По пути

Тишину комнаты разрезал неожиданный звонок телефона. Кагеяма поморщился, перекатываясь на бок, чтобы взять его в руку, уже готовясь наорать на звонившего как следует. У него был единственный выходной на неделе, в который он планировал как следует отоспаться. За окном ещё не до конца рассвело, и не было смысла даже смотреть на время, чтобы понять, насколько сейчас рано. Динамик пикнул, оповещая о начале разговора, и за секунду обрывки его праведного гнева уже образовались на кончике языка, когда из трубки послышался довольный голос Мивы: — Тобио! Угадай, кто заслуживает звания самой лучшей сестры?! Делать ему было больше нечего. Да и кто вообще так разговор начинает? Он всё же неохотно взглянул в угол дисплея и заспанными глазами разглядел 06:38. Это подбросило в начинающий искриться очаг пару дров, но он зол оказался настолько, что вдруг не смог даже орать. И немедленно сбросить звонок тоже: всё-таки своё недовольство показать стоило. И каким-нибудь неприятным образом. Пока он формулировал мысли в связное предложение, из-за явного недостатка сна это действо обернулось задачкой со звездочкой, и Мива успела заговорить снова. Хотя тут бы успел заговорить уже кто угодно, потому что в такую рань он чувствовал себя тормозом, а Мива как и была болтушкой в юбке, так ей и оставалась, независимо от времени суток. — Что-то ты не пышишь ответами, Тобио! Действительно не догадываешься? Я подскажу: начинается на М и заканчивается на И-В-А. Ну? У Кагеямы в воображении рисуется продолжение «ИВА, ИДИ НАХРЕН!», такими жирными черными буквами по белому. Однако в слух он недовольно бросает: — Чего тебе надо в такую рань?! — И укоряет себя за излишнюю сдержанность. По неведомой причине он вдруг не может позволить себе послать сестру куда подальше вслух. И списывает подобного рода недуг на то же резкое пробуждение. — Тобио, ну ты как всегда ворчишь! — Весело отзывается девушка. — Неужели так сложно говорить нормально и не бубнить? — Сложно. Чего тебе? — Ну вот! Опять! Тобио закатывает глаза: если она действительно звонит, чтобы просто почесать языком в половину седьмого утра, то она идиотка таких масштабов, которые он и представить себе не мог. Хотя у него в голове эти самые её масштабы простирались вплоть до линии горизонта. И сделать их больше было, по крайней мере, трудно, но, зная Миву, отнюдь не невозможно. — Или ты говоришь, или я кладу трубку. — Шипит он, со всей готовностью нашаривая пальцем кнопку выключения. — Ладно-ладно! — Тобио почти что видит, как сестра поднимает руки в примирительном жесте, как делает это всегда, когда занимается херней. То есть постоянно. Это движение у нее заученно до такого автоматизма, что он со своим прирожденным талантом к волейболу и тысячами часов практики в пасах не мог бы даже посоревноваться с ней в том, у кого движения более отточенные. И это шокировало. — Ну? — Ну правда, ты такой ворчун, как будто тебе лет 70! — Прыскает она в трубку. Он вдавливает кнопку отбоя, ни капли об этом не сожалея. Прикрывает глаза и веки его подрагивают, выдавая дурное настроение. Попытка снова уснуть не заканчивается успехом, он неловко поворачивается набок и раздраженно мычит в подушку, понимая, что теперь эта миссия точно невыполнима, потому что его тянет в туалет. Чертова природа и Мива! Вернувшись в комнату, Тобио обнаруживает на телефоне два пропущенных от этой бестии и отчего-то решает перезвонить. Придя к окончательному выводу, что доспать всё равно не получится. Шуметь где-нибудь на кухне пока не стоит, дабы не разбудить маму. Шоё наверняка сегодня продрыхнет до обеда, потому что ну, они как бы оба успешно сбили себе режим, болтая без умолку до трех часов ночи. Поэтому идея узнать у сестры, что же ей все-таки нужно, на удивление оказывается не самой унылой, хоть и не самой приятной тоже. Мива берет после первого же гудка, и голос её ни на каплю не звучит более расстроенно, чем пять минут назад. — Тобио, с ума сойти! Ты сам перезвонил, точно будет сильная гроза! Спасите, штормовое предупреждение! Ожидается сильный циклон со стороны префектуры Мияги! — Ты бы всё равно не отстала. — Бросает брат, всё-таки лениво откидывая голову на подушку. — Чего хотела? — Ну я же говорю: узнать о том, у кого самая лучшая сестра! — Она звучно хихикает, и Тобио закатывает синие глаза далеко и надолго. А потом отвечает: — Не знаю, возможно, у Шоё, хоть она и маленькая совсем. Или, по уверениям Нишинои, у Танаки. А зачем тебе? Познакомиться хочешь? Узнать, как может вести себя нормальная сестра? — Тобио обрывает реплику своим же гаденьким самодовольным смешком, обрадованный тем, что он такой весь остроумный, и совсем на себя не похожий. Но секунда радости от небольшой победы сменяется резким разочарованием, потому что он вдруг понимает, от кого этого понабрался. Пора завязывать общаться с Мией. И с Тсукишимой, боже мой, тоже. Сестра же остается непробиваемой: — Шоё-кун скидывал мне фотки своей сестры, она и правда милашка! Я бы наверно мечтала о сестрёнке, если бы родители не подарили мне тебя. А насчет Танаки, как будто бы знакомое имя, но не могу вспомнить… Тобио цокает. — Мива, ну так ЧЕГО?! Чего ты хотела? Ближе к делу! — Ладно. Никакой с тобой интриги. Скука! — Вздыхает девушка. — Тогда зайду по другому: чем ты собираешься заниматься на каникулах? — Эм… Ну… — Тобио немного теряется: сестра никогда не спрашивала у него о планах, и стало даже страшновато, небось собирается приехать домой. — Неделю у нас будет тренировочный лагерь, а потом вроде бы ничего… — Так, а в каких числах лагерь? В Токио будет? — Вроде бы с 29 по 3, если ничего не перенесут. Не должны, по крайней мере. Да, в Токио. А что? Последующие слова сестры интригуют Кагеяму больше, чем он смог бы себе представить. Он как на иголках проводит оставшуюся часть выходного, помогая маме с домашними делами. Слушая в пол уха её разговоры ни о чем и слишком уж задумчиво ухаживает за цветами, поливая один из них без остановки, пока вода не начинает литься через край горшка и мама его не окрикивает по имени. Тобио только сейчас понимает, что натворил, и торопливо несет горшок к раковине в ванной, чтобы слить излишки, и, по-хорошему, выложить привереду на дренаж и дать корням подсохнуть. Он проводит эти незатейливые манипуляции и чуть дергается, когда родительница оказывается в дверном проеме. — Тобио, милый, всё в порядке? Мама ещё не знает. И он даже не знает с чего начать и как сказать. Мива и так его огорошила предложением, и добила совсем, повелев ему самому у неё отпроситься. Но сейчас Кагеяма не видел смысла этого делать: ещё неизвестно, как на это отреагирует Хината. Поэтому Кагеяма только пожал плечами: — Я просто не выспался, как следует. А так всё точно хорошо, мам. И он бы соврал, сказав иначе, потому что действительно всё очень даже хорошо. И когда первое волнение улеглось, а это было уже на следующее утро, Кагеяма на всех порах поспешил в сторону школы, чтобы поделиться радостью с Шоё. Хината настиг его на привычном месте, с лету запрыгивая в объятья, ни на секунду не сомневаясь, что его могут не поймать. И как только почувствовал, как чужие руки сцепились на бедрах, выдохнул Тобио прямо в губы: — Я очень скучал! И одарил парня самым нежным поцелуем, на который только были способны его вечно истерзанные губы. Кагеяма немного пошатнулся, в моменте теряя связь с действительностью, потому что подобное всё еще очень уж походило на прекрасный сон, от которого он действительно не хотел просыпаться. Если бы Мива разбудила его после такого, он никогда бы её не простил. Хината крепко обнимал его за плечи, в ожидании ответной реплики, и Тобио шептал под самое ухо, уже немного разнеженный: — Слезь с меня, дурак, нас же могут увидеть… — И всё равно продолжал удерживать свою драгоценную ношу ещё какое-то время. — Не увидят! — Уверяет Шоё, обнимая сильнее, щекоча притом нос Тобио своей пышной шевелюрой, которую он опять не удосужился собрать в нормальный хвост. Кагеяма уверен на сто процентов, что и причесался с утра он кое-как. Тобио позволил себе насладиться моментом, хоть и отчетливо понимал, что поерзай Шоё на нем ещё хоть секунды три — это чревато. И не то чтобы возможность словить стояк из-за него могла как-то расстроить, но всё же порой он пытался избегать подобных последствий. В противном случае опять придется всё по возможности незаметно поправлять, вплоть до самой школы, и летом нельзя было спрятать его под полами куртки, поэтому обычно он воровато брел в мужской туалет, справляясь с проблемой прямо в кабинке. Шоё вечно рвался помочь и всякий раз нарывался на неодобрительный и смущенный взгляд Кагеямы: «Мол, ты как это себе представляешь вообще здесь?» на что Хината просто отвечал: «Если хочешь, мы можем прогулять пару уроков». Он получал отказ всякий раз, но отступать даже и не думал, предлагая помощь снова и снова и, честно говоря, Тобио был уже в шаге от того, чтобы сдаться. Во-первых, потому что мандарин умел уговаривать. Вернее, не уговаривать даже, но забалтывать. Во-вторых, потому что ему самому этого жуть как хотелось. Оставаться вдвоем получалось не часто, а если и выходило, то либо они гуляли на улице, где могли попасться прохожие, либо у Кагеямы дома, но… там почти всегда была мама. И хоть женщина ценила личное пространство сына и не беспокоила их, когда они закрывались в его комнате, Кагеяма всё равно чувствовал себя крайне неловко, оказываясь между неугомонным рыжиком и какой-либо поверхностью. И не мог позволить что-то помимо поцелуев. Однако даже просто целуясь, Хината вёл себя так отчаянно громко, что у него от этих звуков сносило крышу. И кровь в венах бурлила так, что он еле сдерживал себя от желания пробраться рукой под ткань его шорт и… продолжить начатое. Приходилось терпеть. А ещё краснеть от мысли, что мама может догадываться, что они тут творят, и почему Тобио после того, как проводить гостя, сразу мчится в ванную. Тут бы кто угодно догадался. Бррр! Уединяться в клубной комнате тоже не выходило: они потеряли дубликат ключей и вместе с этим подорвали доверие капитана, который наотрез отказывался делиться снова. Нишиноя, услышав об этой проблеме от Шоё как-то между уроками, предложил радикальные меры «Выкрасть эти, сделать пару копий, и жить себе припеваючи», но ни Кагеяма, ни Хината на это не решались. И вскоре они стали туда ходить только по делу, и только при сокомандниках. Скука. Попасть в гости к Хинате удавалось ещё реже. Шоё довольно часто оставался с сестрой, или, что ещё хуже, с сестрой и «маминым ухажером», как его любовно обзывал парень, поэтому место было отнюдь не самым благоприятным. И стоило Шоё только нетерпеливо запустить мозолистые от постоянных тренировок пальцы под чужую футболку, в дверь непременно скреблась, подобно непоседливому котенку, его маленькая сестричка, и род их совместного времяпрепровождения перетекал в совершенно другое русло. Вместо тайных постыдных обниманий на кровати и рядом с ней — игры с ребенком. Вместо пустой трескотни обо всём за минувший день — хвостики с заколками в виде котят на их головах. Вместо рук Хинаты под его футболкой — волейбол втроем на улице. Кагеяма бы не признался никому и ни за что на свете в том, что ему это очень нравится. Сестра у Шоё безумно милая, а ещё у нее заразительный смех и забавная привычка валиться на землю звездочкой, если мяч не удается отбить. Поэтому сейчас, от предложения Мивы, Тобио уже потряхивает от нетерпения, и то, что он собирался сказать в перерыве между уроками и началом тренировки, прорвалось изо рта, словно лавина. Он даже не успел всё отфильтровать как следует и сделать понятным для восприятия: — Мива звонила, предложила пожить у неё неделю. А может, даже чуть подольше. На каникулах, естественно! Хината, всё еще обхватывающий его всеми четырьмя конечностями, заметно провис, заглядывая в его лицо с каким-то недоверием: — Целую неделю в Токио? А в каких числах? — После тренировочного лагеря, а может быть, даже во время! — С несвойственным ему энтузиазмом пролепетал брюнет. — А я думал, мы чего-нибудь поделаем вместе… — Расстроенно добавил Шоё, растягиваясь на руках своего парня, словно тряпочка. Тобио пришлось переставить руки, Хината хоть и не был тяжелым, но иногда извивался так, что становилось супер неудобно его удерживать. — И, если во время тренировочного лагеря…то есть ты просто будешь на ночь уходить к сестре? А как же… — Хината осекся, отвел взгляд и сполз окончательно. Кагеяма, воспользовавшись моментом, торопливо поправил помятый ворот рубашки и нагнал его. И смысл слов мелкого дошел до него спустя, наверное, целую минуту. От этого своего открытия он заговорил ещё громче, оборачиваясь по сторонам, не появились ли где другие люди: — Подожди, ты подумал, что я один буду туда ходить? — Нуу, да… — Промямлил Хината, теперь расстраиваясь в полной мере, потому что довольный тон Кагеямы сбивал его с толку. Казалось, что теперь он просто дразнится тем, что после тренировок они будут расходиться по разным местам. А ведь Шоё уже твердо решил отыскать тихий, укромный уголок в любом месте, где бы их не расселили на этот раз. — Вообще-то, я имел в виду, что она позвала нас обоих! — Объясняет Тобио, пока солнце не скрылось за надвигающейся тучкой, о чём свидетельствовала напряженная линия губ и совсем невесёлая походка Шоё. — Нас в смысле тебя и меня? — Глупо уточнил рыжий. И Тобио вдруг не сдержался: — Нет, нас в смысле меня и Тсукишиму! Хината поменялся в лице и несильно толкнул его рукой в плечо за такую дерзость. Тем временем они уже достаточно близко подошли к воротам школы и остановились, чтобы договорить. До первого занятия оставался ещё вагон времени — они специально встречались пораньше, но сейчас приходилось вести себя немного тише, несмотря на ранний час со всех сторон к дверям школы уже тянулись другие старшеклассники. — Конечно тебя и меня. — Кивнул Тобио и позволил себе коротко улыбнуться. Он бы улыбался во все 32, но это могли заметить прохожие, а подобные улыбки предназначались только для Шоё, и ни для кого больше. Зря что ли Хината учил его, как это правильно делать? Хината запустил свою пятерню во взмокший затылок и затараторил: — Это, конечно, интересно…но что нам там втроем делать? Или будет какая-то развлекательная программа от Мивы? Мы куда-то пойдем? А как она работает? Это типа мы сможем находиться у неё, когда она на работе и тогда…а это правда… — Он осекся, в красках представляя, чем они могли бы заниматься с Тобио, пока старшая сестра на работе, и наверное, это порядком бы развязало им руки, но всё же было немного неудобно, и в целом ничем не отличалось от того, что они делали в доме Кагеямы, только при этом не нужно было покидать Мияги. И смущать сестру Тобио своим присутствием. Плюс, Хината слышал об этом в первый раз и действительно был в замешательстве, потому что, хоть они и обменивались с ней сообщениями с недавнего времени, она про такое даже не заикалась. Хотя Шоё если бы был в состоянии сейчас рационально мыслить, то вспомнил бы, что буквально на днях, после длинной лекции об уходе за волосами (потому что Тобио ей нажаловался), она сказала «Если звезды сойдутся как надо, скоро порадую своего братишку». Парень тогда подумал, что она снова хочет отправить что-нибудь эдакое, как, например, крутую футболку, которую она ему недавно прислала или новым уходовым средством для волос Шоё, которое больше доставляло удовольствие Тобио, нежели ему самому. Но чтоб гостить у неё в квартире?! Мысленный поток Хинаты прервал звучный смешок Тобио. — Что?! — И ты ещё меня тупицей называешь! Хината совсем растерялся: — Че ржешь? Кагеяма, просмеявшись, ответил, и сбил сердечный ритм рыжика окончательно: — Нет, Хината. Она предложила НАМ С ТОБОЙ вдвоем пожить в её квартире, пока она будет в отъезде! Она уезжает в отпуск, и ей нужно, чтобы кто-то присмотрел за её маленьким котенком. Теперь-то до тебя дошло?