Ветер над волнами

Не бойся бури – она сама не в курсе В ту ли ей сторону* Серая сойка приземлилась на плечо обезглавленной каменной фигуры, покрытой трещинами и яркими пятнами краски. Если бы птица умела читать символы, она бы различила среди похабных картинок один повторяющийся знак, нанесенный, казалось, на все плоские поверхности в этом месте: вписанный в треугольник череп с отпечатком ладони. Низкорослые грязные двуногие, укутанные в металл и кожу, намалевали его на стенах, щитах и шлемах, и даже на бочках со своим дурнопахнущим пойлом. Они переругивались за длинным столом, кидая друг в друга обглоданные кости и скалясь рядами редких острых зубов. Один из них заметил птицу и швырнул в нее щербатым ножом, но сойка легко вспорхнула вверх и переместилась на руины балкона. Почистила клюв о каменные перила и влетела в разбитый провал окна. *** – Сорок шесть, сорок семь, сорок… хм, кажется, этого я уже считала. Или нет? Боги, да их тут как тараканов! – возмущалась чародейка, не открывая глаз. Она уже час сидела на заботливо расстеленной куртке Уилла, пытаясь с помощью аватара составить примерный план гоблинского лагеря и пересчитать самих гоблинов на всех ярусах разрушенного святилища, куда могла пробраться. Сам аванпост и отделявший его приток Чионтара были хорошо видны с утёса, на котором остановились путники, но это была обманчивая близость. Дорога до руин вместе с переправой через реку отняла бы ещё несколько часов. – Ты видела там медведя? – допытывалась сестра. – Да нет там никаких медведей! И здоровенных эльфов тоже нет, и людей! Только вонючие гоблины, огры, варги и гостка дроу. Если в лагере есть пленники, их держат на подземных уровнях, куда мне не попасть. – Там есть какие-нибудь потайные выходы? – присоединился к допросу Уилл. – Сомневаюсь, что нам удастся пробраться через главные ворота. – Они наверняка есть, но чтобы их узнать, мне придется пожить там с недельку, – огрызнулась Этера. Ее и саму раздражало, что разведка дала совсем не тот результат, на который они рассчитывали – теперь их затея проникнуть в гоблинское убежище стала казаться не просто сомнительной, а невыполнимой. Девушка отпустила птицу и с наслаждением потянулась, открывая глаза, в которых ещё плясали золотые искры остаточной магии. От неподвижного сидения на камне затекли все мышцы. Уилл подал ей руку, помогая встать, и подобрал с земли свою куртку. – Итак, что мы имеем? – попытался резюмировать волшебник, – Бессчётное – в буквальном смысле – количество вооруженных до зубов гоблинов, с десяток здоровенных огров, выводок боевых варгов и маги-дроу. Я ничего не упустил? Ах да, ещё мы даже не знаем, попался ли верховный друид в расставленную ловушку, жив ли он и где сейчас находится. – Отличное место для самоубийства, – саркастически заметил Астарион, прислонившийся спиной к стволу кедра. – Клыкастый прав, – вздохнула Катара. – Нам понадобится армия, чтобы прорваться туда. – Или нет. Все перевели взгляд на Гейла. Волшебник задумчиво теребил отросшую бородку, меряя шагами поляну. – Что если нам нужна не армия, а будет достаточно одного Верного? – он решительно остановился. – В прошлый раз это сработало. Думаю, при должной подготовке и паре маскировочных заклинаний, у меня получилось бы прикинуться одним из сторонников Абсолют и выяснить, где держат друида. – У тебя?! – вампир даже подошёл поближе, чтобы взглянуть в лицо полоумному магу. – Даже с личинкой, единственный, кого ты сможешь обмануть, это глубинный ротэ! – Правда, Гейл, – попытался смягчить Уилл. – Проникнуть в убежище секты – не то же самое, что заболтать выжившего из ума старика. Помимо сборища тупых головорезов там будут и другие Верные. Кто знает, на что способна магия их паразитов? Мы не можем так рисковать. – Тем более, неизвестно, на какие гнусности тебе придется согласиться, чтобы завоевать их доверие. Что, если тебя вынудят убивать или пытать пленников? А если среди них будет Хальсин? – переживала Катара. – Тогда волшебник, по крайней мере, узнает, где он находится, – не удержался от шпильки вампир. Лицо Гейла неожиданно стало ехидным, будто он резко осознал что-то любопытное. – А знаешь, Астарион, ты прав – вампирское отродье гораздо лучше впишется в ту атмосферу всеобщего хаоса, что ждёт нас у сектантов. – Что?! – его собеседник явно не ожидал такого вероломного перекладывания ответственности. – Я не говорил, что горю желанием отправиться в кишащий врагами лагерь сам! – Если честно, эта идея тоже не кажется мне разумной, – попытался охладить энтузиазм мага Клинок. – Я опасаюсь, как бы “атмосфера всеобщего хаоса” не стала слишком большим соблазном для нашего не-живого союзника. Я не раз слышал истории, как вампиры теряли контроль, дорвавшись до безнаказанной крови. – С самоконтролем у меня всё в порядке, можешь не волноваться. Иначе за все эти годы я не смог бы привести Касадору ни одной жертвы, – пренебрежительно зашипел на охотника Астарион. – То есть, ты согласен пойти? – волшебник поспешил вывернуть его слова в свою пользу. – Что б тебя, маг! Вампир выругался, но вместо категоричного отказа принялся задумчиво мерить шагами поляну. Этера наблюдала за его метаниями, почти физически ощущая внутреннюю борьбу: в том, чтобы пойти к сектантам одному, для него были не только риски, но и выгоды, ведь их союзник стремился не уничтожить паразита, а получить над ним контроль. Кто, если не абсолютисты могут помочь ему с этим? Но если их отряд ворвётся в крепость штурмом, едва ли у Астариона получится что-нибудь разузнать. – Дьявол с вами, похоже, что других вариантов всё равно нет, – наконец принял решение мужчина. – Что ты задумал? – Уилл подозрительно сощурился и скрестил руки на груди. – Боги, ну какой же ты зануда, – закатил глаза вампир. – Просто пораскинь мозгами и представь, кому из нас будет проще проникнуть к врагам: чистоплюю-волшебнику, с которого до сих пор сыплется библиотечная пыль, или мне? Или, может, тебе, герой-которого-каждая-плешивая-собака-знает-в-лицо? Или давай вообще отправим туда девушек? Уверен, гоблины будут в восторге. – Вопрос не в том, что ты можешь, Астарион, – гнул свою линию охотник. – А в том, захочешь ли вернуться оттуда к нам. – О, так вот в чём дело! Если ты переживаешь, что я брошу вас или предам, то эти страхи тоже беспочвенны – ведь здесь останется кое-что очень ценное для меня. Астарион бросил многозначительный взгляд в сторону чародейки, на что получил в ответ скептически изогнутую бровь. Но прежде чем Уилл успел разразиться гневной тирадой, уточнил: – Я про артефакт, разумеется! Перспектива стать зомби или обрасти щупальцами всё ещё кажется мне малопривлекательной. – Чёрт с ним, Уилл, пускай идёт. Даже если ничего не получится, мы, по крайней мере, будем избавлены от его общества, – заключила знахарка, в которой по мере их приближения к лагерю гоблинов дополнительно прибавилось категоричности.       – Ладно. Какой у тебя план? – если охотник и не одобрил идею своих спутников, то по крайней мере смирился с ней, решив прислушаться к совету мага, данному прошлым вечером. Им пора начать работать в команде. Он уже почти научился закрывать глаза на мелкие проступки отродья вроде срезанного кошелька или не в меру длинного языка, но искать дополнительные поводы поддеть его на почве ревности было чистой воды ребячеством.       Надо было быть совсем слепым, чтобы не замечать, как сблизились Астарион и Этера. И пускай девушка с одинаковой ироничной вежливостью отвечала на внимание обоих мужчин, это вампир, а не он – Уилл, уверенно занял место рядом с ней. Но даже не это беспокоило его в первую очередь. Охотник всем нутром чувствовал, как колкие комментарии отродья подтачивают его авторитет в отряде. Уилл и сам иногда думал, что мог бы быть гораздо более эффективным, если бы не его консервативные моральные принципы, но видеть отражение этой мысли в глазах своих спутников оказалось больно. Казалось бы, что может быть проще – улыбнуться там, подыграть здесь, пожертвовать малым ради большего, а большим ради великого? Но если Клинок Фронтира станет размениваться на уловки и фальшь, как скоро от него настоящего ничего не останется?              – Пойду туда с наступлением сумерек – знать о том, что личинка даёт мне защиту от солнца, никому не обязательно. Буду втираться в доверие к их лидеру, и, когда получу право беспрепятственно передвигаться по лагерю, начну искать пленных. Дайте мне пару дней. Если я не вернусь с первыми новостями к ночи второго дня – можете начинать оплакивать мою бесславную кончину. Птицу не посылай, – Астарион обернулся к чародейке. – Не хочу вызвать ещё больше подозрений, оглядываясь на всякую живность в округе.              Этера понимающе кивнула, но волшебник засомневался:              – Тогда как мы узнаем, что тебя нужно спасать?              – Очень трогательно, что ты за меня переживаешь, но поверь, в этой ситуации мне никто не поможет лучше самого себя.              – Мы разобьём лагерь ниже по течению и будем ждать тебя там. Собираемся, скоро начнёт темнеть, – скомандовал Уилл.              Впрочем, Астариону даже нечего было собирать: всё его имущество, помимо походного спальника, помещалось в небольшой сумке – он не был обременен необходимостью таскать припасы. На всякий случай вампир пересчитал стрелы и проверил, как выходит кинжал из ножен. – Астарион? – негромко окликнула его подошедшая Этера. – Да, принцесса? – так же тихо ответил ей вампир, закидывая колчан за спину. – Возьми это с собой, – на ее раскрытой ладони блеснуло бронзовым боком кольцо гурца. – Даже если оно не понадобится тебе, может пригодиться пленнику. – Т-с-с, милая, – он разочарованно цыкнул, но кольцо тем не менее взял. – Я надеялся получить от тебя более чувственное прощальное напутствие. Давай попробуем ещё раз! Как насчёт маленького глоточка крови? Или, может быть… поцелуй? После визита к гурцу дистанция между ними стремительно сократилась, но Астарион будто поставил целью как можно скорее уничтожить те хрупкие границы, что остались. Это пугало и было приятным одновременно. – Возвращайся с друидом, и я… обещаю подумать над твоим предложением, – Этера мысленно обругала себя за то, что несмотря на события минувшей ночи, он всё ещё привлекал ее как мужчина. – В таком случае, я просто обречён на успех, – он шутливо поклонился чародейке и отступил в сторону леса. Слова прощания повисли в воздухе, но остались непроизнесенными. Так было легче думать, что Астарион просто уходит на ночную охоту, а не отправляется в смертельно опасное путешествие во вражеский аванпост. Проводив мужчину, отряд спустился с утеса поближе к реке и разбил лагерь в тени старых сосен. Близость гоблинского убежища сделала всех ещё более нервными и подозрительными: Гейл не поскупился на дополнительный ряд маскировочных и защитных чар, Уилл долго сомневался, стоит ли разводить костёр, но уступил перед холодом надвигающейся ночи. Потянулось тяжелое и густое, словно мёд, время ожидания. Этера ела свою порцию ужина, не чувствуя вкуса, хотя приготовлен он был, как всегда, великолепно. И, судя по отсутствию привычных комплиментов и слегка остекленевшим взглядам, ее спутников сейчас тоже мало волновало, что жевать. С ветки сосны с протяжным уханьем спланировала сова, сделала круг между деревьями и, врезавшись в охранное заклинание, бесформенной кучей перьев свалилась на землю. Кажется, кое-кто переборщил с защитными чарами. – Вот чёрт! – Катара отбросила свою миску и метнулась к птице. – Надеюсь, ее просто оглушило. – Астарион бы сейчас пошутил, что ужин сам просится к нему в руки, – прокомментировал Гейл, но наткнулся на испепеляющий взгляд знахарки. – Извини, глупость сморозил. Катара вернулась на свое место и положила сову на колени, прощупывая ее тело и крылья на предмет повреждения. Птица слабо шевелила когтистыми пальцами, но в себя ещё не пришла. – Думаете, у него получится? – девушка первой осмелилась вслух произнести вопрос, который волновал их всех. – Конечно! Это же Астарион, – преувеличенно бодро заверил ее волшебник. – Среди сектантов он будет чувствовать себя как рыба в воде. Этера решила прогуляться к реке, сделав вид, что хочет помыть посуду. Хуже давящего молчания для нее были только попытки сбросить эмоциональное напряжение пустыми разговорами. Слушать их не хотелось, участвовать – тем более, поэтому чародейка подобрала тарелку с усеянной сосновыми иглами земли и направилась к воде. Круг защитных чар дрогнул, словно в нерешительности, но выпустил девушку наружу. Линия берега состояла из крупных кусков горной породы, поросших лишайником, лишь у самой воды истертых в мелкую гальку. Этера ругалась вполголоса, теряя равновесие на скользких камнях и думая, насколько нелепой будет смерть, если упасть здесь. Зато как посмеётся над ней Астарион, когда вернётся. Раньше – будто в прошлой жизни – ее всегда успокаивал вид морских волн, но серебрящаяся в лунном свете река совсем не была похожа на море. Бурный поток воды едва не выбил миску из рук чародейки, пальцы мгновенно заледенели, и к чувству смутной тревоги прибавилось раздражение. Этера была честна с собой и понимала, что ее риски в этом путешествии минимальны: у нее не было паразита, ее будущее не зависело от судьбы верховного друида, в случае неудачи она могла просто добраться до ближайшего крупного города и любым нелегальным способом обеспечить себе портал в Балдур. Единственное, что она потеряла бы – чувство собственного достоинства, в очередной раз облезлой кошкой возвращаясь домой после стычки с Абсолют. Но на душе было паршиво гораздо сильнее, чем это позволительно в ее ситуации, и причина могла быть только одна. Сейчас она – причина – уже, наверное, вовсю дурит бестолковые гоблинские головы. Похоже, Этера всерьез начала привязываться к вампиру. Эта мысль не стала откровением – чародейку всегда тянуло к красивым и опасным мужчинам, хотя все ее романы не пересекали границы, за пределами которой мимолётные развлечения становятся чем-то большим. Ни с одним из ее прошлых партнёров она не была связана ни общей целью, ни, тем более, совместно пролитой кровью. Этера предпочитала появляться в жизни любовников, когда ей самой этого хотелось, и так же бесследно исчезать. Ее единственным бессменным мужчиной все эти годы был Вообразимый, но от него глупо было ожидать взаимных чувств. Поэтому считать часы до возвращения Астариона, стоя на холодном влажном ветру, оказалось ново и… странно. Будто она превратилась в простоватую женушку одного из моряков, что каждый день приходит в гавань, чтобы часами вглядываться в горизонт. Этера недовольно скривилась от подобного сравнения и решила, что пора заканчивать прогулку. К счастью, ее спутники обсудили уже всё, что считали важным, и готовились ко сну. *** Одним из немногих плюсов их вынужденной остановки была возможность хорошенько выспаться. Последние несколько ночей выдались для чародейки настолько насыщенными, что сознание начинало уже путаться от усталости. И пускай этим утром не нужно было никуда идти, растревоженный разум отказался воспользоваться привилегией, пробудившись с первыми рассветным лучами. Чертыхнувшись про себя, девушка села на постели и оглядела лагерь. Гейл и Катара ещё спали, а Уилл, чья очередь была дежурить, крутился неподалёку с клинком в руках. Этера встала, решив проверить, в чём дело, но по мере приближения к охотнику, поняла, что он просто тренируется, выбрав противником одну из старых сосен. Мужчина делал ложные выпады и отскакивал, проводил прямые колющие атаки и менял боевые стойки, словно танцуя. Его техника и выбор оружия выдавали в нем выходца из аристократии – таким вещам не учат на улице. Что заставило благородного господина променять родовое гнездо на возможность гонять монстров в такой глуши? Уилл сделал ещё один удар – кончик лезвия едва коснулся древесной коры – и отступил с разворотом. – Дерьмо! – он споткнулся, заметив стоящую за спиной девушку. – Прости… то есть… я просто не ожидал тебя здесь увидеть. – Грозный враг, – она со смешком кивнула на дерево. – Пожилая леди любезно согласилась стать моим противником на это утро, – Уилл похлопал сосну по шершавому стволу. – Выбор подходящего партнера в бою не менее важен, чем в танце или… в любви. Он старался говорить занудным менторским тоном, но глаза всё равно выдавали его веселье. – Я примерно представляю, что делать с танцами и любовью, но какой партнёр нужен для боя? – Такой, которого ты сможешь победить, конечно же! Иначе этот бой станет для тебя последним. – Звучит не очень героически, – девушка по-птичьи склонила голову на бок. – Зато позволяет прожить чуть дольше. Судьба героя вообще складывается из множества негероических вещей, но раз уж ты интересуешься боем, – он перекинул рапиру из одной руки в другую. – Показать тебе пару приемов? – О, нет, спасибо! – у Этеры возникло стойкое ощущение дежавю. – Вокруг меня слишком много любителей оружия. – Что ты имеешь в виду? – Я к тому, что ещё не встречала ни одного мужчину, равнодушного к клинкам. Кроме разве что Гейла. И то не уверена, что у себя дома он не использует кинжал вместо закладки. А вот у меня с оружием как-то не сложилось. Уилл рассмеялся и убрал рапиру в ножны. – Неважно, кем мы не стали, если мы счастливы быть теми, кто мы есть. Ты отточила свой разум острее всякого клинка, значит, другого тебе и не нужно. – Спасибо за комплимент, – чародейка изобразила намек на реверанс, – А что насчёт тебя? Ты – счастлив? Мне показалось, что тебя готовили к более грандиозному будущему, чем охота на гоблинов в богами забытой глуши. – Ты проницательна, как всегда, – его улыбка померкла. – Да, моя высокородная семья осталась не в восторге от моего выбора, но сам я ни о чём не жалею. В этой богами забытой глуши и подобных ей местах я чувствую себя настоящим. Нужным. Способным принести гораздо больше пользы этому миру, потроша гоблинов по оврагам, чем щеголяя лучшими нарядами на торжественных приемах в доме моего отца. Понимаешь, о чём я? – Более чем. Ведь чтобы обучиться магии, я тоже… огорчила родителей. Боюсь, на лавры народного героя мне не претендовать, – девушка смиренно развела руками. – Могу только посоревноваться с тобой в звании главного разочарования семьи. – Так значит, мы родственные души? Будь сейчас вечер, я бы предложил за это тост – Лея как раз пожертвовала нам в дорогу пару бутылок вина. – И ты молчал всё это время? – притворно возмутилась чародейка. – Это предательство, ты в курсе? – Я хотел приберечь их для более торжественного случая, но если леди настаивает, – охотник галантно поклонился. – Можем распечатать одну сегодня. Будем сидеть у костра, вдыхать ночные сумерки и делиться трагическими историями своего прошлого под изысканный букет красного полусладкого. – Ловлю на слове! – девушка пригрозила охотнику пальцем. – И не дай этому дереву себя победить, иначе мне придётся пить с ним. Этера махнула ему рукой в прощальном жесте и пошла к костру, а Уилл ещё несколько секунд с глупой улыбкой смотрел ей вслед. Затем в порыве вдохновения выхватил рапиру из ножен и нанес по стволу серию быстрых ударов. Новый день оказался вязким, как густое желе. Отвыкшие от праздности люди бесцельно слонялись по лагерю, перебирали свои немногочисленные вещи и заводили разговоры ни о чём. Катара хотела прогуляться в лес за травами, но охотник отговорил ее уходить далеко от стоянки. Гейл повторил попытку достучаться до таинственного артефакта, просидел с ним пару часов, пробуя обхитрить чары, а когда ему надоело – собрал горсть сосновых шишек и трансформировал их в набор драконьих шахмат. Трёхъярусное поле получилось красивым – доска блестела, как лакированная, а тёмные клетки сохранили чешуйчатую структуру изначального материала. Фигуры же были без лишней детализации, но всё равно легко узнавались. – Эй, Уилл! – окликнул Гейл охотника, остервенело превращающего гору валежника в дрова. – Как насчёт смены деятельности? – Ну-ка, что там у тебя? – мужчина воткнул походный топорик в полено и приблизился к волшебнику, на ходу вытирая со лба пот. Катара залилась румянцем, когда он прошёл мимо – охотник не посчитал нужным снова надевать рубашку или попросту забыл о ней. – О, шахматы! Я за белых. – Играть будете на раздевание, я так полагаю? – чародейка легонько поддела сидящего рядом Гейла локтем. – Уилл уже начал. – Я… чёрт… простите, – смущённый охотник принялся нервно оглядываться в поисках одежды. – Дайте мне пару минут привести себя в порядок! – Я ни разу не слышал, чтобы в шахматах делали ставки. Это же не карты! – пытался протестовать волшебник. – Если уж на то пошло, то это вообще не шахматы, а шишки, – неожиданно поддержала сестру Катара. – Так что можно позволить себе немного вольностей. – Ценю ваш энтузиазм, дамы, но думаю, что я слишком консервативен, чтобы прилюдно обнажаться. Сёстры рассмеялись. Они с радостью ухватились за идею волшебника с игрой, чтобы лишние несколько часов не оставаться наедине с мрачными мыслями. Вернулся умывшийся и одетый Уилл, и отряд стихийно разделился на две команды. Этера осталась сидеть по правую руку волшебника, а знахарка и охотник бок о бок заняли противоположную сторону игровой доски. – Тогда играйте на желание? – предложила чародейка. – Играйте? – волшебник укоризненно посмотрел на свою соседку. – Я вижу, тебя полностью устраивает стратегия загребать жар чужими руками, Этера. Это наша с Уиллом партия! Ходи, Уилл. – В этом-то и суть, Гейл! Вы оба достаточно благоразумны, чтобы не позволить себе лишнего в случае выигрыша. Я бы поняла твои опасения, играй ты со мной… “... или с Астарионом” – едва не сорвалось с ее губ, но девушка вовремя прикусила язык. Одного упоминания этого имени хватит, чтобы испортить всем присутствующим с таким трудом обретённый позитивный настрой. – А мне нравится идея, – охотник выдвинул вперед своего воина. – Давно хотел, чтобы кто-нибудь мыл за мной посуду. – Тогда приготовься к разочарованию, дорогой друг, потому что я не собираюсь проигрывать, – волшебник переместил своего единорога, блокируя воину перспективную позицию. Мужчины боролись увлеченно, но вдумчиво, тщательно взвешивая каждый следующий ход, и были практически равны в навыке игры. Гейл вырвал у охотника первую победу, пойдя на большой риск и оставив своего короля без прикрытия дракона, который навёл в рядах белых противников достаточно смуты, чтобы обеспечить чёрным существенное преимущество. Видимо, волшебник тоже не очень любил мыть посуду. – Просто признайтесь, вы жульничали с помощью магии! – шутливо упрекнул своих противников Уилл. – Ну разумеется! Я отводила вам обоим глаза, пока Гейл переставлял фигуры, – поддержала его игру Этера. – Тогда в новой партии я требую уравнять шансы, – охотник призывно похлопал на место рядом с собой, и чародейка пересела на его сторону. Второй раунд затянулся сильнее – противники уже достаточно изучили преимущества друг друга, чтобы начать осторожничать. Этера не вмешивалась в стратегию Уилла, лишь изредка комментируя происходящее на доске, но охотник блестяще справился и в одиночку. Зато третий раунд в буквальном смысле закончился ничем, потому что волшебник и чародейка превратили его в битву магов, начав жульничать. Гейл изменял форму своих фигур в зависимости от выгоды позиции или делал ключевые фигуры Этеры горячими настолько, что к ним невозможно было прикоснуться. Девушка, в свою очередь, заставляла его забыть, что уже сделала ход и двигалась несколько раз подряд или наводила на доску морок. Магические шахматы не выдержали такого издевательства и после очередного заклинания рассыпались в древесную труху. – Недолго они протянули, – философски заметила Катара. – Конец шахматам, – одновременно с сестрой огорчилась Этера. – Не-е-ет, – выдохнул Уилл, болевший за чародейку. – Ты почти победила! – Я запомню тебе это предательство, – пожурил охотника Гейл, но тот лишь беззащитно развел руками, мол, был бессилен перед женским очарованием. – Я знаю, чем искупить свою вину, – Уилл сходил до своей лежанки и, порывшись в рюкзаке, вернулся с плетёной бутылкой. Солнце как раз спряталось за силуэтом леса, начинало темнеть, так что момент был выбран самый подходящий, – И раз уж я выиграл у тебя одно желание, то хочу, чтобы ты выпил со мной. – Если бы я знал, на каких условиях проигрывать, поддался бы тебе и в первый раз! – волшебник охотно протянул кружку. Этера тоже сходила за своей, попутно ещё и закутавшись в одеяло. Когда вино было разлито каждому, Уилл поднял кружку для тоста. – За стратегию! – отсалютовал он и добавил чуть тише, обернувшись к Этере. – И за родственные души. Девушка понимающе кивнула ему и сделала глоток. Терпкая сладость с лёгким привкусом вишни и магии растеклась по языку. Безвредной, остаточной магии, не преследующей какой-либо цели, кроме как служить напоминанием о том мире, из которого она родом. Если Лея добавляет вишню, сорванную в садах сидов, во все свои рецепты, то неудивительно, что ее вина пользуются популярностью. Каким бы ни был урожай и сорт винограда, пары сладких ягод с фейских холмов было достаточно, чтобы разлить по бутылкам мечту. Этера выпила ещё немного и испытала острое желание присесть ненадолго, чтобы в полной мере насладиться напитком. Она прислонилась спиной к дереву и закрыла глаза, покачивая в руках кружку и ощущая, как плещется на дне вино. Кажется, ее спутники говорили о чем-то, но смысл слов ускользал от разума. Сознание девушки качалось на волнах причудливого переплетения грёз и воспоминаний. В них был корабль, рассекающий морскую гладь, дыхание соленого ветра и чьё-то до боли знакомое присутствие. Почему-то Этера была уверена, что не сможет обернуться и посмотреть, но сделать это казалось ей очень важным. Гораздо важнее, чем веселиться сейчас с друзьями у ночного костра. Кто же ты? Кто… Не открывая глаз, она сделала ещё несколько глотков и реальность начала меркнуть с удвоенной скоростью. Незнакомец подошёл сзади и обнял, положив свою руку ей на живот. Прикосновение было приятным и таким будничным, словно он проделывал это уже сотню раз, но девушка всё ещё не могла вспомнить ни его имени, ни лица. Она опустила взгляд на ладонь и едва удержалась от крика – с тонких бледных пальцев стекала кровь, пачкая ее платье и капая на палубу. “Бежать! Спасаться!” – пульсировало в мозгу, но тело словно не разделяло его страхов, охотно прижимаясь… К кому? Она знала, что может сейчас уйти, просто стряхнуть с себя руку и убежать, не оглядываясь. Но дотронуться до нее в ответ хотелось так мучительно, что Этера переборола отвращение и переплела свои пальцы с окровавленными пальцами незнакомца, тут же ощутив себя грязной и проигравшей. Но теперь она знала, что может наконец обернуться… Чародейка пришла в себя на своей лежанке, хотя точно помнила, что не ложилась. Ей казалось, что с момента, как первые капли вина попали на ее губы, прошло совсем немного времени, но свет костра разгонял уже не сумерки, а чернильную ночную тьму. Спали все, кроме Гейла, взявшего первое дежурство. – С возвращением, – окликнул он шёпотом, увидев, что девушка проснулась и села. – Грёбаные феи, – выругалась она, до сих пор ощущая на языке привкус вишни. – Долго я? – Пару часов. Я тоже почувствовал в вине остаточные чары, но на меня оно не подействовало так сильно. Видимо, сказалась специфика твоей магии и повышенная ментальная чувствительность. А вот ребята ничего странного не заметили и просто расстроились, что тебя так быстро сморило. Уилл не стал тебя будить и отнес на спальник, хотя мне показалось, что он планировал не такое завершение вечера. – Я, знаешь ли, тоже не планировала засыпать в самый разгар веселья. Дай воды? – Что ты видела? – он передал ей свою фляжку. – Я имею в виду, что показала тебе магия? – Сцены из прошлого, в основном. Море и корабль, – девушка благоразумно умолчала о главном госте своего видения. – А я вот не могу интерпретировать своё, картинки были слишком отрывочными. Как будто нити Плетения прошлого и будущего перекрутились, показав совершенно нереальный узор. Но в то же время я ощущаю его возможным. Знаешь, больше всего это было похоже на пророчество, только очень скомканное. Но я всё-таки не профессиональный прорицатель, поэтому не буду говорить категорично. По спине Этеры пробежал холодок – она вспомнила эмоции от липкого ощущения крови на своих пальцах. “Пророчество, говоришь?”. Спать расхотелось окончательно, и девушка пересела поближе к Гейлу. – У сидов всегда было паршивое чувство юмора. Я посижу с тобой немного? – Конечно. Какое-то время они молча смотрели в огонь, по очереди подкладывая дрова и переворачивая угли длинной палкой. – Ждёшь его? – неожиданно поинтересовался волшебник, зная, что уточнения не требуются. – Мы все его ждём, разве нет? – девушка спокойно выдержала испытывающий взгляд. Гейл снова помолчал, явно обдумывая, как подойти к этому разговору с другой стороны. – Я заметил, что вам комфортно вдвоём. Видел вас с Астарионом на ночном базаре, и клянусь, вы были самой эффектной парой даже в этих своих дурацких драных куртках. – Продолжай, – она прищурилась, уверенная, что Гейл только начал подбираться к сути этого разговора. – Я вижу, как вы смотрите друг на друга, и… – он обреченно выдохнул, решив больше не ходить вокруг да около. – У Уилла нет ни единого шанса, верно? – Не думаю, что мы сейчас в том положении, чтобы оценивать шансы, – уклончиво ответила девушка. – Мы не можем предсказать даже завтрашний день. – Ты права, конечно! Просто… не играй с ним, пожалуйста. Пускай внешне ты не похожа на амнийку, но ты переняла у них слишком многое, а Уилл… он домашний, семейный парень, понимаешь? И заслуживает лучшей участи. – Почему ты так за него переживаешь? – Потому что он мой друг. Вы оба – мои друзья, и меньше всего мне хочется потом выбирать чью-то сторону, когда вы разругаетесь. Поэтому я прошу тебя сейчас, Тера. – Ох, Гейл. Мне бы хотелось сказать тебе что-нибудь обнадёживающее, но я и правда не могу нести ответственность за чужие чувства. Я веду себя как друг, но он всё равно интерпретирует это по-своему, – Этера немного покривила душой. Кому как не ей было знать, что манипуляции с чужими чувствами – такая же сфера искусства, как и плетение заклинаний? Просто она ещё не решила, что хочет сделать с вниманием охотника. – Тогда не веди себя как друг с Астарионом? – предложил волшебник. – Если ты выбрала его, будьте вместе честно и открыто. – Ты предусмотрел всё, – девушку неожиданно начал веселить этот разговор. – Кроме мнения самого Астариона. – Ой, да брось! Он ждёт только повода перевести ваши отношения в новую, если можно так выразиться, плоскость. – Интересная гипотеза. Но проверить ее мы сможем, только если он вернётся. – Если? Ты не веришь в него? – удивлённо нахмурился Гейл. – Я не сомневаюсь в его талантах, но вот его желания… Уилл прав – сектантам есть, чем завлечь Астариона на свою сторону. Ты же не рассчитываешь всерьёз, что он откажется от власти и силы ради фантомной возможности со мной переспать? – Наверно, я всё ещё не отвык видеть в людях хорошее, даже если они – вампиры. – В таком случае, Катара просто обязана защищать тебя до последнего вздоха. – Что? Почему? – волшебник выглядел настолько обескураженным, что Этера фыркнула. – Потому что ты – вымирающий вид, Гейл. С таким-то мировоззрением. Взгляд Гейла из непонимающего стал затравленным, и он отвернулся к костру. – Ты даже не представляешь, насколько это близко к истине, – наконец, прошептал маг. – Ты можешь рассказать мне, если захочешь, – из голоса чародейки исчезла всякая игривость. – Возможно, позже. Но пока я… не готов. Этера не хотела настаивать. Она и сама не поняла, каким образом ее безобидная шутка задела эмоциональный крючок внутри волшебника, глубокий настолько, что чародейка почти физически ощутила его боль. У каждого здесь были свои тайны. Какие-то можно было купить, а какие-то получить только в дар. Она ещё немного посидела с Гейлом, вслушиваясь в ночные шорохи, и вернулась на своё место, но уснуть снова получилось только к утру. *** На следующий день чародейка проспала до обеда, но Астарион так и не появился. В лагере больше не слышалось смеха и весёлых разговоров – все беседы раз за разом возвращались к обсуждению резервного плана. У них в запасе оставалась только эта ночь, по истечении которой нужно было что-то предпринять. Уилл настаивал на дополнительной разведке и захвате языка из гоблинских рядов, но рыскать по лесу в надежде наткнуться на вражеский отряд было отчаянно даже со способностями Этеры. К тому же, что бы ни рассказал пленник, это не решало вопрос о безопасном перемещении по кишащим гоблинами руинам. К ужину отряд был уже настолько на взводе, что едва ли этой ночью хоть кому-то удалось бы уснуть. “Тебе нужно поесть” – увещевал Катару охотник, но она только качала головой, сжимая в руках свою нетронутую порцию. Время, которое два дня подряд тянулось с неторопливостью улитки, как будто решило наверстать упущенное и устремилось вперёд с удвоенной скоростью. Вот прогорела первая порция дров, за ней вторая, вот небесные светила заняли свое полуночное положение на небе. Когда сработал сигнальный контур, Этера едва не выругалась от неожиданности. Они переглянулись с волшебником и синхронно повернули головы в сторону гостя, всё ещё скрытого за деревьями. – Астарион идёт, – объявил Гейл, поднимаясь на ноги. Уилл тоже вскочил, рефлекторно положив руку на клинок, Катара верной тенью возникла за его спиной. Даже чародейка не смогла удержаться на месте – тело было словно взведённая пружина, а сердце колотилось так бешено, что его должно было быть слышно даже в гоблинском лагере. Силуэт вампира показался из-за сосен так внезапно, будто он не шёл пешком, а телепортировался на поляну. Девушка даже опознала его не сразу: исчезли куда-то привычные куртка в заплатках и стоптанные сапоги, уступив место изящному кожаному полудоспеху, отлично сливающемуся с тенями. Специфическое переплетение кожаных полос и тиснение выдавали тёмноэльфийское производство, и тем страннее было увидеть эту броню на Астарионе. Лука за спиной тоже не оказалось, зато на бедрах появились новые парные кинжалы. Эльф откинул капюшон, подходя ближе к костру, отчего его платиновые кудри засияли янтарными огнями, а лицо приобрело живые краски. Да и в целом, как успела заметить чародейка, он выглядел теперь гораздо более довольным. – Ты всё-таки вернулся, – недоверчиво вырвалось у девушки, когда их с вампиром разделяла всего пара шагов. Она и сама не поняла, чего в ее фразе было больше – удивления или облегчения. – Почему ты так долго? – напустился на него охотник. Умиротворённое лицо Астариона враз стало высокомерным. – Я бы сказал, что тоже рад тебя видеть, но это будет ложью. – Не время препираться, Уилл! – Катара впервые в жизни повысила на него голос, отчего все присутствующие удивлённо перевели на нее взгляды. – Астарион, ты нашел Хальсина? – Если ты имеешь в виду здоровенного лохматого и вонючего медведя, то да, встречал такого. Вампир демонстративно обошёл напряжённо застывшего Уилла и, скрестив ноги, уселся на спальник чародейки, чем взбесил охотника ещё больше. За два дня он уже успел отвыкнуть от этой омерзительно-самоуверенной привычки отродья постоянно претендовать на место рядом с Этерой. Девушка, в свою очередь, хмыкнула и, бесцеремонно выдернув из под вампира одеяло, закуталась и села рядом. – С ним всё в порядке? – знахарку же волновало только благополучие своего друга. Она тоже вернулась на лежанку, потянув за собой Уилла, чтобы он не остался стоять между ней и Астарионом. – Он жив и относительно цел, если ты об этом. Но это ненадолго – из Лунных Башен вызвали “специалиста по ускоренной вербовке” для ценных пленников. Подозреваю, что в роли аргументов у него будет порция личинок. – Если они заразят верховного друида и вернут обратно – это будет конец для Рощи! – “обнадежил” всех волшебник. – На то и расчёт, – согласился вампир. – Но это единственная причина, по которой он до сих пор жив. Его держат в клетке, усиленной какими-то рунами, и подозреваю, что они не дают ему сбежать. Астарион извлёк из набедренного кармана сложенный вдвое клочок пергамента и передал Этере. На бумаге были наскоро переписанные магические символы, в которых чародейка сразу опознала “стазис”, “усмирение” и “боль”. Идеальный набор для того, чтобы удержать от побега любого пленника. – Ты прав, они хорошо подготовились, – девушка передала пергамент Гейлу, – Значит, ловушка господина Антареса сработала? – Как по нотам. Минтара лично организовала засаду, а зная эту дьяволицу – у друида не было шансов. – Ты сказал, дьяволицу? – охотничьим псом встрепенулся Уилл. – Не в буквальном смысле, конечно же. Она – дроу, но с таким характером, что твари из Баатора обзавидуются. – Но ты, судя по всему, с ней поладил, – Гейл кивнул на свежеобретённый доспех вампира. – Это она тебе пожаловала?       – Вам лучше не знать, чего мне стоило ее расположение. А тому дроу эта броня всё равно больше без надобности, – Астарион самоуверенно откинулся назад, оперевшись на вытянутые руки. – Как тебя вообще там приняли? – В целом, это оказалось не так сложно. Обычным гоблинам было достаточно показать клыки, чтобы разубедить их лезть в драку. А вот чтобы завоевать доверие их лидеров, пришлось снова примерить амплуа Верного. Их там трое с паразитами: гоблинская жрица, хобгоблин-военачальник и Минтара. Первые двое умом не блещут и лишних вопросов не задают, но дроу… вцепилась в меня, как на допросе. Ее стоит опасаться больше всего – она не только самая умная среди них, но ещё и самая преданная фанатичка Абсолют. Вся дисциплина лагеря держится на этих троих, стоит вывести их из игры – остальные разбегутся сами. – Я уже второй раз слышу про Лунные Башни, где это? – судя по напряжённому лицу Уилла, он уже обдумывал какой-то план. – Понятия не имею, где, – воскликнул вампир недовольно. – Я вообще-то делал вид, что пришёл оттуда, было бы странно, если бы я начал выведывать адресок! – А когда они ожидают оттуда посла, тоже не знаешь? – Катара переводила встревоженный взгляд с Уилла на Астариона. – Через два-три дня, максимум. Так что, если вы планируете что-то предпринять, то рекомендую поторопиться. – Ты можешь вытащить Хальсина? – с надеждой спросила знахарка. В ее голосе было столько искренней мольбы, что Этера недоумённо подняла на нее взгляд. Кажется, когда дело касалось близких, ее сестра готова была поступиться любыми принципами и даже искать помощи у ненавистной нежити. – Даже если у него получится, это решит только одну проблему, – засомневался охотник. – Гоблины не отстанут и рано или поздно найдут вашу Рощу, а до того продолжат сеять насилие по всем окрестностям. Астарион прав, самый простой способ покончить с этим навсегда – обезглавить их лидеров и превратить организованных бойцов обратно в шайку бестолковых разбойников. Но как нам это сделать? – Если паразиты дали возможность пройти вампиру, может, и у нас всех получится? – предложил Гейл. – Несогласованное появление одного Верного уже было подозрительным, – забраковала его мысль чародейка. – А если сразу за ним подтянется толпа в нашем лице, то даже туповатые гоблины поймут, что дело нечисто. – Вообще-то, есть у меня одна идея, – развернулся к ней Астарион, – Но тебе она вряд ли понравится, принцесса. И совершенно точно не понравится твоему светлому рыцарю, – кивок в сторону Уилла. – И всё же я послушаю, – подозрительно прищурилась Этера. – Спасибо. Я правда не смогу притащить вас всех в лагерь под видом своих приятелей, но, если я правильно всё рассчитал, то этого и не требуется. Мне нужна только ты! – он качнул в сторону чародейки указательным пальцем. – В этой партии одна ключевая фигура – Минтара. Гоблинская жрица — скорей духовный наставник, чем лидер. Хобгоблин – безынициативная гора мускулов, опасная только в открытом бою. Но в руках дроу сосредоточены все ниточки власти, и от нас требуется только аккуратно взять их себе. А дальше вся эта толпа фанатиков выполнит любой приказ – твой приказ. – Ты хочешь, чтобы я залезла в разум инфицированной дроу? – с сомнением протянула Этера. – Ваши личинки не очень-то гостеприимны. Если я и смогу продавить паразита Минтары, у нее в голове останется кисель вместо мозга. – Тем лучше, значит она не будет представлять угрозы, когда всё закончится. Тебе нужно продержаться лишь пару минут, необходимые, чтобы руками дроу обезглавить остальных Верных. Среди гоблинов начнётся паника, но нас настоящих никто не заподозрит – мы хватаем друида и сматываемся. Отличный план. – Пару минут? Да я буду дольше их искать по этим чёртовым руинам! – чародейка эмоционально всплеснула руками, отчего одеяло полетело на землю. – Ты вообще представляешь, что значит управлять чужим телом, которое тебе сопротивляется? – Не нужно никого искать, они придут к тебе сами, – заверил ее вампир. – Я же сказал “любой приказ”, помнишь? Формально статусы всех троих равны и они не могут повелевать друг другом, но по факту, если Минтара вежливо попросит остальных Верных немедленно собраться в ее кабинете – никто не посмеет ей отказать. – Допустим, ты прав, – смягчилась девушка. – Но как мне попасть в лагерь? – М-м-м… а вот тут есть маленький нюанс – я не смогу тебя провести, не вызвав подозрений. – И? – Этеру кольнуло недоброе предчувствие. – Тебе придется сдаться патрулю гоблинской разведки. – Что?! – Ты рехнулся?! – не выдержал Уилл, и без того с трудом сохраняющий самообладание, слушая план вампира. – Я всё предусмотрел, это почти безопасно! – Астарион клятвенно положил ладонь на сердце. – Почти?! – на этот раз воскликнули все его спутники. – Послушай, – он обращался только к чародейке, игнорируя недовольство остальных присутствующих. – Не смотри, что гоблины – это вонючие дикари, Абсолют привила им дисциплину. По протоколу они обязаны доставлять любых пленников в убежище невредимыми. Будь ты обычной девушкой, они бы ещё позволили себе вольности, но ведьму они тронуть не посмеют. По этому же протоколу они не имеют права сами пытать и допрашивать магов – для этих целей в их лагерь приглашён жрец Ловиатар. Он, конечно, тот ещё садист, но с ним я договорюсь. После допроса ты будешь числиться моей пленницей, а это значит, что я смогу провести тебя куда угодно – даже в кабинет Минтары. – Нет, исключено! – кровь Уилла буквально вскипела от услышанного, и он вскочил на ноги. – Это слишком опасно. – Я предупреждал, что тебе это не понравится, – флегматично пожал плечами Астарион. – Если для твоего плана так необходим маг – Гейл уже вызывался пойти, – охотник старался унять нарастающую злость, но от одной мысли о чародейке в грязных лапах гоблинов ему становилось дурно. Вампир вздохнул и покачал головой, словно уже устал объяснять собеседникам прописные истины: – Гейл, конечно, лакомый кусочек, но мне будет гораздо проще объяснить свой интерес к нашей милой чародейке, чем к мужику с волосатой грудью! Эти дикари такие консерваторы, пф. – Не хочу отказываться от своих слов, – осторожно начал Гейл, не зная, как реагировать на сомнительный комплимент вампира. – Я и правда готов пойти туда, если потребуется. Но, должен признать, что в искусстве повелевания разумом я и вполовину не так хорош, как Этера. Если не идёт она, тогда нам нужен другой план. – Значит, другой план! – отрезал охотник, нервно меряя шагами поляну. – Мне, в общем-то, плевать, как вы собираетесь вытаскивать своего друида, он нужен только вам. Можете даже попытаться взять лагерь приступом, только оставьте мне артефакт перед своим коллективным суицидом. Я предложил рабочую схему, и она не обязана тебе нравиться, но ты кое-что забыл, охотник, – Астарион смерил его высокомерным взглядом. – Что? – Спросить саму Этеру. Внимание всех присутствующих переместилось на притихшую девушку. Она задумчиво гладила свой подбородок, игнорируя разгорающийся вокруг себя спор. Предложение вампира было опасным. Нет, откровенно безумным, и в любой другой ситуации она бы послала его куда подальше. Но… до этого момента его идеи всегда срабатывали, по крайней мере, в общих чертах. Готова ли она ему довериться? Тысячу раз нет! Есть ли у нее выбор? Чародейка горько усмехнулась про себя – кажется, ответ тот же. План Астариона был самым малокровным из всего, что они смогли придумать, а ей, действительно, не впервой засовывать голову в пасть дракону. Но всё равно, страшно было до дрожи. Она подняла взгляд на вампира, пытаясь найти подсказку в его глазах, и он словно прочел ее мысли: – Я всё время буду рядом и смогу тебя защитить. Клянусь. Напряжённое молчание, казалось, можно было резать ножом, но чародейка обречённо выдохнула, смиряясь с одним из самых рискованных решений в своей жизни: – Хорошо. Что мне нужно сделать? – Тера, ты с ума сошла? Идти туда? С ним?! – Так больше вроде и не с кем, – попыталась пошутить девушка, но Уилла было не так просто успокоить. Он опустился перед ней на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне, хотел было взять за руки, но в последний момент передумал и отвёл ладони. – Ты не обязана это делать, слышишь? Должен быть другой способ, и мы его найдём. Только не уходи… “... от меня” – невысказанный слова повисли в воздухе, и охотник в очередной раз проклял себя за малодушие. Всё-таки, каким косноязычным дураком он становился рядом с понравившимися ему девушками. – Я ценю твою заботу, Уилл. Но может, это мой шанс побыть наконец героем? Не вечно же тебе одному почивать на лаврах, – она заправила за ухо волнистую прядь, и охотника пробрали мурашки – жест получился очень кокетливым. – Что ж, если ты уже всё решила, – он поднял ладони, признавая свое поражение, и вернулся на свой спальник. – Дай мне свою карту, – Астарион требовательно протянул охотнику руку, дождался, пока пергамент ляжет в ладонь и расстелил его на лежанке. Затем подобрал с земли остывший уголёк и обвёл кругом название крохотной деревушки неподалёку. – Эта деревня сейчас заброшена. Гоблины захватили ее из-за стратегического расположения – через нее проходит единственная в округе переправа, ведущая на тракт к Балдуру. Мост они разрушили, но путники из других поселений об этом не в курсе и становятся лёгкой добычей. В деревне круглосуточно находится вооружённый отряд, смена происходит каждые двенадцать часов, на рассвете и на закате. Твоя задача, принцесса, просто попытаться пройти через эту деревню к тракту. Если правильно подгадать момент и появиться в конце смены одного из отрядов, то у гоблинов уже не будет ни желания, ни времени глумиться над тобой – тебя просто свяжут и сопроводят в лагерь. Драться с ними не бойся, только никого не убивай, они любят кровавые зрелища, но за своих мстить будут жёстко. Покажи им пару магических фокусов, чтобы они не усомнились, что ты ведьма, и дай себя схватить. Ценные вещи с собой не бери – тебя всё равно обыщут. Если есть что-то, что поможет тебе в борьбе с Минтарой – отдай мне это сейчас. – Всё самое ценное всегда при мне, – чародейка указала пальцем себе на голову. – А если гоблины сопрут мою драную куртку, я даже не сильно расстроюсь. В ее словах были веселье и бравада, но слегка ошалевший взгляд выдавал, насколько девушке страшно. Пускай Астарион и заверял ее в надёжности плана, каждая новая его деталь приводила чародейку в ужас. – Вот, возьми, – Катара порылась в своей сумке и передала вампиру пару флакончиков. – Здесь стимулятор и лёгкое зелье исцеления, остановит кровь и затянет порезы, но не более. Это максимум, что я смогла приготовить в полевых условиях. – Надеюсь, что не пригодится, но спасибо, – поблагодарила чародейка, глядя, как Астарион прячет зелья по карманам. – Если всё получится, как вы собираетесь возвращаться? – поинтересовался Гейл. – Придется импровизировать, – с нервным смешком признался вампир. – Я отметил для себя пару лазов, ведущих наружу, но пока не представляю, как буду заталкивать туда медведя. – Хм, – волшебник вертел в руках какой-то предмет, явно не решаясь отдать его. Больше всего это было похоже на узорчатый металлический диск с круглым камнем посередине. Если догадка Этеры была верна, то эта маленькая игрушка могла спасти им всем жизни. – То немногое, что оказалось у меня в карманах на момент похищения. Берёг его для особого случая, думал, что… а впрочем, уже неважно. Умеешь работать с таким? – Гейл вытянул вперёд руку с артефактом, чтобы чародейка могла хорошо его разглядеть. Как она и предполагала, диск оказался одноразовым мобильным порталом. Металлическая его часть была “якорем”, который следовало оставить там, куда нужно переместиться, а круглый камень – “базой”, при активации притягивающей к якорю объекты рядом с собой. Вещь дорогая, с ограниченным радиусом действия, но незаменимая в авантюрах вроде той, что они запланировали. – Доводилось, – заверила его девушка, и волшебник передал ей в руки отполированный круглый кристалл с золотистыми искрами Плетения внутри. – Спасибо, Гейл. Это очень ценная вещь. – Я уже чувствую, как наши шансы на успех повышаются с каждой минутой. У кого ещё что припрятано по карманам? – вампир принял от Этеры хрустальный шарик, но не разглядел в нём ничего особенного. – Если это всё, то мне пора уходить, моя “охота” и так затянулась. – Когда нужно быть в этой деревне? – Уилл старался не выдать эмоций. Ему нечего было предложить им в помощь, и это оказалось ещё одним поводом для душевных мук. – За час до рассвета, если вы хотите решить всё быстро, за час до заката, если вам ещё нужно время на подготовку. Только не затягивайте это надолго, риски будут увеличиваться с каждой минутой – у Минтары хватает идей, как распорядиться моими способностями. Астарион встал и накинул на голову капюшон. – Увидимся в лагере, принцесса. И удачи тебе. Когда вампир отошёл от огня и снова слился с тенями, не слышно было даже звука шагов. – Если ты ещё не передумала – командуй, – обратился к чародейке Уилл. – Это будет твоя битва, и тебе решать, как ее провести. Мы можем свернуть лагерь сейчас и к рассвету как раз добраться до деревни, а можем отдохнуть и отправиться туда днём. Что скажешь? – Идём сейчас, – девушка встала и принялась собирать свои вещи. – Уснуть я все равно не смогу, только измотаю себя окончательно. Чем быстрее мы с этим покончим – тем лучше. К тому же, днём Астариона точно не отошлют из лагеря, они ведь думают, что он обычный вампир… Чародейка бормотала себе под нос, скорей, для собственного успокоения, чем в попытке кого-то убедить. К чести Уилла, он больше не стал возражать или отговаривать ее, просто скомандовал сворачивать лагерь и занялся упаковкой вещей. Идти через лес ночью было непривычно, но глаза быстро адаптировались к темноте, и света луны оказалось достаточно, чтобы видеть, куда ставить ноги. Вскоре Клинок вывел отряд с бездорожья на тропинку, и путь стал ещё легче. За очередным поворотом охотник сделал знак укрыться за деревьями, и люди расположились в густых зарослях можжевельника. – Через двести метров будут мост и ворота, – инструктировал чародейку охотник. – Раньше их закрывали на ночь, но если там и правда обосновались гоблины, они себя вряд ли утруждают. Нам дальше не пройти – на мосту мы все будем как на ладони. Мы встанем лагерем неподалеку и будем ждать вашего возвращения. Ты готова? – К такому невозможно подготовиться, – девушка поежилась. – Ты справишься, я в тебя верю. – Мы все верим, – добавил Гейл, и даже ее сестра утвердительно кивнула. Этера не прощаясь развернулась и вышла на тракт навстречу первым утренним сумеркам и полной неизвестности. *UBEL – “Буря”