Основатель (праведного) пути

      Сознание возвращалось постепенно. Приоткрыв глаза, Вэй Ин даже поначалу не понял где он, и почему все вокруг настолько светлое. В пещере Фумо никогда не было так светло. Перед глазами стояло то самое воспоминание, когда Вэнь Нин вырвался из барьера и едва не... Ох...       Усянь пару раз моргнул и повернул голову на бок. Почему Ванцзи здесь? Почему смотрит так? Нежели добился своего и уволок в Гусу? Погодите.       Облачные Глубины, тот лес, тот гроб, тот лук Вэнь Нина. Черт! Другая жизнь!       Усянь попытался сесть в кровати, но взволнованный Ванцзи его остановил.       - Вэй Ин, не напрягайся.       Лань Чжань помог сесть и протянул чашу с отваром.       Стало очень стыдно. Вэй Ина настолько сильно поглотил его кошмар, что он не сразу осознал, что пещера Фумо и лютый мертвец - это лишь воспоминания о прошлой жизни. А в новой, реальной жизни Усянь находился дома, и рядом был любимый человек, который искренне переживал о состоянии Усяня.       - Я... Потерял сознание?       - Мгм. Я помогу.       Лань Чжань заботливо поднес чашу к чужим губам и помог Усяню выпить отвар. Поскольку Вэй Ин окончательно пришел в себя и осознал, где он и что на самом деле происходит вокруг, то и в выпитом отваре без труда узнал работу Цижэня.       - Мы давно вернулись?       - Вчера.       Ох... Получается, что Вэй Ин целые сутки провел без сознания. Усянь глянул в сторону окна, за которым уже было видно заходящее солнце. Прекрасно. Он снова заставил переживать о себе. Но почему-то в душе начало разливаться тепло. Лань Чжань наверняка не отходил от него все это время. Хуань, наверняка, часто наведывался. Ну а Цижэнь побеспокоился об отваре.       Казалось, что новая жизнь прекрасна, если бы не один немаловажный момент. Вэнь Нин мертв. Именно он стал жертвой того ублюдка, который решил явить миру Старейшину Илина.       От одной только мысли о том, что тот самый робкий и нерешительный Вэнь Нин, которого Усянь запомнил из своей прошлой жизни, теперь мертв, стало невыносимо больно. Это же последний человек, который заслуживал подобного. А Вэнь Цин? Как она переживет смерть брата? Она же так сильно его любила, хоть никогда не показывала этого. Но все же... Она потеряла часть семьи. Настоящей семьи.       Что же будет дальше? Вэй Ин мог предположить, почему именно Вэнь Нин стал жертвой. И от этого начинало тошнить, а по коже сразу же ползли мурашки. Призрачный Генерал. Вэнь Нин наверняка стал целью этого Старейшины именно из-за того, что в прошлой жизни являлся единственным лютым мертвецом, который смог сохранить разум. А раз так... У Усяня все внутри холодело от этого осознания.       Некий Старейшина смог достать Вэнь Нина. Значит ли это, что он может добраться и до Усяня? А если это так? Что, если этот Старейшина решит свести счеты и с Вэй Ином? Что, если пострадает кто-то еще?       От одной только мысли, что могут пострадать Хуань или Чжань, у Вэй Ина снова все плыло перед глазами.       - Я скажу брату, что ты проснулся.       - Лань Чжань, - Усянь накрыл руку Ванцзи своей. - Не... Останься, пожалуйста.       - Мгм.       Ванцзи аккуратно пересел на кровать и обнял Вэй Ина. Им не нужны были слова. "Я всегда рядом" - говорили объятия Лань Чжаня. И одни лишь они могли успокоить Усяня сейчас.       

      ***

      - Выпейте это. Подобные отвары оказывают лучшее действие после приема пищи. Вы истратили очень много сил. Сичэнь упоминал, что вы защитили моих воспитанников.       Сюй несильно поклонился в знак благодарности.       По возвращению глава Вэнь сразу заявил о том, что отбывает в орден. Один.       Поделившись своими находками, юноши с ожиданием смотрели на наставников. И каждый был заинтересован именно тем, что обнаружили старшие. В особенности - Сюй. Его предсказание было совершенно неутешительным. Но то состояние, в котором находился Вэнь Нин...       - Будущий глава Вэнь, тяжкие мысли никак не помогут, а лишь нанесут еще больший удар по вашему духу.       Сюй поднял взгляд на Цижэня, который всего за сутки приложил достаточно усилий к тому, чтобы восполнить духовные силы юноши. Вэй Усянь находился без сознания и с ним были его братья. Не Минцзюэ заверил, что отбудет в Цинхэ всего на день, чтобы закончить или отложить некоторые дела. А поскольку отец тоже вернулся в Цишань, то обстоятельства складывались так, что Сюй вообще остался один.       - Не... Просто Сюй, - юноша вздохнул и отвел взгляд. - Благодарю вас за беспокойство.       - Боюсь, что глава Вэнь будет против посредственного обращения в вашу сторону, - возразил Цижэнь. - Могу ли я поинтересоваться, по какой причине, вы не стали настаивать на возвращении в Безночный Город?       Однако Сюй не ответил. Он крутил в руке пустую чашу и предпочитал рассматривать именно ее. Он сидел на краю кровати в той комнате, которую ему выделили. Сейчас Сюй находился в Облачных Глубинах, которые ранее были закрыты для него. Но выходить из комнаты совсем не хотелось. Сюй делал это только тогда, когда адепты говорили ему, что сейчас время обеда или ужина.       - Я могу лишь предполагать о близости ваших отношений с тем ребенком, - снова заговорил Цижэнь. - Но вы не можете всегда все держать в себе.       - Но вы же смогли, - спокойно возразил Сюй. - Простите.       Цижэнь присел рядом с гостем своего ордена. Он забрал из рук Сюя чашу и отставил ее в сторону.       - Ванцзи упомянул о том, что вы сказали, будто Старейшины Илин не существует. Эти слова стали последствием вашего дара предвиденья, верно?       Вэнь глянул на Цижэня с интересом. Проницательный и понимающий. Как бы там ни было, Цижэнь даже не заикнулся о том их разговоре, ничего не сказал ни своим племянникам, ни главе Вэнь. И Сюй это на самом деле оценил.       - Я не совсем понимаю то, что вижу, - начал Сюй. - Не всегда, если быть точнее. Предсказания не то, чем кажутся.       - Однако вы узнали о смерти Вэнь Нина едва взяли в руки его лук.       - Я подарил ему этот лук на его десятилетие. Он не расставался с ним. Тот, кто убил а-Нина,- Сюй тяжело вздохнул, - привязал его душу к оружию. И я... Чтобы уничтожить барьер, - его голос сорвался.       Нет, нельзя. Не при Цижэне же - твердил разум. Но судьба говорила совершенно другое.       Поэтому Сюй и сдается. Он совершенно бестактно устраивает свою голову на чужом плече и спокойно говорит:       - Нельзя было оставлять все как есть. Мне пришлось переломить лук, чтобы уничтожить барьер. Все три вещи были связаны и я долго думал о них, сидя здесь. Вы позволите мне поучаствовать в расшифровке, пока отец занимается делами ордена Вэнь?       От подобной наглости в поведении юноши, Цижэнь нахмурился. Однако Вэнь Сюй не раз проявлял свое благородство. А сейчас ведет себя будто он расстроенный ребенок, а не будущий глава Великого ордена.       - Вам не кажется, что вы позволяете себе лишнего?       - Не знаю, - Сюй прикрыл глаза. - Сейчас мне кажется, что вашим племянникам очень повезло с вами. И они это понимают.       - Не пытайтесь снова...       - Я искренне благодарю вас за проявленную доброту, - Сюй сел ровнее. - Вэй Усянь очнулся. Но напуган.       Цижэнь не стал ничего говорить. Разбираться в поведении этого взрослого молодого человека совсем не хотелось. Вэнь Сюй крайне странно выражает как свои переживания, так и свою благодарность. Однако он умеет ценить доброту. И несмотря на свои собственные чувства, Сюй умеет мыслить здраво. А это достойно уважения.       - Разница поколений не есть разница воспитаний, - говорит Вэнь, когда Цижэнь уже готов покинуть комнату. - И ваше молчание...       Сюй замолчал, потому что Цижэнь не стал его дослушивать, а просто покинул помещение.

***

      После того, как они все встретились, произошло небольшое собрание. Цижэнь и Жохань говорили фактами и ничего не утаивали, точно так же, как ничего не стали утаивать и Хуань с Сюем. Каждый не скрывал ничего значимого.       Глава Вэнь задался целью найти проблему в своем ордене. Он полагал, что нельзя так просто добраться до кого-то, в ком течет хоть малейшая часть крови главенствующей ветви.       У Минцзюэ были свои размышления после всего увиденного, потому он отбыл в Цинхэ Не незамедлительно.       Вэнь Сюй не стал настаивать на своем присутствии или отсутствии в Облачных Глубинах. Ему тоже было, над чем подумать. Пострадавший был его дальним родственником. И пострадавший лишился... Души. Очевидно, что Сюй расставлял приоритеты. И делал это крайне жестко и судил по фактам. А фактически обстоятельства складывались так, что товарищей нужно спасать, что будущий глава Вэнь и сделал, переломив лук.       Обо всем этом Вэй Ин слушал, стараясь не сорваться на эмоции.       В прошлой жизни Вэнь Нин был для него не просто хорошим другом. Еще Призрачный Генерал был самым настоящим оружием. Блять!       Если бы Вэй Ин мог рассказать о себе и о своей прошлой жизни, он бы несомненно выдал полный объем информации. Однако.... Даже без появления Старейшины Илина, его уже все ненавидят. Сказать о своей прошлой жизни, о перерождении и о способности контролировать любую нечистую тварь... Это словно собственноручно выкопать себе могилу.       Поэтому Усянь просто все выслушивает. И просит.       - Учитель, я могу помочь вам в исследовании? - Вэй Ин с надеждой смотрит на Цижэня.       И самое удивительное - тот не возражает.       - Я сам хотел просить тебя о помощи, - Цижэнь приглаживает растрепавшиеся пряди волос своего воспитанника. - Вэй Ин, ты - мой единственный ученик. И самый лучший.       От этих слов... Даже сердце замирает. Тот человек, который корил и винил Вэй Усяня всегда и во всем, говорит нечто подобное. Несмотря на новую жизнь и новое восприятие всего мира, Усянь все еще не всегда готов к подобным изречениям Цижэня.       - Спасибо, - шепчет юноша и опускает взгляд.              Стоит разделять две жизни - в очередной раз говорит сам себе Усянь. Только вот ничерта не получается. Особенно - после смерти Вэнь Нина. Это не просто убийство - это уничтожение души. Если душа Вэнь Нина была прикована к оружию, которое Сюй по итогу уничтожил...       - А-Ин, если тебе тяжело, - Хуань обнял брата. - Дядя не расстроится, если ты откажешься.       - Не откажусь, - говорит Усянь, утыкаясь в чужую грудь. - Я хочу познать правду.       А вот это уже слишком громкие слова, на самом деле. Сичэнь продолжает гладить младшего по голове:       - Тяжести твоего прошлого могут затмить твой разум.       Усянь замер. Нет, Хуань всегда мог говорить значимые вещи. Но это... Было уж слишком глубоко. Однако, Сичэнь неосознанно смог добраться туда, куда даже сам Вэй Ин боялся заглядывать. Истинный глава. И... Самый идеальный старший брат. Вэй Ин никогда не устанет повторять подобное.       - Я... Старший братик, я не хочу быть обузой, - пытается Усянь.       Но - зря.       - А-Ин, ты ни в коем случае не обуза, - Сичэнь смотрит решительно. - Никогда не говори так. Ты - это ты. Тяжело тебе или нет - это примут в любом случае.       - Но я...       - Никогда ничего не делай из чувства долга, - Хуань снова обнимает младшего. - Молю.       Вэй Ин снова замирает... Чем больше ужасных вещей происходит, тем сильнее он сам... Желает оставаться частью Гусу Лань. А чтобы быть здесь... Ни в коем случае нельзя говорить правду в полном ее объеме.

***

      Глядя перед собой, Сюй пытался узреть вариант хорошего будущего. Однако... Все было все хуже и хуже.       Отец отправился обратно в орден вовсе не для милых бесед. Любое подозрение будет выжжено. Изначально - несколько целителей, после - стража, а еще позже - смотрители границ. Отец не пощадит никого.       Выходить из комнаты не хотелось. Что, собственно, Сюй и делал. Но все эти неожиданные гости...       Минцзюэ даже не постучался. Он просто распахнул дверь и вошел в чужую комнату.       Сюй сидел в кровати в позе для медитации. Он скосил взгляд на главу Не:       - Чем обязан?       Минцзюэ был краток:       - Даже не начинай. Ты знаешь, почему я здесь.       Гость уселся прямо на пол и нахмурился, глядя на Вэня.       Сюй перестал строить из себя примерного самосовершенствующегося. Юноша свесил ноги с кровати, но все равно развалился на ней:       - Я не хочу знать всего. Просто расскажи мне. Я...       - Сюй, - перебил Минцзюэ. - Я не знаю, насколько далеко ты видишь. Но... Завязывай. Ты скоро ебанешься.       - Переживаешь по поводу моего ментального покоя?       - Сюй, - снова обрывает Не. - Тебе тяжело. И я не придурок. Если что, - добавляет он, - я расспросил пограничные отряды касаемо того растения.       Вэнь прекратил корчить из себя дурачка. Он сел ровнее и обратил все свое внимание к Не.       Минцзюэ продолжил:       - Оно смертельно. Даже прикоснувшись к нему можно заработать нехилые повреждения. Выкапывать его - это смертельное дело. Из того, что я узнал, - он отвел взгляд, - тот, кто решил пересаживать это растение, должен быть как минимум мертв, - Минцзюэ вздохнул. - Так что либо мы имеем дело с чокнутым, либо - с трупом.       Сюй молчал. Не то, чтобы он имел ответ на этот вопрос. Просто... Он не знал, как выразиться правильно.       Для него нахождение в Облачных Глубинах было самым настоящим благословением. Он даже представить не может, как бы он посмотрел в глаза Цин или... К черту! Он сам себя избавил от этого. Так какая теперь разница?       - Скажи, можно заставить трупа работать на себя?       Сюй без промедления ответил:       - Да.       Минцзюэ хмыкнул:       - Заебись.       - Старейшины Илина не существует, - проговаривает Сюй. - И этого ничего не изменит, - он вздыхает. - Я не виню тебя. Потому что... Я не понимаю, - по итогу выдыхает он. - Я, блять, не понимаю, что происходит! Ты… - он указывает на Минцзюэ. - Я вижу твою судьбу. Я могу видеть свою. Я могу...       - Сюй! - Минцзюэ хватает друга за плечи и встряхивает. - Не думай! И не смотри! Нахуй оно тебе всралось?!       Тот вздрагивает. Только что...       Сюй смеется:       - Поверить не могу, что это все мне говоришь именно ты.       - Попизди мне тут, - фыркает Не. - И вообще, - он медлит. - Я женюсь на Хуане. Что бы ты мне ни говорил. Ясно?       На мгновение Вэнь опешил. Но все равно выдал:       - Ясно. И...       - Ты, - перебивает Мичцзюэ. - Что по поводу тебя? Твое будущее. Твоя свадьба.       Если это такой способ увести от плохих мыслей... То он крайне отвратительный. Потому что Сюй знает свое будущее. И он его озвучивает:       - Я женюсь. Дважды. И... Первый раз - на нелюбимой. Второй - на инвалиде. Теперь тебе стало легче?       - Нет, - огрызается Не. - Но... Ты мог бы рассказать о себе. Чтобы... Знаешь, не думать о том... Вэнь Нине.             Сюй даже фыркает:       - Какое благородство.       - Завали! Я...       - Знаю, - перебивает Сюй. - Спасибо, - он улыбается. - Я привык быть один. И не только я, - подмечает он с ухмылкой. - Хочешь послушать о моей хуевой любви или о своем будущем с Хуанем?       Естественно Минцзюэ выбирает второе.

      ***

      Стоя перед этими дверями, Вэй Ин понимал глупость своего решения. Столько всего произошло и он... Нет! Ну явно не сейчас нужно все это говорить.       Однако Ванцзи, который все это время держал за руку и был рядом...       - Не переживай, - Лань Чжань поцеловал Усяня в щеку. - Все будет хорошо. Я... Скажу.       "Если ты это скажешь, то все будет еще хуже", - паниковал внутренний Усянь.       Однако Ванцзи все равно стучится в дверь комнаты Цижэня и уже, слишком скоро, открывает ее. Совсем не по правилам.              - Дядя, можем ли мы войти?       Ох... Будто этот вопрос вообще нужно было задавать... Естественно Цижэнь не против. Он принимает своих воспитанников в столь поздний час.       Ванцзи входит спокойно. Усянь - на негнущихся ногах. Страшно. Очень. Цижэнь - это вовсе не Хуань. И...       - Дядя, мы с Вэй Ином хотели бы произнести нечто важное, - Цижэнь смотрит с ожиданием на Ванцзи. Тот продолжает. - Мы полюбили друг друга и обменялись лентами. Я считаю, что Вэй Ин - моя судьба. И я готов вверить свое будущее именно ему.       Спокойный вечер отменяется.       Цижэнь переводит взгляд на Усяня. Но прежде, чем тот успел хоть что-то сказать...       - Простите! Я понимаю, что это моя ошибка!       - Ошибка? - Цижэнь изогнул бровь.       Усянь продолжил оправдываться:       - Если бы не я... Лань Чжань не стал бы таким! Это все моя вина!       "Откуда в этом ребенке столько жертвенности?", - Цижэнь перевел взгляд на Ванцзи. Лань Чжань склонил голову и смотрел в пол. А вот Усянь...       - Простите меня! Но я очень сильно люблю его! И если мне нужно какое-то наказание, то я... Я приму его!       "Наказание, - Цижэнь смотрит на Усяня. - Этот ребенок все еще не понимает, за что следует наказание".       - За что ты извиняешься?       Цижэнь смотрит с ожиданием.       Усянь едва ли на плачет:       - Это я виноват, что Лань Чжань решил...       - Ванцзи только что заявил о взаимности этих чувств, - возражает Цижэнь. - За что ты извиняешься? - Повторяет вопрос он.       Вэй Ин опускает голову:       - За то, что... Если бы я не признался Лань Чжаню, то он бы ни за что не предал ваши ожидания.       - И какие же мои ожидания? - Цижэнь все продолжал подводить воспитанника к очевидному.       Однако Усянь снова и снова отрицал, не мог это понять:       - Лань Чжань лучший из ваших воспитанников. Он должен был найти прекрасную женщину. А не... Меня. И я... Я клянусь, что сделаю все, ради счастья Лань Чжаня!       Получилось откровенно отвратительно. Произнеся все это, Усянь скорее принизил себя, нежели донес искренность своих чувств.       - Вы обменялись лентами, - заметил Цижэнь. - Он нашел свой идеал. За что ты извиняешься?       Цижэнь продолжал требовать ответа. Того, которого у Усяня просто не было.       - Дядя, Вэй Ин очень переживает.       Старший посмотрел на Усяня с осознанием. Этот ребенок все и всегда воспринимал на каком-то очевидном примере. Даже для того, чтобы доказать его невиновность, нужно было заставить его писать эту фразу. Поразительно. И откуда в нем такая... Не важно.       - Вэй Усянь, прекрати извинятся за свои чувства, - Цижэнь говорит прямо. - Если и есть ваша вина, то только не в...       - Да, я виноват!       Разве нужно слушать, в чем там твоя вина, если ты уже в чем-то виноват? Усянь снова делает то, что делал всегда - берет все на себя, даже не разобравшись в сложившейся ситуации.       И именно это злит Цижэня еще больше.       - Ты даже не осознаешь причины! - Цижэнь резко поднимается и указывает на дверь. - Если желаете перед кем-то извиниться - извиняйтесь перед предками.       - Я...       - Извиняйся перед предками, - повторяет Цижэнь, глядя Усяню в глаза.       Ванцзи покосился на Вэй Ина. После чего - поднялся и поклонился дяде. Усянь сделал то же самое.       Один воспитанник уходил считая себя виноватым, а второй - просто следовал за ним.       Ну разве это не прекрасно отображало глубину их взаимоотношений?       Однако....       Цижэнь все еще не понимал, по какой причине Вэй Усянь боится его. Даже не как наставника. А как человека. И это... На самом деле ранило.