Основатель (праведного) пути

      Открыв глаза, Хуань не сразу осознал происходящее и свое местоположение. Он пару раз моргнул и невольно вздрогнул, вспоминая то, что ему пришлось пережить. Эта четырехдневная гонка за собственным выживанием изрядно потрепала его и без того ослабленное тело. Последнее, что он помнит - это крепкие объятия Минцзюэ. Его возлюбленный стал его спасением. Сам до безопасного Цинхэ Сичэнь бы физически не смог добраться.       Но теперь, лежа на мягкой кровати и укрытый теплым одеялом, Хуань чувствовал слабость во всем теле, а голова немного кружилась. Сичэнь вновь прикрыл глаза и едва смог подавить горькую усмешку. Глава Великого ордена заклинателей без золотого ядра - Верховный заклинатель превзошел в жестокости и высокомерии сам себя.       - Хуань... Хуань.       Сичэнь перевел взгляд на Минцзюэ и в следующий же момент почувствовал крепкие объятия. И услышал тихий всхлип.       - Я так переживал о тебе. Так боялся, - шепчет Минцзюэ и целует в щеку, в изгиб шеи, не прекращая говорить о том, как же он изводил себя все то время, что Хуань скитался или был без сознания. - Боги, спасибо, что ты жив. Хуань, я не смог бы пережить, если бы ты... Если ты...       Минцзюэ отстранился и убрал слезы. Несмотря на то, что сейчас был день, в комнате все равно стоял полумрак из-за закрытых плотными занавесками окон. Глава Не не скрывал свои слабости перед возлюбленным. Хуань очнулся, а значит, что все самое страшное позади.       - Давай я позову Цижэня. Лучше убедиться, что с тобой правда все хорошо.       Сичэнь посмотрел в глаза Минцзюэ и едва слышно прошептал:       - Не все.       Глава Не подавленно улыбнулся и покачал головой:       - Ничего. Не терзай себя этим. Все обязательно будет хорошо. Я люблю тебя.       Поцеловав запястье любимого, Минцзюэ покинул комнату.       Хуань уставился в потолок и прислушался к собственным ощущениям. Похоже, что ранее дядя уже позаботился о нем. А значит, что он тоже знает. Сичэнь прикрыл глаза. С ядром или без, сейчас нужно принимать как можно более рациональные решения. И первым решением стало - никто не должен знать. Никто. Пока что.              - Тебе нужно думать в первую очередь о своем здоровье. Даже не пытайся напрягаться и не вздумай отчаиваться, - Цижэнь сидел у кровати племянника и, казалось, говорил лишь сухие факты. Однако кому, как не Сичэню знать, что так дядя скрывает свои переживания. - Твои меридианы были повреждены. Со временем они восстановятся так же, как и твое тело. Только времени потребуется достаточно, - он вздохнул. - Не Минцзюэ взял на себя ответственность заявить о том, что глава Лань пропал без вести. Это избавит тебя от излишней ответственности сейчас.       Сичэнь взглянул на Минцзюэ. Тот стоял в стороне, сложив руки на груди и комкая рукава своих одежд. Заявление Минцзюэ... Хуань просто поверить не мог, что ему настолько повезло заполучить любовь и расположение такого человека. Даже несмотря на все, Минцзюэ продолжает защищать и оберегать его. Любыми способами.       - Да, - Хуань перевел взгляд на дядю. - Я понимаю, что главе Лань сейчас лучше пропасть. Но, - он опустил взгляд на свои руки. - А-Ин и а-Чжань... Они знают?       - Твои братья сейчас в Пристани Лотоса. Подробности тебе расскажет Минцзюэ. Как только глава Цзян направит главе Не официальное письмо, я немедленно отправлюсь за ними. Но сейчас важно следить за твоим состоянием. Пока ты здесь, я возьму на себя ответственность за орден. Но, - Цижэнь глянул на Минцзюэ, который, поймав на себе этот взгляд, отвернул голову. - Только мы знаем, что ты здесь. И только мы с главой Не знаем о случившемся. Решение остается за тобой. Но скрывать отсутствие ядра ты не сможешь.       Сейчас Цижэнь говорил конкретно о братьях Хуаня. Невозможно скрыть нечто настолько важное от близких людей. И Сичэнь не сможет умалчивать о столь весомой потере вечно. Мысль о том, что Минцзюэ поступил столь ответственно и благородно, заставляла радоваться и переживать одновременно. Ведь так или иначе Минцзюэ оставался одним из сильнейших заклинателей, главой Великого ордена. Его ждет блистательное будущее. А для Хуаня путь заклинателя теперь окончен. Минцзюэ проживет долгие годы. А вот сколько осталось Сичэню? Полвека? Чуть больше?       - Да. Но пока а-Ин и а-Чжань не здесь, не стоит им ничего говорить. Я хотел бы сам поговорить с ними. Для меня важно, чтобы никто из них не винил себя в случившемся. Прикрывать отступление - это был мой выбор. Никто не мог знать об истинных планах главы Вэнь. Его способ жесток. Но ответ Минцзюэ, - Хуань несильно улыбнулся, - рационален. Дядя снова станет во главе, а я, - он помедлил. - Я подготовлю а-Чжаня.       Дядя с самого начала обучал и его и Лань Чжаня. И Хуань понимал, что случись что-то с ним, то во главе ордена станет Ванцзи. И, похоже, что это время все-таки пришло.       - Нам следует продумать дальнейшие действия. Вэй Ин смог извлечь отраву из того сплава и найти противоядие. Также он согласился передать знания о барьере главе Не и его младшему брату. Хуань, помимо Ванцзи, тебе потребуется обучить и его. Ты понимаешь о чем я.       Сичэнь согласно кивнул:       - Да, дядя. Каково положение дел сейчас?       Цижэнь покосился на Минцзюэ. Тот явно из последних сил сдерживался, находясь в стороне. Ну а поскольку именно этот молодой человек сделал в разы больше, чем от него требовалось, стоит оставить этих двоих наедине. Слова Не Минцзюэ - не пустой звук, а его действия превосходят любые клятвы.       - Глава Не тебе все расскажет. Хуань, - Цижэнь наклонился вперед и обнял племянника. - Ты - самая большая моя гордость. И так будет всегда.       Сичэнь прижался в ответ. Сейчас для него как никогда важны эти слова.       Как только Цижэнь покинул комнату, Минцзюэ сразу же бросил парочку талисманов на дверь и присел на край кровати. Он несильно сжал прохладные пальцы Сичэня и пылко заявил:       - Я люблю тебя. Хуань, даже не думай о том, что я брошу тебя. Всегда и во всем я буду поддерживать тебя. И даже если ты захочешь оставить орден и прожить жизнь простого человека, я непременно отправлюсь с тобой.       - А-Цзюэ...       - Блять, я убью Чжулю. Я порву эту тварь на куски! Он ответит за то, что сделал! Я хочу вырвать его ядро и...       - Минцзюэ, - уже громче произнес Хуань и коснулся щеки любимого. - Не нужно. Ты сделал столько всего, - он вздохнул. - И сейчас мне жаль, что у нас с тобой... Не так много времени.       Эти слова Сичэня стали чем-то разрушительным. Минцзюэ сразу же успокоился, отвернул голову, но чужой руки не отпустил. Хуань сжал чужие пальцы в ответ:       - А-Цзюэ, ты не можешь оставить орден, когда война вот-вот затронет всех. Я благодарен тебе за все, за каждое твое слово и твой взгляд в мою сторону, - он улыбнулся. - И я верю, что ты сможешь победить в предстоящем сражении. А я обещаю тебе помочь всем, чем только смогу. Правда.       "Он не сломался" - осознает Минцзюэ. Хуань не отчаялся из-за потери ядра, не вдался в панику или в страдания. Он принял произошедшее и смирился со своей участью. Он не просто осознал случившееся, а нашел способ помогать дорогим и близким даже в таком состоянии. И Минцзюэ просто не мог не восхищаться таким Хуанем. С ядром или без, Сичэнь оставался просто непревзойденным в глазах Минцзюэ.       - Когда я выиграю войну, - Минцзюэ смотрит в слегка удивленные глаза Хуаня крайне решительно, - мы поженимся. После нашего официального брака я хочу отойти от дел главы. Когда все успокоится, мы принесем друг другу брачные клятвы. Хуань, обещай принять мое решение, - Сичэнь невольно кивнул. - Я лично сравняю эту разницу. Я проведу всю жизнь с тобой как обычный человек. В мире и согласии. Обещаю.       После услышанного Хуань побледнел. Минцзюэ сейчас заявил о том, что он... Он... Сойдет с пути совершенствования, избавится от ядра и...       - А-Цзюэ, ты не должен этого делать.       - Мне не будет в радость сама жизнь, если она будет без тебя.       Минцзюэ снова целует запястье возлюбленного, после чего подается вперед и касается его губ.       "Невероятный" - все, что мог думать Сичэнь в этот момент. После слов возлюбленного Хуань все же не сдержался и заплакал. Сичэнь обнял Минцзюэ и сразу же почувствовал крепкие объятия в ответ.       Возражений не принималось. Если Минцзюэ решил, что проведет всю жизнь с Хуанем именно так, то его ничего не остановит.       - А-Цзюэ, я буду очень стараться, чтобы быть достойным тебя мужем.       - Не говори так, - Минцзюэ прилег рядом и притянул любимого к себе, обнимая. - Это мне еще придется у тебя поучиться.       Сичэнь улыбнулся и уткнулся в чужую грудь:       - М... Я очень люблю тебя. И я правда очень хочу помогать тебе. Во всем. А-Цзюэ, расскажи, что сейчас вообще проиcходит.       Глава Не зарылся пальцами в волосы Хуаня и тихо заговорил.

***

      Чжулю едва успел потянуть второго молодого господина Вэнь на себя, когда поток сильной энергии тьмы вырвался из пещеры. Чао не упал только потому что Сжигающий ядра буквально держал его на руках.       - Это что за херня?! Проверьте! Немедленно проверьте!       - Молодой господин, - Чжулю даже не скрывал своего раздражения в голосе. - Ни с места! Подготовьте подавляющие талисманы и сдерживающие печати. Увеличьте расселину и запустите несколько сигнальных огней внутрь!       Чао так и застыл с открытым ртом. Противопоставить что-то приказам Чжулю он не мог. Поэтому юноше оставалось лишь резко вырваться из чужих рук и отойти в сторону, пока адепты выполняли все распоряжения Чжулю.       Помня, что ждет их внутри пещеры, никто из адептов Цишань Вэнь не спешил прыгать внутрь. У них были мечи и печати, очень много талисманов, на самом деле. Но все равно каждый буквально дрожал от страха, вспоминая все пережитое ранее. И вот, спустя всего пару дней, им снова предстоит вернуться туда. Идти против приказа сына главы побоялись, но слушать его команды не спешили.       Чжулю наблюдал за тем, как адепты чинно исполняют все сказанное, и тихо заговорил, даже не глядя на Чао:       - Молодой господин, стоит проявить чуть больше сдержанности и рассудительности. В прошлый раз, когда вы бросили все силы вниз, лишились большинства подчиненных. Глава Вэнь желает, чтобы вы обучились тактическому планированию.       То, что Чао нужно все разжевывать - вполне очевидно. И каждую, даже самую очевидную вещь, Чжулю приходилось проговаривать.       Когда они вернулись в Безночный Город, второй молодой господин уединился с наложницей, а Чжулю пришлось держать ответ перед главой. Тогда, глядя в глаза главы Вэнь и видя в них насмешливые огоньки, Чжулю испытал просто невероятное чувство стыда. Он будто и в самом деле нянька для глупого ребенка, коим и являлся Чао. Тогда Жохань не поинтересовался ни где его сын, ни по какой причине Чжулю не вмешался раньше. Тогда глава Вэнь лишь предложил Чжулю ответить на один вопрос - а что бы сделал Сюй? Довольно странно спрашивать подобные вещи. От этого Чжулю стало еще более стыдно. Очевидно, что первый молодой господин сразил бы тварь алебардой и смог бы обойтись без жертв. Вэнь Сюй внушает страх даже Чжулю. И последнему совершенно не хочется думать о талантах первого наследника Верховного заклинателя.       - Ты сможешь ее убить? Сможешь? - Чао зло уставился на Чжулю. - Если я не прикончу эту тварь, отец… - он сжал кулаки. - Блять, я стану лучше этого пса.       Несмотря на то, что Чао даже примерно не ровня своему брату. "Ты ему и в подметки не годишься", - подумал Чжулю и сдержанно произнес:       - Как вы видите, затаенной злобы стало куда больше. Для начала нужно разобраться со сложившейся ситуацией и оценить обстоятельства. Внутри могут оставаться выжившие. Всего пара дней прошла.       Чао цыкнул и сжал кулаки. На самом деле ему хотелось, чтобы все остальные сдохли. Особенно - херов Вэй Усянь и его муженек. А еще - ублюдочный Цзян Ваньинь. Да и остальные... Все они заслуживают быть пожранными той тварью!       Чжулю хотел было добавить что-то еще, но подбежавший к нему адепт перебил. Юноша уважительно поклонился и быстро протараторил:       - Мы выполнили все ваши распоряжения. Внутри никого нет и чудовища тоже не видно. Что прикажете дальше?       - Активируйте защиту и аккуратно спускайтесь вниз, - Чжулю глянул на Чао. - Я пойду с вами. Второй молодой господин, ожидайте...       - Я тоже пойду, - перебил Чао и раздраженно махнул рукой. - Не нужно думать, что я трус!       "Ты не трус. Ты - идиот", - подумал Чжулю, но предусмотрительно промолчал.       Внизу было... Словно кровавое месиво. Когда адепты Цишань Вэнь спустились внутрь пещеры, то пораженно замерли едва ли не на входе. Сверху этого не было заметно, но как только осветительные печати помогли увидеть все...       - Нихера...       - Охуеть...       - Бля...       Чжулю проигнорировал это удивление. Он жестом приказал остальным оставаться в воздухе, а сам спустился ниже. Однако и сам не спешил спускаться с меча.       Темная энергия буквально давила. По возвращению нужно будет заняться медитацией. Но сейчас Чжулю осмотрел обезглавленную тварь и залитую кровью пещеру. Черные капли проклятой крови были не только на полу, но и на стенах и даже потолке. Чжулю все же спешился и осмотрел идеально ровный срез на шее твари.       Однако шагнуть ближе он не решился. От воды буквально веяло злобой. Казалось, что только коснувшись этого - теперь уже кровавого - озера, можно схлопотать несколько сотен проклятий за раз.       Во-первых - тварь убита. И больше всего поражало то, что ей буквально снесли голову. Во-вторых, признаков духовной энергии кого-то из заклинателей, помимо адептов Цишаня, не было. Если тварь убита, то наверняка есть спасенные. Однако все равно нужно осмотреть пещеру на наличие тел и улик. Столь ровный разрез на шее твари не давал покоя. Это чем нужно было обезглавить такую громадину?       Чжулю сделал шаг назад и отдал очередное распоряжение:       - Осмотрите местность. Не приближайтесь к воде. Если найдете хоть что-то - сразу докладывайте мне.       Чао спустился с меча и встал рядом с Чжулю. Сейчас юноша чувствовал себя крайне нелепо. Но задания, данного отцом, это не отменяло.       - Голова скорее всего в воде, - произнес Чао, глядя на озеро и, откашлявшись, продолжил. - Нужно будет достать ее.       Сжигающий ядра сдержал вздох раздражения. Он посмотрел на молодого господина и был краток:       - Терпение.       Для начала нужно убедиться, что никого из выживших здесь действительно нет. Далее - нужно хотя бы частично подавить темную энергию, которую источала вода. И при этом нельзя задерживаться здесь надолго. Поймать искажение ци никто не хотел. А не все присутствующие обладали достаточно развитым ядром, чтобы не поддаться темной энергии. Нужно было учесть и то, что голова наверняка на самом дне. И если темную энергию источает вода, то наверняка что-то спрятано на самом дне. Нужно извлечь голову твари и избежать жертв.       "А ведь это даже не мои проблемы", - разочарованно подумал Чжулю. И сейчас для него куда важнее было то, чтобы второй молодой господин не вмешивался.       Обдумать способ, которым кто-то сразил тварь, можно будет немного позже. И как только адепт доложил о том, что из всего в пещере обнаружился лишь золотой нож в потолке и порванные белые халаты, Чжулю отдал дальнейшие указания.       - Примените талисманы, сдерживающие злобу. Отследите расположение головы в воде по темной ци.       Чжулю продолжал смотреть на ровный срез на шее твари. Золотой нож, белые халаты и останки того, что не дожрала тварь. Что-то странное.       Сжигающий ядра обратился к одному из адептов, который крутился возле шеи чудовища:       - Где тот нож?       Юноша встрепенулся, отбежал в сторону и вернулся уже с ножом. Цзиньское золото Чжулю признал сразу. Он покрутил нож в руке, но не обнаружил ничего необычного. Просто нож. Даже если это золото и проводит духовные силы в разы лучше и может усилить их, нанести такую рану этим ножом просто невозможно.       Далее Чжулю осмотрел халаты. Орден Гусу Лань. Эти символы на верхних халатах... Вэй Усянь и Лань Ванцзи - сразу же понял Чжулю. Эти одежды явно принадлежали тем двоим. Сжигающий ядра внимательно осмотрел белые ткани. Что-то здесь...       - Ну что там? Почему ты снова медлишь?       Чжулю закатил глаза, когда сзади послышался голос Чао. Мужчина повернулся к нему и сухо заметил:       - Я пытаюсь разобраться в ситуации, чтобы избежать лишних жертв. Разве вам не интересно, как безоружные адепты других орденов смогли сразить столь могущественное чудовище?       Чао зарделся. Он хотел было что-то сказать, но закашлялся. Блять! Еще и темная энергия давила сверх меры.       Чжулю взглянул с некоторым сочувствием:       - Молодой господин, поднимайтесь наверх. Я закончу здесь и мы предоставим вам голову.       Чао глянул на белые халаты в руках Сжигающего ядра. Чертовы ублюдки. Неужели выжили?       - Считаешь, что те двое могли убить черепаху?       - Я считаю, что нужно разобраться с произошедшим.       Чао фыркнул и встал на меч. Проклятая ци едва ли не душила. Да какого черта?       Когда второй молодой господин удалился, Чжулю вздохнул с облегчением. Он вновь опустил свой взгляд на халаты и поинтересовался у одного из адептов:       - Где вы их обнаружили?       Подойдя к тому месту, на котором лежали эти порванные одежды, Чжулю сразу же обратил свое внимание на некоторые разрушения. Мужчина посмотрел на раздробленный булыжник, после чего - вверх. Предположив, траекторию падения обезглавленного тела твари, мужчина направился вперед и пришел к еще одной разрушенной каменной колонне. Это все выглядело крайне... Интересно.       - Господин, талисман определил местоположение головы.       Чжулю посмотрел на воду и вздохнул. Ладно, даже если кто-то из адептов и спасся, то отсюда наверняка есть другой выход. Об этом стоит доложить главе, дабы очистить это место уже с более опытными адептами. Тогда обстоятельства станут более ясными.       - Хорошо. Используйте зачарованные оковы. Но лучше усильте их талисманами. Нужно захватить голову не касаясь воды.       - Есть!       - И где та печать, которая определила местоположение головы?       Адепт предоставил талисман мужчине. Ну что же, теперь дело оставалось за малым.       Чао встал на землю и вздохнул с облегчением. Но было не совсем понятно. Да, темная ци была просто подавляющей, но он не настолько слаб, чтобы поддаваться ей сразу.       Еще с самого утра Чао ощущал слабость и даже когда Цзяо-Цзяо хотела оседлать его, юноша отказался. А сейчас хотелось как можно скорее оказаться дома и немного взбодриться. Вино будет весьма кстати. Как и холодные закуски.       Прикрыв глаза, Чао сразу же вспомнил тот момент, когда отец и брат... Несправедливо! Почему Сюю достается все?! Даже такое внимание родителя?! Почему отец, несмотря на все те бесстыдные шутки и поверхностное отношение, снова и снова приходит в комнату брата? Чао тоже мог бы поддержать юмор. Чао тоже может... Он может... Хоть что-то.       Юноша сжал кулаки и подавил подступившие слезы.       По возвращению он скажет, что одолел тварь. Пусть отец им гордится. Но прежде - нужно убедить Чжулю. И тех адептов. Они все просто обязаны стать частью его затеи.       Но перед этим нужно отдохнуть. Да, точно - вино.       

***

      - Спасибо тебе большое. Я думал, что с этими одеждами уже ничего не сделать, - говорил Усянь, глядя на улыбающегося Цзысюаня. - И простите за вчера, - он перевел взгляд на Ваньиня. - Мы с Лань Чжанем никогда раньше не пили вина. Наверное, мы вели себя не достойно.       Цзян Чэн закатил глаза:       - Не понимаю, о чем ты. Это было весело.       - Да, - согласился Цзинь. - Теперь мы знаем, что ты легче Лань Чжаня, выучил несколько новых слов и, - он тихо рассмеялся, - вино в сраке моего отца. Блять, - смех стал громче. - Ты просто потрясающий.       Вэй Ин вспыхнул от смущения и прикрыл лицо ладонями.       - Простите...       Боги, ну просто кошмар какой-то. Как он мог? Он ведь адепт праведного ордена. Он и в самом деле хотел бы оправдывать свое звание. И сейчас хотелось просто умирать от смущения. А еще - очень сильно хотелось верить, что он не сказал ничего лишнего.       Цзысюань насильно убрал руки от лица Вэй Ина и заставил посмотреть на себя. Усянь смущенно поднял взгляд и снова пролепетл:       - Извини.       - Это было весело. Чэн-Чэн, - Цзинь глянул на друга.       - Да. Я бы повторил, - Ваньинь переводит взгляд на Ванцзи. - Но то, что ты пьянеешь после сна. Это охренеть как странно.       - Мгм.       Цзян Чэн рассмеялся. А Цзысюань попросил Усяня:       - Переведи. Блять, тот ваш диалог - это самая незабываемая часть вечера.       - Ты правда не обижаешься?       Цзинь лишь отмахнулся:       - На что? На шутки о моем блядонутом папаше? Не переживай. Я скорее в восторге.       Вэй Ин облегченно вздохнул. Кажется, что трагедии и недопонимания все же удалось избежать. Это радовало. И вдохновляло ответить на просьбу Цзысюаня:       - Лань Чжань согласен с Цзян Чэном. Это странно, но, наверное, связано с непереносимостью алкоголя.       - Но ты бы выпил с ним наедине, чтобы тебя отымели на столе.       - Цзысюань! - Усянь вспыхнул от смущения. - Ну пожалуйста, - едва ли не взмолился он.              После забавного обсуждения вчерашней прогулки, Ваньинь перешел к более серьезному вопросу.       - Отец сказал, что отправил письмо в Цинхэ Не. Полагаю, что вскоре за вами кто-то прибудет. Простите, если что было не так, - Цзян Чэн вздохнул. - И спасибо за спасение и понимание. Вы - самые настоящие герои. Я могу лишь пообещать, что когда-то отплачу вам за вашу доброту.       - Не стоит, - Ванцзи непроницаемо смотрел на Ваньиня. - Будущий глава Цзян принял нас здесь, несмотря на все.       Цзян Чэну оставалось лишь тяжело вздохнуть. Он опустил взгляд:       - Я не понимаю предвзятого отношения родителей к вам. Сначала они много говорили о том, что вы получили свои титулы в одиннадцать, после - указывали на недостатки. Сначала я хотел оправдать возложенные на меня ожидания. Но теперь, - он прикрыл глаза. - Я не знаю.       От этих слов Цзян Чэна Усяню стало не по себе. В прошлой жизни Ваньиня постоянно сравнивали с самим Вэй Ином и не забывали напоминать о разности их положений. Ну а в этот раз родителям Цзян Чэна просто не с кем сравнивать сына. Рядом нет того, кто мог бы оттенять будущего главу ордена Юньмэн Цзян. "Неужели все те неприятности, что приходилось переживать мне, посыпались на Цзян Чэна? - Вэй Ин смотрел на подавленного юношу. - Ему стыдно за собственных родителей, ему неприятно от отношения к самому себе, он и правда... Ему просто не хватает любви. Он нашел хорошего друга в Цзысюане, абсолютно полностью понял его и его чувства к Сюю. Цзян Чэн рисковал ради нас. Он не хочет выделиться или что-то доказать. Он не хочет оправдывать чьи-то ожидания. Он просто... Он хочет, чтобы его хоть кто-то любил не за заслуги". И как бы не было странно это осознавать, для Ваньиня этим человеком стал именно Цзысюань.       - Тебе не нужно ничего никому доказывать. А-Чэн, эти двое в восторге от тебя. Просто прими это.       Цзян Чэн неуверенно улыбнулся словам лучшего друга.       - Если хотите, мы могли бы прогуляться в город.       - Цзян Чэн, а давай проведаем твоих собак, - предлагает Усянь.       "Тебе не нужно угождать нам" - добавляет он мысленно.       - О да, пусть эти гав-гав бросятся на твоего мужа, - поддерживает идею очередной шуткой Цзысюань.       Ванцзи глянул на Цзиня и тихо вздохнул. "Эти гав-гав" и правда с первой встречи полюбили Лань Чжаня.       От той благодарности, которая отразилась во взгляде Цзян Чэна, Усянь даже растерялся.

***

      Письмо от главы Цзян доставили лично Минцзюэ. Тот все еще был в комнате Хуаня и не отходил от своего любимого. Прочитав письмо, глава Не сразу же передал его Сичэню.       - Это - твои братья. Я готов хоть сам отправиться за ними. Но решать только тебе.       - Похоже, что глава Цзян рассчитывает на благодарность. И соболезнует моей пропаже. Благодарность наверняка должна быть глубокой, ибо он ничего не говорил моим братьям, - Хуань несильно улыбнулся, глядя на написанное абсолютно непроницаемо. - Однако здесь ни слова о поступке будущего главы Цзян, - он покосился на Минцзюэ. - Полагаю, что именно Цзян Ваньинь стал инициатором спасения моих братьев, - он прикрыл глаза. - А-Цзюэ потребуется пара мечей.       - Конечно, - улыбнулся тот. - Хуань, я возьму с собой пару старших адептов. Не переживай.       - Нет, - Сичэнь накрыл руку возлюбленного своей. - Ты не должен об этом беспокоиться. И я более чем уверен, что ты будешь переступать через себя, отправляясь туда, - он мягко улыбнулся. - Передай пару мечей дяде. И попроси его заглянуть ко мне, пожалуйста.       Минцзюэ поцеловал тыльную сторону ладони своего избранника. Но не смог отказать себе в желании припасть к его губам.       - Мм... А-Цзюэ, - Хуань немного отстранился и поцеловал любимого в уголок губ. - Нужно дать ответ.       - Да. Сейчас напишу, - и впился в губы Сичэня снова.       Рядом. Хуань сейчас рядом. Такой прекрасный, такой любимый, такой очаровательный. Он прямо сейчас, едва придя в себя и выслушав Минцзюэ, принимает решения как глава ордена, уже продумывает четкий план действий.       Минцзюэ и Сичэнь условились, что как только Хуань встанет на ноги, они обсудят дальнейшие планы. И как только братья Сичэня вернутся, нужно будет продумать четкую стратегию. Нечистая Юдоль ни в коем случае не должна повторить судьбу Облачных Глубин.       И никакие возражения главы Не не отменяли осознания Хуанем того, что это - малейшее, что он может сделать в благодарность Минцзюэ. В благодарность за все.       

***

      Заметив беззаботно играющего со своими питомцами сына, Фэнмянь сразу же направился к своему наследнику. Компания будущего главы Цзинь была абсолютно уместной. Однако эти двое в белых одеждах начинали раздражать. Чем скорее они покинут Пристань Лотоса, тем спокойнее будет.       - Смею ли я побеспокоить молодых господ?       Все четверо сразу же уважительно поклонились главе. Усянь заметил, что взгляд Фэнмяня направлен конкретно на Цзян Чэна. Глава ордена не скрывал своего недовольства тем, что его наследник якшается с адептами Гусу Лань. Однако сейчас напрямую не заговорил об этом. И Вэй Ин сразу понял - Фэнмянь нанесет куда более сокрушающий удар по душевному равновесию.       И оказался прав:       - Напоминаю, что мой сын выступил благодетелем в вопросе адептов павшего ордена. Надеюсь, Ваньинь нашел время, чтобы передать вам мои слова.       Фэнмянь посмотрел на юношей в белом слегка сощурив глаза. От внимания главы Цзян не укрылось то, что одежды этих двоих выглядят куда более опрятно.       - Разумеется, - ответил Ванцзи. - Будущий глава Цзян предупредил нас о скором отбытии. Благодарим за гостеприимство.       "Если это вообще можно так назвать" - мысленно ответил внутренний Усянь. Но на самом же деле Лань Чжань благодарил не Фэнмяня, а его сына и Цзысюаня. И Вэй Ин это прекрасно понимал.       Мужчина усмехнулся:       - Глава Не ответил, что этим вечером за вами прибудут. Потрудитесь встретить гостей к семи часам.       - Да.       - И еще, - глава Цзян посмотрел на Ванцзи. - Не хотел говорить, но резкость ответа главы Не вынуждает меня. Цинхэ Не заявил о том, что глава Лань пропал без вести. Поэтому, - он покосился на побледневшего сына, - я более не желаю слышать ни намека на то, что Гусу Лань все еще считается орденом.       И когда Фэнмянь удалился... Цзян Чэн позволил себе заплакать. Он просто прикрыл рот рукой и тихо всхлипывал, даже не пытаясь сдержать слез. Цзысюань сразу же присел возле друга.       "Урод. Ебаный урод. Надеюсь, что когда твой ебучий орден сгорит, ты и твоя пизданутая сука-жена сгорите первыми" - разрывался от негодования внутренний Усянь. Вэй Ин мог жалеть лишь о том, что Ваньинь может пострадать. Но то, как Цзян Чэн лил слезы от этой вести...       - А-Чэн, тише. И, - Цзысюань поднял взгляд на застывших Усяня и Ванцзи, - боги, только вы не ревите. Умоляю. Блять, а-Чэн!       Цзинь потряс друга за плечи, но тот никак не отреагировал на это.       - Брат...       - Лань Чжань, Лань Чжань, - Вэй Ин сразу же взял мужа за руки. - Пропал без вести - это не погиб.       - Мгм. Заявление.       Ванцзи опустил голову и отвел взгляд. Минцзюэ не заявил о том, что брат мертв. По факту ситуация не изменилась - судьба Хуаня все еще неизвестна. Однако все равно было больно. И Вэй Ин полностью разделял эти чувства. Слова Фэнмяня очень больно ударили. Словно нож вонзили в самое сердце.       Цзян Чэн продолжал плакать. Он оттолкнул Цзысюаня от себя и поднял взгляд на адептов Гусу Лань.       - Почему вы не... Вы не хотели говорить, - тихо произнес Ваньинь и вытер слезы.       - Цзян Чэн, мы не могли сказать этого, - Усянь посмотрел на друга с отчаянием. - После случившегося... Это стало бы очередным ударом по репутации ордена.       - Я...       - Никому, - перебивает Цзысюань. - Они не могли никому сказать. А-Чэн, дело не в тебе, а в обстоятельствах, даже не думай начинать накручивать себя.       "А он очень хорошо знает Цзян Чэна" - сразу же отметил Усянь.       Только после слов друга Ваньинь немного расслабился. Он вздохнул:       - Лишь бы с ним все было хорошо.       "Почему он так?.." - Усянь вздрогнул от осознания. Цзян Чэн не раз интересовался Хуанем. А ранее - очень часто говорил в его сторону достаточно много хороших вещей. А едва услышав о том, что с Сичэнем могло что-то произойти - сразу же потерял голову и расплакался. Неужели Цзян Чэн...       - Будет, - заверяет Цзысюань. - Блять, все с ним будет хорошо. Если бы... Ладно, - сдается он. - Сюй сказал бы мне, будь что-то не так. И Сюй как бы...       - Твоя гадалка знает, что меня отшили, да?       - А-Чэн, не говори так. Сюй не стал бы, - Цзинь запнулся. Сказать о том, что Сюй не стал бы лезть так глубоко - это солгать. Но и сказать всей правды, которую говорил ему Сюй ранее Цзысюань просто не мог.       Усянь и Ванцзи молча наблюдали за происходящим. Они оба знали о глубине чувств старшего брата к Не Минцзюэ. Хуань поделился с ними своим секретом и выглядел крайне счастливым. Глава Не и Сичэнь - прекрасная пара, достойные друг друга молодые главы.       И от осознания того, что Хуань отказал Цзян Чэну не потому что Ваньинь плох или не достоин, а потому что Сичэнь уже влюблен и счастлив... Усяню стало крайне жаль Цзян Чэна. Как бы не было неприятно признавать, но до Не Минцзюэ Ваньинь не дотягивает. Да что уж там говорить. Даже когда в прошлой жизни Цзян Чэн встал во главе ордена и восстановил Юньмэн, по сравнению с Минцзюэ он... Очевидно проигрывал. И Усянь, помня прошлую жизнь, мог честно признаться самому себе. Ваньинь проигрывал как главе Не из прошлого, так и из настоящего.       - Да, - Цзян Чэн поднял заплаканные красные глаза на адептов Гусу. - Я влюблен в вашего брата. Он отказал мне, когда я признался ему. Однако это ничего не меняет. Я искренне переживаю о нем и желаю только наилучшего.       Цзысюань вздохнул. Тот день, когда он лично утешал Ваньиня снова всплыл в памяти. Каким бы грубым не казался Цзян Чэн, он и в самом деле был крайне чувственным и понимающим. И насколько бы сильно его ни ранил тот отказ, он все еще... Любил.       Вэй Ин не знал, что ответить на столь прямолинейное признание. А вот Ванцзи куда быстрее подобрал слова. Слово.       - Уважительно.       Ваньинь усмехнулся и шмыгнул носом:       - Простите. Я...       - Да никуда ты не пойдешь, - Цзысюань обнял друга. - Я, конечно, не переживаю о главе Лань так же, как вы, но я же не мудак. И я тоже волнуюсь. Ну и если серьезно, - он продолжал обнимать Ваньиня, но посмотрел на юношей в белом, - Сюй не умолчал бы столь важную деталь. Я более чем уверен, что ваш брат жив.       И почему-то глядя на Цзысюаня, и Усянь, и Ванцзи в это поверили.       Чтобы хоть немного успокоиться, Усянь отправился приготовить ужин. Поскольку, он не знал, кто прибудет за ними, он решил, что угощения все равно не будут лишними. Цзысюань взял на себя обязанности успокоить лучшего друга и отправился в комнату Цзян Чэна вместе с ним, а Ванцзи и Усянь не решились нарушить их уединение. Никто из них не знал Ваньиня настолько хорошо, как Цзысюань. Будущий глава Цзинь наверняка сможет подобрать нужные слова.       Для того, чтобы приготовить ужин, Вэй Ин воспользовался той самой кухней для обслуги. Несколько служанок учтиво поклонились юному господину, а один слуга даже назвал его титул. Усянь поблагодарил за возможность готовить здесь и отказался от помощи. Также он сказал, что не хотел бы доставлять неудобств хозяевам, поэтому лучше сделает все здесь.       В прошлой жизни Усяня хоть и причисляли к слугам, но сам он никогда тесно с ними не взаимодействовал. Помимо тех моментов, когда его открыто гнали из-за проказ. "И все-таки сдержанность и почтение делает свое дело" - размышлял Вэй Ин, заканчивая с приготовлением. За все это время никто не побеспокоил его. В знак благодарности обслуге Вэй Ин прибрался в кухоньке и рассортировал продукты. Все же у слуг просто не хватало времени на это.       Когда Усянь вышел из комнаты, у него в руках было полотенце. Он хотел найти кого-то, у кого он сможет спросить, где бы его отстирать. Но вместо служанки, он встретился с Янъли. Девушка крутила головой по сторонам и была явно разочарована. Заметив Усяня, она улыбнулась и склонила голову на бок:       - О, дорогой гость. Вы случайно не видели... Будущего главу Цзинь?       Усянь взглянул на некогда "дорогую цзе-цзе" с непониманием. Неужели... Погодите, это нейтральное обращение говорило само за себя. Она просто не запомнила имени человека, с которым ранее ее знакомил ее же брат.       Вэй Ин уважительно поклонился и сдержанно ответил:       - Будущий глава Цзинь был в компании будущего главы Цзян. К сожалению, мы с ними расстались около часа назад.       Янъли разочарованно вздохнула. Она окинула юношу в белом каким-то странным взглядом и все же поинтересовалась:       - А что вы здесь делаете?       - Не хотел беспокоить уважаемых хозяев Пристани Лотоса, поэтому попросил дозволения у слуг готовить здесь.       - Готовить? - Янъли снова заулыбалась. - Неожиданно, что молодой господин занимается подобными вещами, - она отвела взгляд в сторону. - Матушка говорила, что гостей заселили здесь. Вы являетесь слугой второго молодого господина?       "А она точно не думает, прежде, чем говорить. Цзысюань абсолютно прав", - подумал Вэй Ин. И почему в прошлой жизни он не замечал подобного? Потому что Янъли была едва ли не единственной, кто относился к Усяню с добротой? Только поэтому он не замечал, что эта девушка весьма... Заурядна. Да?       - Я его супруг, - ответил Усянь ни капли не стыдясь своего положения.       Эта фраза заставила Янъли слегка вздрогнуть. Для девушки, которая желает вступить в брак с юношей, в которого она влюблена, эти слова стали словно насмешка.       - Супруг? Никогда не слышала, чтобы юноши вступали в брак.       Вэй Ин даже не вздрогнул от этого наигранно-удивленного тона.       - Ни я, ни мой муж не хотели, чтобы это стало достоянием общественности. Однако пресечь слухи невозможно.       Янъли опустила взгляд на грязное полотенце в чужих руках. Ее губы тронула легкая улыбка.       - Хотели сохранить брак в тайне? Ты стыдишься этого?       - Ни в коем случае. Предпочитаю считать, что счастье любит тишину. Мне не стыдно сказать о том, что я влюблен в мужчину. Мне неприятно, что кто-то говорит обо мне за глаза.       Девушка сразу же перестала улыбаться. Усянь попытался вспомнить, когда это он видел Янъли такой. Не задумчивой, не серьезной, а будто... Она пыталась придумать что-то, что заденет ее собеседника. Наверняка Янъли внимала словам своих родителей, поэтому и относилась к Вэй Ину так поверхностно.       - Влюблен в мужчину, готовишь для него и обхаживаешь. Ты словно женщина.       Эти слова окончательно сломали Усяня. Он опустил взгляд на полотенце в своих руках. Нет, ему не было обидно из-за услышанного. Ему было обидно, что в прошлой жизни он едва ли не боготворил "свою цзе-цзе" и сорвался, когда она умерла. А ведь... Начерта вообще нужно было бежать на поле боя? Усянь никогда не задумывался об этом. Но в прошлой жизни Янъли оказалась в гуще сражений не имея при себе ничего. Она кричала, звала "а-Сяня", чем привлекала к себе внимание всех, кто озлобился на Старейшину Илин и был готов убить его.       И сейчас, вспомнив тот момент, вспомнив первую встречу с Янъли в этой жизни, и поговорив с ней сейчас, Вэй Ин окончательно признался сам себе. Эта девушка глупа. И Цзысюань не просто так бегал от нее столько времени в обеих жизнях. Кажется, что Цзысюань просто с самого начала осознал, что Янъли просто не может быть достойной женой конкретно для него. В прошлой жизни Вэй Ин злился на Цзысюаня за его отношение к Янъли, а в этой - полностью понимал. Цзысюань не заинтересован в этом браке не только потому, что он навязан ему, и не из-за Сюя. В первую очередь Цзысюаню не нравится сама Янъли.       И каждый раз, когда Янъли утешала "а-Сяня" - это были общие слова. Даже когда на тех соревнованиях на горе... Если бы не мать Цзысюаня, которая настаивала на браке...       - Я не женщина, - Усянь посмотрел на Янъли абсолютно непроницаемо. - Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы беспокоиться о любимом человеке. То, что я люблю мужчину и умею готовить еду не делает меня женщиной. Как и не отменяет того, что я - заклинатель.       Янъли невольно отступила назад. "Заклинатель". Это явно задело ее. Ни в этой, ни в прошлой жизни, она не развивала золотое ядро. И несмотря на то, что она являлась дочерью двух сильных заклинателей, сама она не могла даже на меч встать.       - Матушка говорила, что заклинатель павшего ордена не достоин внимания.       - Так не обращайте свое внимание на меня, юная госпожа, - улыбнулся Усянь.       Почему-то казалось, что в этом странном и абсолютно неуместном разговоре верх одержал именно он.       И самое странное - того неприятного осадка, как после прошлого разговора с Янъли, у Вэй Ина не было. Даже наоборот. От осознания некоторых вещей ему стало даже проще.       "Тебе не стоит брать всю вину на себя. Никогда так не делай".       Слова Хуаня десятилетней давности внезапно всплыли в памяти. Усянь невольно улыбнулся. Подумать только. Одиннадцатилетний Хуань был куда мудрее Усяня, который вот уже вторую жизнь проживал. С ума сойти.       Вернувшись в комнату, Усянь сразу же упал в объятия Ванцзи. Вэй Ин не хотел ничего скрывать от своего супруга, поэтому честно пересказал всю суть недавнего разговора. Лань Чжань выслушал его, лежа на боку и глядя в глаза лежащего напротив Вэй Ина.       - Ужасное место, - Ванцзи прикрыл глаза. - Вэй Ина снова ранят.       - Мне все равно, - сразу же отвечает Усянь и прижимается к мужу. - И мне снова жаль Цзысюаня.       - Будущий глава Цзинь достоин лучшего.       "Нельзя обсуждать других" - понимает Вэй Ин и улыбается.       - Знаешь, Лань Чжань, а я не против побыть "женщиной" немного.       - Невозможно. Вэй Ин - мужчина.       Усянь тихо рассмеялся и немного поерзал. До прибытия адептов Гусу или Цинхэ у них было немного времени. Вэй Ин приготовил ужин, был готов встретить гостей, а сейчас хотелось побыть наедине с супругом. Поэтому Усянь немного отстранился, вынул из рукава потрепанную печать и нанес на нее несколько символов своей кровью.       - Вэй Ин...       Усянь махнул рукой и устроил печать на двери. Он повернулся к мужу и уже не улыбался столь беззаботно.       - Лань Чжань, никакие слухи не имеют значения. Никогда. Я люблю тебя.       - Мгм.       Ванцзи прижал возлюбленного к себе. Он впился в губы Усяня и прикрыл глаза, наслаждаясь их поцелуем. Никто не войдет, никто их не услышит.       Тот раз в пещере был...       Лань Чжань снова устроил Вэй Ина на кровати. Он прервал поцелуй и немного отстранился. Усянь уже начал стягивать с себя одежды, поэтому Ванцзи немного оттянул неизбежное.       - Лань Чжань, если ты не хочешь, - смущенно начал Усянь и замолчал.       - Невозможно не хотеть Вэй Ина, - сразу же отозвался Ванцзи. - Мой муж. Мой мужчина.       После этих слов Усяня будто молнией прошибло. Лань Чжань мог заставить Вэй Ина сходить с ума от страсти одними лишь словами. Но сейчас Ванцзи явно был настроен еще и на действия.       Лань Чжань прижал супруга к себе, а второй рукой опустился ниже, коснулся ягодицы и погладил между половинками. Усянь неотрывно смотрел в глаза любимого. Ванцзи не предпринимал никаких действий дальше. Просто гладил и смотрел в серые глаза напротив.       Вэй Ин нерешительно опустил свою руку ниже и погладил возбуждение любимого через ткань штанов. Ванцзи шумно выдохнул и придвинулся чуть ближе. Усянь расслабил пояс, обнял мужа в ответ и так же погладил супруга.       - Так? Или масло? - Вэй Ин практически шепчет.       - М...       Ванцзи не успевает ничего сказать. Усянь целует его, а едва разорвав поцелуй, он сразу же облизывает свои пальцы и возвращает их обратно, чтобы погладить сжатое колечко мышц уже влажными пальчиками. Лань Чжань сразу же расслабился и позволил проникнуть в себя одному пальцу. Он прекратил обнимать Вэй Ина.       Не масло. Сейчас оно им точно не понадобится.       Вэй Ин не мог отвести взгляда, когда Ванцзи облизывал свои пальцы. Это выглядело просто потрясающе. Поэтому Усянь не смог отказать себе в том, чтобы поцеловать влажные от слюны пальцы мужа.       Лань Чжань совершенно бесстыдно лизнул кончик языка мужа своим и опустил руку вниз. Усянь принял в себя оба пальца, которые аккуратно толкнулись внутрь. Он шумно выдохнул и приспустил чужие штаны. Ванцзи сделал то же самое и перехватил возбуждение супруга, несильно сжимая у основания.       Вэй Ин не сдержал стона. Казалось, что такие невинные ласки. Но до чего же они были развратными сейчас. Они удовлетворяли друг друга пальцами сзади, растягивая и поддразнивая. Усянь подвинулся чуть ближе и накрыл оба их члена рукой. Ванцзи сразу же впился в его губы и устроил свою руку рядом.       Было просто невозможно не сойти с ума в этот самый момент.

***

      Встречать адептов Усянь отправился сам. Фэнмянь ясно дал понять, что не заинтересован в приеме гостей. Этот человек не хотел своему ордену еще больше проблем. Поскольку Минцзюэ не сказал, кто прибудет, глава Цзян возложил обязанность встречать адептов другого ордена на Усяня и Ванцзи. Ведь если прибудет кто-то из Гусу Лань, Фэнмянь окажет ненужное почтение павшему ордену. Цзян опасался косых взглядов со стороны Цишаня, а конкретно - его главы.       Вэй Ин настоял на том, чтобы Лань Чжань остался в постели. Усянь попросил его не напрягаться. Ведь рана все еще не затянулась до конца. А если им предстоит обратный путь, то Ванцзи вновь придется напрягать ногу.       Усянь стоял на пристани и смотрел в воду. Он не мог не думать о старшем братике. Переживания о Хуане усилились, но почему-то складывалось впечатление, что глава Не сделал заявление намеренно. Именно в тот момент, когда Фэнмянь уже отправил послание в Цинхэ? Или раньше? Почему сейчас?       Из размышлений вывел шелест ткани. Вэй Ин поднял взгляд.       На глаза сразу же навернулись слезы. Не адепты Цинхэ. И даже не кто-то из старших адептов Гусу Лань. Цижэнь. Ифу лично прибыл сюда и был совершенно один.       - Ожидаемо, - произнес Цижэнь и несильно развел руки в стороны.       Усянь не слышал этой тихой фразы. Он бросился обнимать Цижэня едва сдерживая слезы.       Сам Цижэнь прекрасно знал нрав Усяня, поэтому был готов к такой встрече.       - А-Ин, почему ты один?       - Лань Чжань, - Вэй Ин сглотнул и пару раз моргнул, дабы не расплакаться, - отдыхает. Нам предстоит обратный путь, поэтому я настоял на том, чтобы он отдохнул.       - Отлично, - Цижэнь погладил воспитанника по голове. - Полагаю, что глава Цзян не рад приветствовать меня. Но это даже к лучшему.       Усянь просто не мог прекратить обнимать Цижэня. После всего пережитого... Это его уроки помогали Вэй Ину на протяжении всей этой жизни. Наставления именно этого человека не раз спасали и выручали в неприятных ситуациях. Всему - от основ заклинательства до тонкостей целительства, Вэй Ина научил именно Цижэнь.       - Мы с Лань Чжанем еще не ужинали. Разделите еду с нами?       - Конечно, а-Ин.       Усянь хоть и отстранился, но весь путь до их комнаты он не отпускал руки мужчины.       Ванцзи сразу же сел в кровати и склонил голову:       - Дядя.       Цижэнь вздохнул, осмотрев комнату. Помещение для слуг - это тоже вполне ожидаемо. Он присел на край кровати и накрыл руку племянника своей. Мужчина слегка нахмурился и глянул на Вэй Ина, который наполнял чаши угощениями.       Очевидно, что у этих мальчиков не было ничего. Ни мечей, ни снадобий, ни даже еды. Со стряпней Усяня Цижэнь был знаком, как и с его навыками врачевания. И Вэй Ин лечил супруга тем, чем мог. Состояние Ванцзи было удовлетворительным, несмотря на то, что у Вэй Ина наверняка не было при себе ничего необходимого.       - Отлично. Несмотря на простоту отваров, целитель Вэй заслуживает похвалы.       Усянь непроизвольно смутился и протянул Цижэню миску с палочками. Сам он присел рядом, на край кровати, и опустил взгляд на свою миску. Теплые слова и полное понимание. Это все столь привычно. Казалось, что с приходом Цижэня даже эта комнатушка стала более уютной.       - Дядя, брат... Глава Цзян сказал о заявлении главы Не.       Вэй Ин сжал пальцы на своей миске. Вспоминая Фэнмяня и его тон...       - Хуань вернулся. Но об этом никто не должен знать. Вскоре вы поговорите.       Усянь побледнел. Вернулся?!       - Но тогда почему?.. Глава Не хочет ослабить бдительность Цишань Вэнь и остальных?       - В том числе, - ответил Цижэнь. - Благодарю за угощение, а-Ин. Поскольку глава Цзян не настаивал на приеме, мы с тобой отправимся к нему лично.       - А? Но я же, - он перевел взгляд на Ванцзи.       - Чжаню нужно восстановить силы перед дорогой. В этом ты абсолютно прав, - Цижэнь повернулся к воспитаннику. - Надеюсь, ты не против, что я позаимствовал несколько твоих отваров перед отбытием сюда. У меня не было много времени.       - Конечно, - Вэй Ин невольно просиял от восторга. Цижэнь воспользовался тем, что приготовил сам Усянь - это очень радовало последнего. - Я очень надеюсь, что это было полезным.       - Иначе и быть не может. Приятного аппетита.       Усянь сразу же засунул в рот немного риса и попытался не улыбаться как последний придурок.       Когда Фэнмяня оповестили о том, что прибыл Лань Цижэнь, тот удивился. На самом деле, глава Цзян был более чем уверен, что Минцзюэ пришлет кого-то из адептов Цинхэ и Гусу Лань. Фэнмянь рассчитывал, что все гости просто тихонько уберутся из его ордена. Однако проигнорировать Цижэня казалось неуместным. Но раз уж он прибыл, то почему бы и не обменяться парой фраз. Если Лань Сичэнь пропал без вести, то место главы Гусу Лань наверняка снова занимает Цижэнь. Ну что же, этим можно воспользоваться.       Фэнмянь вошел в зал для приема гостей вместе с супругой. Цзыюань бросила на людей в траурных одеждах презрительный взгляд и присела за центральный стол рядом со своим супругом.       - Приветствую гостей в Пристани Лотоса, - произнес Фэнмянь и сделал сочувствующий вид. - Примите мои соболезнования. Облачные Глубины были по истине прекрасным местом. Жаль, что Лань Сичэнь не смог отстоять их.       Усянь сразу же сжал кулаки. "Мразь. Мразь. Какая же ты мразь!" - бунтовал внутренний Усянь.       Цижэнь же выслушал Фэнмяня и перевел взгляд на Цзыюань. Та сразу же нахмурилась:       - Что? У главы павшего ордена более нет дел, помимо того, чтобы нянчиться со своим недоучеником?       "Сука. Ебучая сука" - продолжал ненавидеть людей перед собой Вэй Ин.       Цижэнь накрыл руку воспитанника своей, заметив напряжение Усяня. Раз хозяева Пристани Лотоса говорят подобное ему, то страшно предположить, что пришлось выслушать Вэй Ину и Лань Чжаню, находясь здесь.       - Дорогая, не стоит, - Фэнмянь мягко улыбнулся жене. - Все же мы должны поздравить уважаемого Цижэня с бракосочетанием его воспитанников. Для всей Поднебесной это стало неожиданностью.       Цижэнь продолжал молчать. Вэй Ин не совсем понимал действия своего наставника, поэтому помалкивал и старался не смотреть на сидящих перед собой людей. В прошлой жизни он уважал их, пусть и побаивался. А сейчас - ненавидел всей душой и желал им мучительной смерти.       В зале повисла тишина. И лишь когда супруги Цзян перекинулись взглядами, Цижэнь заговорил:       - Ну что же, если вы высказались, позвольте начать, - он поднялся. - Во-первых, - он несильно склонился и сразу же выровнялся, - я благодарю вас за то, что вы позволили моим воспитанникам находиться здесь и излечить раны. Кров над головой имеет значение, когда речь заходит об отдыхе. Каким бы этот кров ни был. Во-вторых, ваше послание главе Не вызвало у меня некоторое беспокойство, поэтому я прибыл лично. Отвечая на вопрос госпожи Юй, я скажу - для меня нет ничего важнее моих воспитанников. В послании вы заверили, что не говорили ничего касаемо моего старшего племянника. А вот фактически я узнал другое. Однако это не имеет значения. И я бы попросил вас не затрагивать в нашем разговоре брак моих учеников.       - Что, стыдно? - Цзыюань усмехнулась.       Цижэнь даже не взглянул на нее:       - Нет. Чего мне стыдиться?       Юй села ровнее и с присущей ей надменностью заметила:       - Может быть того, что два ваших воспитанника - обрезанные рукава? Вы поощряете мужеложство и даже не попытались воспрепятствовать этому бракосочетанию.       - Моя супруга права, - поддержал Фэнмянь. - Удивительно, что вы не воспрепятствовали этому. Неужели поддерживаете решение этих молодых людей?       Цижэнь оставался непоколебим:       - Я лично сопроводил Вэй Ина к храму, как его ифу. Этого достаточно, чтобы, вы перешли к более важному вопросу, а не продолжали пытаться высмеять чувства моих учеников?       "А? А?! Цижэнь, блять, какой же ты охуенный" - внутренний Усянь разрывался от восторга. Вэй Ин взглянул на этого Ланя с такой благодарностью, что даже Фэнмянь растерялся.       - Ифу? - Цзян смотрел на Вэй Ина. - Считаешь, что нашел себе отца?       Усянь сдержался, дабы не послать пропитого главу Цзян куда подальше. Это уже просто невыносимо. Все, что эти двое пытаются сделать - это высмеять их с Лань Чжанем брак и превознести свой орден просто потому что Пристань Лотоса все еще не сгорела.       - Учитель Цижэнь с самого детства заботился обо мне. Он надел на меня лобную ленту и принял в семью. Для меня ценен каждый его урок. Как мне еще называть его, как не ифу?       "Отлично. Пожри говна, ублюдок" - ликовал внутренний Усянь.       Фэнмянь слегка нахмурился:       - Прекрасно, - он перевел взгляд на Цижэня. - Для чего вы заявили о своем визите?       - Во-первых - для того, чтобы вы соблюли хотя бы малейшие нормы приличия. А во-вторых, - взгляд Цижэня стал более злым, - вы не имеете никакого права заявлять моим ученикам о том, что их орден пал и называть меня главой павшего ордена. Ваша надменность рано или поздно сыграет с вами злую шутку. С вами обоими, - добавил он, глянув на Цзыюань.       Та встрепенулась. Она покрутила Цзыдянь на пальце. Кольцо сразу же сверкнуло молниями.       - Называете меня надменной?       - Первой же фразой вы оскорбили меня, мой орден, моих воспитанников и мое отношение к ним. Да, я называю вас надменной и импульсивной.       "Блять, да Цижэнь же их сейчас обоих в пух и прах разнесет", - осознает Вэй Ин. И от этого на душе сразу становится теплее.       Фэнмянь вступился за супругу:       - Вы преувеличиваете.       - Вы оба только что высмеивали брак моих учеников, но при этом выделили им одну комнату с совместной кроватью, которая предназначена для прислуги. Однако ответьте на вопрос для самого себя, глава Цзян, как небольшое помещение влияет на исцеление ран? Почему вы полагали, что если не предоставить должной помощи, то прославленный молодой целитель не сможет сам оказать ее? И почему вы посчитали будто я оставлю своих воспитанников, которых обучаю с малых лет, на попечение другим?       Цзян резко поднялся:       - Хватит! Не смей заявляться сюда и говорить мне все это! Испытай хоть немного благодарности за то, что я не выбросил твоих побитых щенков!       - Ваш сын бы не простил вам этого, - спокойно заметил Цижэнь. - Как и сын главы Цзинь.       Усянь опешил. Вот так просто Цижэнь... "Да он его просто насквозь видит", - подумал Вэй Ин.       Фэнмянь окончательно вышел из себя:       - Не думай, что знаешь все! Твоего ордена больше нет!       - Пока живы адепты Гусу Лань, живо его наследие. Сожженные здания не лишили меня моих учеников.       - Оно лишило Гусу Лань главы, - заметила Цзыюань и поднялась. - Мне противно от одной только мысли, что двое юношей, которые являются супругами, общаются с моим сыном.       - Мы осуждаем решение Ваньиня. Он не должен был вмешиваться в это. Мой собственный сын может навлечь на свой орден беду. Как когда-то ваш племянник навлек беду на Облачные Глубины. А ведь вас называют непревзойденным учителем, - уже с более доброй улыбкой заметил Фэнмянь.       - Глава Вэнь отправил своего старшего сына, от военной стратегии которого пал Хэ Цзян, и шесть сотен воинов. Разве подобное не говорит о том, что Верховный заклинатель предполагал сильное сопротивление? - Цижэнь встал из-за стола. - Вэй Ин, осмотри рану Ванцзи. Вскоре мы отправимся в Цинхэ.       Усянь сразу же поднялся. Он отвесил супругам Цзян уважительный поклон, мысленно пожелал им умереть самый страшной смертью, и покинул помещение.       Цзыюань усмехнулась:       - Не хотите, чтобы ученик вспоминал тот день.       Цижэнь проигнорировал высказывание и обратился к Фэнмяню:       - Вы не имели права доносить информацию так, будто мой старший племянник уже мертв. И как глава ордена вы должны понимать, что оказать сопротивление Цишань Вэнь, который неизвестно сколько готовился к этой войне, крайне трудно. Вы не участвовали в войнах. Не говорите так, будто знаете все. Принижая моих воспитанников, вы принижаете своего сына. И не просто как своего наследника, а как будущего главу.       - Я сам разберусь с воспитанием своего сына, - отрезал Цзян.       - Опыт общения с другими юными дарованиями позволил вашему сыну принять верное решение. Уверен, вы расспросили моих воспитанников о том, какова была битва за Облачные Глубины. И если бы ваш сын не помог им, вы бы никогда не узнали подробностей. Подумайте хотя бы об этом. Раз уж презираете благородство его выбора.       - Надеюсь он сдох, - Цзыюань резко направилась к выходу.       Фэнмянь проводил ее взглядом. Черт!       Цижэнь продолжал непроницаемо смотреть на главу Цзян:       - Более ничего не желаете спросить у меня?       - Я предпочел бы с вами вообще не разговаривать. Забирайте своих мужеложцев и убирайтесь отсюда.       Лань как ни в чем не бывало отвесил поклон и направился к выходу.       Цзян достал из-под стола сосуд с вином и откупорил его:       - Юньмэн Цзян не настолько ничтожен, как Гусу Лань. И Ланьлин Цзинь не будет насмехаться над нами отправляя всего лишь сотню воинов.       - Пусть будет так, - сухо ответил Цижэнь и вышел.       Вернувшись в комнату, Усянь был зол. Он просто поверить не мог, что... Что...       - Вэй Ин.       Тот покачал головой и присел рядом с супругом:       - Ничего. Лань Чжань, давай обработаем рану. Я хочу как можно скорее убраться отсюда.       - Мгм.       "Чертовы ублюдки. Пусть сгорят ко всем чертям! Жохань непременно нападет. Блять, если бы можно было предупредить Цзян Чэна, чтобы он не пострадал, - Вэй Ин осмотрел рану супруга и уверившись, что тот может отправляться в обратный путь, наложил новые повязки. - Ебанутая Цзыюань совсем не следит за своей пастью. Как и этот пропитый Фэнмянь". Радовало лишь одно - совсем скоро они с Лань Чжанем смогут увидеться с Хуанем. Обнять старшего братика - это все, чего Вэй Ин желал именно сейчас.       "Недальновидно, вспыльчиво и верх эгоизма". Цижэнь вошел в комнату, выделенную воспитанникам. Те уже были готовы к выходу.       Мужчина протянул юношам безымянные клинки.       - Глава Не предоставил их нам. Они ни в коем случае не могут заменить ваши мечи. Однако на обратный путь этого более, чем достаточно.       Он замолчал, когда в дверь постучали.       Цзян Чэн нерешительно заглянул в комнату. Увидев Цижэня, он сразу же уважительно поклонился. Как и Цзысюань, который заглянул внутрь вслед за другом. Однако они совершенно не ожидали, что Цижэнь, который казался самым строгим и неприступным наставником, отвесит им глубокий уважительный поклон.       - Будущий глава Цзян, ваше благородство впечатлило до глубины души. Вы рисковали собой ради спасения друзей. Нырнув в воду вы показали, насколько вы непоколебимы, определив подводное течение, вы дали понять, насколько вы смекалисты, а оставшись на берегу озера вы доказали, насколько цените дружеские узы. Когда вы станете главой Юньмэн Цзян, этот орден будет ждать процветание и добрая слава, - Цижэнь перевел взгляд на Цзысюаня. - Будущий глава Цзинь, ваши таланты столь же блистательны, как ваш меч или ваши ножи. Хладнокровие - не порок, когда оно касается благого дела. Отбросив предрассудки, вы оказали помощь и проявили таланты. Ничто не может повлиять на то, что является истиной. Инь и ян едины. Нет истинно хорошего и истинно плохого. Как наследник Цзинь Гуаншаня вы прекрасно это понимаете. Примите мою благодарность за то, что вы сделали.       Оба окончательно растерялись. Но Цзысюань взял себя в руки первым:       - Благодарю. Я... Мы хотели попрощаться. На самом деле я тоже скоро отправляюсь обратно в Ланьлин. Но... Благодарю вас за ваши наставления, - он снова поклонился. - И я... Хуайсан, - он не был уверен, как правильно это сказать.       Но Цижэнь понял юношу без лишних слов:       - Вам ли не знать глубину человеческих пороков.       Цзинь невольно улыбнулся и кивнул:       - Желаю вам легкой дороги. Лань Чжань, Вэй Ин, надеюсь, что увидимся.       Он совершенно пренебрег приличиями и просто махнул рукой, скрываясь за дверью.       Цзян Чэн растерянно посмотрел на Цижэня. На самом деле, находясь в этой комнате, ему было очень и очень стыдно.       - Простите, я не смог... Сделать достаточно.       - Научитесь ценить свои достижения. Вам не следует ни на кого ровняться. Ваш путь уникален. И лишь это может превознести вас. И если вы желаете что-то сказать моим ученикам, я не против позволить вам это сделать.       Ваньинь и рта не успел открыть, как Цижэнь прошел мимо него.       Оставшись наедине с адептами Гусу, Цзян Чэн тяжело вздохнул и нерешительно произнес:       - Когда я сказал о вашем брате, я... Это правда. Но я хочу, чтобы мы были друзьями. Не из-за моих чувств к Хуаню, а... Вы мне очень нравитесь. С вами весело и легко. Мне не нужно подбирать слов и вы правда понимаете меня.       - Он жив.       Ваньинь удивленно уставился на Ванцзи, который произнес эту краткую фразу.       Усянь подхватил:       - Только это - секрет. Никто не должен знать.       Цзян Чэн сразу же подлетел к обоим. Он сморгнул подступившие от облегчения слезы и крепко обнял друзей:       - Спасибо. Спасибо вам.       - Вэй Ин, на пару слов.       Усянь замер, когда услышал тихий голос Фэнмяня. Хоть на лице этого человека вновь была улыбка, взгляд говорил о том, что глава Цзян не потерпит возражений. Цижэнь окинул Фэнмяня пристальным взглядом и наклонился к Усяню, тихо шепнув:       - Он пьян.       Вэй Ин кивнул. Издалека нельзя было сказать о состоянии Фэнмяня, но подойдя ближе, Усянь уловил резкий запах алкоголя.       Глава Цзян отошел чуть дальше. Настолько, чтобы их разговора никто не услышал.       - Скажи, ты никогда не думал, что твоя жизнь могла бы сложиться иначе? - Фэнмянь смотрел на Цижэня и Ванцзи, которые ожидали Вэй Ина. - Тебе не нужно было бы жить в рамках, ты мог провести беззаботную жизнь, тебе не нужно было бы ложиться под мужчину, чтобы стать частью семьи.       Усянь напрягся. Пора заканчивать с этими ублюдками. Предполагал ли Вэй Ин, что его жизнь могла сложиться иначе? Блять, да он знал, что она могла сложиться иначе. Только это совсем не доставляло ему радости. Он знал многое. Слишком многое, на самом деле.       - Я не хочу об этом думать, - честно отвечает Усянь. И его взгляд наполняется холодной ненавистью, когда он поднимает его на Фэнмяня. - Мне жаль Цзян Чэна, но я не мог бы оттенять его. И я живу там, где я - не сын слуги. Я счастлив. И благодарен Лань Чжаню, старшему брату и ифу за то, что они приняли меня. Такого, какой я есть.       Фэнмянь хмыкнул:       - Ясно. Думал, что ты будешь следовать за моим сыном, как твой отец прежде следовал за мной. Знаешь, почему твои родители мертвы?       Вэй Ин побледнел. Хотелось сбежать прямо сейчас. Или убить. Убить Фэнмяня.       - Они погибли на Ночной охоте, - отвечает Вэй Ин, чувствуя, как его пальцы холоднеют.       Фэнмянь усмехнулся и тихо рассмеялся:       - Я говорил ему остаться. Он не захотел оставаться в ордене, потому что знал, что я влюблен в его жену. Он умер, потому что не слушал меня. Похоже, - мужчина глянул на Усяня и отвернулся, - тебя ждет та же участь.       Вэй Ин сжал кулаки. Хватит. Хватит с него всего этого!       - Если бы я был здесь, вы бы позволяли вашей жене избивать меня так же, как она это сделала прежде? А что бы вы сделали, если бы меня оклеветали? А если бы я не был ребенком вашего бывшего слуги и той, кого вы искренне любили, вы бы подобрали ребенка с улицы, просто потому что у него есть зачатки золотого ядра?       Фэнмянь помедлил:       - Мне ответить на все твои вопросы.       - Достаточно ответить на последний, глава Цзян.       Усянь смотрел решительно. Он знал ответ. Он знал его уже долгие годы. Но ему было просто необходимо услышать его от этого человека.       - Нет, - просто бросил Фэнмянь и зашагал прочь.       Вэй Ин печально усмехнулся.       Похоже, что с Пристанью Лотоса теперь точно покончено. Ну а дальше - дело за главой Вэнь и его вторым сыном.       Достаточно.       Прошлая жизнь оказалась просто ложью. Все стремления и все ценные для Усяня вещи - лишь ложь одного человека. С самого начала именно Цзян Фэнмянь создал красивую историю одного мальчика, который был вынужден жертвовать собой ради других. Это Цзян Фэнмянь стал причиной того, что Вэй Ин пришел к таком исходу в прошлой жизни.       Усянь не хотел быть слугой. Усянь не хотел отдавать ядро. Усянь не хотел подавлять свою боль за улыбкой.

      Но Усянь был просто обязан это делать.

      Теперь, вырвавшись из плена иллюзий, Вэй Ин свободен. Вот уже больше десяти лет он по-настоящему счастлив и свободен.       И пора бы возвращаться. Пусть и не домой. Но к настоящей семье.