вставляет одну в кофемашину, включает. — Господин Мино, вам сварить новый? — Не нужно. Зайка, ты же плевался только в раковину? Чимин переводит взгляд с Камилы, которую сразу не заметил, на Юнги. Берет чашку в руки и показательно плюет в нее. А после делает голос пониже и явно передразнивает Юнги, произнося: — Камила, сделай. И смотрит. Смотрит и ждет. Как поступит Юнги. Каким будет его следующий ход. Кофемашина жужжит, тоненькая струйка капучино наполняет подставленную чашку. Юнги ожидает, когда она закончит, а после подходит, берет ее и выливает все в раковину. Споласкивает и ставит обратно. Открывает отсек для капсул, достает использованную, на ее место вставляет новую, закрывает и нажимает кнопку. Машина опять жужжит, делает вторую порцию. Юнги переводит взгляд на Чимина, поднимает вопросительно бровь. — Что теперь? — спрашивает. Чимин приоткрывает рот. Он удивлен. Удивлен настолько, что сразу не находится с ответом. А когда наконец может говорить, его тон лишается язвительности, в нем больше нет вызова. Чимин произносит растерянно: — А я варить не умею… Юнги усмехается. — Камила сварит, а ты иди умывайся. И да, вчера я будил тебя и предлагал отвезти, ты пожелал остаться. Чимин справляется с растерянностью и фыркает: — Но я ничего не говорил про твою спальню, — бурчит и, не дожидаясь ответа, покидает кухню. Юнги усаживается на высокий стул. Камила берет турку и спокойно замечает: — Он был смущен. — И не испуган. — Абсолютно точно не испуган. И даже не зол. Вы на верном пути, господин Мино. Не споткнитесь. — А ты следи за кофе. Камила понимает и замолкает. Чимин возвращается довольно скоро. Умытый, посвежевший и с Блохой. Садится напротив Юнги, чешет Блоху за ушами и спрашивает: — Я могу приехать в следующий выходной? — Конечно. — Он будет среди недели. — В таком случае это будет не обед, а ужин. Чимин думает недолго и согласно кивает. — Тогда я возьму свою пижаму. И не буду пить вино. — У тебя болит голова? — Нет, болит моя задетая омежья честь. Юнги улыбается и поддевает: — Неужели настолько сильно? — Настолько, что мы снова будем смотреть тот фильм. Я хочу увидеть концовку своими глазами. Юнги откидывается на спинку и возводит глаза к потолку. Пушистый зайка все еще знает, как побольнее пнуть своими задними лапками.