«ᴏᴅɪᴜᴍ ᴀᴍᴏʀᴇ ᴏʙʟɪᴛᴏ ꜰᴏʀᴍᴀᴛᴜᴍ» 一 ненависть кована забытой любовью.

      一 Гермиона? Ты идешь?, 一 зеленоглазый вопросительно уставился на подругу, застывшую в дверях своего кабинета, 一 лифт сейчас приедет, не будем задерживать других.       Министр в ступоре огляделась по сторонам, не до конца понимая, что происходит. Идет ли она? Куда? Она опустила взгляд на собственные руки, заметив, что к ее кистям спускаются рукава официальной министерской мантии.       一 Добрый день, министр, 一 какой-то молодой человек прошмыгнул мимо нее, коротко поприветствовав, и устремился дальше по своим делам. По отделу сновало множество работников, у каждого на уме собственные задачи - в воздухе витали целые косяки из служебных записок.       Гермиона неуверенно шагнула вперед, закрывая за собой дверь кабинета. Она направилась к Гарри, который ждал ее у уже прибывшего лифта, нетерпеливо отстукивая ногой какой-то ритм по мраморному полу. Несколько работников покосились на него, недовольные тем, что аврор задерживает лифт.       Они одновременно шагнули внутрь и двери закрылись, унося их куда-то вниз, к недрам Министерства. Гарри сцепил руки за спиной и уставился в потолок, рассматривая шмыгающих над их головами бумажных пташек.       Несколько раз они пропускали других сотрудников, покидавших лифт на несколько этажей раньше. Стремящиеся побыстрее вырваться из этой консервной банки, они довольно грубо, хоть и ненароком, задевали министра и главу аврората плечами, отталкивая их вглубь лифта. Наконец, когда друзья остались почти одни, Гарри прочистил горло и неуверенно заговорил:       一 Если хочешь, дементоров я возьму на себя. Наколдую телесного патронуса, тебе останется только поговорить с судьями, или что там еще они от тебя хотят, 一 Поттер покосился на нее сочувственным взглядом, помня отношение подруги к душесосущим тварям.       Гермиона моргнула. Она смутно припоминала, что должна была сегодня спуститься в суд по какому-то делу, но вот подробности хоть убей не возвращались к ней в голову.       一 Это было бы замечательно, Гарри, 一 все же ответила она, интуитивно полагая, что друг знает, о чем говорит.       Они вышли на этаже, где располагался министерский суд, и Гермиона тут же обхватила себя за плечи, чувствуя обжигающий мороз по коже. Гарри не медля призвал своего патронуса, и они вместе устремились вглубь коридора под эгидой их верного спутника - оленя, освещавшего им путь и прогонявшего прочь гадкое промозглое ощущения холода в душе и на теле.       一 Я всегда думаю о детях, знаешь, 一 завязал разговор Гарри, чтобы прервать повисшее тяжелое молчание, пока они шли по нескончаемым коридорам по праву самого угнетающего отдела министерства, 一 когда родился Джеймс, мне показалось, что мой патронус стал ярче. А когда его попросил наколдовать маленький Альбус, Джинни полвечера возмущалась, что чуть не ослепла.       Гарри тепло улыбался воспоминаниям. В груди Гермионы разлилось до бесконечности теплое и приятное чувство радости за друга: сорванцы Джеймс и Альбус и малютка Лили были действительно самыми очаровательными детьми на свете, и девушка видела, как блестят глаза их отца всякий раз, как ему приходилось говорить о детях. Хотя мысли о силе собственного патронуса ее угнетали, и ей казалось, что с каждым годом он становился все тусклее, превращаясь лишь в блеклую копию себя прежнего.       一 Я так рада за тебя, правда. Мой патронус, он.. понимаешь, после войны мне было тяжело призывать его. На душе было так тоскливо и гадко, столько людей погибло, Гарри, 一 аврор помрачнел, состроив серьезную гримасу. Война ни для кого не прошла даром, люди делились лишь на тех, кто все таки смог с собой совладать и кому это давалось совсем нелегко, 一 потом горечь отступила, я вернулась в Хогвартс и все время думала о вас с Роном. Еще у меня была Джинни. И тогда мой патронус вернулся еще ярче прежнего. Но потом, с годами, школьные воспоминания начали забываться и уже не приносили такой радости. В общем, боюсь, сейчас моя выдра способна отпугнуть дай бог пару дементоров, и то, если повезет.       一 Я понимаю. Знаешь, думаю, тебе нужно взять перерыв. Отдохнуть от министерской жизни, привести собственные дела в порядок. Выбраться на свидание, в конце-то концов! Поверь мне, когда я сражался бок о бок с Джинни, моему патронусу не было равных, 一 на губах зеленоглазого заиграла самодовольная улыбка, а Гермиона лишь вздохнула, покачав головой. Возможно, Гарри был прав. Она и в отпусках-то не была черти пойми сколько, а о личной жизни и вовсе успела позабыть.       Тем временем, они преодолели львиную долю пути и остановились перед черной лакированной дверью, с округлой ручкой посередине. Гермиона толкнула последнюю преграду и вместе они вошли в зал заседаний. Визенгамот встретил их массивными мраморными колоннами и множеством деревянных скамей, возвышавшихся над резным стулом, отведенным для подсудимых. Скользнув взглядом по помещению, Гарри невольно повел плечами. Несомненно, его воспоминания об этом месте не занимали десятку лучших в жизни парня.       Завидев прибывшего министра, верховный чародей и еще несколько работников в судейских облачениях поспешили навстречу, приветствуя начальника и обмениваясь рукопожатиями с сопровождавшим ее аврором.       Верховный чародей начал в спешке докладывать ей что-то полушепотом, чего Гермиона отчаянно не могла разобрать. Она подняла взгляд, чтобы как следует рассмотреть стоявшего перед ней мужчину, но лицо его тоже оставалось каким-то смутным, подернутым дымкой, из-за которой ведьма не могла его разглядеть. В попытке уловить хоть что-нибудь из того, о чем ей толковали судьи, она мельком взглянула на двух других, которые тоже начали что-то приглушенно бормотать. Но лик и этих подчиненных был каким-то неправильным, искаженным, словно те использовали какое-то малоизвестное заклинание, чтобы скрыть его от посторонних.       Тишину разрезал заливистый хохот, эхом отразившийся от стен помещения и устремившийся куда-то вверх, к потолку. Гермиона стремительно повернула голову в направлении звука и лицезрела молодую девушку с чрезвычайно белой, почти молочной кожей, что сидела на деревянных перилах, отделяющих присяжных от подсудимых. Вальяжно закинув ногу на ногу и покачивая громоздким сапогом, она с любопытством разглядывала Гермиону, в темных, словно сама ночь глазах плясали огоньки.       Беллатрикс?       Гермиона резко проснулась, вздрогнув всем телом, и шумно втянула носом воздух. Она смотрела в потолок своей спальни, тяжело дыша. Это был сон. Точнее не так. Это не было сном. Письмо МакГонагалл, маховик времени, путешествие в прошлое, встреча с молодой Беллатрикс - все это стало ее новой, извращенной реальностью, с которой она все никак не могла свыкнуться. А то, что поначалу напоминало ей самый обыденный день на работе теперь было лишь плодом ее фантазии, просто безобидным сновидением.       Со вздохом Гермиона оторвала взгляд от потолка, скользнув им к настенным часам. Они проспали завтрак. Хотя, может ее студентка уже давно была на ногах и просто ускользнула, не став тревожить своего преподавателя?       Но нет. Беллатрикс все еще была здесь, в ее покоях - перевернувшись на живот, она лежала на атласных красных простынях, мирно посапывая и прижимая к себе сбившееся за ночь одеяло. Она была красива. В черном платье и с дикими непослушными кудрями, которые восхитительным водопадом ниспадали на юное лицо и подушки, она словно сошла с картины викторианской эпохи. Прекрасная. Сама того не замечая, Гермиона залюбовалась. Она искренне не понимала, как с этих восхитительных пухлых губ, которые по причине дремы своей хозяйки сейчас не корчились в ехидную усмешку, могло сорваться что-то столь ужасное и омерзительное, как ее вчерашние слова адресованные Гермионе.       Гермиона смотрела еще какое-то время, не отрываясь и почти не моргая, не страшась напороться на изогнутую бровь и насмешливую улыбку младшей ведьмы. Затем она поднялась со своего кресла, только сейчас замечая, как сильно ныли ее спина и шея от столь неудобного положения, в котором она провела ночь. Протянув руку к шее, гриффиндорка начала разминать затекшую мышцу, поскуливая от боли, смешанной с удовольствием.       Солнце уже во всю било в окно, оставляя цветные отблески витражей в эркере и проникая внутрь помещения. Часовая стрелка близилась к полудню. Бросив последний короткий взгляд на распластавшуюся на ее постели слизеринку, Гермиона почему-то попыталась запечатлеть эту картину в своей памяти, хотя до конца и не могла объяснить себе причину возникшего желания. Не буди.       Когда в дверях кухни показалась темная взъерошенная фигура, Гермиона уже во всю уплетала брускетты со всевозможными начинками и запивала свой завтрак горячим кофе из дымящейся кружки. Пока Беллатрикс предпринимала жалкие попытки продрать глаза, гриффиндорка уже успела сходить в душ, привести себя в порядок, скрывая следы усталости на лице, и поболтать с домашними эльфами, щедро предоставившими ей продовольствие с школьной кухни. Небольшой столик у окна ломился от разнообразия блюд, включавших в себя несколько классических вариантов завтрака и десерты, а запах в маленькой кухоньке стоял просто божественный.       Беллатрикс прислонилась к косяку, щурясь от обилия дневного солнца и невольно втягивая носом ароматы сытной еды. Гриффиндорка смотрела на нее исподлобья, потягивая кофе из своей чашки и не могла понять, какую именно эмоцию сейчас выражало лицо студентки: это была какая-то дикая смесь недовольства, утренней сонливости, и.. легкого смущения? Возможно, Гермионе просто казалось. В любом случае, она молча указала слизеринке в направлении нужной двери, а затем произнесла:       一 Ванная там.       Блэк кивнула, не сказав ни слова, и ускользнула в соседнее помещение. Через несколько минут послышался шум льющейся душевой воды. Гермиона, тем временем, обхватила кружку с дымящимся напитком обеими руками и мечтательно прикрыла глаза, подставляя лицо лучам солнца и наслаждаясь спокойствием наконец наступившего выходного дня.       Через пятнадцать минут Беллатрикс снова показалась на кухне, посвежевшая и будто бы даже в более сносном расположении духа. Ее дикие пряди, еще утром представлявшие собой беспорядочный ворох угольно-черных волос теперь были влажными и куда более послушными, чем раньше.       Она со вздохом опустилась на стул возле окна, едва не вцепившись в разложенную перед ней еду, но вовремя одумалась, покосившись на стоявшую за небольшой, как и все в этой комнате, барной стойкой Гермиону. Профессор ухмыльнулась.       一 Ешь на здоровье. Тебе надо восстанавливать силы.       一 Так все таки, мы теперь с вами на «ты»?, 一 поинтересовалась Блэк, закидывая в рот сразу несколько фруктовых вафель и запивая минералкой. Гермиона от такого зрелища едва не прыснула со смеху. «Вот же голодный край» - подумала она.       一 Блэк, ты отрубилась пьяная в щи на моей постели, и после этого я еще стаскивала с тебя сапоги и распутывала чертов корсет. Думаю, после такого я могу обращаться к тебе как только моей душеньке будет угодно, 一 звенящим весельем голосом объявила Гермиона, повернувшись спиной к студентке и открыв кухонный ящик. Черные глаза проследили за ее действиями.       Гермиона выудила из ящичка маленький пузырек с каким-то зельем, затем обогнула барную стойку и приземлила его на стол рядом со студенткой. Беллатрикс в недоумении перевела взгляд на пузырек и на ведьму.       一 Выпей. Станет легче.       Беллатрикс откупорила флакон с зельем, осторожно притянув его к губам и носом втянула воздух. Не почувствовав никакого запаха, она с недоверием зыркнула на профессора, но под прицелом чужих карих глаз все же опрокинула пузырек и сделала глоток. Антипохмельное зелье. Ну конечно.       Беллатрикс с облегчением выдохнула и осела на стуле. Эффект наступил мгновенно, а в черных глазах вновь заплясал озорливый огонек.       一 Вы предвзяты, профессор, 一 воодушевленным тоном объявила она, так, словно собиралась декламировать стихотворение.       Гермиона уставилась на нее в недоумении. Конечно, Блэк знала, что она не могла пропустить мимо ушей подобное заявление, а потому это явно была ловушка, крючок, на который профессор должна была клюнуть. Слишком очевидная манипуляция. Ну и черт с ним.       一 Предвзята? С чего бы это?, 一 поинтересовалась Гермиона, спиной облокотившись на барную стойку и вопросительно выгнув бровь.       一 Ваша спальня. Складывается впечатление, что вы питаете некоторую слабость к нашим благородным львятам, 一 Беллатрикс склонила голову набок, внимательно изучая выражение лица профессора на предмет выдающих ее реакций.       Заметила таки. Ну, не сказать что Гермиона совсем не ожидала такого поворота событий, но что точно не было частью ее плана, так это тот факт, что первой заметившей тематическое оформление ее спальни будет ее же ученица.       一 Да, Блэк, моя любовь к гриффиндорцам так велика, что по ночам я спасаю задницы своих нерадивых учеников с самого ненавистного ими факультета, 一 не без иронии в голосе поддразнила Гермиона, не скрывая улыбки.       一 Откуда вам знать, что о нас думают гриффиндорцы?, 一 не сдавалась Блэк, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь в словах собеседницы. Конечно же, ей просто нравилось поддразнивать преподавателя.       一 Трудно не заметить ваши нескончаемые склоки на переменах. Да и на уроках тоже. Поверь, у преподавателей тоже появляется непреодолимое желание на стенку лезть, когда мы видим в расписании сдвоенные занятия Гриффиндора со Слизерином, 一 отмахнулась от нее Гермиона, хотя на самом деле источником ее знаний само собой был собственный опыт межфакультетской вражды, 一 так, я вижу, кто-то уже чувствует себя намного лучше. Раз появились даже силы ерничать. Так почему бы тебе не отправиться в свою гостиную и не придумать отменную отмазку на тему того, почему ты сегодня не ночевала в общежитии?       Беллатрикс показушно насупилась, по-детски выкатив губу.       一 Прогоняете меня?, 一 нарочито жалобным голосом спросила она, словно бездомный котенок.       Гермиона ничего не ответила, лишь закатив глаза с мало скрываемой ухмылкой на лице. Тогда Беллатрикс поднялась со своего места и быстрым шагом направилась к двери, попутно хихикая. Опять же - она несомненно была довольна собой. Блэк такая Блэк.       Но внезапно слизеринка замерла у самого выхода, обернувшись сначала вполоборота, а затем и полностью. Гермиона послала ей вопросительный взгляд.       一 Профессор, я.., 一 гриффиндорка могла поклясться, что заметила на бледной коже легкий румянец, едва тронувший щеки! Она во все глаза смотрела на студентку, в ожидании, что же такого было на душе у младшей ведьмы, что заставило ее раскраснеться. За всю свою жизнь она ни разу не видела своего профессора ЗОТИ с таким выражением лица, 一 я не должна была называть вас грязнокровкой, 一 выпалила Блэк и Гермиона моментально скорчилась, не ожидая вновь услышать это слово. Она прикрыла глаза, но уже через секунду, сделав глубокий вдох, вернула свое внимание к слизеринке, 一 мне жаль.       Беллатрикс стояла, переминаясь с ноги на ногу и отчаянно не зная, куда деть руки. Гермиона ни разу не видела ее такой.       一 Извинения приняты, 一 она натянула улыбку, пытаясь отделаться от мерзкого послевкусия, оставшегося от услышанного оскорбления, пусть уже и не в свой адрес, 一 иди с богом.       Блэк коротко кивнула и тут же юркнула за дверь, оставляя профессора наедине со своими мыслями. Все еще пребывая в легком ступоре от произошедшего, Гермиона потерла виски. С одной стороны, в том, что Беллатрикс жалеет о таком обращении для девушки не было ничего необычного: в том мире, из которого она перенеслась, услышав подобные высказывания профессор Блэк бы рвала и метала, если не сразу использовала на негодяе непростительное; но в то же время, собирая по кусочкам осколки личности Беллатрикс из разных временных отрывков, Гермиона могла сказать точно, что темная ведьма никогда не извинялась. Не перед Гермионой точно. Это стоило обдумать.       Уже ближе к вечеру, с наступлением золотого часа Гермиона таки выбралась из замка. Спускаясь по крутым холмам она любовно осматривала оставленные когда-то позади пейзажи и глубоко вдыхала родной, стылый воздух осеннего вечера. В руках она сжимала коробку свежеиспеченных кексов, вымоленную у домовых эльфов, так как ее давний знакомый, который до сей поры даже не подозревал об ее существовании, был хорошо известен Хогвартсу и даже, пожалуй, прилегающей деревушке Хогсмид своими зубодробительными каменными изделиями, она решила сыграть на опережение и явиться на порог с собственными гостинцами, чтобы не угощаться хозяйскими.       Преодолев поросший травой склон, выложенный каменными плитами, она чуть ли не вприпрыжку сократила оставшееся расстояние до внушительных размеров деревянной двери и осторожно постучалась в дверь.       По ту сторону послышалось копошение, затем шум шагов, и уже через минуту в дверях перед ней стоял исполинских размеров великан, с любопытством ребенка разглядывающий нагрянувшего к нему ни с того ни с сего профессора.       Гермиона просияла. Она едва удержалась от того, чтобы отбросить формальности и прижаться к пузу давнего друга, заключив того в крепкие, почти ребяческие объятья. До чего она была рада его видеть! Но вместо этого, гриффиндорка прочистила горло и задрала голову, чтобы заглянуть великану в лицо.       一 Добрый вечер. Вы, вероятно, Хагрид?, 一 не без доли лукавства в голосе спросила девушка, не способная скрыть столь очевидную “наслышанность” о мужчине напротив.       一 Я, э-э.. да. Рубеус Хагрид. Хранитель ключей и садов в Хогвартсе, 一 горделиво заявил Хагрид, выпятив грудь, 一 а вы-ээ, стало быть.. новый профессор, во как. мисс Нюкт, верно?       一 Гермиона. Зовите меня просто Гермионой, 一 улыбнулась она великану. МакГонагалл, Блэк, Дамблдор - это одно дело, но вот принимать от Хагрида столь безликую форму обращения она была просто не готова. Нет. Для него, как ни крути, она просто Гермиона.       一 Так вы входите, не стесняйтесь, не стойте на морозе-то, Гермиона, 一 залюбезничал Хагрид, жестом приглашая свою гостью войти и закрывая за ними дверь.       Гриффиндорка вошла в хибару и оглянулась по сторонам: почти все было ровно так, как она и запомнила. Если быть точным, то во время нападения на Хогвартс на шестом курсе какой-то недомерок в пожирательской маске подпалил хижину великана, и в итоге от нее почти ничего не осталось. Конечно, Рубеус и не думал унывать, и почти сразу после окончания войны отгрохал себе новую, ничуть не хуже прежней, но все же это была уже не та хижина, в которой Золотое Трио сидело в компании бородача долгими вечерами после занятий в замке. Здесь же, все было еще не тронутым ни временем, ни роковым взмахом палочки пожирателя, и для полноты картины не хватало только верного спутника великана - волкодава Клыка, который, судя по всему, появится у него позже.       一 Я не с пустыми руками!, 一 торжественно объявила Гермиона, ставя на стол коробку с кексами. Хагрид, смущенный, но все же довольный таким жестом, прогудел что-то одобрительное, подкидывая полено в занявшийся огонь.       一 Да что-же вы это.. так расстарались-то для меня. Вы же знаете, я и сам кашеварю временами, да-а, но сегодня просто не был готов, к гостям-то, я имею ввиду, 一 Хагрид зардел, а Гермиона только широко улыбнулась этой неизменной манере великана разговаривать. Совсем просто, по-свойски, и все-же так по-родному. Вернется в будущее - обязательно его навестит.       Хагрид все хлопотал над подвешенным над пламенем камина чайником, а Гермиона меж тем принялась детально рассматривать своего “помолодевшего” друга. И надо отметить, что в молодости великан был весьма притягательным мужчиной, высокого роста, крепкого телосложения и с пышной, Гермиона бы даже не побоялась этого слова, ухоженной гривой. Нет, конечно, шевелюра Хагрида все еще оставляла желать лучшего, но просто к своим годам он еще не успел отрастить ее практически до раскидистых плеч, как это было сделано им позже, да и борода еще не касалась груди, вполне себе симпатично обрамляя лицо. Кроме того, великан был на добрый центнер легче своей более взрослой версии: конечно, в силу происхождения он всегда был с косой саженью во плечах, но привычная Золотому Трио дородность, судя по всему, пришла к нему уже с возрастом.       Разлив горячий кипяток по чашкам, великан довольно резко опустился рядом, от чего Гермиону чуть не подбросило в воздух. Прокашлявшись, он покосился на свою гостью:       一 Так вы, э-э.. собственно говоря, ко мне по делу, или как?, 一 поинтересовался он, схватив один из принесенных Гермионой кексов и отправив его в рот.       一 О, нет, что вы. Я просто узнала, что вы работаете здесь лесничим, и решила зайти в гости. А то ведь знаете, почти со всеми профессорами я уже знакома, а с вами еще ни разу так и не общались, 一 глупый предлог. Ну да ладно, Хагрид вряд ли будет об этом задумываться.       一 Это так неожиданно, я, вроде как, польщен, 一 Хагрид побагровел еще больше, поглаживая бороду, 一 не часто такое бывает, чтобы профессора ходили к лесничему-то, знакомиться, я имею ввиду.       一 Да ну перестаньте, глупости! Я уверенна, у вас тоже многому можно поучиться. Дамблдор о вас очень высокого мнения, к тому же, думаю, по части магических тварей - вы настоящий мастер, 一 похоже было на лесть, но Гермиона говорила искренне, от всего сердца. Она-то давно знала и про доверительные отношения лесничего с директором и про его способности к укрощению всяких волшебных созданий (разве что кроме драконов).       Лесничий просиял. Что-что, а слышать похвалу в свою сторону, особенно когда дело доходило до Дамблдора, не могло не заставить его громадное великанье сердце растаять.       一 Дамблдор, он, да-а.. Великий человек Дамблдор! Я вам так скажу..       Беседа шла как по маслу. Хагрид все больше раскрепощался, отбросив страхи и смущение перед новым преподавателем, и уже вскоре они сидели, словно и вправду парочка давних друзей, что давно не виделись, и наконец собрались, чтобы обменяться новостями. Они разговаривали обо всем на свете, шутили, смеялись, а Хагрид то и дело заливался краской в своей неповторимой очаровательной манере.       Гермиона распрощалась со своим новым-старым другом только запоздно, когда солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, а над Хогвартсом и его окрестностями нависла синева сентябрьских сумерек. Укутавшись как следует в свою мантию, гриффиндорка, чуть ли не светясь от счастья, двинулась обратно к замку. Хогвартс встречал ее мириадами теплых огней, одним своим видом обещая профессору тепло, сытный ужин и свободную от всех тревог и забот ночь.       Гриффиндорка вошла в замок, когда ужин уже был в самом разгаре: она решила ускорить шаг, ненамеренная второй раз за день пропускать задушевную беседу с МакГонагалл, к которой уже даже и в этом мире успела здорово так прикипеть. Это было островком стабильности, неизменности в ее жизни, наполненной в данный момент наименее предсказуемыми и предвидимыми ею событиями.       Малая доля студентов, из тех, кто ел быстро или немного, или же просто так устал за день, что мечтал только о мягкой кроватке в своем отапливаемом общежитии, уже потихоньку отчаливали из Большого Зала, пересекаясь с профессором в коридорах и дружелюбно кивая ей вслед.       Гермиона уж было готова была преодолеть последний поворот и войти в ворота Большого Зала, как вдруг из-за угла послышались знакомые голоса двух молодых людей, которые, видимо, уже закончили ужинать и отошли поболтать в менее людном месте. Гермиона боком прислонилась к каменной стене, вслушиваясь в беседу:       一..она могла запросто сдать тебя старику Слизню и плакала твоя дрыщавая незадачливая задница, Белла!, 一 яростно шептал Руди своей закадычной подруге, 一 конечно, старый пень не выставил бы тебя за порог с чемоданами на руках, но я бы посмотрел на лица твоих маменьки с папенькой, узнай они, что их дражайшая шелковая девочка Белла устроила пьяный дебош в замке, 一 приторно сладким тоном передразнил, судя по всему, родителей Беллатрикс парень.       一 Мерлин, Руди, ты причитаешь хуже, чем моя бабушка, 一 всплеснула руками Блэк, 一 не устраивала я никакого дебоша! Так, не рассчитала немного, доспеху-то поди вообще по барабану, хоть с лестницы его спускай, один хрен. А эта истеричка, между прочим, в меня оглушающим запустила, нет, ну ты можешь себе такое представить?       一 Могу, Белла, на ее месте я бы не стал церемониться и запустил бы в тебя сразу Авадой, 一 хмыкнул парень, скрестив руки на груди.       一 О, как мило с твоей стороны!       一 Что вообще на тебя нашло? Ты за лето мне всю плешь проела о своих стариках, “заплесневевших дундуках” которые тебе проходу не давали со своими россказнями про величие рода, чистоту крови и прочую архаичную дребедень!       一 Не знаю, Руди, это просто.. вырвалось у меня по пьяни, я и понятия не имею, какая муха меня тогда укусила. Нет, Нюкт конечно не подарок, бесит и все такое, но это.. это было слишком, я знаю.       一 Впредь следи за языком, Белла. Нюкт может и не прибила тебя, на первый раз, что уже сравне чуду, но и у нее запас терпения явно меньше, чем у архангела Гавриила.       До ушей Гермионы донеслось недовольное фырканье Беллатрикс, которая уже по-видимому устала получать (пусть и заслуженный) нагоняй от друга. Они перекинулись еще парой фраз, которых гриффиндорка уже не могла расслышать, и, как она предполагала, удалились в направлении Слизеринского подземелья.       Гермиона выскользнула из-за угла, пытаясь переварить все услышанное. Во первых - «Белла». Девушка никогда раньше не задумывалась о том, что кто-то мог звать ее бывшего профессора ЗОТИ этим укороченным вариантом имени. Белла.. Даже как-то звучит странно. Она никогда не была знакома с профессором достаточно близко, чтобы узнать ее с более мягкой, человечной стороны, а свою грозную, не дающую спуску наставницу она бы никогда в жизни не назвала Беллой.       Ну и во вторых, Белла..трикс и вправду жалела о своем поступке. Если в разговоре с самой Гермионой она могла и слукавить, то вот в личной беседе с другом блеф был ни к чему. Это было приятно, даже не смотря на то, что Блэк каким-то поразительным образом сочетала в своем отношении к профессору такие фразы как “истеричка”, “не подарок”, “бесит” и искреннее сожаление о дурном поступке. Чтож, видимо, эту грань юного сознания своей ученицы ей не дано было постичь.       Тряхнув головой, отгоняя тем самым все ненужные мыли, Гермиона была готова войти наконец в Большой Зал, как вдруг прямо перед ней, словно из земли выросла, возникла Беллатрикс, собственной персоной, хищно скалясь во все тридцать два и скользя по силуэту профессора взглядом хитрых глаз.       一 Так-так.. подслушивать нехорошо, профес-сор. Разве вас не учили?, 一 она уперла руки в боки, крайне самодовольно ухмыляясь.       一 Для приватных бесед вам следовало бы подыскать другое место, нежели порог Большого Зала, мисс Блэк, 一 глаза слизеринки сверкнули, стоило ей вновь услышать это ее «мисс Блэк» и формальное обращение на «вы». Кажется, ей нравилась эта игра из серии “все-что-было-в-моей-комнате-остается-в-моей-комнате”.       一 То есть, даже не будете отрицать, что нагло подслушивали?, 一 подловила она профессора, но прежде, чем Гермиона успела раскрыть рот, ошарашила ее следующей фразой, 一 чтож, оно и к лучшему. Обычно я не люблю, когда кто-то лезет своим длинным носом не в свои дела, но.., 一 она быстро смерила профессора взглядом сверху-вниз, 一 раз уж так получилось, и теперь вы знаете, что я имела ввиду то, что сказала утром, то быть может.. как вы тогда сказали? «Мы с вами подружимся»?       Гермиона едва удержалась от того, чтобы разинуть рот и в шоке уставилась на студентку. Кажется, ей просто нравились эти метания из стороны в сторону, которые грозились медленно но верно свести гриффиндорку с ума: сначала сказать неимоверную гадость, а уже на следующий день проявить неимоверное благородство извинившись и предложив заключить мир.       一 Я не совсем понимаю, о чем-..       — Только не обольщайтесь, Нюкт, — перебила её темноволосая ведьма, и Гермионе на секунду даже показалось, что она вот-вот снова выкинет что-то наподобие «не по праву, а из милости», — я всё ещё считаю, что в жизни мы мало совместимы. И тем не менее, вашими стараниями я действительно избежала праведного гнева Слизнорта, МакГонагалл и бог весть кого еще, не говоря уже о.. прочем, 一 она не стала посреди коридора озвучивать, что профессор радушно помогла ей избавиться от корсета и сапог, а на утро отправила в душ и накормила сытным завтраком, но намек был предельно ясен, 一 я это ценю. Так что..       Она протянула бледную руку с изящными длинными пальцами и заговорщически уставилась на профессора, беззлобно ухмыляясь.       А Гермиона меж тем оторопела, застыв в безуспешной попытке осознать, что сейчас вообще происходит. Ее извилины отчаянно шевелились, пытаясь сложить два и два, но в этой битве она безнадежно проигрывала. Беллатрикс Блэк предлагала ей дружбу? Беллатрикс Блэк, ярчайшая ведьма своего поколения, высокомерная, заносчивая, недосягаемая, требовательная, холодная, словно лед, не подпускающая к себе ни на пушечный выстрел.. та же самая Блэк, только сильно моложе, стояла перед ней, протягивая руку и ожидая ответа.       Гермиона осторожно вложила свою руку в холодную руку ведьмы так, словно одно лишнее движение и наваждение рассеется, оставив после себя только пустой коридор и ничего не понимающего профессора.       Беллатрикс просияла, слегка тряхнула и сжала чужую кисть и почти сразу юркнула профессору за спину, скрываясь из виду. Сзади послышалось приглушенное хихиканье, Беллатрикс засеменила по коридору, бросив на прощание короткое «Доброй ночи, профес-сор».       Гермиона обернулась и увидела, как из-за угла карикатурно выглядывал Родольфус, поджидая свою подругу, и переводя одобрительный взгляд то на нее, то на Гермиону.       Гриффиндорка ухмыльнулась, развернулась на каблуках и направилась в Большой Зал, надеясь запрыгнуть в последний вагон сегодняшнего ужина и развлечь уже явно успевшую заскучать без своей коллеги МакГонагалл.       Парнишка неплохо на нее влияет.