Сказка, рассказанная до конца

      Рейвен решительно ступала по коридору мужского общежития школы Эвер Афтер Хай. Второй этаж ожидаемо пустовал. Кто, будучи в своем уме, будет торчать в коридоре после наступления комендантского часа? Впрочем, ей это было только на руку. Меньше любопытных глаз, меньше вопросов. И ниже риск того, что кто-нибудь настучит профессору Чармингу.       Характер у него был жёсткий, бескомпромиссный, любое нарушение школьного устава тотчас влекло за собой строгое наказание, без выяснения причин и обстоятельств проступка. Даже Декс говорил, что его отец дома ведёт себя точно так же, если не хуже.       Декс... Они так и не виделись после того разговора. Того признания. Декстер всячески её избегал, а на совместных парах стремясь держаться как можно дальше. Сама Рейвен так же держала дистанцию, стараясь не бередить и без того болезненную рану. И всё же... это было неправильно. Нужно было с ним поговорить. Нужно было объясниться и помочь ему наладить отношения с Эппл. Или какой-то другой девушкой. Декстер не должен страдать по Рейвен всю жизнь, раз уж она сделала выбор в пользу Сева.       Сев... Куда же он мог деться? Неужели...Проклятье проявило себя снова? И он опять напал на какую-то девушку, как это было с Блонди Локс?! При одной мысли об этом Рейвен бросило в холодный пот, а к горлу подступил тошнотворный ком. Ноги сами собой ускорили шаг, а каблуки туфель громче застучали по мраморному полу.       Квин тотчас заставила себя замедлить шаг. Если бы сегодня на дежурстве был мистер Би, она бы уже попалась. Ведь слух у него был в десятки раз острее, чем у обычного человека, да и нюх отменный. Если Сев так и не вернётся в школу, надо звонить ему. Вот только что ему сказать? «Мистер Би, ваш ученик пошел к вам на лабу по Общему Злодейству, а потом... исчез. Перестал отвечать на звонки и сообщения, а ещё так и не вернулся в свою команду. Может быть, вы случайно его съели? Не могли бы вы вскрыть своё брюхо и проверить?»       При мысли об этом Квин невольно рассмеялась, но тотчас прижала правую ладонь к губам. Дыхание застыло в груди, а шаг вновь замедлился. Тусклый свет настенных светильников начал мерцать.       Проклятье! Только этого не хватало! Выдать себя из-за какой-то дурацкой шутки! Рейвен тотчас отступила к стене, остановилась в промежутке между двумя комнатами. Закрыла глаза и обратилась к собственной магии. Беззвучно, без чёткого приказа или обращения. Обращение это было, скорее, на уровне ощущений или инстинктов. Квин так и не разобралась, что представляет собой Сила. Является ли магия частью её тела, как ногти или волосы? Или же это отдельная сущность со своим характером и желаниями?       Разбираться Рейвен не собиралась. На это не было ни желания, ни времени. С минуту она стояла, прижавшись спиной к прохладной, шершавой стене и отчаянно упрашивала магию успокоиться. Не хватало, чтобы их застукали! Вернее, её.       Мерцание настенных светильников прекратилось. Не отводя ладони от собственных губ, Рейвен быстро огляделась по сторонам. Впереди, в дальнем конце коридора, не было никого. Позади тоже. Ни силуэта, ни отзвука шагов. Квин облегченно вздохнула и вновь ускорила шаг.       Найти нужную дверь не представляло труда. Особенно если учесть, что она подходила к комнате Сева уже в шестой раз за последние сутки и при желании легко бы добралась до неё даже с закрытыми глазами.       И все-таки, куда он мог деться? Тем более не предупредив. Это совершенно на него не похоже. Кто угодно из её близких мог исчезнуть, даже не позвонив, только не Сев. И не Эппл. Ну, о ней беспокоиться было нечего. Эппл сидела в их общей комнате и делала какой-то доклад. Сама же Рейвен якобы отправилась к Мэдди за конспектом по химифии. Кстати, нужно зайти к ней на обратном пути…       Внимание Рейвен остановилось на небольшой позолоченной табличке. Десятки подобных ей висели рядом с каждой дверью в жилые комнаты школы Эвер Афтер Хай. Но именно эта табличка была в каком-то смысле уникальной. В отличие от других, на ней было выгравировано лишь одно имя: «Северин де Лаваль, сын герцога Синяя Борода».       Квин тотчас провела указательным пальцем по букве «S», зачем-то повторив причудливый изгиб. В груди щемило от нарастающей тревоги, а сердцебиение отдавалось шумом в ушах.       Может, что-то случилось с его родными и пришлось срочно уехать? Чушь. Об этом уже судачила бы вся школа. Да и Сев бы предупредил. Значит, произошло что-то непредвиденное. Что-то такое, что выбило из колеи, заставило забыть даже о ней...       Рейвен без особой надежды опустила ладонь на дверную ручку. И хватило лишь небольшого усилия, лишь слабого нажима, чтобы ручка поддалась и опустилась вниз. Дверь была не заперта.       Дверь. В комнату Сева. Была. Не. Заперта.       Сердце Квин пропустило удар. Будто не веря в происходящее, она вновь ухватилась за ручку и попыталась потянуть на себя. Дверь послушно подчинилась, открывая вход в комнату.       Значит всё-таки Проклятье. Снова. И, судя по всему, сработало оно не на территории школы. Тогда какого дракона Сев вообще куда-то уходил?!       Забыв о предосторожности, Рейвен тотчас вбежала в комнату. Так резко, что едва не споткнулась о невысокий порожек. Внутри небольшого прохода, что отделял жилую комнату от школьного коридора, царил полумрак. Лишь небольшое пятно света из-за открывшейся двери пролилось на деревянный паркет.       Ладонь Рейвен заскользила было по стене в поисках выключателя, который тонкие пальцы нащупали без труда, но нажимать отчего-то не торопились.       Что если... что, если в комнате не Сев? Что, если сюда пробрался кто-то другой? Поэтому не запер дверь и не включил свет. Но кто это мог быть? Неужели Блонди решила отомстить и вернулась в поисках компромата?! Отчаянная... Посмотрим, что она скажет директору Гримму, когда её поймают с поличным!       Рейвен тотчас отвела ладонь от стены и сместила на дверную ручку. Потянула на себя и едва слышно закрыла за собой дверь. В идеале стоило бы её запереть, но подходящий ключ был только у Сева. Может, попросить у него дубликат? На крайний случай вроде этого. Хорошо бы, но... вся эта тема с ключом может триггернуть его на очередной приступ...       Едва дверь за спиной закрылась, как Рейвен погрузилась в темноту. Любая другая девушка тотчас перестала бы ориентироваться в пространстве, но только не дочь Злой Королевы. Магия в её теле послушно проступила через радужку глаз, наделяя фиолетовым свечением. Пространство вокруг изменилось. Очертания дверей и настенного зеркала вмиг сделались резче, отчётливее. Словно кто-то выкрутил на максимум ползунок яркости. Всё-таки в том, что она родилась колдуньей, были свои плюсы.       Стоило Квин об этом подумать, как магия обожгла ладони. Она находилась в... предвкушении. Если сгусток энергии в теле вообще был способен хоть что-то испытывать. А может... может это были чувства самой Рейвен? Её собственный авантюризм?       Кто бы ни был сейчас в комнате Сева, он точно получит по заслугам. Пусть только попытается напасть в ответ! Главное, направить чары не на самого человека, а на предметы вокруг. Не хватало ещё, чтобы её начали обвинять в убийстве. Снова.       Квин решительно прошла в глубь помещения, минуя дверь в ванную. В жилой части комнаты также царил полумрак. На первый взгляд, всё выглядело... как обычно. Никаких следов погрома и разбросанных вещей. Секретер, софа, письменный стол, рыцарские доспехи стояли на привычных местах. Даже Гамлет мирно спал на своей деревянной жердочке, припрятав длинный клюв под иссиня-чёрное крыло.       Вот только куртка-бомбер Сева была расстегнута и небрежно брошена на одно из кожаных кресел. У ножки того же кресла расположилась пара зимних сапог. Подошвы и голенища были влажными от подтаявшего снега.       Наконец, взгляд Рейвен сместился в сторону широкой двуспальной кровати. Поперек неё, на спине, лежал Северин. Голова, спина и поясница его находились на плотном меховом покрывале. Ноги же были согнуты под прямым углом, а стопы упирались в пол. Правая согнутая рука закрывала лицо. Юноша не обронил ни слова, даже не сдвинулся с места, словно вовсе не заметил её присутствия.       – Сев, ты… живой? – зачем-то спросила Квин, силясь скрыть тревогу.       – Да, – сухо ответил Лаваль, даже не повернув головы.       – Ты... один?       – Да.       Из груди Рейвен вырвался тяжелый вздох. Магия отхлынула от рук, но облегчения почему-то не наступило. Напротив, сердце болезненно сжалось, предчувствуя что-то дурное. Что-то хуже, чем она могла бы себе вообразить. Ладно, во всяком случае, Сев был жив. Не совсем вменяем, но на вид в полном порядке. И кажется, никому не навредил.       – Я сейчас включу свет…       – Не надо, – ровным тоном перебил её юноша.       Брови Рейвен изумленно приподнялись, а глаза распахнулись чуть шире. Что бы ни произошло, Сев был не совсем в себе. Может, он выпил? Или надышался «фейской пыльцы»? Словил кайф и теперь пытается прийти в себя? Похоже на то. Иначе как это всё объяснить?! И какого дракона он ходил куда-то развлекаться без неё?! Немедля более ни секунды, Квин направилась к двуспальной кровати.       – Что происходит? – в голосе её проступило возмущение. – Сев, ты в порядке?       Юноша не ответил. Лишь отвел руку от своего лица и чуть повернул голову в сторону Квин. Не извинился. Не попытался встать. Не дал никакого объяснения происходящему. И вообще выглядел каким-то… замороженным. Надо бы его встряхнуть хорошенько…       Едва подумав об этом, Рейвен плавно опустилась на край кровати, по правую сторону от юноши. Ладони её тотчас пригладили подол тёплого платья из чёрного вельвета. Пальцы обеих ног чуть поджались, а пятки приподнялись, позволяя стопам выскользнуть из туфель. Левой рукой Квин мягко провела по груди юноши, чуть приминая ткань водолазки.       – Рей, все нормально. Я просто... устал, – голос Северина звучал приглушённо, будто каждое слово давалось ему с трудом.       – Ты? И устал? – Квин даже не пыталась сдержать насмешки.       Так вот как это теперь называется. А нечего было баловаться всякой дрянью. Тем более без неё. Мог бы и пригласить для приличия. Неужели… он был не один?       Рейвен плавно склонилась к лицу юноши. Лаваль выглядел бледным и несколько… растерянным. Будто проснулся от долгого сна. Но в остальном казался вполне нормальным. Зрачки его тёмно-синих глаз сохранили круглую форму и привычный размер. Не расширились даже от недостатка освещения, значит, он лежал так уже давно. Просто лежал и пялился в потолок?       Северин тотчас вскинул правую руку и провел ладонью по щеке Квин. Кожа его рук была прохладной, приятно контрастировала с жаром от румянца. Рейвен тепло улыбнулась в ответ. Чуть прикрыла глаза, позволив себе погрузиться в ощущения. Возмущение понемногу угасало. Не исчезло в полной мере, но доставляло ей куда меньше беспокойства.       Сев пришел в себя. Узнал её. И, кажется, начал говорить. Оставалось лишь дождаться от него хоть каких-то объяснений…       Легкая вспышка боли заставила Рейвен вздрогнуть. Быстрая, едва различимая, словно укол иглой. Она заставила открыть глаза и резко вдохнуть.       Между большим и указательным пальцем Лаваль держал крохотное чёрное перышко. Стержень его, длинный и тонкий, был заострён, словно конец булавки.       – Опять у тебя перья растут, – с насмешкой отметил юноша.       Квин смущённо склонила голову и чуть отвела взгляд. Кончиками пальцев она тотчас коснулась своего лица. Того самого места, где проросло перышко. Проклятье! Магия в её теле часто выходила из-под контроля, а во время циклов становилась просто неуправляемой. И если другие девчонки страдали от спазмов, пятен крови и перепадов настроения, то ей приходилось ещё и контролировать вспышки тёмной магии, чтобы случайно кого-то не покалечить.       – Это... гормональное, – смущённо пояснила Квин, заправив за ухо прядь чёрных волос.       – Ты же не превратишься в птицу полностью? – Северин растёр пёрышко пальцами с тонкую струйку дыма. – А то тобой заинтересуется Гамлет.       С губ Рейвен сорвался смех. Озорной, искренний, непринужденный. Плечи расправились, грудь подалась немного вперёд, а взгляд переместился в дальний правый угол комнаты. Именно там располагалась высокая деревянная жердь, на которой сидел крупный чеёрный ворон. Присутствие Квин, кажется, совсем его не смутило, даже не отвлекло от вечерней дремоты. Гамлет в принципе отличался равнодушным отношением ко всему происходящему вокруг, чего не скажешь о его хозяине.       Внимание Квин вновь вернулось к лицу юноши. К бледной коже, тонким губам, резким чертам лица. К тёмно-синим, чуть вьющимся волосам, примявшимся от долгого лежания на спине. К глубоким, печальным глазам, похожим на два осколка сапфира. Хотелось любоваться им. Прикоснуться к нему. Встряхнуть за плечи и, наконец, потребовать объяснений.       – Где вы были, месье Лаваль? И почему не отвечали на звонки? – Рейвен вновь склонилась к его лицу. Так близко, что дыхание её скользнуло по щеке юноши. – Вы вынуждаете меня ревновать.       С губ Северина сорвался смех. Короткий, сдержанный, какой-то… надрывный.       Рейвен тотчас выпрямилась и изумлённо вскинула тонкую бровь. Напряжение, почти растаявшее в привычном кокетливом общении, вмиг вернулось. Пробралось под кожу, заставив нервно поёжиться.       – Что смешного, месье Лаваль? – Квин попыталась сохранить невозмутимость. – Почему вы не отвечали на мои звонки и сообщения?       – Мне нужно было кое с кем встретиться, – Северин тяжело сглотнул. – Вне школы.       – И с кем же? Кто она?       Юноша не ответил. Лишь прикрыл глаза тонкими веками и негромко вздохнул. Рейвен едва ли не впервые видела его… таким. Растерянным? Подавленным? Сломленным… Более точного слова и подобрать было нельзя. Какого дракона здесь вообще происходит?! Что с ним такое?! Что такого могло случиться, чтобы Сев не мог толком объясниться?! Ну всё… Хватит ходить вокруг да около. Он не уйдет отсюда до тех пор, пока не выложит всю правду. Какой бы та ни была.       При мысли об этом, Квин опёрлась левой рукой о поверхность кровати. Тонкую кожу приятно защекотали ворсинки мехового покрывала. Правую ногу она без стеснения перебросила через бедра юноши, чуть задирая подол вельветового платья. Правую руку поместила в нескольких дюймах от его лица, ладонью упираясь в поверхность кровати. Левую ногу также согнула в колене и позволила себе выпрямиться. Оказаться сверху. Оказаться над ним, не оставив ни единого шанса на то, чтобы уклониться от ответа.       Северин переменился в лице. Всего на миг, на один короткий миг в его глазах читалось… недоумение? Изумление? Восхищение? Рейвен обожала этот взгляд. Это ощущение мурашек по всему телу. Осознание того, что она может быть Прекрасной. Желанной настолько, что у юноши под ней перехватило дыхание.       С упоением она следила за тем, как Лаваль тяжело сглотнул, а затем провел языком по собственным губам. Ладони его тотчас легли на бедра Рейвен и очертили плавный изгиб фигуры, сдвинувшись от талии к ягодицам. Сердце забилось чаще, а тело бросило в жар. Вельветовое платье, такое уютное зимними вечерами, отчего-то сделалось тяжёлым и тесным. Хотелось сбросить его, стащить через голову. Хотелось ощутить прохладные ладони не через ткань, а на самой коже. Почувствовать прикосновение тонких губ и влажного языка…       При мысли об этом магия в теле Квин оживилась, проступив где-то в низу живота, беспокоя и без того ноющие мышцы.       Узкие бледные ладони замерли на бёдрах Квин. Они поддерживали, помогали сохранить равновесие, но больше не ласкали. Больше не прикасались так, что хотелось забыться, целиком и полностью отдаться ощущениям. Наконец, Северин отстранился, отвёл ладони от девичьих бедер, а руки опустил вдоль тела.       – Рейвен, нужно... поговорить, – произнес он тоном, не терпящим возражений.       Квин с досадой прикусила нижнюю губу, смазав слой темной помады. Ладони её синхронно сжались в кулаки, а длинные ногти оставили след на меховом покрывале. Да, им нужно поговорить. Ему нужно, наконец, объясниться. Какого дракона он, вечно такой серьёзный и правильный, исчез на целый день и даже не предупредил!       – Говори, я слушаю, – голос Квин под действием магии сделался низким и глубоким.       – Я был в доме у Бэдвольфа, – невозмутимо начал Северин, не сводя с неё взгляда. – Пошел к нему сразу после занятий. Он живет на окраине Бук-Энда.       На лице Рейвен отразилось удивление. Глаза распахнулись чуть шире, а голова склонилась на бок.       – У Бигби? Что ты там забыл?       – Он... организовал мне встречу с одним человеком, – Северин вскинул правую руку и смахнул со лба прядь синих волос. – Мужчиной.       Квин зачем-то повторила этот жест. Опираясь о кровать левой рукой, правой она коснулась волос юноши. Пропустила сквозь пальцы короткие, вьющиеся пряди. Лаваль едва заметно напрягся, но ладони её не отвел.       – Рей... – прервался он на полуслове. – Я встретился там с отцом.       – Ты…что? С кем ты встретился?       Осознание пришло не сразу. Слова, понятные и простые, с трудом укладывались в голове. Скованная недоумением, Рейвен не мигая смотрела на юношу. Смотрела пристально, выжидающе. В надежде, что он как-то продолжит, пояснит. Но Северин молчал. Также пристально смотрел в её глаза, будто ждал ответной реакции.       – Блять. Ну нахер. Просто... – только и смогла выразить Квин.       – Рей! – строгим тоном одернул её Лаваль.       – Имею право! – возразила она и добавила:       – Блять! Это же пиздец.       Северин снисходительно вздохнул и с трудом сдержал улыбку. Уголки его губ едва заметно дрогнули, силясь приподняться, но тотчас вернули лицу серьёзное выражение.       – Я догадывался, что мой отец жив, – сухо продолжил Лаваль, вновь опустив ладони на девичьи бедра. – Ещё с того момента, когда мы пытались вызвать его дух в телефонной будке. И ещё я нашёл следы его присутствия в шато. Но этого не было достаточно, чтобы утверждать наверняка.       Рейвен утвердительно кивнула в такт его словам. Каждая фраза вторила её собственным мыслям. Её воспоминаниям о поисках Гилберта де Лаваль, также известного как герцог Синяя Борода. Выходит, Его Светлость решил объявиться сам. Увидеться с собственным сыном спустя почти двадцать лет.       – И какой... он? – с предвкушением спросила Квин.       – Хуже, чем я думал, – Северин брезгливо скривил тонкие губы.       Во взгляде Рейвен проступило недоумение. Не то чтобы слова юноши казались чем-то удивительным, просто… «хуже»? Почему? Неужели первая встреча отца и сына могла пройти настолько плохо? Что такого высказал ему Сев? Или же отец сказал ему что-то дурное?       – О чём вы говорили? – вкрадчиво спросила она, понизив голос почти до шепота. – Он что-то сказал про Книгу?       – Он не был настроен на разговор, – ответил Северин, приглаживая ладонями подол её платья. – И вообще не хотел меня видеть. Мы... повздорили.       – Сев, почему ты... почему ты не сказал мне? Даже не позвонил. Мы бы сходили вместе, и…       – Я должен был узнать, что он из себя представляет, – тут же перебил её Лаваль. – Понять, насколько он опасен.       – Сев... ты не должен был, – Рейвен обиженно поджала губы. – Я думала, мы... мы должны были пойти туда вместе.       Тонкие девичьи ладони, прежде упиравшиеся в поверхность кровати, сместились на плечи Лаваля. Спина Квин плавно выпрямилась, позволяя ей отстраниться, создать между ними более заметную дистанцию.       Лаваль возражать не стал. Не стал оправдываться или извиняться. Лишь молча сдвинул ладони чуть выше. От бёдер к тонкой талии, плавно очерчивая изгиб девичьей фигуры.       – Рейвен, он... ужасный человек. И я правильно поступил, что пошёл туда один, – терпеливо, неспешно пояснил Северин. – Он не был готов, так что... не скрывал своей натуры. Кроме того, отец был не совсем трезв. И это несколько... усугубило ситуацию.       – Ха, «ужасный человек» ... – из груди Рейвен вырвался язвительный смешок. – Ты мою мать не видел.       – Твоя мать в сравнении с ним – прекрасна женщина, – Лаваль улыбнулся уголками губ. – Она хотя бы рада тебя видеть. И не пыталась ударить.       – Что? Почему? Как это произошло?       Вопросы срывались с губ Рейвен один за другим. Быстро, поспешно, не оставляя и секунды на ответ. Взгляд же пристально изучал лицо юноши, но следов драки не находил. Ни единой раны, ссадины или даже царапины. Может что-то осталось на теле, но оно наглухо было скрыто одеждой. Почти целиком, от стоп до самого подбородка. Типичные северяне.       – Сев, ты в порядке? Ты ходил в больничное крыло?       – В полном, – ответил Лаваль с долей насмешки. – Если бы не Бигби, мы бы точно друг друга прибили.       Квин взглянула на него с недоверием, чуть сощурив глаза. Правой рукой коснулась его подбородка и заставила повернуть голову вправо, затем влево, но так и не заметила следов драки.       – Постой, а что он делал у Бигби? Что он вообще в Бук-Энде делает? – Рейвен тяжело вздохнула, начав уставать от собственных вопросов. – Он что, из-за моей матери там?       – И да, и нет, – не сразу ответил Северин, над чем-то задумавшись. – Он пришёл в Бук-Энд ещё до официального освобождения Ивил. А с Бигби он знаком со времён до Культа. И да... он искал тебя.       – Меня?! А зачем ему я...       У Рейвен перехватило дыхание. Голова шла кругом, а разум упрямо отказывался поверить в услышанное. Несколько долгих мгновений она смотрела на Лаваля не мигая. Ждала, когда он продолжит. Когда хоть что-то пояснит. Ведь по лицу его было ясно, что знает он гораздо больше, чем осмеливается говорить.       Северин молчал. Молчал и выжидающе смотрел на неё. Словно тоже ждал чего-то, какой-то ответной реакции. Ладони его продолжали поддерживать её за бёдра.       – Зачем твоему отцу искать меня? Из-за того, что я дочь Ивил? Или из-за Книги?       – Он не ответил прямо, – мрачно пояснил Лаваль, не сводя с неё взгляда. – Он вообще ничего не объяснил. Ни как ему удалось выжить, ни где был все эти годы.       Рейвен внимательно слушала. Ловила каждое слово и никак не могла отделаться от ощущения, что Сев ей недоговаривает. Не лжёт, а именно недоговаривает. Хотелось встряхнуть его за плечи и потребовать перейти к сути. Здесь и сейчас.       – Отец вообще со мной видеться не планировал, – Лаваль выдержал короткую паузу, будто собирался с мыслями. – Но спрашивал о тебе.       – Спрашивал что? – нетерпеливо спросила Квин. – Сев, да говори уже…       – Гилберт сказал, что ты его дочь.       – Что...       Рейвен резко подалась назад, будто коснулась раскалённого металла. Покачнулась и тут же почти потеряла равновесие. В тот же миг Северин поднялся с кровати, выпрямился, садясь на самый край, и обнял её за плечи. Квин тотчас ощутила прикосновение мужских ладоней. Ощутила, как длинные гибкие пальцы коснулись её волос, смяли ткань платья на уровне лопаток. Резко, откровенно, безо всякого стеснения. В нос тотчас ударил запах прохладного одеколона с примесью сладкого мидландского вина. Щёки коснулся холодный ключ, висевший на серебряной цепочке.       – Я… – Северин тяжело сглотнул. – Я не поверил ему. Гилберт был пьян. И зол. Но он был уверен в том, что говорит. Он узнал это от Ивил.       Рейвен обняла юношу в ответ. Обхватила за плечи и прижалась всем телом. Уткнулась лицом в его грудь и закрыла глаза, погрузив себя в темноту. Не осталось ничего. Ни комнаты, ни очертаний мебели. Только ощущение близости и… голос. Привычный, родной голос, твердивший невозможное.       – И... я сразу пошел к твоей матери, чтобы она подтвердила или опровергла его слова.       – Постой, ты... ты был у моей мамы? – Рейвен чуть отстранилась и вскинула голову, надеясь увидеть его лицо. – Сегодня? И она... что?!       Северин склонил голову. Смотрел на неё, не отводя взгляда. И молчал. Не повторял, не подтверждал, не отрицал. Лишь терпеливо ждал, давая ей осмыслить услышанное.       Квин чувствовала, каким тяжелым и медленным стало его дыхание. Чувствовала напряжение во всем его теле. Буквально кожей ощущала его боль. Сев верил. По-настоящему верил в то, о чем говорил.       – Ты либо бредишь… либо врёшь мне, – дрожащим голосом прошептала она.       – Я когда-нибудь тебе лгал?       Ответа не требовалось. Не требовалось никаких пояснений. Ведь это был Сев. Её Сев. Её печальный герцог. Одно лишь его имя давно стало синонимом правды. Неоспоримой истины. Он не посмел бы насмехаться над ней, не посмел бы солгать. Потому что любил. Любил сильнее, чем кто-либо другой в этом мире. Сильнее, чем её собственная мать. Как такое возможно? Как он мог оказаться её родным братом? Это всё чушь! Чья-то жестокая шутка!       – Твоя мать подтвердила слова Гилберта, – пальцы Северина сжали её волосы у самого затылка. – Сказала, что это правда. Что он твой настоящий отец.       – Сев... давай ты расскажешь обо всем по порядку, – Рейвен ослабила объятия и обхватила ладонями его лицо. – Пожалуйста… У меня голова идёт кругом.       Квин ласково провела ладонью по его лицу, очертила острую линию скул. Пальцы её дрожали, а взгляд отчаянно искал… хоть что-то. Хоть какой-то повод для сомнений. Она знала это лицо. Постоянно любовалась его чертами. И ни разу не видела в нем своего отражения. Ничего, что хоть отдаленно выдавало бы их родство.       Северин тяжело вздохнул. На миг закрыл глаза, будто собираясь с мыслями, и болезненно скривил линию губ. Не чувствуя силы рук, жадно привлек Рейвен себе. Ладонью надавил на затылок, сжимая её волосы. Вынуждая её опустить голову на своё плечо.       – Я пришел к твоей матери, чтобы узнать, правду ли сказал Гилберт… – голос Лаваля дрогнул.       Напряжение от тела юноши, будто разряд тока забралось под кожу Квин. Заставило её вздрогнуть, разделить его боль. Так резко, так внезапно… будто фальшивая нота, закравшаяся в выверенную симфонию.       У Сева всегда были проблемы с выражением эмоций. Скупые и тусклые, будто краски, разведенные белилами, обычно они не могли отразить и десятой доли его истинных переживаний. И всё же… он был живым. Он чувствовал. Он любил. Рейвен убедилась в этом как никогда прежде. В этот самый миг, сидя у него на коленях. Сблизившись с ним не только телом, но и душой.       – Ивил согласилась со мной поговорить, – продолжил Северин уже с привычным спокойствием. – Но только в присутствии Кота.       – Да, я его видела. Он из СКАЗа, – отозвалась Рейвен, коротко кивнув головой. – И его приставили к моей матери, как охранника.       – Кот знает про то, что мой отец жив, – юноша машинально погладил Квин по волосам. – Он даже не попытался изобразить удивление, услышав об этом. И почему-то до сих пор не позвал Шерифа или Фрея…       – Сев, я... Пожалуйста, хватит…       Голос Рейвен дрогнул, будто струна, натянутая до предела. Терпение подходило к концу. Пальцы её резко сжались в кулаки, смяв ткань чёрной водолазки. Магия в теле взбунтовалась, начала прорываться сквозь кожу, искриться на кончиках пальцев.       – Скажи, что это шутка. Это... это даже звучит бредово. Как я... как я могу быть дочерью Синей Бороды...       Северин ослабил объятия, позволил ей отстраниться. Левой рукой продолжал поддерживать её на уровне лопаток, а правой коснулся подбородка Квин. Пальцы его были холодные, а на лице застыла маска печали. Глаза сделались ещё более тёмными, будто к синему цвету примешали оттенок чёрного.       – Рей, я говорю тебе только то, что слышал сам, – вкрадчиво пояснил Лаваль, проводя большим пальцем вдоль её скул. – Я бы не стал так шутить.       Рейвен смотрела на него не мигая, будто под действием чар. Разомкнула было губы, но так и не смогла произнести ни звука. Беззвучно молила его остановиться. Начать отрицать. Привести дюжину аргументов в пользу того, что они не могут иметь общего отца. Да они даже родились в… один и тот же год. Один и тот же месяц. С разницей всего в восемнадцать дней…       – Я сам отказываюсь в это верить, – продолжил Северин, словно прочтя её мысли. – Мы не можем быть... братом и сестрой.       Сердце Рейвен болезненно сжалось. Голова безвольно склонилась, словно перед топором палача. Плечи её содрогнулись, а из груди вырвался тяжёлый страдальческий вздох.       В словах Сева не было уверенности. Только сомнения. Только робкая надежда на то, что между ними нет кровного родства. Неужели он всерьёз допускал, что эта чушь может оказаться правдой?       Объятия вновь стали крепче. Правая ладонь Северина придержала Квин за спину, а левая неспешно спустилась к пояснице. Жест этот, наверное, задумывался им как знак поддержки или утешения… но от него становилось только больнее. Хотелось другого. Хотелось большего. Как раньше… Как было между ними всегда.       Лаваль неспешно опустился на спину, поверх мехового покрывала. Ногами он по-прежнему упирался в пол и держал их сведенными вместе. Так, чтобы Рейвен могла оставаться сверху, обхватив ногами его бедра, а голову опустив ему на грудь.       В другой день, в другую минуту, Квин попыталась бы пошутить. Высмеять проблему, как делала это всегда. Любая, даже безысходная ситуация, становилась легче, если посмотреть на неё с юмором. Но шутить над их с Севом родством просто не поворачивался язык.       Если допустить… если на мгновение предположить, что это правда, то почему они с Севом совсем не похожи внешне? Хотя… они оба были худыми и белокожими. С тонкими запястьями, длинными пальцами и схожим строением кистей. Но это ведь мелочь, это ничтожно в сравнении со всеми остальными признаками. Она вообще унаследовала почти все свои внешние черты от матери из-за доминанты магических генов. И по той же причине не имела почти ничего от отца… кем бы он ни был, Вильгельмом Уайтом или Гилбертом де Лаваль. Проклятье!       – Рей, почему твоя мать не рассказала об этом прежде? – спросил Северин, поглаживая её по волосам. – Как ты думаешь?       Квин покачала головой. Медленно, отрицательно, категорически. Потёрлась щекой о водолазку, оставляя на ткани лёгкий след от пудры.       – Ни разу. Никогда. Но мама... – Рейвен тяжело сглотнула, прогоняя ком в горле. – Мама любит задевать за живое. Любит лгать ради собственного развлечения или выгоды. Возможно, ей просто захотелось... пошутить.       – Если это шутка, то Гилберт её убьёт, – спокойно ответил Северин.       С губ Квин сорвался язвительный смешок. Она и сама была готова явиться к матери. Не убить, конечно, но потребовать объяснений. Потребовать правды. Потребовать признания в том, чья она дочь. Благородного несчастного короля, поддавшегося чарам злой колдуньи, или жестокого убийцы, что ради забавы изводил своих жен. Ответ напрашивался сам собой. Ведь Вильгельм Уайт долгие годы провёл в беспамятстве, прикованный к постели. Как он вообще смог в таком состоянии завести ребенка? Не логичнее ли матери было родить от своего любовника…       – Положим, это правда, – рассудил вслух Северин, перебирая пальцами длинные чёрные пряди. – Но почему она рассказала именно Гилберту, а не тебе, своей дочери? Причём спустя почти двадцать лет. Переживала, что ты её осудишь? Или просто не хотела лишать прав на трон Мидланда?       – О чём она точно не переживала, так это о моих чувствах... – вполголоса пробормотала Рейвен.       – Или же причина в наших отношениях. Я не нравлюсь твоей матери, и это очевидно. Но почему не сказать об этом раньше? Что если бы мы уже переспали?       Щеки Квин обжёг легкий румянец. В самом деле, что, если бы они переспали? Так странно было задаваться этим вопросом только сейчас. Чуть ли не впервые за полгода отношений. Даже странно, что у них не заходило дальше прикосновений и поцелуев… Может, Сев о чем-то, догадывался? Или просто не хотел торопить?       – Дело не в этом. Не в нас, – Рейвен коротко откашлялась, надеясь скрыть смущение. – Мама только обрадуется, если узнает, что я... «пользуюсь своей красотой». Да и сама спит с этим Котом из СКАЗа.       Повисло неловкое молчание. Лежа на груди юноши Квин не могла видеть его лица, но отчётливо ощутила, как он напрягся. Как резко выдохнул и сжал в пальцах пряди её волос.       – Что?! Рей, ты уверена, что она спит с Котом?       – Ну, я их застукала вместе. Случайно, – Квин ощутила странный приступ смеха. – Мама сидела в кресле, а Кот стоял перед ней на коленях и… гладил её ноги.       – Это ещё не прямое подтверждение того, что они любовники. Хотя они действительно ведут себя довольно... свободно в присутствии друг друга, – Лаваль прервался на полуслове, над чем-то раздумывая. – Кот будто не надзирает, а отдыхает у неё. Полагаю, твоя мать думает, что держит его под контролем и может управлять им через постель. Но уверен, что Коту нужно что-то другое…       Кажется, мама всю жизнь была неразборчива в любовниках. Может она и сама не знает, от кого именно забеременела? И, выходит, Снежка была права, когда твердила о том, что связь с Квин опорочила её семью. Что в их прекрасном саду пророс сорняк, который пришлось сохранить исключительно по заветам Сказки…       К горлу Рейвен вновь подкатил плотный ком. Дыхание сделалось частым и отрывистым, а губы болезненно скривились. Магия тотчас отозвалась на прилив эмоций. Отступила от низа живота и начала подниматься выше, к солнечному сплетению. А оттуда растекалась по телу вместе с потоками крови. Потрескивала и искрилась на коже, вторя биению сердца.       – Рей, я думаю, твоя мать в опасности, – наконец озвучил Лаваль после затянувшейся паузы.       – В опасности? Из-за Кота? – голос Квин тревожно дрогнул.       – Кот не человек. Я не думаю, что Ивил интересует его как женщина, – Лаваль прервался на полуслове, силясь подобрать нужные слова. – Он... ведёт себя с Ивил так, как ей того хочется. Он...       – Сев! Меня сейчас меньше всего интересует Кот! – голос Рейвен сорвался на крик.       – Ты спросила, а я ответил… – в недоумении возразил Лаваль.       Ответом Квин его не удостоила. Резко приподнялась, упираясь ладонями в его грудь. Северин тотчас ослабил объятия и опустил обе руки вдоль тела, позволяя ей встать. Рейвен подалась назад, чуть согнув ноги в коленях, а затем накренилась вправо.                    Опустилась на кровать, поверх мехового покрывала, и тотчас выпрямила обе ноги. Магия в теле была беспокойна, искрилась под кожей крошечными разрядами и отчаянно искала пути выхода.       Северин взглянул на Квин с недоумением, но возражать не стал. Лишь молча повернулся к ней лицом, придвинулся почти вплотную. Левой рукой коснулся её щеки и поспешил заправить за ухо прядь чёрных волос.       – Лучше ответь мне, – потребовала Рейвен после короткой паузы. – Это твой отец сказал тебе, что мы можем быть... братом и сестрой, так? А у него были какие-то доказательства?       – Только слова Ивил. Она ему рассказала.       – «Только слова Ивил...», – словно эхо повторила за ним Квин. – А потом ты пошёл к моей маме, и она подтвердила?       – Да. Но меня учили не доверять словам, – Северин мягко опустил ладонь на тонкое девичье плечо. – Ивил солжёт, глазом не моргнув. Потому нужны доказательства. От этого зависят наши отношения. Наше с тобой будущее. Надо найти способ проверить, приходится ли в самом деле Гилберт тебе отцом.       Рейвен тяжело вздохнула. Сказать об этом было куда проще, чем сделать. Как вообще можно установить кровное родство между двумя людьми? Внешние признаки не работают, родимых пятен у неё просто нет. Оставалось только положиться на магию. Наверняка у фей есть какие-то ритуалы, построенные на крови и влиянии рода. Да и всяким придворным магам точно приходилось искать внебрачных детей.       – Может, я попробую? – предложила Квин, заметно оживившись. – Использовать магию и почувствовать что-то. Какое-то родство между нами.       – А ты знаешь, что делать? Ты уверена в своих силах? – в голосе Северина проступили нотки сомнения. – У тебя же С- по предмету Яги.       – Плевать на оценку. Я просто попытаюсь... ощутить в тебе что-то родственное со мной. Магия должна подать хоть какой-то знак.       Не дожидаясь ответа, Рейвен подвинулась ближе к юноше. Правую ладонь опустила на его лоб, чуть приминая пряди синих волос. Кожа была прохладной, но в остальном самой обычной. Под ней не ощущалось никакой магии, внутренний сосуд был пуст. Оно и понятно, ведь Сев родился человеком. Небольшой магический эффект накладывали только его глаза, поэтому лучше перестраховаться.       – Сев, закрой глаза, – негромко попросила Квин.       Юноша утвердительно кивнул и послушно закрыл глаза тонкими веками. Рейвен последовала его примеру и позволила себе погрузиться в темноту.       В тот же миг отчётливо ощутила присутствие Сева рядом с собой. Его дыхание. Ровное, прохладное, слегка учащённое. Слышала биение его сердца. Такое чёткое и ритмичное, такое… живое. Так странно было осознавать, что Сев тоже может из-за чего-то волноваться... Интересно, а о чём именно он сейчас думает?       Едва эта мысль закралась в голову Рейвен, как по ладони её растеклось приятное тепло. Магия едва ли не впервые не проявляла никакой агрессии и не пыталась никому навредить. Скорее напротив, испытывала... любопытство?       В сознании Рейвен замелькали картинки. Короткие, размытые образы, словно ворох смазанных фотографий. Снег, такой белый и чистый, словно бумага. Горы, высокие и величественные. Вершины их настолько острые, что, кажется, могут пронзить небосвод. Шапки плотного снега на них начали искажаться, образуя башенные шпили. Мужчина с синими волосами. Женщина в чёрном платье. Они стоят напротив и о чем-то говорят. Губы двигаются, но с них, как в старом фильме, не слетает ни звука…       Образы рассеялись также быстро, как и появились. Северин тревожно качнул головой, явно что-то почувствовав. Открыл глаза и несколько раз моргнул. Рейвен также открыла глаза и отвела ладонь от его лба. На лице юноши застыл короткий очевидный вопрос. Слишком тяжелый для того, чтобы озвучить его вслух.       – Ничего, – Квин отрицательно покачала головой. – Я ничего не чувствую.       – Так уж совсем ничего? – Северин улыбнулся уголками губ.       Придвинулся ближе и опустил ладонь на изгиб её бедер. Склонился к самому лицу и коснулся её губ своими. Рейвен тотчас отозвалась на поцелуй. Жадно, нетерпеливо прильнула к его губам. Податливо приоткрыла рот, позволяя проникнуть в него языком. Вскинув обе руки, обхватила ладонями лицо юноши. Не отпускала, не давала отстраниться, не позволяла даже вдохнуть.       Хотелось снова ощутить его рядом, ощутить частью себя. Хотелось повторять, твердить без умолку, кричать о том, что любит его. Любит не как брата, а как мужчину, и никогда не сможет принять их родство. Весь мир и так считает её порочной, считает воплощением зла. Потерять Сева было страшнее в тысячи раз. Потерять их чувства, их близость, их доверие. Пусть у них и не могло быть Долго и Счастливо…       Северин целовал её в ответ. Настойчиво, жадно, нетерпеливо. Поддавшись чувствам, он перевернул Квин на спину, а сам, сместившись, опустился сверху. Ладонями сжал покрывало на уроне ее головы вместе с прядями волос. Затем отстранился и резко прервал поцелуй, позволив себе вдохнуть. Позволив отдышаться и ей.       – Рейвен... Даже если слова твоей матери окажутся правдой, я не смогу опустить тебя, – хрипло, вкрадчиво прошептал Лаваль. – Даже думая о том, что ты можешь быть моей сестрой, я по-прежнему хочу тебя.