С Рождеством, матерь котья!

Гермиона даже не представляла, что это Рождество проведёт лишь с родителями. Она после возвращения им памяти не так уж много времени с ними пробыла, но и это немало повлияло на их отношения: сначала они относились к ней весьма настороженно, а после сменили тактику и принялись выпытывать всевозможные детали её жизни, дабы быть всегда в курсе происходящего, чтобы в случае чего им снова память не потёрли и снова без их ведома к чёрту на рога не сбагрили. Но вот отсутствия самых близких друзей рядом Гермиона совсем не ожидала. С Роном, правда, дела шли набекрень ещё с его злополучного побега, а после ещё и усугубились после того нелепого поцелуя и последней ссоры. — Я была на нервах, когда на Рона кинулась тогда, — оправдывалась она перед Гаррусом и Живоглотом, вернувшись в свою комнату после рождественского ужина, включая лампу на тумбочке и пряча глаза, в которых застыла печаль. — А потом, когда в себя пришла, то была в настоящем ужасе. Честно говоря, не думала даже, что на такие необдуманные поступки способна. А теперь полюбуйтесь, как мой идиотизм испортил дружбу с Роном. Обхохочешься! Да если бы я ему поводов не давала, так он бы и не подумал никогда обо мне в ином ключе. А мне, наверное, просто хотелось, чтобы меня хоть кто-нибудь заметил. Ну, как девушку. А кроме него и Гарри у меня в окружении никого ведь и не было. Я не очень открытый человек и мне всегда хватало своих двоих оболтусов. И прилагающихся к ним проблем. Нет, конечно, в Хогвартсе есть несколько весьма интересных парней, которые недурны собой — тот же Мальком с Когтеврана, например, очень ничего. Лиам с Пуффендуя весьма приятный. Да и за Эриком с моего курса толпы девушек бегают. И я этим ребятам, кажется, симпатична. Ох, говорю как какая-нибудь бестолковая ветреная девица. Гермиона уныло плюхнулась на кровать под напряжёнными взглядами Гарри и Живоглота. Бретелька её нарядного чёрного платья, что было украшено пушистой отделкой, чуть съехала с плеча, а пряди из ранее аккуратной причёски игриво затрепыхались возле лица, щекоча нос. — В любом случае, это всё не то. Понимаю, что мне тогда адреналин в голову ударил, когда я на Рона бросилась, но всё равно стыдно. И теперь ни Гарри, ни Рона рядом нет. Одного по глупости потеряла, а второму я вообще, оказывается, не нужна, — она упала спиной на постель, и на глазах вскоре выступили слёзы, отчего Гарри съёжился. — Да и чёрт с ним, с Роном, но Гарри... Даже на Рождество не удосужился написать. Про приехать даже не заикаюсь. Обормот. Она взмахнула палочкой и из колонки донеслась знакомая песня. — О нет, началось, — простонал Живоглот, обречённо падая на свою лежанку и закатывая глаза. — Что? — Сейчас она будет жалеть себя и злиться на тебя, пёс, — буркнул Живоглот, недовольно выпятив челюсть вперёд и с гневом глядя на Гарри. — А? На меня? — растерялся Гарри, на что Глотик только тяжело вздохнул и красноречиво закатил глаза. — И жалеть себя? Гермиона?! — А она чего, не может? — огрызнулся рыжий. — Да даже я себя порой жалею — с такими идиотами возиться приходится, ты не поверишь… Скачи, сделай уже хоть что-нибудь! Моя психика уже это не вывозит! Гарри заморгал и снова уставился на Гермиону. Та в полумраке комнаты неподвижно лежала, сложив руки на груди и немигающим взглядом сверля потолок. Сердце от такого вида подруги откровенно защемило. Он всегда её собранной и внимательной видел, разве что кроме того случая, когда Рон их кинул, оттого и не задумывался даже, что она так хандрить способна. Да ещё из-за него… Неужели, правда из-за него? Это не из-за этого Живоглот так против Гарри был настроен и о неблагодарности вещал при встрече? Ох, вот он дурак, дурак! Но Гермиона даже в письмах не намекала ни о чём подобном, лишь привычно вежливо узнавала, как у него дела. Могла бы написать что-нибудь в духе: "Эй, дурачелло, я скучаю, срочно мчись сюда", и Гарри бы кабанчиком прискакал, не задумываясь... — Чего тебе? — недовольно буркнула Гермиона, покосившись из-за спутанных волос на Гарри, который прыгнул на кровать. — Ещё корма выдать? Гарри печально опустил уши. Его в данный момент страшно удручала собственная неспособность что-либо сказать, но, немного подумав, он решил, что может это и к лучшему — красноречием он никогда не славился, а уж как заплаканных красивых дам утешать вообще не представлял. Поэтому просто уложил голову на её плечо и виновато вздохнул. Живоглот прыгнул с другой стороны кровати и тоже с понимающим видом устроился поблизости. Гермиона чуть расслабилась, потрепала котов по макушкам. Несколько секунд они так лежали, слушая всем страшно знакомую мелодию. — Мы с Гарри прошлое Рождество только вдвоём провели, — тихо сказала она, поворачиваясь к Гаррусу, ловя взгляд его зелёных глаз и слегка улыбаясь. — Поганое оно вышло, конечно. Сначала кладбище с Гарри посетили, а потом на нас Нагайна напала, и Гарри из-за её укуса в бреду несколько дней пролежал. До сих пор помню, как из-за случившегося у меня руки тряслись. Но были и хорошие моменты: Гарри где-то индейку раздобыл и мне даже показалось, что в жизни такого вкусного ужина не ела. Стыдно признаться, но в тот момент мне было совершенно всё равно, где он её достал, даже если бессовестно украл. А вот под эту песню мы с ним танцевали. Это было так… странно. Но ужасно мило, — она помолчала, но спустя несколько секунд взмахнула палочкой, резко вырубив колонку и нахмурившись. — Только всё это в прошлом. Должно стать, как стало для Гарри. А я просто зациклилась на какой-то мелочи. А ещё, кажется глинтвейна перебрала и поэтому позорно плачусь двум котам. Что ж осталось ещё 38, и тогда подобное уже перестанет меня волновать. Гермиона снова ощутила предательские слёзы, закрыла запястьем лицо, да так и застыла. Гарри судорожно выдохнул и ласково лизнул её пальцы, после чего оказался прижат к тёплому телу подруги и щедро залит слезами.

***

Он лежал на мягкой уютной женской груди и блаженно посапывал уже несколько часов. Всё было просто прекрасно, но тут в ноге вдруг что-то неприятно и так не вовремя начало колоть, отчего ему пришлось раздражённо дёрнуть лапой. Вот только это совершенно не помогло. Более того, заныло ещё и в другой лапе, заставив Гарри лениво приоткрыть глаз, чуть сильнее проснуться и нетерпеливо потрясти конечностью. Затекла, наверное… Гарри снова уложил подбородок на чертовски удобную ключицу Гермионы и сонно прикрыл глаза. А в следующую секунду уже не понимал, что происходит — его будто резко дёрнули в разные стороны за все лапы разом, отчего мышцы бешено запульсировали, в голове затрещало, так что весёлые фокусы собственного тела его вконец пробудили. Гарри взвыл, упёрся ладонями в постель, вспоминая, что уснул на Гермионе, которая также отключилась, не сняв перед этим платья и не высвободив пряди из невидимок. Подождите-ка… Ладони?! В полутьме он поймал сонный и недоумённый взгляд подруги, что лежала под ним в обрамлении своей пышной и весьма спутанной копны волос. — С… С Рождеством? — с трудом лишь сумел прохрипеть Гарри. И прежде чем успел как следует толком всё осознать и что-либо предпринять, Гермиона оглушительно вскрикнула и удивительно мощным толчком сбросила его с себя прямиком на пол. А после дотянулась до своей подушки, выхватила из-под неё палочку и, пока Гарри со стоном пытался встать с пола, от души припечатала незваного гостя прямиком в стену сокрушающим дух и тело Депульсо. Гарри просто безмолвно сполз по стене и упал лицом в пол, не делая даже попыток встать. — Что… Кто?! — вскрикнула Гермиона, включая полное освещение в комнате и держа перед собой палочку. Глаза её сделались невероятно большими, когда она увидела непонятного голого мужика в своей спальне, лежавшего на полу кверху задом. С коридора донёсся топот ног родителей, что бросились в спальню дочери, заслышав подозрительные грохот. — М-м-м, — промычал Гарри, поворачивая голову в сторону подруги, глядя на неё мутным взглядом и сильно небритым лицом. Секунда осознания и… — ГАРРИ?! — колени её подогнулись от изумления, а палочка в руке начала опускаться. — Это ты?! Он со стоном перевернулся на спину и Гермиона пискнула. Час от часу не легче! — Гарри, ты голый! — с этим криком она набросила на него одеяло, и в ту же секунду дверь спальни распахнулась. Сонные родители замерли на пороге и испуганно уставились на взлохмаченную и крайне шокированную дочь с палочкой в руке. — Гермиона, в чём дело? Кто голый? — тут же в панике рыкнул мистер Грейнджер, держа в руке кочергу и сканируя комнату агрессивным взглядом. Гарри осторожно высунул лохматую голову из-под одеяла и, с трудом ворочая непривычным языком, не очень внятно пробормотал: — Простите, что разбудил. Доброй ночи, мистер и миссис Грейнджер, я тут… Такое дело… Я тут… Это… Лежу… Понимаете… — Это Гарри, дорогой? — изумилась миссис Грейнджер, выглядывая из-за плеча мужа. — И голый? Гермиона, детка, я всё понимаю, но вы могли бы заклинания какие наложить, чтобы нас не смущать. Мы уж было подумали, что что-то случилось! — Не в этом дело! — громко рявкнул мистер Грейнджер, заставив Гарри, который ещё не пришёл в себя, дёрнуться и поморщиться. — Какого чёрта у тебя в комнате голый парень, Гермиона?! — Я… Я тоже хотела бы знать! — заморгала Гермиона, озадаченная словами матери. — Но вообще-то мне уже девятнадцать, папа… Тьфу, Гарри, какого дементора? Ты что же, ко мне прямиком в спальню из душа трансгрессировал? Ты пьян?! — Я не… я не пьян. Я кот, — вяло махнул рукой Гарри, пытаясь сесть и сфокусировать взгляд через сползшие с лица очки. — То есть… А… Кот? Кот… — губы Гермионы задрожали, а ноги отказались слушаться и она безвольно упала в рядом стоящее кресло, вцепившись в подлокотник мёртвой хваткой. — Мне приходило в голову, но я думала, что… И заклинания же не… Нет… Но зачем? Ты что же, так пошутить решил надо мной? И ты правда подумал, что это было бы смешно? Гермиона тихо, но интенсивно зверела, а пальцы сами всё сильнее сжимали палочку. В её голосе проскользнули металлические и панические нотки, отчего даже родители настороженно на неё покосились, опасаясь стихийного выброса, что случайно взорвёт их дом. — Герм, я… — только и сумел выдавить Гарри, и попытался встать, усиленно держась за стену и не отпуская спасительного одеяла. Пошатнувшись и замотавшись в него, словно в кокон, он смущённо покосился на Грейнджеров. — Я объясню… Ты только… Э-э-э… Не бесись. — Не беситься?! — к сожалению, именно это слово заставило её поднять палочку и Гарри попятился. Родители шмыгнули в сторону, дабы и их взрывом не задело. — Ты — Гаррус. Гаррус! Какого чёрта ты Гаррус?! — Да-да, дай минуту, — он потёр висок и принялся боком прокрадываться в сторону выхода. Не было ни малейшей уверенности в том, что при любых его словах его мало чем защищённая задница не окажется поджарена каким-нибудь крепким заклинанием подруги, поэтому он искал пути отхода, пока в голове не прояснится, и он не сможет нормально слова в предложения складывать. Он не хотел умирать так сразу после возвращения в человеческий облик! Не хотел! Смерть от руки подруги, будучи сам при этом голышом — всё ещё неприемлемая причина для завершения его биографии! — У тебя нет минуты, Гарри Джеймс Поттер! — процедила Гермиона, а в карих глазах вспыхнул огонь, заставив его ускорить шаг и теперь уже пятиться к выходу тылом. — Я не дам тебе времени придумать оправдания, поэтому выкладывай как есть, пока я тебя в червя не превратила! Гарри в этот момент отскочил в коридор под взглядами родителей подруги, что были полны любопытства, и практически кубарем да с оглушительным грохотом скатился с лестницы, едва не потеряв по пути одеяло. — А ну-ка иди сюда! — бросилась за ним Гермиона. — Эй! Я сказала — тащи свой зад обратно, наглец! — Когда ты в таком состоянии? Я ещё не сошёл с ума! — громко оповестил её Гарри, лёжа у подножия лестницы, а после вскочил и резво метнулся к входной двери, которую тут же распахнул. — Прекрасно! Надеюсь, ты там себе что-нибудь отморозишь! — едко прокомментировала она его необдуманное бегство на довольно заснеженную улицу. Гарри мгновенно пожалел о том, что оказался босиком и в одном лишь одеяле на крыльце, что заледенело в ночи, но дверь за ним уже захлопнулась. Посильнее закутавшись, он уселся на заснеженное крыльцо, соорудив себе из одеяла небольшой шалаш. За дверью донеслись крики, но Гарри был уверен, что Гермиона вскоре остынет, поймёт и простит. Если, конечно, Гарри не остынет на морозе первым. Но она же не позволит своему лучшему другу прозябать голышом на улице! Когда дверь резко открылась, то Гарри усмехнулся, но эту ухмылку тут же стёр гневный крик Гермионы да и в довесок нечто мохнатое и вопящее, что прилетело ему прямиком в лицо. — И ты! Чёртов предатель! Дверь снова захлопнулась. Гарри с ругательствами отодрал со своей головы вцепившегося в неё Живоглота, который теперь донельзя гневно сверлил его взглядом. — Чего ты-то на меня вылупился? Ай, живо когти убрал или я тебя сейчас в сугроб макну охлаждаться! Это Живоглота быстро отрезвило, поэтому он лишь сердито сопел, когда Гарри его к себе в шалаш запихивал. — Супер, — прокомментировал он в полнейшей тишине на тускло освещённом крыльце и под падающими на голову снежинками, которые весьма празднично укладывались треугольной шапочкой. — И что я сказал? Что я сказал?! «С Рождеством?» Бладжер меня тресни!

***

— Гермиона, ты бы его выслушала сначала, — сказала миссис Грейнджер, с трудом сдерживая подлую улыбку, что так и рвалась наружу. — Ты ведь сама говорила, что Гарри джентльмен и никогда не позволил бы себе ничего лишнего. Не говоря про такие странные… кхм… шутки. Мистер Грейнджер скрипнул зубами. Он вот не был бы так уверен в словах жены — всё же парень молодой, здоровый, к Гермионе весьма хорошо относящийся… Он давно подозревал, что Гарри вполне мог бы его дочь на лопатки уложить, если бы попытался, так что, может, просто случай лишь удобный выжидал! Мало ли там, как у магов подобное случается — какой-нибудь неконтролируемый гормональный выброс от недостатка женщины в организме, отчего они в животных обращаются и на ничего не подозревающих девушек кидаются! Гермиона мрачно жевала тост с джемом и судорожно запивала его чаем. Во время рождественского ужина аппетита у неё не нашлось, теперь же организм, после вышедшего наружу гнева и устроенной Гарри вакханалии, активно требовал топлива. Её платье и причёска находились в таком же раздрае, как и сама хозяйка. Как, просто как, Гарри посмел с ней такое провернуть! Он что, и правда, специально все эти дни тёрся рядом в виде кота, дабы на Рождество ей в виде сюрприза явиться? Хорош подарочек! «С Рождеством!», матерь котья! Гермиона потёрла лоб. Ярость почти унялась и теперь она морщилась, понимая, что была слишком шокирована произошедшим, поэтому упустила тот немаловажный факт, что и сам Гарри казался от случившегося весьма растерянным. Да и чтобы тот решил её своими новыми способностями внезапно удивить, оказавшись при этом на ней голышом, — вот это как-то ну совсем с его приличным образом не вязалось! Она нервно хихикнула, вспыхнула и отхлебнула ещё чая. Родители украдкой переглянулись. Но её гнев всё же произрастал именно из паники. Она ведь при нём столько личного наговорила! Да ещё Гарри наверняка её в не самом пристойном виде наблюдал эти дни… Краска тут же залила её лицо и она споткнулась о ковёр, едва не опрокинув чашку с напитком себе на тапки. И она его мыла… Сухим кормом кормила… Ладно хоть кастрировать не планировала. Но осмысление произошедшей катастрофы продолжало крыть её с головой. Чашка улетела в мойку, а пальцы вцепились в торчком стоящие волосы. Раздался горестный вой на зависть любой созревшей мандрагоры. — Гермиона, я пойду, впущу Гарри, — всплеснув руками, сообщила миссис Грейнджер, уже устав наблюдать за смену настроений дочери. — Бедный парень там наверняка себе самое важное уже отморозил! Гермиона закрыла лицо рукой, отвернулась. Ну и как в глаза Гарри теперь смотреть?