Незаконченный гобелен

      Матвею казалось, что он сходит с ума. Весь их дом в одночасье обвязали красные, желтые, зеленые, синие и черные нити. Они дугами висели под потолком, заполняли ванну и раковину, тянулись из-под шкафов и кровати, струясь вниз по лестнице на первый этаж. Чувствуя головокружение, Матвей почти кубарем вывалился в столовую, где за столом завтракали мама с папой. Они что-то обсуждали, и их руки при этом пережимали всевозможные нити так сильно, что кисти и предплечья уже успели посинеть. Матвей в ужасе посмотрел на свои запястья. В отличие от его родителей, они были чисты и белы, ни одна красная удавка не обхватывала его, стараясь перетянуть кожу в узелке.       一 Матя, что с тобой?! 一 закричала мама, подрываясь со своего места.       Папа глянул на него с беспокойством, прижав дрожащую ладонь к губам. Матвей не увидел, что было дальше, перед глазами все почернело и оборвалось.       Очнулся он в своей комнате, лежа на кровати. Еще не открыв глаза, он услышал тихую ругань родителей.       一 Это все ты виновата, 一 глухо переругивался отец, 一 зачем ты давишь на него женитьбой? Он и так в стрессе. Разреши ему встречаться с девочками, если будем держать его взаперти, то он так и останется бобылем до конца жизни.       Мама идти на уступки не собиралась.       一 Ну давай, давай разрешим ему блядовать, потом вот как подвернется приличная невеста, будет уже поздно!       一 Марфа! Следи за выражениями! 一 шикнул отец.       Перестав притворяться спящим, Матвей открыл глаза. Папа сидел подле него на стуле, мама стояла рядом со стаканом воды. Тут же перестав переговариваться, они обратили внимание на сына. Быстро проскользив взглядом по комнате, Матвей заметил, что папа разрешил себе прибраться: снял со спинки стула его одежду и повесил ее в шкаф, собрал с письменного стола книжки и сложил их на полке, протер зеркало на туалетном столике. Увидев это, Матвей вдруг так разозлился, что немедленно подскочил с кровати и на повышенных тонах начал:       一 Папа! Сколько раз я просил тебя не трогать вещи в моей комнате? Пожалуйста, если вы держите меня в вашем доме и не позволяете ни работать, ни снимать свою квартиру, то можете хотя бы не хозяйничать в моей собственной комнате?! Это мое личное пространство!       一 Чего ты взбеленился? 一 немедленно вскипел отец. 一 Я терпеть не могу беспорядок в доме, ты же знаешь! Вот женим тебя, отселишься от нас и твори там, чего хочешь! А здесь соблюдай чистоту, не один живешь!       一 А я тебе говорила не убираться! 一 подключилась мама, враз почувствовав, где можно отомстить мужу. 一 Своими придирками по пустякам доводишь моего ребенка до обмороков! Я его родила! Знаешь, как это было тяжело? Тебе никогда не понять!       Они продолжили ругаться, больше не боясь разбудить сына, разразились пуще прежнего. Чувствуя усталость, Матвей встал с кровати и спустился вниз, чтобы выпить кофе с чем-нибудь сладким. Поставив чашку под рожок кофемашины и нажав на кнопку, он заметил лежащий в вазочке покрытый шоколадом рахат-лукум с орехами и вишневым вкусом. Вишневый, а еще со вкусом розы, были его самыми любимыми сочетаниями у рахат-лукума. Сунув один квадратик в рот, он запил его горячим кофе без сахара и непроизвольно вздрогнул, потому что в дверь позвонили. Сегодня они не ждали гостей и, признаться честно, к ним не приходили без приглашения. Даже Яра предварительно отзванивалась.       Подойдя к двери, Матвей взглянул на экран домофона. У входа стояли двое: мужчина и женщина. С лестницы стремительно спустилась мама.       一 Кто это? 一 изумленно бросила она.       Матвей пожал плечами. Нахмурившись, она открыла дверь, застыв у прохода.       一 Вы Свиридова Марфа Екатериновна? 一 спросила женщина.       一 Да, 一 ответила мама, 一 что вам нужно?       一 Я Алевтина Даровна, 一 представилась женщина, 一 а это Есений Ладиславович. Мы общались с вами на прошлой неделе по поводу женитьбы вашего сына и нашей дочери. Пришли обсудить помолвку и дальнейшую свадьбу.       Мать на миг задумалась, а затем ударила себя по лбу.       一 Ах, точно! Проходите, проходите. Матя, завари всем чай и поставь на стол угощения.       Скуксившись, Матвей жалобным взглядом встретился с отцом, который в свой черед уже успел спуститься и теперь стоял позади матери, ошеломленный, неловко приложив кулачок к груди.       «Мама хочет устроить помолвку с этими странными людьми, похожими на свидетелей Иеговы? Что это за имена у них вообще?!» 一 кричал его взгляд.       «Клянусь, Матя, я сам в растерянности», 一 немым ответом смотрел папа.       Свидетели Иеговы своей необычайной безвкусицей чрезвычайно сильно выбивались из общего фона их классического интерьера. Высокий и худощавый Есений Ладиславович был облачен в мешковатый темно-серый костюм с голубой в полоску рубашкой. Длинный и широкий, закрепленный золотой запонкой, галстук обвивал его морщинистое горло, а кружевной платок едва ли прикрывал черную, с проплешинами, маленькую голову. Выглядел Есений Ладиславович неуверенно и глупо, чего, конечно, нельзя было сказать о его супруге, Алевтине Даровне, которая, напротив, горделиво поправляла обтягивающее ее тучное тело черное платье с наколотой на груди шелковой брошью в виде цветка георгина. Ее узкие губы были подчеркнуты бордовой помадой в тон стрижке пикси, любимой среди женщин после шестидесяти пяти.       Разливая по чашкам чай, Матвей почувствовал, как зародившаяся в коленях дрожь передалась в ладони, и он чуть не ошпарился, когда чайник случайно подпрыгнул в руке. Впрочем, этого никто не заметил. Мама выглядела воодушевленно, с удовольствием пожимая руку Алевтине Даровне и приглашая ее сесть рядом с собой. Отец присел за другой край стола, недоверчиво оглядывая новоявленных сватов. Матвей и вовсе отказался садиться, оставшись на кухне у раковины и не желая признавать происходящее. Он не мог представить, что настолько оказался вне конкуренции перед молоденькими мальчишками, что теперь эта странная парочка свидетелей Иеговы – его последняя надежда жениться. Глядя на них, Матвей даже не решался вообразить будущую супругу.       «Господи, 一 взмолился он, сглотнув, 一 если ты существуешь, пожалуйста, помоги мне. Я не хочу уходить в их дом, пусть меня кто-нибудь спасет! Тамара! Точно, пусть Тамара меня спасет!»       Образ понравившейся девушки, у которой он так и не решился попросить контакты и которую с тех пор больше не видел, возник в голове волнующей дымкой. Боже, это была первая заинтересовавшая его с первого взгляда девушка. Неужели судьба была настолько несправедлива, что они больше никогда не встретятся?       一 Какой у вас красивый мальчик, 一 подал голос Есений Ладиславович, 一 как осенний листочек. Скажи, Валенька?       一 Точно-точно, романтичный осенний мальчик. Похож на вас, Марфа Екатериновна, 一 подтвердила Алевтина Даровна и низко засмеялась.       Маме очень понравилось это сравнение, и она рассыпалась в благодарностях. Матвей с отцом чуть не позеленели, изо всех сил стараясь выдержать невозмутимое лицо. После небольших предисловий свидетели Иеговы похвастались своим имуществом – оказывается, они владели целым имением на Алтае, а еще коттеджем в Зеленоградске – сообщили, что сначала были на государственной службе, а потом открыли свое частное брачное агентство. Воодушевившаяся мама, которая тоже была чиновницей, немного порасспрашивала про их работу прежде, чем они снова вернулись к теме свадьбы.       一 Матвейчику уже двадцать пять? 一 спросила Алевтина Даровна.       Мама осторожно кивнула, а Матвей чуть не скривился от этого «матвейчика».       一 Н-да, возраст на грани, к тридцати многие уже начинают лысеть, 一 выдала гостья и снова грубо рассмеялась.       Ее полная грудь практически лежала на столешнице.       一 Не облысеет, у нас хорошие гены, 一 оскорбилась мать.       一 Марфа Екатериновна, не обижайтесь на меня, ради бога. Но я уже много лет в брачном бизнесе и столько повидала мальчишек: сегодня ангелок – завтра старичок, и причиндал его, прости господи, уже на полшестого.       На этом моменте отец резко встал и, быстро извинившись, невежливо покинул столовую. Раскрасневшийся от стыда Матвей хотел было последовать за ним, но побоялся оставлять мать наедине с этой парочкой. Кто знал, что еще они могут выкинуть и о чем договориться с мамой.       一 До этого еще слишком рано, 一 спокойно ответила мать, не отвечая колкостью на колкость. 一 Расскажите лучше о вашей дочери.       一 А что про нее говорить? Хорошая девка, работящая, тоже управляет агентством, деньги, машина, все есть. Страшная карьеристка, поэтому ищем ей мальчика спокойного, домашнего, чтобы следил за домом и растил детей. Чтобы вперед нее не лез и был послушным.       «Зато честно, 一 подумал Матвей, слушая разглагольствования Алевтины Даровны, 一 безо всякой напускной мишуры в виде доброты, понимания и взаимной любви. Потому о любви в договорных браках говорить было смешно».       一 Мой сынок как раз такой! 一 обрадовалась мама, хлопнув в ладоши. 一 Вы не против организовать детям свидание? Познакомятся, поладят перед свадьбой. Будет нехорошо, если они увидят друг друга впервые только на росписи.       Предложение матери пришлось свидетелям Иеговы по вкусу.       一 Отчего ж, хорошая мысль, 一 улыбнулся Есений Ладиславович, 一 завтра же и устроим. Мы забронируем деткам столик в ресторане Горький завтра в шесть часов, наша дочка заедет за вашим сыном.       Матвею показалось, что он ослышался. Ресторан Горький был самым дорогим и престижным местом в их городе, где только два бокала вина стоили столько, сколько Яра зарабатывала за день. Если его друзья узнают, куда он завтра отправится на свидание, они все от зависти рухнут на землю.       Хоть Матвею и не нравилась эта вульгарная родительская пара и он боялся представить, что их дочка окажется самой настоящей богатой колхозницей, но в Горький он очень хотел бы сходить. Матвей был там всего один раз, на юбилее папы три года назад, а больше поводов посетить такое роскошное заведение не находилось. И вот он поедет туда завтра на свое первое свидание с девушкой. Это было что-то невообразимое и казалось сладким сном.       Следующий день выдался солнечным и безветренным, ослабевшие листья, срываясь с веток и легко пикируя вниз, кружились над дорогами. Подобно майскому тополиному пуху, возвещающему о начале лета, листопад постепенно готовил людей к заморозкам. Вид голых деревьев вызывал у Матвея озноб, и он инстинктивно доставал из шкафа подштанники, майки и кожаные перчатки.       Ярко светящее солнце же, однако, создавало иллюзию тепла, синее небо обманчиво казалось летним и напоминало турецкое море, но Матвей видел прогноз погоды. Температура за окном едва доползала до шести градусов Цельсия.       «Интересно, 一 подумал он, 一 Тамара и сегодня не обратила внимания на погоду? Не простудится ли она, если оденется слишком легко? Даже если на машине, все равно...»       Цокнув, Матвей сел напротив туалетного столика, рассматривая свое лицо в зеркале. Собираясь на свидание со своей будущей женой, он продолжал вспоминать Тамару. Посмотрев на себя с укором и покачав головой, Матвей подумал, что влюбился в нее с первого взгляда, как какой-то бездомный щенок в случайного доброго прохожего, купившего ему сосиску и почесавшего холку. Она всего лишь проявила учтивость и подвезла его, это была банальная вежливость, которую Матвей принял за интерес. В конце концов, у него не было опыта в любви и отношениях. Если бы только родители разрешали ему встречаться с девушками, он бы сейчас не страдал от собственной наивности.       Заправив золотистый джемпер в темные широкие джинсы, Матвей облачился в кожаную куртку и черный капор. Завитые каштановые пряди кокетливо свесились вдоль лица, что очень ему понравилось. Спускаясь вниз по лестнице, он услышал, как на улице просигналила машина. Должно быть, это приехала дочь свидетелей Иеговы.       Неожиданно Матвей застыл, чувствуя резко пронявшую его тревогу, которая теперь своими острыми зубками проходилась внутри его живота и ледяными руками затрясла коленки. Ему стало страшно.       一 Матя? 一 спросил папа, пока мама выходила открывать гостье ворота.       一 Я сейчас, 一 бросил Матвей, устремляясь в туалет.       Резкий спазм напомнил ему студенческие годы, где на каждый экзамен он приходил налегке, потому что от волнения его резко скручивало и организм резво избавлялся от содержимого кишечника.       «Зато во время свидания не приспичит», 一 водружаясь на унитаз, с позитивом подумал Матвей.       Ему вдруг стало смешно, и он беззвучно захихикал. Первое свидание должно было быть романтичным, ведь именно оно сильнее всех остальных отпечатается в памяти и о нем Матвей будет рассказывать своим будущим детям. И что же он им поведает? Как кряхтел на унитазе в то время, как его суженая ожидала в гостиной? От этой мысли он почти затрясся в истерике.       Тщательно вымыв руки и сбрызнув комнату и себя освежителем воздуха (они не хранили парфюм в туалете на первом этаже), Матвей вышел в гостиную и вдруг оцепенел, застав в комнате своих родителей, разговаривающих не с кем иной, как с Тамарой. С похитительницей его последних ночей.       Сегодня она выглядела еще прекраснее, чем в тот раз. На ней было охровое пальто с резкими плечами, под ним скрывалась белоснежная рубашка с накрахмаленным воротником, заправленная в широкие бежевые брюки со стрелками. Кожа ее лица сияла, щеки краснели как после мороза, а ее зеленые глаза оставались такими же пристальными и сверкающими. Немного хмурясь, она о чем-то серьезно разговаривала с мамой. Отец заметил Матвея первым, повернув в его сторону голову, и растекся в улыбке.       一 А вот и наш Матвей, 一 радостно объявил он, 一 вышел навстречу своей принцессе на мазде.       «Догадался», 一 понял Матвей.       Его отец был внимательным и быстро складывал вместе одинаковые детали, лихо собирая в голове нужную картину. Поприветствовав, Матвей подошел ближе и встал рядом с Тамарой, не сводя с нее восторженного взгляда.       一 Боже мой, вы так похожи, 一 удивилась мама, 一 как брат и сестра.       一 У них просто у обоих волнистые волосы, 一 усмехнувшись, ответил папа.       Отведя взгляд в сторону, Матвей старательно прятал в уголках губ улыбку. Ему не хотелось никому показывать, насколько он был сейчас счастлив.       一 Поехали? 一 предложила Тамара, касаясь его локтя.       Он кивнул, позволяя ей открыть входную дверь и вежливо пропустить его перед собой.       一 Рада была с вами познакомиться, Марфа Екатериновна, Артемий Зоевич.       一 Мы тоже очень рады, Тамарочка, 一 ответила мама. 一 Сильно не задерживайтесь, ночью обещают еще более сильное похолодание.       Обернувшись, Матвей увидел, как она перекрестила их на прощание.       Тамара услужливо открыла Матвею дверь машины, и он, ловко запрыгнув внутрь, зажмурился, не веря своему счастью. Глубоко вдохнув, он по-детски дернул плечами и пристегнулся.       一 Сегодня очень свежо, ты оделась по погоде? Тебе не холодно? 一 спросил Матвей, когда Тамара обогнула машину и села за руль.       Вопрос, должно быть, застал ее врасплох, потому как она удивленно повернулась, нахмурившись, и в непонимании склонила голову.       一 Я имею в виду, 一 запнулся он, чувствуя неловкость, 一 помнишь, ну, ты говорила в прошлый раз...       Тамара продолжала молча на него смотреть. Матвей почувствовал, как у него загорелись щеки.       一 Это... ну, что ты не обращаешь внимания на погоду, потому что часто ездишь на машине, 一 залепетал он.       一 Помню. Мне не холодно, 一 ответила Тамара, слегка улыбнувшись и заводя машину.       Она вернула глаза на дорогу, выезжая на ведущую в город трассу, и больше они не разговаривали. Наблюдая за проносящимся мимо пейзажем, Матвей сильно смущался, ощущая, как все его естество вдруг стало неуклюжим и нескладным.       一 Можно вопрос?       一 Слушаю, 一 мгновенно ответила Тамара, опасно обгоняя летящую впереди фуру.       Если бы на встречке сейчас выскочила другая машина, они бы непременно разбились вдребезги. Сглотнув, Матвей проверил ремень безопасности.       一 Как... как ты нашла меня? 一 спросил он, подождав, когда они вернутся на свою часть дороги.       一 По звону колокольчика.       一 Что? 一 не понял Матвей.       Он замер, вдруг вспомнив недавнюю поездку в деревню, где старый колдун перед унижением в бане набросил ему на шею колокольчик.       一 Слышу тебя, куда бы ты ни пошел. А мне на шею набросили хомут, поэтому и не могу от тебя уйти.       Похолодев, Матвей сжался в кресле. Неужели Тамара появилась в его жизни благодаря любовному заговору? Более того, она прекрасно осознавала, что ее приворожили?       Тамара вдруг весело рассмеялась.       一 Шучу. Наши... родители познакомились в церкви на утренней службе. На самом деле в той кофейне мы встретились не случайно. Марфа Екатериновна сообщила моей матери, где ты находишься, и я съездила, чтобы на тебя посмотреть.       Матвей опешил. Что, значит их встреча была не случайной? Ощущение сказки, в котором он находился до текущего момента, в дым разлетелось о реальность договорного брака. Прежде, чем перейти к обсуждению деталей, кандидатура Матвея получила утверждение со стороны потенциальной жены. Пребывая в полном неведении, он успел пройти собеседование, видимо понравившись внешне и правильно ответив на квалифицирующие вопросы. От этого осознания Матвею внезапно стало противно. В этой сделке он оказался лишь племенным жеребцом, а Тамара – придирчивым купцом.       Горький был таким же, каким его запомнил Матвей три года назад: строгий синий потолок с огромными хрустальными люстрами, высокие с видом на кремль окна, обитые бархатом кресла и покрытые белой скатертью столы. Со стен на Матвея, сверкая золотом старорусской одежды, смотрели портреты знатных дворян шестнадцатого века. Тамара продолжала ухаживать за ним, помогая снять куртку и отодвинув для него стул. Матвею пришлось отойти в туалет, чтобы снять капор, поправить волосы и накинуть на них полупрозрачный платок.       К сожалению, теперь он воспринимал Тамару по-другому, сухо благодарил, чувствуя злость и обиду. Ему не стоило задавать тот вопрос, а ей – отвечать на него. Сейчас ему казалось, что даже все проходящие мимо официанты и администраторы знали, для чего они пришли к ним на ужин. Что это не романтическое свидание, а еще один этап собеседования. Тестовое задание.       一 Что будешь заказывать? 一 спросила Тамара, когда им принесли меню.       «Что мне нужно заказать, чтобы пройти твою проверку?» 一 перефразировал в голове Матвей.       一 На твой выбор, 一 ответил он, даже не открывая книжечку, 一 хочу попробовать то, что нравится тебе.       Ему показалось, что Тамаре это не понравилось. На самый краткий миг ее брови дернулись, показывая недовольство.       一 Хотя, 一 враз переобувшись, начал Матвей и взял в руки меню, 一 давай попробуем дегустационный сет разной икры, здесь есть осетровая, стерляжья, белужья... нет, белужья очень дорогая, лучше вместо нее щучью. И я хочу еще перепелку с ореховым соусом. А ты?       一 Выбери и мне что-нибудь, 一 предложила Тамара, разглядывая страницы.       一 Но я не знаю твои вкусы, 一 возразил Матвей.       一 У меня нет предпочтений.       «Такого не может быть», 一 разозлился он.       一 Попробуй говяжьи щечки с соусом из копченого чернослива.       Он выбрал первое, что попалось ему на глаза в разделе основных блюд.       一 Хорошо, 一 согласилась Тамара и подозвала официанта.       После заказа Матвею принесли аперитив, а Тамара пила какой-то фирменный морс от шеф-повара. Распробовав алкоголь, он подумал, что впервые пьет не в кругу семьи, а с кем-то посторонним. Ожидая еду, они разговорились об отвлеченных вещах, поддерживая бессмысленную беседу, как если бы они были обычными знакомыми.       А они ими и были сейчас.       Матвей поделился историями про учебу в университете, Тамара рассказала об их доме в Калининградской области. Он у них был в старо-немецком стиле, с оранжевой черепичной крышей и прилегающим рядом яблоневым садом.       Когда принесли еду, они замолчали, каждый погружаясь в трапезу. Вкушая нежное и сочное мясо перепела, Матвей наслаждался мягким хрустом ароматной корочки. Он умел готовить и знал, что такое вкусная еда, но мастерство, с которым были приготовлены некоторые блюда, повторить было невозможно. Еда от шеф-повара хорошего ресторана погружала своих посетителей в мир гастрономических открытий. Это был тот раз, когда Матвей знал наверняка: такую перепелку он никогда в жизни не сможет приготовить самостоятельно.       一 Это просто песня, а не перепелка, 一 восторженно воскликнул он и взглянул на Тамару.       Мучая ножом щечки, она старательно разрезала мясо на маленькие кусочки. Покончив с этим, она отправила один кусочек в рот и безразлично прожевала.       一 Тебе не нравится? 一 испугался Матвей, опасаясь, что ошибся с заказом, выбрав то, что ей не нравится.       一 Отчего же, очень вкусно, 一 ровно прокомментировала Тамара.       Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Матвей скуксился.       «Как очевидно ты лжешь»       一 Хочешь, поменяемся? 一 не выдержав ее потуг, предложил он.       Тамара поспешила возразить:       一 Не стоит.       一 Дай хотя бы попробовать у тебя, неужели все так плохо?       И, не обращая внимания на сопротивление, бесцеремонно стукнул по ее тарелке вилкой, насадив небольшой кусочек говядины, и сунул в рот. На вкус мясо оказалось восхитительным – сладким и насыщенным с похожей на ребрышки текстурой.       一 Может, ты просто не любишь говядину? 一 с сомнением спросил Матвей.       一 Все хорошо, 一 отрезала Тамара. 一 Попробую икру.       Икра, впрочем, тоже пришлась ей не по вкусу.       После ресторана, за счет ужина в котором легким прикосновением карты к терминалу расплатилась Тамара, они вышли на улицу и решили немного прогуляться, чтобы позволить всем съеденным блюдам тщательно утрамбоваться в животе.       Пока они ели, на улице успел пройти дождь и образоваться туман. Полуобнаженные деревья стояли в полумраке фонарей, окутанные белесой дымкой, и Матвей слышал, как от каждого порыва слабого ветерка на улице поднимался шелест сухих листьев. Дороги, ранее четкие и ясные, теперь расплывались в мягких линиях, а яркие огни светофора тускло и неразборчиво вспыхивали в пуху белого облака.       Они почти не разговаривали, а Матвею так хотелось в этот романтичный момент хотя бы взять Тамару за руку и подержаться, пройтись вместе по аллее и на прощание обняться.       一 Почему ты хочешь жениться? 一 внезапно спросила она, когда они уже вышли к припаркованной машине.       一 Потому что... 一 растерялся Матвей, не зная что ответить, 一 хочу любить и чтобы любили меня.       一 Ты хочешь любви? 一 потрясенно переспросила Тамара, словно не поверив своим ушам.       Матвей неуверенно кивнул. Он хотел такую же любовь, как у его родителей, которые, несмотря на все трудности и огромную разницу в доходах семей, смогли пожениться и прожить вместе целых тридцать лет.       Резко остановившись, Тамара вдруг развернула его, пристально заглядывая ему в глаза.       «Любовь?» 一 будто повторял ее немой взгляд.       Она погладила его по щеке, холодной ладонью скользнув под тонкую шерсть капора и вытащив кудрявую прядку волос, мягко пропустила ее между большим и указательным пальцами.       一 Любовь... 一 с паром выдохнула она.       Медленно приблизившись, Тамара прикоснулась к нему губами, невесомо обхватывая сначала нижнюю, потом его верхнюю губу, слабо надавила, прижимаясь ближе, отчего у Матвея повело голову. Ее губы были влажными, горячими и очень приятными. Такими нежными, словно он касался сочного, треснувшего от нектара, плода.       Но страсть вдруг подстегнула Тамару, и она, набирая обороты, открыла заднюю дверь машины, усаживая его внутрь и толкая вперед. Растерянность и шок, внезапно накрывшие Матвея, не оставили ему ничего другого, кроме как бездумно ей подчиниться. Он продвинулся дальше, облокачиваясь на обивку, позволил Тамаре залезть следом и усесться у него в ногах. В темноте он не мог разглядеть ее лица, лишь догадываясь, какое могло быть на нем выражение. Наклонившись, Тамара покрыла поцелуями его щеки, обдавая горячим дыханием губы и подбородок. Стянула капор, уложив голову Матвея на сиденье, носом зарылась в его кудри, шумно вдыхая, обхватила зубами мочку уха и слегка прикусила.       Матвей ничего не понимал, моргая и пытаясь разглядеть перед собой хоть какой-нибудь ориентир. В машине было очень темно. Чувствуя распирающую тесноту в штанах, он обнял Тамару, возвращая ее лицо к себе и, проявив неожиданную инициативу, поцеловал ее сам. Она ответила охотно и страстно, с причмокиваем, коленом надавливая ему между ног. Матвей замычал, мгновенно сбив дыхание и тяжело засопев носом.       Оторвавшись, Тамара подняла его джемпер, касаясь прохладными руками живота, поглаживая слабый пресс, большим пальцем проводя по дорожке волос. Поцеловав ее, она быстро расстегнула ремень, пуговицу, спустила вниз молнию на ширинке и скользнула внутрь, высвобождая из трусов уже давно страдающую плоть.       一 Нет! 一 испугался Матвей, приподнимаясь на локте. 一 Не надо!       Он никогда не оголялся перед чужой женщиной, и никто до этого его не трогал. То, что сейчас совершала с ним Тамара, казалось страшным и неприемлемым. Они ведь еще даже не были женаты. Более того, они даже еще не были помолвлены, и Тамара, воспользовавшись им, могла просто исчезнуть, отказавшись брать на себя ответственность. От Яры он знал, что такое поведение девушек было не редкостью. А вдруг Тамара была одной из этих?       Но все эти сомнения вмиг улетучились из его головы, когда Тамара обхватила его горячим ртом, надавливая языком изнутри.       «Боже!» 一 внутренне закричал Матвей, выгибаясь в спине.       Тамара медленно заскользила, иногда задерживаясь наверху, чтобы подразнить его и поиграться, периодически помогала себе рукой, усиливая стимуляцию. Чувствуя сильное стеснение, Матвей все же не мог держаться, одаривая Тамару глухим постаныванием. Ему так нравилось, что он решил окончательно забыться, отдаваясь этим мучительно-сладким ощущениям. Даже если после этого Тамара бросит его, наслаждение, которое ему сейчас открылось, превосходило все риски, потому как было несравнимо ни с чем другим. Его прежние попытки удовлетворить себя руками теперь воспринимались жалкими, а полученное от мастурбации удовольствие – блеклым и скучным.       Матвея не хватило надолго, сладостный спазм быстро накрыл его, он сжался, всем своим вниманием концентрируясь лишь на одном участке внизу живота, пульсируя, излился Тамаре в руку. Вместе с тяжелым, глубоким дыханием его выкинуло в состояние успокаивающей неги. Сейчас у него совсем не было сил встать и даже застегнуться. Бросив расслабленный взгляд вперед, Матвей заметил, что в машине запотели окна.       Достав спрятанные в двери салфетки, Тамара протерла его и свои руки, затем заботливо натянула сверху трусы и застегнула брюки. Пошарив во внутреннем кармане пальто, она что-то из него вытащила. Послышался слабый скрип, словно открывали коробочку, и Матвей вдруг почувствовал прикосновение к своей правой руке.       一 Станешь моим мужем? 一 хрипло спросила Тамара, целуя его безымянный палец.       Матвей оцепенел, слушая, как сердце в груди сильно забилось. Тамара не бросала его после непристойного акта, она в самом деле брала на себя ответственность и делала ему предложение. Получается, он успешно выполнил тестовое задание?       一 Да, 一 тихо ответил Матвей, улыбаясь в темноту.       Он почувствовал, как тонкий обруч заскользил вдоль его безымянного пальца. Кольцо было таким ледяным, что у него на руке тут же выскочили мурашки.       Обратно он возвращался лежа, так и не найдя в себе силы подняться, а Тамара не настаивала, вернувшись на водительское сиденье и стараясь вести машину аккуратно, чтобы в салоне меньше трясло. Остановившись в начале улицы, она помогла ему выбраться, вернула на голову капор и, поцеловав на прощание, под руку довела до ворот дома.       一 Скоро увидимся, Матвей, 一 мягко сказала Тамара на прощание, когда он уже заходил внутрь.       一 Я буду ждать тебя, 一 лучезарно улыбнулся Матвей.       Ноги не держали его, тряслись, и он еле доковылял до входной двери. В гостиной его ждали родители, на удивление еще даже не собирающиеся ко сну. Отец нервно оборачивал ниточку от пакетика с чаем вокруг ручки, а мама грызла семечки.       一 Матя, ну что? Как все прошло? Она тебя не обидела? 一 подскочив с места, ломанулась к нему мать.       Отец остался сидеть на своем месте, напряженно наблюдая за реакцией на лице Матвея. Подняв правую руку, он продемонстрировал им безымянный палец.       一 Боже мой, это бриллиант такой? Тёма, посмотри, какое кольцо!       Матвей тоже взглянул. На пальце у него красовалось колечко со стальным отливом, которое венчал квадратный сверкающий камень. Поднявшись, папа подошел почти вплотную и, обхватив руку Матвея, пригляделся.       一 Кольцо из платины, не из белого золота, 一 знающе прокомментировал он, 一 а в бриллианте карата полтора, огранка принцесса. Неплохо! Кажется, их семья и правда богатая, даже несмотря на их... впрочем, неважно. Матя, скажи мне, ты рад? Передумать не хочешь?       一 Что ты такое говоришь? 一 прошипела мать, хватая его за плечо.       一 Мы единственного сына женим, а не дом продаем! 一 в том же тоне ответил отец.       Они уже собирались вновь поругаться, как Матвей поспешил влезть в разговор:       一 Мам, пап, я рад. Спасибо, что подобрали хорошую девушку.       Раскрыв руки, он притянул их обоих к себе, чмокнул каждого в щеку и отправился к себе.       Все будет хорошо. Он женится. Он наконец-то покинет отчий дом. С этими счастливыми мыслями Матвей быстро переоделся, покрасовавшись перед зеркалом, вставая в разные позы и демонстрируя своему отражению сверкающий на правой руке бриллиант. Захотелось немедленно сфотографировать его и выложить в соцсети, но Матвей сдержался. После стольких провалов он поостережется хвастаться раньше времени. Теперь уж он ворвется в ленту друзей только свадебными фотографиями.