Хорошая девочка

      Папарацци облепили неровный ряд уродливых фон барьеров в нескольких метрах от главного входа в бывший государственный дворец съездов. Стоя в тени широкого навеса, молча курил Воропаев. Папарацци скучали, приехав за полтора часа до мероприятия. Мерзли, припрыгивая на занятых местах. Вздернув рукой, мужчина проверил время. Ветер сорвал сигаретный дым в сторону. В следующую секунду послышался шум затворов. Писк и щелчок как аккомпанемент кортежа торжественно подъехавшего ко входу. Воропаев затянулся, наблюдая как из автомобилей выскочили мужчины в черных костюмах.       Под руку со своей матерью, ступила по брусчатке в Кремлевский дворец Екатерина Валерьевна Пушкарева. Воропаев выгнул бровь. Кремовый платок придерживался одной рукой, на тонком запястье блестел браслет, длинная шуба укрывала ноги, но не каблуки. Екатерина Пушкарева сменила смешную круглую оправу очков на более современную. Екатерина Пушкарева нанесла макияж. Екатерина Пушкарева шла уверенно, в свите военного эскорта своего отца. Папарацци документировали каждый шаг тоненьких ножек. — Елена Александровна, — стоило женщинам подняться к дверям, Воропаев спрятал сигарету за спину и шагнул навстречу, — рад видеть вас в добром здравии. — А вы…? — Александр Юрьевич Воропаев, ваш покорный слуга. — Он осторожно сжал теплую руку. — Министрой.       Взгляд сощуренных глаз легко скользнул по его пиджаку, а сверху прошелся другой, прожигающе-свербящий. Воропаев поймал этот взгляд и ухмыльнулся. В его ладонь легла другая рука, тонкая, с прозрачным лаком на коротких ноготках. — Катерина Валерьевна, какой подарок для министерства! Роскошно выглядите.       Девушка тут же смущенно потупила глаза, чуть сжимая его ладонь, как подобает этикету. — И кто же догадался… — протянул задумчиво он, — дочке начальника ген штаба «вээс», подарить наручник? — Вы меня знаете? — И сразу же: — Наручник?       Воропаев чуть потянул девушку за руку, вытягивая запястье из рукава шубы. Картье с закрученными винтики. Полмиллиона на косточках скромной Екатерины Пушкаревой. Не задевая сигаретой, мужчина коснулся пальцем браслета. — А кто вас не знает?       Они скрестились взглядами. Большие карие глаза возрились на него и он увидел себя в отражении все еще по-детски невинных глаз. — Катя, нам пора!       Девушку выдернули из его рук. Телохранители раскрыли двери, смеряя Воропаева взглядом, и закрыли, уводя женщин в глубину здания.       «Мда…», — протянул мужчина, раскрывая портсигар и пряча в нем недокуренную сигарету. — Саша!       Мужчина спустился по ступеням к машине сестры. Папарацци подняли объективы. — Кира! Холод собачий, ты почему так легко оделась?       Элегантно выставив ноги за порог авто, девушка оперлась на руку брата, легко выпорхнув из салона, кутаясь в шаль и ярко улыбаясь камерам. Изумрудная ткань платья заструилась от ее шага, открывая вид на белое бедро. — Я работаю в модном доме, должна выглядеть соответственно. — Где Кристина?       Кира игриво перебрала пальчиками, как будто бы приветствуя кого-то знакомого. — Опаздывает, ей пришлось ехать на такси. — Это благотворительный концерт от Кремля, а не тусовка в «Дягилев»!       Воропаев раскрыл дверь, заводя сестру в здание. Окутал теплый воздух и шум голосов. Сестра осторожно переступила с мраморного пола на красную дорожку, чуть поехав шпилькой по полу. «Царапаешь казенное имущество, Кира-Кира». Девушка рассмеялась на слова брата, хлопнув того по плечу. Воропаев аккуратно натянул ткань шали на обнаженное плечо сестры, но та упрямо сбрасывала накидку, открывая голую спину, красуясь. — А она что здесь делает?       Мужчина проследил за взглядом девушки. Прямо перед ними, в окружении депутатов. Под шубой Екатерины Валерьевны оказалась все та же щупленькая фигурка. Темно серый пиджак, по плечам, застегнутый на все пуговицы, кремовая рубашечка под горлышко, юбка карандаш чуть ниже колен. — Вы знакомы?       Спросил Воропаев, отвлекаясь на вибрацию телефона. Он успел услышать: «Это новая любовница Андрея», прежде чем ответить: — Ты подъехала?       «Сашенька, мое такси не пропускают на этой чертовой решетке!» — Дядька!       Счастливо улыбнулась ему Кристина, выходя из такси. Воропаев выбежал из-под навеса дворца, успевая придержать хлипкую дверцу автомобиля. — Завтра на первой же странице желтухи, — он взял сестру под руку, — будет голое платье Киры и твое дешевое такси. — О-ой, — флегматично протянула Кристина, — ты знаешь, что я думаю об этой желтухе. То, что там пишут, я ни в одной практике аяуаски не видала.       Воропаев оставил нежный поцелуй на щеке сестры. Волосы той пахли арабскими духами. Шея увешана украшениями ручной работы, а в ушах блестели тяжелые кольца.       Они вошли в здание и сразу на входе в Кристину ястребом вцепилась Кира. — Она здесь! — оскорблено шикнула девушка, перехватывая руку сестры. — Любовница Андрея. Ты только посмотри. — Катенька? — Удивилась Кристина, рассмотрев на кого указывают. — Вот эта хорошенькая девочка? Помню ее совсем маленькой! Ее папаша вечно с собой таскал. Как там ее фамилия? Какая-то воинственная… — Ты издеваешься? Вы оба издеваетесь?       Воропаев выгнул бровь. — Ты не забыла, что вы расстались и он наконец-то может без зазрения совести скакать по постелям. Не то чтобы его мучила совесть, пока вы были вместе.       И Кира смерив брата с сестрой взглядом сделала фирменный разворот. Укладка ее всколыхнулась, а острый нос устремился вверх. Обиженной фурией она зашагала к ступеням в концертный зал. — Сдался ей этот Жданов… — Как крыса для кошки.