Ветер над волнами

Warning: рейтинг данной главы отличается от предыдущих. В тексте содержатся сцены большей жестокости, чем было раньше, так что я обязана об этом предупредить) _______________________________________ У этой жизни нет новых берегов И ветер рвёт остатки парусов* Прежде чем идти “геройствовать”, Астарион тщательно перебрал своё оружие, отказавшись от любимых парных кинжалов и заменив их на короткий меч с охотничьим ножом. Переложил зелья в сумке в одному ему известном порядке, а ещё в первый раз за всё время пребывания в городе надел доспех. – Ко встрече с Петрасом ты готовился иначе, – заметила чародейка, сидя на лежанке в спальне и наблюдая за сборами. – Петрас обучен, как и я, – вампир подозрительно обернулся на спящих гильдейских, но никто из них не выказывал признаки притворства. – Когда он не на псарне, то меньше всего похож на дикаря в истлевшей одежде. Нет, с этим явно что-то другое… если, конечно, он действительно мой сородич – мало ли что померещилось одуревшему от испуга смертному. Несмотря на его слова, Этера по глазам видела, что Астариону очень хочется встретить там именно сородича. Потому что в этом случае они ещё на шаг приблизятся к разгадке тайны Касадора. Они ещё не обсуждали это вслух, но девушка знала, что вампира очень заинтриговала новость о том, что у его бывшего хозяина есть и другие отродья. Как и о том, что одному из них удалось сбежать из дворца. Она ожидала, что сегодня мужчина попросит ее остаться в убежище, но он смерил чародейку изучающим взглядом и заявил: – В следующий раз нужно будет присмотреть тебе кольчугу эльфийской работы: такую, чтобы можно было носить под одеждой. – В следующий раз? – от удивления она даже чуть не повысила голос. – Ты серьёзно хочешь, чтобы я пошла с тобой охотиться на дикую нежить? – Нет, милая, я этого очень не хочу, – Астарион ещё раз оглядел спальню и приблизился вплотную к Этере, уперевшись ладонями ей в бёдра. – Но я вынужден просить тебя пойти со мной. Если напавший на Лораса действительно тот, про кого мы с тобой оба думаем, то нам потребуется извлечь из его одуревшей головы всё, что только возможно. Одному мне с этим не справиться, и притащить отродье в Гильдию я тоже не смогу. А время работает против нас – с наступлением ночи к этой охоте наверняка присоединятся мои братья и сёстры. Чародейка ещё пару секунд посмотрела на него с сомнением, хотя прекрасно понимала, что сдастся. Уже сдалась, и сейчас просто тратила это время на то, чтобы как следует обругать свою беспечность. – Что мне нужно делать? Больше всего она опасалась, что Астариону придет в голову найти для нее гильдейский доспех и выдать в руки меч, но, к счастью, вампир и сам прекрасно осознавал безнадёжность этой затеи. – Просто держись рядом со мной и делай всё в точности, как я скажу, – он успокаивающе поцеловал девушку в лоб. – Идём. Чародейка переоделась в максимально удобные и немаркие вещи, и вместе они покинули убежище, спускаясь в коллектор. Вампиру даже не пришлось думать, куда нужно идти: россыпь засохших алых капель на грязном камне стала ему путеводной нитью от самого выхода из Гильдии. Этера старалась держаться у него за левым плечом и не отставать, тревожно озираясь по сторонам – в отличие от Астариона, у нее против безумной нежити не было ни оружия, ни шансов. Мужчина ненадолго задержался возле участка стены с кровавыми отпечатками ладони: – Мы уже близко. Но легче от этого знания чародейке не стало. Она только плотнее запахнула на себе куртку, подавляя желание замедлить шаг, а ещё лучше – развернуться в обратном направлении. Через несколько минут они добрались до места, где, по всей видимости, и произошло нападение. Это было ответвление канализации с перекрытым каналом для стоковых вод. Обилие строительных лесов и перегородок намекало на то, что здесь планировался или даже начинался ремонт, но что-то вынудило строителей забросить свою работу. Тут же, на дне сухого канала, среди множества крысиных скелетов и неопознанных костей покрупнее нашлось тело ещё одного гильдейца. Кажется, Кина говорила, что его звали Габриэль. – Судя по всему, нападение произошло отсюда, – вампир провёл указательным пальцем от высоты деревянного мостика над ними до крупного кровавого пятна на полу. – Он ранил одного… – несколько быстрых вдохов носом. – Лораса. Отбросил его в сторону, – палец переместился к алому росчерку на стене. – Затем напал на второго и вместе с ним скатился на дно канала. Это и дало Лорасу время сбежать. Внимательно осмотревшись по сторонам, Астарион первым спрыгнул вниз, а потом подхватил и спустил за собой чародейку. Кости с тошнотворным хрустом разваливались под ногами. Вампир присел возле трупа, лежащего лицом в грязи, и перевернул его на спину. Когда-то убитый был довольно привлекательным эльфом, но сейчас его обескровленное лицо перекосило гримасой ужаса, а потускневшие голубые глаза невидяще уставились в потолок. На горле виднелся отчётливый след от клыков, одежда изорвана когтями. Его скимитар валятся тут же, совсем рядом, так и не сумевший защитить своего хозяина. Астарион тронул раны на шее трупа, тщательно осмотрел каменные плиты под телом и нахмурился ещё сильнее. – Ничего не понимаю… – Что не так? – тут же отозвалась девушка. По ее скромному мнению не так в этой ситуации было абсолютно всё, начиная с ее присутствия здесь. – Он обескровлен, – вампир выпрямился над мертвецом. – Но не от полученных ран – его выпили, а это… это невозможно. Когда я говорю, что Касадор запрещал своим отродьям пить разумную кровь, я подразумеваю, что мы просто физически не можем этого сделать. Сопротивляться его приказу. Конечно, каждый из нас пытался хотя бы по разу, но, чем всё это заканчивалось, ты можешь понять, вспомнив Петраса. Одно дело растерзать смертного в приступе безумия, но выпить… – он ткнул носком сапога подбородок эльфа, чтобы раны на горле открылись ещё шире. – А у этого отродья, похоже, не было проблем со свободой воли. – Ты уверен, что это было именно отродье? – засомневалась Этера. – Как минимум, точно ли оно принадлежит Касадору? – У меня нет других вариантов, – признался Астарион растерянно. – Во Вратах не так уж много высших вампиров, и им точно нет нужды побираться по стокам в поисках пищи. К тому же, я не верю в такие совпадения, когда у Касадора сбегает отродье, и буквально на следующий день в канализации заводится жадный до крови монстр. – Но как он вообще сумел сбежать? Даже ты не мог сделать этого двести лет… – Даже я, – хохотнул мужчина, оскалившись. – Ты просто чудо, милая. К стыду своему должен признать, что я был далеко не самым сильным среди сиблингов… Впрочем, самые сильные тоже не смогли, и это уже второй вопрос, который очень меня волнует в нашем беглеце. Чародейка зябко поёжилась. Мысль о том, что в одном с ними городе живут ещё как минимум шестеро таких же опасных тварей, как Астарион, не добавляла ей оптимизма. И это она ещё плохо представляла себе, на что способен полноценный лорд вампиров. – Ты сможешь его выследить? – Рано или поздно, – вампир подвёл девушку к краю канала, подсадил наверх и сам запрыгнул следом. – Он теперь сыт и постарается найти себе укромное логово для отдыха. Инстинкт должен вести его к месту захоронения, но сейчас день, и наружу отродье без иллитидской личинки не сунется. – Если, конечно, его не хоронили в канализации. – Думаю, что это перебор даже для Касадора. Они снова двинулись вперёд, только теперь Астарион замирал и прислушивался ещё чаще. Дольше всего он думал перед развилками, внимательно изучая на первый взгляд одинаковые коридоры, и подолгу всматриваясь в каждую подозрительную тень. Один раз им с Этерой пришлось укрыться в нише, пропуская по соседнему коридору стайку грязевых мефитов, задорно матерящихся и шумно хлопающих крыльями. Потом сделать большой крюк в обратную сторону, обходя обвалившийся участок тоннеля. Чародейка старалась не отвлекать задумчивого вампира и молчала, но чем дальше вглубь коллектора они продвигались, тем мрачнее он становился. Перед очередным поворотом Астарион снова замер и поманил девушку прижаться вплотную к стене. Он простоял так несколько минут, чуть сгорбившись и подавшись вперёд, пока наконец не выругался в голос и не выпрямился обратно. – Что случилось? – такая резкая смена его настроения напрягла Этеру ещё больше. – Мы здесь не одни, – прошипел Астарион, не таясь выходя на перекрёсток. – Это плохо? – Ты мне скажи, милая, – он застыл на месте, скрестив руки на груди и вглядываясь во тьму соседнего коридора. Откуда-то сверху пробивался солнечный свет с улицы и капала вода, и сначала чародейка различала в тишине только этот звук, но вскоре услышала приближающиеся шаги, а затем и увидела силуэты. – А вот и Астарион с Этерой! – как будто с облегчением произнёс голос… Гейла? Сначала девушке показалось, что она ослышалась, и волшебника здесь быть не должно, но, если она и могла ошибиться, то Астарион – не мог. – Вы что, следите за мной? – недовольно нахмурившись, ответил в полумрак вампир, и эхо унесло его голос под высокие каменные своды. “Вы?” – только сейчас чародейка заметила, что маг пришёл не один. Ну конечно же, Вестар тоже был здесь. Его кожа и тёмная краска доспеха искусно сливали дроу с тенями. Что он вообще здесь забыл? Коллектор – не самый удачный выбор для романтической прогулки. – Не переживай, Астарион, на твою добычу мы не претендуем, – прошелестел голос эльфа. Он был слабее, чем обычная его речь, но выглядел мужчина уже достаточно бодрым и двигался почти свободно. – У нас здесь своя охота. Впрочем, обмануться этой бодростью смогла только Этера. Вампир, прищурившись, осмотрел дроу с головы до ног и скептически фыркнул: – Боюсь, что в таком состоянии, как сейчас, ты поймаешь в лучшем случае мигрень. Гейл, шедший впереди, солидарно вздохнул. От Вестара так сильно пахло стимуляторами, что различить этот запах мог даже обычный человек. Когда Джахейра закончила диагностику, признав состояние дроу приемлемым, а с операционного стола убрали тело Лораса, волшебник наивно надеялся, что им с эльфом наконец-то выпал шанс ещё немного побыть наедине. В крайнем случае, он мог бы дождаться, когда его возлюбленный снова уснёт, и заняться изучением книги, из-за которой всё и началось. Но, как выяснилось, у Вестара был свой взгляд на происходящее. Стоило лазарету опустеть – одеяло полетело на пол, а сам дроу целеустремлённо двинулся к шкафчику лекаря, игнорируя недоумение мага. – Что ты задумал? – увидев, что тот присматривается к флаконам со стимулирующими зельями, волшебник не на шутку разволновался. – Лекарь и Джахейра считают, что тебе ещё рано вставать. Вестар обернулся к нему, отчего серебристые волосы волной рассыпались по плечам, и улыбнулся. – И я, конечно же, уважаю их профессиональное мнение и твоё беспокойство тоже ценю, – мягко, но непреклонно ответил дроу. – Но, боюсь, в этот раз у меня больше нет времени отлёживаться. – Но почему? – всё ещё не понимал Гейл, глядя, как эльф выбирает сразу несколько флаконов и пьет их один за другим. – Что такого особенного произошло за последний час, что ты теперь сам не свой? В ответ дроу приблизился к мужчине вплотную, обнял ладонями его лицо и притянул к себе, нежно касаясь губами его губ. Как это всегда бывало, от волнения Гейлу в голову сразу полезли глупые мысли: приятно ли пахнет у него изо рта, или не раздражают ли идеально гладкую кожу дроу его усы? Но уже через пару секунд маг об этом не думал, отдавшись волшебству момента – гораздо более могущественному, чем все доступные ему чары. – Кажется, сегодня в канализации скрывается не только вампир, но и кое-кто ещё, кого я предпочёл бы видеть исключительно мёртвым, – произнёс Вестар, отстранившись. – И я очень не хочу его упустить. Гейл нахмурился, вспоминая всех, кого упоминали в прошедшей беседе, но под такое описание от Вестара подходил только один: – Ты про полуорка-баалиста? – Да. Волшебник не был дураком и быстро собрал воедино все детали этой картинки: единственный знакомый им обоим полуорк, которого дроу мог бы ненавидеть, был телохранителем Облодры, сбежавшим из Башен вместе с ней. Вот только с чего эльф решил, что это именно он? Из особых примет ему назвали только отсутствие волос и порванное ухо, что для этой расы было едва ли не типичным обликом. Сам Гейл видел сектанта только в шлеме, и состояние его головы оценить не мог, но вполне допускал, что у Вестара была возможность разглядеть его получше. И, глядя сейчас в турмалиновые глаза напротив, осознавал, что отговорить друга… уже больше, чем друга, ему не удастся. – Чем я могу тебе помочь? – выдохнул маг, смиряясь с тем, что теперь дроу втягивает его в опасную авантюру. – Кроме того очевидного, что я иду с тобой. Улыбка эльфа стала откровенно предвкушающей. – Для начала можешь принести что-нибудь из одежды, чтобы мне не пришлось идти через всю Гильдию в одном белье. Гейл помог дроу переодеться, облачиться в кожаный доспех и проскользнуть на выход в коллектор незамеченным. Он больше не пытался его отговаривать, но в глубине души надеялся, что им повезёт первым встретить в канализации Астариона, а не другое вампирское отродье, и, увидев за очередным поворотом знакомую беловолосую фигуру в доспехе дроу, едва сдержал вздох облегчения. Он никогда не думал, что однажды будет чувствовать себя в большей безопасности в компании нежити, чем в одиночку. При всей его любви к Вестару, эльфа в таком состоянии он за бойца не считал, и вампир, очевидно, тоже это понял. – И всё-таки я попытаюсь, – ответил дроу на реплику про мигрень. – Если вдруг встретишь лысого полуорка – оставь его мне. – Ты что, шутишь? – Астарион смотрел на него как на полоумного. – Это тебе не рыбу в речке ловить голой задницей! Здесь бродит мой сородич, и он, в отличие от меня, абсолютно чокнутый! – Руками, Астарион, – снисходительно поправил его ничуть не задетый Вестар. – Я ловил рыбу голыми руками. Но, думаю, ты прав, и сначала нам стоит разобраться с твоей добычей, а потом уже выслеживать баалиста. По лицу Астариона было видно всё, что он думает по поводу этого “нам”, а Этера за его спиной едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Похоже, ей тоже было некомфортно здесь в компании одного только вампира. – Или ещё не поздно вернуться в Гильдию, – со слабой надеждой в голосе предложил он. – На растерзание Джахейре? – рассмеялся дроу. – Ну уж нет, после побега из лазарета я предпочту встречу с твоим сородичем. – Чтоб вас обоих… – гневно прошипел вампир, переводя взгляд с мага на эльфа, но они продолжали стоять с невозмутимыми лицами. – Держитесь рядом, не отставайте и не болтайте. Гейл, ты прикрываешь тыл. – Понял тебя, – без возражений согласился волшебник. Он прекрасно осознавал, что своим появлением они только добавили Астариону сложностей, ведь теперь он будет вынужден оберегать не только чародейку, но и Вестара. Да и сам Гейл вовсе не питал иллюзий, что сможет быть эффективным в сражении с нежитью. Единственным очевидным способом для него был огонь, но эти заклинания в условиях замкнутого каменного пространства являлись риском сами по себе: получить рикошетом опаляющий луч – удовольствие ниже среднего. Вампир повёл их дальше, всё так же замирая и задумываясь перед поворотами. Когда путь им перегородила вывернутая ржавая решётка с погнутым прутьями, мужчина снял с металла крохотный клочок ткани, тут же начавший распадаться на нитки у него под пальцами. Астарион поднёс находку к носу. – Дьявол. – Что случилось? – подал голос Гейл. – Думаю, что я понял, где он, – вампир брезгливо стряхнул на пол прилипшие к пальцам нитки. – Разве это плохо? На это мужчина ничего не ответил, только аккуратно протиснулся через обломанные прутья и протянул руку Этере. На следующей развилке он уже уверенно свернул налево. – Для персоны, которая ненавидит канализацию, ты удивительно хорошо в ней ориентируешься, – заметил волшебник. – Не все мои жертвы соглашались посетить мрачный дворец добровольно, – фыркнул вампир. – Иногда было проще оглушить смертного и тащить на себе тайными тропами, чем уговаривать. Естественно, Касадор не хвалил нас за то, что пища воняет стоками, поэтому с тех пор я и ненавижу коллектор. – А как ты вообще понял, где искать собрата? – заинтересовался дроу. – Просто начал мыслить, как он, – размыто ответил Астарион. Больше он не сомневался в выборе пути, только прислушивался, прежде чем сделать очередной поворот. Когда впереди показались косые лучи солнечного света, пробивающиеся через дыры в потолке, вампир сделал всем знак остановиться и первым выглянул за угол. Этера слышала оттуда только звук сточных вод, но Астарион, пятясь, сделал два шага назад и едва различимо обратился к спутникам: – В бой не вступайте – он нужен мне живым – и держитесь ближе к свету. Если вдруг придётся отступать – вон там есть земляной лаз на поверхность, – он указал в сторону россыпи обвалившийся камней, переплетённых корнями, по которым можно было забраться под потолок. Гейл и Вестар понимающе кивнули, и только Этера на секунду ободряюще сжала Астариону руку. Мужчина чуть улыбнулся и сделал шаг за угол, через пару секунд под его ногами хрупнуло стекло, и в ответ раздалось приглушённое рычание. – Ну здравствуй, братец, – не таясь поприветствовал его вампир, и рычание стало громче. Вестар не выдержал первым и осторожно выглянул из-за угла. Чародейка никогда не страдала приступами чрезмерного любопытства, но сейчас чувствовала, что ей тоже необходимо это увидеть. – Кто же ты такой? Плавными танцующими шагами Астарион приближался к мужчине, в какой-то крысиной позе сгорбившемуся среди деревянных ящиков. Едва заметив его, Этера поняла, что иначе как “диким зверем в истлевшем рванье” это существо назвать невозможно: выцветшая, покрытая кровавыми пятнами одежда и правда свисала с него лохмотьями, так что не получалось разобрать ни изначальный цвет вещей, ни даже фасон. Волосы спутанными нечёсанными паклями свисали ниже плеч и падали ему на лоб. Длинными когтями тварь расковыривала и переворачивала каменные плиты пола, стремясь добраться до земли. Приглядевшись получше, девушка заметила, что отродье сидит не среди ящиков, а среди гробов, кучей сваленных в углу: уже распадающихся на доски и практически новых. Так же всё пространство небольшой площадки между каналом и коридором, где прятались люди, было усыпано осколками. Солнечные лучи туда не попадали, но их света сбоку было достаточно, чтобы различить десятки разбитых зеркал – в оправах и без – валяющихся на полу и висящих по стенам. Их было очень много, вот только ни один из вампиров там не отражался. Астарион замер, не дойдя несколько шагов до существа. Тот злобно скалил клыки и затравленно смотрел на сородича снизу вверх, но пока не спешил нападать. – Ты вообще понимаешь, что я говорю? – мужчина склонил голову набок, на что получил только ещё один звериный рык. – Ла-адно… Вампир коснулся виска, очевидно, пытаясь активировать магию личинки, но, стоило только возникнуть первой вспышке ментальных чар, как отродье напряглось всем телом и бросилось вперёд, целясь когтями Астариону в горло. Рывок был настолько стремительным, что даже ловкому мужчине едва удалось увернуться, и руки твари оставили глубокие борозды на коже доспеха. Противники разбежались на несколько шагов и теперь медленно кружили друг напротив друга. – Не хочешь по-хорошему? Не говори потом, что я не предлагал, – рука Астариона легла на эфес кинжала. Конечно, он уже понимал, что сородич вряд ли способен ему ответить, но тишина, разбавляемая лишь шипением и рычанием, слишком сильно давила на нервы. Отродье бросилось снова, но на этот раз мужчина был готов к атаке, выхватывая кинжал. Он перехватил летящую ему в лицо руку за запястье и нанёс удар клинком куда-то в область подмышечной впадины. Правая рука с перерезанными сухожилиями тут же обмякла, и существо взвыло, в отместку полоснув Астариона по лицу когтями левой. Игнорируя царапины, до кости распоровшие скулу, вампир повалил противника и прижал к земле, удерживая его целую руку за спиной. Верещание отродья стало откровенно истерическим, и оно забилось так сильно, что мужчине пришлось сесть на него сверху, прижимая всем весом. – Тера? – окликнул Астарион девушку, силясь перекричать агонизирующую под ним тварь. – Этера, ты мне нужна! – Ты совсем спятил?! – вырвалось у девушки. Она, хоть и вышла из укрытия полностью, приближаться к обезумевшему существу не торопилась. – Дьявол! – прошипел в ответ на ее смятение вампир. Он придавил одну руку отродья коленом, перехватил вторую и вогнал в нее клинок, пригвождая к земле. – Ещё кинжал! – крикнул мужчина в сторону спутников и требовательно вытянул ладонь. Вестар невозмутимо достал свой и по высокой дуге бросил вампиру. Астарион поймал его за рукоять и, не прерывая инерционного движения, всадил нож во второе запястье. Существо оказалось распято, что совсем не мешало ему продолжать выть и вырываться, сотрясаясь всем телом. Только когда мужчина извлёк меч и с отвратительным хрустом вонзил его между позвонков в районе лопаток отродья, оно наконец вздрогнуло и затихло. Тем не менее, сородич Астариона был ещё жив, но мог только вяло клацать челюстями и вращать глазами. Когтистые пальцы подрагивали, бесцельно скребя по камням и загребая землю. Стоило Этере приблизиться, как как взгляд безумца сфокусировался на ней, он шумно втянул носом воздух, и в его горле снова заклокотало. Чародейку начало мутить: эта тварь напомнила ей собакоподобную нежить, что напала на них в Тёмных Землях, которую вампиру удалось убить, только полностью изорвав на части. – Это точно вампирское отродье? – менее впечатлительный Вестар с интересом присел рядом. – К сожалению, – ответил Астарион, не слезая с противника. – Но что с ним случилось? Почему он… такой? Удивление дроу можно было понять: они с Астарионом хоть и были сородичами, но вели себя и выглядели, как существа совершенно разных видов. – А вот это мы сейчас и выясним, – вампир протянул руку чародейке. – Милая? Этера с тяжёлым вздохом коснулась его ладони, тоже села и, переборов отвращение, положила пальцы на висок нежити. Она снова устанавливала связь на троих, но, если разум Астариона откликнулся ей приветливо и охотно, то сознание отродья оставляло за собой ощущение гнилой болотной воды, тянущей на дно. Оно засасывало в себя трясиной, такой же тёмной и мутной, в которой было совершенно не разобрать внятных воспоминаний. Перед ее взглядом мелькали картинки, бессвязные и отрывочные настолько, что из них не получалось собрать ничего ценного. Если так пойдёт и дальше, то им ничего не удастся выяснить, поэтому чародейка задержала дыхание и позволила вязкому потоку накрыть себя с головой. Она погружалась в больной разум всё глубже и глубже, пытаясь найти хоть что-то за пределами колышущегося волнами безумия. Ведь было же когда-то это существо разумным? Было человеком… Этера уцепилась за эту мысль, как за путеводную нить, и стала искать целенаправленно, пока наконец вспышкой яркого света ее не вышвырнуло в калейдоскоп цветных образов. Мужчина сидит за барной стойкой, пьёт горячий грог и улыбается миловидной девушке напротив. Он юный искатель приключений, совсем недавно прибыл во Врата Балдура и, кажется, одно себе уже нашёл. По крайней мере, на эту ночь. Эльфийка кокетливо поправляет светлую прядь и многозначительно смотрит на выход из таверны. Девушка отказалась от ужина и выпивки, что было странно, но мужчина отнёсся к этому философски: ему же лучше, сэкономит пару монет. Она говорит, что работает горничной в богатом доме, что господин уехал из города по делам, и теперь прислуга может позволить себе “немного вольностей”. А мысли о том, что он сам может позволить себе с этой красоткой, вызывают невыносимое жжение в паху. Он бросает на стойку пару серебряных и следует за ней. Клыки рвут кожу на его шее, погружаются в мышцу, и место укуса постепенно немеет. Он пытается сопротивляться, конечно же, пытается оттолкнуть от себя чудовище и скребёт ногтями по дорогому камзолу, но монстра только забавляет его агония. Сознание начинает мутнеть, и последнее, что он помнит – это мертвенный холод, наполняющий тело. А ещё взгляд. Эльфийка неподвижно стоит за плечом своего господина и с безразличным видом наблюдает, как последние искры жизни гаснут в глазах ее несостоявшегося любовника… Тьма. Холод. Невыносимая резь в желудке. И страх, целая бездна страха, заполняющего каждую клеточку мозга. Он в панике ощупывает пространство перед собой, но пальцы натыкаются только на шлифованные деревянные доски. Подчиняясь какому-то неведомому инстинкту, мужчина вцепляется в них ногтями – неожиданно крепкими и острыми – и начинает разбирать на щепки. Пальцы покрываются занозами и кровят, кровь будит новый приступ голода, на грудь и лицо падают первые комья земли. Пленник могилы задыхается от страха, но тут же осознаёт, что ему вовсе не обязательно дышать. Дальше дело идёт быстрее: земля мягкая и рыхлая, ещё не успела слежаться, копать ее легко. Сначала на поверхность вырывается одна рука, за ней вторая, затем мужчина хватается за края могилы и подтягивается всем телом. Он ожидал, что его лица коснутся солнечные лучи, но видит перед собой только ночь. Она другая, не такая, как раньше: полная ярких красок, хлопков, шорохов в траве, скрежета, запахов. Соблазнов. Мужчина слышит неподалеку чьё-то громко бьющееся сердце, и этот звук гонгом отражается у него в голове. И только потом слышит голос, от которого всё тело цепенеет: “С возвращением”... Мужчина стоит на коленях на каменном полу, не в силах пошевелиться, не в силах даже заскулить от боли. Тот, кого нужно называть хозяином, велел молчать, и тело подчиняется ему само. Немеют связки, деревенеют мышцы, не оставляя даже мысли о сопротивлении. По коже плеч скользит короткое чёрное лезвие, тело взрывается болью, разум захлёстывает отчаянием, но мужчина продолжает каменным изваянием стоять на коленях. Он бы заплакал, если бы мог. Он бы рыдал, кричал, бился в агонии, корчась на ледяном полу, но тот, кого нужно называть хозяином, требовал тишины… Его запихнули в клетку, как какое-то животное, лишь кинув ему вслед рубашку. Дрожащими пальцами он подбирает ткань и пытается одеться, но понимает, что от боли не может даже поднять руки. Бросив попытки, мужчина оборачивается, чтобы осмотреть темницу. Он здесь не один, но сокамерники не проявляют к нему интереса, скользя по новому узнику безразличным взглядом. На их телах в разных местах вырезаны похожие символы, только на них они уже зажили. Мужчина чувствует, что они такие же, как и он теперь – сородичи. Холодные, безжизненные, мучимые голодом… и уже сдавшиеся. Он не собирается сдаваться так просто: начинает ощупывать прутья решетки, стены, но слышит за своей спиной снисходительный смех. Продолжая осматриваться дальше, он понимает, что таких клеток, как эта – десятки, если даже не сотни, и в каждой томятся его братья и сёстры… Темница освещается лишь светом тусклых ламп, и когда мужчина закрывает глаза, то, открыв их снова, иногда думает, что ослеп. Но потом зрение всегда возвращается. Сколько времени он уже здесь? Он не знает. Постоянство стало его новой реальностью: та же клетка, тот же голод, терзающий с каждым днём всё сильнее, хотя казалось бы, это уже невозможно. Кровь начала ему сниться – горячая, густая, стекающая прямо на язык, а когда он просыпается, то отчаянно воет и пытается разбить себе голову о камень. Его снова зовёт земля, он знает, что должен лежать в ней, но ненавистная решётка не поддаётся ни когтям, ни ударам, а на его мольбы о помощи никто не приходит. От отчаяния мужчина начинает царапать ногтями камень, обламывает их до крови, но уже не может остановиться… Однажды им в клетку заталкивают новичка, такого же глупого и испуганного, каким был он сам когда-то. Он бестолково мечется по клетке, комкая в руках рубашку, на его теле вырезаны такие же символы, как и у всех здесь. Он пристает к другим с расспросами, но мужчина понимает, что не смог бы ответить, даже если бы захотел – он не помнит ни кто он, ни откуда пришёл, ни как оказался здесь. Только имя внезапной искрой вырывается из памяти. Мартин. Его зовут Мартин… Тот, кого нужно называть хозяином, приходит в подземелье всё чаще. Посреди каменного островка над пропастью он велел слугам установить роскошный гроб и теперь регулярно ходит вокруг, делая разметку на плитах пола и бормоча что-то себе под нос. С высоты своей клетки Мартину отлично видны все его манипуляции, и наблюдение за ними хоть немного отвлекает от терзающего голода и зова земли. Однажды хозяин приводит с собой испуганную, нервно озирающуюся девчушку. Стук ее живого сердца настолько громкий, а запах такой сладкий, что темница наполняется воем и рычанием сородичей, бросающихся на прутья. Тот, кого нужно называть хозяином, режет девочке горло прямо перед гробом, а его ассистент-скелет собирает кровь в глубокую миску. Мёртвое тело швыряют прямо в пропасть, а в миску доливают несколько зелий из непрозрачных флаконов. К сводящему с ума аромату свежей крови добавляется что-то тошнотворное, но она продолжает манить Мартина и его сородичей к себе. В отчаянном порыве мужчина вцепляется в прутья решетки зубами и начинает грызть так неистово, что один клык не выдерживает и ломается. Когда запах постепенно выветривается, и к Мартину возвращаются остатки разума, он видит на площадке перед гробом уже готовый рисунок и надпись, вязью проходящую сквозь него: “Ecce dominus. Has animas offero in sacrificio. Nunc volo potestatem quam pollicitus es mihi”… Тот, кого нужно называть хозяином, приходит теперь ещё чаще, но Мартину всё равно. Он всё время сидит у стены, практически не двигаясь, лишь монотонно царапая когтями о камень. Кровь… голод… боль… земля… ecce dominus… Голод. Боль. Обломанные когти. Земля. Камень крошится под пальцами… offero in sacrificio… Земля. Земля. Земля. Кровь! Следующей яркой вспышкой чародейка видит перед собой лицо Лораса, и ее вышвыривает из воспоминаний отродья. Она поспешно отдёрнула руку от его головы и схватила себя за горло. Лёгкие как будто заполнились болотной гнилью – она хотела и не могла сделать вдох. – Чёрт! Краем уха чародейка услышала обеспокоенное шипение Астариона, он потянулся к ней, но Этера оттолкнула его руку и вскочила на ноги. Отбежав на несколько шагов, девушка согнулась пополам, и ее вырвало густой чёрной желчью, затем ещё и ещё. Желудок резануло болью, глаза защипало от слез, но теперь она хотя бы сможет свободно вдохнуть. Она так и застыла сгорбившись, уперевшись ладонями в колени и пытаясь отдышаться. Смрад журчащей сточной канавы в этот момент показался ей прекраснейшим из ароматов, по сравнению с фантомным ощущением гнили в лёгких. – Милая? – руки вампира легли ей на плечи и потянули к себе, вынуждая выпрямиться. – Я в порядке, – на этот раз чародейка не стала шарахаться, позволив ему себя обнять. Приступ проходил так же быстро, как и начался. – Заметно, – скептически проворчал Астарион, подводя ее к одному из гробов и усаживая прямо на крышку. Теперь над телом отродья возвышался Вестар: он не стал садиться сверху, но положил ладонь на рукоять меча, обеспокоенно наблюдая за девушкой. Она вытерла рот платком и поспешила запить кислый привкус на языке водой из меха. – У тебя точно всё нормально? – осторожно поинтересовался Гейл, но не успела Этера ответить, как на него уже рыкнул вампир: – Разумеется, нет! И если бы ты видел то же, что и мы, то блевал бы сейчас рядом с ней. – Если бы ты меня позвал – я бы это увидел, – холодно парировал волшебник. – Но ты слишком дорожишь своими секретами, чтобы доверить их кому-то ещё. – И я считаю это своей сильной стороной, – фыркнул Астарион, и обернулся к дроу. – Ты хотел знать, что с ним? – презрительный взгляд в сторону сородича. – Вот что бывает с вампиром, которого долгие годы держали в клетке без возможности питаться и отдыхать. Его разум распался на клочки, остались только пустая оболочка и жажда крови. – Это тоже раб Касадора? – подозрительно нахмурился волшебник. – Да. – Но ты говорил, что он обучает своих слуг, а не превращает их в животных! Словно почуяв, что говорят о нём, Мартин – вернее, то, что от него осталось – снова клацнул челюстями, безуспешно пытаясь вывернуть голову в сторону сапога Вестара. – Вот именно, слуг, – Астарион поднял вверх палец. – Но для чего он создал это – я не знаю. Вампир произнёс это настолько правдоподобно, что, если бы Этера сама не видела те воспоминания, то поверила бы в его искренность. Зато она прекрасно видела, что держится мужчина из последних сил – пережитое было кошмаром не только для чародейки. Но для неё он по крайней мере не рисковал обернуться реальностью. – А как же человеческая кровь? Отродьям ведь запрещено ее пить. – Верно, – Астарион с новым интересом поглядел на Мартина. – Но, кажется, мой сородич обезумел настолько, что больше просто не в силах осознавать приказы. Скорее всего, по этой же причине хозяин и не может его вернуть с помощью ментального контроля. – Как он вообще сбежал? – Разрушил стену и ушёл через канализацию, но не переживай – больше Касадор такой оплошности не допустит, – последние пару слов вампир произнёс с некоторым удивлением, но смотрел при этом не на мага, а на собственные руки, начавшие едва заметно трястись. – Эй! – девушка поспешила встать и взять его лицо в ладони, устанавливая визуальный контакт. – Смотри на меня! – ее разум резануло его страхом, осознание которого только-только начало приходить, и Этера вплела в их связь лёгкий успокаивающий аркан. Мера временная, но теперь он хотя бы не сорвётся в истерику прямо здесь. – Вот так, любовь моя, тише… Астарион ещё пару секунд постоял, не шевелясь, а потом отнял ее руки от лица, напоследок благодарно сжав пальцы. – Больше не допустит? – Вестар покосился на тщетные попытки нежити дотянуться до него хоть клыками, хоть пальцами. – И много у него еще такого создано с непонятными целями? – Извини, у меня не было возможности пересчитывать! – огрызнулся мужчина, разом потеряв благодушный вид. – В той клетке таких было несколько, все ушли через лаз, но, если мы с ними здесь не встретились, значит их уже изловили мои… более разумные братья и сёстры. – Жаль, что не было, – невозмутимо прищурился дроу. – Если Касадор держит в своем замке хотя бы несколько десятков таких тварей и спустит их всех на вас, едва вы двое войдете в двери, боюсь, это создаст вам множество нежелательных затруднений. Подобных тем, что были у Арфистов со зверинцем Облодры. – Оу, если бы ты знал Касадора хотя бы вполовину так же хорошо, как я, то понял бы, что эти твари станут меньшей из наших проблем, – криво усмехнулся вампир. – Они станут дополнительной, – пожал плечами Вестар. – А мне, знаешь ли, хотелось бы, чтобы вы прожили чуть дольше, чем пару минут после шага через порог. Впрочем, это твоя месть, и мои желания в ее отношении не имеют ценности. – Так это с твоей стороны была… забота? – удивлённо приподнял бровь Астарион. – Да, милый, иногда она может выглядеть и так, – улыбнулась его озадаченности чародейка. – Ладно, давайте заканчивать здесь, – выдохнул вампир, оборачиваясь к обездвиженному отродью. – И лично мне теперь очень любопытно, как это вообще сделать, – эльф отступил на шаг от скребущих землю когтей. – Вариантов немного, но они есть, – успокоил его Астарион, вернувший себе самообладание. – Конкретно сейчас мы сымитируем действие типичного охотника на чудовищ. Вампир жестом велел дроу посторониться и рывком вытащил из спины отродья меч. Существо снова завыло, но не успело даже посильнее дёрнуться, как лезвие уже обрушилось ему на шею, с одного удара отделяя голову от туловища. Больше нежить не издала ни звука и окончательно перестала шевелиться. – Ну вот, меч испорчен, – посетовал Астарион, разочарованно разглядывая зазубрины на клинке, оставшиеся после удара о торчащие из земли камни. – Почему ты сказал, что действуешь, как охотник на чудовищ? – продолжал любопытствовать эльф. – Потому что те, кто потом найдут это тело, не должны узнать, что его убил другой вампир, – мужчина брезгливо вытер клинок о рваньё на теле отродья. – Вы делаете это как-то по-особенному? – Казнь на солнце считается королевской смертью. Но в большинстве случаев гораздо проще и быстрее вырвать вампиру сердце, – Астарион ехидно посмотрел на дроу. – Голыми руками. Он вернул в ножны меч и кинжал, подал Этере руку и уже направился в обратную сторону, но Вестар опять его окликнул. – А что это вообще за место? – эльф с новым интересом огляделся на гробы и зеркала. Вампир молчал, и чародейке начало казаться, что он так и не ответит, но всё-таки начал говорить. – Это кладбище наших надежд, – Астарион сделал пару шагов назад, чтобы оказаться точно напротив одного из разбитых зеркал, в осколках которого теперь отражалась только девушка. – Отродья приходили сюда тосковать о потерянном прошлом и оплакивать будущее, которого у нас никогда не будет, – он с явным усилием заставил себя отвернуться и смотреть на спутников. – Ближайший выход на поверхность ведёт на погост, где Касадор любил закапывать своих жертв, которых хотел сделать слугами. Поэтому мой сородич так стремился сюда попасть, но не мог выйти наружу, пока светит солнце. И, если у вас всё с вопросами – пойдёмте наконец отсюда. – У меня последний, – Гейл приблизился к вампиру, пристально глядя ему в глаза. – То, что мы здесь сегодня увидели, не может не впечатлить. Мне сложно вообразить, через какой ад ты прошёл, и не знаю, нужно ли. Я не могу повлиять на твоё прошлое, но сейчас… тебе точно не нужна помощь? Вестар за плечом волшебника всем своим видом выражал солидарность, и это дружелюбное единодушие обескуражило вампира гораздо сильнее, чем их попытки покопаться в его прошлом. На чрезмерное любопытство или подозрительность он мог саркастично огрызаться, а вот что делать с искренним участием – так до сих пор и не понял. Этера не знала даже, как ей самой удалось пройти с Астарионом путь от манипуляций к доверию, но открываться кому-то ещё ее любовник явно не планировал. – Заманчивое предложение, спасибо, но пока я вынужден отказаться, – тщательно подбирая слова ответил вампир. – Это только моя война, и я должен пройти ее один. – Точно один? – иронично хмыкнул маг, переводя взгляд на чародейку, которую Астарион всё это время продолжал держать за руку. – Этера тоже моя, так что она не в счёт, – он собственническим жестом приобнял ее за плечи. – Вот значит, как ты обо мне думаешь? – прищурилась девушка в притворном удивлении. – Да, – вампир провёл пальцами по ее подбородку и добавил таким тоном, от которого Этера готова была отдаться ему прямо на трупе отродья. – И тебе это нравится. – Хм, – разбавил затянувшуюся паузу Гейл, уставший наблюдать, как вампир и чародейка смотрят друг на друга так, будто в любой момент готовы начать срывать с себя одежду. – Думаю, нам и правда пора. – Конечно, у вас ведь тоже своя охота, – припомнил Астарион, разворачиваясь к выходу. – Какой был план? – Мы видели место нападения твоего сородича на гильдейцев, и нашли там следы баалиста, – Вестар поравнялся с вампиром, и теперь они шли бок о бок. – Следы в буквальном смысле – лапа такого размера не может принадлежать… более изящно сложенным гуманоидам. Мы прошли по ним недолго, но потеряли, как только кончилась грязь и начался сухой камень. Дальше пришлось и придётся блуждать по канализации наугад. – По канализации? – Астарион задумчиво потёр подбородок. – Нет, я в этом сомневаюсь. – Почему? Тебе что-то известно? – Я не знаком с твоей добычей, зато я хорошо понимаю своего сородича. И, поверь, мне очень сомнительно, что он пропустил мимо одного смертного и напал только на двух других. Скорее всего, в схватке участвовали все трое, но я не почувствовал там крови полуорка, значит он не был ранен. А что сделает любой смертный, встретив в подземелье агрессивную нежить? На лице дроу отразилось понимание. – Побежит на поверхность, – эльф предвкушающе прищурился, словно уже напал на след. – Именно. Какие бы цели ваш друг ни преследовал в коллекторе, появление моего братца наверняка вынудило его их пересмотреть. – Даже, если это так, наши поиски не становятся легче, – заметил скептически настроенный Гейл. – Мы не смогли выследить его в пустынном подземелье, как теперь должны выслеживать в кишащем людьми городе? Астарион в ответ на это недобро оскалился. – Покажите-ка мне место, где вы его потеряли. – Аст? – вопросительно перевела на него взгляд чародейка. – Ты уверен, что хочешь заниматься этим… сейчас? – Да, драгоценная, уверен. После всего увиденного мне просто жизненно необходимо развеяться, – следующую фразу вампир добавил уже шутливым тоном. – А что может быть эффективней ещё одного славного убийства? – Я не ослышался? – усмехнулся дроу удивлённо. – Ты предлагаешь нам помощь? Добровольно? – Не думай, что во мне проснулся альтруист, – надменно фыркнул Астарион. – Я… просто хочу немного развлечься, только и всего. – Как скажешь, – послушно согласился эльф, но лицо его стало откровенно хитрым. – Нам в ту сторону. Все вместе они вернулись практически в тот же закрытый на ремонт участок, в котором умер Габриэль, но остановились в закутке, где с потолка прекращала капать вода, превращая пыль под ногами в жидкую грязь. Вестар указал на цепочку следов от исполинских ботинков, пересекающих лужи и высыхающих по мере углубления в коридор. Астарион с любопытством поставил свою ногу на след и хмыкнул, оценив, на сколько размеров он ее превышает. – Итак, есть идеи, куда нам теперь? – поинтересовался волшебник. – Да, есть, – вампир бегло огляделся. – Ближайший выход на поверхность в паре минут отсюда, не думаю, что перепуганный орк побежал бы дальше. – Полуорк, если быть точным. – Думаешь, человеческая половина придала ему смелости? – хохотнул Астарион. – Идём. Выход привёл их на улицы Нижнего Города, куда-то в район издания Балдурского Вестника – Этера не так хорошо ориентировалась в закоулках трущоб. Солнце уже клонилось к закату, и в подступающих сумерках местоположение различалось ещё сложнее. Вестар активировал маскировочный браслет, да и Гейл поспешил набросить на себя лёгкий морок, хотя переулок, в котором они оказались, был пустынным и тихим. Первым делом дроу – теперь уже подземный гном – постарался изучить следы в дорожной пыли, но на сухой брусчатке мостовой они почти не отпечатывались, да и те, что были, мгновенно перекрывались другими. – Боюсь, что здесь этот метод не сработает, – прокомментировал труды эльфа Астарион. – Тогда какой у нас план? – Вестар выпрямился и скрестил руки на груди. – А что бы сделал ты сам, если бы едва сумел спастись от злобного вампира пару минут назад? – Хм… – на лице гнома задумчивый прищур дроу выглядел так забавно, что чародейка улыбнулась. – Начал бы искать того, кто поможет мне его окончательно упокоить. Брови Астариона удивлённо взлетели вверх и пару секунд он смотрел на эльфа молча, а затем расхохотался. Он смеялся громко и искренне, да так, что, если бы его видели сейчас случайные прохожие, то предпочли бы обойти по широкой дуге. Даже Этера непонимающе наклонила голову, размышляя, что так рассмешило ее любовника, что уж говорить про непонимание Гейла и самого Вестара. – Боги, я совсем забыл, что разговариваю с дроу, – отсмеявшись, признался вампир. – А в чём разница? – В том, что жители поверхности гораздо менее воинственны, чем ваша раса. И обычные смертные, столкнувшись с каким-нибудь пугающим дерьмом, бегут потом искать то, что поможет успокоить нервы. Опиум, алкоголь… секс. Иногда – всё сразу. – Сомневаюсь я, что баалиста можно назвать обычным смертным, – Гейл покрутил у виска пальцем. – Как минимум, некоторые отклонения у него явно имеются. – У вас есть другие идеи? – Астарион развёл руками. – Я думаю, нам имеет смысл проверить эту гипотезу, – с мягкой улыбкой эльф коснулся руки волшебника. – Других идей у нас и правда нет, так что мы ничего не теряем. – Голос разума? Наконец-то! – язвительно фыркнул вампир и первым двинулся вперёд. – Тут неподалёку есть сразу несколько мест, которые могли бы заинтересовать такого, как он… – Хм, милый, – Этера в два прыжка догнала мужчину и удержала его за руку. – М-м? – Ты, конечно, большой эксперт по смертным, но я просто напомню, что мы обычно не ходим по улицам с разорванным до костей лицом. Теперь настала очередь Вестара и Гейла смеяться, а чародейка извлекла из кармана платок и смочила его водой из фляги. Рана Астариона нисколько ему не мешала, но затягивалась медленно и выглядела страшно, поэтому девушка решила хотя бы оттереть кровь с его кожи. Вампир послушно наклонился, чтобы ей не пришлось тянуться, а когда она закончила, накинул на голову капюшон. Первое заведение, которое они проверили, оказалось злачным баром, грязным и задымлённым настолько, что в нем тяжело было различить посетителей. Но контингент там действительно собрался такой, что, если ты баалист и хочешь кого-то прикончить – никто не побежит за стражей, а, напротив, с удовольствием присоединится к веселью. Разве что бармен накинет в счёт пару монет за битую посуду и мытьё полов от крови. Приметив в зале миловидную чародейку в компании троих мужчин, самые наглые начали отпускать сальные шуточки в ее адрес, но, к счастью, этим и ограничились. Во второе они не стали даже заходить: единственный гостевой зал отлично просматривался из узких подвальных окон, и полуорка там не было. Третье мало чем отличалось от первого, а вот попытка попасть в четвертое заставила их немного понервничать: – Есть ещё идеи, куда он мог пойти? – спросил Гейл, начавший уставать от беготни сначала по канализации, а потом и по городу. Он с беспокойством посмотрел на Вестара, но дроу держался молодцом или просто мастерски не показывал усталость. Приличные трактиры и игорные дома они даже не рассматривали, а сомнительных мест в этом районе было не так уж и много. – Есть практически точная уверенность, но… – вампир с подозрением покосился куда-то вдаль. – С этим местом могут возникнуть проблемы – оно находится на той стороне крепости. Этера и Гейл разочарованно нахмурились, и только не знающий Врат Балдура дроу остался невозмутим: – А что не так с крепостью? – С ней всё в порядке, если не считать того, что это – оплот Огненных Кулаков и нынешнее прибежище Горташа. Стражи там больше, чем на центральной площади, а нам надо пройти насквозь, – теперь Астарион пытливо смотрел на эльфа. – Ты готов так рискнуть ради своей добычи? Вестар в ответ только многозначительно оскалился, так что даже вампир одобрительно усмехнулся. Гейл накинул морок на остальных спутников, так что теперь Этера и Астарион виделись другим пожилой степенной четой купеческого или мелкопоместного сословия. Впрочем, дорога через замок прошла абсолютно без приключений: то ли стража не особо придирались к выходящим из города, а не входящим в него, то ли у них просто был конец смены. Оказавшись на Драконьем Перекрёстке, вампир сразу поморщился от шума вечерних зазывал. А вот Вестар, напротив, с удовольствием разглядывал новую обстановку. – Какое заведение мы ищем? – спросил эльф, когда приземистый гном в фартуке начал громогласно звать их в свой трактир на кружечку “чего-нибудь горячего”. – «Ласку Шаресс», – вампир отмахнулся от мальчишки-лоточника. – «Ласку Шаресс»? – удивлённо переспросила Этера. – Оно не производит впечатление дыры для сомнительного сброда. – О, милая, – проворковал мужчина, заинтересовавшись. – Кажется, ты знаешь это славное местечко лучше, чем я от тебя ожидал. – У Мары был заказ оттуда на… кое-что из экзотики, – лукаво улыбнулась девушка. – И у меня о «Ласке» осталось впечатление приличного заведения, насколько это к ней вообще применимо. Услышав это, Астарион остановился и развернулся к ней лицом, вынуждая плотный поток вечерних прохожих недовольно обходить замершую на дороге компанию. – Вопрос цены, драгоценная, – теперь в его интонациях появились пугающие нотки. – На первый взгляд это действительно чистенький клуб для изнеженных развратных толстосумов, но если копнуть поглубже… – вампир провёл пальцем вниз от ключицы чародейки до пояса ее брюк. – В этом заведении есть такие комнаты, о которых хозяйка рассказывает далеко не каждому гостю. И в них настолько нет границ и запретов, что иногда бывает так, что внутрь заходят двое, а обратно возвращается только один… – Аст… – опасаясь озвучить свою догадку, с ужасом смотрела на него Этера. – Что? Нет! – он тут же отрицательно замотал головой. – Я не был там ни гостем, ни товаром, если ты об этом подумала. – Тогда откуда знаешь подробности? – поинтересовался дроу. – Мне однажды надо было убить одного такого… любителя экзотики, – пояснил Астарион, и только тогда чародейка облегчённо выдохнула. – Но мы всё равно начнём поиск с общих комнат. Чтобы не привлекать лишнего внимания, они ещё раз сменили маскировку и зашли в бордель со служебного входа, проскользнув через кухню. В самом большом зале располагался бар со столиками, ширмами отделённый от приватных кабинетов: на случай, если подвыпившим гостям резко понадобится уединиться. Не бесплатно, разумеется. Из соседней комнаты раздавалась музыка – Этера узнала что-то из восточных мотивов – и на сцене танцевала девушка-тифлинг, скорее раздетая, чем одетая в полупрозрачный шёлк. – Там дроу! – неожиданно воскликнул Вестар, так что на него обернулись и другие посетители. Сбоку от сцены на диванчике действительно устроилась парочка дроу, которых чародейка не заметила вначале. – Что, парень, подземцев никогда не видел? – снисходительно усмехнулся в сторону замаскированного Вестара усатый толстяк за столиком. – Иди посмотри, эти за погляд денег не берут. Но, если захочешь потискать – раскошелиться придётся будь здоров. – Полюбуюсь в другой раз, – хмыкнул эльф. – Надо же, какая экзотика… Саркастичные нотки в его голосе были не слишком заметны постороннему, зато прекрасно слышны волшебнику. Отвернувшись от сородичей, эльф быстро переключился на деловую сосредоточенность и последовал за вампиром на второй этаж. Тут находились приватные комнаты: из щелей под некоторыми лился приглушённый свет и доносились голоса, другие казались пустыми. Вестар тихо переходил от одной к другой, прислушиваясь, и уже почти в самом конце коридора напряжённо замер, стеклянно смотря перед собой. Гейл не обладал столь безупречным слухом, что и эльф, поэтому бесхитростно прижался ухом к дереву: – Активней верти задницей! За что я плачу тебе деньги? Голос был хриплым и грубым, и волшебник не стал бы ручаться, что он принадлежит полуорку – тогда в Башнях он не особенно прислушивался к телохранителю Облодры, предпочитая вообще как можно меньше оказываться рядом. Но взгляд его возлюбленного был настолько красноречив, что колебаний у мага не осталось. И, если до этого момента он ещё сомневался в целесообразности их авантюры, то, глядя в полные боли и злобы глаза Вестара, понял, что готов идти с ним до конца, что бы ни произошло дальше. – Говори, что нужно делать? – О, так я оказался прав? – опередил реплику дроу вампир, с безразличным видом разглядывая свои ногти. – Не благодари. – Не спасибо! – язвительно протянул эльф, доставая из сумки флакончик и вынимая кинжал из ножен. – Отличный выбор! Должен признать, что у тебя есть чувство стиля, – Астарион с интересом наблюдал, как маслянистая капля яда медленно стекает по лезвию кинжала. Продолжая обрабатывать оружие, Вестар обратился к волшебнику. – Мне нужно, чтобы снаружи из этой комнаты не было слышно ни звука, поможешь? – Это несложно, но, чтобы очертить периметр заклинания, мне придётся войти внутрь. – Как раз это – не проблема, – эльф вернул кинжал в ножны и достал пенал с отмычками. – Мы войдём, ты заглушишь голоса, но с этим iblith я буду разбираться один на один. Они говорили, практически не приглушая голоса, так как изнутри спальни доносились громогласные женские стоны и рык полуорка. Гейл подумал, что в любой другой ситуации его бы это смутило, но сейчас магом овладела какая-то мрачная сосредоточенность, и постельные утехи за дверью не вызывали в нём ни малейших эмоций. – Готово. Замок призывно щёлкнул, и Вестар осторожно потянул на себя ручку. Находящиеся внутри были так увлечены, что даже не заметили, как дверь распахнулась полностью: абсолютно голый полуорк лежал спиной на кровати, так что вошедшим были видны в основном его колени да исполинского размера босые ступни. Сверху на его бёдрах активно покачивалась миниатюрная черноволосая девушка со стянутыми мужским ремнём запястьями – эльфийка, судя по торчащим из причёски острым кончикам ушей. Она громко и наигранно стонала, но, судя по тому, как яростно зелёные пальцы впивались в ее ягодицы, ее партнёра всё устраивало. Этера даже нашла открывшуюся сцену возбуждающей: хрупкая связанная девушка и чудовище, которое ей владеет – это было эстетично и дразнило истосковавшееся по близости тело. Реакция чародейки не укрылась от Астариона, ответившего понимающей улыбкой. И только, когда дверь захлопнулась, а Гейл создал чары тишины, золотой паутиной осевшие по стенам, на незваных гостей обратили внимание. Эльфийка испуганно пискнула, оборачиваясь, и попыталась дёрнуться, но грубые руки мужчины удержали ее на месте. – Какого, мать вашу, беса? – он приподнял голову, оглядывая компанию опьянёнными сексом и алкоголем глазами – на полу возле кровати стояли ряды полных и уже опустевших бутылок какого-то крепкого пойла. – Прошу прощения, – издевательски зашипел Вестар, медленно приближаясь к постели. – Тут было не заперто. – Занято, не видишь что ли? – пьяный мужчина не заметил сарказма в его голосе. – Я арендовал эту комнату и эту шлюху до утра, так что, если приспичило устроить оргию – ищите, нахрен, другое место! – Всё, что мне нужно, я уже нашёл. Дроу сделал стремительный выпад, на ходу выхватывая кинжал и глубоко разрезая им ступню полуорка от пятки до пальцев, и тут же отскочил обратно. Мужчина яростно взвыл и резким движением скинул с себя перепуганную девушку, перекатившуюся через край кровати и упавшую на ковёр. – Ты – труп, ублюдок, – превозмогая боль, зеленокожий гигант вскочил на ноги и принял боевую стойку, хоть и был безоружен. – Я слышал это от тебя слишком часто, чтобы поверить, Шаграт, – почти дружелюбным тоном произнес Вестар и свободной рукой деактивировал маскировочный артефакт. Не сразу, но на лице противника отразилось понимание. – А-а-а, – плотоядно осклабился полуорк, демонстративно потянувшись рукой к паху. – Моя любимая тёмная эльфиечка! А я-то уже боялся, что ты сгнил в Лу… Договорить Шаграт так и не смог, замерев на секунду с остекленевшим взглядом, а затем грузно рухнул на пол. Глядя на это, Астарион оскалился так довольно, будто он сам, а вовсе не Вестар парализовал противника. Связанная проститутка забилась в угол и заскулила громче, с ещё большим страхом глядя на незваных гостей. Этера различила на ее щеке красный след от пощёчины, и под глазом уже начал наливаться синяк, но в остальном она была невредима, если не считать мелких ссадин от ногтей по телу. Гейл первым попытался подойти к девушке, чтобы успокоить, только его приближение еще сильнее напугало несчастную, и она решила отмахнуться от волшебника ногами. – Тера, похоже, тут работа для тебя, – маг отошёл от эльфийки на пару шагов, чтобы не нервировать. – Тут, вообще-то, тоже! – проворчал Вестар, с помощью Астариона переворачивая тушу баалиста и прислоняя его спиной к стене. – Вы издеваетесь? Я не могу разорваться! – скептически произнесла девушка, решившая начать с зачарования проститутки. Как минимум, ради того, чтобы ее звонкий голос не резал по ушам. – О, не переживай! – успокоил чародейку дроу. – Рваться здесь будет только один… Понимающе хмыкнув, Этера накинула на эльфийку сонное заклинание, и комната погрузилась в тишину. Она чертовски вымоталась за этот день и мечтала теперь только о том, как бы поскорее присесть, а ещё лучше – уснуть. Девушка уже доводила себя до магического истощения, и повторять ей бы не хотелось, но Вестару тоже было что-то от нее нужно. Она приблизилась к сидящему на полу Шаграту и вопросительно посмотрела на эльфа. – Девятипалая хотела выяснить, как попасть в логово Баала. Давай порадуем нашу гостеприимную хозяйку? – произнёс дроу таким тоном, словно выбирал пирожные к ужину. – Я бы узнал это и сам, конечно, но не уверен, что после моих действий мой друг будет в состоянии отвечать. Намёк был более чем прозрачный, и чародейка взяла Вестара за руку, в очередной раз за сегодня погружаясь в омут чужого разума. Алкоголь, страх и пережитый гормональный всплеск парализовали разум баалиста не хуже, чем яд дроу – тело. В отличие от памяти безумного Мартина, видения в голове полуорка возникали легко и свободно, подчиняясь малейшему запросу. Она даже увидела, каким был его путь от простого наёмника до ассасина Баала, какие испытания он проходил, чтобы заслужить своё место в храме, скольких жертв он ради этого покалечил, пытая и отрубая им руки. Закончив, она с лёгким головокружением отступила от тела, а дроу сорвал с его шеи медальон с символикой храма и спрятал себе в карман. – Пожалуй, тебе не стоит смотреть на то, что будет дальше, – вампир потянул ее на кровать и усадил себе на колени, спиной к обездвиженному телу. Чародейка благодарно уткнулась носом в его мягкие кудри. – Он прав, – подтвердил слова Астариона эльф, мягко обращаясь уже к Гейлу. – Тебе, ssin’urn, я думаю, это зрелище не понравится тоже. – И всё же я предпочту видеть. Гейл уже абсолютно точно знал, что не хочет наблюдать происходящее, но чувствовал, что должен сделать это, чтобы лучше понять своего партнёра. С тех пор, как они вместе выбрались из Башен, он знал мужчину только любопытным и полным жизни, но правду о человеке… или дроу рассказывают как светлые, так и тёмные стороны. А в том, что здесь сейчас произойдет нечто очень тёмное, маг не сомневался. Первым делом Вестар начал доставать из сумки и раскладывать сбоку от себя инструменты: хирургический набор, шприц, жгуты, несколько флаконов с зельями. Шаграт косился на всё это взглядом, и возможно, на его лице бы даже отразилось понимание, если бы не действие паралитика. – Ну вот, приготовления закончены, – дроу удовлетворённо кивнул и перевёл внимание на свою жертву, будто оценивая. – Как ты там любил говорить? “Сначала предварительные ласки”? Вестар вынул из ножен второй кинжал, не тот, что обрабатывал ядом. Держа за запястье, вытянул вперёд руку баалиста и погрузил лезвие в локтевой сгиб. К горлу Гейла подступил ком, но волшебник заставил себя смотреть дальше. Шаграт не вздрогнул, не вскрикнул, безжизненной куклой продолжая сидеть на месте, только его глаза заблестели чуть ярче. Закончив разрез, эльф аккуратно, практически нежно перетянул раненую руку жгутом, и алые струйки, стекающие на ковёр, замедлились. – Не хотелось бы, чтобы ты ушел от меня слишком быстро, – ласково проговорил эльф, опуская кисть полуорка на пол. Дроу начал проделывать то же самое со второй рукой, и в этот момент Гейл подумал, что не ожидал от него такой… холодности. Он допускал, что Вестар будет мстить – и даже примерно догадывался, за что – яростно, не контролируя эмоции. Но они как будто покинули мужчину, стоило только телу полуорка осесть на пол. Теперь он действовал с точностью и безразличием вивисектора, ставящего очередной эксперимент. После рук эльф занялся ногами баалиста, полностью лишая его возможности шевелить конечностями на случай, если паралич перестанет действовать. – Ну вот, – прокомментировал Вестар свои действия. – Очень удобно. Почти так же, как было тебе, когда я был распят на процедурном столе. – Боги преисподней! Я надеюсь, доски на полу достаточно плотно подогнаны друг к другу – не хотелось бы, чтобы всё это утекло на головы гостям с первого этажа, – со смехом в голосе произнёс Астарион, и это жестокое веселье резко контрастировало с тем, как нежно он при этом гладил Этеру по волосам. – Извини, я не подумал, что ты, вероятно, захочешь продегустировать, – Вестар на мгновение отвлёкся от перетягивания ноги жгутом, как будто размышляя, что можно предпринять. – Паралитик сильно испортит вкус? – О, не переживай. Это – твоя добыча, до самой последней капли крови. – В таком случае, пришло время узнать, что она сама об этом думает. Дроу полюбовался проделанной работой, откупорил крышку одного из флаконов и погрузил туда иглу шприца. Инъекцию он сделал орку прямо в шею, и, судя по тому, как конвульсивно дёрнулось его тело, зелье было антидотом к яду. Шаграт затрясся и силился что-то сказать, но не мог совладать с языком, ставшим опухшим и синеватым. – Не торопись, – с теми же участливыми интонациями порекомендовал ему Вестар. – Речевые функции возвращаются самыми последними. Но ты можешь пока тщательно обдумать то, что хочешь мне сообщить, – он развернул хирургический пенал и выбрал себе скальпель. – Например, где сейчас Арай. А чтобы легче вспоминалось, я тебя немного… подтолкну. Поставив кончик скальпеля к сгибу его бедра, эльф провёл лезвием вниз: неглубоко, практически не повреждая мышцу. Баалист напряг бицепсы, очевидно, пытаясь вернуть контроль над руками, но всё, что было ниже локтей, так и осталось абсолютно инертным. Вестар посмотрел на него укоризненно и начал параллельный разрез, за что получил полный ненависти взгляд и новый нечленораздельный вой. Гейл испытал невыносимую потребность присесть. Как назло, в этой спальне не было ни кресел, ни стульев – только разноцветные подушки, разбросанные перед камином. Рассудив, что терять уже нечего, маг опустился прямо на ковер, скрестив ноги и продолжая пристально смотреть на расправу. Он даже не догадывался, что живое существо способно издавать такие звуки. – …разь! – удалось волшебнику различить в этом вое нечто, похожее на слово. – О, я вижу, к тебе возвращается речь, – довольно улыбнулся дроу. – Значит, лечение эффективно – продолжим. Пока полуорк молчал, и тишину нарушали только комментарии ее спутников, Этера ещё могла убеждать себя, что ничего особенного за ее спиной не происходит. Но, как только Вестар снял с него паралич, и мужчина начал шумно дёргаться и рычать, она снова напряглась. Зато руки Астариона, блуждающие по ее телу, с появлением криков становились всё наглее, а прикосновения – все менее двусмысленными. Бёдрами она чувствовала, насколько он возбуждён, но боялась даже обернуться и посмотреть, что именно в действиях Вестара его так впечатлило. Она чуть отстранилась, чтобы взглянуть в лицо вампира, и поймала его ответный взгляд: яркий, пьяный и откровенно безумный. Чужие крики звучали для него совершенной симфонией, от запаха крови трепетали ноздри – чародейке не нужно было даже заглядывать в его мысли, чтобы понять, как сильно он всего этого жаждет. Запустив пальцы в ее волосы, Астарион притянул голову девушки к себе, вовлекая в поцелуй, и она ощутила, как его настойчивость постепенно вытесняет из ее разума отвращение и страх. Этере было чистосердечно наплевать, что там дроу делает с врагом, когда ее вампир смотрит на нее так. К моменту, когда Шаграт смог осилить целое внятное предложение, Вестар уже полностью превратил кожу на его ноге в бахрому, свисающую с колена. – Я не… знаю! – прохрипел орк сдавленно и сплюнул кровь на пол – похоже, что в одной из своих конвульсий он прикусил язык. – Что? – дроу отвлёкся от исполосовывания второй ноги и недоумённо уставился ему в лицо. – А-а, ты про Облодру! – наконец он вспомнил, что задавал вопрос. – Ответ неверный, попробуй ещё раз. На этом моменте Гейл хотел было вмешаться, напомнить, что правдивость слов легко проверить, но промолчал, поняв, что для Вестара смысл всего происходящего вовсе не в ответах. Эльф больше не спрашивал, но Шаграт, надеясь, что его слова смогут на что-то повлиять, сначала всё отрицал, затем огрызался, затем начал скулить и умолять. Вскоре его взгляд помутнел и тело начало заваливаться набок. – Нет-нет, не смей сбегать! – дроу ухватил его за шею и подтолкнул обратно, второй рукой подбирая с пола зелье. Он зажал нос полуорка пальцами и влил ему в горло целый флакон стимулятора. Баалист закашлялся, отчего брызги полетели во все стороны, но совсем скоро его глаза прояснились. – Эта сука меня кинула, клянусь, – прохрипел он то же самое, что на разные лады повторял всё это время. – Обещала заплатить… а сама сбежала… как только дошли до Врат. – Значит, ты разочаровал уже двух дроу, но всё равно прожил так долго? – сделал неожиданный вывод Вестар. – Да ты просто везунчик. Он отложил в сторону скальпель и стал задумчиво перебирать другие инструменты. – Если для тебя так важно это выяснить, мы могли бы попросить… Гейл планировал сказать “Этеру”, но в тот момент, когда он обернулся к девушке, вампир как раз спустил блузку с ее плеча и припал к обнажившейся коже поцелуем. Заворожённый тошнотворным зрелищем, которое устроил дроу, маг совсем перестал следить за тем, чем заняты эти двое. “Интересно, что сказал бы Уилл, если бы сейчас увидел всё это?” – снова прокралась в голову нелепая мысль. – Кажется, ей и без нас есть, чем заняться, – улыбнулся Вестар, тоже бросив короткий взгляд на постель, и притворно вздохнул. – Придётся продолжать по старинке. Чародейка услышала, что говорят о ней, и это немного привело ее в чувство. За это время Астарион успел избавить ее от части одежды, а она даже не осознала, когда и как. Она настолько растворилась в долгожданных прикосновениях, что ей стало совершенно плевать, что происходит за пределами его объятий. Вампир и сам уже давно сидел без кожаной кирасы и поддоспешника, но, как только пальцы мужчины легли на пуговицы его рубашки, девушку словно окатило ледяной водой, и она поспешила перехватить руку. – Я думаю, мне лучше уйти, – она и сама не верила, что всерьёз произносит эти слова вот так: разгорячённая и желанная, в шаге от всего наслаждения, которое способен подарить ей любовник. – Уйти сейчас? – недоверчивым эхом отразил вампир ее мысли. – Ты шутишь? – Прости! – Этера вскочила на ноги так быстро, будто опасалась, что может сдаться и передумать. – Я подожду вас в баре, – она подхватила с кровати остатки одежды и, даже не взглянув в сторону Вестара с его жертвой, выбежала за дверь. Дроу проводил ее задумчивым взглядом и снова повернулся к полуорку. – Вообще-то, – сообщил он Шаграту, будто очевиднейшую вещь, – Я давно узнал всё, что хотел, и твои ответы мне без надобности. Я пришёл взять с тебя долг. – Я тебе ничего не должен! – выплюнул полуорк вместе с очередной порцией крови из прокушенного языка. – О, нет, – продолжил Вестар с той же интонацией. – Ты должен мне боль. Боль и унижение. И, раз уж самые впечатлительные нас покинули, мы можем заняться с тобой кое-чем более… интимным. – Так ты просто хотел меня трахнуть? – осклабился полуорк, видимо, чтобы не выдавать подступившего страха. – К чему такие сложности, ты мог просто попросить! – Я? Тебя? Фу, конечно, нет. Сейчас я сделаю так, что ты трахнешь себя сам. Гейла укололо догадкой о том, что эльф собирается сделать, но он гнал эту мысль до последнего, до той самой секунды, когда кончик лезвия упёрся Шаграту в пах. Волшебник обернулся к Астариону, хотя понимал, что уж у него-то глупо искать поддержки, но после ухода Этеры вампир наблюдал за происходящим с отстранённым любопытством и никак не собирался это комментировать. – Господи-боже… – пробормотал волшебник себе под нос, на пару секунд прикрывая лицо ладонями и продолжая смотреть теперь уже между пальцев, как Вестар орудует ножом. – Скажи, если понадобится помощь, – Астарион откинулся спиной на покрывало кровати и флегматично смотрел на попытки дроу одновременно удержать дёргающееся тело и закончить разрез. Вопли Шаграта перешли в надрывный визг, но, кажется, ни вампира, ни эльфа этот факт не смущал, и только маг начал по-настоящему завидовать Этере, сбежавшей отсюда. Он вот не мог позволить себе такой роскоши, как выйти за дверь номера и поискать пустую бадью… – Вот видишь, – Вестар задумчиво повертел в руке вырезанные гениталии полуорка. – Я выполняю свои обещания. С этими словами он подцепил пальцем выдающийся клык на нижней челюсти баалиста, чтобы открыть рот пошире, и запихнул туда вялый комок плоти. Полубессознательный стон Шаграта перешёл в приглушённое мычание – стимулятор не позволял ему отключиться, но на активное сопротивление сил уже не осталось. – Я надеюсь, ты получил удовольствие? – участливо поинтересовался дроу у своей жертвы. – Потому что то, что я буду делать сейчас, понравится тебе немного меньше. “Ещё меньше?” – невольно вздрогнул волшебник. А, когда дроу потянулся рукой к ране, и вовсе понял, что больше не выдержит. Превозмогая предобморочный туман в голове, Гейл вскочил на ноги и отбежал в дальний угол комнаты, где согнулся пополам и опорожнил без того пустой желудок. В ушах звенело: то ли он начал глохнуть от криков, то ли разум просто защищался от происходящего. Немного постояв, держась за стену, и отдышавшись, маг решил, что готов вернуться. К этому моменту кишки Шаграта были уже извлечены и художественно разложены вокруг него, а в воздухе повисла тошнотворная вонь свежей требухи, перекрывающая даже запах крови. Волшебник порадовался, что его уже вырвало, и что он за сегодня не успел ничего съесть, и тихонько сполз на пол, прислонившись спиной к борту кровати. – Какая же ты мерзость, Шаграт. И снаружи, и внутри. Ты только посмотри, сколько в тебе дерьма… – протянул Вестар и посмотрел в лицо полуорка, увидев, что его глаза уже начал заволакивать туман. – О, и это все? Ты становишься скучным. Неужели ты забыл, как долго раньше мы могли проводить время вместе? Мужчина не ответил ничего, безучастно глядя перед собой в пустоту, и дроу разочарованно фыркнул. – Что ж, в таком случае, остался последний штрих. Он снова поднял кинжал и начал с усилием прорезать хрящи, соединяющие рёбра с грудиной. Закончив, он использовал лезвие как рычаг, чтобы подцепить кости пальцами и отогнуть в сторону, обламывая всё, что мешало ему добраться до сердца. Едва бьющегося, но ещё живого. – Смотри-ка, у тебя, оказывается, есть сердце? И оно на вид даже не такое гнилое, как я думал. Но, возможно, вся гниль скрыта внутри? Дай-ка я проверю… Дроу запустил руку в открытую грудь, сомкнул пальцы на горячем комке плоти и начал сжимать их всё сильнее. Сердце сократилось ещё несколько раз и затихло, но эльф продолжал держать его так ещё с минуту, прежде, чем опустить ладонь и неподвижно замереть, сидя перед трупом своего врага. Гейл наблюдал за ним с каким-то опустошающим безразличием: казалось, что все эмоции, отвечающие за страх и отвращение, остались в том углу, где он опустошил желудок. На то, как эльф голыми руками разрывает чужое сердце, он смотрел уже почти ничего не чувствуя. – Браво! – Астарион несколько раз хлопнул в ладоши и встал с постели, начиная надевать кожаный поддоспешник. – Жрецы Ловиатар могли бы у тебя поучиться. – Я не сделал ничего, что не умел бы любой дроу из благородного Дома. Вестар осмотрел свои руки и доспехи, полностью покрытые кровью, и оглянулся в поисках воды. Как назло, купальни в этом номере тоже не оказалось. – Не знал бы лично Минтару и Арай – начал бы симпатизировать вашей расе, – признался вампир, застёгивая ремешки нагрудника. – Это вовсе не обязательно, – с усталой улыбкой эльф поднялся на ноги. Теперь стало понятно, что действие стимуляторов, выпитых им несколько часов назад, давно закончилось, и всё это время он продержался на чистом адреналине. – Достаточно и того, что мы с тобой… понимаем друг друга. Астарион хмыкнул, переводя взгляд с дроу на волшебника. – И моё внезапно обострившееся чувство эмпатии подсказывает, что вам не терпится побеседовать наедине, – он обернулся к бессознательному телу эльфийки, так и лежащей на ковре. – Только не забудь разобраться со шлюхой, всё-таки она видела твоё настоящее лицо, когда ты красовался перед орком, – мужчина накинул капюшон. – Мы будем внизу. Вампир скрылся за дверью. Под “мы” он явно подразумевал их с чародейкой, похоже, уверенный, что девушка действительно его дождётся. За себя на ее месте волшебник не стал бы ручаться – пытай баалиста не Вестар, а кто-то другой, да хоть тот же Астарион, маг бы, наверное, уже бежал отсюда без оглядки. Дроу с неразличимыми эмоциями сделал несколько шагов вперёд, останавливаясь перед так и сидящим на полу магом. – Ты знал, что я шел сюда мстить, – голос эльфа слегка надломился, а между бровей пролегла скорбная складка. – И всё равно пошел со мной. Это было смело, но… если ты теперь решишь, что переоценил свою симпатию ко мне – что ж, я пойму. Гейл поднял на него глаза, пытаясь разобраться, что же он теперь чувствует. Вестар был в крови с головы до ног: капли и ошмётки плоти осели даже в волосах, окрашивая серебро алым. Но волшебник так и не увидел на его лице удовлетворения или торжества – только бесконечную усталость, сквозящую в каждом жесте. То, что он сделал, было чудовищным, но Гейл не мог, да и не хотел считать эльфа чудовищем. Со внезапной ясностью он вдруг понял, что увидел сейчас ту часть личности Вестара, с которой тот не хотел бы его знакомить, но которая в любом случае всегда будет с ним: сына жестокого Пятого Дома Мензоберранзана. И маг мог только принять его со всеми его сторонами и его прошлым, о котором знал не так уж много. Возможно, зря, и в будущем он об этом жестоко пожалеет, возможно, стоило и правда бежать подальше, пока была возможность. Но здесь и сейчас он чувствовал, что обязан сделать другое: – Иди сюда, – волшебник протянул Вестару руку. Дроу с сомнением взглянул на свою окровавленную ладонь, которой совсем недавно сжимал вражеское сердце, но всё равно вложил ее в руку Гейла. Маг потянул его вниз, прижимая ближе и побуждая эльфа положить голову себе на плечо. Время для слов ещё не настало, они придут потом, а пока волшебник просто побудет рядом. *Кипелов – “Я здесь”