Подчиниться шепоту

Чимин его избегает. Избегает специально и практически успешно. А если вдруг они сталкиваются где-то в доме, Чимин смотрит не зайкой, а волчонком, и старается убежать, поджав свой хвост. Чимин пакеты с покупками из гостиной не забрал. И Юнги сам отнес их в комнату Чимина, когда тот прохлаждался во дворе и, скорее всего, искал место для подкопа, чтобы снова удрать. Это еще одна обида в копилку Юнги. Потому что Чимин убегал, повторно. И, как грозился Юнги, раздались выстрелы. Стреляли, конечно, не в него. Но рядом, и Чимин хорошенько так наложил в штаны. — Где моя зайка? — спрашивает Юнги, ослабляя галстук. Камила заваривает новую порцию чая и хмыкает: — С собаками играет. — Ты заперла его в вольере? Камила оборачивается и смотрит с осуждением: — Господин Мино! — а потом раздраженно поводит плечами, — Он спер у меня миску фарша и пошел их задабривать. Выпустил из вольера. Вы разве не видели, что у вас половина ландышей истоптана? Юнги не видел. Он разворачивается резко и выходит из дома. Оглядывает зеленые листочки. Его драгоценная лужайка теперь действительно с проплешинами. Ландыши местами сильно измяты и поломаны. Юнги хочет оторвать зайке уши. Он возвращается в дом и идет напрямик к заднему выходу. Осматривается, потом прислушивается. Стоит тишина. Юнги тянет носом и идет на запах. Чимин с доберманами валяется в пыли за домом для прислуги. Положив голову на Джеки, Чимин лениво почесывает подставленное Буритто пузо. После своих игрищ, что Чимин, что псы, видимо, устали и спрятались в тенечке отдохнуть. Юнги бы эта картина умилила, если бы он не хотел их пристрелить. Всех шестерых. — Место! Псы подрываются мгновенно, да так, что Чимин от неожиданности стукается затылком о землю, не имея больше под собой меховой подушки. — А ты в дом, немедленно. Юнги идет за собаками, чтобы запереть их в вольере. А после возвращается домой. На кухне снова одна Камила, но даже спрашивать не приходится, как она кивает в коридор: — В комнату прошмыгнул, так, что пятки сверкали. Юнги кивает и снова меняет маршрут. Дверь, на удивление, не заперта. Но когда Юнги открывает ее, спальня Чимина кажется абсолютно пустой. Юнги снова идет на запах и находит Чимина в шкафу. Грязного, пыльного Чимина, в шкафу с чистыми вещами, бережно развешенными Камилой на вешалки. Юнги смотрит на притихшего зайку сверху вниз. Дышит тяжело, потому что пытается справиться с бешенством. Дышит глубоко, чтобы ароматный ландыш его успокоил и согнал пелену ярости. — Чимин... Чимин поднимает на него глаза. Большие, невинные, напуганные: — Я не знал, что это цветы. Думал, трава, — оправдывается. И выглядит таким несчастным, что Юнги сдувается, как воздушный шарик. Но спускать это с рук просто так не собирается. Поэтому все еще угрожающе говорит: — Будешь пересаживать все, что вы вытоптали. — Ладно. — И вылезай из шкафа. Ты себя видел? Грязный, как чушка. Чимин действительно вылезает. Осматривает себя. Он все еще в тех самых вещах Юнги. Но футболка уже, конечно, не белая, ее цвет вообще очень сложно опознать. Юнги вздыхает. Эти вещи тоже придется отправлять на выброс. Потому что они измазаны в зеленом соке листков ландышей, в пыли и еще в непонятно чем. Спасибо, что хоть говном собачьим от Чимина не несет. Юнги бы тогда точно его за уши оттаскал. Он и сейчас хочет. Хочет довольно сильно. Но держит себя в руках. — Бери сменную одежду, что мы купили, и иди в душ, — диктует, а после вздыхает снова, — Чимин, и ты же уже большой мальчик, в самом деле. Сам видишь, что грязный. И ты разве не чувствуешь, что от тебя пахнет потом? Чимин щурится и тут же ощетинивается. Морщит нос и пытается поддеть: — А может, я специально, чтобы тебе насиловать расхотелось. Юнги закатывает глаза. — Если до этого дойдет, я тебя собственноручно сначала искупаю. Чимин вздрагивает и опускает глаза. Просит: — Не надо. — Почему? Тебе не нравится купаться? Чимин кивает головой и совсем уж несчастно шепчет. Несчастно и смущенно: — Не нравится. — Почему? Чимин кусает губы. Обнимает себя за плечи. Что такого в этом вопросе? Чимин спокойно говорил про насилие, спокойно рассказал про члены, которые ему приходилось трогать. А теперь молчит и тянет. Открывает рот, опять закрывает и возвращается к шкафу. Копошится своими пыльными ладошками среди вещей, достает футболку и шорты, купленные специально для дома. Оборачивается на Юнги. Юнги смотрит. Чимин из-за этого краснеет. Загораживает ящик шкафа собой. Достает белье — догадывается Юнги. Чимин прячет трусы между одеждой в своих руках и, закрыв шкаф, семенит к выходу. Пытается убежать от вопроса. Закрыть тему и снова улизнуть. Юнги идет следом, не отстает. Перед общей ванной Чимин останавливается. — Ты что, со мной пойдешь? — Я жду, когда ты ответишь. Чимин обнимает шорты с футболкой, чистые, прижимает к себе, грязному. Юнги морщится. Чимин воспринимает это на свой счет и, отворачиваясь в сторону, говорит: — В одиннадцать я не понимал, что значит проиграть в карты человека. Что значит проиграть сына. Я не понимал, зачем в наш дом пришли чужие люди. Не понимал, почему они хотят меня забрать. И я попытался убежать. Получилось вырваться, когда меня высаживали у нового дома. Была ранняя весна. Я поскользнулся и упал в грязь. Хозяин был очень зол. Меня раздели догола во дворе и обливали ледяной водой из шланга несколько минут. Обливали и смотрели. Все смотрели. И потом в обычном душе тоже. Разглядывали тело, разглядывали, что я из себя представляю. И каждый новый хозяин так делал. Видимо, это какая-то традиция? Отмыть и рассмотреть. Заставить показать себя. Обнажить каждый сантиметр. И покрутиться. Будто я обезьянка в цирке. — Зайка... — И ты не лучше. Ты не пошел смотреть. Но тоже заставил отмывать меня. Будто я сам не могу. Думаешь, что раз Камила омега, значит, это нормально? Но она такой же чужой человек. Посторонний и мне не знакомый. Тебе бы понравилось, если бы тебя оттирал жесткой мочалкой какой-то альфа? Тебя, взрослого и самостоятельного мужчину? Это унизительно, Юнги. Вся моя жизнь — унижение. И ты заставляешь меня унижаться с каждым разом все больше. И искренне веришь, что букет цветов заставит меня потечь. Что я, как тупая шлюха, буду бегать по магазинам и выпрашивать шмотки. Не буду. Мне от тебя ничего не надо. И я очень надеюсь, что когда-нибудь твоя охрана даст осечку и прострелит мне башку, потому что наложить на себя руки у меня смелости, к сожалению, не хватает. — Пойдем. Юнги берет Чимина за запястье и тянет за собой. Чимин упирается и пытается вырваться: — Я искупаюсь! Юнги, я искупаюсь! Не надо! — Не пищи, зайка. Я не собираюсь обливать тебя из шланга у всех на виду. И вообще ничего плохого делать не собираюсь. — А что тогда собираешься? — Купать. Чимин теперь не понимает еще больше и еще больше пугается, но вырваться у него все равно шансов нет, и он затихает. Затихает и безропотно идет.

***

Юнги хочет установить у себя на участке крытый бассейн, но руки все не доходят. Возможно, теперь мотивации у Юнги прибавится. Но зато у него есть джакузи с гидромассажем. Оно в подвальном помещении, там же, где маленький домашний кинотеатр. Юнги захаживает туда крайне редко, но периодически случается. Юнги нравится хороший звук и большой экран во всю стену. И джакузи нравится тоже. Иногда он залезает в него после особо тяжелого дня. Когда все идет не по плану и приходится решать на месте. Приходится ломать голову, зачастую не свою. Камила джакузи не жалует, но вот в кинотеатр спускается. Стабильно раз в месяц пересматривает Титаник и выходит на кухню с мокрыми глазами. Юнги этот фильм смотрел, но концовка его не впечатлила. Да и середина, в целом, тоже. Будь он омегой, в жизни бы не ебался с отбросами в такой антисанитарии. Он-то и будучи альфой так не делает. Регулярные осмотры врачами шлюх и резинки — неотъемлемая часть жизни. Кстати о врачах, Чимина надо бы тоже проверить на всякую дрянь. — Обещаю, что не буду рассматривать тебя в душе. Никогда — не скажу, вдруг ты сам потом захочешь, — сообщает Юнги, щелкая выключателем и открывая неприметную дверь. Она в цвет стен и выпирает только ручкой. Больше похожа на вход в кладовую. Но за ней лестница вниз, довольно крутая. Юнги не отпускает руку Чимина, но теперь не чтобы тот не убегал, а чтобы не навернулся. — У тебя там тайная пыточная? Хочешь меня убить и расчленить? — спрашивает Чимин с нервным смешком. Он пропускает обещание Юнги мимо ушей, как, впрочем, и все его обещания. Не верит, что неудивительно. Юнги в ванных никто не рассматривал, но с доверием у него тоже плохо. — За кого ты меня принимаешь? Разводить трупные палочки в доме не в моих привычках. Для этого есть заброшенные склады. — Как в боевиках? — Как в них. В каждой шутке, как говорится. Чимин замолкает. Юнги сворачивает налево от лестницы и буквально через метр проходит в арку. Юнги не жалует жару и спертый воздух, поэтому здесь вовсю работает вентиляция. А еще нет двери. Юнги это никогда не смущало и не напрягало, но Чимина может. Юнги подводит его к небольшому, но глубокому джакузи. Оно обложено плиткой, имеет бортики. С одной стороны не очень широкие , а с другой больше метра. Плитка уходит до самой стены. Окон тут нет, даже маленьких под потолком, поэтому свет необходим. — Итак. Не знаю, купался ли ты в джакузи, но это отличная штука. Я тебе сейчас наберу, покажу все возможности. Ебану соли для ванн, пены, и будешь развлекаться. Извини, резиновых уточек нет, но и тебе не пять. Юнги встает на ступеньки и поднимает ручку смесителя. Вода из коротенького крана начинает бить сильным напором. Юнги ставил это в условие, потому что ждать три часа, пока наберется вода, ему не хотелось. — Давай, иди ко мне, не бойся. Юнги садится на узкий бортик и свешивает ноги, чтобы не занимать лестницу. Чимин поднимается по ней вместе с охапкой вещей. — Клади все на другую сторону. Там поверхность, кстати, с небольшим наклоном, у стены есть продольный слив. Можно плескать, если что. Но обычно я кладу туда одежду и полотенце, — сообщает Юнги. А после кивает. — Залезай ногами сразу внутрь, заодно воду настроишь, чтобы комфортно было. Чимин опускает сначала только одну, проверяет пальчиками температуру, после забирается целиком. Подставляет ладонь под кран, из-за сильного напора начинают лететь брызги. Чимин отфыркивается от попавших в лицо капель и немного поворачивает смеситель, делает воду чуть горячее. — Теперь устраивайся поудобнее, раздеваться не нужно, сделаешь это, когда я уйду. Юнги указывает на специальный выступ для задницы. Чтобы можно было полноценно сидеть. Потому что джакузи площадью не слишком большое. Ноги там полностью не вытянешь, ни в длину, ни в глубину. Чимин усаживается, а Юнги спрыгивает с бортика. Отходит к небольшому стеллажу с открытыми полочками. Берет соль, пену и все остальное уже непосредственно для мытья тела и головы. Возвращается к джакузи, добавляет пену с солью в воду. И ставит их обратно на стеллаж. А шампунь, бальзам, гель и мочалку оставляет на бортике. — Пусть пока набирается, я схожу полотенце принесу, — предупреждает. Чимин его не взял, потому что чистые всегда есть в гостевой ванне, а он собирался именно туда. Юнги не спешит слишком сильно. Он просит Камилу налить еще чая и закинуть в него пригоршню кубиков льда. Поэтому, когда спускается, джакузи как раз успевает наполниться до нужной отметки. Юнги кладет полотенце рядом с Чиминовыми вещами, чай вручает ему в руки. А потом предупреждает: — Сейчас забурлит, не пугайся. Чимин все равно пугается. Замирает на месте и смотрит в одну точку несколько секунд, а после расслабленно выдыхает. Опускает свободную руку в воду, трогает пузырящуюся воду и взбиваемую пену. Тихонько улыбается. — Смотри, все эти кнопочки можешь нажимать. Они включают-выключают и меняют режимы. А последняя отвечает за музыку. Там есть радио и звуки природы. Можешь клацать, пока что-то не понравится. Мокрую одежду когда снимешь, закинь ближе к сливу у стены. Я скажу Камиле, она потом уберет. — Юнги? — Да? — А можно не выбрасывать? Просто постирать. — Оно не отстирается. — Ну и что? Какая разница, в чем мне с Джеки обниматься? Резон в этом есть, хотя Юнги такое не особенно нравится, но он соглашается. Сейчас Юнги Чимина задобрит, потом заболтает, а после Чимин перестанет выеживаться и согласится обновлять гардероб, даже день через день. Юнги за свои годы успел возненавидеть обноски и не особо хочет даже смотреть на них. Но сейчас он, естественно, говорить о таком не будет. Просто кивает и уходит, предупредив, что Чимин будет один и может не переживать, тревожить его никто не станет. Как там происходят дела, Юнги не знает. Но через полтора часа Чимин показывается на кухне чистый, румяный со сморщенной кожей на миниатюрных пальцах. Выглядит довольным и расслабленным. Юнги тоже доволен. Джакузи и гидромассаж творят чудеса. Юнги говорит: — Можешь купаться исключительно там, я не против. А теперь поужинай. Все на плите, Камила не убирала. А я пойду отдыхать. И снова оставляет Чимина одного. В тишине и покое. Может, из этого что-то да выйдет.