Только здесь и сейчас

      Из-за аварийного выхода в реальный мир, который пришлось инициировать Навигатору, до Футфола они не долетели и оказались в незнакомой системе. Авгур-операторы тут же приступают к работе:       — Лорд-капитан, на одной из планет зафиксированы останки разбитого корабля.       Что ж, еще одна вылазка. После затяжного полета не помешает размяться.       Это ледяная планета, и приходится одеться потеплее. Эльрина пытается отворачиваться от ветра, который бросает в лицо снег. Ну и холодрыга. Они стараются не торопиться, пока пробираются по ущелью, в которое рухнуло гигантское судно. Хейнрикс неуловимо меняется в лице, когда определяет его принадлежность — это Черный корабль Инквизиции. Вот так находка.       Секции корабля разрушены, разбросаны, вывернуты наизнанку. Ущелье уходит в нескончаемую глубину и темноту, куда провалилась часть обломков. Несколько раз приходится балансировать над пропастью, перебираясь на другую сторону. У входа видны обледеневшие ящики с припасами — еда, лхо, успокоительные. Как будто кто-то стаскивал это все в одно место, но не смог вернуться. Ловушки еще работают, и их трудно заметить под снегом. Но со вживленным комплексом авгуров Эльрина теперь их обнаруживает быстрее штатных ауспексов.       Перед пробоиной в сохранившемся отсеке Эльрина видит людей, жалобно тянущих руки к другой группе — вооруженной и готовящейся стрелять. Она вскидывает винтовку, но видение рассеивается.       — Вы тоже это видели? — Эльрина оборачивается к спутникам.       Судя по тому, как все ошалело крутят головами, не только у нее галлюцинации.       Забираться внутрь помещения приходится прямо через дыру в стене. Судя по показателям одного из оставшихся целым когитатора, реактор корабля еще работает, пусть и из последних сил. Это объясняет, почему внутри корабля тепло. Свет пробивается через трещины в потолке. Внутри стоят ряды клеток с убогими спальными местами с въевшимися каплями крови и рвоты, а также широкими ремнями, которыми к нему привязывали хозяина кровати в случае надобности. Клетки опутаны пульсирующими мерзкими лианами, через которые приходится перебираться, рискуя поскользнуться в булькающей под ногами жиже. От нее отходит ощутимое психическое излучение. Возможно, именно она и наслала охватившее их всех видение.       Из сломанного вокса еще доносится астматический хрип — визгливая какофоническая мелодия, действующая на нервы и не дающая сосредоточиться. Хейнрикс прикладывает руку к голове.       Пока остальные осторожно пробираются вперед, Эльрина и Хейнрикс чуть отстали и осматриваются. Дознаватель сканирует окружающий их распад и тлен холодным взглядом.       — Трон нас храни от происков Архиврага…       Эльрина замечает движение в его лице: под привычной стоической маской Хейнрикса что-то происходит. Сжатые челюсти, мелкий тик в щеке, необычный прищур — наверное, только она, проведя некоторое время с глазу на глаз с дознавателем, способна заметить все это. Прямо сейчас душу ван Калокса терзает потаенный и темный кошмар.       — Дурные воспоминания? — спрашивает Эльрина.       Хейнрикс морщится.       — Не более привычного.       — Этот корабль — такой же, на котором когда-то перевозили тебя?       — Я… не обладаю достаточным познанием о структурных особенностях Черных кораблей, Эльрина. Тем не менее, я узнаю некоторые устройства, обломки которых скрыты под порождениями Архиврага. Остатки пси-щитов… динамики для оглушения заключенных… распылители седативов…       — Как думаешь, что произошло с судном?       Дознаватель оглядывается.       — Что угодно. Даже Черные корабли не защищены от капризов варпа. Поле Геллера, бунт заключенных, банальная поломка священных механизмов… любая из этих причин могла стать фатальной.       Эльрина робко кончиками пальцев касается его руки. Хейнрикс вздрагивает от неожиданности.       — Эльрина?       — Я вижу, как тебе тяжело находиться здесь.       Он резко отворачивается.       — Вы напрасно переживаете обо мне, Лорд-капитан.       — Тебе не всегда нужно казаться несокрушимым. Особенно рядом со мной, - произносит Эльрина.       Хейнрикс бросает на нее удивленный и неожиданно печальный взгляд. Спустя пару секунд сомнений он едва слышно начинает говорить:       — Если быть откровенным, я… — он сглатывает, — … я словно вновь оказался на борту того Черного корабля, который забрал меня с родной планеты.       Охрипший Хейнрикс вдруг криво улыбается.       — Как странно. Я сказал тебе об этом — и наваждение спало…       Где-то во мраке слышится топоток чьих-то мелких лапок. Хейнрикс обрывает самого себя и крепко сжимает ее ладонь в своей.       — Зараза, нашел еще место для откровений… я подвергаю тебя опасности, задерживая здесь. Идем, Эльрина.       Когда они догоняют остальных, сенешаль бросает подозрительный взгляд на дознавателя. Джай возникает у Эльрины за плечом, сверкая белоснежной улыбкой.       — Мой утонченный нюх уловил запах секретов. Господин дознаватель, вы делитесь с Лорд-капитаном подробностями об этом месте?       Взгляд Джай падает на их сомкнутые руки. Она открывает рот, но Хейнрикс опережает ее. Он отпускает руку Эльрины и говорит:       — Нам не стоит медлить, все же мы не в лучшем месте для бесед.       Хейнрикс отворачивается, на его лице написаны обычная строгость и целеустремленность.       Всю дорогу они натыкаются на тела — убитые выстрелами в спину, грубо и по-мясницки забитые ножами и прикладами. У некоторых уже застреленных головы пробиты в районе виска — словно на всякий случай. Периодически эти тела начинают вставать. Как зараженные зомби, тупые и неповоротливые. Главная опасность тут не подхватить какую-нибудь болезнь.       То тут, то там видны странные покрытые полупрозрачной пленкой коконы, внутри которых можно различить смутные очертания разложившихся тел. Время от времени от коконов отлетают искорки психической энергии.       — Какая мерзость, — бормочет Эльрина. — Чувствую себя героиней одного знаменитого фильма.       — Вы что-то сказали, Лорд-капитан? — спрашивает Абеляр.       — Гадость какая, говорю, — отвечает Эльрина.       Можно бесконечно расстреливать бесконечно поднимающихся мертвецов. Противники они никакие, но тратить на них время и боеприпасы бессмысленно. Особо разжиться в этих руинах ничем не удается, но Хейнрикса больше интересует судовой архив корабля и остальные сохранившиеся бумаги, которые он забирает с собой. Мехадендриты Паскаля выламывают заевшую дверь, и они с облегчением вываливаются на свежий морозный воздух.       Когда они возвращаются на корабль, на мостике их встречают с беспокойством.       — Вас окружают невыносимо тяжелые цвета, мастер ван Калокс… — осторожно говорит леди Кассия, — как будто их извлекли из глубокого забытого колодца. Это… из-за Черного корабля, не так ли?       — Я бы предпочел не обсуждать мое эмоциональное состояние, особенно в том, что касается того… места, — отвечает Хейнрикс.       Идира зябко ежится.       — Ледышка, похоже, не горит желанием говорить об этом, и полагаю, я тоже не хочу думать об этом ни на секунду дольше, чем нужно, — говорит она.       Ирлиэт внимательно осматривает всю компанию. Как будто чувствует запах, который они принесли с собой.       — Возможно, порча, пропитавшая останки погибшего корабля, запечатлелась и в душах твоих слуг, элантах, — говорит она. — Я надеюсь, что они тщательно провели ритуалы очищения.       — Странно слышать, как ксенос говорит о порче, — тут же отзывается Арджента. — Мы ведем непримиримую войну против этой мерзости, и ты, испорченное существо, тоже ее боишься.       — Хм. Один из пилотов шаттла покончил с собой сразу же после возвращения, — говорит Абеляр. — Но его тело тут же сожгли, так что беспокоиться не о чем.       — Лорд-капитан, — обращается к Эльрине Вигдис, — надеюсь, вам сопутствовал успех в ходе этой героической разведки. Каковы будут ваши дальнейшие указания?       Вокс Паскаля звучит печально:       — Дух машины данного корабля мертв и осквернен. Его надлежит проводить к Омниссии в надлежащей церемонии ядерных похорон.       Хейнрикс делает движение, но замирает, глядя на Эльрину. Она смотрит на него в ответ и кивает.       — Проведите бомбардировку корабля, — говорит Хейнрикс. — Пусть мертвое отправляется к мертвому.       — Как прикажете, — отвечает Вигдис. — Мощности нашего главного калибра должно хватить для того, чтобы пробить панцирь ледника и полностью уничтожить судно.       Пока корабль идет к точке Мандевилля для совершения варп-прыжка, Эльрина не в состоянии спокойно усидеть на троне и вертится как юла. Она никак не может придумать причину зазвать Хейнрикса к себе. Не предлагать же ему играть в регицид в такой момент. Она, конечно, может приказать. И он, конечно, может подчиниться. Эльрина морщится.       Еще в начале их знакомства дознаватель рассказывал о том, как еще ребенком попал на Черный корабль. Тогда от его рассказа она не пришла в ужас. Это была, можно сказать, стандартная леденящая душу история для этого времени. Да и его вечно холодная манера говорить убедила Эльрину в том, что для него это больше не имело значения. Но на корабле при виде его реакции у нее сжалось сердце. Да и не только Эльрина заметила, как непросто Хейнриксу было от этих воспоминаний.       Вообще-то, у нее есть код доступа от его каюты. С другой стороны, он не давал разрешения вторгаться в его личное пространство, кроме того первого раза. С третьей стороны, он этот код не сменил. Мысли лихорадочно сменяют одна другую.       Практически сразу после трансляции в Имматериум звучит сигнал конца вахты. Хейнрикс собирается уходить с мостика. У Эльрины больше нет времени на размышления. Она догоняет его и преграждает дорогу к подъемнику.       — Хейнрикс, не зайдешь на бокал амасека? — глупо выпаливает она первое, что пришло в голову.       И тут же хочет провалиться сквозь палубы от его взгляда. Потому что не надо нарушать свое же правило и лезть к людям, если они того не просят. Он не какой-нибудь нытик вроде нее. Она уже уверена, что он откажется, и собирается с позором ретироваться, когда дознаватель лишь вежливо наклоняет голову:       — Да, Лорд-капитан.       Какое-то время они сидят молча. Эльрина греет бокал в руках и наслаждается теплом. Она всегда терпеть не могла холод. Посещение ледяных планет стало ее самым нелюбимым занятием. Эльрина поглядывает на Хейнрикса. Он отрешенно смотрит в сторону и молчит.       — Тогда, как ты сказал, мы находились не в лучшем месте для бесед. Но теперь можем поговорить, если ты не против, — она, наконец, нарушает молчание.       — Да, то было не самое лучшее место и не самые лучшие воспоминания, — отвечает он.       — Извини, я просто хотела тебя поддержать.       Дознаватель хмурится в ответ на ее слова.       — Это… излишне, Лорд-капитан. Я в порядке.       Сколько времени он провел на таком корабле? В каких условиях находился там? Эльрина не решается спрашивать, чтобы еще больше не бередить рану.       — Тогда расскажи мне какую-нибудь тайну, — Эльрина надеется отвлечь его, как всегда, не совсем обычным вопросом.       — Тайну?       Хейнрикс задумывается.       — Что ж… Я был не до конца откровенен с тобой раньше. Касательно моей изменившейся судьбы… я был не настолько мал, чтобы мысли о том, что могло бы быть, не тревожили меня. Иногда я вижу сны о тренировках на семейном Рыцаре. Иногда я скучаю по своим сестрам. Иногда я жалею о проклятии псайкера. Иногда я слишком стараюсь выглядеть так, словно сожаления и боль меня не касаются.       Хейнрикс усмехается, словно пытаясь спрятаться за ухмылкой.       — Самая безопасная из всех тайн, которыми я владею.       Мда, похоже ее искусство вести беседу сродни его — либо спросишь что-то абсолютно формальное, либо ударишь по больному.       — Я рассказал тебе тайну. Может, расскажешь свою?       Теперь очередь Эльрины задуматься.       Амасек шумит в голове, приятное тепло разливается по телу. Тепло не только от алкоголя, а от близости человека, который всегда так внимателен, обходителен, учтив, который всегда рядом, всегда придет на помощь. Контраст с этим уютом и тем, что они накануне пережили на планете, слишком резок. Хоть встреча с Черным кораблем и не поразила ее так, как псайкеров, она оставила тяжелое впечатление. А перед ней мужчина, сила и обещание защиты которого ее притягивают как магнит. Слова вылетают сами собой.       — Иногда я боюсь, что не вернусь домой.       Вся усталость тут же слетает с Хейнрикса. Взгляд сразу становится цепким и внимательным. До Эльрины с опозданием доходит, что она только что сказала.       — Я имела в виду свой родной сектор, и…       — Сектор Соляр? — тут же следует резкий вопрос.       Он знает больше, чем он ей рассказывал. Невозможно было угадать сектор среди их великого множества.       — П… почти, — мямлит Эльрина.       Надо было больше времени посвящать изучению существующих миров. Глядишь, и не прокололась бы.       — Никогда не слышал о планете Гея там. И чем же ты занималась раньше?       — Ты же знаешь — летала на торговых кораблях.       — На торговых кораблях ты летала уже в секторе Каликсис. А до этого?       — Жила, — Эльрина неуверенно пожимает плечами.       — Ты весьма неумело врешь, — дознаватель пристально смотрит ей в глаза. — Нужно было лучше продумать легенду.       — Хейнрикс, ты опять устраиваешь допрос.       Он вздыхает.       — Я уже говорил, что не собираюсь преследовать тебя. И я все так же хочу тебя защитить. Если я буду знать больше, мне будет легче это сделать. Но ты так и не хочешь мне все рассказать.       Эльрина лихорадочно прикидывает в голове, что можно ему открыть. Она уже частично проговорилась, и слова назад не вернешь. Но можно использовать это и попробовать узнать что-нибудь у него. Как-то у нее получилось заглянуть в некоторые бумаги в лаборатории. Тогда это был рискованный шаг, Эльрина не поняла и половины того, что прочитала. Но то, что это связано с перемещениями во времени, у нее четко отложилось в голове. Позже она нигде не смогла найти ни одного упоминания о прочитанном. Не сожжет же он ее прямо здесь за вопрос.       — Чем занимался Ордо Хронос?       — Что ты сказала?       Хейнрикс поднимается со своего места, подходит к ней и опирается на подлокотники ее кресла. Его глаза оказываются на уровне ее.       — Откуда ты знаешь про Ордо Хронос? Не всякий инквизитор знает об этом, не говоря уже об аколитах. А уж чтобы гражданские…       Его тон жесткий и требовательный. Эльрина вжимается в спинку кресла, смотрит в его глаза и понимает, что, возможно, поторопилась с выводами — сжечь не сожжет, но вот заморозить может.       — Удалось заглянуть в некоторые документы, — уклончиво отвечает она.       Хейнрикс все так же напряженно смотрит ей в глаза и стискивает ручки кресла. Эльрине даже кажется, что в комнате действительно стало холоднее. Может, все-таки конкретно к ней он был приставлен не из-за статуса Вольного Торговца, не из-за того, что происходило в протекторате. А потому что Инквизиция знала, что исследования в лаборатории были связаны с работой исчезнувшего Ордо Хронос.       — Откуда ты знаешь про Ордо Хронос, если это такой великий секрет? — спрашивает она, пытаясь игнорировать угрозу.       Хейнрикс молчит некоторое время. Затем отворачивается, возвращается в свое кресло и словно нехотя произносит:       — Я не один день провел в той лаборатории. И в других тоже. Иногда я слишком хорошо делаю свою работу. Иногда я слышу вещи, которые не должен знать. Неспроста я правая рука Калькасара. Я рад, что мне не пришлось… работать с тобой.       — Почему аколит Ордо Ксенос был отправлен в лабораторию, связанную с исчезнувшим Ордо Хронос, а в Просторе Коронус он расследует еретический культ? — продолжает наступление Эльрина.       Хейнрикс хмурится.       — Ты неплохо подкована в нюансах организации Инквизиции. Но ты не в том положении, чтобы задавать такие вопросы. Фактически ты беглая преступница.       — Фактически этому нет доказательств, кроме твоих слов.       — Не забывай, кроме меня там были и другие.       — Но только тебе удалость столкнуться с «подопытным» вне лаборатории.       — Но всегда есть опасность наткнуться на кого-то еще.       — Зев сейчас непроходим. Ты это прекрасно знаешь.       Повисает тяжелое молчание. Никто не собирается выдавать свои тайны. Вот и поговорили по душам. Эльрина открывает рот, чтобы прервать его хоть чем-то, хотя бы сморозить еще какую-нибудь глупость, но он примирительно поднимает руку, как тогда, во время их разговора на Футфоле.       — До конца эту тайну ты мне, похоже, не раскроешь. Но хотя бы расскажи, что будет, если ты «вернешься»? Бросишь протекторат?       — У меня когда-нибудь появится преемник.       Так и тянет рассказать ему все. Разрыдаться, пожаловаться и поныть. Все эти годы вокруг не было ни единого человека, которому можно было бы довериться. Сейчас это не так чтобы сильно изменилось, но внезапно Хейнрикс оказался первым, кто подобрался к ней настолько близко, чтобы Эльрина так перестала следить за словами.       Но это означало бы почти признание в ереси. И не кому-нибудь, а аколиту Инквизиции. Ордо Хронос исчез не просто так, и их, людей из прошлого, могли считать причастными, либо шпионами. Или решить, что тут замешаны козни ксеносов с их недоступными человечеству технологиями. Может именно поэтому их так пристально исследовали. К тому же это значило буквально объявить, что она никакая не наследница Теодоры, а значит не имеет прав на Патент. Династическая кровь тут послужит слабым оправданием. Возможно, Хейнрикс сможет ей помочь, как и обещает. А возможно, посчитает всю историю слишком сумасшедшей и решит, что его долг как агента Инквизиции превыше всего.       Эльрина держится изо всех сил. Хороший же из нее утешатель. Но по крайней мере Хейнрикс отвлекся от тяжелых воспоминаний о Черном корабле.       Погруженная в свои мысли, она не замечает, как он наклоняется вперед и берет ее ладонь в свою. Только вздрагивает, когда он подносит ее руку к губам.       — Я не буду на тебя давить. Но знай, если тебе будет нужна помощь, я рядом. И… благодарю за разговор.