Только здесь и сейчас

      Эльрина лежит и смотрит на зеленые листья над собой. Но под спиной не земля, а над листьями пласталевый потолок. И ветра нет. Ну да, это же не Янус. Все же в воздухе чувствуется легкий аромат цветов, и если закрыть глаза, можно на мгновение забыть, что ты на корабле. Вокруг пусто, и это несказанно радует. Еще одно место, где можно отдохнуть. Только старшим офицерам разрешено заходить в дендрарий. Однажды она наткнулась тут на шушукающихся Идиру и Вигдис. Они неловко раскланялись и ретировались, явно намереваясь не мешать Лорд-капитану.       — Вот ты где.       Эти тяжелые шаги она может узнать даже за километр.       — Опять следишь? — улыбается она.       — Слежу. За твоей безопасностью.       — Это единственная причина?       — Тебе ее уже мало? — он склоняется над ее рукой.       Она хватает его за ворот и притягивает. Он неловко покачивается и чуть не падает.       — Осторожнее, Эльрина, — смеется он. — Могу ненароком упасть на тебя. А я же тяжелый.       — Не страшно, Хейнрикс. Не такой уж тяжелый.       Он присаживается рядом и тоже смотрит вверх, на листья.       — После возвращения ты ни разу не появилась в кают-компании. Так скоро совсем затворницей станешь.       — Да? Как-то не задумывалась, — она пожимает плечами. — Сам знаешь, много работы.       Все разбрелись по своим углам зализывать раны. Нужно бы всех собрать, как раньше, но сил на это нет. Как и желания. Сложно было видеть всех. Комморра как будто отняла у них что-то. У каждого по отдельности и у всех вместе. Она не представляла, о чем теперь говорить с соратниками, а вспоминать не хотела.       — Да и ты сам носишься по всему кораблю. Если не будешь спать, будешь ужасно выглядеть, как тогда. И никакая биомантия тебе не поможет.       Он морщится.       — Не хотелось бы опять получить какой-нибудь сюрприз. Мы так и не выяснили, сколько еще спящих агентов друкари находится на корабле. Это может стать проблемой. Будь готова к тому, что твой экипаж и корабль ждут долгие, долгие, очень долгие проверки и чистки...       Она вздыхает.       — Это не твоя задача, а блюстителей. Ты, в конце концов, не мой Мастер шепотов.       — А если бы был им?              — Что ж, вакансия свободна. Но почему-то у меня чувство, что твое начальство не одобрит.       Он усмехается.       — Вероятнее всего.       — Придется подыскивать нового самой. Только я уже скоро от собственной тени буду шарахаться, не то что от новых людей.       Он накрывает ее руку своей и ободряюще сжимает. Она прижимается к его плечу и тут же отстраняется.       — Все время закован в броню, — она кивает на его массивные наплечники. — Даже голову тебе на плечо не положишь.       Он хмыкает и чуть откидывается назад.       — Можешь положить мне ее на грудь, — приглашает он.       Она придвигается ближе и отстраняется опять.       — Твоя розетта колется.       Он закатывает глаза.       — Лорд-капитан сегодня исключительно капризна.       Она фыркает.       — Это не моя вина, что мой мужчина окован железом и льдом.       Он все же притягивает ее к себе, и ей наконец удается удобно устроиться у него в руках. Она прикрывает глаза. Вот бы и этот полет затянулся и дал возможность отдохнуть.       Звучит сигнал вокса.       — Лорд-капитан, у нас…       — … проблемы? — Эльрина со смехом перебивает Вигдис.       Вокс в ответ шуршит словно в усмешке.       — Пока нет. Делегация. Служители священного корабельного культа просят аудиенции. Они подготовили дары и желают приветствовать нового капитана.       — Что еще за священный культ?       — Защитники флагмана, именующие себя Кровавой паутиной. Леди Теодора была о культе высокого мнения и всячески благоволила к ним.       — Почему они появились только сейчас? Их капитан не первый цикл на троне.       В передачу вклинивается Абеляр.       — По их словам, они оплакивали смерть Теодоры и винили себя, что не спасли ее. И тут пришла весть, что и следующий Вольный Торговец пропал. Ума не приложу, как они узнали, я ведь строжайше запретил распространять информацию.       — И где же они прятались все это время?       — Не то, чтобы они прятались… Их храм был обнаружен при ремонте и установке модификаций на Даргонусе в последний раз. Я как раз устроил проверку, чтобы узнать, как они умудрились заграбастать целый отсек, а офицеры «не заметили этого».       — Почему же мне ничего не сообщили?       Абеляр откашливается.       — Ответственные офицеры как раз собирались писать рапорт, но вы пропали, Лорд-капитан.       — Бардак, а не корабль.

***

      Когда палуба окрашивается кровью, Эльрине ощутимо плохеет. Она почти падает на сиденье и пытается отогнать недавнее воспоминание. Это все до ужаса напоминает мостик, на котором она очнулась в Комморре. Но за спиной стоят спутники, а трупов пока не так много, как в прошлый раз. Она пытается собраться с мыслями.       — Это точно не ересь? — тихо спрашивает она Хейнрикса.       — Культы смерти нередко переходят черту. Они опасны... и полезны. Как и всякое оружие, — дознаватель спокойно наблюдает за происходящим.       «Представление», которое устроили ткачи настолько тошнотворно, что хочется отказаться не только от их услуг, но и высадить их всех на какой-нибудь планете. Пусть развлекаются, как хотят, только подальше отсюда. Но ее порыв это сделать натыкается на практически всеобщее одобрение соратников и старших офицеров. Да, они убийцы. Но это ее убийцы. Да еще и знают корабль, как свои пять пальцев. Глупо не использовать подобный ресурс.       — Телохранитель бы вам, действительно не помешал, Лорд-капитан, — тихо говорит Абеляр, словно чувствуя ее сомнения.       При этих словах Хейнрикс поджимает губы.       Эльрина не хочет грубить кровавым убийцам, как она их окрестила, но все же не может удержаться от вопроса:       — Почему же вы не дождались смерти второго Вольного Торговца?       — Твой упрек справедлив, Домин. Паутина кровоточила в знак скорби о Домин'Теодоре. Мы почитали подательницу жизни. Мы приносили щедрые жертвы, чтобы путь ее к Неумирающему был легок. И… — Кибелла на мгновение останавливается, — пропустили то, что происходит.       Пропустили. Может и намеренно. Очередные предсказатели с дурманом в голове. Эльрина косится на Идиру.       — Хорошо, ты станешь моей тенью, Кибелла, — наконец произносит она.       Но с условием, что больше никаких убийств по наитию, видениям, пророчествам, гаданиям и подобному… Эльрина чуть не произносит слово «бреду». Только ее личное дозволение после тщательного расследования. Да, этим она сильно прибавляет себе и окружающим работы. Но крови уже достаточно.

***

      Что ж, вот и повод наведаться в кают-компанию — познакомить всех с новой телохранительницей. И еще одна вещь, о которой она чуть не забыла. Эльрина в сопровождении Хейнрикса и Кибеллы спускается в тюремный отсек.       — Мон-кай, наконец-то, явились за мной, — тихо говорит Ирлиэт.       — Да, — отвечает Эльрина и обращается к блюстителю. — Откройте замок.       Эльрина делает приглашающий жест, Ирлиэт нерешительно выходит.       — И что теперь? — спрашивает она.       Эльрина пожимает плечами.       — Пойдем, как обычно, в кают-компанию.       Эльдарка удивленно вскидывает глаза.       — И это все? Зачем же ты повелела посадить меня в клетку? Ты боялась, что я наврежу твоим людям, элантах?       — Я сделала это не ради их безопасности, а ради твоей. Нужно было, чтобы горячие головы остыли, пока я прихожу в себя, — Эльрина косится на Хейнрикса. — А потом я как-то замоталась. Извини.       Ирлиэт позволила себе самосуд. Эльрина не собиралась позволять этого своим людям. Но не могла отказать себе в маленькой мести, хотя и приказала обращаться с эльдаркой хорошо. Какая мелочность для Вольного Торговца. Но ей ни капли не стыдно.       Как бы это глупо ни звучало, ей было жаль бестолкового ксеноса. Она напоминала потерявшуюся девочку. Девочку, потерявшую свой мир. Она напоминала ей себя. Возможно, у Эльрины еще были шансы вернуться домой, а вот у Ирлиэт их уже не было. Ее мир был уничтожен. Все, что она могла сейчас — это попытаться отыскать сородичей и, возможно, найти себе пристанище. Смогла бы Эльрина отыскать кого-нибудь из тех, с кем она была в лаборатории? Может стоит попытаться прорваться через Зев в Каликсис? Она отмахивается от этой глупой мысли.       Кибелла внимательно изучает Ирлиэт.       — Ксеносу дозволено обитать в ковчеге Домин наравне с людьми? — в ее голосе нет ни капли удивления. — Черное сердце врага Человечества не способно оценить такой милости, и никакое притворство не сокроет от слуги Неумирающего богохульную суть нелюдя. Надеюсь, то, что Домин привечает ксеноса в своей свите — лишь изощренная ловушка для нее.       Ирлиэт даже не удостаивает ее ответом.       Идущий рядом Хейнрикс мрачен как туча. Эльрина чуть замедляет шаг, чтобы они оказались вне досягаемости слуха Кибеллы и Ирлиэт.              — Я прямо чувствую, как тебе не терпится высказаться по поводу моего решения.       Он делает раздраженный жест рукой.       — Дело не только в этом. Твоя новая телохранительница, — он кивает на спину Кибеллы. — Считаешь, что я плохо справился со своей работой?              — Хейнрикс, прекрати, — удивляется Эльрина. — Моя охрана никогда не была твоей работой. Хватит взваливать на себя вину за произошедшее.       — Но Ахиллеас был моей работой.       — Ты сам знаешь, что его сломали.       — Только по рассказам ксеносов.       — И теперь у нас нет возможности это проверить. Успокойся.       — Я все еще могу допросить ксеноса. С пристрастием, — он напряженно смотрит в спину Ирлиэт.       — Нет, Хейнрикс. У человека, который потерял свой мир, должна оставаться хотя бы надежда.       — Она не человек, Эльрина.       — Спасибо, Хейнрикс, я помню.       Он сжимает кулаки и хмурится. Эльрина протягивает руку и переплетает свои пальцы с его. Какое-то время Хейнрикс все так же мрачно смотрит на две фигуры, идущие впереди, но потихоньку напряжение уходит из его взгляда. Он вздыхает и молча прикладывает ее ладонь к губам.       — Возможно, ты права. Но мне все равно это не нравится, — наконец произносит он.       — Не думаю, что у нас будут опять проблемы с Ирлиэт. А что касается Кибеллы… Нам все равно нужна чистка корабля, как ты выразился. Друкари, неизвестно как попадающие на борт, офицеры, находящиеся на их поводке. Пусть культисты помогут.

***

      В кают-компании слышны разговоры. Но сейчас шума намного больше, чем обычно. Громкоголосый космический волк явно не привык к сдержанности.       — Видит Терра, многие предметы обихода и устройства на корабле просто не предназначены для вашей комплекции и силы, многоуважаемый Ульфар, — доносится голос Абеляра.       — Это ты про трапезную, которую я... кхм, обновил? Вини не меня, а мастера, что вытесал столь тесные кресла и хлипкие столы. Чуть кулаком, возвеселившись, пристукнешь — враз рассыпаются, — весело отвечает сенешалю Ульфар.       — Мне доложили, что вам стало скучно проводить вечера без своей Лорд-капитана? — приветствует всех Эльрина, появляясь на пороге.       Вместо ответного приветствия все затихают, глядя на стоящую рядом с ней Ирлиэт.       — Лорд-капитан... — наконец начинает Абеляр, — вы уверены в своем решении вернуть в свиту ту, что предала вас?             — Я не буду просить тебя о снисхождении, седовласый — ведь я тоже не доверилась чужаку. Но элантах... оказалась лучше нас обоих, — отвечает ему эльдарка.       Глаза Ардженты вспыхивают яростью.       — Единственное оправдание твоего существования — помощь тем, кого ты предала. Не забывай об этом.       — Думаешь, после всего, через что я прошла, твои слова испугают меня, мон-кай?       Эльрина, уже собиравшаяся расположиться на диванчике, прищуривается в сторону Ардженты:       — Я бы многим в этой комнате не рекомендовала использовать слово «предательство».       Но Арджента не была бы Сестрой битвы, если бы смолчала.       — Ярость бурлила во мне и нашла выход через смерть, — вскидывается она. — Я не отыскала сил, чтобы прокричать правду в лицо миру о Теодоре. Но я рада, что Вольный Торговец простила мое малодушие.       Хейнрикс хмыкает.       — Справедливого расследования и суда Теодора фон Валанциус уже в любом случае не получит. Вердикт может вынести только Вольный Торговец... и она это уже сделала.       Он настолько спокойно отреагировал на эту новость, что у Эльрины закрались подозрения, что он либо был в курсе, либо догадывался.       — Ты продырявила славную женщину, что спасла тебя, увидев странную штуковину в ее руках. А я по призванию держу при себе странные штуковины. Давай в следующий раз ты немного поразмыслишь, прежде чем палить? — недовольно говорит Джай.       Глаза Ардженты все так же фанатично горят огнем, когда она оборачивается к контрабандистке, собираясь дать отповедь. Но ее перебивает Абеляр.       — Сестра, при всем уважении к Экклезиархии — избавьте меня от звука вашего голоса.       При словах сенешаля Арджента, наконец, теряет весь запал. Эльрине хотелось бы думать, что ей даже становится стыдно. Рассказывать Абеляру о произошедшем было тяжелее всего. Пока она мялась, пытаясь подобрать правильные слова, Идира просто выставила Эльрину за дверь. Из-за двери она расслышала только пререкающиеся голоса, какой-то грохот и успокаивающий голос Идиры. Скелетов, вытащенных в Комморре, не удалось оставить там же. Что ж, это не ее вина. Каждый отвечает за свои действия. Или должен отвечать.       Эльрина располагается на своем любимом диванчике у камина и наслаждается теплом. Хейнрикс садится в ногах и словно заслоняет ее собой от всех остальных. Его тяжелый взгляд часто останавливается на Кибелле. Но последнюю это нисколько не смущает.       — Я знаю, что ты наблюдаешь за мной, Вени'Хейнрикс, — говорит она. — Не как друг, но как страж. Я не против.       — Благодарю, — сухо отвечает Хейнрикс. — Я не подвергаю сомнению твою лояльность, но метод выбора жертв, которые вы используете... заставляет меня быть осторожным. Но приятно отметить, что Кровавая паутина не демонстрирует признаков ереси, в отличие от многих других культов смерти.       — Вольный Торговец не против культа, теперь и инквизитор... Видимо, это логово убийц теперь никак не прикрыть, — язвит Джай.       — Да уж, — подхватывает Идира. — Ткачи Кровавой паутины умываются кровью, потрошат трупы и проводят сомнительные ритуалы... Напомните, чем эти культисты лучше тех, что мы истребляем?       — Хватит вам ворчать, — останавливает их Эльрина. — Сами же сошлись на том, что мне нужен телохранитель после всего этого.       — Пусть обряды Кровавой паутины и кажутся мне радикальными, но я рада, что столь истовая воительница Императора с нами, — подает голос Арджента.       — Я тоже рада биться плечом к плечу с достойной служительницей Его. Хоть обычно я и охочусь в одиночестве, — вежливо отвечает Кибелла.       — Я чувствую странную схожесть между нами. Нас обеих вырастили наши... Дома. Для великой цели, — Кассия вглядывается в Кибеллу.       Интересно, что она видит в кровавой убийце.                    — Шерин, ты так и не рассказала, что произошло в Комморре до того, как мы все нашлись, — обращается Джай к Эльрине. — Ты теперь прячешься, и не поговоришь с тобой.       Все взгляды устремляются на Лорд-капитана.       — Ничего интересного, все как со всеми, — Эльрина надеется, что ее голос звучит буднично. — Лишилась имплантов. Приобрела пару новых шрамов. Разбила нос Маражаю.       — И отдала его на растерзание этим тварям. Вот это был номер! Я уж боялась, что ты потащишь его сюда, — говорит Джай.       — Мой темный кузен получил то, что заслужил. Предавший... отыщет в пути своем лишь предательство, — все так же тихо замечает Ирлиэт.       — Я бы на твоем месте сейчас крепко задумалась, что, в таком случае, ждет впереди тебя, невинная ты наша, — несмотря на слова, в голосе Идиры не чувствуется яда.       Хейнрикс морщится.       — Я видел записи с сервочерепа. Это произошло слишком быстро. Слишком легко. Ксенос унес в могилу слишком много знаний. И ушел... непростительно просто. Я бы предпочел сначала восемь часов допрашивать нечисть с применением биомантии. Но надо быть благодарными Императору и за малое.       — Ерунда! — гремит голос Ульфара. — Глист поганый отправился в пасть Моркаи, а прочие отродья узрели, что их лучшие воины — не чета нам.       — Послушай, — Ирлиэт обращается к Хейнриксу. — Мне... жаль, что твой последователь оказался преда...       — Еще одно слово — и ты распрощаешься с жизнью, ксенос, — резко перебивает он. — Слово Вольного Торговца — вот и все, что сейчас оберегает тебя.       Во взгляде Хейнрикса, обращенном на Ирлиэт, пылает ничем не прикрытая ненависть… и обещание. От него опять начинает разить холодом, и Эльрина ежится. Он несколько дней не расставался с этим сервочерепом, просматривая пикты. Вот уж, действительно, фотографии с курорта Комморры. Иногда было заметно, как он стискивает зубы и сжимает пальцы на нем до побелевших костяшек. Предательство Ахиллеаса стало для него настоящим ударом. Поэтому Эльрина рассказала ему не все, что услышала от ксеносов. Не стоило терзать его такими подробностями. К тому же он упорно отказывался верить только словам и хотел найти хоть какие-нибудь доказательства.       — Маражай получил по заслугам, но все же ты так хладнокровно избавилась от него, элантах, — говорит Ирлиэт, внимательно глядя на Эльрину.       — В мои задачи не входит возиться с ксеносами, — отвечает она. — Я же обещала, что придушу его в следующую встречу. Его помощь в Комморре не искупила даже половину того, что он сделал. Так что не надо читать мне нотации про вероломство.       — А этот взрыв! — продолжает Джай. — Могу только представить, что происходит в Темном городе после того, как Лорд-капитан уничтожила последний замок, удерживающий силы варпа от вторжения.       — Я хотел бы думать, что это положит конец обители друкари... но Комморра слишком велика, чтобы даже такой удар стал для нее смертельным, — говорит Хейнрикс.       — В любом случае врагам Человечества нанесен удар. Достойное воздаяние за страдания, что эти чудовища причиняли невинным и слабым, — Арджента опять не может скрыть фанатичный восторг.       — Да, дружина наша покинула Темный Город достойно! Нескоро они позабудут, как гостили в Комморре эттфатер и Ульфар! С удовольствием бы взглянул, как корчатся их малохольные душонки в вызванной нами буре душ!       — Думаю, даже для вас, уважаемый Ульфар, воцарившийся там пандемониум был бы слишком тяжким испытанием. Хотя соглашусь — хоть бы чуток понаблюдать, как ксеносы платят за свои пороки... — говорит Абеляр.       — Возможно, вам бы присутствие там было бы нипочем, могучий Ульфар, — произносит Кассия. — Но я бы, скорее всего, лишилась бы собственных очей при взгляде на бушующие там цвета...              — Я вот до сих пор не верю, что мы спаслись! — Джай не выпускает из рук бокал амасека. — В Темном городе я часто молилась Великому, и теперь нужна куча тронов, чтобы исполнить обещанное Ему. Но я не жалею!       — Спасение — следствие Его неизмеримой милости к верным делу Его, а не плод заключенных тобой сделок. Император не торгуется, — говорит Арджента, неодобрительно глядя на контрабандистку.       — Не стоит недооценивать волшебную силу клятв, сестра, — отвечает ей Ульфар. — Духи уважают тех, кто дает весомые обеты, это знает каждый на Фенрисе.       — Я тут подумала... А мы точно вернулись? — неуверенно начинает Идира. — Это не может быть очередной пыткой Тервантьяса? Какой-нибудь извращенной грезой?       — Будь я на твоем месте и возникни у меня хотя бы одно подозрение, что ты права, я бы первым делом проверил, можно ли умереть в реальном мире, перерезав себе глотку в грезе, — невозмутимо отвечает Хейнрикс.       Эльрину передергивает от его слов и она нервно закуривает. Она прекрасно понимает, о чем говорит Идира. Попытки хоть чуточку жить прежней жизнью после возвращения постоянно разбиваются о катящиеся на них как снежный ком проблемы. Но теперь с этим сложнее справляться. В сознании Эльрины реальность трещит по швам. Иногда невозможно понять, когда просыпаешься, где ты находишься — на корабле, в Комморре или… дома. Может, если заснуть покрепче, можно проснуться в своем мире?       Она опять испытывает омерзительно тошнотворное чувство дезориентации, когда ты просыпаешься и не знаешь не то что, какой сегодня день, а в каком из миров ты оказался. Эльрина думала, что это состояние давно покинуло ее. Но после Комморры это стало происходить почти постоянно. Как будто вернулся первоначальный шок, который сопровождал ее, когда она очнулась в лапах Инквизиции. Как будто гемункул в своей лаборатории оживил и вернул все эти ощущения. Она уже в третий раз просит главного хирургеона проверить ее тело, и особенно голову, на предмет каких-либо изменений или отклонений, но тот не находит ничего необычного, кроме следов вивисекции, когда грубо удаляли импланты. Ирлиэт говорила, что кто вернулся из тьмы Паутины — уже не станет прежним. Мир остается незыблемым, но ты меняешься неизбежно. Но тогда это казалось всего лишь словами.       — Твое поведение — и цвета — изменились. Стали чище... честнее, — теперь Кассия вглядывается в Джай.       — Честнее? — смеется та в ответ. — Хех. Пожалуй. Глупо прятаться за маской, когда тебе вот-вот откусят голову целиком. Удивлена, что ты не раскусила меня раньше.       Хейнрикс только усмехается, но не комментирует.       — Презренная воровка сохранила весь объем Истинной плоти в своем теле, — шипит вокс Паскаля. — Лорд-капитану следует так же восстановить утраченное.       — Нет уж, я больше не дам себя потрошить, — возражает Эльрина, — на мне скоро живого места не останется. Буду обходиться теми функциями организма, которые остались. Думаю, что подарок Каллигоса теперь придется очень кстати. В Комморре из чего только не приходилось поначалу стрелять. Джай, ты мне будешь нужна на тренировочной палубе, ты же все знаешь про ксенооружие. Вряд ли это будет сложнее оружия друкари.       Со стороны Паскаля раздается то ли осуждающее ворчание, то ли бинарное проклятье. Но никто не обращает на это внимания.       — Позволь мне, элантах, — предлагает Ирлиэт. — Я буду учить тебя.       Эльрина секунду медлит, а потом все же кивает. Она видит, как Хейнрикс с трудом удерживается от комментария.       — Такая вот компания, — Эльрина обводит комнату рукой, обращаясь к Кибелле. — Надеюсь, она придется тебе по вкусу.       Кибелла практически все время молчит, но ее цепкий взгляд постоянно останавливается на Ирлиэт.       — Ранее мой путь не пересекался с подобными тебе, Вил'Ирлиэт, — говорит она. — Теперь я могу наблюдать за врагом вблизи. Изучать слабости. Я рада.              — К несчастью, мне не впервой сталкиваться с мон-кай. И по опыту лет больших, чем твоя жизнь, могу сказать — ты не отличаешься от прочих.       — Какой коварной и изворотливой душонкой ты обладаешь, нелюдь, — встревает Ульфар. — Прикидываешься, что способна испытывать чувства, пытаешься усыпить нашу бдительность. Но я все равно вижу лишь худородное отродье с холодным сердцем, готовое предать опять.              — Ты больше похож на дикого зверя, нежели представителя своего вида, — как бы это ни было глупо, Ирлиэт, похоже, нисколько не боится его.       — Умолкни, элфкид, лесная фея, — горячится космический волк. — Твои наглые речи мерзки, и ты рискуешь воистину узреть зверя. Все знают, что предательство у вас, ксеносов, в крови.       — Подтверждаю мнение Ангела Императора, — одобрительно хрипит вокс Паскаля. — Рекомендуется устранение ксеноединицы Ирлиэт во избежание повторения ситуации.       — Так, все, забыли уже, — командует Эльрина. — Виноваты друкари, которым мы все попались на удочку. И главный виновный наказан.       Разговоры продолжаются, и неожиданно у Эльрины начинают слипаться глаза. Все же идея опять вернуться к этим собраниям оказалась не такой уж плохой. Несмотря на разношерстность компании, она чувствует, что тут ей действительно ничего не угрожает. Она не может сдержать зевок и потягивается.       — Ты устала, Эльрина, — говорит Хейнрикс, внимательно глядя на нее. — Тебе пора в свои покои, я тебя провожу.       Он поднимается и натыкается взглядом на Кибеллу, которая стоит в такой же готовности сопровождать Эльрину. Воздух на мгновение холодеет. Хейнрикс подает Эльрине руку, на которую она с благодарностью опирается.       — Цвета Лорд-капитана и мастера ван Калокса меняются, стоит им оказаться рядом, — тихо произносит Кассия, глядя на их сомкнутые руки.       — Кассия... мне не нужен третий глаз, чтобы заметить, что происходит. Тебе надо учиться полагаться и на свои обычные очи, — не менее тихо отвечает ей Арджента.       — Леди Кассия, я считаю, что не стоит заострять на этом внимание, — мягко говорит Хейнрикс. — Сдается мне, я и так начал привлекать к себе больше напряженного внимания, чем обычно.       — Вот что, ван Калокс, — ворчит Абеляр, — зарубите себе на носу: будете морочить Лорд-капитану голову — я не посмотрю ни на какую Инквизицию и буду разбираться с вами лично.       — Слушаю я вас, первый офицер Версериан, и задаюсь вопросом: а постель Леди Теодоры вы так же бдительно охраняли? — едко отвечает Хейнрикс.       Раздается веселый смех Идиры.       — Голоски мне все про тебя нашептали, ледышка... хотя какой ты теперь ледышка, а? Таешь весь по краям, словно изморозь на выключенном конденсаторе. Ха!       Хейнрикс устало трет переносицу в ответ на поддразнивания Идиры. Эльрина мысленно закатывает глаза, но все равно улыбается. Не то, чтобы ее беспокоили слухи, но все же было интересно, откуда они берутся. Что ее беспокоит намного больше, так это то, что Хейнрикс и Кибелла чуть не сталкиваются в дверях. Куда внезапно делись его манеры? Но об этом она подумает завтра. Возможно, от усталости она все выдумывает.