Охотник на вампиров

      12 октября 193Х г.       Тяжëлая дверь в подвал отворилась и тут же захлопнулась вновь почти бесшумно. Немногие знали, что в домах у вампиров скрипели половицы и несмазанные петли лишь у тех, кого поместье, будто бы обладавшее собственной волей, считало чужаками. Ло спускался по длинной лестнице в абсолютной темноте, и каблуки туфель глухо стучали о каменные ступени.       С тем балаганом, что происходил в их доме в последние дни, он почти смирился. Люди, расхаживающие тут и там, всюду сующие свои носы, требующие еды хотя бы дважды за ночь и о чëм-то втайне переговаривающиеся в гостевых комнатах, слишком быстро стали чем-то привычным. Да и к тому же Луффи так беспечно, очевидно и самонадеянно привязался к одному из этих людей, никак не желая взглянуть правде в глаза.       Даже если Ло и в самом деле умел читать мысли обычных людей, в случае с Зоро это было абсолютно без надобности: у того всë было написано прямо на лице.       Охотник на вампиров.       Если бы не Луффи, этот мальчишка уже давно оказался бы на операционном столе Ло и послужил во благо общечеловеческой медицины… однако Луффи с излишним рвением запрещал Ло заниматься подобным.       Казалось, вампирам не было никакой нужды помогать людям с их болезнями, вот только если пятьсот лет назад человек в возрасте сорока лет был отвратителен на вкус чуть более, чем полностью, сейчас же он был вполне и вполне съедобен и ещё полон жизненных сил. Что уже говорить о развитии идеи переливания крови! Ло отчего-то был уверен, листая очередной медицинский справочник, что имена учëных, которыми были подписаны научные статьи на эту тему, он слышал и сто, и двести лет назад.       — Ах, какая интересная традиция в вашей семье: называть всех мальчиков одинаковым именем! И все они неизменно становятся учёными, вот так совпадение!       — Да, вы правы, это странно, но… Что я могу поделать? Нам с детства прививают любовь к великому предку…       С момента последнего визита в подвал их запасы крови значительно поубавились, даже если с самого начала и не могли считаться такими уж значительными. Выходит, Луффи тоже недавно ел… и почему-то решил оставить один пакет с кровью для Ло.       «Он был не так уж и голоден? Совсем на него не похоже, — подумалось Ло, чьи дрожащие пальцы жадно поднесли пакет ко рту. — Обычно он ест всë подчистую. Или ему было попросту скучно, или он проголодался только потому, что был перевозбуждëн. — Неприятная мысль коснулась сознания Ло, и он заставил себя осознать еë: — Почему же тогда так голоден я?»       Вторая порция с начала месяца — всë ещё слишком много для него. Луффи никогда бы не задумался об этом, однако у Ло имелась дурная (по его собственной оценке) привычка всë и всегда держать под контролем. Вот только своë наполовину мëртвое тело вернуть под контроль никак не удавалось.       Откинувшись на спинку пыльного кресла, всë ещё вцепившись зубами в пакет с кровью, Ло прикрыл глаза. Обычно отсутствующее дыхание вдруг проявилось, совсем медленное. Отчего-то так сильно хотелось поговорить с Луффи, услышать, что он тоже странно себя чувствует — быть может, из-за длительного соседства с людьми? — в конце концов успокоиться по этому поводу и наконец обговорить сроки, в которые эти двое покинут их дом. Луффи наверняка не хотелось их отпускать.       Но к концу месяца… их точно не должно было быть здесь.       Ло шумно вздохнул, совсем не чувствуя насыщения от еды. Только бы Луффи был рядом, чтобы отвлечь его, однако Луффи в очередной раз отправился в город, на этот раз вместе с Зоро. С таким успехом ему впору подрабатывать водителем такси. Должно быть, не появись в его жизни — и смерти — Луффи, он попросту превратился бы в пыль от скуки.       Со стороны лестницы донеслись едва различимые шаги, будто бы кто-то крался.       Он забыл закрыть дверь? Вот же.! Похоже, что да. Ло рывком бросил пустой, выпитый до последней капли пакет из-под крови в ящик к остальным и поднялся на ноги, решительно направляясь к любопытному гостю.       Однако в свете несуразно-маленькой масляной лампы в огромных руках он обнаружил лишь… Бепо.       — О, это вы, господин Ло, — выдохнул тот с видимым облегчением.       — Зачем крадёшься? — Ло нервно разминал морщинку между нахмуренных бровей.       — Я увидел незапертую дверь и подумал, что господин Росинант мог искать вас здесь.       Бепо, казалось, был рождён для соблюдения всех вампирских канонов, лишь звериное тело помешало мирозданию воплотить идеальный план в жизнь.       — Послушай, Бепо, а он никого тебе не напоминает? — в отчаянии спросил Ло.       Мысль, без устали крутящаяся при каждом взгляде на этого парня, вот-вот должна была свести с ума от того, что за неё никак не удавалось ухватиться. Едва ли Бепо знал. И всё же расспрашивать было больше некого.       — Нет, господин, — медведь виновато покачал головой — выглядело это даже мило. — Но я никогда не встречал таких высоких людей. Он ведь почти одного со мною роста и ходит всегда на задних лапах! Если одеть его в какую-нибудь пушистую шубу, то на северном полюсе к нему ни один медведь не рискнёт подойти, незаменимый член в экспедиции!       — Говоришь, никогда не встречал таких высоких людей?       — Не то чтобы я встречал многих людей, господин… Но разве такие, как он, вообще бывают на свете? Быть может, он такой же, как и вы, вампир с необычными способностями?       Ло снисходительно вздохнул:       — Ты не можешь при свете ночи отличить обычного человека от вампира?       — Вы же знаете, что у меня плохое зрение, — и Бепо, смущённый, замолчал.       В повисшей тишине разрозненная картина в голове Ло, наконец, постепенно превращалась в одно целое. В ту же секунду он сорвался с места, бросаясь прочь по лестнице из подвала, и из-за стука каблуков едва расслышал голос Бепо:       — Если вам нужен господин Росинант, то он попросил меня набрать ванну.       Не помня себя от волнения и бешено вращающихся в голове мыслей, Ло взобрался на второй этаж, пронёсся по коридору и уже через мгновение толкнул дверь в ванную комнату, где в клубах пара от горячей воды и облаке сигаретного дыма даже при распахнутом окне лежал Росинант.       И в самом деле, каких бы размеров ни была ванна, пусть даже самых, неприлично больших, ему она в любом случае была отчаянно мала.       Не собираясь тратить время на разглядывание обнажённого и в высшей степени растерянного гостя, у которого из воды с пеной, к счастью, выглядывали лишь плечи с головой да ноги ниже середины бедра, Ло самым спокойным тоном из всех произнёс:       — Будь добр, напомни свою фамилию.       Росинант не был так же спокоен. Явно подавив в себе первое желание выскочить из воды от удивления, он с силой откашлялся и произнёс:       — Ло, твои манеры просто…       — Фамилию… пожалуйста, — добавил Ло, которого уже едва не трясло от нетерпения. — Не вынуждай меня…       — Делать что? — с вызовом в голосе бросил Росинант.       «Заставлять тебя говорить», — мысленно закончил Ло и безо всякого удивления прочитал то же самое в чужих мыслях. Он зря надеялся узнать в его мыслях и ответ на свой вопрос; похоже, это был именно тот редкий случай, когда для человека ответ оказывался настолько очевидным, что над ним не было необходимости даже задумываться.       — Я не могу общаться с хозяином дома в таком виде, — тот бессильно пожал плечами. — Да и с любым другим человеком, пусть даже он и сам ворвался ко мне в ванную! Позволь, я закончу купание, оденусь, и мы с тобой всё обсудим в спокойной обстановке.       Но едва Росинант договорил, как Ло тут же сбросил туфли, отправил на пол следом пиджак и, не имея желания возиться ещё и с рубашкой и брюками, прямо в них залез в горячую воду, кое-как устраиваясь напротив гостя между его ног. Пол тут же оказался залит водой.       — Теперь мы в равных условиях, — не без удовольствия заметил Ло. — И всё же я очень жду ответ. Память на имена у меня ужасная.       — Д-Донкихот, — только и смог вымолвить Росинант с выражением изумления, граничащего с ужасом, на лице.       — Должно быть, ты уже жалеешь, что представился настоящим именем, — Ло улыбнулся уголками губ.       В чужих глазах явно читался вопрос, который не хватало смелости задать. Однако Ло и вправду знал, что имя было настоящим, а ещё знал, что любого напугал бы столь отчаянный интерес пусть даже к самой обычной фамилии.       Горячая вода ощущалась странно и неправильно, Ло никогда не любил, что называется, вариться в кипятке. Запах табака забивался в нос, не помогало даже распахнутое над самой ванной окно. На полках и тумбах, рассеивая ночную темноту, горело три свечи.       И был Росинант, самым неподобающим образом раскинувший ноги на борта ванны по обе стороны от Ло. Ситуация могла быть в высшей степени смущающей, если бы только Ло не сам забрался в воду, а ещё не лишился способности смущаться чего угодно слишком давно. Так что и без того раскрасневшийся до нельзя сидел один лишь Росинант.       — Мне позволено узнать, с чего вдруг такой живой интерес к моей скромной персоне? — похоже, тот смирился ещё и с тем, что выбираться из воды Ло не спешил.       — Ты не первый Донкихот, кого я знаю, — отозвался Ло, выныривая из пучины глубинных мыслей. — Вот только… прошло столько лет, что я совсем позабыл об этом.       Ло не исполнилось и тридцати, когда он был обращён в вампира, и с тех пор он не постарел ни на день. Странно было бы кому-то вроде него говорить «прошло столько лет», точно он был совсем уж дряхлым немощным стариком, и раз уж они с Луффи ломали здесь такую комедию, об этом не стоило забывать. Но, чёрт возьми, он всё прекрасно читал в глазах Росинанта с самого первого дня, и дело оставалось лишь в том, что не хотелось расстраивать Луффи.       Похоже, Росинант и в самом деле был тем самым Донкихотом, и эту мысль только предстояло как следует осознать. Рассказывать ли об этом самому Росинанту — вот в чём сейчас стоял вопрос. Ло без колебаний решил, что нет, не стоит. Этот мальчишка наверняка не имел ни малейшего понятия о делах давно, слишком давно минувших дней, в то время как Ло ловил себя на мысли, что уже почти ничего и не помнит. А может, это и к лучшему.       — И кто же из моих родственников отличился? — со вновь вспыхнувшим интересом осведомился Росинант.       Ло с неохотой ответил:       — Он был ростом, быть может, даже выше, чем ты, и звали его Донкихот Дофламинго.       — Дофламинго? Впервые слышу.       — Неудивительно.       В повисшем молчании Ло отвёл взгляд и уставился в окно. Он бы очень удивился, если бы Росинант что-то слышал о своём предке, что жил восемьсот лет назад, да и к тому же восемьсот лет назад и погиб. Пускай Дофламинго и был вампиром.       Вампиры могут жить вечно, но не память о них.       Неудивительно, что он обо всём позабыл, да ещё и не сразу вспомнил, даже когда Росинант называл своё имя прежде. Вспоминать о Дофламинго было неправильно и неприятно. Пускай и столько лет спустя, Ло предпочёл бы никогда не встречаться с ним, никогда не узнавать о существовании вампиров, никогда не становиться одним из них.       Другие вампиры всегда носили с собой память о тех, кто их обратил. Луффи, к примеру, с самого первого дня следовал за Ло по пятам, но большей частью, конечно, без устали тащил его за собой через века и континенты. Ло предпочёл забыть о Дофламинго ещё в тот день, когда убил его.       Только и всего.       — И этот Дофламинго, он ведь не сделал ничего ужасного? — с искренним беспокойством в голосе осведомился Росинант.       — Нет, — без раздумий солгал Ло, — конечно, нет.       — У тебя ещё остались ко мне вопросы?       Весь тон Росинанта будто бы говорил: «Умоляю, позволь мне хотя бы одеться! Мы не можем быть в равных условиях, пока один из нас сидит в чём мать родила, а другой — в выглаженной рубашке». И всё же, как бы ни было невыносимо это признавать, вопросы у Ло по-прежнему остались. Один из них гласил примерно следующее:       — Почему, чёрт возьми, мне так сильно хочется тебя укусить?