Основатель (праведного) пути

      Как только дождь закончился, Хуань сразу же направился в путь. Медлить было нельзя. Сейчас он - самый обычный человек, который может быть на прицеле у Великого ордена заклинателей. Даже если глава Вэнь сделал все, что хотел и лишил главу Гусу Лань золотого ядра, нельзя исключать опасности и нападение адептом Цишаня.       Несмотря на то, что сейчас духовное оружие бесполезно, а сил совсем нет, при Сичэне остались его знания и опыт.       Судя по карте, которую оставил Сюй, идти к нужному месту придется долго. На мече это заняло бы не более десяти минут. А пешком, да еще и без духовных сил, придется добираться не меньше трех дней, а если делать привалы и отдыхать - все четыре или пять. Однако это не так страшно, могло быть и хуже. Гораздо хуже.       Послание Сюя было спасением. Хуань понимал, что после падения Великого ордена, Цишань Вэнь скорее всего устроят на территории Гусу наблюдательные пункты. Поэтому маршрут, который указал Сюй, был извилист и помогал обойти стороной места, где может находиться противник. Да и место, которое Сюй отметил как конец пути, было крайне... Удобным.       Хуань прекрасно знал все места, где пролегали пути и располагались селения. А то место, которое отметил Сюй - было пустынным из-за непролазного леса, который находился на одной из гор. Рядом располагалось ущелье, по которому и пролегала часть границы между Гусу и Ланьлином. С одной стороны - лес, а с другой - скалы. Идти туда без подготовки, да еще и обычному человеку, - самоубийство. Однако Хуаня это совсем не пугало. Потому что надолго в том месте он не задержится.       Маршрут также предполагал и то, что Хуань будет избегать селений. То есть, позаботиться о еде и воде придется самому. А они ему наверняка потребуются рано или поздно.       После двух часов ходьбы по заросшим тропам, начала одолевать усталость. А еще хотелось пить. Одежды, защита которых была повреждена еще во время боя, потрепались и выглядели как какие-то грязные тряпки.       Сичэнь присел на поваленный ствол дерева и вздохнул. Лебин сейчас - не более, чем просто флейта из белого дерева, а Шоюэ... Хуань даже не смог вынуть его из ножен. По всей видимости, без духовной энергии меч не признавал своего владельца и запечатал себя. Однако меч был на поясе на пару с флейтой.       Никакой защиты сейчас у Сичэня не было. И если кто-то нападет, то придется не сладко. Останется только вступать в ближний бой. А если это будет какая-то нечисть, то схватку точно не выиграть. Это заставляло задуматься.       Если предположить, что Хуань преодолеет маршрут даже за три дня, то ему все равно придется пережить как минимум две ночи в лесной глуши. Если выбирать более или менее зачищенную недавно местность, то придется отклоняться от маршрута. Этого делать определенно точно нельзя. Сейчас более важна не та неизбежность, о которой говорил Сюй, а адепты Цишаня.       Сичэнь опустил взгляд на свой меч, перевел взгляд на нефритовую подвеску, а после - на потемневшие от грязи и надорванные полы одеяний. Он поднялся, снял верхний халат с вышитыми на нем символами Гусу Лань, за ним была снята подвеска и лобная лента. Хуань распустил волосы, сделал пучок, заколотый просто шпилькой. Верхний халат был вывернут наизнанку, дабы скрыть символы ордена, а подвеска отправилась во внутренний карман ханьфу как и лента. Хотя бы так он мог походить на обычного человека и скрыть принадлежность к ордену заклинателей в случае чего. Полы длинных одежд были надорваны, дабы укоротить ткань, чтобы она не путалась под ногами.       Меч отправился с пояса за спину.       Хуань продолжил свой путь в надежде выйти к воде поскорее.       Этот ручей протекал как раз по пути. Родниковая вода в этом ручейке была весьма кстати. Умывшись, Сичэнь посмотрел на свое отражение. Мелькнула мысль, что можно было даже не стараться с маскировкой - в таком потрепанном юноше точно никто не признает главу ордена. На левой щеке были царапины, а на правой щеке виднелась гематома, губы потрескались, а в одном глазу полопались капилляры и он частично был красным. Хуань понимал, что это он еще легко отделался. Синяки и ушибы - это не переломы и вывихи. Хотя, если бы не тот отвар, оставленный Сюем, выглядел бы Хуань наверняка еще хуже.       Никакой емкости, чтобы запастись водой не было. Поэтому пить и есть придется только тогда, когда источник пропитания найдется. И познания о съестных ягодах сейчас были как нельзя кстати.              К вечеру ноги начали просто ужасно болеть, как и голова. Нужно было искать место для ночлега.       Хуань снова обратился к карте. Он осмотрелся, прикидывая, где точно он сейчас находится.       Поблизости обнаружилось несколько особенно больших деревьев. Выбирая между ночлегом на земле и на дереве, Хуань выбирает дерево. Если в ночи на него позарятся хищники или мелкие твари, то на дереве больший шанс остаться целым.       Сейчас Сичэнь немного пожалел о том, что лазать по деревьям было запрещено. Запрыгнуть на дерево и взобраться на высокую ветку, будучи покалеченным - это совсем разные вещи. Но как только задача была выполнена, Хуань устроился на ветке, попытался не обращать внимания на преодолевающее чувство голода и прикрыл глаза.       Когда он вернется, нужно будет преподнести информацию о случившемся как-то помягче. Скрывать отсутствие золотого ядра от близких - просто невозможно. Да и от остальных...       Сичэнь проснулся от холода. Раннее утро в лесу было сырым и прохладным. И никакие верхние одежды не спасали.       В эту ночь Хуань практически не мог уснуть. Несмотря на то, что ветка была толстой и широкой, полноценно отдохнуть на ней не получилось. Сичэнь пару раз вздрагивал и просыпался, когда терял равновесие. Ну а еще - от воя где-то вдалеке.       От того, что всю ночь приходилось быть начеку, наутро голова все еще болела.       Сичэнь спрыгнул с дерева и сразу же пошатнулся. Он ухватился за ствол дерева дабы не упасть, но все равно осел на колени. А это будет сложнее, чем казалось.       К середине дня начало подташнивать. Когда ты заклинатель, еда не кажется жизненно необходимой. А когда ты человек и нормально не ешь несколько дней, тебя начинает тошнить от голода, а тело начинает слабнуть.       Ягодами не наешься, а альтернативы не было. Даже если Сичэнь отмахнется от праведных устоев и поймает кого-то, то чем разделывать тушку? Меч запечатан, а более ничего острого нет. В целом, был еще один вариант. Который можно было испробовать.       Глядя на широкую реку на окраине леса, Хуань не слишком долго взвешивал все "за" и "против". Голод одолевал, а лобная лента снята. Да и не в праведных правилах дело. Сичэню ранее не приходилось бороться за выживание, да еще и будучи в столь плачевном состоянии. Суть рыбалки он понимал, но вот все тонкости... От этого глава Великого ордена был далек.       Но тут вопрос стоял не в том, сможет он или нет. Если не поест нормально, то точно потеряет сознание от изнеможения.       В реке плавало несколько мелких рыбешек. Нельзя их вспугнуть, но нужно приманить. Сичэнь посмотрел на влажную землю под ногами. После дождя появилось много червей. Хоть приманка и нашлась быстро, мастерить удочку сейчас было просто не из чего. Да и времени на то, чтобы ожидать улова тоже.       Проглотив все отвращение, которое вызывали последующие действия, Хуань все же собрал несколько червей и бросил их в воду. Мелкая рыбка с неохотой, но подплыла к угощению. Сичэнь достал шпильку из волос и дождался, пока его будущий обед подплывет ближе. Благо отсутствие ядра не повлияло на меткость. Один четкий удар металлической шпилькой, и одна рыбка была мертва.       "Теперь я понимаю, насколько тяжело было а-Ину в детстве. А ведь он был совсем малышом".       Хуань смотрел на огонь, который удалось разжечь с большим трудом. Почему подумалось о том, что Вэй Ину в детстве приходилось слоняться по улицам. Нет, это не по лесу бродить, но все же... Усяню было шесть, всего шесть, когда ему приходилось бороться за выживание.       Сичэнь посильнее закутался в свои же одежды и уставился на огонь. Захотелось обнять своих братьев, захотелось поделиться трудностями. Очень сильно. Он коснулся конца лобной ленты, которая заменила шпильку и затягивала высокий хвост, и несильно улыбнулся он воспоминаний о детстве.       Эту ночь Хуань провел прячась у корней старого дерева, которое угрожающе скрипело от порывов ветра.       На третий день Сичэнь проснулся от того, что было жарко. Две ночи под открытым небом и не в самом лучшем состоянии дали о себе знать.       Температура явно была сильной. Хуань едва смог встать на ноги. Но останавливаться было нельзя.       Из-за жара голод не мучил, но очень сильно хотелось пить и спать. Приходилось останавливаться чаще. Все тело ломило, а перед глазами плыло. Под конец дня от перенапряжения Сичэня просто вырвало. Поскольку рвать было и нечем, желудочный сок отвратительно обжег горло и усилил чувство жажды.       Ближе к месту назначения обнаружилась пещера. Небольшое темное место пустовало. Сичэнь расположился именно там. Но сил разжечь огонь или сделать хоть что-то просто не было. Хуань просто свалился на землю, закутался в одежду и провалился в сон, сжимая в руке металлическую шпильку, как единственное, чем он может обороняться, и обнимая меч.       Если ранее можно было порадоваться, что лесных опасностей удавалось избегать, то в эту ночь все было иначе.       Почуяв добычу, хищник пробрался в пещеру. Хуаня разбудило тихое рычание. Он вздрогнул и быстро отпрянул в сторону, когда волк уже был готов броситься на него. Никакая слабость сейчас не могла помешать бороться за свое выживание снова.       Голова закружилась, но Сичэнь сжал шпильку посильнее. Ударить мечом и оглушить или же попытаться убить шпилькой? Если это волк, то может быть и стая рядом. Плохо. Очень плохо.       Хищник с рычанием бросился на свою жертву. Хуань схватил меч и наотмашь ударил волка. Удар получился сильным. Животное отлетело в сторону, но быстро поднялось и мотнуло головой. Сичэнь не медлил. Он воткнул шпильку в шею волка несколько раз подряд, а последний удар был нанесен прямо в голову.       Хуань отшатнулся назад, глядя на истекающий кровью труп волка. В крови был и сам Сичэнь.       Голова снова закружилась. Равновесие удалось удержать только благодаря мечу, на который Хуань оперся. Нужно было срочно бежать отсюда. На запах крови могут прийти другие хищники. И не только они.       Сичэнь схватил свои верхние одежды и выбежал из пещеры. Нужно было срочно убираться отсюда. И поскорее смыть кровь с себя.       Однако пробираться в темноте нелегко. Ночь была ясной, но густые кроны деревьев не пропускали лунный свет. Поэтому приходилось бежать практически вслепую, постоянно спотыкаясь и врезаясь в деревья. В руке была зажата окровавленная шпилька, а позади послышался вой.       Сичэнь споткнулся о какую-то корягу и все же упал, скатившись с небольшого холма.       Удача это была или же нет, но Хуань угодил прямо в воду. Холод отрезвил в одно мгновение. Сичэнь вздохнул и смыл кровь с руки. Окровавленный кусок рукава пришлось просто оторвать и выбросить в сторону.       Луна освещала это место, поэтому Сичэнь все же решил осмотреться в надежде, что хотя бы здесь получится провести ночь. Вдалеке все еще был слышен вой. Хуань отошел от воды и присел на землю. Нужно было собраться с силами. Осталось совсем немного. К вечеру завтрашнего дня он просто обязан добраться до нужного места. Однако перед этим нужно пережить эту ночь.       Сичэнь шумно выдохнул и поморщился от холода. Становилось все холоднее. Особенно - у воды. Хуань слегка нахмурился, когда заметил, как вода покрывается ледяной коркой, что сразу же заблестела в лунном свете. Только не это! Сейчас только водного духа не хватало. Если это какой-то шуйгуй на его пути попался.       Бежать, нужно определенно точно снова бежать. Хуань вскочил на ноги и сорвался с места. Однако отбегая от воды, он почувствовал, как что-то его схватило за края одеяний. Сичэнь не долго раздумывал. Он просто сбросил верхний халат и набросил его на нечисть. Защитные заклинания на ткани сработали в тот же момент. Позади слышалось шипение, но Сичэнь и не собирался оборачиваться.       Несмотря на полнейшее изнеможение, сомкнуть глаз так и не удалось. Сичэнь упорно шел вперед. "Ни шагу в сторону, если не хочешь словить стрелу в спину". Из-за побега от волков пришлось немного сойти с прочерченной Сюем линии. И вот чем это обернулось. Хуань поймал себя на мысли, что ни капли не удивится, если тот утопленник при жизни был лучником. Однако опасность все же настигла со спины, да и слова предсказателя можно было трактовать не буквально. Стрела в спину или удар в спину - уже не столь важно. Сичэнь не сходил с маршрута и упорно продвигался вперед.       Хуань игнорировал усталость, жар и жажду. Его вырвало пару раз и тошнило все это время. Однако он остановился лишь раз - у родника, чтобы немного попить и постараться, чтобы его не вырвало водой.       Следующую остановку Сичэнь сделал для того, чтобы достать лист с посланием Сюя и написать на чистой стороне бумаги.       Когда-то давно Минцзюэ подарил этот артефакт Хуаню. Кисть, которая может передать любое послание и использует духовные силы получателя. У самого Сичэня духовных сил не было, а послание Минцзюэ он писал своей же кровью. Хуань посмотрел на написанное и сложил лист уже своим посланием во внутрь.       Нужно поспешить. Иначе собственное слабое тело может подвести. После всего пережитого не хотелось просто потерять сознание почти добравшись до своей цели.

***

      Запястье начало резать. Минцзюэ невольно дернулся от неприятных ощущений. Его руку будто тонким раскаленным лезвием прорезали.       - Глава Не, то, что Цишань Вэнь посмели еще и адептов собрать - это уже верх высокомерия, - говорил один советник.       Второй его поддержал:       - Стоит усилить оборону со стороны бывшего Хэ Цзян. Я бы предпочел вернуться туда и все контролировать.       Минцзюэ потер запястье и поморщился. Неприятные ощущения усиливались. Прямо сейчас он был во главе военного совета. Но терпеть резь и жар уже не мог.       - Да, отправляйтесь, - Минцзюэ не выдержал и поднял рукав.       - В таком случае...       Советник замолчал, когда Минцзюэ резко поднялся.       - Глава!       Однако тот ничего не слушал. Минцзюэ призвал саблю, выпрыгнул в окно и довольно быстро удалился от опешивших взглядов советников.       Хуань. Это точно его Хуань. Он жив. Жив!       Столько времени, проведенного в неведении, окончательно измотали Минцзюэ. От Хуаня не было ни весточки, его не могли найти. Даже следов никаких не было. Прошла неделя после его исчезновения. Хуайсан и остальные отправились в Цишань, а Минцзюэ углубился в военные стратегии и планы обороны, дабы не терзать себя мыслями о возлюбленном.       "Горная граница с Ланьлином. Три ли на восток от третьего пути. Хребет у ущелья. Высшая точка".       Минцзюэ понимал, что это за место. Он сразу же сорвался туда. Неужели... Неужели это та самая кисть? Неужели тот едва ли не самый первый подарок Минцзюэ помог Хуаню? Нет, сейчас не об этом. Сейчас нужно встретиться с Сичэнем и... Жив. Он жив.       Минцзюэ постарался успокоиться хоть немного. Однако унять свои чувства было слишком непросто.

***

      Хуань оперся о дерево и посмотрел на пройденный путь. Четыре. Четыре дня ушло на то, чтобы добраться сюда.       Здесь на самом деле не было ни намека на наблюдательный пункт или вообще хоть чье-то присутствие. Сичэнь прошел еще дальше, достигнув вершины и все же дойдя до выхода из леса. Ноги уже не держали, но Хуань продолжал идти. И когда он все же вышел на открытую местность...       - Хуань!       Минцзюэ уже был здесь. Глава Не сразу же бросился к своему возлюбленному и заключил в объятия, не давая упасть.       - А-Цзюэ...       Прошептал Сичэнь и прижался к широкой груди своего любимого. Спасен. Минцзюэ рядом. Все закончилось. Можно...       Хуань расслабился и сознание тут же покинуло его.       Минцзюэ прижал Сичэня к себе. Хуань был не в наилучшем состоянии. Он был горячим, ослабшим и... Как только Минцзюэ попытался убедиться в том, насколько ужасно состояние его любимого...       Минцзюэ побледнел. Он посмотрел на бледное лицо своего возлюбленного и сразу же подхватил Хуаня на руки. Минцзюэ прижал Сичэня к себе и наклонил голову, чтобы поцеловать его лоб.       Изнеможенный, заболевший, с травмами и ушибами, но Хуань все же вернулся. Хуань сейчас прямо у него на руках и в безопасности. Пусть даже и без золотого ядра.       "Убью" -клянется сам себе Минцзюэ. Потому что сотворить подобное мог только один человек. И Вэнь Чжулю поплатится за это. Непременно.       Но сейчас важнее позаботиться о Хуане.       Минцзюэ встал на саблю и направился обратно.       Главное, что Сичэнь жив, а все остальное - уже не так важно. По крайней мере - для Минцзюэ.