Мы совпали с тобой...

Сун Цзычэнь со своим лучшим другом Сяо Синчэнем и воспитанницей А-Цин переехали в новый, только что построенный дом. А-Цин росла, ей нужно было больше места… В общем, они посовещались и решили, что лучше найти квартиру попросторнее. И довольно скоро подыскали очень хороший вариант в строящемся доме — парк рядом, очень удобная планировка, жаль только квартиры сдавали без внутренней отделки. Конечно, друзья радовались новоселью, но, въехав одними из первых, они поначалу жили в полупустом доме и это было немного грустно. Но постепенно и другие жильцы закончили делать ремонт, начали переезжать и стало не до скуки. Надо сказать, друзья были энергичными молодыми людьми и сразу решили, что в первую очередь, конечно, нужно познакомиться с новыми соседями. — Добрый день, я ваш сосед снизу, — улыбнулся Сяо Синчэнь молодому парню в мотоциклетном шлеме, который выносил мусор. — С новосельем вас! Тот хмуро кивнул и нажал кнопку вызова лифта. «Мог бы и представиться или хотя бы шлем снять, а то даже лица не видно», — подумал Сяо Синчэнь и прибавил: — Мы с моим другом участвуем в разных волонтерских движениях, в том числе экологической тематики, и хотели обсудить с вами тему мусора. Мусоропроводом не стоит пользоваться. Мусор необходимо сортировать. Мы считаем… — Мне не очень интересно, что вы там считаете, — даже не повернувшись оборвал его сосед. — Мне удобно пользоваться мусоропроводом, и я буду им пользоваться. Скажу вам по секрету, для этого он и существует, — отрезал парень, заходя в кабину лифта. Поначалу Сяо Синчэня задела невоспитанность нового соседа, он даже рассказал об этом Сун Ланю. Но обсудив этот инцидент с другом, он успокоился. Ну мало ли, может, зуб у человека болел — не до любезностей, потому и за шлем прятался. Но неприятный осадок от общения с соседом все-таки остался.

***

Сюэ Ян не сразу узнал случайно встреченного нового соседа, хотя отзвук какого-то неясного воспоминания прошелестел в его мозгу. Сосед был молод, вероятно чуть старше самого Чэнмэя, высокий, стройный, безукоризненные, правильные, гармоничные черты лица. Такое лицо невольно запоминалось и Сюэ Ян наконец-то его узнал. Впервые в жизни он возблагодарил всех богов сразу за свою привычку носить мотоциклетный шлем. В смятении отправив пакет с мусором в мусоропровод, Чэнмэй безотчетно бросился прочь, стремясь скрыться в лифте, по пути бросая грубые ответы. Их последняя встреча теперь отчетливо воскресла в памяти. Каким ветром принесло его сюда? Почему он должен был поселиться именно здесь? Что будет если сосед тоже его узнает?..

***

Через некоторое время Сун Цзычэнь с Сяо Синчэнем заметили, что каждую ночь они слышат странные звуки: не стук перфоратора или другого строительного инструмента, что было бы естественно в новостройке, не поздние уроки игры на пианино, не ночную весёлую пьянку, а… работающий пылесос. Почему-то сосед сверху внезапно начал пылесосить каждую ночь примерно с 2:00 до 2:30. Увы звукоизоляция в новом доме оказалась очень неважная, и эти звуки, как будто, раздавались прямо в их квартире. Нельзя сказать, что это было нестерпимо громко, так как спать особо не мешало. Но интригу-то создавало! Как тут спокойно уснёшь, если каждую ночь повторяется одна и та же загадка — что он делает пылесосом по ночам? Однажды Сун Лань не выдержал. — Ну сколько можно? — кричал он под дверью квартиры, которую сосед не соизволил открыть. — Неужели трудно найти другое время чтоб чистоту наводить? От вашего пылесоса, наверное, у всего дома уже голова раскалывается! — Думаете, что ваши крики мелодичнее? — ответил через дверь парень и рассмеялся. Сун Лань даже и не нашелся, что ответить, вернулся к себе и захлопнул дверь. Однако потом всё прекратилось, как будто и не было ничего. А причина странных ночных звуков так и осталась непонятной. Про себя Сун Цзычэнь решил, что соседу не спустит и при случае отыграется. По специальности он был юристом. Теперь каждый проступок нового соседа анализировался в поисках повода подать в суд: ходит все время в шлеме, избегает разговоров, окурки из окна бросает, поздно возвращается и, кажется, нередко пьяным, шумит двигателем мотоцикла, оставляет его где попало… Но все это было хоть и неприятно, но не противозаконно… И вот однажды час расплаты настал. А-Цин болела ветрянкой и друзья остались с ней дома. Сун Лань вышел на кухню и увидел на потолке расплывающееся мокрое пятно. Их заливал сосед сверху! «Вот он — повод! Наконец-то я ему отомщу! — подумал Сун Цзычэнь. — Потолок, конечно, жалко, но ничего — как миленький все компенсирует!» Он позвал Сяо Синчэня, а пятнистая от ветрянки А-Цин увязалась за ними сама. Втроем они взлетели на этаж выше, откуда начиналось наводнение. Навстречу им по ступенькам бежал тоненький ручеек. А-Цин шлёпала по воде ногами, расшвыривая брызги во все стороны, и веселилась. — Это совсем не весело, — строго сказал ей Сун Лань и принялся стучать в дверь. — Вы что хотите, чтоб мы все утонули?! Мы только что потолок сделали, столько труда потратили, вы будете ремонт… Он постоял, постучал, но безрезультатно. Потом тронул дверную ручку — оказалось не заперто. Велев А-Цин достать телефон и все снимать на видео, он начал открывать. Скрипнула дверь, туго открываясь во внутрь. Они заглянули в чужую квартиру. Свет не горел, выключатель где-то должен быть, но не известно где, на ощупь его найти не удалось. Сун Лань и Сяо Синчэнь включили фонарики на телефонах. «Твою, мать!!!» Друзей ожидал неприятный сюрприз: тело соседа подпирало дверь, потому так тяжело она и шла. И собственно, «подпирало» было единственным, что это самое тело делало, ибо никаких признаков жизни оно не подавало. Оно лежало на сдувающемся надувном матрасе в луже воды. Друзья осторожно перевернули его, чтобы лучше рассмотреть. Молодой субтильный парень. Острые лопатки, насквозь промокшая одежда. Голова была покрыта ржаво-коричневой коркой ожога. Под ней скрылись лицо, половина волос на голове и часть шеи. Задел ожог и кисти рук, как будто надев на них перчатки. Сейчас этот обожженный парень не шевелился. Сяо Синчэнь наклонился и, быстро осмотрев его, констатировал: — Он жив, но без сознания. Каких-либо серьезных повреждений, кроме ожогов головы и рук нет. Сун Лань, помоги перенести его на лестничную площадку. Сун Лань охотно подчинился. Друзья осторожно вытащили соседа вместе с матрасом на котором он лежал. — Побудь пока с ним, — сказал Сяо Синчэнь А-Цин. — Когда разберемся с потопом попробую привести его в чувства. Друзья бросились в сторону, откуда начиналось наводнение. Планировка отличалась от их квартиры, эта была намного меньше. Она состояла из одной не слишком просторной комнаты с кухонной нишей и ванной в углу. С голыми бетонными стенами и такими же полами это жилье имело максимально спартанский вид и пришлось бы по вкусу лишь аскетичнейшему из мужчин. Нетрудно было догадаться, что след приведет в санузел. Маленькое помещение оказалось неожиданно пустым — в закутке не было ничего. Ни душа, ни унитаза. Только к отверстию канализационной трубы было приделано какое-то подобие пластиковой чаши «генуя». Воды здесь было по щиколотку — с учетом того, что часть уже разлилась по остальной квартире. В углу от пола почти до потолка хлестал огромный фонтан. Друзья не сразу поняли, откуда он взялся. Стоило подойти ближе, и все стало ясно. Там тянулись трубы и трубу с холодной водой похоже прорвало. Судя по размерам потопа, это произошло еще ночью либо на рассвете. Хорошо еще, что не трубу с кипятком… — Трубу надо перекрыть, — подал голос Сун Лань и направился в угол. Но крана, который должен был ее перекрывать, не было вовсе — именно он и отвалился. Отыскав в воде сбежавший кран, Сун Лань стал прилаживать железку на полагающееся ей место и пытаться повернуть. Но кран все равно оказывался у него в руках, а бьющая из дыры вода мешала, мстительно попадая то в глаза, то в рот. Тем временем Сяо Синчэнь, секунду поразмыслив, прижал отверстие трубы ладонями — фонтан тут же отключился. Сун Лань наконец-то прикрепил кран на полагающееся ему место и закрыл вентиль. Непрерывный поток воды иссяк, и вымокшие до нитки друзья облегченно выдохнули. Осталось лишь что-то сделать с бассейном, который образовался на полу. Сходив к себе за тряпками и ведрами, вдвоем они быстро собрали разлившуюся воду. Сливать ее пришлось прямо в канализационную трубу, через прикрепленную к ней «воронку».

***

Прошлой ночью Сюэ Чэнмэй был в баре ночного клуба. Он лежал на стойке бара лицом вверх с открытым ртом, а бармен поджигал коктейль с абсентом, заливая его с высоты в пару десятков сантиметров в рот Сюэ Яну. Внезапно у бармена дрогнула рука, Чэнмэй увидел ослепляющую вспышку откуда-то сверху, а потом ему жаром ударило в лицо — это горящая жидкость полилась на его голову. Сюэ Ян инстинктивно начал тушить руками, загорелись руки. Потом он натянул футболку на голову и огонь потух. Сквозь топот и шум воды, заливающей пламя, он услышал голоса, кричащие: — Парень, ты в порядке? Лицо и руки у Чэнмэя были обожжены. Судорожно оглядываясь, в какой-то момент он увидел свое отражение в зеркальной стене бара — ему стало плохо. Лицо было пунцовым! Оно горело как светофор! Некоторые участки ярко-алой вздувшейся кожи распухли и налились страшным коричнево-бордовым цветом. От ужаса из глаз брызнули слезы, от чего лицу стало только больнее — попавшие на щеки соленые капли, казалось, разъедали ее не хуже кислоты. Было невыносимое ощущение, что он остался без кожи. Сюэ Ян провалился в забытье. Он не помнил как его перевязывали, не заметил как оказался дома, не знал откуда взялись лежавшие рядом с ним обезболивающие лекарства. Всю ночь его трясло. Он лежал на надувном матрасе дрожа, стискивая челюсти в судорогах, летал в каких-то снах-галлюцинациях. Ненадолго очнувшись, он понял что кожа затвердевала, и покрылась огромной коркой, под которой была мокрая жижа. Он мог шевелить эту корку на лице, потому что под ней образовалась слизистая субстанция. Нужно ли говорить, что этот ожог доставлял жуткую боль. Сюэ Ян не мог ни говорить, ни есть, потому что лицо было скованно маской обожженных пластов кожи. Когда он пытался приоткрыть рот, слышался хруст. Кожа трескалась, обнажая эту жижу под ней. И снова засыхала. Чэнмэй был в полнейшем ужасе. У него не было медицинской страховки, а попасть к врачу даже в экстренном случае и оплатить гигантский счет он не мог себе позволить. Из всего ему известного, что может помочь при сильных ожогах, в наличии была только его собственная… моча. Он прикладывал тряпки, смоченные ею, к очагам. На этом все. Его сил только и хватило найти какие-то, относительно чистые тряпки, а на то чтоб сменить одежду — не осталось. Как был, пропитанный потом и грязью, он принял обезболивающее, которое удалось раздобыть, и растянулся на своем надувном матрасе. Бессилие и беспомощность были хуже всего. Скверно, как никогда. От таких мыслей ему стало так тоскливо, что в глазах потемнело. И такая взяла злость, что аж зубами скрипнул. Это было последнее, что он помнил. Дальше лекарства подействовали и все как будто заволокло туманом. Сюэ Яну снился дождь. Проливной дождь…

***

Когда Чэнмэй очнулся, он долго приходил в сознание, пытаясь сфокусировать взгляд. Но, наверное действие лекарств еще не закончилось. Картинка расплывалась, мысли путались, и потому он быстро вновь погрузился в сон. Успел только понять что кто-то ощупывал его истерзанное тело, но не удивился этому и не испугался. У Сюэ Яна просто не было сил ни удивляться, ни сопротивляться. Ему было очень плохо. Он проспал, похоже, несколько дней. Правда, он часто просыпался, с удивлением обнаруживал, что чувствует себя немного лучше, но, даже не успев толком осмотреться, через пару минут снова проваливался в сон. О этих днях и ночах у него сохранились лишь очень смутные воспоминания. Чэнмэй мог припомнить только некоторые ощущения, испытанные тогда. Он лежал почти без единой мысли в голове и без всякого движения, смутно понимая что находится в каком-то помещении, в которое кто-то время от времени входил или выходил. Он не чувствовал течения времени, не замечая как утро сменялось днем, а день — вечером. Наконец Сюэ Ян проснулся окончательно, испытывая острый голод. Его голова и лицо были забинтованы — только щёлочки для рта и для глаз. Одетый в чужой халат с короткими рукавами, он лежал в постели в незнакомой комнате где тихо играла музыка. Это была сравнительно небольшая комната, очень просто обставленная, но уютная благодаря царившим в ней чистоте и порядку. Чэнмэй попробовал приподняться, но у него не получилось. С губ сорвался стон, голова бессильно упала на подушку. — Не нужно пытаться вставать, друг мой, вы ещё не совсем пришли в себя, — услышал он спокойный и деловитый голос, голос человека которого он меньше всего хотел видеть. — Это ничего, главное, что вы очнулись. Меня зовут Сяо Синчэнь. Я ваш сосед снизу. В вашей квартире прорвало трубы и вы нас затопили. После потопа в вашей квартире невозможно находиться и мы временно забрали вас к себе. Мы это я с моим другом Сун Ланем и нашей воспитанницей А-Цин. Я пока уступил вам свою кровать и сплю на вашем надувном матрасе. Надеюсь вы не против? — Давно? — с трудом сумел произнести Сюэ Ян. Рот по прежнему едва открывался. — Третьего дня. Но не беспокойтесь, большая часть последствии этого потопа уже ликвидирована. А остальное и вопрос возмещения ущерба после обсудим. Сначала вам нужно вылечить ожоги и простуду — вы много времени провели в холодной воде. У меня имеются некоторые навыки поэтому я взял на себя смелость заняться вашим лечением с помощью моего знакомого дерматолога. Он уже осматривал вашу кожу и сказал, что это, конечно, очень плохой ожог. Он выписал крем и велел ждать, когда сойдут все слои кожи. — Что это? — с подозрением спросил Сюэ Ян, увидев след от иглы на своей руке. — Взяли немного крови. Для лечения надо было сделать анализы, — глядя ему в глаза, объяснил сосед. — Их результаты уже готовы. Если коротко, то все более-менее в пределах нормы. Ваше недавнее состояние это результат длительного переутомления. Организму необходимо было на некоторое время погрузиться в беспробудный сон и теперь он справится. Сяо Синчэнь замолчал и пристально посмотрел на него. Чэнмэй заметил что он взял что-то в руки. Сюэ Ян с трудом разглядел и узнал свои документы, которые были спрятаны в кармане куртки. — Как вас зовут? Пауза. Чэнмэй собирался с мыслями. — Сюэ Ян, — назвал он свое настоящее имя. Смысла врать не было. Размокшие документы в нагрудном кармане точно не настолько пострадали и после просушки все равно это подтвердят. Зато промелькнула спасительная мысль: «Ничего, в повязках он меня не узнает». — Ну вот и познакомились. Можно я буду обращаться на «ты»? — Можно. — Очень хорошо. Как ты себя чувствуешь? — Голова кружится. — Это нормально. Голова кружится от долгого лежания. Если температуры не будет завтра можно начать вставать ненадолго, минут на десять — пятнадцать и походить по комнате. Только не больше… Выключить радио? — Пусть играет. — Ты, наверное, голоден? — Очень, — признался он. — Сейчас принесу. — Не могу, — ответил Сюэ Ян, пытаясь жестом дать понять что рот почти не открывается. — Принесу то что тебе сейчас можно. Прошлые три дня жар притуплял голод. Было бы опасно сразу же наедаться досыта. Теперь когда можно есть нужно соблюдать умеренность. Сяо Синчэнь принес из кухни протертый овощной суп и накормил его вливая чайной ложкой в щёлочку рта. Сюэ Ян принялся есть то, что ему предлагали, сперва вяло, затем с жадностью. Поначалу он даже попытался проявить самостоятельность. Сосед протянул ему ложку и Чэнмэй тут же убедился, что не может донести суп до рта. Обожженные руки еще болели и он не мог удержать ложку, чуть не выронив ее на чистую постель. Накормив Сюэ Яна, Сяо Синчэнь велел ему опять спать. Чэнмэй сейчас же улёгся и послушно закрыл глаза. Но как же он мог уснуть, если в соседней комнате происходили такие интересные разговоры! Сытный суп, теплая постель, негромкая музыка, шум дождя за окном — все нагоняло неодолимую дремоту. Однако Сюэ Ян сопротивлялся, он слушал, приподняв голову над подушкой… Но, послушав минут пять, падал на подушку, побежденный сном. Так и мешались сны и услышанные разговоры, а где сон, где явь, Чэнмэй уже не пытался разобрать и это снова было похоже на бред. В основном речь вроде шла о нем. Девочка А-Цин называла его «загаза чегтова» (она плохо выговаривала букву «р») и «так ему и надо». Сун Лань, друг Сяо Синчэня, кажется был юристом или вроде того. По имени Сюэ Яна он по каким-то своим каналам узнал про то что с ним случилось в баре и говорил о положенной ему компенсации, что ее размер должен покрыть затраты на ремонт. А Сяо Синчэнь уверял что надо быть терпимее и проявлять снисхождение… Но, к своему удивлению, Чэнмэй и разу не услышал ни слова сожаления об оказанном ему гостеприимстве, не заметил ни подозрительности, ни предубеждения. Это успокаивало. Тихие голоса шелестели под тихую музыку… Сюэ Ян сам не заметил как снова крепко заснул. Разбудил его приступ мучительного кашля. Чэнмэй проснулся и не сразу сообразил где находится. Была уже ночь, в окно светила луна, мерцали звезды… Оглянувшись он увидел Сяо Синчэня, лежавшего рядом с кроватью на его надувном матрасе. Казалось он крепко спал. Сюэ Ян боялся его разбудить, отвернулся и кашлял, уткнувшись в подушку. Этот кашель просто душил его. Казалось грудь разламывается от боли, но Чэнмэй никак не мог унять кашель, задыхался. — Зачем это? Зачем? — услышал он над собой шепот. — Разве так можно? Сюэ Ян повернулся, поднял голову. Пронизанный лунным светом, к нему склонился Сяо Синчэнь. Полумрак сглаживал определенность черт и он казался совсем юным. На бледном лице темнели глаза и легкие дуги бровей… А волосы — не волосы, а серебристое сияние. Чэнмэй неотрывно глядел, но не понимал кто это. Никогда еще он не видел никого столь прекрасного. Как Небожитель, сошедший с небес… — Я Сяо Синчэнь, твой сосед! Узнаешь? Сюэ Ян почувствовал прикосновения прохладной руки. — У-у! Какой опять жар! Хочешь пить? — Хочу! Несколько глотков чего-то освежающего и шепот: — Проверим температуру… Чэнмэй ощутил под мышкой тонкий холодок. — Градусник не урони, а пока ждём я немного матрас подкачаю… Кстати хочу извиниться: мы думали ты пылесосишь по ночам, а это матрас сдувался. Сюэ Ян кивнул и улыбнулся, радуясь что под бинтами этого не видно. Как же необычно было это все: погруженная в полумрак комната, серебристый свет и совершенно неожиданное тепло добра и любви, что стремилось к нему навстречу.