История, которую я спрятала в своём сердце

      "Сколько это ещё будет продолжаться?"       Я задавалась этим вопросом не раз и не два.       Мне было душно, но у меня не было сил чтобы открыть окно.       Я была заперта, но всё ещё не желала выходить из родного, но осточертевшего дома.       Я жила сплошными противоречиями. Ненавидела одиночество, забываясь в нём, неизбежно падая в пустой эскапизм, в котором было место только для меня. Ненавидела эти однотонные стены, которые даже не держали меня в ловушке, а просто закрывали от внешнего мира и его угроз. Ненавидела рутинность и цикличность каждого дня, но намеренно повторяла всё с утра до вечера.       Пробуждение. Завтрак хлопьями. Голова, которую то и дело пронзает мигрень. Свет монитора. Редкие взгляды в окна, выходящие на обычные улицы с неприметными людьми и непрекращающимся движением машин. Большие наушники, погружающие меня в мир хорошей, но несменяемой музыки. Обед трёхдневным супом. Ленивое чтение болтовни анонимов в Интернете. Прогулки до кровати и обратно. Иногда даже игры, закрываемые на все сто процентов из странного, упрямого перфекционизма, что не помешал бы в других областях жизни. Чай с шоколадом вместо ужина. Тёплый душ, хоть немного приводящий мысли в себя. И долгая, почти бессонная ночь с телефоном в руках, лёжа в постели.       Я была статикой в мешанине Броуна. Серым пятном посреди глубоких оттенков. Безвкусным кусочком тофу на блюдце с обширной коллекцией сыров.       И я не знала, когда это всё прекратится.       Может, стул с мылом и верёвкой не такое уж и плохое решение?       Или же погружение под воду собственной ванны — куда дольше, чем положено?       Кто-то мог бы назвать моё состояние "депрессией". Может, так оно и было. Но рядом не было никого, с кем я могла бы даже обсудить это. Я была лишена неловких, скептичных обвинений — но в то же время лишена любого чужого голоса кроме собственного. И мой рот будто намеренно хотел пореже открываться.       Да и смысл? С кем мне говорить — с самой собой? Я и так прекрасно слышу свои мысли. Их озвучивание разобьёт долгую тишину дома — нарушит этот противный, но всё же привычный покой.       А раз так, я не против побыть немой. Слиться воедино со своей обителью. И ещё неясно, кто из нас больший паразит: я, обустроившая тут жизнь, или сама безмолвная квартира, что не желает выпускать из себя даже когда очень хочется.       В Интернете, впрочем, говорят, что границы есть только в голове – но я сильно сомневаюсь, что обыкновенный комментатор знает, как чувствует себя по-настоящему погружённый в себя человек. Но доля правды в его словах есть: моя голова достроила мне двери и стены. Должно быть, она хочет обезопасить меня. Как мать, на которую злишься, пока не поймёшь её мотивов.       И если даже мой разум решил меня чему-то учить... что ж, должно быть, я и правда потерялась в жизни.       Раньше это пугало. Раньше меня пожирала тревога. Но теперь всё сровнялось.       Паранойю сменила апатия — последняя победила, не оставив от соперницы и следа. Улеглись эмоции, остатки амбиций, старые желания — остался только покой, нейтральный и никчёмный.       Лишь иногда возникало слабое любопытство и горькая, почти саркастическая радость. Похоже, я просто не верила в то, что ещё способна испытывать хоть что-то помимо голого равнодушия.       Именно поэтому я игнорировала многие вещи. Бардак в комнате. Нестиранные вещи, которые я носила днями и ночами. Полупустой холодильник и неприятные мысли о том, что его скоро придётся хоть чем-то пополнять. Начинающий вонять мусор. И даже трещину в старой стене моей ванной.       Сначала я думала, что стену разъедает многолетняя ржавчина. Или что неумелый сосед плохо просверлил себе дырку в комнате. Но я и подумать не могла, что именно эта неровная, грязная трещина станет началом моего настоящего кошмара.       Испытания, через которое мне придётся пройти, ведь мне попросту не дадут выбора.       И одновременно с тем — того самого освобождения, которого я жаждала, но так и не могла получить.       И меня не волнует, поверит ли кто-то в мою фантасмагоричную историю. Я даже не веду дневники чтобы запечатлеть её.       Я хочу, чтобы она осталась исключительно в моей памяти. И ничьей больше.       Даже если это станет доказательством того, что я начала бредить, видеть галлюцинации или терять связь с реальностью — пусть так.       Некоторым историям лучше замолкнуть навечно и спрятаться в сердцах своих жертв. Чтобы больше никогда не открывать этот ящик Пандоры...