«ᴏᴅɪᴜᴍ ᴀᴍᴏʀᴇ ᴏʙʟɪᴛᴏ ꜰᴏʀᴍᴀᴛᴜᴍ» 一 ненависть кована забытой любовью.

      1968 год. Чтож, дела обстояли не так паршиво, как она могла предположить. По словам МакГонагалл, вмешательство в магический поток Хогвартса произошло до пятидесяти лет назад. Там, в настоящем, на дворе стоял 2017 год, а значит, она прибыла аккурат к началу событий. Если повезет, получится срубить источник проблемы на корню - по крайней мере, она на это очень надеялась.       Оглянувшись по сторонам еще раз, Гермиона поняла, что в ее плане было несколько существенных изъянов (если “вернуться в прошлое и разобраться, что за чертовщина там произошла” вообще можно было назвать полноценным планом), но главный из них: в этом мире она была никем. До ее рождения в семье маглов оставалось еще добрых одиннадцать лет, а значит, здесь ее буквально не существовало - в истории не было никаких упоминаний ни о ней, ни о ее роде в целом. МакГонагалл назвала это преимуществом, мол, так будет проще сохранить в секрете свою настоящую личность, но какого черта, спрашивается, ей теперь прикажете делать?!       Самым простым и прямолинейным решением было устроиться в Хогвартс на какую-нибудь преподавательскую должность: так она смогла бы быстро укрепиться здесь в правах и спокойно проводить свое расследование, имея доступ к той же библиотеке и другой информации, которая могла бы ей пригодиться. Но даже Дамблдора, будь он хоть сто раз эксцентричный чудак, наверняка смутит тот факт, что к нему на собеседование явилась какая-то незнакомка, не имеющая даже диплома об окончании школы на руках.       И.. черт, Дамблдор! Гермиона аж подпрыгнула, словно перепуганный кот и сорвалась с места в направлении лестницы из директорского кабинета. Нужно было уносить отсюда ноги, и как можно быстрее - здешний Альбус Дамблдор еще понятия не имел, кто такая Гермиона Грейнджер. Страшно было представить, как бы он отреагировал, застав в своем кабинете какую-то девушку, непонятно как проникшую внутрь, непонятно с какими намерениями, и, что самое главное, непонятно с каким прошлым.       Не дожидаясь, пока лестница спустит ее самостоятельно, она ринулась вниз по ступенькам, молясь всем богам, чтобы не встретить никого из учителей, или, что еще хуже, самого Дамблдора на выходе.       К счастью, внизу ее ждала только все та же каменная горгулья, лишь смерившая ее недовольным взглядом. Гермиона остановилась отдышаться, упираясь руками в колени, адреналин в крови зашкаливал. Ей нельзя было оступаться, нельзя было выдавать себя. Любая ошибка могла обойтись ей слишком дорого.       Гриффиндорка выпрямилась, приведя дыхание в порядок. Она осмотрелась по сторонам. Коридор был пуст и успокаивал одним лишь своим видом: хоть пять, хоть десять, хоть пятьдесят лет спустя он оставался прежним, таким, каким его запомнила Гермиона. Все тот же камень, те же свечи, не горевшие в дневное время суток, витражные окна, изображения на которых жили своей жизнью. Она выдохнула и зажмурилась, отчаянно пытаясь набросать в голове хоть какой-нибудь план на ближайшее время.       一 Добрый день..?, 一 она резко распахнула глаза, повернув голову в направлении голоса. В конце коридора застыла молодая женщина, явно не ожидавшая встретить здесь кого-то. Замешкавшись, Гермиона так ничего и не сказала в ответ, и тогда статная, высокая фигура быстрым шагом направилась к ней, цокая каблуком по школьному камню. В руках она сжимала стопку учебников и длинное, изящное перо, изумрудная мантия развивалась у ее ног. Сократив расстояние между ними, она остановилась напротив, окинув Гермиону скептическим взглядом из под половинчатых очков, 一 я могу вам чем-то помочь?       一 Э-э.. да, я.., 一 лицо молодой особы казалось ей до ужаса знакомым. Она изучала его, подмечая все больше знакомых черт, но не понимая, кому бы они могли принадлежать. И только когда пауза затянулась, а женщина напротив вопросительно вскинула брови в ожидании продолжения Гермиона наконец поняла, кто был перед нею. Это выражение лица, этот вопросительный взгляд сверкающих изумрудных глаз она не перепутает ни с чем, он мог принадлежать только одному человеку. Минерве МакГонагалл. Черт, неужели это и правда она? Гермиона подавила в себе желание протереть глаза и взглянуть еще раз. Не прошло и пятнадцати минут как они распрощались, и вот директор снова стояла перед ней, но только почти на пятьдесят лет моложе себя настоящей.. и в данный момент смотрела на нее, словно на умалишенную. Надо действовать, 一 меня зовут Гермиона. Гермиона.., 一 тут она снова осеклась, вспомнив наставление МакГонагалл.. не той МакГонагалл, что стояла сейчас перед ней, а той, что пятнадцать минут назад, то есть сорок девять лет тому вперед посоветовала ей не называть своего настоящего имени. Хотя по сути, это была одна и та же МакГонагалл, просто эта МакГонагалл еще не знала, что МакГонагалл из будущего.. так, стоп. Это взрывало ей мозг, 一 Нюкт. Я жду профессора Дамблдора. Надеюсь получить здесь работу.       一 Чтож, очень приятно, мисс Нюкт. Мое имя - Минерва МакГонагалл, я профессор трансфигурации и декан факультета Гриффиндор, 一 в представлении не было нужды. Гермиона прекрасно знала, с кем говорила, но виду старалась не подавать. Вместо этого она протянула руку и вежливо улыбнулась, отвечая на рукопожатие, 一 я оповещу директора о вашем приходе. В любом случае, думаю, долго ждать не придется. Профессор Дамблдор наверняка скоро появится.       一 Спасибо, профессор. Я буду ждать.       一 Желаю удачи, 一 с этими словами ее “новая” знакомая коротко кивнула Гермионе и развернулась на пятках, направляясь дальше по коридору.       Гермиона молча таращилась ей в след, разинув рот. Она была в откровенном шоке от происходящего. Минерва МакГонагалл родилась в середине тридцатых годов, а это значит, что сейчас ей было едва за тридцать. Они теперь что.. ровесники?! Даже не так, по факту, Гермиона была старше своего профессора на несколько лет. К такому ее жизнь точно не готовила. Профессор трансфигурации всегда представлялась ей взрослой, опытной женщиной, которая всегда знала как правильно поступить, и что для всех будет лучше. Именно эти качества позволили ей заслужить безусловное доверие директора и в конечном счете сменить его на этой должности. Конечно, их отношения были ближе из-за выдающихся талантов девушки, проявленных еще в школьные годы, но даже так они никогда не выходили за рамки «учитель - ученик». МакГонагалл была ее старшим товарищем, если так угодно, но никак не подружкой, с которой можно было посплетничать, обсудить парней или как следует оторваться на выходных. А теперь, если все пройдет гладко, они станут коллегами и черт знает, какие у них после этого сложатся отношения. Гермиона поперхнулась при мысли о том, что Минерва даже может стать ей как Джинни. Голова шла кругом.       一 А-а, мисс Нюкт, вот вы где, 一 Гермиона вздрогнула, услышав знакомый голос. На этот раз повернувшись в направлении звука, она увидела Дамблдора, приближающегося к ней с задорной ухмылкой на губах. Живой и здоровый Дамблдор, собственной персоной. Срань господня, 一 Минерва сообщила мне, что вы меня ждете. Право, я не припомню, чтобы рассылал приглашения в последнее время. Вы уж простите старого дурака, что заставил вас ждать. Годы не те, память временами подводит, 一 он совсем не изменился. В последний раз Гермиона видела директора двадцать лет назад, незадолго до его кончины. На нем были все те же серая мантия с колпаком, очки-половинки и, конечно же, фирменное заговорщическое выражение лица, ни на минуту не покидавшее старого проказника. Разве что, борода была чуть короче, а грива длинных, густых волос еще окончательно не утратила цвет. На глаза Гермионы едва не навернулись слезы. Все таки, она скучала.       一 Это ничего, 一 ответила Гермиона, тепло улыбаясь директору, 一 вы не сильно задержались.       一 В таком случае, как насчет того, чтобы подняться в кабинет и обсудить все за кружечкой горячего чая? Вы знаете, я совсем недавно пополнил свои запасы лимонного щербета - чудесная сладость, я вам скажу. Вы обязательно должны попробовать, 一 продолжил щебетать Дамблдор, обойдя Гермиону и приблизившись к горгулье, 一 кислотные леденцы!, 一 торжественно объявил он, и дождавшись, пока проход откроется, жестом пригласил Гермиону войти первой, 一 Прошу.       Вернувшись в кабинет, Гермиона активно делала вид, что находится здесь впервые. Правда, феникс Фоукс завидев ее во второй раз за день фамильярно гаркнул, но в ответ на это она бросила на него такой строгий взгляд, что птица моментально стушевалась, прижав крылья. Гермиона смотрела по сторонам, изображая удивление и восхищение обстановкой и наполненностью помещения: за все эти годы, она побывала в кабинете директора достаточное количество раз, чтобы привыкнуть к общей атмосфере загадочности в этом месте, но все еще живо могла себе вообразить реакцию человека, ступившего на порог кабинета впервые.       一 Прошу, присаживайтесь, - директор и сам опустился в свое кресло, жестом указывая Гермионе на посетительское, что стояло напротив.       Через секунду перед ними появился свежезаваренный чай и пиалка лимонных конфет. Гермиона отпила горячего напитка, в то время как Дамблдор с удовольствием отправил сладость себе в рот, как следует смакуя и держа на языке подольше. Н-да, его любви к щербету лет больше, чем самой Гермионе. Как вернется обратно в будущее, надо будет сообщить Поттеру, что слухи о том, что директор якобы пристрастился к конфетам, прикарманив парочку у Дурслей в ту самую ночь - просто очередная выдумка.       一 Итак, 一 Дамблдор пристально посмотрел на свою гостью, сверкнув ярко-голубыми глазами, 一 Гермиона Нюкт, верно? Хотите занять должность профессора защиты от темных искусств.       Гермиона неуверенно кивнула. На самом деле, до этого момента она и вовсе не знала, на какую должность проходила собеседование - ей чертовски повезло, что в том году в Хогвартсе в принципе были открыты какие-либо вакансии.       一 Расскажите о себе, Гермиона. Я буду с вами честен - ваша фамилия ни о чем мне не говорит. Насколько мне известно, вы так же не заканчивали школу чародейства и волшебства Хогвартс. Кто ваши родители? Возможно, их имена мне известны?       Гермиона заметно занервничала. Главное не облажаться.       一 Боюсь, имена моих родителей вам не помогут, профессор. Я - маглорожденная, а моя семья родом из Британии, папа с мамой - обычные дантисты. Я первая волшебница в своем роду.       Директор удовлетворенно кивнул, призывая продолжить. Он придвинулся ближе, словно такое начало смогло его заинтриговать, а в небесного цвета глазах заплясали огоньки.       一 Я не заканчивала Хогвартс, в этом вы правы. Но поверьте, опыта у меня более чем достаточно, 一 Гермиона мысленно ухмыльнулась этой фразе. Забавно, министр магии убеждает директора школы в том, что у него достаточно опыта, чтобы получить здесь работу.       一 Это смелое заявление, мисс Нюкт. Однако, надеюсь, вы понимаете, что возложенная на меня ответственность не позволяет мне верить людям на слово. В ваших руках могут оказаться судьбы сотен юных волшебников и волшебниц, и я не могу допустить, чтобы такое влияние на учеников этой школы оказывал некомпетентный человек, 一 Дамблдор пристально смотрел на нее поверх половинчатых очков, съехавших ближе к кончику крючковатого носа. Его брови взмыли вверх.       «Ага, но при этом Локонса на эту должность он принял за милу душу» - про себя подумала Гермиона, сдерживая смешок. С другой стороны, это идея.. Если уж Локонсу удалось уболтать Дамблдора на эту работу, тыкая в него своими каракулями на бумаге, то и ей доказать свою пригодность не составит большого труда. На губах девушки заиграла самодовольная ухмылка, в глазах появился азарт.       一 Испытайте меня, 一 поймав на себе недоумевающий взгляд профессора, она пояснила, 一 вы сомневаетесь в моих способностях, так испытайте их. Сами во всем убедитесь. Теория, практика - все что угодно. Я готова.       И директор принял правила игры.       Он задавал ей бесчисленное количество вопросов из совершенно разных сфер, порой они были с подвохом, порой выходили за рамки защиты от темных искусств, но Гермиона с блеском отвечала на каждый из них, ни на секунду не сомневаясь и не мешкая. Высокая успеваемость в школе и многолетний опыт окупались сполна. Затем Дамблдор попросил ее сотворить несколько довольно мощных заклинаний, включая телесного патронуса, снять проклятие с ряда артефактов, которые он заколдовал самолично и в конце даже предложил провести дружескую дуэль.       Конечно, у Гермионы не было шансов против одного из самых могущественных волшебников всех времен, тем более что она опасалась действительно ненароком навредить ему, помня о последствиях, к которым это может привести в будущем. И все же, директор был впечатлён способностью девушки к обороне и атаке, признав ее достойным соперником.       一 Чтож, мисс Нюкт, вы доказали не на словах, а на деле, что действительно достойны этой должности. С настоящего момента вы профессор защиты от темных искусств школы чародейства и волшебства Хогвартс. Поздравляю. Уверен, вы справитесь, 一 директор был явно доволен собой и своим новым подчиненным. Он поглаживал длинную бороду, задорно ухмыляясь.       Гермиона просияла.       一 Спасибо, профессор! Я вас не подведу.       一 Учебный год начинается первого сентября. Занятия - второго. А до этого у вас будет время, чтобы обустроиться в замке и купить все необходимое, если вдруг вам чего-то не достает. Ваши вещи будут доставлены прямиком в вашу комнату, об этом можете не беспокоиться. Где ваш чемодан? Я распоряжусь, чтобы его принесли.       一 Оу, правда, не стоит. В этом нет необходимости. Я приехала.. налегке, 一 извернулась Гермиона, уходя от прямого ответа. Голубые глаза вновь буравили ее взглядом и на секунду Гермионе показалось, что в них промелькнуло что-то, чего она не могла до конца понять.       一 Налегке.., 一 директор поднялся с места, чтобы проводить нового профессора до прохода вниз. Остановившись перед лестницей, он продолжил, 一 в таком случае, добро пожаловать в замок. Домовой эльф укажет вам, какая из комнат ваша. Уверен, дорогу до спален вы знаете.       Гермиона моргнула. С чего бы это она должна ее знать? Вообще-то, по легенде она здесь впервые. В недоумении, она перевела взгляд на директора. Установив зрительный контакт, Дамблдор заговорщически улыбнулся и подмигнул ей, явно на что-то намекая.       В ответ на это гриффиндорка нервно сглотнула и поспешила отвести глаза в сторону. Что ему известно? Пробормотав невнятное «спасибо», Гермиона юркнула в проход, спускаясь по лестнице вниз и покидая кабинет директора. Она искренне надеялась, что старик просто чудачит в своей манере, и не о чем не успел догадаться.       Несколько часов спустя, Гермиона сидела на постели в теперь уже своей комнате. У нее ушло какое-то время на то, чтобы преобразить все вокруг, подгоняя под излюбленный стиль. Благо, все предметы интерьера вокруг с легкостью поддавались ее магии, потакая малейшим прихотям, и уже скоро ведьма оказалась в спальне своей мечты.       Пара удобных кресел, ковер, чтобы по утрам не мерзли ноги, широкий подоконник под арочным окном, на котором ведьма планировала провести бесконечное количество вечеров за чтением излюбленных книг, и, конечно же, просторная кровать под бордово-золотым роскошным пологом. Гермиона оформила помещение в цветах своего факультета, решив, что если кто-то и поинтересуется причинами такого выбора, она спишет все на случайное совпадение.       Небольшая кухня и ванная, прилегающие к комнате тоже претерпели незначительные изменения, чтобы соответствовать спальне, однако Гермиона действовала очень осторожно, придерживаясь особого принципа: общая архитектура замка предполагала некую роскошь, готический стиль, и девушка не пыталась этому перечить, изменяя лишь мелкие детали и не прикасаясь к главному.       Со вздохом она оторвалась от кровати и подошла к большому окну, руками опершись об подоконник. Разглядывая красоты Хогвартса, она ненадолго впала в нервный ступор, один из тех, который одолевает людей, когда задач на них сваливается слишком много, и в конечном счете они не могут взяться ни за что конкретное, подолгу пребывая в этом состоянии аффекта.       Ее решение было слишком резким, слишком необдуманным. У нее не было никакого определенного плана действий, так же как и не было возможности как следует подготовиться. По сути, все, что было у нее с собой на руках, это волшебная палочка, маховик времени, кошелек с весьма незначительной суммой, которой едва ли хватит, чтобы приобрести все необходимое к началу года, и один комплект одежды - собственно, то, в чем она перенеслась сюда. Дамблдор был прав, в ближайшее время нужно было нанести визит в Косой переулок, купить хотя бы пару сменных мантий и, что самое важное, открыть счет в Гринготсе. Гермиона обреченно простонала от одной мысли о том бюрократическом аде, который начнется, когда гоблины попытаются выяснить прошлое ведьмы.       Еще она уже тосковала по друзьям. Гарри, Рон, Джинни, да и все остальные представители рыжего семейства еще даже не появились на свет, а те, кого она успела повстречать, были лишь молодыми версиями самих же себя, которые понятия не имели о том, кто такая Гермиона Грейн.. Нюкт. Ну да, она врала им даже об имени.       Путем несложных вычислений Гермиона выяснила, что Молли Пруэтт и Артур Уизли закончили седьмой курс буквально этим летом, а значит, оставалось всего два года до того, как на свет появится Билл, первый из многочисленных детей Уизли. Она была несомненно рада тому, что пара уже живет самостоятельной жизнью вдали от Хогвартса, а значит, Гермиона навряд ли сможет по неосторожности вмешаться в их судьбы, однако она бы соврала, сказав, что не хотела бы хотя бы одним глазком взглянуть на молодое семейство. Было бы что рассказать Рону и Джинни, в конце-то концов.       То же самое касалось и родителей Гарри: Лили и Джеймс Поттер поступят в Хогвартс только в 1971 году - к тому времени, Гермионы уже здесь не будет. А значит, приключений проказливой шайки мародеров она тоже не застанет, хотя возможно, это и к лучшему. Она не была уверена, что не сделала бы ничего с молодым Петтигрю, попадись он ей на глаза.       Гарри. Она разговаривала с ним буквально этим утром, а теперь увидит его дай бог через год. Успокаивало только одно: для всех ее друзей, она вернется в Министерство уже вечером того же дня, словно ничего и не произошло. Просто отлучилась ненадолго по личному вопросу. Вряд ли кто-то заметит, что она постарела еще на год: по крайней мере, когда она в последний раз проделывала этот трюк на третьем курсе, никаких особых изменений не последовало.       Хагрид уже был здесь. Лесничего исключили на третьем курсе, в 1943 году. Значит, сейчас ему было около сорока лет, а его хибара стояла там же, где и прежде. Самой Гермионе было уже тридцать семь лет, а значит, с Хагридом они тоже теперь были ровесниками. Она сделала себе мысленную зарубку как-нибудь навестить лесничего и попробовать завязать дружбу хотя бы с ним. Вряд ли за годы он сильно изменился.       Простояв так еще какое-то время, Гермиона дождалась того момента, когда солнце начало неторопливо ползти вниз, щедро одаривая золотистым светом Хогвартс и его окрестности прежде, чем скрыться за горизонтом. Затем она собрала все свои немногочисленные пожитки, сняла с вешалки мантию и, накинув ее на плечи, покинула комнату.       Косой переулок встретил ее прохладой августского вечера. Лавки не спешили закрываться, но люди уже во всю сновали туда-сюда, укрываясь легкими мантиями и бурча что-то о том, как быстро пришли холода в этом году.       Гермиона медленно плыла по узкой улочке, ловко протискиваясь между небольшими скоплениями людей, что рассматривали очередные новинки на прилавках. Она вдыхала медленно, глубоко, стараясь набрать воздух полной грудью и немного успокоить нервы. Да, денек выдался тот еще. Хватало того факта, что начался он в уже далеком для нее 2017 году, а заканчивался в 1968. Кому расскажешь - не поверят.       Проходя мимо спортивного магазина, она увидела кучку детей, прилипших носами к витрине. Подпись под товаром гласила: «Нимбус 1000, новейшая революционная модель метел производителя Nimbus Racing Broom Company». Усмехнувшись, Гермиона двинулась дальше. Совсем скоро на пути ей попался еще один знакомый магазинчик - лавка Олливандера. Заглянув внутрь через стекло, она заметила за прилавком мужчину средних лет с пышными каштановыми кудрями, который крутил в руках очередную палочку. Несомненно, это был молодой Гаррик Олливандер.       Проведя добрых полтора часа препираясь с гоблинами Гринготса, она вышла на улицу, вдыхая наконец свежий воздух. До смерти уставшая, но довольная, теперь она была гордой обладательницей счета в банке на имя Гермионы Нюкт, который в данный момент хранил в себе ровно ноль галлеонов и столько же сиклей с кнатами. Чтож, оставалось надеяться на щедрое вознаграждение, которое она надеялась получить от Хогварта за предстоящий ей непростой учительский труд.       На последние деньги Гермиона купила себе все предметы первой необходимости и завершила свою вылазку походом в «Мантии на все случаи жизни», застав там молодую еще мадам Малкин, что подобрала ей несколько прекрасных вариантов по удобоваримым ценам. Строгая профессорская мантия черного цвета сидела на ней шикарно, а когда талантливая портная еще и подшила ее, где нужно, Гермиона и вовсе задумалась о том, что по возращении непременно преобразит таким же образом свое министерское облачение.       Оказавшись в своей спальне, Гермиона бросила пакеты с покупками у двери и плюхнулась на кровать, не удосужившись даже переодеться в пижаму. День был долгим, слишком долгим, и чрезвычайно уматывающим.       В ночь с 24 на 25 августа 1968 года Гермиона Грейнджер (тогда - Нюкт) спала без задних ног. Так и запишите.       Следующие дни прошли в типичных хлопотах молодого и зеленого преподавателя перед началом нового учебного года. Гермиона носилась туда-сюда, заполняя расписания, изучая план обучения на год и внося в него свои коррективы, которые с удовольствием утверждал лично Дамблдор, то и дело повторяя, что Гермиона - “новый виток в обучении ЗОТИ”. Конечно, она понимала, что кардинальные изменения в плане обучения могут повлиять на будущее ее учеников, оттого старалась избегать их, корректируя только мелкие моменты или откровенные ошибки в программе, допущенные по невнимательности составителей.       За все это время, она несколько раз перекинулась парой слов с профессором МакГонагалл, но пока что общение особо не клеилось - молодая профессор трансфигурации была амбициозной и целеустремленной девушкой, которая порой не замечала ничего вокруг, сосредотачиваясь лишь на достижении своих целей. Она ни в коем случае не была груба или холодна с Гермионой, но просто чтобы установить более тесный контакт нужно было применить некоторое количество усилий, растопить этот первый лед, возникающий между незнакомыми людьми, а у гриффиндорки пока что не было на это ни времени ни моральных сил. Все таки, она не могла отделаться от мысли, что разговаривала со своим профессором и директором, женщиной намного старше нее.. которая, вообще-то, в сложившихся обстоятельствах де-факто была даже несколько младше. И все же.       К Хагриду она тоже пока не заходила. Зато, проведя какое-то время в библиотеке, в частности в запретной секции, к которой теперь у нее, как у преподавателя, был свободный доступ, она раздобыла несколько весьма интересных книг, которые могли сослужить хорошую службу в ее расследовании. Первым делом, нужно было досконально изучить саму природу этой древней магии, поскольку Гермиона не была до конца уверена, что МакГонагалл дала ей точное описание этого явления. Затем, разобраться с тем, кто или что и каким образом может внести дисбаланс во всю эту систему, делая эту самую магию непредсказуемой. Работы было непочатый край, и обнадеживал только тот факт, что на завершение этого дела у нее был целый год. По идее, этого должно хватить с головой.       Вечер первого сентября прошел для свежеиспечённого профессора довольно нервно. Она все еще чувствовала себя неуверенно, занимая место за преподавательским столом рядом с Минервой и другими профессорами. К тому же, ведьма ощущала на себе любопытные взгляды множества учеников, заинтересованных таинственной личностью нового профессора ЗОТИ. С трех столов на нее смотрели открыто и с большим интересом, перешептываясь в попытках выяснить хоть толику информации об их новом наставнике, и только с одного к ней периодически липли неприязненные и презрительные взгляды. Конечно, некоторые из учеников Слизерина, из тех, кто был особенно помешан на чистоте крови и прочей подобной бредятине, уже окрестили ее грязнокровкой, ведь она не принадлежала ни к одному из известных в магическом мире чистокровных родов.       Когда все первокурсники были распределены по факультетам и уже заняли место за своим столом, Дамблдор призвал всех поприветствовать мисс Гермиону Нюкт, занявшую в этом году должность преподавателя защиты от темных искусств. Зал встретил ее бурными овациями и свистом, чего она уж никак не ожидала, слегка поклонившись ученикам в приветственном жесте и покрывшись румянцем.       Опустившись обратно на свое место, Гермиона почувствовала на себе тепло чужой руки, накрывшей ее собственную. Она повернула голову, встречаясь взглядами с Минервой, что мягко улыбалась ей, оказывая поддержку. Гермиона отзеркалила улыбку, а после опустила взгляд, уставившись в свою тарелку. Ну, может из них и правда выйдет неплохая компания.       Остаток вечера был словно в тумане, она ела, пила, изредка окидывая взглядом занятых трапезой учеников. Вместе с другими учителями и директором школы они подняли несколько тостов за успехи в грядущем году и здоровье всех присутствующих, а после Гермиона кажется даже отпустила пару весьма непристойных шуточек, от которых охмелевшая МакГонагалл то и дело заливалась краской, сдерживая хохот. Скажи ей кто-то неделю назад, что в скором времени она будет сидеть вот так в Хогвартсе на должности профессора ЗОТИ и колдырить с молодой Минервой МакГонагалл, и она бы крутила у виска.       На следующий день она выпила антипохмельное зелье, желая предстать перед учениками в наилучшем свете, надела лучшую из своих официальных мантий и уложила волосы в аккуратный пучок. Покрутившись перед зеркалом напоследок и оставшись довольной своим видом, Гермиона схватила палочку, пергамент, перья, и несколько книг, с которыми планировала в ближайшее время ознакомить студентов.       Первым занятием у нее стоял седьмой курс, Слизерин. Из огня да в полымя, как говорится, не успела она освоиться на должности, как ей тут же подсовывают факультет, который явно доставит ей наибольшее количество проблем в этом году. Ну чтож, любые трудности нужно преодолевать с достоинством и отвагой, гриффиндорка она или нет, в конце-то концов.       Когда прозвенел звонок на урок, Гермиона уже разложила все необходимое на своем рабочем столе и встала впереди него, слегка опираясь бедром на край парты. Ученики повалили в класс, зевая и потирая глаза, явно отвыкшие от таких ранних подъемов. Словно сонные мухи, они медленно разбредались по классу, занимая свои места.       Среди всего этого сонного царства выделялась только одна юная особа, Гермиона сразу ее заприметила: высокая и статная, белолицая студентка с густой гривой угольных волос, которая держалась чрезвычайно уверенно и высокомерно, всем своим видом выражая превосходство над другими. Она вошла в класс твердой походкой, без малейшего намека на усталость на лице, словно готовая покорить весь этот мир. Всей этой напускной бравадой она очень напоминала Гермионе Малфоя в свои школьные годы, за тем исключением, что в отличие от него девушка была действительно сногсшибательно красива, и от нее и впрямь веяло какой-то необузданной энергией. Или же, Гермионе просто так показалось.       Когда все наконец расселись по своим местам, Гермиона бросила еще один короткий взгляд на выделявшуюся студентку, занявшую парту в первом ряду. Заметив, что на нее смотрят, молодая ведьма поймала взгляд профессора и вопросительно изогнула бровь, издевательски ухмыльнувшись. В ониксовых глазах блеснул недобрый огонек, и тогда Гермиону вдруг осенило. Она поняла, на кого смотрит. Беллатрикс Блэк.