Только здесь и сейчас

      Резкий писк детонаторов, чудовищный рокот взрыва термозарядов, последние слова Энриха Монтэга и его улыбка, трупы чудовищ у подножия капитанского трона — теперь сны Эльрины наполнены еще и этими событиями.       С момента происшествия в купальне Хейнрикс берет расследование в свои руки и даже не думает подпускать к нему Эльрину. Она, конечно, Лорд-капитан, но еще бы он позволил ей копаться в крови и трупах. Если честно, не очень-то и хотелось. Но никто не может помешать ей быть в курсе дел. Как и требовать, чтобы не было никакого применения бессмысленного насилия, иначе она грозится заняться всем лично.       Номос подключаются к работе и помогают быстро распутать ниточки улик, ведущие от наблюдательных когитаторов и сервочерепов. Они моментально анализируют логи работ в машинах, находящихся ближе всего к местам преступлений. Им намного легче договариваться с духами Омниссии, чем людям с их неуклюжими литаниями и ритуалами.       Эльрина следит за расследованием по отчетам и опять проклинает себя за то, что не прислушалась к словам очередного офицера. Незадолго до происшествия с кровавой ванной Главный криволов, отвечающий за изничтожение ереси в трюмах пустотного корабля, помутился рассудком от варп-морока. Офицер забрался на парапет над центральным разгонным комплексом и грозился спрыгнуть вниз, если только вся команда немедленно не согласится на досмотр с пристрастием на предмет мутаций и прочих нечестивых искажений. После подсчета временных и финансовых затрат на досмотр тысяч и тысяч членов экипажа, а также консультации с техножрецами на тему опасности попадания посторонних материалов в заборы разгонного комплекса, спятившему криволову благосклонно дали дозволение на сведение счетов с жизнью таким образом. И благополучно забыли. А ведь стоило его послушаться. Сейчас бы не было таких проблем.       Хейнрикс и Иокаста почти находят виновных, когда на корабль обрушиваются множественные диверсии, вызывающие аварии критических систем по всему кораблю. Но благодаря улучшениям, сделанным давным-давно Эльриной на Даргонусе, в большинство обитаемых отсеков проведена улучшенная система жизнеобеспечения и установлены новые модули пожаротушения. Номос быстро перераспределяют питание систем поврежденных отсеков и стабилизируют ключевые системы корабля. Быстрое перекрытие захваченных врагами отсеков разделяет нападающих, не давая им сконцентрировать силы. А откачка воздуха делает невозможным сопротивление. После для верности люди Иокасты проходятся с огнеметами.       Больших жертв удается избежать, но несколько отсеков сильно повреждено. Их приходится изолировать до возможности посещения верфи.       И зачем Эльрина опять пересматривает это ночь за ночью. Злая и невыспавшаяся она, как обычно с утра, поднимается на капитанский мостик. Первое, что она видит — своего Инфернус-мастера, как ни в чем ни бывало дымящего папиросой лхо. Эльрина вытаскивает болт-пистолет.       — Лорд-капитан, что с вами? — во взгляде Энриха ни капли испуга.       — Ты мертв, Монтэг. Мы вас победили.       Брови Абеляра ползут вверх, Хейнрикс делает несколько осторожных шагов по направлению к Эльрине.       — Тебе опять приснился кошмар, Эльрина? — медленно спрашивает он.       — Кошмар? Да, натуральный. Инфернусы — генокрады, Хейнрикс! Мы же выкурили их с корабля.       Мостик затихает. Офицеры нервно переминаются с ноги на ногу и стараются не смотреть на свою Лорд-капитана. В глазах Хейнрикса мелькает что-то, похожее на испуг. Энрих коротко усмехается.       — Плохо спали, Лорд-капитан?       Эльрина смотрит на его улыбку, на вечно зажженную лхо в зубах. Она протягивает руку и вынимает папиросу из его губ. Медленно затягивается сама. Глаза Энриха блестят.       — И что же вам приснилось? — он насмешливо разводит руками.       — Что тебя казнили по обвинению в культе. Я сама отдала приказ. То есть нет… — она замолкает, пытаясь вспомнить, какая версия на самом деле правильная.       — Вот как, — в мягком голосе Инфернус-мастера сквозит удивление.       Она затягивается опять и выпускает дым ему в лицо. Дым вьется вокруг лица Энриха. Глаза все так же пронзительны. За ее плечом откашливается Хейнрикс.       — Эльрина?       Она вздрагивает и возвращает Энриху палочку лхо.       — Так, шерин, не волнуйтесь, — незаметно подошедшая Джай включает свой самый вкрадчивый голос. — Давайте вы отдадите мне болт-пистолет, и мы потолкуем.       Эльрина хмурится.       Следующие несколько дней она кружит как коршун вокруг Энриха. Медицинские проверки решительно ничего не показывают. От кого-то из своей свиты она краем уха слышит слово «одержимость», но почему-то не примеряет его на себя. Люди Монтэга злятся, что Лорд-капитан без причины отстранила его от руководства инфернусами, и начинают выражать недовольство. Фамильярность и легкость в общении Инфернус-мастера раздражают почти всех офицеров. Но вот обычные работяги, служащие под его началом, готовы без промедлений сложить за него голову. Эльрина никогда не интересовалась такой популярностью начальника у своих подчиненных, а может стоило приглядеться.       Временами Монтэг был так невообразимо естественно дружелюбен, что это начинало казаться ужасно подозрительными. В мире, где каждый был готов вцепиться в глотку друг другу, он казался белой вороной. Да еще занимающей пост офицера пустотного корабля.       Эльрина все пытается придумать, как вывести его на чистую воду. Она опять не спит и бродит по нижним палубам. Они теперь несколько безопаснее после расследования Иокасты и чисток Хейнрикса и Кибеллы. По крайней мере в это хочется верить. Она не хочет тревожить Хейнрикса еще больше своей периодической бессонницей. Сейчас это даже плюс, что он не остается до утра. Эльрина достает палочку лхо и охлопывает себя в поисках зажигалки.       — Вот черт.       Внезапно совсем близко слышится шипение терморезака, за которым следует вспышка пламени. Если бы человек, держащий его, осмелился предложить ей прикурить от этой штуки, она бы точно пустила ему пулю в лоб. Но человек предусмотрительно закуривает сам, вынимает из ее губ не зажженную, прикуривает от своей и возвращает.       — Лорд-капитан? Не ожидал увидеть вас в этом отсеке. Совершаете променад по своим владениям? В этот час голубое зарево плазмы особенно прелестно.       Эльрина вглядывается в подсвеченное палочкой лхо улыбчивое лицо. Этот мужчина влюблен в огонь — слова его будто полны кусачего пламени, и сам он слишком любит играть с огнем. За его спиной с лязгом синхронно вскидываются руки трех сервиторов.       — Номос, отставить, — командует Эльрина. — Энрих, что ты здесь делаешь?       — Чуйка ремонтника, Лорд-капитан, — Инфернус-мастер весело подмигивает, затягиваясь папиросой. — Стремлюсь туда, где еще ничего не сломалось, но уже...       «Огнеголосый всегда отшучивается, когда нервничает. Или когда раздражен», — Эльрина медлит, пытаясь вспомнить, чьи это слова. Получается, не только она кружит вокруг своей добычи.       — Согласно донесениям, критических ситуаций на корабле не обнаружено, — нестройный хор сервиторов звучит почти возмущенно.       Энрих оглядывается на сервиторов и делает еще одну затяжку.       — Что ж, значит время проверить другие отсеки. Заглядывайте на огонек, Лорд-капитан. То есть нет! — Он поспешно машет руками. — Бегите, если видите инфернуса рядом с открытым огнем. Это наша гильдейская дурацкая шутка.       Проводив Энриха глазами Эльрина обращается к сервиторам:       — Ну а вы что здесь делаете?       — Мы осуществляем охрану вашей оболочки.       — Я смотрю, вокруг меня очень много людей, желающих осуществить мою охрану. Я думала вы занимаетесь исследованиями с Асклепием.       Несанкционированные проникновения на корабль продолжались, и это подогревало градус нервозности и неимоверно бесило Хейнрикса. Он волком смотрел на блюстителей. И даже слова Паскаля о том, что никто не смог бы помешать пришедшему техножрецу спокойно пройти через все системы безопасности, как нож сквозь масло, не убедили его. Но хотя бы пока никаких серьезных проблем эти вторжения не принесли. Да еще Асклепий принес информацию о путешествии Теодоры сквозь пространственные врата — артефакт более древний, чем само Человечество — в миры неизвестности. И речь, похоже, шла не о вратах Паутины. Хотя бы ради этих сведений стоило позволить ему остаться на корабле.       — Часть нас исследует, познает. Часть охраняет.       — И как же вы додумались до этого, — язвит Эльрина.       Конечно, нет ничего плохого в безопасности, но она по-прежнему предпочитала бы знать, кто, когда и где ходит за ней по пятам.       — Дознаватель ван Калокс был очень настойчив в своем пожелании, чтобы Лорд-капитан ни на минуту не оставалась без охраны, пока ответственные лица заняты ликвидацией последствий недавнего происшествия.       Хейнрикс настаивает. Хейнрикс не позволяет. Хейнрикс принимает решение. Чем больше Эльрина об этом думает, тем больше ей кажется, что контроль полностью ускользает из ее рук. Контроль над кораблем. Контроль над собственными снами. Контроль над жизнью. Она только вздыхает.       — Мы изучаем и наблюдаем. И помогаем кораблю, когда можем. Мы хорошо помогли во время недавних расследований? — как будто неуверенно спрашивают Номос.       — Да, благодарю. Без вас было бы сложнее.       Сервиторы удовлетворенно щелкают механическими конечностями в унисон.

***

      «Не могу же я выстрелить ему в лицо, чтобы проверить. Вдруг это действительно моя одержимость, — думает Эльрина. — Зато другое я сделать могу».       — Вигдис, вызови ко мне в кабинет Монтэга, — говорит она в вокс и тут же переключает канал. — Джай, я не хочу тревожить Хейнрикса, но если я через час не отвечу, пусть он спустится в мои покои.       Энрих появляется кабинете с быстротой, заставляющей подозревать, что он находился совсем близко от покоев Лорд-капитана, и почтительно склоняет голову. От него пахнет гарью и лхо, на лице — следы копоти, а пояс увешан множеством тяжелых инструментов. Можно было бы принять его за рабочего, если бы в потрепанной и покрытой сажей одежде не угадывалась офицерская форма. Он держится уверенно и улыбается открыто и искренне. Слишком уж искренне.       — Сними, — Эльрина кивает на его сварочные очки.       Она знает, что должно быть под ними. Только почему медикусы этого не разглядели?       — Лорд-капитан, я, конечно, обязан подчиняться приказам…       И все же он их медленно стягивает. Ничего. Никакого фиолетового гребня. Но Эльрина помнит, что под кожей у него должен быть хитин. Она вынимает инквизиторский кинжал для допросов, но ей не дают даже замахнуться.       Удар Инфернус-мастера такой же стальной, как и он сам. Она не успевает поморщиться от боли в руке от выбитого ножа, как Энрих сбивает ее с ног.       — Все было бы куда проще…       «Все было бы куда проще, если бы ты просто разбилась в лифте», — вспоминает Эльрина. Вывихнутый при падении лифта локоть, который вправлял Хейнрикс, опять начинает ужасно саднить. Она прикрывает глаза, понимая, что на этот раз ей точно конец.       Краем глаза она видит, как рука Энриха нашаривает что-то на поясе. «Зачем ты тянешься к воксу?» — приходят на ум слова Кибеллы, сказанные во время охоты. Вовремя не прислушалась. Ведь были все признаки. И эта дыра в крипте, которую можно было проделать только промышленным оборудованием. И куча оружия у инфернусов, которое она сама им раздала. Столько мелочей упущено.       — Лорд-капитан, ты меня слышишь? — Энрих вглядывается в ее лицо, пока она пытается вдохнуть. — Все было бы куда проще, если бы ты с самого начала недомогания обратилась в медотсек. Ты явно не в порядке. Я помогу.       Он поднимает ее на руки.       В дверях они сталкиваются с Хейнриксом. Воздух вокруг моментально холодеет. Он точно прослушивает ее вокс-канал. Эльрина успевает предостерегающе поднять руку.       В медотсеке опять не протолкнуться. Над постелью Лорд-капитана нависают озабоченные лица спутников.       — Ваша светлость, вы случайно не ели опять кактусы? Ну как тогда, на Янусе?       — Да не ем я кактусы, Абеляр! — возмущению Эльрины нет предела. — Подумаешь, один раз куснула, всю жизнь припоминать будете?       — Что в последнее время привозили в дендрарий? Точно все растения проверены?       — Все, что там есть, соответствует нормам, — со знанием дела отвечает Хейнрикс.       — Может вы опять надышались дурманом на очередном ритуале Кибеллы?       Эльрина только закатывает глаза.       — Ты опять бродила по нижним палубам и ела похлебку из чана? Я предупреждал, что определенно смогу исправить твое тело от последствий этого шага. Но не травмы, нанесенные разуму.       — Вы, наверное, опять пили с Джай эту бурду в том жутком кабаке?       — Или Идира все-таки протащила обскуру в вашу купальню?       — Может вы все же тогда наглотались крови мутантов?       Вопросы и предположения сыпятся со всех сторон. Эльрина уже не успевает отвечать, потому что все ее мысли заняты тем, когда, в какой момент ее сознание успело соскользнуть в другую реальность.       — А мы не попадали в варп-аномалии? — наконец перебивает она всех. — Ну которые меняют течение времени. Или позволяют заглянуть в будущее. Или в прошлое. Или в другую реальность.       Ответом ей служит синхронное озадаченное молчание.       — Что вы такое говорите, Лорд-капитан, впервые слышу, — наконец решается кто-то. — Варп, конечно, непредсказуем, но о таком еще не доводилось слыхать.

***

      Эльрина стоит у той же платформы, с которой тогда начался путь в один конец, и задумчиво смотрит на пути. За спиной сервиторы Номос пощелкивают приводами.       У платформы с гулом и паром останавливается локомотив. Тот самый Дикарь. Лицо Энриха Монтэга, стоящего на площадке поезда, закопчено, он широко улыбается, не выпуская из зубов вечной папиросы.       — Прокатимся, Лорд-капитан?       Он протягивает ей крепкую, как спасательный трос, руку. Так же, как тогда. Эльрина проводит рукой по лбу, словно отгоняя видение. Нет, не тогда, а в ее бредовом сне. Она вспоминает выстрел, попавший ему в лицо. И обнажившуюся чешую под кожей. Она оглядывает платформу, ожидая увидеть мальчика-ткача, который тогда спас их всех, но вокруг пусто. Тогда она все же протянула Энриху руку. Она делает это и сейчас, хватается за его и запрыгивает на площадку.       Хорошо, что это все-таки был сон. Тогда почему в улыбке Энриха ей теперь чудится намек на издевку?