«ᴏᴅɪᴜᴍ ᴀᴍᴏʀᴇ ᴏʙʟɪᴛᴏ ꜰᴏʀᴍᴀᴛᴜᴍ» 一 ненависть кована забытой любовью.

      Последующие дни летели ужасающе быстро, словно на ускоренной перемотке: Гермиона пропускала через двери своего кабинета десятки учеников, стараясь добросовестно исполнять возложенные на нее обязательства и как следует нагрузить юные умы новой полезной информацией. Каждый день она с удовольствием и не без доли гордости за собственные успехи и успехи своих подопечных наблюдала за оравой детей и молодых людей постарше, что в восторге покидали ее кабинет, оживленно обсуждая прошедшее занятие и воодушевленно размахивая палочкой, в попытке отточить выученные накануне движения.       Даже ее самая проблемная ученица, от которой Гермиона менее всего ожидала вовлеченности в свой предмет, впредь ограничивалась бесконечным закатыванием глаз, фырканьем и отпусканием редких колкостей в сторону преподавателя, но сколь бы даже такая манера поведения не раздражала гриффиндорку, все же это было лучше, чем очередной срыв занятия, который с легкостью могла обеспечить взбалмошная слизеринка.       Преподавание полностью поглотило Гермиону, забирая почти все свободное время - в подавляющем большинстве случаев к концу рабочего дня у нее оставались силы лишь на непринужденную беседу с МакГонагалл за ужином и на то, чтобы вечером доползти до своей спальни и рухнуть в постель. Минерва, видя состояние своей коллеги, из раза в раз рьяно клялась ей, что на начало и конец года всегда приходится самая интенсивная нагрузка, и уже в скором времени Гермионе станет ощутимо легче.       И тем не менее, когда первая рабочая неделя наконец подошла к концу, Гермиона была несказанно рада наступившей передышке и планировала на выходных как следует отоспаться а затем, быть может, наконец нанести визит лесничему, который она планировала еще с самого первого дня в Хогвартсе.       В вечер пятницы Гермиона решила засесть в библиотеке и погрузиться в чтение отобранных ею книг, а если повезет, то и раздобыть новые. В любом случае, завтра был выходной, а значит можно было задержаться допоздна, не переживая на тему раннего подъема.       Перечитав уйму текстов на интересующую ее тему, Гермиона сделала следующие выводы: МакГонагалл была права, назвав замок «местом силы», это действительно было наиболее подходящим описанием, ведь, если верить информации в книгах, Хогвартс веками впитывал энергию своих обитателей, начиная от четырех могущественных волшебников, возведших сам замок, заканчивая учителями и студентами, что вносили свою лепту, познавая здесь новые грани чародейского искусства и сотворяя различные заклинания. Поток магии был непрерывен и тянулся связующей нитью сквозь всю историю школы. Конечно, с годами волшебная энергия только нарастала, храня в себе силу все большего количества побывавших в этих стенах волшебников и волшебниц, однако, судя по всему, разлад был спровоцирован резким скачком подобной энергии, словно в магловских электросетях.       Углубившись в тему, Гермиона выяснила, что причин возникновения такого явления было немного: с одной стороны, скачок мог произойти, если в стены замка попал артефакт, обладающий недюжинной магической силой - тот же философский камень, будь он раз в 10 больше, мог расстроить поток, когда они с Гарри и Роном учились на первом курсе. С другой стороны, причиной “сбоя” мог оказаться и человек: девушка прочитала несколько довольно смутных определений, которые по большому счету сводились к тому, что некоторые могущественные волшебники, от природы обладающие колоссальной силой, могут так же влиять на течение магии в замке.       Начав клевать носом над очередным размытым описанием этих самых волшебников, Гермиона подняла взгляд на настенные часы и ужаснулась: поздний вечер уже давно грозился перетечь в ночь, стрелка часов почти достигла отметки в полночь. Нет, она конечно слышала невнятные бормотания здешней библиотекарши, которая согласилась “так уж и быть” оставить ключи Гермионе, хотя та ее об этом и не просила, но не думала, что проторчала здесь настолько долго.       Впрочем, это принесло свои плоды: гриффиндорка выяснила, что именно могло произойти в Хогвартсе, и уже набросала в голове примерный план того, чем займется в дальнейшем. В первую очередь, нужно было поболтать с Дамблдором и попытаться как-то незаметно вытянуть из старика информацию о том, не попадало ли в замок каких-нибудь магических предметов с древней или неясной историей. Она могла с легкостью провернуть это под эгидой какого-нибудь научного исследования или пойти на еще какую-нибудь хитрость, об этом стоило подумать уже позже. Ну и во-вторых, нужно было выяснить больше об этих загадочных чародеях с их способностями - кто они, какова природа этого дара и как именно они влияют на поток волшебства в Хогвартсе. Прочитанные этим вечером книги не дали ей никакого четкого ответа, ходя вокруг да около и избегая сути, что не могло не раздражать гриффиндорку.       Довольная проделанной работой, Гермиона выскользнула из библиотеки, не забыв закрыть ее на ключ, и направилась в сторону преподавательских покоев, попутно зевая. Преодолев несколько длинных коридоров, освещаемых тусклым пламенем настенных факелов, Гермиона уже готова была осуществить пару оставшихся поворотов, прежде чем обессиленной рухнуть в постель, как вдруг за углом послышался оглушительный звон, словно кто-то со всей дури ударил в оркестровые тарелки. Омерзительный звук эхом разлетелся по пустым коридорам.       Гермиона вздрогнула, застыв на месте и уже в следующую секунду машинально выхватила палочку.       一 Люмос!, 一 воскликнула она, направив светящийся конец палочки в темноту в конце коридора и сощурившись в попытке выяснить, что за чертовщина там вообще происходит.       Через секунду на свет показалась темная высокорослая фигура, пошатываясь и спотыкаясь приближающаяся к Гермионе.       一 Не спится, профес-сор?, 一 Беллатрикс подошла вплотную, с любопытством разглядывая перепуганную профессора. Ее это зрелище явно забавляло.       一 Блэк, какого черта?!, 一 Гермиона опустила палочку, разглядывая студентку. Та смотрела на нее каким-то странным, помутненным взглядом, на губах играла гаденькая ухмылочка. Она стояла, чуть пошатываясь, словно ей сложно было удержать равновесие и увлеченно скользила взглядом по своему преподавателю, не заостряя внимание ни на чем конкретном. Так, стоп. Неужели.., 一 вы пьяны?!       В ответ на это ведьма тихонько захихикала, закатив глаза.       一 Браво, Нюкт, десять очков.. а впрочем, не важно, 一 наткнувшись на недоумевающий взгляд Гермионы, Беллатрикс неопределенно хмыкнула, 一 Руди, чертов болван, отрубился уже после третьей, спит без задних ног. А ведь хвалился, что еще и не меня перепьет, вот же напыщенный..       一 Руди? Родольфус Лестрейндж?, 一 перебила ее Гермиона. Это был тот самый парень, с которым она видела Беллатрикс неделю назад, в Большом Зале. Он оказался учеником шестого курса, весьма смекалистый и талантливый - славный малый, одним словом. Она смутно помнила его старшую версию по работе, кажется, они пересекались пару раз до того, как она стала министром. Но если дальнейшая судьба парня была ей неизвестна, то вот от его младшей версии она такого точно не ожидала, 一 мало того, что вы сами бродите тут в черти пойми каком состоянии, нарушая как минимум с десяток школьных правил, так вы еще и несовершеннолетних спаиваете?!, 一 яростно зашептала она, стараясь не разбудить портреты на стенах.       Беллатрикс уж было собиралась что-то на это ответить, как вдруг в соседнем коридоре вновь послышались шаги. Гермиона шикнула на нее, прижав указательный палец к губам. Она схватила слизеринку за рукав, поспешно затаскивая ту за ближайшую статую и припечатала ее к стене, зажав рот рукой.       Вскоре из-за угла вышел мужчина, неторопливо ступая вглубь коридора и что-то негромко напевая себе под нос. Это был молодой Слизнорт, тогда - декан слизеринского факультета, который сегодня был назначен для совершения ночного обхода. Черт.       Зрачки Беллатрикс расширились, кажется, даже в пьяном состоянии она понимала, что встреча с ним для нее не закончится ничем хорошим. Она в страхе перевела взгляд на Гермиону, сжавшись и мечтая о том, чтобы слиться со школьной стеной. Гермиона зажмурилась и вжалась в нее всем телом, прижав их обеих к стенке и молясь всем богам, чтобы Горацию не взбрело в голову заглянуть за угол статуи. Даже через плотный корсет на чужом теле она чувствовала, как часто вздымается грудь под ней. Горячее дыхание обдавало ладонь, все еще прижатую ко рту.       Черт бы побрал Слизнорта и его непринужденную походку! Он шел нарочито медленно, абсолютно никуда не спеша, словно реальный ползущий по своим делам слизень. И все же, о слава Мерлину, его посвистывание становилось все тише, пока мужчина не свернул за угол, позволяя ему полностью рассеяться в тишине ночного коридора.       Гермиона облегченно выдохнула и отпрянула, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Затем, будто вспомнив, что она здесь не одна, перевела взгляд на свою незадачливую студентку. Гриффиндорка была искренне рада тому, что сама давно уже не являлась студенткой Хогвартса, потому что проверни она все эти фокусы со временем в более юном возрасте и она бы не смогла смотреть своему профессору в глаза. Какого черта Блэк вообще творила в свои школьные годы?! Она как ее отец. Высокомерная, заносчивая.. так, стоп. Это не то.       Гермиона вскипала. Отрешенное, захмелевшее лицо Беллатрикс выводило ее из себя. Какого черта она вообще стала рисковать своей задницей и не сдала эту нахалку с потрохами, выдав Слизнорту его набухавшуюся студентку?!       一 За мной. Живо, 一 прорычала она и, развернувшись на пятках, потащила не успевшую опомниться слизеринку, крепко ухватив ее за локоть.       Гермиона шла быстро, полностью игнорируя возмущенный клекот позади себя. Младшая пыталась вырваться, но все ее попытки были тщетны: рука на ее локте вцепилась так сильно, что были видны побелевшие костяшки. Она старалась поспевать за несшейся впереди профессором, но то и дело спотыкалась, не способная на пьяную голову как следует держать равновесие, тем более практически на бегу. Пролетая по соседнему коридору, они наткнулись на латный доспех, неодобрительно кляцнувший им вслед. По видимому, именно он стал жертвой пьяных брожений слизеринки.       Наконец, через пять минут эта пытка закончилась: они прибыли к месту назначения, Гермиона взмахнула палочкой, снимая с двери защитные чары, настежь распахнула ее и впихнула студентку внутрь, ступая на порог следом за ней.       Беллатрикс едва не покатилась кубарем, с трудом удержавшись на ногах. Дверь за ними с грохотом захлопнулась, и в мгновение ока Гермиона оказалась совсем рядом, словно львица, совершившая бросок. Она притянула к себе студентку за шиворот, заглядывая в остекленевшие очи (хотя казалось, что в самую душу), из собственных глаз сыпали молнии.       一 Какого дьявола ты себе позволяешь?!       Бровь Беллатрикс надменно выгнулась, а на губах снова заиграла невыносимая усмешка.       一 Мы теперь с вами на «ты», профессор?       Как ей это удавалось?! Пьяная, пойманная с поличным, она все равно умудрялась не испытывать ни капли страха, продолжая ерничать и выводить профессора из себя. Бессовестная, наглая девчонка с совершенно невозмутимым выражением лица смотрела на профессора снизу вверх, кажется, совершенно не обращая внимания на то, в каком положении находится.       一 Вы, мисс Блэк, перешли все границы. Кто позволил вам бродить ночью по школе в таком состоянии? Вы хоть отдаете себе отчет в том, что творите?!, 一 Блэк продолжала давить самодовольную лыбу, склонив голову набок. И тогда Гермиона притянула ее еще ближе, сокращая расстояние между их лицами до считанных сантиметров и понижая голос до опасного шепота, 一 я вижу, вы привыкли, что вам все сходит с рук. Беллатрикс Блэк, наследница древнего рода, чистокровная волшебница, 一 на последнем словосочетании лицо Гермионы скривилось в выражении крайнего отвращения, 一 и редкостная нахалка. Не думайте, что я буду закрывать глаза на ваши выходки.       一 К чему столько претенциозности, Нюкт?, 一 с издевкой протянула младшая ведьма, 一 злитесь, что жизнь достойными родителями не наградила?       Гермиона отпрянула, сделав добрых три шага назад и в неверии уставилась на свою ученицу. Она и вправду только что это сказала? Улыбка Блэк стала только шире. В глазах заиграли совсем не добрые огоньки.       一 Правда глаз колет? Маглорожденные волшебники, вечно угнетенные и недовольные, мол с ними обошлись несправедливо, недодали, не признали себе равными. А чистокровные слишком много о себе думают, всюду выходят сухими из воды, позволяют себе слишком много, 一 следующие слова она уже практически прошипела, словно самая настоящая змея, 一 так вот знайте, что вы и вам подобные делите место с нами, чистокровными, не по праву, а лишь из милости. Грязнокровки типа вас должны знать себе мест-..       一 Петрификус тоталус!, 一 прежде, чем успела осознать свои действия, выкрикнула Гермиона.       Беллатрикс застыла с ошарашенным выражением лица и не свалилась ниц с высоты своего роста только благодаря вовремя наколдованному Аресто Моментуму. Она с глухим стуком опустилась на деревянный пол, все еще не способная пошевелить и пальцем.       Гермиона присела на корточки рядом с распластанным неподвижным телом, приставив палочку к шее слизеринки. Черные глаза с опаской метнулись к палочке, хотя выражение лица, за неспособностью двинуть ни одной мышцей, оставалось неизменным.       一 Никогда, 一 прохрипела Гермиона, только сильнее вжимая орудие в шею студентки, 一 я повторюсь, никогда вы больше не позволите себе говорить так в моем присутствии или в присутствии кого либо еще в этой школе. Я не знаю, какой бред вам навязали ваши родители, но пока вы здесь вы не имеете права унижать других, прикрываясь своим “благородным” происхождением. Моя кровь ничем не хуже вашей. Если я еще хоть раз услышу из ваших уст нечто подобное - у вас появится возможность собственнолично в этом убедиться, 一 ее глаза опасно сверкнули. Голос на задворках сознания говорил, что это было лишнее, но Гермионе было плевать. Она не позволит так с собой обращаться - ни Блэк, сколько бы ей лет тут не было, ни кому либо еще.       Гриффиндорка вздохнула, прикрыв глаза. Затем убрала палочку от шеи студентки.       一 Сейчас я сниму заклятие и вы отправитесь спать. А завтра я лично прослежу за тем, чтобы профессору Слизнорту стали известны ваши высказывания.       Она неспеша провела палочкой вдоль всего силуэта студентки, освобождая ее от оков заклинания. Беллатрикс поднялась на ноги, одернув свое платье и не проронив ни слова быстрым шагом направилась к двери. Она потянула за ручку, толкнувшись об деревянный массив, но дверь не поддалась. Ни на второй раз, ни на третий. Тогда слизеринка резко развернула голову, вопросительно уставившись на своего преподавателя.       一 Нет, мисс Блэк, в таком состоянии вы никуда не пойдете. Спальня справа от вас. Проспитесь и уйдете завтра утром.       У Блэк не было сил спорить. Либо же, она просто не имела желания лезть на амбразуру второй раз за вечер, теперь уже прекрасно зная, к чему это может привести. Она лишь закатила глаза и громко цокнула, развернувшись на пятках и скрывшись в дверях спальни. Гермиона последовала за ней.       Едва завидев кровать, Беллатрикс ускорила шаг и уже через секунду плюхнулась на мягкие простыни животом вниз, издав при этом громкий измученный стон.       一 Ботинки!, 一 полным возмущения голосом воскликнула Гермиона, в ответ на что послышалось только неразборчивое мычание.       一 М-мгрх.., 一 слизеринка была готова вот-вот провалиться в сон и ее мало волновало то, что она даже не удосужилась снять с себя ботинки, прежде чем лезть в кровать, не говоря уже о тугом корсете.       Корсет. Наверное, его тоже следовало снять?.. Или хотя бы ослабить? Вещь явно была затянута довольно туго, и если ничего с этим не сделать, на утро останутся следы. Да и дышать в нем не ахти как удобно. Гермиона замешкалась, смотря на вусмерть пьяную студентку на своей постели. И на что это будет похоже? Секунда колебаний. Две. Три.       一 Черт бы тебя побрал, Блэк!, 一 психанула гриффиндорка и забралась на постель, вставая на колени.       Она дернула за шнурки чужого корсета, принявшись ослаблять мудреную шнуровку. Беллатрикс не перечила, не пыталась вырваться, только что-то невнятно бормотала себе под нос, но Гермиона слышала, как дыхание студентки становится глубже, а спина вздымается больше от поступающего в легкие кислорода. Когда с этим было покончено, она резким, не терпящим возражений движением перевернула Беллатрикс на спину, заработав тем самым возмущенный взгляд.       Гермиона сползла с кровати и встала на одно колено, притягивая к себе ногу девушки. Пока гриффиндорка пыталась справиться с шнурками на чужом сапоге, Беллатрикс приподнялась на локтях и принялась разглядывать профессора, в данный момент находившуюся у ее ног. Видимо, подобное зрелище увлекло и позабавило слизеринку, потому что когда Гермиона резко дернула за сапог и таки стащила его с тонкой ноги, на секунду подняв взгляд она встретилась с двумя черными омутами, сверкающими во тьме ее спальни. На пухлых губах играла лукавая улыбка, одна из тех, после которых обязательно следовала какая-нибудь колкость. Только не это.       一 Сначала тыкаете в меня палочкой, потом раздеваете.. ваши вкусы довольно необычны, профес-сор, 一 улыбка расползлась еще шире. О да, она несомненно была довольна собой.       Гермиона ничего не ответила. Она опустила взгляд и схватилась за другую ногу, сделав вид, что не слышала этого комментария. Какого это, раздевать неприступную профессора Блэк? О нет. Щеки Гермионы мгновенно вспыхнули и она молилась всем известным ей богам, чтобы во мраке помещения этот момент остался незамеченным. Это было последним, о чем она хотела сейчас думать.       Освободив обе ноги от обуви, Гермиона поднялась на ноги и взмахнула палочкой, затушив единственный оставшийся источник света в ее покоях - свечу на прикроватном столике. Помещение погрузилось в кромешную тьму, освещаемое только тусклым светом бледной луны, льющимся через арочное окно.       一 Спите, мисс Блэк, 一 устало выдохнула гриффиндорка, а сама плюхнулась в стоявшее неподалеку кресло. Беллатрикс хмыкнула, но уже через пять минут действительно засопела, видимо, слишком утомленная сегодняшними приключениями и не способная более противостоять седативному действию Огневиски.       Гермиона долго ворочалась в кресле в попытках принять удобное положение, однако само словосочетание “сон сидя” по определению не могло означать для нее ничего удобного. А когда Морфей наконец раскрыл для нее свои объятья, сны были беспокойными.       Ей снилась бесконечная вереница воспоминаний, обрывков будущего и прошлого, в котором она застряла, что переплетались друг с другом и искажались, раз за разом создавая все более безумные сюжеты. Вот Беллатрикс в последний момент примыкает в Волдеморту, и с нескрываемым отвращением плюется оскорблениями в Гермиону, называя ту поганой грязнокровкой, прежде, чем запустить в нее Авадой. Вот уже другой сон, рука Гермионы тянется к корсету Беллатркис, в ответ на что та смотрит на нее с исказившимся от гнева лицом и грозится рассказать все МакГонагалл. Шокированные Гарри и Рон кричат на нее, спрашивая, какого черта она полезла к преподавателю. Они с Блэк стоят, прижавшись друг к другу вплотную, как вдруг из-за угла появляется Слизнорт и вскрикнув «Мэрлинова борода!» поднимает хай на всю школу. Дамблдор отчитывает ее, говоря, что она не должна была приходить и теперь судьбы всех обитателей замка искалечены по ее вине.       Несколько раз Гермиона просыпалась в холодном поту, вздрагивая от каждого кошмара.       Ночь выдалась тяжелой.