Ветер над волнами

Плачет Харон, ржавой водой обнят Если не мель, то колыбель – омут* К моменту их выхода из Рощи дождь так и не унялся, превратив узкие горные тропы в смертельно опасные ловушки. Поскользнуться на глине или расшатанном камне было проще простого, но Уилл и Катара, лучше всех знающие эти места, избегали широких дорог. Как Этере объяснила сестра, помимо заражённых иллитидами в окрестностях орудовали банды гоблинов, разоряя ближайшие к своему логову деревни и подкарауливая беженцев на тракте. В подтверждение ее слов по пути отряд наткнулся на место гоблинской стоянки, усеянной мусором и осколками битого бутылочного стекла. Среди камней обнаружился брошенный и уже начавший разлагаться труп женщины, по виду крестьянки или сельской травницы. Одежда на ней была изорвана и перепачкана грязью вперемешку с засохшей кровью, которую не смыли даже затянувшиеся дожди, а из груди торчала пара глубоко засевших стрел. По их характерному оперению Уилл и определил гоблинскую работу. Чародейка старалась не думать, каким мукам подверглась несчастная прежде чем ее убили, а лес вокруг сразу начал казаться ещё менее дружелюбным местом. Этере доводилось путешествовать и выживать в пустыне, но с тех пор, как она осела во Вратах Балдура, ее окружали только блага цивилизации, и неудивительно, что из всех спутников она первая выбилась из сил. Гейлу тоже приходилось непросто, однако рождение мужчиной дало ему чуть больше преимуществ в диком лесу, чем изнеженной чародейке. Из-за ее медленного темпа им пришлось устроить обеденный привал раньше, чем они рассчитывали. – Ещё не жалеешь, что пригласил меня в свой отряд? – чуть иронично поинтересовалась девушка, глядя на Уилла, пытающегося разжечь подсушенные волшебником ветки. – Ты отлично справляешься, – постарался утешить ее охотник. – Скоро привыкнешь, и дальше будет намного легче. – Ох, Уилл, с огнем играешь, – хлопнула мужчину по плечу проходящая мимо Катара. – Как я могу играть с огнем, если даже ещё не развел его? – судя по его улыбке, он прекрасно понял, что это была метафора, но не упустил случая сострить. – Моя сестра недовольна твоими попытками со мной подружиться, – охотно перевела ее реплику чародейка, чем заслужила хмурый взгляд знахарки. – Считаю своим долгом предупредить хорошего человека, – Катара обернулась к охотнику. – Не обязательно с ней так любезничать. Не успеешь заметить, как она сядет тебе на шею. Уилл перевел взгляд на Этеру, пытаясь понять, чем эта хрупкая миловидная девушка так опасна, что Катара уже не в первый раз высказывает свое недоверие. Да, она была капризной и высокомерной, но совершенно не выглядела той хищницей, какой ее пыталась выставить сестра. А сейчас, уставшая, промокшая, в испачканной глиной одежде, она и вовсе больше походила на бездомную кошку, чем на светскую львицу. Было видно, что чародейка совершенно не привыкла к таким путешествиям, хоть и старалась не жаловаться. – Я всё-таки попробую рискнуть, – Уилл тепло улыбнулся Этере. – В крайнем случае у меня достаточно крепкие плечи. Взглядом, которым знахарка опалила его, можно было плавить камни, но охотник был слишком сосредоточен на костровище, чтобы заметить это. К счастью для всех, после обеда дождь прекратился, хоть небо и осталось затянуто густыми облаками. Чародейке казалось, что их короткий привал совершенно не дал отдыха гудящим от напряжения ногам, и она снова плелась в хвосте отряда, мечтая о том, чтобы этот день поскорее закончился. Когда от их темпа выдохся ещё и Гейл, Уилл согласился рискнуть и вывести спутников к сельской дороге. Это был ещё не полноценный городской тракт, но ширины тропы уже хватало, чтобы по ней прошел обоз. Идти сразу стало легче. Только в некоторых местах, где застоялась вода, глина была раскатана глубокими колеями от колёс и перемешана копытами волов. Переменившийся ветер принес с собой запах тухлого мяса, напоминая об оставшемся за их спинами наутилоиде и вынуждая ускорить шаг. С такой грудой плоти не справится ни одна популяция падальщиков, а значит, совсем скоро от упавшего иллитидского корабля начнет расползаться различная зараза и помимо личинок. Размышления Этеры неожиданно прервал Уилл, настороженно замерший посреди дороги. Наползающий вечерний туман мешал девушке рассмотреть, что происходит впереди, но охотник жестом поманил всех спутников сойти с тропы и укрыться среди деревьев. Они двинулись вперёд по мокрой траве, стараясь производить как можно меньше шума. Впрочем, их предосторожности были излишни – люди, остановившиеся на тракте, были слишком поглощены своей проблемой, чтобы присматриваться к подкрадывающимся незнакомцам. Точнее, человеком из них был только один – рослый светловолосый северянин, пытавшийся приподнять край застрявшей в грязи повозки, пока его спутник – дворф – тянул за носовое кольцо уставшего вола. Животное делало пару шагов к обочине, но лишь проскальзывало копытами в луже, не в силах сдвинуть с места груженую телегу. С обочины за этим всем тоскливо наблюдал крупный пёс, когда-то, вероятно, бывший белым, но теперь его шесть свисала колтунами и грязными сосульками. – Давай же, скотина ленивая! – дворф подхлестнул вола и дёрнул его ещё раз, но телега только качнулась вперёд и вернулась в яму. Груза на ней было прилично: большую часть занимал высокий квадратный ящик, полностью укрытый брезентом, рядом лежали холщовые торбы и пара рюкзаков. Уилл сделал шаг, чтобы разглядеть повозку получше, и неудачно наступил на ветку, хрустнувшую под ногой. Звук был достаточно тихий, чтобы привлечь внимание незнакомцев, но пёс повернул голову в сторону леса и гулко зарычал. Решив, что таиться больше не имеет смысла, охотник показался из-за деревьев и вышел на обочину к незнакомцам. – Вечер добрый, – вежливо кивнул он мужчинам, замершим в грязи. Широкое лицо северянина осталось безучастным, зато дворф бросил на Уилла профессиональный оценивающий взгляд и расплылся в улыбке. – Буран, тихо. И тебе привет, путник! – дворф окликнул собаку и приглашающе махнул рукой. – Ну-ка, подсоби нам? Глядишь, втроём и вытолкаем это паскудство из ямы. Уилл тоже присмотрелся к незнакомцам, пытаясь понять, с кем свела его судьба. Мужчины были при оружии и держались достаточно уверенно, чтобы можно было заподозрить в них наёмников, привыкших к подобным дорожным неурядицам. Безобидными они не выглядели, но и угрозы от них охотник не чувствовал, поэтому жестом пригласил остальных спутников присоединиться к нему. – Сделаем, что сможем, – заверил он дворфа. Лезть в грязь по щиколотку Уиллу не хотелось, но негласный закон взаимовыручки на тракте не оставлял ему возможности отказаться. Сегодня поможешь ты – завтра помогут тебе. – О, так вас тут целый отряд! Да ещё и девушки, – наемник криво усмехнулся, разглядывая людей. – Повезло тебе с компанией. Я бы вот и рад поболтать с кем в пути, да только один мой спутник нем, а второй и вовсе пёс. Уилл прошлепал по луже к телеге, осматривая глубоко увязшие задние колеса. Было бы намного проще, сумей они вынести груз на обочину. – Нужно снять этот ящик, без него волу будет легче, – он даже удивился, что такая простая идея не пришла в головы их новым знакомцам. Но вместо того, чтобы оценить ее, дворф рассмеялся. – Ящик? – он упёрся рукой в край деревянного борта. – Нет, дружок, это клетка. И в ней сидит весьма голодное чудовище. Так что трогать ее мы не будем и вам не советуем, коли руки дороги. – Значит, вы охотники? – Тип того, ага. Хватит языком молоть, давайте подтолкнем. Дворф вернулся к волу, а северянин и Уилл приготовились толкать телегу сзади. Бык потянул упряжь, по пяди сдвигая свой груз и выбираясь на обочину. Как только его передние копыта коснулись твердой земли, он дернулся вперёд, вырывая телегу так резко, что толкающие ее мужчины едва не упали. Размокшая глина чавкнула в последний раз и выпустила свою добычу. – Ну вот, другое дело! – дворф брезгливо попытался обшоркать обувь о траву и обратился к Уиллу. – Спасибо за помощь. Подал бы тебе руку, да она у меня немногим чище, чем ботинки, так что извиняй. – Рад был помочь. Охотник уже собрался развернуться к своим, но дворф обратился к нему снова. – Час уже поздний, так что мы на ночь прямо тут вставать будем. А вы, коли хотите, к нашему костру присоединяйтесь? Посидим, поболтаем о том, о сём. Меня Большим Биглем кличут, товарищ мой молчаливый – Крамер, – он сделал жест в сторону напарника, ограничившегося кивком. – Вместе-то оно всяко веселее и безопасней, в этих краях какой только дряни не водится. Охотник обернулся на своих спутников. Катара держалась неплохо, но маги выглядели измотанными. Далеко ли ещё они смогут сегодня пройти? Ночь и правда была уже близко. Предложение их новых знакомых было не лишено привлекательности. – Звучит заманчиво, – принял решение он. – Я – Уилл, а это… Он представил свой небольшой отряд, заметно воодушевившийся мыслью, что долгожданный отдых уже рядом. Бигль немного проредил топором придорожные кусты, чтобы между ними смогла протиснуться телега, и повел вола вглубь редколесья. Лохматый пёс потрусил за ним, заискивающе виляя куцым хвостом. Совсем скоро им удалось обнаружить подходящую для ночлега поляну, скрытую деревьями достаточно, чтобы со стороны дороги не было видно пламени костра. Пока мужчины искали дрова и разводили огонь, Этера нашла небольшой ручеёк и как смогла привела себя в порядок. Ее ноги ныли от усталости, а плечи – от непривычной тяжести походного рюкзака, но она заставила себя наломать лапника для подстилки и дождаться ужина. Катара вызвалась готовить на всех, благо, наемники поделились своими припасами. Чем больше чародейка наблюдала за мужчинами, тем меньше доверия они у нее вызывали, особенно когда дворф достал початую бутылку настойки и принялся угощать Уилла с Гейлом. К счастью, ее хватило каждому на пару глотков, поэтому после ужина место в кружках занял травяной отвар. – Значит, в Адрию двигаетесь, – продолжил Бигль начатый разговор и прихлебнул свой чай. – А нам вот в сторону Элтуреля. Чуяли вонь по дороге? Тут недалеко совсем корабль мозгоедский грохнулся, от него и несёт. Упоминание наутилоида не понравилось девушке ещё больше, и она решила вклиниться в диалог до того, как Уилл что-нибудь ответит. – Сказки всё это, – высокомерно прокомментировала Этера в надежде, что Бигль сболтнет что-нибудь интересное в попытке доказать правдивость своих слов. – Мозгоедов не видели уже сотни лет, как и их корабли. Наемник ответил ей злым взглядом. – Я бы сводил тебя туда посмотреть, девка, да не хочу ссориться с твоими друзьями, так что поверь мне на слово. – Ну да, ну да. А упал он, наверное, потому, что тебя увидел. Этера знала, что рискует, но доводила дворфа сознательно. Чем ярче разгоралось пламя его гнева, тем легче было незаметно покопаться в его голове, но девушка так и не увидела в мозге наёмника раздвоенной структуры, присущей заражённым. Значит, он и правда оказался случайным свидетелем крушения. В его разуме замелькали хаотичные картинки обломков в темноте, но они были настолько неинформативны, что копать глубже чародейка не стала. – Твоей подружке стоит научиться держать язык за зубами, когда взрослые разговаривают, – Бигль обратился уже к Уиллу. – Пока он у нее ещё есть. – Я учту твое пожелание, – прохладно ответил ему охотник. Он не очень понимал, что за игру затеяла девушка, но всё равно доверял ей больше, чем становившемуся всё развязней дворфу. – А кто у вас в клетке? – попробовал сменить тему Уилл. – Да вампирское отродье там, изловили как раз на развалинах того летающего непотребства со щупальцами. Видно, здорово его обломками приложило, иначе нипочём бы не скрутили. Живучий, гад, – наемник с гримасой потёр наскоро перебинтованное запястье и сплюнул на землю. – Зачем вообще было сажать эту падаль в клетку? – Уилл с подозрением покосился на телегу, но оттуда не доносилось ни шороха. – Нежить убивают на месте, если не хотят однажды проснуться с клыками у горла. – А затем, мальчик, что за эту падаль хорошо платят. Тем больше, если доставить его живым, насколько это вообще к нему применимо. Иллитидская громадина ещё не успела остыть, а ориентировки на это отродье уже лежали на столах всех наемников Балдура. Кто был при деньгах – сразу в порталы попрыгали. – Балдура? – Этера и Гейл обменялись многозначительными взглядами. Хоть девушка и решила дальше помалкивать, услышанное заставило ее насторожиться. Что-то не складывалось. – В Нижнем Городе каждая подворотня кишит нежитью на любой извращённый вкус. Кому могло понадобиться ловить вампирское отродье в здешнем захолустье? – А мне почём знать? Может, у магика какого любимый питомец сбежал. Или украл чего, какая теперь разница. Дай бог, ещё пару дней помесим эту грязищу, и будем уже в Элтуреле. А там нас ждёт прямой грузовой портал до Врат. Гейл булькнул в кружку с отваром, которую в этот момент поднес к губам, и закашлялся. Этера хищно прищурилась, глядя на наемников, словно прикидывая, кто из двоих представляет большую опасность. Большой Бигль понял, что сболтнул лишнего и слегка изменил позу, перенеся центр тяжести так, чтобы удобней было выхватить оружие. Повисшая тишина длилась всего пару секунд, но казалась такой осязаемой и вязкой, что негромкая речь Уилла словно потонула в ней. – Грузовой портал, говоришь, – он задумчиво провел пальцами по ободку своей кружки. – Даже среди аристократов это удовольствие считается недешевым. Похоже, ваш пленник гораздо ценнее, чем вы хотите это показать. – Послушай, ты, кажется, умный парень, – наемник, уже не таясь, положил руку на эфес клинка. – Так что позволь старому Биглю дать тебе добрый совет. Не лезь в это дело. Мы свою работу честь по чести выполнили. Я в бою чуть руку не потерял, и делить куш с какими-то проходимцами не намерен. Я мог бы прикончить вашу славную компанию прямо здесь и сейчас, – он причмокнул и осклабился. – Девок бы только себе оставил. Но не хочу, чтобы на ваши трупы слетелись все местные варги, их тут хватает, уж поверь. Так что предлагаю тебе сделать вид, что ты ничего не знаешь о нашем грузе, и утром мы разойдемся каждый своей дорогой. Как тебе такой план? – Нас не интересуют твои деньги, разбойник. Но откуда нам знать, что вы не везёте в этой клетке похищенного человека? – Мамой клянусь, бля! - зло расхохотался наемник. – Из какой сказки ты вылез, рыцарь? Эта тварь мне голыми руками чуть сердце не вырвала. Бигль дёрнул вниз ворот своей рубашки, обнажая левую сторону груди, на которой красовалась цветастая гематома неправильной формы. Приглядевшись, в кровавом следе можно было различить очертания человеческой ладони. С острыми когтями на пальцах – пять глубоких ран уходили внутрь грудной мышцы. – И это я ещё зелья хлебнуть успел, иначе истек бы кровью, что твой поросенок. – Что ж, видимо, это действительно не наше дело, – Уилл отставил нетронутый чай. - Ночуем вместе и расходимся. Но если я увижу хоть малейший намек на угрозу – особенно девушкам – испепелю вас вместе с чёртовой клеткой. – Вот это мужской разговор! И раз уж мы сумели договориться, я планирую выспаться, подъем будет ранним. Ведите себя прилично и не подходите к телеге, тогда мы встретим утро в полном составе. Буран, охрана! Белый пёс, пригревшийся у костра, послушно переместился к телеге и лег, облокотившись лохматым боком о переднее колесо. Его поза была расслабленной, но жёлтые глаза пристально следили за незнакомцами. Бигль с нарочитым кряхтением встал на ноги и принялся распаковывать свёрнутую лежанку. Его молчаливый спутник, напротив, подсел поближе к огню, придирчиво покопался в горке дров и подкинул пару поленьев в костер. Затем, когда пламя разгорелось ярче, переложил на колени свой колчан и достал из поясной сумки небольшой флакончик. Аккуратно раскачав, вынул пробку с кисточкой на конце и точными выверенными движениями принялся смазывать наконечники. Этера невольно залюбовалась легкостью его движений и той нежностью, с которой молчаливый наемник прикасался к каждой из своих стрел. Было видно, что забота об оружии стала для этого человека не просто рутиной, но медитацией, бессловесной молитвой, придающей смысл каждому вкрадчивому жесту. Молитвой, превращающей заурядный процесс отнятия жизни в искусство. Это было пугающе. И это было красиво. Над поляной, смешавшись с горечью дыма, повис запах базиликовой травы. "... королевская милость, Уилл. Ингредиенты недорогие, но рецепт сложный. Не самый заурядный выбор для наемника...", – будто сквозь туман Этера различила шепот сестры за своей спиной и шорох перекладываемых вещей. Она не знала, как долго просидела вот так, глядя на костер и мужчину по ту сторону от огня, ласкающего стрелы, словно каждая была прекраснейшей из женщин. Из оцепенения ее вывело осторожное прикосновение к плечу. – Я возьму на себя первую стражу, а тебе нужно хорошенько отдохнуть. – Уилл присел рядом, скрестив ноги. – Да, ты прав, - разомлевшее у костра тело не хотело уходить в ночную сырость, но чародейка заставила себя встать. – Надеюсь, до утра мы обойдёмся без приключений. Доброй ночи, Уилл. Клинок ободряюще махнул ей рукой и повернулся к огню. Этера привычным жестом соорудила над поляной сигнальный контур, отпугивающий мелкую нежить, и удовлетворённо прислушалась, как ее заклинание резонирует с защитными чарами Гейла. Кто-то заботливый уже расстелил ей спальник. Жаль, что она не догадалась взять одеяло с собой к костру, залезать под него было бы в разы приятней. Тревоги прошедшего дня отгоняли сон, промозглый холод пробирался сквозь щели одеяла, а в ребра при любом положении тела впивался острый корень. Этера никогда не считала себя избалованной, но с неприязнью отметила, что годы сытой жизни не лучшим образом сказались на ее способности преодолевать трудности. Даже в затяжных походах на Вообразимом ее окружали все удобства, достойные статуса чародейки. – Опять не спится? – вопросительный шепот Гейла прервал ее рефлексию. – Не могу снова привыкнуть засыпать под открытым небом. Это путешествие будит не самые приятные воспоминания. – Понимаю. Чувствовать себя беспомощным всегда неприятно. Ни перед лицом природы, ни богов, ни… личинки. Пару минут они лежали в молчании, зная, что любые слова утешения будут звучать скупо и неуместно. Со стороны чародейки было бы слишком мелочно вздыхать по накрахмаленным простыням в то время, как ее спутник не мог предсказать, переживет ли следующий день, поэтому она перевела разговор на нейтральную тему. – Думаешь, мы правильно поступили, что не стали выяснять, кого изловили эти разбойники? – Знаешь, если бы я ввязался в эту историю без паразита в голове, я бы очень заинтересовался столь бесценным представителем неживой фауны. Хотя бы из научных соображений. Но пусть я был заражён всего пару дней назад, я уже чувствую, как Гейл, которого знали все и которого я каждый день видел в зеркале, растворяется в прошлом. Признаюсь, это немного меня пугает. А, провались оно, – волшебник, до этого задумчиво глядящий на звёздное небо, повернулся, чтобы поймать взгляд девушки. – Это пугает меня до чёртиков. Я не чувствую в себе сил спасти даже самого себя, и меньше всего теперь мне хочется играть в героя, разгадывая чьи-то случайные намеки и недомолвки. Уилл прав, это действительно не наше дело. – Хотела бы я сказать, что всё будет хорошо, Гейл. – Я мало за что могу сейчас зацепиться, но мысль о том, что я не один, и что у нас есть хотя бы условно-понятная цель, придает мне сил. Спасибо. Правда. Больше они не проронили ни слова. Гейл закрыл глаза и отвернулся, а Этера ещё какое-то время лежала, прислушиваясь к тихим ночным шорохам. Уютно потрескивал сытый костер, в непримятой траве то и дело сновали полевые мыши. Справа от чародейки тихо и глубоко дышала во сне Катара – сестре всегда легче давались лишения и выживание в дикой природе. Возможно, поэтому она и выбрала для себя жизнь в друидском поселении после их некрасивого расставания. Но сколько бы Этера ни перебирала в памяти эпизоды из их общего прошлого, она так и не смогла найти в себе чувство вины. Жалости? Да, пожалуй. Но не вины. Сон опустился незаметно и мягко, и в этот раз не было в нем ни кораблей, ни моря, ни страха. К утру снова начал накрапывать мелкий дождь, выгнав из постелей даже самых неприхотливых. Лагерь погрузился в предпоходную суету: сворачивались лежанки, наполнялись фляги, фыркал и требовательно бил копытом голодный вол наемников. Бигль вполголоса ругался на непогоду, отсыпая ему порцию зерна и закрепляя оглобли на упряжи. Подозрительно зыркнув на Уилла и Гейла, осторожно приподнял край брезента, скрывающего клетку, и заглянул внутрь. Его спутник, тем временем, закинул на телегу собранные рюкзаки – эти двое явно спешили как можно скорее избавиться от своих попутчиков. Такой исход устраивал всех присутствующих на поляне и, пускай никто не высказывал открытой неприязни, атмосфера продолжала быть напряжённой. Даже завлекающие ароматы приготовленного Катарой завтрака были восприняты очень сдержанно. Хотя в любое другое время над котелком уже кружили бы трое голодных спутников, а Катара с удовлетворенным смешком бы просила подождать ещё совсем немного. Она полюбила готовить ещё с тех времён, когда сестры впервые в жизни оказались предоставлены сами себе, а познав секреты друидского ремесла, стала ещё искуснее в выборе трав и специй. – Если это – единственная магия, которая мне доступна, я буду доводить каждый свой рецепт до совершенства, пока не родится шедевр, – сказала она Этере в первый день их путешествия, и даже умелая в чтении чужих эмоций чародейка не смогла понять, чего в голосе сестры было больше, гордости или сожаления. Сейчас Катара закончила помешивать бурлящий котелок и встала, но заветные слова "Завтрак готов" так и не прозвучали. Девушка лишь тревожно оглядела поляну и повернулась к Уиллу. – Что-то не так. Сначала Этера не поняла, что сестра имеет в виду. Привыкший к городскому шуму слух чародейки концентрировался только на разговорах и звуках сборов, но Катара уже давно была дочерью природы и слушала голоса леса. А лес молчал. Затих птичий гомон, поселившийся в их лагере с приходом утренних сумерек, не шныряло в траве мелкое зверьё. В лучшем случае это говорило о присутствии опасного хищника, в худшем... Сработал сигнальный контур, отозвавшись вибрацией в кончиках пальцев. Судя по красноречивому взгляду Гейла, он почувствовал то же самое. – У нас гости, – Уилл обнажил меч. – Ката, Тера, держитесь ближе ко мне. Гейл, на тебе защита. – Да чтоб вас всех бесы отымели! – не обращаясь ни к кому конкретному, Бигль спрыгнул с телеги и сдёрнул с перевязи свои топорики. Молчаливый северянин, напротив, запрыгнул наверх, наложив первую стрелу на тетиву лука. Испуганно дернулся вол, но привязь не дала паникующему животному кинуться в лес и утащить за собой телегу. Лохматый пёс, всё это время тенью сопровождавший хозяина, зарычал и оскалился в сторону деревьев. – Ну давай уже, высунь свою поганую морду, кто бы ты ни был, – Бигль нетерпеливо приплясывал на месте, поигрывая топориками, но всё равно держался под прикрытием деревянного бока повозки – отчаянных безумцев среди наёмников не водилось. Над головами прошелестели крылья, и на ветку ближайшего дерева спланировал ворон, за ним ещё один. Третий опустился прямо на землю, нагло разглядывая оружие в руках замерших людей. Гейл уже примеривался, каким бы фокусом угостить нахальных тварей и разорвать, наконец, это гнетущее напряжение, но Этера удержала его за запястье. – Позволь я кое-что попробую, – и не дожидаясь ответа потянулась к разуму птицы. Контакт глаза в глаза. Каждый раз как в первый – невозможно подготовиться, невозможно предугадать, как отреагирует на вмешательство чужой разум. Каждый раз как прыжок в ледяной омут – лёгкие сводит от нехватки воздуха, ты жаждешь и не можешь сделать вдох, сознание тонет, растворяясь, принимая благословенное забвение... Чтобы через пару мгновений воспрянуть в том, кто ещё не ты, но кем ты уже мог бы быть. Чем примитивней устроен разум, тем легче его контролировать. Ворон смотрит на двуногих в предвкушении. Он знает, что ждать осталось совсем недолго. Он знает, что те, которые не умеют вставать на крыло и пахнут дымом и нечистотами, всегда устраивают на своем пути кровавое пиршество. Они уже совсем близко, а кровь пришельцев обещает быть такой сладкой. Ворон хочет остаться и посмотреть, как двуногие будут рвать друг другу тела, но непонятное, неуместное сейчас желание велит ему расправить крылья и вернуться вглубь леса. Ворон легко маневрирует в тени густых ветвей. Голос в голове велит ему смотреть внимательно, не упуская ни малейшей детали. Первым крадётся пятнистый широкогрудый зверь, его покрытая жёсткой шерстью шкура такая толстая, что едва ли поддастся птичьему клюву. Зверь опускает голову к земле, шумно втягивает воздух и жадно облизывается. Он тоже знает, что добыча близка и беспомощна. За ним ступает ещё один такой же, но у этого на спине пристроилось нелепое двуногое создание. У него зеленоватая кожа с отпечатками болотной грязи, а в лапе зажат длинный, поблескивающий на свету коготь. Следом, отталкивая ветки кустарника, идут прочие смешные двуногие. А за ними ещё. И ещё... – Гоблины. Я насчитала шестнадцать, двое из них всадники, в начале и в конце колонны, лучников четверо. Ещё один варг – разведчик, идёт самым первым, – Этера докладывала, не открывая глаз, лишь переложив руку на плечо Гейла. – Скоро будут на расстоянии выстрела. – Можешь передать мне картинку? – волшебник стряхнул с пальцев несколько искр, готовясь к атаке. – Попробую, – чародейка вовсе не была уверена в успехе. Разум гуманоидов всегда был сложен для прямого вмешательства, даже тот, что открывался добровольно. А сейчас приходилось считаться ещё и с иллитидской личинкой. Какие ловушки она могла расставить в сознании своего носителя? Но, несмотря на опасения девушки, разум Гейла легко отозвался на ее прикосновение. Теперь ей необходимо только аккуратно соединить его с сознанием пленённой птицы, замыкая круг. Если бы в этот момент кто-то мог заглянуть в ее собственную голову, ему бы открылось, как три пылающих светом сферы тянутся друг к другу лучами, переплетаясь в сложном узоре. – Tormento! – волшебник резким жестом выбросил вперёд руку. С его пальцев сорвалось несколько мерцающих огоньков, устремившихся в сторону леса, плавно огибая стволы деревьев. Через пару мгновений из чащи донёсся остервенелый рык, перетекающий в жалобное поскуливание – смертоносные искры до кости расплавили уродливую морду варга-разведчика, не убив его, но ослепив и надолго выведя из строя. Гоблины, не ожидавшие подобного коварства со стороны загнанной в угол добычи, разом потеряли самообладание и подобие дисциплины. Они кинулись в лобовую атаку отчаянно и беспорядочно, с воплями выбегая из-за деревьев, но, к сожалению, не становились от этого менее опасными противниками. – Пошла жара! – Большой Бигль и лохматый пёс бросились на врагов одновременно. Удар топорика опрокинул первого гоблина на землю, а собачьи клыки сомкнулись на его шее, разбрызгивая алые капли по светлой шерсти. Второму, попытавшемуся подкрасться со спины, в глазницу вошла стрела. Бигль благодарно отсалютовал своему молчаливому спутнику и выбрал следующую цель. Вол, от шума боя и запаха крови окончательно потерявший рассудок, принялся метаться на привязи и бить задними ногами по телеге. Крамер не смог удержаться на ногах и неловко рухнул на четвереньки, рассыпав по днищу повозки часть своих стрел. Брезент, укрывающий клетку, частично сполз от тряски, но никому и в голову не пришло проверять сейчас ее таинственного пленника. Оставаться в разуме птицы было уже небезопасно – бой подобрался практически вплотную к магам, и Этера разорвала связь, напоследок вынудив ворона исполосовать когтями лицо гоблинской арбалетчицы. В подобных боях от магии, которой она владела, было немного толку и лучшее, что чародейка могла сделать для своих спутников – это не лезть под руку и не рисковать без повода. Возможно, кому-то другому – короткий взгляд на сестру – такое положение вещей показалось бы унизительным, но Этера уже давно сделала свой выбор, предпочтя изящные искусства грубой силе. Краем глаза девушка уловила пролетающий сбоку мелкий предмет, и через пару мгновений ее обдало горячей взрывной волной, заставив поспешно укрыться за стволом поваленного дерева. Очевидно, Катара пустила в бой одну из своих алхимических смесей, а пронзительный звериный визг обозначил, что зелье достигло цели. Укрытие оказалось не слишком надёжным – Этера едва успела увернуться от удара шипастой дубиной, и оружие выбило тучу трухлявых щепок из древесной коры. Сама же чародейка чувствительно приложилась спиной о корни, успев лишь на мгновенье ухватить разъяренный взгляд напавшего. – Errante movit! – выкрикнула она первое, что пришло на ум, и ее противник замер в оцепенении, расфокусированно уставившись себе под ноги. Эффект продлится недолго и за это время нужно успеть решить, что делать, ведь у нее даже кинжала нет... Тонкое лезвие, вышедшее из гоблинской груди, поставило точку в этом вопросе. – Ты в порядке? – Уилл с отвращением выдернул рапиру из трупа и протянул чародейке руку. – Да, пожалуй, – перчатка мужчины была забрызгана кровью и заскользила, но он удержал девушку, неловко приобняв ее талию второй рукой с зажатым в ней клинком. Его пальцы задержались на ее теле лишь на мгновенье дольше, чем требовалось, но в это мгновенье грозный охотник на монстров стал похож на провинившегося мальчишку. – Хм… кажется, это был последний, – он поспешно отвел глаза от лица чародейки и кивнул в сторону убитого гоблина. Звуки боя действительно стихли. Беглого взгляда хватило, чтобы удостовериться, что их компания практически не пострадала – Катара шипела от боли, пока Гейл наскоро обрабатывал порез на ее плече, но в целом выглядела бодро. Мужчины, казалось, тоже отделались мелкими ссадинами: у мага на скуле наливался синяк, а Уилл старался беречь левую ногу. Им снова повезло. Чего нельзя было сказать о наемниках. Большой Бигль, чертыхаясь и прижимая руку к животу, проковылял к повозке, опасно накренившейся на двух колесах. Белого пса с ним уже не было. Запряжённый вол, боровшийся до последнего, беспомощно растянулся на земле, подмяв под себя, но так и не сломав оглобли. Его бока были покрыты грязью и потом, из рваных ран на животе виднелась требуха и толчками изливалась кровь. Он был ещё жив и тяжело дышал, остекленевшими глазами глядя в пустоту. – Вот же дерьмо... – раненый наемник с разочарованием оглядел тело, затем с болезненным кряхтением крутанул топорик и оборвал мучения животного. Его убийца лежал тут же, рядом. Очевидно, этот варг был недостаточно послушен своим хозяевам или опытен в битвах, раз поддался инстинктам и решился в пылу сражения переключиться на беззащитную добычу. Привязанный бык показался ему не в пример слаще скалящихся сталью двуногих, за что он и поплатился жизнью – между его ребер застряла ещё одна стрела молчаливого рейнджера. Сам по себе выстрел не был смертельным, но "королевская милость" стала зверю приговором. Самого Крамера, лицом вниз лежащего в тени деревьев, обнаружил Уилл. Он был абсолютно и безоговорочно мертв, но охотник на монстров все равно присел рядом, чтобы проверить пульс, и через пару мгновений отрицательно покачал головой. Судя по изрезанным телам троих гоблинов, мужчину вынудили вступить в ближний бой, и свою жизнь он продал дорого. – Эй, – Уилл приблизился к телеге и окликнул дворфа, пытающегося отстегнуть оглобли и снова придать повозке устойчивое положение. – Мы нашли твоего напарника, он мертв. – А, откинулся-таки, – Бигль не впечатлился этой новостью. Казалось, даже смерть вола огорчила его больше, чем гибель спутника. – Говорил же, что он слишком мягок для этой работы, но хоз… наниматель даже слушать не стал. А вот как мне теперь отродье на себе тащить, интересно знать? Бигль наконец-то совладал с оглоблей и, запрыгнув на телегу с задранного борта, опустил ее на все четыре колеса. – Ты лишился напарника, но всё, что тебя волнует – это как бы поскорее сдать свою добычу и набить карманы золотом? – Уилл с омерзением покачал головой и скривился. – А ты предлагаешь мне над трупом всплакнуть, что ли? Ты, сдается мне, совсем на голову пришибленный. Или как там в Балдуре это называется? А, точно, – он злобно осклабился. – Блаженный. Да мы тут поляну накрыли для всей местной нежити, скоро будет не протолкнуться. Вы, чудные, чо хотите с телами делайте, хоть могилку каждому выройте, да молитву спойте. А я предпочту как можно скорее оказаться как можно дальше. – Выбирай выражения, дворф, – даже дипломатичный Гейл начал закипать от подобной наглости. – Ты не в том положении, чтобы ссориться ещё и с нами. – А вот вы, господин магик, выглядите более смышлёным человеком, – Бигль переключил внимание на него и подался вперёд, проникновенно заглядывая в лицо волшебнику. – Может, подсобите мне с повозкой-то? Оживите скотину, – кивок в сторону вола. – Ну или пень какой в нее превратите, всё едино. Лишь бы до Элту.... Договорить Большому помешала стрела, быстрым и точным движением руки воткнутая прямиком под незащищённую доспехом нижнюю челюсть. Волшебник и чародейка синхронно отшатнулись, вскрикнула и зажала рот руками Катара, Уилл рефлекторно выхватил меч. В пылу спора никто не обратил внимание, что дворф вплотную приблизился к клетке с отродьем, а сам Бигль, очевидно, не считал пленника представляющим угрозу. За что и поплатился сейчас, с булькающим хрипом хватая воздух и медленно оседая на дно телеги. Все произошедшее длилось от силы пару мгновений, но Этера видела каждую деталь словно под действием замедляющего аркана. Вот дворф делает шаг вперёд, наклоняясь, чтобы его глаза были на одном уровне с глазами мага. Вот чья-то бледная рука тянется из темного провала клетки, чтобы дернуть вверх брезентовый полог. Вот вторая рука делает рывок между прутьями. Снизу вверх, чтобы всадить зажатую в кулаке ядовитую стрелу в челюсть наемника. У нее длинные тонкие пальцы художника или музыканта, запястья стёрты обрывками веревки до кровавых волдырей. Дворф начинает падать, увлекая за собой стрелу собственным весом. Рука отпускает древко и снова исчезает в глубине клетки. А ещё она.... – Ах ты, подлая мразь! – Уилл заносит клинок, намереваясь прикончить пленника прямо через решетку, и Этера едва успевает повиснуть у него на руке. – Уилл, стой! – чародейка с трудом устояла на ногах – с тем же успехом можно было пытаться перехватить ядро корабельной пушки. – Что ты делаешь?! – Солнце, Уилл! – она выпалила самое лаконичное и самое запутанное объяснение, что пришло ей в голову. Но, кажется, он понял ее правильно, расслабив руку и опустив меч. За время их сборов и сражения, мелкая дождевая морось действительно сменилась солнечными лучами. – Он не горел, – ошеломленно прошептала Катара. – О, Сильванус, значит он не...? Три вопросительных взгляда сошлись на лице охотника, и без того порядком озадаченного. Его передёрнуло от мысли, что он мог только что убить невинного человека. Ну как, невинного. Как минимум одно убийство за его душой точно имеется, но вправе ли Клинок Фронтира осудить пленника за смерть своего мучителя? Видимо, есть только один способ выяснить. Не убирая меча, Уилл рывком стянул брезент с клетки. Пленник с шумным вдохом прикрыл глаза от солнца, выставив вперёд локоть, но то было лишь недовольство ослепленного человека – вернее, эльфа – а вовсе не вой раненой нежити. Хотя выглядел он, пожалуй, не краше некоторых упырей. Бледное узкое лицо в кровоподтёках, в платиновых кудрях, некогда мягких и блестящих, застыли кровавые корки, рубашка с высоким стоячим воротом порвана в нескольких местах и грязна настолько, будто ее подобрали из выгребной ямы. Да и запах от пленника стоял такой, словно его самого нашли там же. Даже взгляд его выглядел нездоровым – привыкнув к свету, эльф опустил руку и обвел всю компанию красными слезящимися глазами. У его ног валялись ещё несколько стрел. Судя по всему, он смог дотянуться до них, когда они вывалились из колчана Крамера, и разрезать путы на руках. Едва ли он знал, что наконечники отравлены и первый же порез мог отправить его в могилу, или же знал, но был настолько отчаян, что использовал любую возможность. – А я уж думал, вы никогда не догадаетесь сюда заглянуть, – он пытался острить, но было заметно, что слова даются ему с трудом. Словно ему приходилось вспоминать и обдумывать каждое прежде, чем произнести. Эльф прислонился затылком к прутьям, с усталой брезгливостью рассматривая своих спасителей. – Неужели сразу не было понятно, что эти, – кивок в сторону обмякшего дворфа. – Конченые подонки. – О тебе пока тоже ничего не ясно, – Уилл убрал меч и скрестил руки на груди. – Пусть ты и не вампирское отродье, но это совершенно не мешает тебе быть говнюком, по которому плачет виселица. Так что начнём наше знакомство с малого – ты поубавишь спеси, а я, так и быть, выслушаю, как ты оказался по ту сторону клетки. – Уилл, ты уверен? – Катара осторожно тронула его за руку. – Мы могли бы отложить этот разговор для более безопасной обстановки. И ему явно требуется медицинская помощь. – Уверен, Ката. Один раз мы уже поверили незнакомцам на слово и чем всё обернулось? Жду твою версию, эльф, и рекомендую поторопиться. Пленник смотрел на охотника с отвращением и злобой, но кроме этого было в его глазах что-то ещё, хищное и пугающее. Первобытное. Этере даже на миг показалось, что она рассматривает дикое животное, а не разумное существо, но эльф сморгнул и придал лицу более нейтральное выражение. – Особо нечего рассказывать. Эти парни нашли меня под обломками иллитидского корабля, стали расспрашивать кто я и откуда. Я был… немного не в себе, и им удалось меня скрутить. Моя… семья из влиятельных аристократов столицы, они дали бы за меня хороший выкуп. А вся эта история с отродьем была придумана на ходу, чтобы отвадить всяких дурачков задавать вопросы и заглядывать в клетку, – он высокомерно усмехнулся. – Им это удалось, не правда ли? Уилл не отреагировал на подначку. – Какая удивительная предусмотрительность для неожиданной встречи в лесу. У двух случайных прохожих с собой оказались и телега, и клетка. – Вначале там действительно сидела какая-то дрянь, – пленник философски развел руками. – Но я показался им добычей поинтересней. И если ты уже передумал меня убивать, открой, наконец, эту чёртову клетку! Эльф с раздражением пнул ногой по решетке. Уилл было открыл рот, чтобы что-то ответить, как вдруг скривился, будто от боли, и прижал пальцы к вискам. Удивительно, но Гейл и так и не представившийся пленник испытали похожие чувства, словно их троих настиг внезапный приступ мигрени. – Так значит, тебя тоже похитили во Вратах Балдура, – волшебник пришел в себя первым. – Добро пожаловать в клуб. Эльф ничего не ответил, но его взгляд достаточно красноречиво говорил обо всем, что он думает про новых знакомых. – Ладно, – Уилл наконец принял решение. – Раз уж у меня нет ничего, кроме подозрений, я тебя выпущу. Но если попробуешь выкинуть хоть один фокус, я отправлю твоим родственникам в Балдуре твои уши и любезно расскажу, где закопал всё остальное. Бесплатно. Охотник, конечно, догадывался, что ключ от клетки спрятан где-то среди вещей дворфа, но ему претила сама мысль обыскивать труп. Поэтому он примерился к одному из топориков, придирчиво покрутил в руке, изучая баланс, и двумя ударами сбил навесной замок на землю. Пленный эльф, словно не веря, толкнул дверцу кончиками пальцев и стал неловко выбираться. Движение тоже давалось ему с трудом – клетка была слишком мала для того, чтобы встать или лечь в полный рост, а значит, весь путь он провёл сгорбившись. Из телеги на землю он практически сполз, а затем ещё долго стоял, уперевшись руками в бедра, прежде чем решился выпрямиться. Этера отметила, что когда-то он, вероятно, даже был красив: на полголовы выше Уилла, сложен изящно, но не субтильно, не привыкшие к грубому труду ладони и лицо далеко не простолюдина. Сейчас же он гораздо больше напоминал нежить, за которую его выдавали. Даже стоял пошатываясь, разглядывая собственные руки в солнечных лучах, словно увидел их впервые.              – Зовут-то тебя как? Идти сможешь? – не то, чтобы Уиллу хотелось тащить с собой этого странного эльфа, но раз уж он решил вмешаться в его судьбу, поздно было останавливаться на полпути.              – Ле… Леон. Да, могу. Кажется.              Катара порылась в своей поясной сумке и извлекла оттуда маленький флакончик.              – Возьми-ка, это стимулятор. Не высшее исцеление, конечно, но до привала дотянешь. А там уже займёмся твоими ранами, – эльф продолжал стоять словно в оцепенении, поэтому девушка подошла ближе и потянулась вложить флакон ему в ладонь. Но стоило ей дотронуться до его кожи, как он ощерился и шарахнулся в сторону, выбив склянку из ее пальцев.              – Не смей ко мне прикасаться!              – Тебя в этой клетке контузило, что ли? – не осталась в долгу знахарка, подбирая флакон из травы.              – Может нашему новому знакомому стоит прогуляться в одиночестве, раз уж от помощи он отказался, – Уилл мягко оттеснил Катару за спину и пристально вгляделся в лицо Леона.              – Да ладно тебе, Уилл, – вмешался волшебник. – Парень просто перенервничал. Далеко он уйдет в таком состоянии?              Только Этера наблюдала эту сцену безучастно. После изматывающего утра ей было решительно всё равно, присоединится ли спесивый эльф к их и без того странной компании. Она просто ждала общего решения, прислонившись спиной к борту телеги, сожалея только о том, сколько времени они потратили на очередное геройство.              – Не стоит беспокойства, маг. Я сильнее, чем ты думаешь, справлюсь и один, – он обогнул Уилла и целенаправленно двинулся к телеге.              – Да провались ты к дьяволу, – Уилл пренебрежительно махнул рукой в сторону эльфа. – Хватайте вещи, ребята, уходим прямо сейчас.              Леон забрался в повозку с противоположной от чародейки стороны и принялся деловито обшаривать одежду Бигля. Из карманов посыпалась разная мелочевка, звякнул небольшой кошель. Эльф отстегнул пояс с кинжалом, придирчиво проверил лезвие и закрепил ремень на своих бедрах.       Этеру это заинтересовало и она пригляделась к нему пристальнее. Их новый знакомый выглядел типичным избалованным сынком влиятельного чиновника, но каждый его жест, каждое экономное движение ловких пальцев выдавали знатока не самых законопослушных искусств. И эта надменная уверенность в том, что он сумеет выжить в глухом лесу в одиночестве. Вовсе не так ведут себя столичные аристократы, будь они хоть трижды эльфы. Даже имя его было каким-то неправильным, неподходящим, словно куртка с чужого плеча.       Какое великолепное противоречие.       Чародейке, посвятившей свою жизнь в разгадывание чужих тайн, даже стало немного жаль, что он отказался идти с ними. Это могло оказаться… интересным.              – Что-то не так, принцесса? – едва слышно произнес Леон, даже не повернув головы в ее сторону.              – Как тебя зовут? – вместо ответа спросила она. Ресницы эльфа едва заметно дрогнули и Этера поняла, что ее догадка оказалась верна.              – Ты вроде не глухая. Должна была слышать, когда я представлялся.              Чародейка улыбнулась ему открыто, почти ласково, и двинулась к своим.       Ее сумка давно была сложена, осталось только закинуть ее на плечо. Катара тщетно старалась хотя бы снаружи оттереть котелок от утренней каши – в толчее сражения посудину опрокинули в костровище – но в итоге сдалась и пристегнула к рюкзаку грязным. Готовить в любом случае больше было не в чем.       Тела погибших они оставили как есть, не став даже обыскивать. Пускай припасов было в обрез, а денег и подавно, они ещё не настолько отчаялись, чтобы уподобляться падальщикам. Покинув поляну, отряд вернулся к наезженной дороге, рассудив, что если новые гоблины задумают устроить погоню, чаща леса едва ли станет достойным укрытием. Лучше поберечь силы для сражения, шагая по ровному тракту, чем постоянно спотыкаться о корни и продираться сквозь ветки.                     *UBEL – “Буря”