Ветер над волнами

Приближается буря Беспощадный шторм И ярость – первая скрипка В его симфонии* Девушку разбудил птичий щебет, свет, пробивающийся в провалы разбитых окон, и стойкое ощущение дежавю. Она снова лежала в одиночестве, заботливо укрытая одеялом, вдыхая запах звериной шерсти и трав. Рядом с ее постелью нашёлся мех с водой. Всё было почти так же, как ровно сутки назад, но в то же время чародейку не покидало ощущение безвозвратных изменений. При попытке подняться и дотянуться до воды, тело отозвалось болью – глухой и тянущей в мышцах и яркой в области шеи. Утренний туман, просочившийся в домик, тут же скользнул к девушке под одеяло, вызвав волну мурашек. Вставать расхотелось ещё сильнее. Этера со смесью тревоги и интереса коснулась места укуса, ощутив под пальцами две ранки с уже запёкшейся кровью. Сейчас, при ярком свете и болезненном послевкусии минувшей ночи, ее поступок казался крайне опрометчивым. Она не просто бежала с вечеринки без объяснений и переспала с нежитью – чародейка добровольно рискнула жизнью, предложив вампиру укусить ее. Это даже звучит ненормально. Ей дьявольски повезло, что Астарион сумел себя сдержать, и она вышла из этого приключения, отделавшись головокружением и ноющей шеей. Впрочем, чёрта с два она будет жалеть о своем решении. Этера заставила себя встать и выпить воды, игнорируя накатившую слабость и холод. День выдался пасмурным и промозглым, так что девушка не могла даже определить примерное время по положению солнца. Она подобрала с пола свое платье, радуясь, что вампир снял его очень аккуратно, и ей не придётся возвращаться в лагерь завернувшись в краденое одеяло. Это было бы забавно, но окончательно убило бы ее репутацию в глазах спутников. Ей захотелось умыться, но она не обнаружила в доме никакого ведра и вышла на улицу, чтобы не лить воду на пол. И так и замерла в проходе, увидев сидящего на ступенях крыльца полностью одетого Астариона. – Ты здесь? – признаться, она этого не ожидала. – Удивлена? – он обернулся к ней боком и поднял голову. – Ты не производишь впечатления любовника, склонного к утренним нежностям. – Обычно так и есть. Но я подумал, что одна ты вряд ли найдешь дорогу к Роще. А ещё мне бы не хотелось вернуться в лагерь без тебя и напороться на клинок разгневанного рыцаря. – За что ты так ненавидишь Уилла? – фыркнула Этера, умываясь из фляжки. – Не только его, – презрительно скривился вампир. – Я ненавижу всех самовлюбленных идиотов, возомнивших себя вправе решать, кто достоин жить, а кто нет. Всех этих самопровозглашенных героев, любимцев черни, которых пустоголовая толпа чествует за то, что они проливают кровь, отличающуюся от их собственной. – Говоришь как чудовище, милый, – она наклонилась к нему для быстрого поцелуя и вернулась в дом за одеждой. – Радость моя, я и есть чудовище, – донеслось девушке вслед. – И ты, между прочим, тоже, хоть изначально я и принял тебя за принцессу. Как самочувствие? – Лучше, чем я рассчитывала, но хуже, чем мне бы хотелось. Это было больно, – не упрек, просто констатация факта. За дверью послышался мелодичный смех. – Я обещал, что тебе понравится, но не говорил, что это будет безболезненно. Правда, не говорил. И ей правда, понравилось. – В следующий раз, будь любезен, озвучивай заранее все детали. – Следующий раз? Милая, я рискую к этому привыкнуть. – Помоги застегнуть? – Этера вышла к нему в спадающем с плеч платье и подняла наверх волосы, чтобы они не путались в крючках. Астарион медленно встал с места, медленно зашёл ей за спину и очень экономными, выверенными движениями справился с застёжками. Затем поцеловал шею девушки и отнял ее руки от волос, вынуждая мягкие локоны снова рассыпаться по плечам. – Постарайся больше так не делать, – шепнул он ей на ухо. – Иначе я начну жалеть, что прошлой ночью вёл себя слишком сдержанно. – Оу, – чародейка только сейчас сообразила, как со стороны выглядел ее жест: она будто снова пригласила его сделать укус. Это было одновременно забавно и жутко. – У меня не так много опыта в общении с вампирами. – О, не переживай! Я помогу тебе получить его в полной мере, – обещание прозвучало немного угрожающе. – Но нам стоит вернуться в лагерь, пока на твои поиски не выслали спасательный отряд. Обратный путь при свете дня показался короче и проще, даже несмотря на одолевающую девушку слабость. Довольно скоро она начала узнавать местность – достаточно было выйти из густого ельника, чтобы начать ориентироваться. Уже за следующим холмом начиналась тайная тропинка, ведущая к святилищу друидов со стороны реки. На очередном повороте дорожки им наперерез выскочила тонконогая косуля, да так и замерла, шумно втягивая носом воздух и с интересом присматриваясь к людям. – Только посмотри, какая бесстрашная! Прямо, как ты, – изумлённо воскликнул Астарион. Животное, напуганное звуком его голоса, шарахнулось в сторону и, сделав мощный скачок вверх, снова скрылось среди деревьев. – Была, – флегматично прокомментировала увиденное чародейка. – Милая, ты ведь не станешь возражать, если я… присоединюсь к тебе позже? – Ты голоден? – Ты была очень, очень сладкой, моя радость, – он приобнял ее, и с какой-то мрачной гордостью провел кончиками пальцев по следу от своих клыков. – Но твоя кровь только раздразнила мой аппетит. Роща уже недалеко, ты не заблудишься. – Я знаю. Удачной охоты, Астарион. Мужчина галантно поклонился ей и бесшумной тенью заскользил среди деревьев в сторону сбежавшей добычи. Этера двинулась вперёд по тропинке, чувствуя, что ей тоже не помешает перекусить. Желательно успеть сделать это до того, как на нее обрушатся кары небесные в лице обеспокоенных спутников. Но сначала – переодеться и наконец взглянуть в зеркало. В Роще после буйной вечеринки уже вовсю кипела жизнь – тифлинги, утомлённые и без того долгим ожиданием, занимались последними приготовлениями перед отбытием, пакуя вещи в сундуки и ящики. Друиды же, напротив, вальяжно отдыхали во внутреннем дворе святилища, приняв звериную форму. Лишь пара волков, свернувшихся клубком, подняли на вошедшую девушку головы. Затем один из них зевнул, и они улеглись обратно, снова закрывая глаза. Чародейка вернулась в ту комнату, где оставила вещи и опять столкнулась с рыжими близняшками-белками. – Этера! Этера! Госпожа Этера! – они принялись бестолково прыгать вокруг девушки, точь-в-точь как их звериные аватары. – Мастер Хальсин сказал, что это вы защитили Рощу! – Мастер Хальсин никогда не врёт! – Вы убили всех гоблинов? – Отрубили им головы? – Мы все про вас слышали! – Да, слышали! От их мельтешения Этера снова ощутила приступ головокружения и прижала пальцы к вискам. Боги, за что? – Госпожа-чародейка, вам нехорошо? – Госпожа-чародейка, вам что-нибудь нужно? – Только скажите, мы всё сделаем! – Всё-всё! Маленькие девочки смотрели на нее восторженными горящими глазами, так что Этера даже на миг позавидовала их простоте. Она в их возрасте не была такой. Уже не была. Впрочем, почему бы и нет? – Думаю, вы и правда можете мне помочь, – она оценивающе оглядела неожиданных собеседниц. – Как вас зовут? – Я Руби. – А я Сари. Чародейка честно постаралась запомнить, кто есть кто, но не увидела между сестрами никаких отличий. Они даже одеты были одинаково. – Приятно познакомиться Руби, Сари. Вы не могли бы принести чашу с тёплой водой и полотенце? Ещё что-нибудь на завтрак и… – она развернула висящую на стуле рубашку. Пятна от пыльцы треклятого растения никуда не делись. – Найти для меня новую рубашку? Девочки переглянулись и просияли. – Уже обед, госпожа Этера. – Но мы принесем завтрак! – И воду! – И полотенце! – И найдем рубашку! Они по-детски старательно поклонились ей и выбежали из комнаты, оставив после себя блаженную тишину. Временно побыть героем оказалось не так уж и плохо. Девушка подошла к ростовому зеркалу и иронично хмыкнула. Хорошо, что она не отправилась в лагерь сразу. Сейчас она выглядела скорей как жертва насилия, чем удовлетворённая любовница. Волосы в беспорядке, под ошалевшими глазами тени, губы покраснели и припухли, что одновременно придавало лицу ещё больше чувственности и не оставляло сомнений в том, чем она занималась прошлой ночью. На запястьях и предплечьях – синяки по форме пальцев. Этера расстегнула и сбросила платье, чтобы продолжить осмотр. Следы от ногтей на бёдрах и спине, кровоподтёки от поцелуев покрывают живот и грудь. Девушка торопливо надела нижнее бельё и штаны, и только после этого решилась взглянуть на главный “приз” своей бурной ночи. Клыки Астариона оставили у нее на шее не просто две маленькие ранки – между ними алели кровавые полосы, как два сходящихся полумесяца. Тонкая дорожка засохшей крови изогнутым ручейком спускалась к ключицам, пара мелких капель обнаружилась на груди. Славная картина, и совершенно не то, что получится скрыть от острых взглядов сопартийцев. В ожидании девочек чародейка присела на стул перед зеркалом и принялась расчёсывать волосы гребнем из тумбочки. В локонах всё ещё попадались мелкие соцветия золотарника, вплетённого заботливой “тётушкой” на этом самом месте. Она даже не помнила, в какой момент цветы рассыпались и выпали. – Хорошо провела ночь? – отражение в зеркале заговорило голосом Катары. Этера прекрасно знала этот тон: мнимое спокойствие, в любой момент грозящее перерасти в убийственный гнев. Девушка наблюдала, как сестра презрительно скользит взглядом по тем отметинам на теле чародейки, что могла увидеть. – Судя по вопросу, лучше, чем ты, – не поворачивая головы и не отрываясь от своего занятия, ответила она. Знахарка закатила глаза и начала заводиться. – Ты хоть представляешь, как мы все переживали? Ты просто исчезла, никого не предупредив! Уилл места себе не находил от беспокойства… – А ты? – перебила Катару чародейка. – Воспользовалась своим шансом… утешить его? – Какая же ты мразь… Хрупкое перемирие, едва возникшее между ними вчера, разбилось вдребезги. Они как будто снова стояли друг напротив друга в Зале Слияния, хотя на этот раз Катара ничего не могла противопоставить сестре, кроме своих упрёков и тихой, вечно тлеющей ненависти. – Всё, как обычно, – гребень заскользил по новой пряди. – Вот именно! Как обычно! – ее округлое лицо пошло белыми пятнами. – Я думала, что ты наконец-то изменилась. Повзрослела. Что тебе стало можно доверять. – Моя дражайшая сестра, – Этера знала, насколько эти снисходительные интонации в голосе взбесят собеседницу, но не собиралась ее жалеть. – Я здесь не для того, чтобы оправдывать ваши ожидания, ты забыла? Ты просила меня о помощи с паразитами своих новых друзей – я помогаю, и, заметь, делаю это хорошо. В остальном я считаю себя вправе поступать так, как считаю нужным. – Только ты почему-то не думаешь, как твои эксцентричные выходки влияют на всех остальных! Вы должны учиться прикрывать друг другу спины, а не втыкать в них ножи. Уилл… – Уилла стало слишком… много, – Этера обернулась к сестре, чтобы видеть ее живое лицо, а не отражение в зеркале, и сложила локти на спинку стула. – Он уже взрослый мальчик и не нуждается в опеке. Я готова и дальше помогать с личинками, если он захочет, но больше мне ему дать нечего. – Ты никому ничего не можешь дать, сестра, – сейчас Катара смотрела на нее как будто с сожалением. – Ты умеешь только отнимать. Магию. Доверие. Жизнь… Да, они превосходно тебя обучили, теперь я вижу. Но тебе ничего не принадлежит по-настоящему, несмотря на весь путь, который ты уже проделала. Ты потеряешь всё так же легко, как в своё время потеряла я. Чародейке было, что на это ответить, но в коридоре раздался торопливый топот и в комнату ворвались близняшки с деревянными подносами в руках. – Госпожа Этера, мы… ой! Здравствуйте, тётя Катара! Они синхронно поклонились знахарке и нерешительно замерли на месте. – Госпожа Этера? – едко прокомментировала Катара, глядя на сестру. Девушка только пожала плечами, мол, она тут не при чем. – Девочки, оставьте нас ненадолго. – Но… – Я не буду повторять. И не смейте подслушивать! Руби и Сари разочарованно вздохнули и, поставив подносы на каменный столик сбоку от чародейки, побрели прочь. На одном Этера нашла небольшую миску с теплой водой и полотенце с рубашкой. На втором были крупно порезанные куски хлеба и сыра, вареные яйца и салат из свежей зелени, заправленный необычным ароматным маслом. Есть захотелось ещё сильнее, но сначала нужно привести себя в порядок. – Если ты сказала всё, что хотела, то я больше тебя не держу. Побереги мои нервы, сестра, мне сегодня предстоит выслушать ещё минимум две таких отповеди, – после появления близняшек, продолжать ссору уже не было запала. Девушка поставила миску на колени, обмакнула в воду кончик полотенца и попробовала как можно мягче оттереть с шеи кровавый след. Глаза Катары округлились, и она даже сделала шаг назад, словно испугалась подцепить от неё заразу. – Он тебя укусил… – знахарка прикрыла рот рукой, не отрывая взгляда от раны в виде полумесяца. – Вот видишь, кое-что дать я всё-таки смогла, – Этере захотелось шутить, чтобы отвлечься от неприятных ощущений. Засохшая кровь поддавалась плохо, а шею щипало и простреливало новой болью. – Не переживай, у меня клыки от этого не отрастут. – Боги! Я помнила тебя жестокой и самовлюбленной, но способной здраво мыслить. А сейчас ты просто безумна! – теперь Катара выглядела растерянной, а не гневной. Словно она увидела свою сестру впервые и не знала, чего от нее ожидать. “Ты абсолютно, бесповоротно сумасшедшая” – всплыли в памяти слова Астариона. И если из уст вампира они звучали изысканным комплиментом, то подобное заключение сестры оставило неприятный осадок. Катара отступила спиной вперёд ещё на пару шагов и, не дожидаясь ответа чародейки, вышла из комнаты. Этера не сомневалась, что через несколько минут новость о ее приобретённом “украшении” достигнет ушей Уилла и Гейла, и хорошо, если только их. Закончив с раной, она быстро позавтракала и примерила рубашку. На этот раз ей досталось бежевое хлопковое полотно мужского кроя с кожаными вставками на плечах и вышивкой в форме плюща по груди. Девушка вздохнула. Не самое плохое, что ей доводилось носить за последние дни, но как же она скучала по своим безупречно подогнанным костюмам и платьям, оставшимся в Балдуре. На выходе из святилища Этера столкнулась с Хальсином, скалой возвысившимся над ней в дверном проёме. – Вот ты где! – он жестом попросил ее вернуться назад. – Не уходи далеко. Я позвал остальных твоих товарищей, чтобы обсудить наши дальнейшие действия в отношении секты. Мы собираемся в Зале Советов через пару минут. Если он и осуждал ее за ночное исчезновение, то виду не подал. Или ему, как и многим другим, действительно было всё равно, а Катара как обычно раздула из мухи слона. – Как скажешь, – покорно отступила чародейка. – Я ровным счётом никуда не тороплюсь. – А где же Астарион? – друид принюхался и с подозрительным прищуром бросил взгляд на ее шею. – Он охотится. От дальнейших расспросов Хальсин отказался, и они вместе проследовали в зал с круглым каменным столом по центру. Освещение в нем обеспечивалось за счёт системы зеркал, ловящих и отражающих солнечные лучи в щелях под потолком, так что казалось, что комната пронизана паутиной из света. Довольно скоро к ним присоединились остальные члены отряда за исключением вампира. Уилл замер на секунду, столкнувшись с чародейкой взглядом, но тут же сделал вид, что между ними ничего не произошло и сел напротив. Гейл только покачал головой, выражая девушке осуждение пополам с сочувствием. Ну а гримасами сестры Этера недавно уже вдоволь налюбовалась. Ей ещё ничего не сказали, но она уже чувствовала себя под прицелом их давящего неодобрения. Скорее всего, будь рядом с ней вампир, выносить всё это стало бы намного проще. Хальсин расстелил по центру стола огромную карту, так что всем пришлось привстать и склониться над ней. – Мы сейчас находимся здесь, – палец друида упёрся точку посреди нарисованного на бумаге леса. – В Лунные Башни ведут два пути, первый: через Подземье, ближайшие входы в которое можно найти в горах. Есть ещё вход напрямую через лагерь гоблинов – я слышал, что Минтара пришла оттуда – но я бы не стал соваться в это логово даже после смерти их главарей. Второй: через сами горы, – Хальсин провел на карте две воображаемые линии. – Не могу сказать, какой из них безопасней. Подземье кишит кровожадными тварями, но там есть, где укрыться. Через перевал дорога легче, но там мы будем, как на открытой ладони. – Мы? Ты пойдешь с нами? – удивился волшебник. – Не совсем так. Я хотел предложить вам пойти со мной. Я решил, что должен сопровождать караван тифлингов, раз уж взял на себя ответственность за их судьбу. – Но Хальсин! – опешила Катара. – А как же Роща? – Я уже подвёл Рощу однажды, Ката. По моей вине могла произойти непоправимая трагедия. Я не считаю, что достоин и дальше занимать пост верховного друида, к тому же, у меня имеются старые долги, вынуждающие двинуться в сторону Врат Балдура. Если при этом я смогу ещё и помочь беженцам – так будет лучше всего. – Караван будет двигаться слишком медленно и привлекать слишком много внимания. Мы лишимся преимущества скрытности, – возразила ему Этера. – Какое огорчение для вас с Астарионом, правда? – не удержалась от колкости Катара, но осеклась под тяжёлым взглядом друида и склонила голову. – Простите, мастер Хальсин. Пауза получилась очень неловкой. Этера подозревала, что таких выпадов ее ждёт ещё много, и не всегда рядом будет посторонний, чтобы послужить громоотводом. – Кхм. Мы говорили про караван, – тактично напомнил волшебник. – Да, караван и правда пойдёт медленно. Но нас будет много, и это тоже преимущество. Можно будет не опасаться случайных налётчиков, хищников и мелкой нежити. Мы сможем взять с собой больше припасов, чем помещается в рюкзаках. Возможно, в Тёмных Землях наши пути разойдутся: тифлингам нужно в Балдур, а нам – выяснить, как Лунные Башни замешаны в делах секты. Но мне видится, что идти туда нам следует вместе. – Постой. Ты сказал “Тёмные Земли”? Что ты имеешь в виду? – нахмурился Гейл. – Земли, пораженные проклятьем, наше главное препятствие на пути в Башни. Наемники, гоблины, дроу – как показал опыт, это всё решаемые проблемы. Силой или хитростью, их можно одолеть. Но как сражаться с врагом, которого нет, но который тебя убивает? В Тёмных Землях нет ни солнца, ни растений, ни животных, только вечно чёрное небо над головой да изменённая проклятьем нежить. Нам нужны большие запасы воды и пищи, чтобы пройти их насквозь. – Ты говоришь так, будто уже был там? – подозрительно прищурилась Этера. – Не просто был – я видел, как оно появилось, многие десятилетия назад. Все эти годы я корил себя за то, что ничего не смог сделать, и только сейчас, кажется, появился шанс. Тёмное проклятье и изменённые личинки иллитидов как-то связаны, и я должен выяснить, как. Вы не обязаны идти за мной, я понимаю, но если Сильванус так причудливо переплел ветви наших дорог, почему бы не пройти этот путь вместе? – Лично мне этот план кажется не хуже других, – признался Гейл. – Но наш лидер – Уилл, ему и решать. Охотник, все это время молчавший, горько усмехнулся. Лидер, как же. Он был бесполезен в лагере гоблинов, не смог выполнить контракт и прикончить Карлах, даже девушка, которая ему нравилась, предпочла ему соперника, которого он презирал. И всё это на фоне того, что они ни на шаг не приблизились к решению проблемы с паразитами. Уилл чувствовал себя настолько подавленным, что предложение Хальсина показалось ему подарком судьбы. – Я думаю, попытаться стоит. Раз уж наш цереморфоз пока откладывается, нет никакого смысла бросаться грудью в самое пекло. Или в проклятье. К тому же, мне тоже небезразлична судьба беженцев – мы должны хотя бы попробовать защитить их на этот раз. “А ещё, если я погибну, у моих друзей будет действительно сильный предводитель” – подумал охотник, но так и не произнёс это вслух. – Но, Хальсин… а что же делать мне? – отчаяние в голосе Катары можно было понять. Она была равно предана как Роще, так и своему наставнику, и это ставило ее перед невозможным выбором. – Ката, милая, ты вольна поступать так, как велит тебе сердце. Здесь твой дом, и его двери всегда будут перед тобой открыты. А если ты решишь идти с нами – я буду рад твоей компании. – Мне… нужно подумать. – У тебя есть ещё немного времени. Зевлор говорит, что его отряд готов будет выступать к утру. Я передал практически все дела Ратху и Каге, остались последние детали. Теперь давайте поразмыслим над списком необходимых вещей… Дальнейший разговор перетёк в бытовую рутину. Девушка коротко обрисовала свои пожелания, ведь после визита в убежище гоблинов у нее не осталось вообще ничего. Она оказалась не так ловка, как Астарион, чтобы прихватить из вражеского лагеря целую сумку полезных сувениров. “Спасибо уже на том, что осталась жива”. Этера задумалась, не слишком ли часто в последнее время стала звучать эта фраза? Иногда она напоминала себе выброшенную на берег рыбу: так же бестолково трепыхается и хватает ртом воздух в попытке вернуться в родную стихию. Да и не только она. От Гейла веяло какой-то смиренной обреченностью, Уилл, кажется, полностью растерял боевой дух, Катара мечется между двух огней. Астарион… понять, что творилось в этой кудрявой голове было сложнее всего. Его бросало из крайности в крайность, то вынуждая дрожать от страха, то опьяняя чувством новообретенных свободы и силы. Среди них всех только Хальсина можно было с натяжкой назвать нормальным. Отличная компания для борьбы с сектантами Абсолют, просто великолепная. – В таком случае, предлагаю на этом закончить. Кажется, девушка пропустила конец обсуждения. – Будьте готовы выступать утром. Ката, я жду твоего решения. И ещё… я хочу видеть вас завтра в полном составе, – друид многозначительно оглядел собеседников, свернул карту и свои заметки, и первым покинул зал. Но бури, которой он опасался, так и не произошло. Катара больше была занята своими мыслями, а Уилл лишь коротко присмотрелся к чародейке, отметив про себя следы на ее шее и запястьях. – По крайней мере, ты жива. Он разочарованно отвернулся и, признаться, от его немногословности ей стало ещё больше не по себе. Охотник с волшебником вышли вместе, и чародейка, держась чуть поодаль, последовала за ними. Они все ещё оставались отрядом, хоть девушке и придётся научиться функционировать в нём в новом статусе изгоя. Этера с неожиданной яркостью ощутила, под каким давлением всё это время находился Астарион. Она успела столкнуться только с обидой и осуждением своих спутников, но ей, по крайней мере, ничего не угрожало, а вот вампиру достались полноценная ненависть и опасения за свою жизнь. Каково это – смыкать глаза каждую ночь в окружении людей, которые без зазрения совести воткнут тебе кол в сердце? Возможно, он сам и не задумывался об этом – всё-таки, его жизнь при Касадоре была стократ хуже и опасней, но девушка внезапно ощутила к своему любовнику приступ какой-то особо трепетной нежности. Сам Астарион уже ждал их в лагере, подбрасывая поленья в костер. – Ну наконец-то! Где вы были? Я уже начал беспокоиться. – Мы не обязаны отчитываться перед тобой, отродье. Особенно после того, что ты сделал. – Уилл… Гейл успокаивающе положил руку ему на плечо, но охотник уже себя не контролировал. Он в красках представлял себе эту встречу с того самого момента, как понял, что его чародейка исчезла с вечеринки вместе с отродьем. Сначала он переживал и искал ее поступку оправдание: она была не в себе после отравления, она была пьяна и вампир просто воспользовался ее минутной слабостью. А может, он и вовсе надавил на нее, принудил силой? Он остро жалел, что не стал расспрашивать девушку о том, что произошло между ними в гоблинском лагере. Ведь она явно дала им какой-то намёк. Что, если это была просьба о помощи? Он помнил, как не мог тогда усидеть на месте и принялся нервно бродить по празднику в поисках подсказок. Может, она снова захотела танцевать? Или проголодалась? Может, они с Астарионом вообще сейчас не вместе, а он уже накрутил себе всяких ужасов. Ведь не зря же он открыто флиртовал с той девушкой из беженцев. Не найдя следов, он начал спрашивать, но никто из гостей не присматривался к чужакам во всеобщей суматохе веселья. Никто, кроме тифлинга с высокомерным лицом и повадками мага. Кажется, его звали Ролан, но охотник не был уверен. – Человеческая чародейка? Да, встречал. Я всегда наблюдаю за коллегами, даже если они с приветом, – Ролан сделал большой глоток пива из своей кружки, и эта пара мгновений промедления показалась Уиллу вечностью. – Не знаю, где она сейчас, но не так давно я видел, как она сосётся на берегу с кем-то из ваших. С таким высоким бесцветным эльфом. Сердце охотника пропустило удар. Пускай правда вскрылась самым неприглядным образом, он всё ещё не мог в это поверить. Может, Ролан с кем-то ее перепутал? Или это всё вино? Да-да, это точно вино. Этера не могла добровольно так с ним поступить. Но червячок сомнений уже тихонько закрадывался в его душу. Могла. Он начал детально вспоминать их общение сегодняшним вечером: каждый ее взгляд, каждый жест, каждую оброненную фразу. И чем больше думал, тем больше понимал, что они все имели снисходительно-вежливый привкус по отношению к нему. Чародейка отшучивалась, уклончиво отвечала на знаки его внимания и ничего не обещала. При попытке сблизиться с ней она ускользала, как вода утекает сквозь пальцы, а он, влюбленный дурак, даже не замечал этого. Только тогда он окончательно поверил, что Этера ушла с Астарионом по собственной воле. Что она не принцесса в беде, а просто лживая сука, всё это время игравшая с его чувствами. Это немного утешило. Ненавидеть оказалось проще, чем переживать и мучиться неизвестностью. Он представлял себе, что будет чувствовать, когда увидит их вместе, как встретит, когда они вернутся в лагерь. В одних только мыслях охотник убивал отродье тысячей разных способов, искренне наслаждаясь его агонией. А вот представить себе смерть чародейки так и не смог, отчего ощущал себя ещё более жалким. А когда он увидел ее этим утром, то сломался окончательно. Этера вовсе не выглядела роковой предательницей, она просто была усталой и немного растерянной. В ее взгляде не было самодовольства или насмешки – это были глаза обычного человека, который просто сделал выбор. Пусть некрасиво и подло, пусть и не в его, Уилла, пользу. Он понимал, что злиться на нее было бы правильно, но вместо этого его заполнило какое-то опустошающее безразличие. Его не задели даже следы – наверняка, не единственные – на ее руках и тщательно замаскированный волосами укус на шее. Если бы она дала ему хоть намёк, что всё это произошло против ее воли, что она просто ошиблась, доверившись отродью, то Уилл, ни секунды не сомневаясь, прикончил бы его, как только увидел. Но синие глаза продолжали смотреть на него с отрешенной уверенностью в правильности своего выбора. Значит, Этера получила от этой ночи ровно то, что хотела. То, чего Уилл никогда не смог бы ей дать. Он даже удивился тому, как легко смог отпустить ситуацию, но всё это смиренное принятие слетело с охотника, как только он снова столкнулся со взглядом отродья. Наглым. Снисходительным. Вампир сидел у костра на корточках, подбрасывая в огонь сухие ветки, но Уилл всё равно чувствовал, что Астарион смотрит на него свысока. И это взбесило его настолько, что кровь зазвенела в ушах. – Сделал что? – обезоруживающе улыбнулся его собеседник, сверкнув клыками и поднявшись на ноги. – Провёл незабываемую ночь с нашей милой чародейкой? Укусил ее? – Астарион… – предостерегающе протянула Этера, но, кажется, ее никто не услышал. Признаться, она совсем не так представляла себе его возвращение с охоты. Девушка рассчитывала, что они смогут найти опору друг в друге, раз уж все остальные настолько категорично их осудили. Но похоже, что у вампира был свой план на всю эту ситуацию – довести Уилла до белого каления. – Уточни, что именно тебя задело, охотник, – продолжал издеваться ее любовник, насмешливо и презрительно глядя на соперника. – И я удовольствием сделаю это ещё раз. – Какого дьявола… – Гейл тоже почувствовал, что дело идёт к серьезному конфликту, но не успел даже закончить фразу. Уилл рванул вперёд выпущенным болтом, в прыжке выхватывая рапиру. Кончик острого лезвия упёрся вампиру в грудь напротив сердца, войдя в мышцу на несколько сантиметров. Мужчина скривился, но даже не попытался отстраниться. – На этом и остановишься? – Астарион наслаждался агонией эмоций, проступивших на лице тяжело дышащего Уилла. – Или предлагаешь мне самому надеться на твой клинок? Мне теперь вообще всё за тобой доделывать? От оглушающего заклинания чародейки этих двоих спасло только то, что волшебник среагировал первым. Громовая волна раскидала соперников, на несколько метров отшвырнув их друг от друга, и остаточной волной ударила по ивам. На головы людям и одному зарвавшемуся вампиру посыпались листья и древесная труха. Астарион перекатился по земле и вскочил на ноги с грацией кошки. Заклинания Гейла было недостаточно для того, чтобы погасить ссору, но это дало Этере несколько секунд, чтобы встать между противниками. – Астарион! – девушка взяла его за запястье. Ее скромных сил, конечно, не хватит, чтобы его удержать, но так она хотя бы привлекла его внимание. – На пару слов, пожалуйста. К счастью, он не стал ёрничать и бросаться в сторону охотника новыми колкостями, лишь взглядом пообещав тому, что они ещё не закончили. Что-то в интонациях чародейки подсказывало, что она настроена более чем серьезно, и игнорировать ее пока мягкую просьбу не стоит. А Этера, не разбирая дороги, тащила его дальше в лес – куда угодно, лишь бы там не было посторонних ушей. Когда ей показалось, что они отошли на достаточное расстояние, она отпустила его руку и развернулась к нему разгневанной фурией. – Какого дьявола ты там устроил? – Милая, выражайся точнее, я сейчас не настроен играть в шарады. – Ладно, – девушка тяжело выдохнула и предупредительно выставила перед собой ладонь. – Зачем, скажи на милость, ты провоцируешь Уилла? – Затем, что его давно пора поставить на место, – вампир флегматично изучал дыру от рапиры в своей рубашке. – Но ты уже поставил! Ты победил. В этом походе ты доказал, что превосходишь его во всём. Что ещё тебе нужно? – эмоции одолевали чародейку так сильно, что она принялась мерить шагами поляну, активно жестикулируя. – Я победил, это верно, – Астарион поймал ее за руку и притянул к себе, вынуждая остановиться. – А теперь я хочу его уничтожить. – У вас с ним договор, ты забыл? Вряд ли он поможет с Касадором, если продолжит кидаться на тебя с мечом! – Плевать я хотел на договор с охотником, – он презрительно закатил глаза. – Хальсин видится мне более могучим союзником, тем более, что он передо мной в долгу. А призму, защищающую меня от паразита, всё равно несёт Гейл. К тому же дразнить Уилла оказалось очень весело. – Весело для тебя! – Этера сбросила его ладони и отступила на пару шагов. – Но это унизительно по отношению ко мне! Ты ведёшь себя, как кобель, метящий территорию. – Радость моя, на чьей ты вообще стороне? – недобро прищурился вампир. – Какие тут, к чёрту, могут быть стороны, Астарион? – она всплеснула руками, и с кончиков ее пальцев сорвались золотые искры. – Я дала тебе свою кровь! Я выбрала тебя! Но у меня такое ощущение, что тебя больше волнуют отношения с Уиллом. Может ты ещё скажешь, что и переспал со мной, лишь бы ранить его побольнее? Короткая пауза и тень, мелькнувшая в его взгляде, была красноречивей любых слов. – Дерьмо… – чародейка ощутила, как ее голос враз охрип. Этот удар оказался гораздо больнее, чем все раны, нанесенные жрецом Ловиатар. – Это… не совсем так, – вампир поднял руки в успокаивающем жесте и попытался сделать шаг ей навстречу, но девушка шарахнулась от него, как от чумного. – Признаю, такое намерение у меня было. Но это не значит, что прошедшая ночь осталась мне безразлична. – А мне кажется, что именно это оно и значит. – Милая, ты драматизируешь! – Я просто себя уважаю. Видишь ли, помимо желаний у меня есть ещё и границы, и ты сейчас успешно их перешёл. Я многое готова позволить тебе в постели, но за ее пределами у тебя нет надо мной власти. – И что теперь, ты хочешь закончить всё вот так? – он потихоньку тоже начинал злиться. – Из-за пары невинных шуток? – Нет, я этого не хочу, – Этера успокаивающе обняла себя за плечи. Гнев ушел, оставив на своем месте только разочарование. – Но быть трофеем, который двое самовлюбленных мерзавцев рвут в разные стороны, я тоже не собираюсь. Мне жаль, Астарион. Я солгу, если скажу, что прошлая ночь ничего для меня не значила. Ты нравишься мне. Но тебе придется сделать выбор, чего ты хочешь больше: меня или самоутверждения за мой счёт. Не дожидаясь ответа, а может, чтобы точно его не услышать, чародейка развернулась и пошла обратно. Астарион не пытался ни удержать, ни окликнуть ее, и это тоже говорило о многом. Она не смогла заставить себя пройти через лагерь и вышла к святилищу, срезав дорогу по лесу. Кажется, их отряд, и без того с трудом притирающийся углами, окончательно превратился в сборище одиночек. Поэтому не имело совершенно никакого значения, где она проведёт эту ночь. Значение имело только то, что она снова проведёт ее одна. *** Уилл подобрал с берега плоский камень, повертел в руке и отправил в полёт. Голыш сделал пару шлепков по воде, а на третьем пошёл ко дну. Следующий камень охотник бесхитростно пнул. Он не знал, чем ещё попытаться себя занять. Обычно ему помогало фехтование, но мужчина чувствовал, что стоит снова взять в руки оружие, как он окончательно перестанет контролировать гнев и кого-нибудь прикончит. Впрочем, прошло уже довольно много времени, а вампир и чародейка так и не вернулись в лагерь. Плевать. Даже если отродье сожрало Этеру с потрохами, ему плевать. Сзади послышались лёгкие шаги. – На вот, выпей, – Катара протянула Уиллу кружку с дымящимся отваром. Клинок молча принял его из рук девушки и вдохнул запах чая с успокоительным бальзамом. – Спасибо, – он сделал глоток и закашлялся. – Осторожно, он ещё горячий, – Катара присела прямо на песок, обняв колени руками. – Я уже привык обжигаться, – невесело усмехнулся мужчина. Девушка ничего ему не ответила, гипнотизируя взглядом течение реки, но Уилл порадовался даже ее молчаливому присутствию. Вариться в собственных мыслях в одиночестве было невыносимо. – Зря я тебя не послушал. Охотник опустился рядом со знахаркой и попытался ещё раз отпить из кружки, уже осторожней. – Если бы каждый раз, когда мне говорят эту фразу, я получала монету, то уже смогла бы купить дом во Вратах Балдура. Уилл усмехнулся, пошарил по карманам и извлёк на свет один серебряный. Он подобрал его в примятой траве, когда рыскал по празднику в поисках Этеры, да так и забыл положить в кошелёк. – Отличный повод заложить традицию, – охотник протянул свою находку девушке. – Когда доберемся до Врат, порекомендую тебе хороший район подальше от беспокойных кабаков и городской свалки. Катара улыбнулась уголками губ, вертя монету в пальцах. – Я не пойду с вами дальше, Уилл. Лицо мужчины, едва отразившее тёплые эмоции, снова стало мрачным. К своему стыду, Клинок только сейчас начал задумываться о том, как много значила для него ненавязчивая и уютная забота знахарки. За дни путешествия он привык к ее поддержке настолько, что стал воспринимать как данность, и теперь размышлял о предстоящем расставании с нарастающей растерянностью и неприязнью. – Вот оно что… Не думал, что ты согласишься снова отпустить Хальсина. В общих чертах Уилл знал историю непростых отношений знахарки с друидом, и был уверен, что Катара последует за ним хоть на край света. – Я тоже не думала, – девушка заправила за ухо выбившуюся из причёски прядь волос. – Но я не хочу вечность гоняться за недостижимым. Хальсин – важная часть моего мира, а не весь мир. Спасибо драгоценной сестре, что дала мне это понять и показала, насколько разрушающей бывает одержимость чем-то. Или кем-то. – Знаю, сейчас, наверно, не время об этом спрашивать, но что произошло между вами с Этерой? Мы знакомы не один год, а я даже не догадывался, что у тебя есть сестра. – Ты прав, сейчас не время. Непривычная холодность Катары довольно сильно задела охотника. Раньше их беседы всегда протекали в очень доверительном ключе, но после праздника друидов в девушке что-то неуловимо переменилось. Она всё ещё была к нему внимательна и заботлива, только Уилла не покидало ощущение возникшей между ними пропасти. Он перебирал в памяти, что мог сделать не так, и на ум ничего не приходило. Охотник никогда не давал девушке намёка, что между ними возможно что-то большее, чем дружба, но сейчас рушилось даже это. Клинок молча уставился на воду. Ему казалось, что с тех пор, как его заразили проклятой личинкой, он только и делает, что теряет. – Эй? Мы всё ещё друзья? – Что? – Катара обернулась к нему, словно удивляясь вопросу. – Конечно. Ты всегда будешь желанным гостем в Роще. Тон знахарки оставался абсолютно ровным и доброжелательным, и всё же это была уже не та девушка, что когда-то смотрела на него горящими глазами. Сейчас в ней виделось гораздо больше сходства с сестрой, но охотник никогда не признался бы в этом вслух: Катара всегда была скора на расправу, и рука у нее тяжёлая. – Тебе уже лучше? – она бросила взгляд на опустевшую кружку охотника. Странно, он даже не заметил, как всё выпил. – Да, спасибо, – Уилл перестал вертеть кружку в руках и отставил на землю, прислушиваясь к ощущениям в теле. Голову немного затянуло туманом, зато исчезло напряжение в мышцах, порожденное нереализованной яростью. – В таком случае, я пойду, – девушка поднялась с песка. – Хочу успеть попрощаться со всеми, кто завтра уходит. А ты береги себя и постарайся никого не убить – Сильванус не одобрит кровопролития на священной земле. Хотя лично я, наверное, сказала бы спасибо. Катара успела сделать пару шагов от берега, когда Уилл снова ее окликнул. – Ката! – Да? – знахарка обернулась, и ее длинная коса закачалась из стороны в сторону. – Я буду скучать. Девушка понимающе кивнула ему и скрылась среди деревьев. А Уилл как дурак остался смотреть ей вслед, практически уверенный в том, что они виделись в последний раз. *Abyssphere – “Один во тьме”