Мать для Драко

Нарцисса качала на руках полугодовалого сына. Прошло уже два месяца с тех пор, как она очнулась. Девушка сроднилась с телом и полностью приняла себя Нарциссой Малфой. Воспоминания двух жизней сплелись в один толстый канат из гоблинской и валирийской стали. Она чувствовала поддержку своего мужа буквально во всем, и это было так приятно и ярко. Супружеские узы были сильны, как никогда, Люциус практически не отходил от своей жены и сына ни на шаг, следил за каждым приемом зелий, помогал с лечебной гимнастикой, читал вслух книги и обсуждал последние новости Магической Британии. Когда же девушка спросила о свекре, муж лишь пожал плечами. — За то, что мой отец сделал, полагается наказание от Магии. Ты и Драко могли не выжить, а на нашем роду уже есть проклятье одной умирающей роженицы. Он умер от отката. Но я не мог этого сказать Темному лорду, да и общественности в принципе. Драконья оспа... Поэтому поместье и мы на карантине. — А твоя работа в ордене? — с опаской спросила женщина. Она помнила Темного лорда и его силу. А еще, ей крупно повезло — она только один раз лично общалась с этим человеком. Хотя его сложно так назвать — прозрачно белая кожа, отсутствие волос, черные толстые когти и цепкий взгляд кроваво-красных глаз, что испытующе смотрел на ее объемный живот, заставляя бежать по телу мурашки ужаса и отвращения. А на вопрос о сроках свекр сказал, что наследник родится в начале июня. Тогда она не смела спорить с главой Рода, а потом поняла, почему он так сказал — простой страх перед своим господином. — Все понимают, как опасна эта зараза, уже многие из старшего поколения Лордов умерли от оспы, никто не хочет новой волны. Больше к этому разговору они не возвращались. Нарцисса потихоньку осматривала свой новый дом и заметила, что манор действительно строил Таргариен. Характерный стиль построек, расположение залов, хозяйская башня выглядела точь в точь, как Твердыня Мейгора, только в более компактном размере. Внутренний двор, помещение для охраны, слуг и кабинеты вассалов, все находилось в отдалении от хозяйского крыла и было укрыто сильнейшей защитой. Все постройки были выполнены из белого мрамора, а по периметру замка и вообще домена установлены обелиски с заклинаниями. Позже в кодексе Рода Нарцисса увидела чертежи и вязь охранных заклинаний, все обелиски были исписаны на Высоком Валирийском языке. Мейгор не забыл свою родину даже в новой жизни, пытаясь воплотить ее кусочек в чужом мире. Нарцисса не могла осуждать предка, ведь сама иногда испытывала тоску по полетам, ни одна метла не смогла сравниться с теплотой и надежностью шкуры дракона. И сейчас, проходя по многочисленным коридорам и потайным ходам, она была благодарна предку за этот дом. Из кодекса Рода она узнала, что Леди Рода, как и Лорд, могла в полной мере управлять манором, давать допуск только к определенным комнатам или вовсе закрыть родовой замок и деревню вассалов и держать осаду долгие годы. Предок сделал все, чтобы защитить своих подчиненных, которые пошли с ним на новые земли. Своевольные французы не хотели менять свой язык и постоянно разговаривали на старофранцузском, но позже, примерно через двести лет, они ассимилировались с англичанами. Сейчас жители также соблюдают традицию, изучая сразу два языка. Деревня Абоэн была большой, в традиционном английском стиле, хоть и с французскими элементами — даже девиз на красивом круглом щите из бронзы, созданном Армандо Малфоем был написан на французском. Щит был установлен при входе в деревню, на нем было выбито «Amour peut beaucoup, argent peut tout».[1] Отец Армандо Малфоя — Аристид, имел множество детей от разных женщин. Он же седьмой ребенок по счету у отца, и третий ребенок для матери. Мать Армандо, дева из богатого рода Копе, наскучила отцу после семнадцати лет брака, и появилась «истинная любовь», Леа — дочь обедневшего зельевара-подмастерья, полукровка подарившая Аристиду двух бастардов. История же такова, что как бы ни была сильна «истинная любовь», без магического брака, богатства и силы бастардам не видать власти и места под солнцем, как бы об этом ни мечтали наложницы, и как бы ни попустительствовал этому отец. Смерть Астора, второго брата Армандо привела в ярость его брата-близнеца, Атаназа, Наследника рода. Обуреваемый горем и гневом; помня слезы матери, что годами напрасно дожидалась отца в холодной постели; видя печать Предателя Крови у бастарда и предчувствуя ее скорое появление у отца, с одобрения Матери Магии, Наследник Малфой нанял разбойников для устранения претендентов-бастардов и их матери-наложницы. Так и закончилась «любовь» графа и простолюдинки. Кроваво. Головы четвертого сына Аристида и любовницы Леи были доставлены бывшему Лорду через шесть дней после похорон второго Наследника. Всего пару минут на осознание ситуации, было достаточно, а после, голова отца-предателя оказалась рядом с головами его «истинной любви» и бастарда. Оставшаяся в одиночестве Лоретт, дочь Леи, была отдана новым Главой Рода в наложницы обер-камергеру. Тем самым, помогая закреплению власти Атаназа, постепенно приходящего в себя. Мать Магия была вполне довольна его решением. Род остался чист. Только благодаря тому, что Армандо в это тяжелое время не был во Франции, он избежал зрелища жестокой расправы над своими братьями-бастардами.Он не видел слез своих сестер, осознавших, что из-за позорного происхождения им не достичь иного статуса, чем наложницы, ведь Атаназ Малфуа для укрепления своего шаткого положения отдавал их приближенным к Королю Франции. Хоть они и не родные, а единокровные, Армандо в меру своих сил заботился о бастардах отца. Позже он узнал, что даже Моник, их родная сестра, не получила и толики любви от Атаназа и была выдана замуж за главного распорядителя Королевского двора. Жером Бернар был влюблен в Моник, увидев девушку один раз при дворе, Жером пытался связаться сначала с Аристидом Малфуа, а после его смерти написал письмо Атаназу. Моник повезло больше остальных. Она была равной в браке со своим супругом. Но все равно несчастной, ведь ее сердце было отдано совершенно другому мужчине. Возвращение во Францию привело к борьбе за власть: брат четко дал понять, что не примет его на родине и мало верит, что амбициозный Армандо, не станет претендовать на титул Лорда. Он записался наемником-боевиком, с которым в армию Вильгельма I пошли и личные вассалы Армандо. А после военных действий седьмой сын Аристида Малфуа решил осесть в Англии, где новый король подарил своему верному другу и лояльному волшебнику огромный участок земли, устроил брак с прекрасной знатной Леди Элсеп Олдрилж и пожаловал магловский титул Лорда Уилтунскира, позже переименованного в Уилтшир. Первым, что построил бывший Таргариен, стала эта деревня, а щит служил напоминанием каждому потомку, об истории их Рода. Любовь всегда проигрывает богатству.

***

Одновременно в деревне Абоэн жили три тысячи взрослых волшебников и семьсот детей, колдомедики, зельевары, гербологи, боевики и это только малая часть профессий этих людей. В маноре же постоянно жили несколько гарнизонов охраны, примерно в триста человек. В домене были свои поля для сельского хозяйства, большие коровники, овчарни. Для детей была создана школа, многие из них позже учились либо в профильных школах-интернатах, а те кто посильнее в Хогвартсе. За жизнь и обеспечение вассалов традиционно отвечала Леди Малфой, раз в год она была обязана посетить деревню и подарить мешочек с золотом в размере двадцати галеонов каждому ребенку до семнадцати лет. У Нарциссы был свой кабинет в одной из башен замка, там она принимала просителей из деревни и работала с документами. Обучение также традиционно оплачивалось сюзереном, это было заведено еще Армандо Малфоем, и спустя тысячу лет, порядок остался неизменным. Что примечательно, девушки из деревни всегда приводили примаков[2], вводя в свою семью и Род женихов; невест практически всегда выбирали за пределами острова или же рассчитывали так, чтобы не было близкородственных браков в ближайших семи-десяти поколениях. Конечно, в домен не пускали лишних людей без клятв, даже авроры по предписанию министерства не могли пройти защитный барьер без особого разрешения Лорда Малфоя. Изучая старые архивы, Нарцисса удивлялась тому, как предок устроил быт своих подчиненных. Он жесткой рукой правил своими землями, давая своим людям защиту и покой. Во время охоты на ведьм или Гоблинских восстаний домен и манор закрывались на долгие годы, оставляя жителей в безопасности. Местная магия давалась ей с поразительной легкостью. По совету целителя Сметвика Нарцисса начала с основ и закончила буквально через три недели, впервые в жизни вызвав Патронуса. Великолепный маленький дракончик удивил всех. Чары Патронуса считались высшей магией, что в принципе было верно, но скорее для школьного уровня. В силу своего хрупкого здоровья и неправильно функционирующего ядра и каналов, Нарцисса никогда не могла его вызвать. Целитель обследовал ее всю, от ногтей на ногах до кончиков волос на голове и объявил о полном восстановлении физического и магического тела. В полной мере для восстановления подошли и драконьи стойки[3], которые веками помогали роду Таргариен в магии. Они раскачивали внутренний огонь по всему телу, позволяя каждой клеточке организма пропитаться магией и стать неуязвимой для огня и чужого воздействия. Нарциссу радовало, что в этом мире волшебница окончательно входит в силу к тридцати годам, и до этого времени она могла раскачать свою магию и укрепить тело. Девушка много читала. Занимаясь своим сыном, она не выпускала из рук газеты и книги, а в маленьком блокноте записывала все интересующие ее вопросы. Она даже просматривала личные дела замковой охраны, думая над тем, кто из них в будущем поможет своей Леди с боевой магией. Насколько сильно бы Цисса ни сплела две жизни в одну, ей все еще странно было отмечать Йоль[4]. В жизни Дени не было праздников колеса года, дней рождений или годовщин свадьбы. Годы летели мимо нее, а единственный праздник совпал с днем скорби. И даже день рождения своих драконов-детей, Дени пыталась скорее забыть, ведь в ту ночь она сама убила своего Дрого. Но сейчас не было места для хандры по давно ушедшим событиям. У нее был муж, сын и Род, за который она в полной мере была ответственна. Традиционные ритуалы на поддержание Рода, Наследника и вассалов проводили на протяжении десяти дней. Манор был украшен, как положено, все слуги трудились каждый день, Йольское дерево рубил сам Люциус, как глава и защитник Рода, все угощения готовились женскими руками, ни один домовой эльф не прикасался в дни готовки к продуктам. Перед праздником из кухни манора звучали красивые высокие голоса женщин и девушек из деревни, что обрабатывали овощи и мясо, а вместе с ними Леди Рода сама готовила, варила, жарила, и пекла. Нарцисса не гнушалась спрашивать советов у более опытных женщин, чем умиляла слуг, вызывая искреннюю улыбку. В первой жизни, она никогда этим не занималась, Дейенерис всегда окружали слуги, и даже когда она была младше, будучи в изгнании, Визерис всегда находил готовую еду. Нарциссу же учили готовить, как и любую женщину рода Блэк. Тетя Вальбурга Блэк или бабушка Кассиопея Блэк стояли у нее за спиной и за каждое неправильно приготовленное блюдо секли вымоченными в соли розгами по шее. В этот сочельник она готова была отправить им благодарственные открытки, но быстро себя одернула, вспоминая, что она больше не часть их семьи и чувствуя от этого сильнейшее облегчение. В первую ночь, Материнскую, в доме по обычаям собиралась вся семья: вкушали традиционную пищу приготовленную женщинами рода, проводили ритуалы и жертвовали еду нуждающимся. В случае Малфоев, в Лютном переулке в эту ночь всегда раздавалась еда, что не пошла на ритуальный костер или те блюда, что не подошли для Родового камня. Во вторую ночь на территории манора раздували Йольский костер, из которого каждый житель замка должен был взять с собой в комнату йольское полено, оно отгоняет злых духов в самую длинную ночь в году. Весь замок освещали свечи, но за час до полуночи, свечи задували, а в полночь провожали тьму и вновь зажигали огонь, приветствуя новый светлый год. Тогда Нарцисса мечтала лишь о том, чтобы тучи больше никогда не сгущались над ее семьей. Третья ночь отмечалась на площади деревни, Леди Рода раздавала мелкие подарки своим вассалам, дарила игрушки и деньги детям и только что родившим матерям, обеспечивая их необходимым золотом до выхода на работу. Волшебники, конечно, могут многое, но не все, и у волшебниц могут быть тяжелые роды. Армандо Малфой позаботился, чтобы каждая из вассалов чувствовала себя в безопасности на протяжении всей беременности и восстановления после нее. В эту ночь была большая ярмарка, песни, традиционные танцы, в которых не гнушались участвовать Малфои. Среди этих людей, что весело отмечали праздник, Цисси себя чувствовала живой как никогда прежде. Все вассалы, что видели Леди Малфой, могли сказать, она была особенно прекрасна в эту ночь. Впервые за семь лет она отдавала всю себя во время празднования. Играла с детьми в снежки, гадала на картах, участвовала в конкурсах, танцевала с каждым значимым жителем Абоэн, пела красивые песни на неизвестном им языке. Ее длинное черное платье и шубка с серебряными узорами по краям светились в свете факелов и костров, а по особенному заплетенные косы и острые скулы делали из англичанки истинную норвежскую воительницу.

***

Пятнадцать лет назад Люциус Малфой впервые увидел свою будущую жену. В тот вечер, перед балом в Блэк-хаус на Гриммо 12, его отец объявил, что будущей Леди Малфой должна стать Андромеда Блэк. Он не мог понять, зачем она нужна ему? Бледная копия своей старшей сестры, неистовой Беллы, тихая, невзрачная девушка, с типичными чертами своего семейства. Смотря на ее родственников, Люциус точно знал, как мисс Блэк будет выглядеть через двадцать лет. Высокая, тощая и чернявая, обычная, как и другие Блэки. А Люциус в силу своего возраста был эгоистичен и совершенно не хотел себе обычную жену, тем более Блэк. В тот вечер Люциус был зол, каким бы ни было его настроение, ему пришлось идти на новогодний бал. Именно в бальном зале Блэк-хаус он впервые увидел нежный цветок. Люциус танцевал первый тур танца с Андромедой, обозначая свои намерения. Его будущая невеста выглядела великолепно, юбка шоколадного платья красиво развевалась при каждом повороте, девушка все время трясла своими буйными кудрями, убирая мешающие локоны со лба. Эта привычка сокурсницы безумно бесила молодого человека и, пытаясь отвлечься от Андромеды, он посмотрел куда-то в сторону. Белокурая, голубоглазая красавица в синем платье скромно стояла и скучающе смотрела на танцующие пары. В ту ночь он узнал о ней все. Младшая дочь Сигнуса и Друэллы Блэк мало была похожа на свою семью, она родилась болезненной и никто не хотел лишний раз подвергать ее здоровье опасности. Из-за этого Нарцисса не присутствовала на детских праздниках, и о ней мало слышали. По шепоту девушек, он узнал, что девочку считали практически сквибом, поэтому и не показывали обществу. Это был нонсенс. Темная слава этого семейства гремела на всю Британию, практически все старые семьи знали о том, как Блэки избавляются от сквибов. Но главы семьи никогда не позволяли распространяться слухам. До сих пор ходили сплетни о том, как одного из Шафиков обнаружили на ступеньках Мунго с неснимаемым проклятием после одного бала. На нем Лионель Шафик разглагольствовал о том, что Мариуса Блэка прирезали на алтаре его же родственники, лишь за то, что парень лишился магии. После бала Люциус еще долго вспоминал внимательный взгляд ярко голубых глаз, а после не мог забыть. В Хогвартсе Люциус приглядывал за девушкой, она была необычной, особенной. Неземной взгляд, легкая улыбка и мягкий голос. Нарцисса была истинной Леди: тщательно следила за своей внешностью — всегда идеальная прическа и одежда, вежливые разговоры на разнообразные темы… А Малфой мог только наблюдать со стороны. Девушка медленно, но верно забиралась в его сердце и душу, он не хотел влюбляться в нее, но Люциуса приводила в бешенство мысль, что этот прекрасный цветок достанется кому-то кроме него. Люциус честно пытался сблизиться со своей невестой, привлекал к себе ее внимание, дарил подарки, которые та возвращала шипя ругательства сквозь зубы. На последнем курсе он подошел к Андромеде в библиотеке, пытаясь выяснить, почему та не поменяла своего отношения к будущему мужу, постоянно отмахиваясь от него. — У меня, как и у тебя, нет выбора, Малфой. Я рожу тебе Наследника и на этом все. Не думаю, что тебе нужна моя ласка и забота, — ухмыльнулась Блэк, — а за мужским счастьем можно и в бордель в Лютном сходить. — И ты так просто позволишь мне изменять тебе? — он не верил в то, что гордая Блэк согласится на вереницу любовниц в постели мужа. — Я не люблю тебя, Люциус. Ты не любишь меня, все просто. Мы исполним свой долг и будем жить своей жизнью. — А как же твое счастье? Неужели ты не хочешь провести жизнь с любимым человеком? — Никогда не поздно завести аманта[5]. На этом разговор был окончен. А Люциус решил, что больше не будет терпеть безразличие Андромеды. Он не хотел прожить свою жизнь с холодной безразличной женой чувствовать отвращение каждый раз, посещая бордель. В тот вечер Люциус патрулировал коридоры, когда услышал легкую поступь женских шагов. Из-за поворота показалась изящная фигура девушки. — Нарушаете комендантский час, мисс Блэк. Мне придется снять с Вас баллы, — Люциус с удовольствием смотрел на ее красивый профиль. — Боюсь разочаровать, Вас Наследник Малфой. У меня есть записка от профессора Блэк, — девушка вытащила листок тонкого пергамента на котором размашистым почерком было написано освобождение. — Удобно, когда в педагогическом составе присутствует родственник. Я даже немного завидую, — ухмыльнулся парень, предлагая девушке свой локоть, за который та с удовольствием взялась. — Не думаю, что Вам понравится проводить время с Астеропой Блэк. Эта женщина настоящий цербер, когда вбивает в головы учеников ритуалистику. Люциусу был интересен каждый аспект ее жизни, от привычек и хобби до мечтаний. С того вечера они часто пересекались после отбоя и разговаривали на разные темы. Нарцисса увлекалась магловской историей, изучала законы и втайне мечтала поступить в Оксфорд, но знала, что как только ее выдадут замуж, учиться младшая Блэк больше не сможет. В один вечер Наследник Малфой решил, что девушка будет его. Он женится на Блэк, только на другой. Люциус не позволит держать девушку в золотой клетке. Нарцисса будет ярким бриллиантом его Рода, Леди в чьих руках будет неограниченная власть. А перед Йолем он затащил Нарциссу в узкий проход за одним гобеленом и поцеловал. Он жадно впивался в мягкие полные губы, обнимая тонкую талию девушки. — Люциус... Зачем? — спросила девушка, ее голубые глаза ярко сияли в темноте. — Ты моя, Цисси. Я сделаю все, чтобы ты была моей, на всю оставшуюся жизнь, — молодой человек смотрел, как румянец красиво расплывается по ее скулам и шее. — Но... Ты жених Андромеды. — Это ненадолго, я уже все продумал. Я люблю тебя, Нарцисса Блэк, — девушка прижалась своими губами к его губам, страстно целуя в ответ, а после Люциус почувствовал вкус слез на своих губах. На Литу в ритуальном зале Блэк-хауса Наследник Малфой связал себя клятвой с Нарциссой, чем вызвал одобрение у Магии ее Рода и переполох среди многочисленных родственников невесты. Тогда ночью отец впервые в жизни применил к сыну Круциатус. — Щенок! Как ты посмел? — орал Абраксас. Всегда сдержанный мужчина бушевал в кабинете, разбивая антикварные китайские вазы. — Я сделал, что должен был. Нарцисса — моя любовь, — прохрипел Люциус, подрагивая после круцио. — Твоя так называемая «любовь», бастардка, которая не в состоянии родить тебе сильного Наследника. — Мне плевать на то, кто она. Нарцисса — моя женщина, моя будущая Леди Рода с которой мы возвысим наш Род. — Конечно, тебе плевать! — кричал отец. — Ты избалованный, мелкий поганец. Забыл историю своего рода!? Деньги всегда превыше любви. — У нас достаточно денег на многие поколения вперед. И к счастью или сожалению, у тебя больше нет детей и не будет. — Андромеда Блэк — взрослая и сильная волшебница, способная родить для нашего рода пятерых детей, сильных магически, способная наконец-то снять это проклятие. Приданное в двести тысяч галеонов, лавка зелий в Косом Переулке и Темной аллее, дом во Франции, алмазная шахта от Рода Розье. А главное сильный ритуалист. А теперь по поводу твоей любимой Нарциссы. Ничего сильнее бытовых чар она не осилит, один ребенок и тот родится слабым здоровьем. Небольшое предприятие по производству ткани, двести тысяч галеонов, квартира на Цветочной аллее. Девушка, которую должны были отдать одному из Диггори, чтобы перетащить их Род во фракцию темных. — Что ты сейчас хочешь от меня, отец? Помолвку не отменить, ее одобрила Магия обоих Родов и ты прекрасно это знаешь. — Твоя выходка разрушала далеко идущие планы многих. Мои, Блэков, Темного лорда. Просто так это не останется. Жди, скоро ты узнаешь о своем наказании. Метка... Клеймо, ставшее наказанием Наследнику Малфой за проявленное своеволие. Не было ничего хуже, чем служить. Никогда Малфои не служили кому-либо, только шли рядом. А тут отец сам привел сына, чтобы поставить на его руку рабское тавро. Но он это терпел, понимал, что теперь должен защищать Нарциссу не только от отца, но и от Лорда с его приспешниками. Последующие годы пролетели в один миг. Свадьба, непрекращающаяся работа на благо Рода и Темного Лорда, и бесконечные выкидыши. Жена увядала на глазах, постоянные придирки отца, Беллатрикс Лестрейндж, что была частым гостем в их маноре и всегда подчеркивала несостоятельность Нарциссы как женщины и волшебницы. Его откровенно раздражала эта женщина, с каждым годом она становилась все несдержаннее. Леди Лестрейндж лезла в дела ордена и в постель к своему патрону, который, впрочем, был не против нахождения бешеной Беллы там. Она напрочь игнорировала своего мужа и в то же время всячески пакостила своей младшей сестре. За долгие годы брака Леди Лестрейндж не родила ни одного ребенка своему мужу, зато каждый ее визит в Малфой-манор сопровождался вздохами. — Бедный Люциус, утроба твоей жены так же безжизненна, как лужа возле твоих ворот, которую вы все по ошибке называете прудом. Вот вроде и мальков можно запустить, но они быстро подохнут. Не та среда обитания. Несмотря на то, что Блэки отреклись от Андромеды, Белла всегда говорила о том, что та хотя бы смогла родить своему грязнокровке. Он встречал этого человека. Эдвард Тонкс был обычным маглокровкой, являлся колдомедиком, по мнению руководства Мунго, хорошим. Но все понимали, что выше он никогда не прыгнет. Ни один маглорожденный никогда не становился Целителем. Это Дар, которого не может быть у волшебника в первом поколении. Когда Нарцисса забеременела Драко, Люциус увез жену в Испанию и до шестого месяца она жила там. Было ошибкой привезти жену обратно в Британию. Лорд, узнавший мутное пророчество, был зол и встревожен, а когда увидел беременную Нарциссу, чуть не убил ее, но его вовремя остановили, уверив, что сроки не совпадают. Роды, что спровоцировал Абраксас, нанесли большой ущерб его невестке. Магия Рода накинулась на отца, желая покарать Лорда Малфоя за вред нанесенный здоровью Наследника и Леди. Люциусу не было жаль отца, но его крики и стоны били по самому сердцу. Каким бы ни был Абраксас Малфой, он был его отцом и любил по-своему, как мог. Боясь гнева своего лорда и истребления всего рода, Абраксас выбрал тот путь, который считал правильным. Люциус поднял палочку и невербально отсек отцу голову. Магия Рода приняла смерть своего Лорда, направляя его магию на устранение ущерба для Наследника. Почти полгода Люциус был не в себе из-за жены. Его нежный цветок, его возлюбленная, лежала на кровати в магическом сне, восстанавливаясь после тяжелых родов, а после... Нарцисса поменялась... Ее яркие, голубые глаза, что сияли, как звезды сейчас были светло-фиолетовыми. Небольшой акцент, изменившаяся походка и движение рук. Магия, что возвращалась в ее тело вызывала дрожь в теле. Все решили Йольские гуляния. Люциус понял, что в теле его жены точно кто-то другой. Какой бы милой и нежной ни была Нарцисса Блэк, она никогда не обращала должного внимания на теперь уже своих вассалов. Игры в снежки и танцы в толпе? Нарцисса никогда не любила эту обязанность, прописанную в кодексе и всегда старалась исполнить минимум. Утром второго января 1981 года он лежал в одной постели с женой и перебирал ее густые золотые волосы. — Кто ты? — женщина под его ласковыми руками напряглась от неожиданного вопроса. — Что ты имеешь ввиду, Люциус? — Как бы ты хорошо ни скрывалась под личиной Нарциссы, ты не она. — Я одновременно Нарцисса и... Дейенерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная наследница Железного Трона, королева Андалов, Ройнаров и Первых Людей, защитница Семи Королевств, Матерь Драконов, кхалиси Великого травяного моря, Неопалимая и Разрушительница Оков, — Люциус почувствовал, как намокла его ночная рубашка. — Расскажешь мне? — мужчине было любопытно, все эти титулы были громкими и в них звучала скрытая сила. Люциус надеялся, что женщина в теле его жены хотя бы из магов. — Почему ты так спокоен? — она подняла голову и посмотрела своими лиловыми глазами на него. Влажные дорожки слез спускались по ее щекам к тонкой шее, собираясь в небольшой выемке между ключиц. — Теперь ты моя жена, просто мне хочется узнать о тебе все, — Люциус наматывал локон ее волос на свой палец правой руки, периодически касаясь чуть открытого декольте ночной полупрозрачной сорочки. — Минки, принеси Омут Памяти. [1] Любовь может много, деньги могут все, как бы в насмешку над своим отцом. [2] Мужчина принятый в семью жены. [3] Драконьи стойки — ряд физических упражнений с помощью которых драконоблюстители или всадники тренировались и гоняли магию по своему телу. [4] Йоль — зимнее солнцестояние 21-22 декабря. [5] Амант — Любовник.