Эхо: осколки времени

      Компания дошла до лагеря, где уже горел высокий костер. Солнце село за горизонт и на небе раскинулось одеяло из звёзд. На поляне собрались ребята, устраиваясь удобнее, каждый занимался своим делом: кто-то подтачивал затупившийся нож, кто-то нервно стучал ложкой по тарелке. Мальчишка лет четырнадцати подбрасывал поленья в костер.       Сторонясь незнакомых ребят, Дана чувствовала на себе заинтересованные взгляды. От неловкости сводило зубы. Некоторые ей приветливо улыбались, другие не обращали внимания, сосредоточенно затачивая наконечники стрел или потягивая напиток из кружки.       «Интересно, что они там пьют?» — думалось ей.       Удобно рассевшись под навесом, Ян протянул девушке глиняную чашку с мясом и овощами. Дана только в этот момент почувствовала, как от голода сводит желудок и задумалась, сколько же она не ела. Изучив содержимое, она принялась уплетать угощение, которое оказалось действительно вкусным.       — Нравится? Я сам готовил, — сложив локти на столешницу, гордо сказал Ян.       Не отрываясь от еды, Дана с набитым ртом искренне похвалила мальчишку.       — Очень вкусно! Ты превосходный кулинар! — девушка закатила глаза от удовольствия.       Вытащив из печи железный ковш, Девин разлил по трем кружкам воду, добавив туда горсть ягод и несколько сухих листьев.       — Он теперь от тебя не отстанет, подруга, — ухмыльнулся подросток, расставляя на столе горячие напитки. — Считай, что стала жертвой его кухонных экспериментов.       Ян вцепился уничтожающим взглядом в брата и тот, пряча ухмылку, прикусил язык.       — Девин, мне интересно, откуда у вас столько посуды? Она такая разная и необычная, — спросила девушка, осторожно пробуя на вкус питье, неожиданно отметив про себя приятную сладость с легким терпким послевкусием.       — Мы сами ее обжигаем, — юноша явно воспринял это как комплимент. — Сама попробуй сделать.       — А можно? — переспросила Дана.       — Конечно. У нас никто без дела не сидит. Все каждый день чем-то заняты, — Девин отпил из кружки.       — Чем же вы тут занимаетесь? — спросила девчонка, желая узнать больше подробностей.       — Например, охотой и рыбалкой, — под навес вошел Феликс. — Чаще всего тренируемся стрелять и владеть оружием.       Обернувшись, Дана внимательно посмотрела на дозорного.       — Иногда мы играем, — добавил Ян.       — Или устраиваем праздники с танцами и песнями, — перехватил инициативу Девин. — Пэн здорово играет на свирели.       Феликс, обойдя компанию, достал кружку, и, налив в нее травяного чая, присоединился к ребятам. Вчетвером они долго обсуждали грядущие дела и рассказывали девушке о жизни на острове, попутно расспрашивая ее о себе.       — Дана, если ты волнуешься о том, что еще не со всеми познакомилась, то не переживай. Со временем ты найдешь общий язык даже с самыми нелюдимыми потеряшками, — сказал Феликс, указывая кружкой на Яна и Девина, которые увлеченно обдирали вяленый окорок. — С этими двоими придурками подружилась ведь.       От неожиданного комментария худощавого парня Дана прыснула и почувствовала, как травяной настой полился через нос. Прикрывая ладонью рот, и, не удержав в трясущихся руках кружку, опрокинула на себя остывший напиток, не в силах сопротивляться смеху.       Некоторое время все трое смотрели на девушку. Девин перестал жевать, а Феликс так и застыл с кружкой, не донеся ее до рта. Пространство под навесом разразилось громким смехом. Девушка, давясь сквозь слезы, опустила голову на стол, пытаясь справиться с волной истерики. Багровые от широких улыбок лица потеряшек смотрели на нее, едва дыша. На лбу Девина проступила венка, и, шлепая себя по лбу, он поднял с пола кружку, чтобы налить девушке новую порцию чая.       — Так и знал, что это вы, два идиота, уволокли мою пациентку! — под навес вошел Марти со склянкой и бинтом в руках. — Дана, я же говорил про перевязку.       Компания с новой силой залилась хохотом. Прислонившись к деревянному столбу, Феликс пытался отпить из кружки, беззвучно посмеиваясь. Заразительный коллективный смех заставил Марти улыбаться, пока он раскладывал на столе свои медицинские принадлежности, не до конца понимая, чем вызвано веселье.       Приглашающе протянув руку девушке, он осторожно снял повязку с ее раны, которая уже не кровоточила и раны почти зарубцевались. Осмотрев порезы, он вздохнул.       — Останутся шрамы. Не бойся, я постараюсь сделать их как можно незаметнее! — заверил он.       Немного успокоившись, девушка улыбалась и в воспоминаниях промелькнули образы друзей, которые, вероятно, ее ищут и места себе не находят. Как и мама с папой.       «Ребята, как вы там?» — пытаясь стряхнуть с себя тревогу, Дана отхлебнула чай.       Она с удивлением отметила, что морально ей стало гораздо легче. Страх медленно отступал. На смену пришло легкое ощущение спокойствия. Были ли эти травы в чае особенными или же сама атмосфера повлияла на настроение — в этот момент девчонке было все равно.       Недалеко от навеса горел костер, вокруг которого сидели мальчишки. Разбившись по два-три человека, они что-то активно обсуждали. Дана чувствовала уютную и дружескую атмосферу, от которой сегодня веяло теплом. Безветренный вечер плавно перетекал в тёплую ночь. Погода на острове была прекрасной. Много ли таких вечеров ждет девушку в будущем — никто не знал. Сегодня она обрела друзей в лице четверых потеряшек. Пленница острова мысленно благодарила их за поддержку.       Из тени за беседой и смехом компании наблюдали изумрудные изучающие глаза, в которых притаился огонёк. Пэн, вслушиваясь в разговор ребят, едва заметно ухмыльнулся.

***

      Дана проснулась ранним утром возле костра, завернутая в покрывало. Спать в домике, который предоставил Пэн, совсем не хотелось. Теплее было у огня рядом с ребятами, которые всю ночь рассказывали истории. Уже почти рассвело и вскоре лагерь вновь оживет, утонув в хлопотах. Из небольшого домика на дереве вышел мальчик около четырнадцати лет. Зевнув, он спустился по веревочной лестнице и направился прямо к костру.       — С добрым утром, — поприветствовал он девушку. — Почему ты не ушла в свой домик?       — Там ничего нет и негде спать, — сонно потянувшись, ответила Дана.       — Я, кстати, Тим. Видел тебя вчера с мальчишками под навесом, — он принялся выгребать золу из костра. — Помоги мне набрать хвороста на вечер, а потом займемся твоим домиком.       — Я Дана, — сказала девчонка и привстала, чтобы помочь потеряшке.       — Я знаю. Вчера только о тебе все и говорили, — сдвинув брови, произнес Тим.       Дана на секунду остановилась и внимательно посмотрела на мальчика, который и не думал ничего пояснять.       — Обо мне? Что говорили? — не поняла Дана.       — Ничего плохого, просто на острове никогда не было девочек, и некоторые считают странным твое появление здесь, — спокойно ответил Тим. — Мы не задаем вопросы Питеру, ему лучше знать, нам просто любопытно.       — Не вам одним, — опустив голову, мрачно прошептала Дана.       — Я тебя плохо знаю, — хмуро сказал мальчишка. — Поэтому не удивляйся, что я не такой дружелюбный, как братья или Феликс.       Мальчуган выглядел серьезным не по годам. В карих глазах читалась твердость, а в голосе сталь. Дана промолчала, мысленно соглашаясь с его выводами.       Вдвоем они отошли от лагеря, собирая сухие ветки. Тим внимательно следил за ее действиями и не позволял отходить далеко. Обратно они вернулись с двумя большими вязанками, сложив аккуратно около навеса.       — Спасибо, что помогла. Идем, придумаем, что можно сделать с твоим домиком, — твердо сказал потеряшка.       Поднявшись наверх, Тим озадаченно окинул помещение взглядом.       — Теперь понятно, почему ты предпочла ночевать у костра, — усмехнулся мальчик и обернулся.       Показалось, что стена невозмутимости между ними дала трещину. Девушка заметила внезапную перемену в настроении. Тим прошелся по комнате, провел рукой вдоль стен, осмотрел крышу и направился к выходу.       Непонимающая Дана кинулась вдогонку.       — Для начала, нужно все отмыть. Я принесу воды, — на полпути сказал он.       Вместе с Тимом они около часа возились в домике, оттирая пыль и убирая паутину, которая раскинулась по углам. Мальчик повернул руку ладонью вверх, материализуя что-то похожее на стопку наждачных бумаг. Протянув половину девушке, он принялся усиленно тереть пол. Дана занялась одной из стен.       — У тебя плохо получается материя? — через некоторое время молчания спросил Тим.       — Материя? Ах, да. Я до конца не понимаю, как это работает, но пытаясь что-то сотворить, у меня страшно раскалывается голова, — ответила девушка.       — Вначале у всех так. Это потому что ты не до конца веришь в собственные силы, — мальчик строго посмотрел на нее. — Нужно тренировать силу воли, чтобы сомнение не брало над тобой верх.       Дана от взрослых не так часто слышала мудрые мысли, а от ребенка никогда.       Шлифуя стену, она все же не смогла сдержать любопытство.       — Тебе так мало лет, но ты так много знаешь и рассуждаешь как взрослый, — глухо сказала девушка.       Тим упорно молчал, соскребая занозы с досок, всем видом показывая, что замечание Даны останется без ответа. Не мог, или не хотел.       Спустя еще два часа стены и пол были идеально гладкими, и помещение уже больше походило на настоящий дом. С грохотом в комнату ввалились Ян и Девин, раскладывая доски, на ходу о чем-то споря и не обращая на ребят внимания.       Дана с Тимом переглянулись, забивая в щели опилки и глину. Первым шумный дуэт не выдержал Тим.       — Мы здесь вообще-то! — он скрестил руки на груди.       — Не ворчи, Тимми, — улыбнулся Ян.       Мальчишка зыркнул на ребят и кивнул на доски.       — С этим что? — не унимался он.       — Сделаем кровать и несколько полок, — сказал Девин. — Для удобства. А дальше, Дана, ты сможешь сама тут обустроить все, как захочешь.       Девушка испытала невероятное чувство облегчения вперемешку с благодарностью.       — Чтобы я без вас делала, — опустив глаза в пол, сказала она.       — Спала бы… — начал Девин.       — …У костра — злобно хихикая, перебил его брат.       Втроем они за пару часов сколотили добротную кровать. Дана помогала обтягивать спальное место пеньковой веревкой для большей надежности, пока Тим с энтузиазмом приколачивал полки к стене.       Довольные своей работой, мальчики выдохнули.       — Как раз здесь сможешь тренировать материю, — сказал Девин. — Начни с чего-то мелкого, потом, когда мигрень уменьшится, переходи к более крупному.       Дана молча закивала.       — Не тряси головой, а пробуй, — Тим откинулся к стене.       Девушка прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, представляя себе очертания свечи. Туманный образ вначале, он постепенно становился более четким. В ушах начало звенеть, мигрень приносила боли чуть меньше, но привыкнуть к ней было невозможно. Не отпуская образ, Дана продолжала представлять до тех пор, пока кожей не ощутила тепло. Медленно открыв глаза, она увидела перед лицом троих ребят, которые, вытянув шеи, внимательно следили за ней.       — Отлично, Дана! — не без удивления сказал Тим.       Девушка оглянулась и увидела, что комнату осветил яркий свет, исходивший от дюжины небольших свечей.       — Отлично, Дана! — передразнил его Ян. — Через месяц сможешь материализовывать подсвечники! — и тут же ему прилетел звонкий подзатыльник от младшего друга.       Девин глупо хихикал в углу.       — Вам лишь бы веселиться, — проворчал Тим и двинулся в сторону выхода. — Дана, откланиваюсь.       — Спасибо, Тим! Ты мне очень помог, — она искренне поблагодарила его.       Поворачиваясь на выходе, Тим тепло улыбнулся, хлопая ресницами, но быстро вернул серьезное выражение лица и вышел.       — Он всегда такой? — поворачиваясь к ребятам, спросила Дана.       — Ежедневно! «Тимми нудный» — смеясь, ответил Ян.       — Иногда, выпив медовой наливки, он становится веселым, но тогда не весело остальным, — пояснил Девин.       «Этот мир так сильно похож на мой» — отметила про себя девушка.

***

      Оставшись одна, Дана внимательно осмотрела комнату, думая над тем, что сможет здесь добавить. Погружаясь глубоко в мысли, проводила рукой вдоль окна, медленно разворачивалась, планируя прикрыть чем-нибудь подходящим сквозняк, и вскрикнула, отпрыгивая назад, больно ударившись затылком об оконный косяк.       — Ты всегда будешь так подкрадываться? — потирая ушибленное место, яростно прошипела Дана.       Вплотную перед девушкой стоял Пэн, в своей излюбленной манере, скрестив руки на груди.       — Не могу отказать себе в удовольствии наблюдать, как ты все время визжишь от испуга, — не сдерживая злобный смех, сказал Питер. — Здесь стало уютнее!       — Да уж, — косо посмотрев, ответила Дана, обходя юношу.       Пэн и не думал исчезать, внимательно наблюдая за действиями девушки, которая подошла к полке и принялась с важным видом переставлять свечи из угла в угол, упорно стараясь не обращать внимания на гостя. В комнате не доставало предметов, за которые можно было «уцепиться» и Дана хватала то, что видела, лишь бы показаться очень занятой. Лишь бы он отстал от нее.       «Мне явно нужны здесь книги, чтобы хотя бы занять руки» — просквозило в ее мыслях, как в это же мгновение полка рядом с ней наполнилась печатной литературой. Дана замерла и обернулась на Питера.       — Не благодари, — явно довольный собой парень закатил глаза.       — И не собиралась, — грубо передразнивая его, ответила девушка.       Она услышала, как Пэн втянул воздух, сдерживая порыв съязвить, или хуже того, впечатать ее лицом в стену. Взяв несколько книг, она принялась расставлять их по полкам.       — Спускайся вниз, — Питер двинулся к выходу.       Проходя мимо, он остановился за спиной девушки так близко, что она кожей почувствовала отсутствие приемлемого расстояния между ними. Около уха Дана ощутила сбивчивое обжигающее дыхание Пэна. Замерев в ожидании, она впилась ногтями в книжку, пытаясь выровнять неожиданно участившийся пульс. Что он опять задумал? Из средств самообороны только чертова «Красная шапочка» в руках! Девчонка ожидала чего угодно, но не этого. Питер щекой прикоснулся к ее волосам и шумно вдохнул. Она стояла, боясь пошевелиться, слушая, как по венам стучит кровь, эхом раздаваясь в голове. Чувствуя, как вспотели ладошки, она слышала сбивчивое сердцебиение за спиной.       Через мгновение парень отстранился, пронзая взглядом затылок девушки, и оставив ее в комнате, вышел. Дана осталась стоять, проглотив невидимый штырь. Не моргая, она пыталась унять дрожь в коленях.       — Что это было? — тихо саму себя спросила она, — Он что, нюхал меня?       Скинув с себя оцепенение, девушка развернулась и увидела на только что сколоченной кровати несколько покрывал и подушек. Осторожно присаживаясь на край и проводя рукой по ткани, Дана саркастически хмыкнула, радуясь в душе, что ей не придется спать на жестких досках.       — Что же тебе от меня все-таки нужно, Пэн? — тихо вслух сказала она.