Основатель (праведного) пути

      Вэнь Чжулю знал, что глава жесток и беспощаден. Однако то, что происходило сейчас...       Вэнь Жохань с безразличным видом наблюдал за тем, как тела адептов ордена сгорают дотла. Малейшее подозрение Верховного заклинателя выливалось сожжением. Жохань сковал подозреваемых пламенными путами и вынудил их гореть заживо. Ужасная смерть.       Чжулю снова покосился на главу, но не смел перечить. Жохань не говорил никому и ничего. Он взялся за дело поиска предателя самолично. Задачей Чжулю было лишь контролировать, чтобы каждый из членов семьи предполагаемых преступников был здесь и смотрел, что может произойти с любым, кто так или иначе подвергнет сомнению свою преданность.       Верховный заклинатель просто...

***

      - Он представил всем свою жестокость! Это просто немыслимо! Если он может сжечь своих адептов и глазом не моргнув, то что ожидать нам?!       Глава Цзинь расхаживал по комнате, но не отводил взгляда от своего собеседника. Естественно, главы Цзинь и Цзян были в курсе произошедшего в Цишане. И это не могло не вызывать тревогу. Вэнь Жохань всегда был достаточно жесток и беспринципен. Однако двое глав видели последствия, но не знали причины.       - Успокойся, - Фэнмянь отпил вина и поставил пустую чашу на стол. - Будто ты не знаешь, что если этому что-то в голову взбредет, то его не остановить.       - Успокоиться?! - Гуаншань резко остановился и посмотрел на главу Цзян. - Мои лазутчики донесли, что ебанутый Жохань сжег несколько адептов своего ордена и заставил их семьи смотреть на это. Как считаешь, насколько скоро он решит сделать то же самое и с нами?! Блять! - Гуаншань сжал кулаки и топнул ногой. - Нельзя быть настолько тупым, Фэнмянь!       - Прекрати свои оскорбления. Один орден никогда не выйдет против двух. И ты это понимаешь.       - Я понимаю, что я осведомлен о той демонстрации власти, которую мне показали. Наглядно, - добавил он. - Или ты считаешь, что глава Вэнь не в курсе всех наших шпионов в своем ордене?       Фэнмянь помедлил. Когда разговор затронул шпионов, стало совсем трудно. Да, глава Цзян предполагал, что глава Вэнь в курсе обо всем происходящем, даже о том, что другие хотят скрыть. Но именно из этого и вытекал следующий вопрос.       - Тогда, по какой причине, он не тронул наших шпионов? Он жег адептов своего ордена. И только его, - Фэнмянь снова наполнил свою чашу вином. - Если учесть, что этот человек ничего не делает без причины, то нам стоит поискать источник проблемы.       Гуаншань нахмурился. Все действительно выглядело более, чем странно. Вэнь Жохань не просто сотворил нечто бесчеловечное, но еще и позволил другим наблюдать за этим. Но помимо этого, оставались некоторые наблюдения прошлого.       - Твоя жена избила адепта Гусу Лань и ты ей позволил, - Гуаншань присел на свое место напротив собеседника. - Ты понимаешь, что ее поступки копают нам могилу?       Фэнмянь отмолчался.       На что глава Цзинь и усмехнулся:       - Поставь ее на место. В последний раз ты не ударил лицом в грязь только благодаря доброте, или чего там еще, со стороны Лань Сичэня. И как бы этот урод не раздражал, он помог вывернуть произошедшее в твою пользу, - Гуаншань наполнил и свою чашу. - Мне плевать на твои чувства к матери того Усяня. Раз та дура выбрала слугу, вместо главы, тебе остается лишь не позволять снова принизить себя. Цижэнь ни за что на свете не даст своих воспитанников в обиду. И ты это знаешь. Он слишком, - Цзинь хохотнул, - правильный. До опизденения.       Фэнмянь нахмурился:       - Я не желаю обсуждать свой брак с тобой, - он зло глянул на Гуаншаня. - Моя жена может тренировать адептов и...       - И делать многие вещи, на которые тебе похуй, - перебил Цзинь. - Не нужно, - он хохотнул. - Сейчас нам не нужны распри с Гусу Лань. Лань Сичэнь знает себе цену. А если учесть, что он является воспитанником ебанутого Цижэня, то это лишь усугубляет ситуацию. Мой совет - не дай своей бешеной пизде снова сорваться на мелком приемном пиздюке Цижэня. Цзэу-цзюнь все-таки считает его братом.       - Не называй его так, - едва ли не прорычал Фэнмянь. - Все эти их титулы... Отвратительно.       - Но давай согласимся, - Гуаншань снова хохотнул. - Ни один из наших сыновей не отправился на Ночную охоту в одиннадцать.       Глава Цзян ничего не ответил. Он все еще полагал, что отправлять детей в столь опасные места - самое настоящее безумие.

***

      Благодаря разговору с Минцзюэ стало проще. Сюй мог говорить о многом, на самом деле - обо всем на свете. Но он этого не делал. И вести о сожжении адептов ордена Цишань Вэнь он узнал не из уст главы Не, который время от времени пытался вытянуть из размышлений, а благодаря линиям своей судьбы.       Глядя на свою собственную ладонь, Сюю казалось, что он снова сходит с ума. Потому что то, что он увидел... Невозможно. Нет, просто не может быть. Вэнь Цин и...       - Опять?!       Минцзюэ ворвался в комнату без стука и предупреждения. Он просто распахнул дверь и увидел Сюя, который всматривается в свою ладонь. Главу Не это на самом деле злило. Он третий день в Облачных Глубинах, а уже в который раз застает этого придурка Сюя столь задумчивым. Бесит!       - Блять, ну хватит уже, - Не прошагал к Вэню и присел на край кровати. - Ты сходишь с ума. Что нужно сделать, чтобы ты прекратил смотреть в будущее?       - Умереть, - тихо ответил Сюй. - Убьешь меня?       Всего на мгновение Минцзюэ показалось, что Сюй смотрит на него с надеждой. Естественно, что именно за это будущий глава Вэнь и получил подзатыльник.       - Не пизди мне тут хуйню, - Не отворачивается. - Ты хоть и придурок, но убивать тебя...       - Мы в Облачных Глубинах, не ругайся, - перебивает Сюй.       Минцзюэ готов снова ударить этого придурка. Но сдерживается. И смеется:       - Я же говорил - ненормальный. Пошли, Хуань пригласил нас к себе.       Сюй глянул в сторону двери. И не сдержался от шутки:       - Будем заниматься любовью втроем?       И Минцзюэ снова бьет этого придурочного извращенца.       За эти три дня каждому было, о чем подумать. И Сичэнь был готов поделиться своими догадками, пригласив товарищей в свою комнату. Он подготовил чай и легкие закуски. Глядя на стол, Хуань вновь вернулся мыслями к своим младшим братьям. Они... Были вместе. И хотелось верить, что сложившаяся ситуация поможет а-Ину окончательно принять себя и поможет доказать Усяню, что он любим. Всеми ими.       В дверь постучали. Сичэнь отбросил тревожные мысли и приветливо улыбнулся вошедшим.       - Рад, что вы пришли, - Хуань посмотрел на Сюя. - Прости, что не заглянул к тебе за это время. Но, боюсь, сегодня очень многое будет зависеть от тебя.       Вэнь кивнул и присел за стол. Минцзюэ расположился рядом с Хуанем и без стеснения накрыл его руку своей. Сюй усмехнулся:       - Я, конечно, спал с мужчинами. Но чтобы с двумя сразу, - задумчиво протянул он.       - Я тебе сейчас голову оторву, - прорычал Не. - Хватит твоих шуток, гадалка придурочная.       На что Сюй лишь отмахнулся:       - Ты уже сказал, что не станешь меня убивать. Глава Лань, зафиксируйте слова своего суженого.       - Хуань, напомни, почему мы не можем вышвырнуть его из ордена? - Минцзюэ повернулся к возлюбленному. - Он же неадекватный.       Сичэнь мягко улыбнулся и устроил свою вторую руку поверх ладони Минцзюэ.       - Потому что мы оба понимаем, что подобным юмором Сюй желает отвлечься от дурных мыслей, связанных с его предсказаниями. И потому что мы оба его ценим. Также, - Хуань посмотрел на Вэня, - я благодарен тебе за то, что ты защищал моих младших братьев. Для меня важно выразить свою благодарность лично.       - Лучше бы вы меня вдвоем выебали, - на выдохе произнес Вэнь.       - Ты издеваешься?!       Еще немного и Минцзюэ точно сорвется. Хорошо, что Хуань держит своего нервного партнера двумя руками.       - Я не поступил бы иначе, - уже серьезнее произнес Сюй. - Какими бы сильными заклинателями они ни были, в той ситуации они были лишь четырнадцатилетними мальчиками. Я ни за что не бросил бы детей в беде. Да и сил у меня точно побольше, чем у них, будет.       И именно это заставляет главу Не немного успокоиться. Потому что вспомнив тот момент, действительно было тяжело не поразиться способностям Вэнь Сюя. Несмотря на странный барьер, задавленные силы и слабость, он все равно смог высвободить столько духовной энергии.       - Дядя обмолвился о том, что ты едва ли не разорвал свои потоки, - замечает Хуань. - Это было очень опасно, что и увеличивает ту благодарность, которую я испытываю к тебе.       Минцзюэ напрягся:       - Что? Ты... Ты серьезно? - Он не скрывал своего удивления. - Ты же понимаешь, какими могли быть последствия?       Конечно же Сюй понимал. Он осознанно пошел на этот риск. При насильном высвобождении такого объема духовной энергии был шанс повредить свое золотое ядро. И ошибись Сюй хоть немного - мог бы нанести самому себе необратимый ущерб. Как заклинателю, естественно.       Вэнь снова вздыхает:       - А был выбор? Не ясно, как подействовал бы тот барьер на младших, не ясно, сколько бы еще мы искали друг друга. И Цижэнь мог бы не говорить о моих потоках.       - Мог, - соглашается Хуань. - Но сказал. Дядя ценит твое откровение.       - Поэтому он и отправился к месту, где был тот барьер один?       Сичэнь опустил взгляд на их с Минцзюэ руки. Очевидно, Сюй знает большинство вещей, которые происходят на данный момент, благодаря своему дару прорицания. Однако на вопросы следует давать ответы.       - Каждому из нас нужно было время на осознание, - произносит Хуань. - Тебе этого времени нужно гораздо больше. Твои знания давят на тебя. И ты кажешься... Одиноким. Но, Сюй, сколько бы ты не пытался шутить или отрицать, мы - друзья. И твои поступки доказывают твою веру в нас.       Минцзюэ согласился:       - Так что хватит строить из себя недотрогу. Ты же хотел менять судьбу, потому что ты - хреновая гадалка.       Сюй фыркнул даже:       - Какой злопамятный.       Несмотря на тяжесть сложившейся ситуации, между ними и правда происходил самый настоящий дружеский разговор. Потому что Минцзюэ и Хуань понимали, насколько важна для Сюя поддержка именно сейчас. Глава Не периодически заглядывал к Вэню и старался его растормошить, пока Сичэнь был занят делами ордена.       - Да, - Минцзюэ самодовольно усмехается. - А еще я запомнил, что тебе не повезет с твоими двумя браками. Неудачник.       - Ай, - Сюй наигранно поморщился и приложил ладонь к груди, отыгрывая роль раненого. - Как ножом в сердце. Глава Не, пощади.       - Нет, ну серьезно. Неужели все настолько хреново? Я в жизни не поверю, что ты не был ни в кого влюблен.       Сюй прекратил дурачиться. Он посмотрел на Хуаня, после чего - перевел взгляд на Минцзюэ:       - Ты сейчас на полном серьезе мне это говоришь? - Вэнь даже бровь изогнул.       - Давай только без...       - Ох, - Сюй снова начинает играть роль какого-то человека с разбитым сердцем. - Когда-то я был искренне влюблен. Но меня отшили. И меня чуть не убило тогда. Саблей.       Минцзюэ закатил глаза. Сичэнь слегка смутился:       - Полагаю, что я не мог ответить на твои чувства взаимностью. Но я искреннее верю, что ты... Встретишь свою судьбу. Не смотря ни на что.       Странно, конечно, говорить Сюю о судьбе. Но тот почему-то это оценил:       - Ага. Не только же Минцзюэ влюбляться в одиннадцатилетних мальчиков.       Ну все! Это уже беспредел. Минцзюэ хватает со стола кусочек засахаренного фрукта и бросает им в Сюя. Прямое попадание - точно в глаз.       Вэнь рассмеялся и потер ушибленное веко:       - Боги, спасите меня. Глава Не хочет сделать из меня слепого. Я буду калекой. О нет, - едва ли не падает на стол от смеха он.       Сичэнь успокаивающе погладил руку Не:       - Но теперь мы точно знаем, что будущий глава Вэнь влюблен в юношу. Которому одиннадцать, по всей видимости.       - Ему четырнадцать, - продолжает смеяться Сюй.       - Или так, - немного растерянно произносит Хуань и переглядывается с Минцзюэ.       Однако пора бы переходить на более серьезные темы. И первым это делает именно Хуань, который всех здесь и собрал.       - На самом деле, буквально этой ночью из ордена Цишань Вэнь пришли не самые добрые вести, - Сичэнь положил перед Сюем распечатанное послание. - Полагаю, что глава Вэнь взялся за дело серьезно.       Сюй нахмурился и посмотрел на письмо. Он приблизительно понимал, о чем идет речь. Но не ожидал такого доверия со стороны Хуаня. Глава Лань буквально делился тем, что может относиться ко внутренним делам ордена Гусу Лань.       - Ты уверен, что я могу это прочесть?       Сичэнь кивнул. И только после повторного разрешения Сюй раскрыл послание.       Вести и в самом деле были не самые приятные. Не то, чтобы Сюй не догадывался о радикальности методов своего отца, он просто понимал, что беспокойство Хуаня связано совершенно с другим.       - Орден Цишань Вэнь на данный момент является сильнейшим Великим орденом. Глава Вэнь является Верховным заклинателем, - тихо заговорил Сичэнь. - Я понимаю, что содеянное им является последствием смерти Вэнь Нина. Глава Вэнь заявил каждому адепту своего ордена, что не потерпит предателей. И что не потерпит даже подозрений в предательстве. Однако так же ситуация вызовет беспокойство у других орденов. Не стоит забывать о союзе глав Цзинь и Цзян. Даже если глава Вэнь не воспринимает их как соперников.       Это было достаточно откровенно. Сюй даже не ожидал, что Хуань так может - жестко, по фактам и прямо в лицо. Однако это лишь в который раз подтверждало его доверие.       - Вэнь Жохань не только пресек любое предательство в Цишане на корню, но и продемонстрировал всем остальным свою жестокость, - Минцзюэ так же смотрел на Сюя. - Ты же понимаешь, какой переполох это все вызовет. Уверен, Фэнмянь с Гуаншанем уже обсудили это все.       Сюй кивнул и отложил письмо подальше, отодвинув его к Хуаню.       - Это не предел. Или что еще вы хотите от меня услышать? - Сюй опустил взгляд. - Не мне говорить, что произошло с Хэ Цзян. И демонстративное сожжение - это не самое страшное, что можно сделать.       - Это выглядит так, будто твой отец может сжечь кого угодно без труда и предупреждения, - отрезал Не. - И ты это знаешь как никто другой.       Вэнь раздраженно уставился на Минцзюэ:       - Как считаешь, почему я делал то, что делал? Как думаешь, сколько крови на моих руках? Или считаешь, что я делал это по своей воле?       - Я считаю, что ты мог бы как-то повлиять на некоторые решения своего папаши.       - Ага, - фыркает Сюя. - И подарить свое золотое ядро Чжулю. Уж спасибо.       Сичэнь убрал послание. Вести из Цишаня пугали. В первую очередь следовало бы заручиться помощью Сюя. Однако его слова дали понять причину. Вэнь Чжулю, да?       - Твои опасения не беспочвенны, - Хуань взял в руки чашу с чаем. - Глава Вэнь является союзником только тогда, когда ему это выгодно.       - И ты не должен быть просто разменной монетой, - поддержал Минцзюэ. - Ты же это хотел поменять?       - Я хотел... Да какая разница, - вздыхает Вэнь. - Я напоминаю вам о том, что не буду раскрывать планы своего ордена.       Минцзюэ и Хуань переглянулись. Очевидно, Сюй снова пытается соскочить с темы. И они не могут ему позволить этого сделать.       - Нам не нужны планы твоего ордена, - Хуань поднялся. - Нам нужна твоя помощь.       - Когда вернется твой отец?       Пока Сичэнь убирал письмо на полку, Минцзюэ продолжал рассчитывать на открытость Сюя. И не зря.       - Завтра он вернется. Но перед этим... Я могу взглянуть на тело а-Нина?       - Конечно, - Хуань повернулся к собеседнику. - Как только глава Вэнь вернется, мы начнем исследование артефактов. Мы с Минцзюэ займемся луком, а вы с главой Вэнь - символами. Насколько я помню, зашифрованные письмена это то, в чем ты силен. Ванцзи крайне внимателен. Думаю, что он поможет вам. Дядя с Усянем закончат с исследованием тела. Помимо этого, Минцзюэ поделится своими размышлениями, ну а я, - он ненадолго замолчал. - Мне предстоит принимать отчеты с границ. Я буду сообщать о каждой странности. Надеюсь, что ты не против такого распределения.       Сюю оставалось лишь глаза закатить. Как он может быть против? Единственное, что его смущало...       - Да. Пошли. И еще, - Вэнь осмотрел комнату, - захвати с собой зонт. А лучше - два.       Минцзюэ покосился в сторону окна. На небе - ни облачка.       Но Сичэнь все же берет с собой зонты.

***

      Как и ожидал Цижэнь - ни единого трупа, которые были уничтожены в пещере, не оказалось на месте. Нежити не было так же и в лесу. Кто-то замел следы. Причем сделал это крайне хорошо и умело.       Мужчина остановился у того камня, на котором было обнаружено тело Вэнь Нина. Он провел по холодной рыхлой поверхности кончиками пальцев - ни единого намека на остатки ци. Единственное, что осталось неизменным - так это куча вещей.       Все-таки Жоханю следует отдать должное - создавать такое яркое пламя для освещения не каждый может. Цижэнь отошел подальше от тряпья и поднял руку, чтобы осмотреть верх пещеры. А вот здесь уже было что-то новенькое. Чтобы написать что-то настолько высоко, наверняка нужно либо соорудить себе какую-то лестницу, которой тут и в помине не было, либо встать на меч.       Цижэнь встал на меч, чтобы подняться и осмотреть символы ближе. Они выглядели странно. Так же странно, как и те, что были на камне. Кто-то абсолютно точно проводит довольно изощренные исследования темного пути. Однако... Какова цель?       Спустившись на землю, Лань переписал символы и спрятал лист в рукав. С этим тоже нужно будет разобраться. И хочется верить, что Вэнь Сюй действительно хорош не только в шифровании, но и в расшифровке. Жохань тоже любитель голову поломать над какой-то тайной или интригой. Если к ним добавить еще и Ванцзи, то он будет подмечать любую мелочь.       От мыслей о младшем племяннике, сразу же пришли воспоминания того вечера.       Сегодня был уже третий день, когда Ванцзи разделял наказание за необдуманные слова о жертвенности из уст Усяня. И третий день они были вместе. Ну что же, это действительно доказывало глубину чувств обоих. Во всяком случае Усянь был готов защищать Ванцзи, а тот, в свою очередь, был готов разделить все тяготы с возлюбленным. Обмен лентами, да еще и двумя юношами... И когда это Цижэнь упустил, что они настолько близки? И упустил ли?       Нет, не упустил - просто доверял. И оба мальчика так же доверяли ему в ответ. Просто... Почему у Усяня это доверие все равно пропитано неким страхом?       В любом случае, ответ на этот вопрос Цижэнь найдет несколько позже. После того, как расправится с этим мертвецом, который решил пожаловать в проклятую пещеру.

***

      Жохань отставил пустую чашу с вином и посмотрел на свой город, который утопал в багровом цвете заката. На губах Верховного заклинателя играла легкая ухмылка.       Это было даже слишком легко для него. Те, кто передавал информацию лазутчикам других орденов, те, кто подворовывал, те, кто подумывал удрать из ордена - они все были сожжены. Ситуация складывалась на руку. Получилось истребить малейшее предательство, показать себя надежным союзником и припугнуть некоторых придурков. Три цели одним выстрелом - просто прекрасно. Глава был доволен собой.       Теперь можно было отметить это бутылем вина и заняться воспитанием.              Расспросив о Вэнь Нине чуть больше, выяснилась одна очень интересная деталь. И именно поэтому Чжулю должен был привести Чао в кабинет уже с минуты на минуту.       Распри нужно уметь создавать. Пусть Чао и является слегка бездарным, но не должен же он быть тупым. Жохань опустил взгляд на пустую чашу. Снова скользнула мысль, что нужно было заставить ту суку избавиться от ребенка.       Но раз уж он все-таки родился - то пусть заходит.       - Чжулю, оставь нас, - сразу же приказал глава и встал со своего излюбленного места - ограждения террасы.       Подчиненный уважительно поклонился и покинул помещение. Несмотря на свою способность выжигать золотые ядра, Чжулю ни разу не мыслил применить свою способность против главы Вэнь. Жестокость и своенравность этого человека внушала страх абсолютно любому. И не важно, каким талантом ты обладаешь.       Вэнь Чао смотрел на родителя, затаив дыхание. Отец крайне редко вызывал его к себе.       Конечно же Чао знал, что произошло совсем недавно. Поэтому и боялся больше прежнего.       - Итак, - Жохань снисходительно посмотрел на сына. - Почему я не слышу твоего приветствия?       Юноша сразу же осел на колени и отвесил уважительный поклон, коснувшись лбом пола:       - Добрый вечер, отец.       Мужчина хмыкнул и подошел ближе. Он остановился в шаге от Чао. Было видно, что тот дрожит и наверняка напуган. Занятно. Сюй никогда... Так, ну кого он сравнивает? Сюй в пять лет недурно махал своей детской алебардой, а этот отпрыск все еще на мече нормально стоять не научился. Нужно было избавляться от него еще до его рождения. Но с другой стороны его рождение помогло избавиться от навязанной отцом бабы. Ну, что-то полезное Чао все же сделал.       - Неужели ты боишься своего отца?       Чао сразу же поднял голову и затараторил:       - Конечно же нет. Я глубоко уважаю своего отца.       - Если бы ты уважал меня, ты бы не валился с меча, как какой-то придурок, - Жохань улыбнулся даже. - Я знаю, что ты не можешь выстоять на клинке и трех часов. Неужели мой сын настолько слаб?       Юноша сглотнул. Нет, он...       Жохань продолжил:       - Однако так же я знаю, что ты не прочь оценить достижения других. Напомни мне, сколькими стрелами ты попадаешь в цель за раз?       - Т-три... Тремя.       - Тебе уже четырнадцать, а ты не пытаешься добиться высот в самосовершенствовании. Знаешь, что я умел в твоем возрасте?       Чао кивнул. Он прекрасно знал о способностях отца из старых записей тренировок, которым должен был следовать. Однако, это было сложно. Чао не хватало ни сил, ни выдержки. Он выкладывался по полной только тогда, когда отец обращал на его занятия внимание.       Но сейчас Жохань хочет поговорить явно не об обучении сына.       - Прекрасно. Оценивать твои навыки стрельбы будем прямо здесь и сейчас. Но перед этим, - Жохань повернулся к стене, на которой были представлены несколько видов оружия. Из всей коллекции орудий убийства из иньского сплава, здесь отсутствовала только алебарда, по естественным причинам - уже не первый год ею владел Сюй. - Знаешь ли ты, почему это оружие настолько ценно?       - Оно сделано из редкого сплава, который м-может препятствовать с-сопротивлению и мож-жет разрушить циркуляцию духовной энергии, - дрожащим голосом ответил Чао. - Иньское железо об-бладает энергией ц-ци, а оружие, к-которое из нег-го куют, смертельно д-для заклинателя.       - Верно.       Жохань подходит к стене с орудиями и берет в руки именно лук. После этого он поворачивается к сыну:       - Чтобы владеть этим оружием нужно быть мастером своего дела. Кстати говоря, твой старший брат получил алебарду от меня. Сюю идет. Ты же так же считаешь?       - Д-да, отец. Старший брат непременно талантлив в этом.       - А ты знаешь, сколько лет он тренировался?       - С-с... Раннего детства.       - Сюй взял в руки меч, когда ему было всего три, - Жохань улыбнулся от этого воспоминания. - Потому что какой-то идиот решил его донимать. Сюй проткнул обидчику ногу и едва не вспорол живот. После этого на него никто не смел и рта открыть. Он мог постоять за себя. Но это может не каждый. И ты - в их числе. Намек понят?       Чао сглотнул. Возможно, отец и интересовался некоторыми его поступками, но... Чао и помыслить не мог, что отец может так заняться этими вопросами. Ранее родителя не волновало поведение младшего отпрыска. Но недавнее сожжение адептов, а теперь еще и рассказ о Сюе. И этот лук...       - От-тец... В-вы... Хотели поговорить о Вэнь Нине?       - Да. Твой троюродный брат. Младший брат.       Чао вздрогнул. Это напоминание о родстве совершенно точно загнало его в тупик.       - Д-да... Он...       - Терпел твои издевательства на стрельбище. Я знаю. У меня один вопрос, - Жохань зашагал обратно к сыну, - ты не выделился ни в чем, ты пользуешься авторитетом своего рода, ты продолжаешь быть ничтожеством. Так скажи, - мужчина схватил сына за волосы и потянул вверх, вызвав у юноши болезненный вскрик. - Какого хуя ты давишь на своих же?       - Я...       - Ты, блять, прикрываешься теми, кого пытаешься втоптать в грязь. И не думай, что я не знаю о слухах, которые ты распускаешь о своем старшем брате. То, где побывал его член - это не твоя забота.       Жохань резко отпустил чужие волосы и протянул Чао лук.       Тот дрожащими руками принял оружие, не смея посмотреть на отца.       - А теперь ты мне расскажешь, где и как ты в последний раз повстречался с Вэнь Нином. И даже не вздумай пиздеть мне.       - Д-да...       - Ну а если посмеешь, - Жохань усмехнулся, - я лично посмотрю на твои мучения, когда ты рассечешь себе пальцы об эту тетиву.       - Я... Не посмел бы, отец.       Выйдя на тренировочную площадку, Жохань лично взял в руки колчан со стрелами и встал рядом с сыном. Мужчина указал на дальнюю мишень на стрельбище.       - Туда. Промахнешься хоть раз - получишь удар дисциплинарного кнута. Промахнешься два - получишь еще два. И так по нарастающей. Начинай. И да, не забывай говорить.       Выбора просто не было. Чао едва удалось унять дрожь в руках и встать в стойку. Отец был в ярости и в самом деле был готов выполнить все свои угрозы. В колчане десять стрел. До мишени - около тридцати метров. Чао сглотнул. За один промах - один удар. За два промаха - уже три удара, а за три промаха - уже шесть.       Юноша взял одну из стрел и прицелился.       Лук был тяжелым, а тетива достаточно прочной - в ней явно была часть того сплава. Если порезаться о нее или сделать осечку - можно самому пострадать. Чао сделал первый выстрел - стрела попала в красную точку на мишени. Он выдохнул. Но расслабляться еще было рано. Очень рано.       - Вэнь Нин сам занимался на дальнем стрельбище за городом. Он был с тем луком, который ему подарил Сюй, - Чао дрожит, но все равно тянется за следующей стрелой. - Он... Кажется, был чем-то расстроен. И я... П-поинтересовался.       - Не пизди.       Чао сглотнул и прицелился снова. Он продолжил говорить лишь после того, как вторая стрела вонзилась в мишень рядом с предыдущей.       - Я назвал его плаксой и он убежал.       - И? - Жохань точно знал, что это не все.       - Я бросил в него камнем.       После этого признания сына, Жохань вырвал из его рук лук и снова схватил за волосы:       - Ты - ошибка. Вот что бывает, когда не успеваешь вынуть свой член. Хватит меня позорить. Еще хоть раз выступишь против своих - я тебя прикончу. Ты меня понял? Мне насрать, что ты делаешь, пока это не касается конкретно меня и верхушки нашего ордена. Ясно?!       Чао нервно закивал. Отец держит сильно, да еще и прижимает этот опасный лук к горлу. Юноша едва не заплакал от страха, а еще...       Жохань оттолкнул сына от себя и поморщился:       - Позорник. Твое наказание не окончено, - глава Вэнь снова протягивает лук. - И мне плевать на то, что ты обоссался.       Большего унижения и быть не могло. Но Чао покорно берет в руки лук и стрелу.       Жохань усмехнулся и отошел подальше. Ну что же, урок "Не донимать никого с фамилией Вэнь" младший сын точно усвоил.

***

      Тело Вэнь Нина было в дальней из комнат, стены которой вдоль и поперек были обклеены разными печатями. Это помогало поддерживать целостность тела и не позволяло ему превратиться в полуразложившийся труп с отвратительным запахом.       Сюй присел у кровати, на которой лежал его троюродный брат, и тяжело вздохнул.       Хуань и Минцзюэ остались стоять у двери. Конечно, по-хорошему стоило бы покинуть это место и дать Сюю побыть одному, но не хотелось привлекать излишнее внимание к этой комнате, мелькая где-то поблизости. Хоть адепты Гусу Лань вовсе не те, кто стал бы распускать слухи или лезть куда не просят, но хранить тайны так же важно, как и соблюдать правила.       - Он хотел стать лучником, - тихо заговорил Сюй. - А-Нин как-то говорил мне, что я буду в бою с алебардой, а он будет прикрывать меня луком. А его сестра Цин будет потом нас лечить. Но Цин была права в том, что быть лекарем а-Нину пошло бы куда больше, - Сюй горько усмехнулся. - Уверен, только я знал о его мечте. Нет, - он хохотнул. - Я точно знаю.       Сюй коснулся ладони Нина. Он провел большим пальцем по линиям, казалось бы, детской ладошки. И... Прикрыл глаза. Нет, не просто так, не просто случайная цель, на которую пал выбор. А предусмотрительно выбранный человек, чтобы дать понять о своем знании. Отвратительный, дикий, мерзкий и очень расчетливый. Впервые Сюй поймал себя на осознании того, что... Не только он может... Нет, не то. Предсказывать будущее и знать его - это совершенно разные вещи.       Судя по линиям на руке Нина, он стал целью этого предусмотрительного человека, который выдает себя за Старейшину Илина. И Вэнь Нин был выбран целью, чтобы... Явить миру Старейшину Илина? Бред какой-то. Но и человек, который делает столько всего, явно чокнутый. Прошлое, будущее, судьба...       Сюй поднялся и покачал головой. Просто сумасшествие. Если он столкнется с этим Старейшиной, то точно нужно будет взглянуть на его ладонь.       - Эй, - Минцзюэ коснулся плеча Вэня.       - Прими наши соболезнования, - Хуань протянул платок Сюю.       И тот сдался.       - Я не хочу видеть будущее. Но я ничего не могу с этим поделать, - он всхлипнул. - А-Нина выбрали специально. Этот человек хотел показать, что тоже помнит свою прошлую жизнь.       Минцзюэ просто обнял Сюя, а Хуань погладил Вэня по спине.       Нет, Сюй далеко не слабый человек. Но оба главы орденов понимали, что Вэнь скорее всего увидел то, что происходило с его младшим братом перед смертью. И это наверняка было сущим кошмаром. Этот ребенок, Вэнь Нин, прошел самый настоящий ад перед смертью - это очевидно.       Сюй успокоился достаточно быстро. Но отталкивать Минцзюэ не спешил.       - Обещаешь не убивать меня?       - Что? - Не отпустил товарища сам. - Я же...       - Я серьезно, Минцзюэ. Если мы с тобой встретимся на поле боя, пообещай не убивать меня. Будем считать это той самой услугой, о которой я попросил тебя, когда спас твоего отца тогда.       Минцзюэ растерялся. Но не стал пытаться разобраться во всем этом дальше. Еще немного и Сюй точно сойдет с ума.       - Обещаю. Сюй, я не стану тебя убивать. Даже если мы встретимся на поле боя.       Тот кивнул:       - Мм... Пора бы уйти отсюда.       И Сичэнь первым направился к выходу.

      Минцзюэ сам вызвался проводить Сюя до комнаты. Во всяком случае, эти оба точно могут поднять настроение друг другу. Все-таки откровенный Вэнь Сюй, который впервые не стал скрывать своих настоящих эмоций - событие знаменательное. А еще - показывало, насколько сам Сюй был близок с Вэнь Нином.       Сичэнь проводил двоих товарищей взглядом и перевел взгляд к небу. Ох... Вскоре и правда начнется дождь.       Небо затягивало серыми тучами слишком быстро, а вскоре поднялся и сильный ветер. Совсем скоро начнется гроза. Хуань довольно удачно прихватил с собой два зонта, следуя совету хорошего предсказателя. И почему-то, направляясь к храму предков, Сичэнь был уверен, что... У Сюя получится изменить свою судьбу.

***

      Дождь полил слишком резко. Это заставило выйти из состояния медитации.       Усянь открыл глаза и посмотрел на двери храма перед собой. Его руку сжимала чужая. Их пальцы все еще были переплетены.       Вэй Ин повернул голову к Ванцзи, который так же вышел из медитации и смотрел на храм.       - Лань Чжань, тебе не обязательно было идти со мной.       Голос был слегка хриплым, будто после долгого сна. А душу переполняло чувство вины за то, что дорогой Ванцзи провел здесь столько времени, а сейчас мокнет под дождем.       Однако Лань Чжань качает головой и сильнее сжимает чужие пальцы.       Вэй Ин снова готов заплакать.       Ванцзи без колебаний направился с ним сюда, встал на колени и принял это наказание. А теперь всем видом показывает, что ни о чем не жалеет.       "Какой же я дурак, - думает Усянь. - Нужно было отказывать Лань Чжаню настойчивее. Или попросить Хуаня. Он не должен страдать вместе со мной". Ливень усиливался. Но пока Вэй Ин ушел в свои мысли, то не заметил, как сильный дождь прекратил его мочить.       - Хватит. А-Ин, тебе нельзя перемерзать.       Голос Сичэня заставил вздрогнуть. Неужели Хуань готов пойти против слов Цижэня и прервать наказание? Нет, он может увести с собой Лань Чжаня, но не Усяня же. Это Вэй Ин...       - Мгм.       Ванцзи потянул Усяня за руку. Но тот лишь покачал головой и попытался вырваться из чужой хватки. Однако - тщетно.       - Я не пойду. Это мое наказание и старший братик...       - Глава, - перебил его Хуань. - Сейчас я тебе не старший братик, а глава Великого ордена. И как глава тебе говорю - поднимайся и иди в комнату.       - Но...       - Никаких возражений, Вэй Усянь.       Ого... А ведь... Сичэнь ни разу его так не называл. Вэй Ин все же поднялся, но не решался поднять взгляда. Даже когда отчетливо услышал, как Хуань вздохнул с облегчением.       - Вот, - Сичэнь протянул Ванцзи зонт. - Я распоряжусь о теплой воде и новых одеждах.       - Мгм, - тот кивнул. - Спасибо, брат.       Хуань улыбнулся:       - Позаботься об а-Ине.       Вернувшись в свою комнату, Вэй Ин не ожидал, что Ванцзи останется с ним здесь. Усянь нерешительно посмотрел на возлюбленного:       - Прости, что тебе пришлось мокнуть со мной.       - Вэй Ин, мы обменялись лентами. Я разделю с тобой все.       Усянь опешил. Это же... Так много значило, что сердце Вэй Ина снова начало биться как сумасшедшее. Они же даже не супруги, они озвучили свои чувства друг другу совсем недавно, а Лань Чжань уже говорит столь важные слова и подтверждает их своими действиями.       Все, что сейчас может сделать Вэй Ин, так это обнять Ванцзи и попытаться не расплакаться.       Лань Чжань обнял Усяня и зарылся носом в его влажные волосы. Вэй Ин снова винил себя, даже не понимая сути этого наказания. А брату пришлось воспользоваться своим титулом главы, чтобы вынудить дорогого человека не наносить вреда самому себе.       Очень не хотелось, чтобы Вэй Ина снова что-то расстраивало. А еще очень не хотелось, чтобы Вэй Ин продолжал бояться дяди. Ванцзи искренне не понимал, почему Вэй Ин время от времени проявляет такое опасение в сторону дяди Цижэня. Тот же всегда на стороне своих дорогих воспитанников. И не раз говорил об этом.       Ранее Вэй Ин очень много плакал. Ванцзи ненавидел эти слезы. Вэй Ин хороший, очень хороший, самый лучший для Лань Чжаня, Вэй Ин не должен лить слезы или быть в чем-то неуверенным.       - Вэй Ин, мы - семья.       Тот кивнул и прижался сильнее.       В комнате было тепло, а брат, как и пообещал, все подготовил еще до их возвращения. Естественно - в разных комнатах. Но сейчас Вэй Ин так расстроен, что непременно хочется сделать для него что-то особенное. И приятное. И даже... Бесстыдное.       От этих мыслей у Ванцзи покраснели кончики ушей. Но он все равно предлагает:       - Вэй Ин, в цзинши... Мы могли бы искупаться.       Усянь сразу же поднимает взгляд. Ему все еще не верится, что он все правильно услышал:       - В-вместе?       - Мгм.       Они оба смотрят друг другу в глаза с теми самыми непередаваемыми доверием и надеждой, которые могут показать лишь наедине.       - Лань Чжань, я... Тоже хотел бы... Искупаться вместе с тобой. Пойдем?       - Мгм.              Усянь старался не пялиться на тело своего возлюбленного, пока тот раздевался. Но... Как можно было не смотреть на такого потрясающего Лань Чжаня, который оголяет свое прекрасное тело? Вэй Ин снова и снова засматривался на Ванцзи не в силах оторвать взгляда.       Конечно, подобное поведение Усяня вызывало уйму смущения у самого Ванцзи. Особенно, когда Вэй Ин засмотрелся на его ягодицы. Однако отступать никто не собирался.       - Вэй Ин, можешь смотреть.       - А? Л-лань Чжань, - Усянь стыдливо опустил взгляд. - Ты очень красивый.       Этот застенчивый комплимент обоих вогнал в краску. Вэй Ин все еще стоял в нижних одеждах, а его любимый - совершенно обнаженным. Последнее, что снял с себя Ванцзи была лобная лента.       - Вэй Ин красив. Я... Могу?       Усянь кивнул, когда чужая рука потянулась к завязкам на его одеждах. Сначала Лань Чжань аккуратно снял рубашку и отложил ее в сторону. После этого - нерешительно потянул руку к штанам. Вэй Ин кивнул и почувствовал, как с него спускают последний элемент одежды. "Он и правда раздевает меня!" - сходит с ума внутренний Усянь. С одной стороны - это было очень стыдно, но с другой - крайне интимно. Ванцзи аккуратно снял лобную ленту Усяня и отложил ее к остальным одеждам.       Вэй Ин не сдержался. И как только Ванцзи взял его за руки, чтобы подвести к бочке с водой, Усянь прильнул к его губам с поцелуем. Лань Чжань ответил на ласку.       Полностью обнаженные, они стояли взявшись за руки и целовались. Благодарность, доверие, искренность - все это передавал этот целомудренный поцелуй. Нежные касания любимого заставляли все внутри трепетать от счастья. Взаимность. Самая настоящая взаимность и полнейшее доверие.       Когда они разомкнули губы, Усянь прошептал первым:       - В воду?       - Мгм.       Сначала в теплую воду опустился Ванцзи. Усянь последовал за ним. Места было немного, поэтому Вэй Ин сидел на коленях Лань Чжаня. От этой близости снова бросило в краску. Но в тот же момент это было очень приятно и трепетно. Ни разу за обе жизни Усянь ни перед кем настолько не открывался. А сейчас сидит в бочке с водой, прижимаясь к любимому человеку и испытывает смущение лишь из-за своего несильного возбуждения.       Лань Чжань потянул руку в сторону, чтобы взять мыльный корень. Но Усянь его остановил.       - Можно... Мы побудем так еще немного?       - Мгм.       Ванцзи обнял Вэй Ина, тем самым прижав к себе ближе. Усянь немного поерзал, из-за чего и почувствовал, что возбужден не только он.       Но верный ли это момент? Они только что вернулись после наказания. Разве правильно испытывать подобные желания? Спросить? Или потрогать?       - Вэй Ин, что угодно.       Усянь смутился. Наблюдательный Ванцзи заметил эту нерешительность и едва ли не мысли прочитал. Поэтому Вэй Ин и принял единственное верное сейчас решение - поцеловать Лань Чжаня снова. Все же, потрогать друг друга они всегда смогут, а портить этот волшебный момент доверия совсем не хочется.       Отстранившись, Усянь с улыбкой спрашивает:       - Лань Чжань, можно я потом помою тебе волосы?       - Мгм.

***

      Сичэнь проведал младших, когда те уже были одеты и практически собраны. Ванцзи закалывал волосы Усяня, собирая в хвост лишь верхнюю часть.       Естественно, Хуань пришел не с пустыми руками. Он предусмотрительно принес с собой поднос, на котором стояло три чаши с ароматным отваром. Сичэнь присел за стол и подождал, пока его братья сделают то же самое.       - Обязательно выпейте. А-Ин, тебе лучше побыть в тепле сегодня.       Усянь кивнул и опустил взгляд. Ранее Сичэнь...       - А еще прости меня за резкость. Я не нашел другого способа заставить тебя прекратить заниматься этим, - произносит Хуань, глядя на Усяня.       Вэй Ин тянет руку к чаше:       - Это же наказание.       - За что?       Усянь вздыхает и практически шепчет:       - Я не оправдал ожиданий и потянул Лань Чжаня за собой.       Ванцзи лишь покачал головой. А Сичэнь посмотрел на Усяня с явным беспокойством:       - Никогда не говори так. А-Ин, тебе не нужно оправдывать никаких ожиданий. Твое наказание заключалось именно в этом.       - Что? - Усянь выпал из реальности.       Хуань улыбнулся:       - А-Ин, тебе ни в коем случае не нужно оправдывать какие-то ожидания. Ты не должен пытаться быть угодным и угождать. Подобное разрушает личность. Ни я, ни а-Чжань не понимаем причину твоих страхов перед дядей. Но... Такое сильное недоверие ранит.       Вэй Ин на мгновение опешил, а потом - опустил взгляд. Почему-то... "Вэй Усянь, прекрати извиняться за свои чувства". Кажется, что Цижэнь сказал именно это. Так, да?       - А-Ин, - мягко продолжал Хуань. - Вы с а-Чжанем обменялись лентами. Ты прекрасно знаешь значение лент и все правила ордена. Я не раз говорил тебе не брать всю вину на себя. Тем более - когда этой вины просто нет. Ты не виноват в том, что любим, а-Ин.       Эта фраза стала решающей. Усянь всхлипнул и отставил свою чашу. Потому что сейчас ему нужно было срочно обнять кого-то. А рядом с ним сидел Лань Чжань.       Ванцзи сразу же окутал своими крепкими объятиями и погладил по распущенным волосам.       Хуань улыбнулся. Эти три дня... Должны были дать понять, что иногда стоит доверять чуть больше. Тем более, когда речь идет о семье.       Вэй Ин мог встать и уйти в любой момент. Или он мог сразу исключить свою вину. Что угодно. Вероятно, стоит это подсказать.       - И, а-Ин, любое наказание дядя формирует четко и по правилам. Уверяю, его расстроили твои страхи перед ним и задели твои слова. Поскольку тебя не за что было наказывать, он сказал о храме предков. Стоя на коленях там, ты показываешь повиновение и принадлежность к семье. Это не может быть наказанием.       - Мгм.       Ох... Получается...       Нет, к Усяню уже пришло осознание, что он поступил неправильно. Но слова о том, что его извинения и те фразы могли ранить Цижэня... Человек, который вступался за своего ученика, перед любым - будь то глава ордена или простой работник лавки. В самую первую встречу Цижэнь его защитил. Во вторую - спас. Тот день с избиением говорит сам за себя. Ну а когда Усяню снились кошмары из-за благовоний, Цижэнь не просто успокоил и уложил спать, но и сорвался на разборки с Цзян Фэнмянем. Все те разговоры, уроки или даже моменты молчания, когда маленький Вэй Ин засыпал на чужих коленях.       Это все...       - Я должен извиниться. За то, что боялся, - добавляет Усянь.       Потому что ранее, еще несколько лет назад, после самых первых соревнований Сичэня, Цижэнь сам говорил со своим воспитанником о том, что не понимает страхов Вэй Ина. И на деле... Теперь Усянь и сам их не понимал.

***

      Усянь постучал в дверь и сразу же приоткрыл ее. Он нерешительно заглянул в чужую комнату уже перед самым отбоем, чтобы наверняка застать Цижэня здесь.       И застал. Но видеть такого домашнего Цижэня, без верхних халатов и собранных волос, все еще было непривычно. А сейчас даже лента отсутствовала.       - Можно?       Лань кивнул ученику:       - Входи.       Усянь зашел и поспешно прикрыл за собой дверь. Хоть дождь уже и закончился, но все равно было холодно.       "Прийти - пришел, но что сказать?" - Усянь занервничал. Поэтому так и остался стоять на пороге, глядя в пол.       - Вэй Ин, я надеюсь, что ты не мок под дождем. Не думаю, что тебе грозит простуда, но тебе не стоит забывать о некоторых рекомендациях.       - Нет, - незамедлительно ответил юноша. - Старший братик... Хуань...       И замолчал.       Цижэнь продолжил стоять у стола с какими-то бумагами в руке и смотреть на ученика. Нет, так дальше продолжаться не может.       - Хорошо, что с тобой все в порядке. Но если тебя будет что-то беспокоить - обязательно скажи. Полагаю, что остальное тебе объяснил Хуань.       Усянь кивнул. После чего сделал шаг вглубь помещения. Здесь всегда так приятно пахло хвоей... И почему раньше Вэй Ин не замечал подобные мелочи?       - Я хотел бы... Поговорить.       - Вэй Ин, если доверительные разговоры со мной тебе в тягость - не принуждай себя.       И как отрезал. Однако именно это заставило Усяня прекратить мяться и бояться. Кого? Цижэня? Самое ужасное, что этот человек заставлял Вэй Ина делать в этой жизни - так это учить правила и пить отвар. Спасите! Какой ужас! "Хватит быть дураком! Соберись!" - Усянь мысленно похлопал себя по щекам.       - Не в тягость. Тогда я очень сильно переживал, что наше с Лань Чжанем заявление расстроит вас. Я не думал о том, что своими извинениями расстрою вас в разы сильнее. И я не думал, что должен просто помолчать и послушать. Но я не забираю своих слов о том, что сделаю все ради счастья Лань Чжаня. Я люблю его, - выпаливает Усянь едва ли не на одном дыхании. - Прошу, простите меня за мои опасения. Я доверяю вам не только как наставнику, но и как одному из самых близких людей в этой жизни.       Юноша поклонился. Но это был всего один быстрый поклон. После этого Вэй Ин решился просто-напросто подлететь к Цижэню и обнять его. Будь что будет - решил для себя Усянь. И сразу же почувствовал, как его несильно приобняли в ответ.       Ох... Ну вот почему снова не хватило ума сделать так с самого начала?       - Я обещаю вас больше никогда не подводить и не расстраивать. А еще - всегда все рассказывать. Правда, - произнес Усянь, подняв голову.       - Вэй Ин, - Цижэнь отложил книгу и погладил воспитанника по голове. - Я лично надел лобные ленты каждому из вас. Считаешь, я не заметил бы обмена?       Усянь опешил:       - Так вы знали? - Цижэнь кивнул. - И промолчали? - Снова кивок. - Хотели, чтобы мы сами все рассказали?       - Вэй Ин, я понимаю, что подобные признания требуют времени. И я рад, что ты осознаешь, что важность обмена лентами заключается в принятии и разделении жизни с тем, кому ты ленту даешь.       Усянь отстранился:       - Да. Я знаю. И Лань Чжань был со мной, потому что разделяет со мной все. Ну... Я говорю о том, что мы с ним стояли у храма, - Вэй Ин задумался. Храм предков. Храм предков! - И мы... Как бы... Перед предками... Я и Лань Чжань...       Усянь уставился на Цижэня, который... Прикрыл рот рукой, отвернулся и тихо рассмеялся. Чего?! Нет, смеющийся Цижэнь - это то, что Усянь на все свои жизни запомнит. Но это никак не меняло того, что они с Лань Чжанем простояли перед храмов предков взявшись за руки целых три дня! Тем самым попросили одобрения и принятия на свой союз. С ума сойти! Это нужно срочно рассказать Лань Чжаню! А Хуань как мог не сказать? "Повиновение и принадлежность к семье" - так сказал Сичэнь совсем недавно. Но на деле... "Цижэнь тогда злился или отправлял просить благословения у предков? - Теряется внутренний Усянь. - Он же... Черт".       - Вы для этого послали меня туда? Да?       Мужчина прекращает смеяться и спокойно отвечает:       - Иногда здравомыслие и проницательность приводят к неожиданному итогу, а-Ин. Традиции соблюдены, повиновение и искренность выказаны, я не злюсь на своих воспитанников за то, что они приняли подобное решение. Однако каждый из вас должен быть готов к осуждению за проявление своих чувств.       О, а вот это уже более рационально. Конечно же, Вэй Ин хотел бы орать на каждом углу, что любит Лань Чжаня, но прекрасно понимал, что подобного делать нельзя.       - Да, я... Я понимаю, - говорит юноша. - А... Вы... Правда не против?       - Вэй Ин, если я скажу, что я против, ты откажешься от человека, который вверил тебе свою судьбу? Оставишь ленту? Покинешь орден?       - Нет, - сразу же отвечает Усянь.       - Тем более - Чжань, скорее, покинет орден вместе с тобой, нежели примет твой отказ.       Вэй Ин улыбнулся. Ну да, кто как не Цижэнь знает их троих лучше всех? Усянь не сдержался и обнял наставника снова:       - Спасибо, что всегда на нашей стороне. Вы и правда самый лучший учитель и дядя на свете.       Этой ночью Вэй Ин напросился на ночевку к тому самому строгому Цижэню, которого ранее боялся, как собак. Хотя... Сейчас он уже и не всех собак боится. Поразительно, но Усяню практически удалось побороть свой самый большой страх. И научиться доверять близким.       Поэтому Вэй Ин очень много говорит о своих идеях касаемо целительства, об отварах, даже несколько раз - о чувствах с Ванцзи. И Усянь вовсе не замечает, что уже далеко за время отбоя, что его укрыли вторым одеялом или что Цижэнь время от времени улыбается. Вэй Ин говорит и говорит, пока буквально не засыпает в середине своего собственного рассказа, без стеснения прижавшись к Лань Цижэню.