Основатель (праведного) пути

      Глядя на идеальный срез, Жохань слушал весьма красочный рассказ Чао о том, как под его руководством была сражена эта тварь. Юноша буквально распылался, сыпал множеством фраз, ведь речь была изначально заготовлена. Чао приказал Чжулю и прочим адептам не открывать рта и лично пришел к отцу доложить о своих успехах.       Время от времени Чао косился на старшего брата и его ухмылка становилась все шире. Превзошел. Он превзошел Сюя в глазах отца. И сейчас старший брат смотрит с таким удивлением, что Чао просто не может не рассмеяться от такого выражения лица. Но если бы Чао мог прочесть мысли или хотя бы взгляд Сюя, то знал бы, что тот удивлен вовсе не голове огромной твари, а идиотизму младшего брата.       Жохань все это слушал лишь по одной причине. Не Минцзюэ официально заявил о том, что Лань Сичэнь пропал без вести. Это порадовало главу Вэнь и он пригласил Сюя к себе разделить одно весьма вкусное вино. А когда прибыли адепты и заявили о том, что второй молодой господин хочет посетить Верховного заклинателя не с пустыми руками, настроение Жоханя улучшилось еще больше. Пока Чао не открыл свой рот.       "Идиот. Он - просто законченный тупица, - думал Сюй, глядя на тот же самый ровный срез. - Ты кому в уши льешь, ебанат? Очевидно же, что это не ты сделал. У тебя бы ума не хватило". Сюй покосился на пустые чаши на столике. А ведь все так хорошо начиналось. Отец даже не шутил о сексе с ним.       - Превосходно, - Жохань хлопнул в ладоши. - Я просто в восторге.       Чао самодовольно усмехнулся. Он хотел добавить что-то еще к своей победной речи, но не успел. Жохань схватил младшего сына за волосы и впечатал лицом в запекшееся окровавленное черное мясо, что торчало из среза головы черепахи. Глава Вэнь ткнул сына в мясо твари несколько раз, и лишь после этого отпустил, ударив напоследок ногой в живот.       - Ты, блять, за кого меня принимаешь? - Жохань продолжал улыбаться, глядя на то, как сына едва не вывернуло от удара. - Считаешь, что я поверю в то, что это ты сделал? Эту голову снесли как минимум пару дней назад и она пролежала в воде, потому что раздулась, а мясо разбухло. Такой ровный срез можно сделать лишь нанеся один удар. Или ты каким-то хером выучил технику смертельных струн ордена Гусу Лань, подкачал мышцы, нашел способ обвернуть смертельной струной ебу-ебейше огромную тварину и снес ей башку? Ты совсем охуел приходить сюда и пиздеть мне прямо в глаза?!       - Отец...       - Заткни свою ебучую пасть! Охуеть! - Жохань повернулся к старшему сыну. - Блять, Сюй, налей мне. Или я сейчас его ебну.       - С чего вы взяли, что это техника Гусу Лань?! - Чао вскочил на ноги. - Эта тварь...       Дабы Чао замолчал и прекратил копать себе же могилу, Сюй бросил в брата пустым сосудом от вина. Младший брат замолчал, потому что ему пришлось уворачиваться. Сюй поднялся, подал отцу наполненную вином чашу и встал межу родителем и Чао.       - Ты просто мог сказать, что нашел ее. Этот срез сделан чем-то тонким и острым. Лезвие меча толще нити. А лишь одна нить может заменить меч. Уходи.       - Ты...       Чао зашипел от негодования. Но не смог продолжить, потому что закашлялся и согнулся пополам. Живот болел от удара отца, а кашель снова начинал душить. Да что же это такое? Почему снова его?..       - Будь благодарен своему брату за то, что он только что сделал, - глава Вэнь осушил свою чашу и ею же указал на дверь. - Проваливай. И если рвешь глотку от кашля - сходи к целителю. Хоть на это у тебя ума должно хватить. Придурок. Вон!       И когда родитель повысил тон, Чао просто сбежал из внешнего кабинета главы.       Сюй взглянул на голову твари. Он выглянул из кабинета и приказал адептам убрать сей "трофей". А вернувшись, он застал отца сидящего прямо на столике.       Жохань наблюдал за тем, как голову выносят. От отдал распоряжение разместить голову на внешнем дворе резиденции.       - Блять, Сюй, давай убьем его.       - Давай, - согласился тот и присел рядом, прямо на стол. - Жечь и пить?       - Нет, я бы предпочел посмотреть, как вы сражаетесь друг с другом. Налей еще.       Сюй обновил их чаши. Он отставил вино в сторону и усмехнулся:       - Это не сражение. Чао скорее обоссытся от страха и помрет от него же.       "Хоть ему и так осталось недолго", - мысленно заканчивает Сюй и выпивает свое вино.       Эти слова лишь позабавили главу Вэнь. Он устроил голову на плече сына:       - Знаешь, а вот пусть еще немного повыебывается. Только на этот раз - без Чжулю. Послушаем его доклад? Или уже и так все понятно?       - Лань Ванцзи и Вэй Усянь. Очевидно, - Сюй прислонился к родителю. - Но даже если прижать Фэнмяня, не думаю, что эти двое будут задерживаться в Пристани Лотоса.       - Мне и не нужно, чтобы они задерживались, - Жохань прикрыл глаза. - Гениальный целитель, который на пару со своим мужиком сносит голову чудовищу, которому сотни лет. Прелестно же. Это приводит меня в восторг. Но, - он открыл глаза и посмотрел перед собой, - милашка Лань Хуань тоже приводил меня в восторг когда-то. А теперь он немного потерялся. Надеюсь, что наш друг Минцзюэ не слишком плакал над потерей. Он сделал заявление, оправдывая положение Цижэня, пока Лань Ванцзи не готов занять место главы. А Сичэнь молодец. Без ядра, а так быстро вернулся в Цинхэ. Поразительно, скажи.       Сюй лишь вздохнул. Очевидно, что заявление Минцзюэ - всего лишь приманка. Он не стал бы говорить столь громко, если бы не был уверен в том, что Хуань в безопасности. Но больше беспокоило не это. Вэй Усянь. Единственный человек, который вызвал у Сюя полное недоумение в свое время. Но зная будущее этого юноши, оставалось лишь... Ждать. Та самая переменная, которая позволит Сюю изменить судьбу - это Вэй Ин.       - Отец, когда ты отправишь людей в Пристань Лотоса?       - Когда твой младший брат выплачется.       - Пара дней?       Жохань усмехнулся:       - Для этого плаксы двух дней мало. Неделя.

***

      Дорога до Цинхэ заняла около часа. Усяню не терпелось встретиться с Сичэнем. Впрочем, как и Ванцзи. Поэтому они оба поспешили за Цижэнем.       Войдя в нужную комнату, они сразу же столкнулись с такой родной и такой прекрасной улыбкой старшего братика. Вэй Ин уже сорвался с места, чтобы подбежать и обнять Хуаня, который все еще был в кровати, но его путь преградил Минцзюэ.       - Спокойно. Я тоже хочу задушить Хуаня в объятиях, но пока что ему нужен отдых.       Усянь выглянул на улыбающегося Сичэня из-за Минцзюэ. Тот казался бледным и очень слабым. Похоже, что нелегкая дорога и правда измотала его. Сейчас, даже без лобной ленты, с распущенными волосами и под теплым одеялом, Хуань выглядел просто невероятно по-домашнему. Хоть Вэй Ин и отступил, он не смог оторвать от Сичэня взгляда. Похоже, что объятия придется отложить.       - А-Ин, а-Чжань, я очень рад, что с вами все в порядке. Новость о том, что вы отправились в Цишань взволновала меня. Прошу, расскажите мне все.       "Да это ты должен рассказать обо всем! Хуань, ну вот почему ты такой очаровательный? Как ты можешь даже сейчас волноваться лишь о нас?" - внутренний Усянь одновременно и негодовал, и умилялся.       Пришлось рассказать. От начала и до самого конца, при этом - не утаивая ничего, ни единой подробности. Разве что, помимо того вечера, когда они испили вина.       Пока Ванцзи и Усянь рассказывали о произошедшем, Минцзюэ сидел на краю кровати, а Цижэнь и сами воспитанники - за столом. Сичэнь слушал братьев, несильно улыбаясь. Они у него и правда замечательные. А-Чжань станет потрясающим главой ордена, а а-Ин будет его верным соратником и спутником жизни. Его братья добьются небывалых высот. И Сичэня это искренне радовало.       - Убили ту тварь струной, - проговорил Минцзюэ. - Расскажите Хуайсану потом. Он должен знать, на кого нужно ровняться.       - А-Цзюэ, а-Сан так же весьма талантлив, - заметил Хуань и накрыл чужую руку своей, - но я тоже впечатлен. Всегда знал, что мои замечательные братики самые потрясающие.       Эта нежная улыбка и эти теплые слова вызвали у Вэй Ина просто невероятное множество эмоций. Хотелось прямо сейчас устроиться рядом с Сичэнем и говорить обо всем на свете. Но тому и правда нужно было отдохнуть.       Цижэнь поднялся первым. Он глянул на старшего племянника и вздохнул:       - Сейчас всем нужно отдохнуть. Завтра обсудим дальнейшие действия. Вы двое, - он посмотрел на младших, - простоя обязаны нормально отдохнуть после всего. И даже целителю нужен целитель. Идемте. Глава Не позаботится о Хуане.       - Может, мне лучше все-таки остаться? - Взволнованно уточнил Усянь. - Я очень беспокоюсь.       - Мгм, - Ванцзи так же смотрел с беспокойством.       Хуань тихо рассмеялся, немного прикрыв рот:       - Пожалуйста, отдыхайте. Я же переживаю о вас не меньше, чем вы обо мне. Вы преодолели такие испытания на своем пути, поэтому я очень прошу вас позаботиться о себе. А-Ин, а-Чжань, вы и правда потрясающие. Думаю, что мы могли бы прогуляться завтра. Ближе к вечеру. Если вы не против.       Какие могли быть возражения? Оба были согласны провести время с Сичэнем, о котором так сильно переживали.       Когда в комнате остался только Минцзюэ, Хуань вздохнул с облегчением и прислонился лбом к его плечу.       - Спасибо, - тихо прошептал Сичэнь.       Минцзюэ помог сохранить все в секрете. Минцзюэ не позволил Усяню коснуться Хуаня. Ведь если бы Вэй Ин обнял его, то сразу же все бы понял. Но как долго он сможет избегать касаний? Усянь и Ванцзи сразу поймут.       - Хуань...       - Я не могу, - честно признался Сичэнь. - Они столько всего прошли. Я не могу взваливать на них еще и это.       Минцзюэ обнял возлюбленного и аккуратно прижал к своей груди:       - Поговори с ними завтрашним вечером. Они поймут. И ты не бросаешь все на них. Ты будешь рядом и будешь помогать советом.       - Я понимаю. Просто... Наверное, мне очень трудно принять то, что они уже такие взрослые. Какими же они были милыми, когда им было всего по шесть, - улыбнулся Хуань. - Иногда мне хочется вернуться в то время. Я учу а-Ина наносить тени на рисунок, а а-Чжань нам позирует, - он смеется. - Они были просто невероятно очаровательными маленькими мальчиками.       - Не спорю. Но ты наверняка был еще более очаровательным.       Минцзюэ улыбается в ответ. Он наклоняется и целует в макушку.       - Останешься на ночь?       Этот вопрос Хуаня заставляет Минцзюэ смеяться:       - Ну как я мог уйти? Хуань, я хочу остаться с тобой на всю жизнь.       - А-Цзюэ, я очень сильно тебя люблю. И то, что ты сказал, - он вздохнул. - Я не хочу ломать твою судьбу.       - Нахуй судьбу.       Минцзюэ отстраняет Сичэня от себя и помогает прилечь на подушки. Тот смотрит с любовью и абсолютным доверием. Минцзюэ скидывает с себя обувь и верхние одежды. Он нависает над Хуанем и целует его уже более страстно. Тот поддается ласке и несильно сжимает чужие одежды. Несмотря на слабость, близость с любимым человеком, который произнес столь важные клятвенные слова, сводила с ума и возбуждала. Сичэнь верил, искренне верил всему, что говорил Минцзюэ.       - Хочу тебя. Не могу, - шепчет Не и отстраняется, нависая сверху.       Хуань слегка смущается:       - А-Цзюэ, я был бы рад, но… - он отводит взгляд. - Я же... Не могу сейчас. Ах...       Минцзюэ забрался под одеяло и погладил возбуждение возлюбленного:       - Разве? А мне кажется, что очень даже можешь. И тоже хочешь. Все эти переживания просто с ума свели. Расслабься.       Минцзюэ поцеловал Хуаня в кончик носа и улыбнулся. Он опустился ниже, целуя шею, ключицы и постепенно стягивая с Сичэня верхний халат и расслабляя завязки на рубашке. Хуань подавался навстречу прикосновениям, отвечал на ласки и сам помогал Минцзюэ раздеться.       - Мм... А-Цзюэ... Так...       Сичэнь простонал и зарылся пальцами в волосы возлюбленного, когда Минцзюэ вобрал его возбужденный член до основания.       Ох, казалось, только вчера он был в смертельной опасности, а сейчас его обожаемый а-Цзюэ ублажает его и дарит просто невероятное наслаждение. И как же сильно Хуаню хотелось бы подарить ласку в ответ.       - А... А-Цзюэ, если хочешь...       Но тот отстранился и прошипел:       - Блять, а это сложнее, чем казалось. Мм... Теперь я еще больше люблю тебя.       Сичэнь немного приподнялся и посмотрел на своего возлюбленного. Пока Хуань стонал от ласки и жара чужого рта, Минцзюэ избавился от штанов и начала растягивать себя пальцами. Он отбросил масло, которым воспользовался, чтобы облегчить проникновение. Стук от столкновения флакона с полом вернул Сичэня в реальность.       - Что? А-Цзюэ, ты сейчас...       - Мх... Тише. Вот ничего не говори. - Минцзюэ посмотрел на абсолютно потрясенного Хуаня с весельем. - Хочешь посмотреть?       - Я не...       - Нет?       Сичэнь быстро взял себя в руки:       - А-Цзюэ, не подначивай. Мы же никогда так не...       - Лучше поздно, чем никогда, - снова перебивает Не. - Но ты можешь полностью контролировать подготовку.       Минцзюэ сменил свое местоположение, придвинувшись чуть ближе. Он ухватился рукой за изголовье кровати и продолжил разрабатывать себя. Масло с пальцев капало на низ живота и член Хуаня. Сичэнь с вожделением смотрел на своего а-Цзюэ, который сейчас столь открыт и возбужден для него.       Лань протянул руку и коснулся испачканных пальцев Минцзюэ, которые проникали в жар его тела. Хуань погладил их и прошептал:       - Ты невероятен.       - Это я должен говорить.       Минцзюэ снова поцеловал возлюбленного. Он несильно прикусил чужую губу, когда почувствовал, как Сичэнь аккуратно вводит в него один палец.       Однако именно Минцзюэ прерывает их страстные поцелуи и эту затянувшуюся подготовку, когда чувствует внутри себя уже два пальца Хуаня, помимо двух своих же.       Сичэнь глянул в сторону, куда полетел флакончик с маслом.       - Наверное, стоило бы еще... А-Цзюэ.       Хуань накрыл руку Минцзюэ, который уже направлял в себя член Сичэня, своей.       - Не переживай ты так. Хуань, я же сказал расслабься. Я хочу удовлетворить своего будущего мужа. Не смей спорить с влюбленным главой Не.       И Сичэнь окончательно сдается. Он помогает Минцзюэ насадиться на свой член. Для первого раза это не является самой удачной позой. Но Минцзюэ это совершенно не волнует. Он опускается до самого основания и хрипло стонет, чувствуя себя заполненным своим любимым.       Хуань стонет вместе с ним, чувствуя, насколько его возлюбленный узкий и горячий.       - А-Цзюэ, поцелуй...       Минцзюэ сразу же наклоняется и впивается в губы возлюбленного, и сам делает первый толчок.       - Боги, а-Цзюэ, ты просто...       Хуань на самом деле не может подобрать слов. Перед глазами все еще стоял прыгающий на его члене Минцзюэ, который в порыве страсти сломал изголовье у кровати и надорвал одеяло.       А сейчас глава Не лежал рядом и довольно улыбался.       - Завтра повторим. И нужно починить, - он глянул на треснувшее дерево. - И я принесу новое одеяло.       Сичэнь тихо рассмеялся:       - Только давай еще немного полежим. Я очень скучал по тебе.       Минцзюэ прижимает Хуаня к себе и клянется, что больше никогда и ни за что его не отпустит.

***

      Наутро Цижэнь пояснил некоторые моменты касаемо положения дел на данный момент. Сейчас он снова являлся временно исполняющим обязанности главы Гусу Лань. Они с Минцзюэ условились вместе принимать решения, но при этом - обсудив все с Хуанем. Также Цижэнь настоял на том, чтобы Ванцзи и Усянь так же присутствовали в эти моменты.       - Далее, я бы хотел попросить тебя, Вэй Ин, воссоздать печати барьера и подробно все объяснить главе Не.       Минцзюэ кивнул:       - Да. Хуайсан все еще на границах. По возвращению решим, что делать с границами с Ланьлином. Пока что он не слал вестей о том, что Гуаншань изъявил интерес. Но от этих ублюдков можно ожидать чего угодно. Еще, - он тяжело вздохнул, - вести из Цишаня. Придурок Фэнмянь обратился напрямую к Жоханю с просьбой вернуть мечи. Блять, - Минцзюэ раздраженно коснулся двумя пальцами своего лба и несильно помассировал. - Да как он вообще до своих лет дожил?       - Из того, что я услышал вчера, смею заверить, что глава Цзян даже не предполагает, что следующей целью станет именно он. Он ссылается на Облачные Глубины и моих воспитанников, а не территориальное местоположение и соседство. Водные пути так же имеют весомость в планировании дальнейшей военной стратегии.       Глава Не был полностью согласен с Цижэнем:       - Основной водный путь соединяет Юньмэн, Даого Бэйтан и Гусу Лань. Территории Вэнь Сюя. Однако Жохань хрена с два будет напрягать своего старшего сына против тупицы Фэнмяня.       Усянь сидел и слушал эти обсуждения затаив дыхание. Эти люди предполагают нападение на Пристань Лотоса, они абсолютно точно уверены, что Жохань пошлет туда именно Чао и продумывают дальнейшее развитие событий. Поразительно. "Интересно, а в прошлой жизни было так же?" - невольно задался вопросом Вэй Ин. От осознания того, что если бы Фэнмянь был менее самоуверенный, как и его жена, то их орден мог бы избежать ужасной участи. Но чему быть, того не миновать.       - Что сказал Хуань по этому поводу?       После этого вопроса Усянь вновь опешил. Старший братик так же это предполагал. И пока Фэнмянь называл его "ни на что негодным главой", Сичэнь смотрел вперед и планировал дальнейшую стратегию. Как свою, так и противника.       - Позиция Юньмэн Цзян говорит сама за себя. Мое заявление было равно тому, что Облачные Глубины признали слабость своего положения. Но пока адепты Гусу здесь, Цинхэ Не имеет весомое преимущество. Мы говорили с Хуанем касаемо возможного нападения на Нечистую Юдоль, и пришли к выводу, что до наступления зимы опасности ожидать не стоит. Цишань Вэнь потерял довольно много адептов. И я буду готов лично столкнуться с Сюем. Но вернемся к тупице Фэнмяню, - Минцзюэ усмехнулся. - Сейчас Юньмэн является самым слабым из всех орденов. Трогать Ланьлин пока что не в интересах Жоханя - Гуаншань слишком скользкий. А вот сразив Пристань Лотоса, глава Вэнь получит приятный подарок в виде Мэйшань Юй, который после падения сильного союзника сдастся сам.       "Все логично. Нападение было вовсе не неожиданностью, а частью четкого плана", - размышляет Усянь. В прошлой жизни он винил себя, он принимал то, что его обвиняли и обязывали. Но на самом деле он был просто причиной. Как и для предъявления требований к Гусу Лань в этой. Но Цзыюань ударила Усяня в прошлой жизни. А в этой жизни Цижэнь избил адептов Цишань Вэнь и заставил шлюху Чао мыть пол ее же слезами. Понимание того, что ложь - лишь повод, несло за собой более глубокий смысл.       - Вэй Ин, Чжань, вам следует быть аккуратнее. Глава Вэнь наверняка сразу поймет, что это вы сразили то чудовище, - Цижэнь смотрел на воспитанников крайне строго, но в его взгляде отчетливо можно было прочесть волнение. - Я не хочу, чтобы вы пострадали, если вдруг глава Вэнь захочет испытать ваши способности.       - Мгм. Тьма того места поражает. Голову наверняка присвоят.       - Лучше смириться с тем, что скажет Жохань. Все равно никто в жизни не поверит, что его ненормальный второй выблядок хоть на что-то годен. Вы что-то оставили в той пещере?       Усянь задумался. Он пытался вспомнить все детали, дабы точно ничего не упустить. Однако Ванцзи ответил раньше:       - Халаты и нож. Более они не могли бы ничего найти.       - Струна пошла ко дну, - произнес Вэй Ин задумчиво. - И я... Я использовал веер Хуайсана, чтобы усилить темную ци того места.       Цижэнь как-то странно глянул на Усяня, но ничего не сказал. Минцзюэ закатил глаза:       - А-Сан вечно разбрасывает свои веера. Но если ты усиливал темную ци посредством применения печати с клановыми символами Не, то Цишань Вэнь придется попотеть, чтобы очистить то место. Отлично, - он даже усмехнулся. - Теперь я почти не хочу прибить а-Сана за то, что тот задерживается.       - Глава Не, - Цижэнь перевел строгий взгляд на Минцзюэ. - Я понимаю ваше волнение, однако стоит быть более сдержанным. Вы - глава Великого ордена. И крайне талантливый молодой человек.       Тот слегка стушевался, сел ровнее и нервно дернул уголком рта. Усянь едва не рассмеялся. Да как Цижэнь это делает? Перед ним и правда хочется сесть ровнее и пересказать все правила Гусу Лань. Даже несмотря на всю доброту и понимание этого человека.       - Пока Цишань Вэнь не сделали заявление касаемо той черепахи, мы не можем ничего предпринимать. В зависимости от того, насколько сильно глава Вэнь выделит заслуги своего сына в битве с тварью, можно будет строить предположение касаемо нападения на Пристань Лотоса. Однако, - Цижэнь снова посмотрел на своих воспитанников, - повод. Какой они могут найти повод? Он должен быть лаконичен и достаточно весом, чтобы стать провокацией.       Усянь помедлил. Он мог только предполагать, но...       - Вэнь Чао... Он толкнул Цзян Чэна и Хуайсана в ту пещеру. Может, - Вэй Ин нахмурился. - Стычки с Цзян Чэном могут стать поводом.       - Да я ему ноги переломаю. Мразь, - прошипел Минцзюэ. - И а-Сан...       - Глава Не, - Цижэнь вновь строго глянул на него. - Вернемся к причинам и следствиям. Итак, будущий глава Цзян вполне может стать поводом, - мужчина даже кивнул. - И недальновидный наследник столкнется с недальновидным главой ордена и его высокомерной супругой. Главе Вэнь хватит одного захода для того, чтобы напасть.       "Ого. Даже это они сразу поняли" - продолжал поражаться внутренний Усянь. Все логично и по фактам. Вовсе не неожиданность, а заранее продуманная стратегия. Отработанная до идеала. И Цижэнь с Минцзюэ и Хуанем раскусили ее. Заносчивая Линцзяо столкнется с высокомерной Цзыюань. А Чао останется только орать о том, чтобы адепты Цишаня нападали.       В Гусу Лань Вэни наведывались целых два раза. И оба раза были посланы. Цижэнь буквально избил сына Верховного заклинателя в ответ на провокацию. Вспоминая тот день, Усянь... Был вне себя от счастья, на самом деле.       - Хорошо. Вэй Ин, - Минцзюэ поднялся из-за стола. - Прошу, займись подготовкой печатей. Лань Чжань, ты весьма наблюдательный. Помоги здесь немного. Хуань сейчас спит, так что давайте не будем ему мешать и уже скажем все по фактам.       Усянь кивнул:       - Хорошо. Спасибо за доверие.       - Не говори ерунды. Кому мне доверять, как не братьям моего будущего мужа?       Ванцзи и Усянь уставились на Минцзюэ. Тот и сам невольно замер и покосился на Цижэня. Но этот Лань ничего не сказал и предпочел оценить исписанную Не Минцзюэ карту.

***

      Усянь размышлял над тем, как еще он мог бы улучшить барьер. Нужно было продумать то, что абсолютно точно сможет противостоять буквально всему. Потому что совершенно не ясно, что ещё может придумать Вэнь Жохань. Хватит того ядовитого сплава.       Проходя мимо комнаты, в которой ранее расположился Цижэнь, а сейчас жил Хуань, Вэй Ин остановился. Он не смог сопротивляться желанию заглянуть к старшему братику. Почему-то юноша понадеялся, что Сичэнь не спит, и они могли бы немного поговорить.       Однако когда Усянь заглянул внутрь, то обнаружил, что Хуань все же отдыхает. Однако лицо старшего братика казалось слишком бледным. Вэй Ин забеспокоился и вошел в комнату.       "Нужно было не слушать Минцзюэ и еще вчера проверить его". Не то, чтобы Усянь не доверял Цижэню. Для него было крайне важно убедиться, что с его дорогим старшим братиком все в порядке.       Вэй Ин присел на край кровати и аккуратно коснулся запястья Сичэня. Понадобилось всего мгновение, чтобы Усянь, словно обжегшись отпрянул назад.       Нет. Нет. Нет! Только не это! Только не Хуань! Только не... Не Хуань...       На глаза сразу же навернулись слезы.       Только вчера Хуань очаровательно улыбался, искренне переживал о младших братьях и говорит теплые значимые слова. Разве такое возможно, если?.. Если...       Усянь прикрыл рот рукой и едва сдерживая слезы покинул комнату.       И уже оказавшись в их с Лань Чжанем комнате, Вэй Ин позволил слезам пролиться. Он осел на пол и тихо всхлипнул.       Хуань... Потрясающий. Самый замечательный старший братик на свете. Тот самый, о котором можно было только мечтать. Самый добрый, самый понимающий, самый нежный и заботливый. Тот самый прекрасный Хуань, который писал для своих маленьких братиков книги, который утешал и искренне любил. Тот самый, который поймал падающего с дерева Вэй Ина и даже почти не отчитал. Тот самый Сичэнь, который одевал маленького Вэй Ина, заботливо собирал волосы, очаровательно шутил и никогда ничего не требовал взамен. Который всегда выслушивал и находил самые верные слова. Который заставил буквально умирать от восторга, произнеся нежное "а-Ин". Тот самый Хуань, который отстаивал перед всеми, даже перед старейшинами ордена. И тот, кто голыми руками остановил Цзыдянь, не позволяя кнуту задеть своего младшего брата. И тот самый Хуань, который готовил своих братьев к свадьбе и был счастлив за них. И сейчас этот самый Хуань...       Даже намека не было на отчаяние или разочарование. Ничего не выдавало того, что Хуань теперь...       Хуань расскажет. Непременно раскажет. Ему просто нужно время. Вэй Ин понимает это. Он смахивает слезы, но все равно... Не может прекратить плакать.       Почему именно он? Почему именно его драгоценный старший братик?       Почему именно он должен был лишиться своего золотого ядра?

      Почему эта чертова судьба так несправедлива?