Мы совпали с тобой...

Проснувшись Сюэ Ян увидел возле кровати на стуле Сяо Синчэня, сидевшего с каким-то журналом в руках. Слегка приоткрыв глаза, Чэнмэй стал разглядывать комнату и ее хозяина. Сосед, одетый в белую домашнюю одежду, сидел неподвижно, не отрывая взгляда от страницы, которую читал, и безмолвно сжав губы и был весьма удобным предметом для наблюдений. Своей неподвижностью и красотой он напоминал статую божества. В комнате было солнечно, прямо глаза слепило, часы на стене показывали без четверти десять, и Чэнмэй понял, что это утро. С тех пор как он вынуждено поселился здесь прошло уже несколько недель, ожоги на руках почти прошли, но лицо еще было покрыто коростами, которые смотрелись мерзко. Кое-где они отвалились и на месте обожженной кожи проступали розовые пятна новой. В окружении струпных валиков. Врач велел ждать, когда сойдут все слои кожи, и следить, чтобы не осталось пятен. Когда температура окончательно спала, Сяо Синчэнь, как и обещал, разрешил Чэнмэю понемногу вставать и ходить по несколько минут. Как только представилась возможность, он обошел всю квартиру. Здесь было тепло, чисто и надежно, а по сравнению с его собственной — почти роскошно. Хотя на самом деле квартира была очень просто, если не бедно обставлена. Сюэ Ян даже испытал нечто вроде стыда за то, что свалился на голову этим людям, живущим столь скромно. Они, наверное, едва-едва себя прокормить могут, а тут еще он со своими болячками. Но вскоре Чэнмэй понял, что ему здесь нравиться. Он составил себе хорошее мнение о своих соседях, особенно о Сяо Синчэне, к которому проникся большим расположением. А Сун Лань и А-Цин каким-то чудом преодолели свое отношение к нему и не пытались прогонять. Хотя скромность интерьера и окружающие его люди нисколько не изменилась, но изменилось его отношение к ним. Нигде он не был так счастлив, как в этой квартире. А когда ты счастлив, все кардинально меняется, обретает совершенно иные цвета и иной смысл. Теперь Сюэ Ян хотел только чтоб все осталось так, как есть, еще долгое время. Ему даже немножечко страшно было что-то менять, боясь вспугнуть то состояние блаженства, в котором он тут пребывал. Чэнмэю начало казаться что он обрёл то о чем даже не осмеливался мечтать — семью. Сам того не ожидая, он обнаружил что рад этому. Сюэ Ян был очень молод, привычен к вольной жизни без всяких ограничений, без чьего-то контроля и без слова «надо». Сейчас он сам себя удивлялся — ему просто не может это нравиться. Он всю свою короткую жизнь хотел быть от всех независимым и рвался к самостоятельности и одиночеству. А главное Чэнмэй больше не обманывал себя и не мучился над вопросом, почему порой так странно себя чувствует в присутствии Сяо Синчэня, почему его забота так приятна, почему с нетерпением ждет вечера в надежде, что сосед посидит с ним. Только наедине, без Сун Ланя и без чересчур активной и разговорчивой А-Цин. Иногда так и случалось, и это были самые радостные и волнующие минуты. Негромкий неторопливый разговор в полумраке при свете настенного бра, горячий чай, ощущение тайны, недоступной окружающим и известной только им двоим. Сюэ Ян понял что полюбил своего соседа, хотя был уверен что не может всерьез увлечься. До сих пор Чэнмэй никогда не влюблялся и считал что так уж устроен, что у него в организме просто нет того механизма, которым любят. Под влиянием своего чувства, Сюэ Ян порой вел себя глупо, но поделать с этим ничего не мог. Недавно он решил, что сможет оставаться в этой гостеприимной квартире только до тех пор, пока его следы ожогов окончательно не зажили. Как только на его лице засияет молодостью обновленная кожа Сяо Синчэнь узнает его… Поэтому Чэнмэй, закусив от боли губу, расковыривал по ночам коросты. Пока однажды Сяо Синчэнь не проснулся когда Сюэ Ян сковыривал болячки с лица. «Понимаю, трудно удержаться, — сказал он, заново обрабатывая ободранное лицо. — Но расковыривание часто приводит к заражению, а иногда даже хуже — к шрамам на коже. Прости, но мне придется принять меры». Все остальные ночи Чэнмэй спал в перчатках, с привязанными к изголовью кровати руками и с увлажняющей смягчающей маской на лице. К удивлению Сяо Синчэня, он не сопротивлялся, охотно давая себя связывать. Сюэ Ян не хотел упускать даже такую возможность побыть вместе. Да, они спали не в одной постели, но все-таки в одной комнате. И живут в одной квартире, сидят за одним столом, могут смотреть друг на друга. Для Чэнмэя уже это было счастьем. Но все же он не мог удержаться, устраивая время от времени небольшие провокации. Только вот Сяо Синчэнь упорно не замечал их и относился к Сюэ Яну как к любому другому больному: тепло, бережно, внимательно. Чэнмэю оставалось только стараться получить удовольствие от каждой минуты проведенной с Сяо Синчэнем. Наедине. Вот и сейчас Сюэ Ян молча лежал, радуясь что он один на один с человеком, которого любит. Пусть тот и не подозревает об этом, но какое это имеет значение… Как жаль, что красавец сосед одел его в чистую, но довольно скучную пижаму. Чэнмэй предпочел бы беседовать с ним, облаченный во что-нибудь более интересное, например, в рубашку с расстегнутыми сверху пуговицами. Впрочем, Сюэ Яну нравилось носить одежду Сяо Синчэня, он с удовольствием облачался в вещи, пахнущие им. Наверное, это был обман сознания, но сейчас этот запах ощущался уже как родной, привычный. Наконец заметив что он проснулся, Сяо Синчэнь сразу отложил журнал и вскочил со стула: — С добрым утром!.. Давай, развяжу. Пора ехать за покупками для ремонта, — он кивнул на журнал, который только что держал в руках. — Кстати, я тут пару-тройку журнальчиков прикупил по интерьеру. Посмотри, есть очень интересные решения… Сун Лань добился чтоб бар выплатил Сюэ Яну компенсацию за ожоги. Небольшую часть этих денег друзья решили потратить на ремонт потолка собственного жилища, а остального должно было хватить на скромный ремонт квартиры Чэнмэя. В первую очередь надо было сделать электропроводку и водопроводные трубы, поставить ванну или душевую кабину, унитаз и кухонную мойку, еще должно было хватить на внутреннюю отделку самыми дешевыми материалами по принципу «лишь бы было». У Сун Ланя были знакомые строители, делавшие им ремонт чисто, аккуратно и не дорого. Точнее это решили Сун Лань и Сяо Синчэнь, А-Цин никто не спрашивал, а Сюэ Ян не возражал. В покое его, правда, никто не оставил… — Не нужен мне никакой ремонт, — отказывался Чэнмэй. — Тебе не нужен, а нам нужен, — возразил Сун Лань. — Не хватало чтоб ты нас потом еще раз затопил или пожар устроил. Если тебе нравится жить в голой бетонной коробке — дело вкуса. Сейчас это даже модно — называется «эстетика индустриального шика». Но сантехнику и электрику придется сделать. — Для начала вспомните, как я сейчас выгляжу, а потом уже планируйте со мной куда-то идти, — напомнил Сюэ Ян, указав на свое лицо. — Это невозможно замаскировать. А-Цин с Сун Ланем одновременно переглянулись, девочка с радостным боевым кличем открыла какой-то журнал и развернула его перед Чэнмэем. На яркой иллюстрации мужественный герой с неизвестным оружием в руках заслонял юную красавицу от некоего существа, напоминающего оживший труп. Сяо Синчэнь понимающе улыбнулся. — Вы это серьезно? — спросил Сюэ Ян, взглянув предложенную журнальную страницу. — А я думал и уговаривать не придется, — улыбнулся Сяо Синчэнь. — Что проскучавший долгое время взаперти больной любую авантюру воспримет с восторгом. Чэнмэй тебе не повредит повидать мир и немного развлечься. Сейчас уже можно понемножку выходить, главное не будь долго на улице, а то снова простудишься. — Сейчас Хэллоуин, — сообщила А-Цин. — В эти выходные будет куча развлекательных мероприятий на эту тему и толпы ряженных. Зомби вместе с другими персонажами будут шляться по улицам и в любом магазине их будет ползала. — Мы с А-Цин и Сун Ланем тоже наденем карнавальные костюмы, они у нас остались с прошлогоднего маскарада, — продолжал Сяо Синчэнь. — Сначала мы хотим купить только то что нужно для ремонта потолка, а по твоей квартире пока только посмотрим, прикинем и посчитаем, а потом за ремонт возьмемся. Так что одеваемся и едем в строительный магазин — выбирать и смотреть цены. — Помогите! — раздался крик А-Цин. — Я падаю! Все трое ринулась на зов и нашли девочку в коридоре на стремянке. — Ну-ка, — велела она, — хватайте. В то же мгновение им на головы шлепнулись три пакета. — Холошо, что вспомнила, — отдуваясь, сказала девочка, сходя на пол. — Вот наши костюмы. Сейчас пыль стляхнем, одеваемся и в магазин. — Это что? — изумленно воскликнул Сюэ Ян, глядя, как А-Цин вытаскивает из одного пакета нечто странное. Не одежда, а какое-то отрепье — как будто прямо в руках разлазилось, латка на латке. Чего только Чэнмэй не носил за свою жизнь, но таких лохмотьев сроду не надевал… — Это что же такое? — в полном изумлении спросил он. — Костюм Козетты, — охотно пояснила А-Цин. — Козетты? — повторил Сюэ Ян. — А это что? — Не «что», а «кто», — терпеливо поправил Сяо Синчэнь. — Это героиня романа Виктора Гюго «Отверженные». А-Цин познакомилась с ним в прошлом году и он ей так понравился что убедила нас всех одеться его персонажами. — Ага, — подтвердила девочка. — Тут еще ее башмаки и ведло… Где оно, вот! А-Цин проворно вытащила из пакета непонятный кусок сложенного пластика, который вдруг превратился в большое «деревянное» ведро. Надо ли говорить, про такие же «деревянные» башмаки? Два других пакета А-Цин отдала Сун Ланю с Сяо Синчэнем и все трое разошлись по своим комнатам. А Чэнмэй остался ждать когда они закончат переодев… то есть перевоплощаться… Он понял что теперь похода в строительный магазин ему точно не избежать… Первой вернулась А-Цин. Она была в грязном, изорванном платье, которое едва держалось у нее на плечах. Свою современную прическу «конский хвост» девочка ликвидировала, теперь волосы были беспорядочно взъерошены, а лицо измазано чем-то похожим на сажу, отчего она сразу стала похожа на беспризорницу. Смеясь, Сюэ Ян учтиво склонился в поклоне: — Здрасте… А-Цин взялась пальчиками за край своей «одежды» и присела, как балерины на сцене приседают. В этот момент из своей комнаты вышел Сун Лань и Чэнмэй уже не мог удержаться, хватаясь за живот и тыча пальцем, он стал помирать со смеху: — Ой, не могу! Ой, не могу! В таком дранье… Только посмотрите на него — вот пугало-то! Как из тюрьмы сбежал! Сун Лань отреагировал только выразительным взглядом. — Цзычэнь, разве это не лучший комплемент твоему костюму? — раздался голос Сяо Синчэня. — Человек не знакомый с произведением едва взглянув тут же уловил суть персонажа, — и принялся невозмутимо пояснять: — Ты не далек от истины. Этот человек в красной одежде — значит, каторжник; на нем зеленая шапка — значит, приговорен к каторге пожизненно. Это Жан Вальжан — еще один персонаж того же романа. — Понятно. А на тебе что — ряса? — поинтересовался Сюэ Ян. — Сутана — одежда католического духовенства, — пояснил сосед. — Это костюм епископа Мириэль из города Динь, тоже персонажа «Отверженных». — Ну вы нарядились, а мне-то что надеть? — спросил Чэнмэй. — Моя одежда это куча обгоревшего тряпья. — Это и надень, — ответил Сяо Синчэнь. — Пострадавшая от огня одежда как нельзя лучше подойдет под образ зомби. Но мы потом подыщем тебе другую одежду.

***

Едва покинув дом, Сюэ Ян понял как приятно вместо потолка над головой видеть бездонное голубое небо и дышать свежим ветром, чувствовать под ногами твердую землю!.. Перед строительным магазином они зашли в ресторанный дворик поесть, в выходной день там оказалось много народу. Как и предсказывала А-Цин толпа большей частью состояла из ряженных в костюмы ведьм, злых и добрых духов, всевозможных героев сказок и мифов. Только сейчас, в окружении таких же, как он, Чэнмэй перестал испытывать неловкость за свою внешность. Но друзья все же постарались найти свободный столик в дальнем углу, где тень скрыла от любопытных других посетителей лицо Сюэ Яна. А-Цин с увлечением просматривала меню и прикидывала, что бы лучше заказать. В итоге она попросила гамбургер, картошку фри, макароны с сыром и молочный коктейль. — Ого, как много всего, — заметил Чэнмэй. — У меня ластущий олганизм, — ответила А-Цин. — Поделись со мной картошкой, — предложил Сюэ Ян. — А то как бы твой растущий организм не лопнул. Он засмеялся. Сидя здесь, Чэнмэй чувствовал себя почти свободно. Ему было просто хорошо вот так сидеть рядом с Сяо Синчэнем, быть среди людей, но при этом, как ни странно, почти не выделяясь из толпы. Нравилось смотреть на окружающих, есть и разговаривать ни о чем! А впереди был еще вечер, уютный домашний вечер с чаем, телевизором и острым ощущением оторванности от всего мира. Много ли их еще будет таких чудесных вечеров…

***

До сих пор Чэнмэй в строительные магазины как-то не заглядывал. Иногда проходил мимо вывешенных в витрине штор или кусков паркета, но никогда не интересовался вопросом вплотную. Гигантский магазин, посвящённый исключительно ремонту, оказался для него в новинку. Тут было все: кафель, напольные покрытия, обои и краска для стен, кухни, шкафы, раковины и унитазы. У Сюэ Яна поначалу даже глаза разбежались. Но Сун Лань быстро выспросил что-то у продавца, и повел всех куда-то вглубь магазина. — Нам нужна водостойкая краска для ванной, чтоб через полгода не пошла трещинами и пузырями от пара. Площадь я знаю, примерное количество посчитал. А вот с цветом нужно решать вместе. Как вам такой цвет? Они как раз дошли до отдела красок, и пока Сун Лань показывал квадратик бумаги, окрашенный выбранным им цветом, Чэнмэй отошел в сторону, рассматривая выставленные в соседнем отделе образцы кухонных гарнитуров. Вдруг он заметил на одном из столов бесплатное угощение для покупателей — леденцы, карамельки и ириски. Сюэ Ян, со своей любовью к сладкому, просто не мог пройти мимо конфет — рука так и тянулась взять горсть-другую. Вдруг кто-то положил ему руку на плечо. Сюэ Ян подумал что Сяо Синчэнь или Сун Лань, поэтому быстро спрятал руку с конфетами. Но, обернувшись, он вместо своих соседей увидел до боли знакомую насмешливую улыбку, обнажавшую тридцать два блестящих белых зуба. — Мэн Яо, что тебе от меня нужно? — спросил Чэнмэй. — Отойдем на пару слов. Вон там слепая зона, где камеры не берут. — Зачем это? — Хочу поговорить с тобой о делах, — иронически улыбаясь, ответил собеседник и добавил: — Могу и здесь, только если кто услышит — сам же первый и пожалеешь. Заинтригованный Сюэ Ян отошел вслед за своим знакомым. — Ну и чего? Говори скорей. — Как ты не терпелив. Я и так принял меры предосторожности, чтобы не компрометировать тебя. — Хороши меры предосторожности! Заговорить со мной, зная что я здесь не один! — Что поделаешь: заговорил, когда удалось встретиться, — прибавил Мэн Яо с гаденькой улыбочкой, — Упусти я тебя сегодня, пожалуй, не скоро поймал бы снова. Ты теперь даже на улицу не выходишь, как будто прячешься от меня. Это нехорошо, ведь я твой старый товарищ. Смотри, если я обижусь, то стану требовательным. — По твоей милости я этот ожог получил и еще ты же на меня обижаешься? — Знаешь насколько хозяин бара меня из-за тебя оштрафовал?! До сих пор выплачиваю! Зато ты, смотрю, благодаря этому ожогу очень хорошо устроился. А ведь я, бывало, угощал тебя недоеденными тортами и печеньем с вечеринок. — Это верно, — согласился Сюэ Ян. — Смотрю сладкое ты все также любишь, особенно задаром, — кивнул он на конфеты, все еще зажатые в руке. — Ну, конечно, — сказал, смеясь, Чэнмэй, высыпая конфеты в карман. — Что соседи, хоть приютили, но конфетами не угощают? — Нет, и не рассчитывай на них. Они не богаты. — Да ты не беспокойся! Никто их не трогает, можешь оставить себе. Но, конечно, — прибавил Мэн Яо, на губах которого снова появилась та же отвратительная улыбка. — Если ты со мной поделишься. Куда тебе столько? Тебе и половины хватит… — Половину?! Тебе?! — Сюэ Ян машинально потянулся к стеллажу, схватил оттуда вазочку из красного стекла. — Да я тебя в порошок сотру, гад ты этакий…. — И твои соседи кое-что про тебя узнают, — Мэн Яо наглел с каждой секундой. — За все в жизни надо платить. А будешь благоразумен и все пойдет чудесно. — Ты ничего не докажешь, — прищурился Чэнмэй. — Иди отсюда, пока я тебе все мозги не повышибал…. — А им никаких доказательств не надо, рассказа с подробностями будет достаточно — поверят, — опять улыбнулся он. — Подумай своей глупой башкой, я дело предлагаю. Я упрям, а ты неуступчив. Плохо, если мы начнем угрожать друг другу, нам лучше все решать полюбовно. Но Сюэ Ян не собирался соглашаться. Он понимал: даже если Мэн Яо получит деньги, ничего не закончится — этот мерзавец потребует еще, такова его природа. Поддавшись на шантаж хотя бы однажды — только усугубишь ситуацию и покажешь сопернику, что способен прогнуться под него, откроешь все свои страхи и слабые места, на которые он будет давить, пока не уничтожит… Это Чэнмэй хорошо знал… Единственный способ избавиться от шантажа — ответить угрозой на угрозу. — Я бы не стал на твоем месте спешить с пустыми угрозами. На шантаж я буду отвечать шантажом. И если ты думаешь, что у меня против тебя ничего нет — ты ошибаешься. Ты тщательно заметаешь за собой следы, Мэн Яо. Но мы с тобой оба знаем что твоя репутация далеко не кристально чиста, чтобы разбрасывать угрозы и ставить условия. — Ты понимаешь, с кем разговариваешь? — продолжал улыбаться Мэн Яо, но Сюэ Ян заметил, как его лицо багровеет от гнева. — Конечно, понимаю. С сыном шлюхи, с ублюдком и манипулятором, который привык «дергать за ниточки» используя шантаж. Сильно, ничего не скажешь. Но не нужно путать меня с марионетками, которые поддаются подобному влиянию. — Сам ты просто жалкий… неудачник, который ничего в этой жизни не умеет, кроме как вертеться на шесте как шашлык на вертеле, — пренебрежительно прошипел Мэн Яо, окончательно выходя из себя, переходя на личности. — Только с такой рожей ты и этого уже не сможешь… — Я, конечно, ни на что не намекаю, — откровенно издеваясь ответил Сюэ Ян, бросив на него пренебрежительный взгляд. — Но шантажировать меня не стоит, иначе я тоже могу «случайно» поднять со дна некоторые факты о тебе. — Я тебя по стенке размажу! — процедил сквозь зубы Мэн Яо. — И кстати, — он достал из кармана телефон. — Наш разговор был записан, и я уже отправил его на облачный сервер. Пока он останется между нами. Поделишься — и все будет шито-крыто. А иначе может произойти что-то очень, очень неприятное. Имей в виду, предлагаю в первый и в последний раз. Чэнмэй старался выглядеть спокойным, несмотря на зашкаливающий пульс и желание врезать собеседнику. Но он не ожидал подобной подготовки и «многоходовочки». Да, никогда не стоит недооценивать соперника, нужно всегда просчитывать его шаги на два хода вперед. В приступе злобного отчаяния Сюэ Ян лихорадочно сжал кулаки, сдавил вазу, которую держал, с такой силой, что она лопнула, осколки впились в ладонь, из руки потекла кровь. Разжав руку Чэнмэй равнодушно смотрел, как стекло со звоном посыпалось на пол, а вперемешку с красными осколками падают алые капли крови… Отвлек его лишь картавящий голосок: — Сюэ Ян, вот ты где! Мы тебя потеяли! Он оглянулся на окрик, к нему шли А-Цин, Сяо Синчэнь и Сун Лань, который удивленно смотрел на собеседника Чэнмэя. — Здравствуйте! Какая встреча! Сяо Синчэнь это Мэн Яо, тот самый бармен, от рук которого Сюэ Ян получил ожоги!

***

Дальнейшее показалось Чэнмэю сценой из спектакля, которую невозможно описать. Как в настоящей трагедии, актеры говорили с придыханием, жестикулировали, только что не раскланивались перед зрителями. Все варианты лжи, которые Сюэ Ян был способен наскоро придумать, оказались неубедительными, фальшивыми и противными ему самому. Лишь жалкими попытками отсрочить время и убедить самого себя, что все хорошо кончится… Поэтому, не дожидаясь, пока с него потребуют объяснений, Чэнмэй зажал кровоточащую ладонь и бросился прочь из строительного магазина, оставляя за собой дорожку красных капель на полу. Все кончилось плохо…