Основатель (праведного) пути

      По возвращению в Облачные Глубины, Минцзюэ сразу же рассыпался в благодарностях перед Цижэнем. Юноша благодарил как за возможность увидеться с отцом, так и за помощь в их с Хуанем затее. Просто не верилось, что Широнг взаправду задумался о словах сына и пообещал подумать над ними.       И все то время, пока Минцзюэ распинался перед Цижэнем, Сичэнь не мог перестать улыбаться. Будущий глава Не очень искренний и благородный человек. Наверняка он все еще чувствует некую вину за то, что сразу не обратился за помощью к старшему.       - Довольно. - Цижэнь устроил руку на плече юноши. - Твоя просьба была важной и от нее зависит будущее Великого ордена. Я не стал бы игнорировать ни ее, ни твои чувства к родителю. - Мужчина повернулся к племяннику. - Хуань, проводи Минцзюэ к комнатам адептов. А после ужина я буду ждать тебя у себя.       Сичэнь кивнул и несильно поклонился. После чего коснулся руки Минцзюэ, чтобы тот наконец-то прекратил кланяться удалившемуся Цижэню.       - Пойдем. Перед ужином лучше отдохнуть. А-Чжань и а-Ин точно захотят узнать подробности.       Минцзюэ согласился, но идти не спешил.       - Слушай, Хуань, - юноша слегка колебался. - Те предсказания Сюя, - он задумался. - Как бы так сказать...       Сичэнь взглянул в сторону, куда ушел дядя. После чего - тихо рассмеялся:       - Вэнь Сюй весьма неоднозначный человек. Но его слова кажутся правдой.       - Женишься на мужчине? - Минцзюэ снова глупо заулыбался.       Однако Хуань расценил эту улыбку по-своему. Лань покачал головой:       - Я не задумывался о браке в целом. Но слова Сюя о том, что моему младшему брату придется вступить в брак раньше меня, - он вздохнул. - Прозвучало так, будто а-Чжаню придется отвечать за мой выбор.       - Я не к этому, - Минцзюэ понял, что сейчас Хуань скорее пожелает избегать судьбу, нежели поддержать шутку. - Я хотел просто поднять настроение. Я заговорил о нем потому что, - юноша смутился. - Мне показалось, что он послал мне то послание потому что пытается поменять судьбу. Свою. Даже не так, Сюй сам же сказал об этом.       - Меня взволновали его слова о предательстве. И о противоречивости судьбы. Он сказал очень много, - Сичэнь опустил взгляд. - И он может... Видеть. Наверное, правильнее всего сказать так.       Минцзюэ тихо выдохнул - ситуация исправлена. Но в чем-то Хуань прав.       - Если бы не он, то отец, - Не сжал кулак. - Отец продолжил бы помогать этим х... Хэ.       Сичэнь посмотрел себе под ноги. Отец, который любит своего сына больше всего на свете. Отец, которому просто нужно было намекнуть на то, что ребенок в нем очень нуждается. Отец, который ставит своего сына превыше всего. А еще... Отец, который готов поступиться некоторыми своими принципами ради счастья своего сына.       - Минцзюэ, - Хуань поднял взгляд на юношу и улыбнулся. - Дядя сказал, что твой отец может посетить Облачные Глубины в любое время. Фестиваль Паньгу в этом году пройдет в городке недалеко от гор. Возможно, вам бы стоило посетить его всей семьей.       Юноша удивляется:       - Что? Хуань, я не... Хотел.       Минцзюэ понимает, что у Сичэня не самая простая ситуация в семье. По какой-то причине именно Цижэнь всегда рядом с племянниками. По какой-то причине Хуань никогда не говорил о своих родителях. Минцзюэ знал, что мать братьев Лань умерла. Но еще он знал, что отец Сичэня и Ванцзи сейчас в уединении, делегировав свои обязанности главы ордена на Цижэня. Разве... Взрослому мужчине, которого с детства воспитывали как будущего главу, не стоит нести куда больше ответственности? Почему Сичэнь в свои двенадцать должен присутствовать на советах и брать на себя так много ответственности, когда его отец... Сидит и страдает. Почему это всех устраивает?       Неправильно! Совсем неправильно! Так не должно быть!       Минцзюэ совершенно точно не хочет, чтобы Хуань грустил. Не хочет, чтобы этот замечательный мальчик, в которого Минцзюэ искренне влюблен и, если верить предсказаниям Сюя, будет счастлив с ним в будущем, улыбался настолько... Понимающе.       - Хуань, если отец согласится приехать, - Минцзюэ решается взять Сичэня за руку. - Бери братьев и дядю Цижэня. - Юноша тихо смеется. - Будем дружить семьями.       Хуань смотрит на их руки. Тепло. И странно. Почему-то именно в этот момент Сичэнь почувствовал, что... Нет, он знал, что на Минцзюэ можно положиться. Но сейчас Хуань почувствовал себя защищенным. Будто... Рядом с Минцзюэ он непременно будет в безопасности.       - Мм... Да. Это хорошая идея.       И пока Хуань улыбается уже более счастливо, Минцзюэ сжимает чужую руку чуть сильнее и подавляет в себе желание вывалить всю правду о настоящих чувствах. И поцеловать. Хотя бы в щеку.

***

      - Лань Чжань, Лань Чжань, я немного волнуюсь.       Усянь отложил кисти и оперся локтями о стол. Из-за поездки Хуаня и Минцзюэ в Пристань Лотоса мальчик действительно сидел как на иголках. А что, если старший братик пострадает? А если не получится уговорить Широнга? А если?..       - Вэй Ин, не волнуйся. Брат очень ответственно подошел к этому вопросу. И он не один.       Это, конечно, так, но... За ту свою попытку утаить что-то от Цижэня все еще было стыдно. Усяню казалось, что тогда они задели чувства этого мужчины.       - Слушай, Лань Чжань, а дядя Цижэнь, - Усянь помедлил, но все же закончил. - Точно не расстроен?       Второй мальчик покачал головой. Ну и откуда такая уверенность?       Вэй Ин вздыхает:       - Но мне все равно как-то стыдно.       - Почему?       "Лань Чжань, ну не заставляй меня говорить это! Разве не очевидно - почему?", - внутренний Усянь буквально взмолился. Но пришлось ответить. Это же Ванцзи. Ему можно не бояться все рассказать.       - Потому что он очень любит нас, а мы побоялись ему довериться.       - Поэтому он и простил, - Ванцзи опустил взгляд на стол. - Он понимает.       - Лань Чжань, а...       Но не решился. Вэй Ин так же потупил взгляд на стол. Можно? Или же нет? Но они же говорили об этом ранее. Но сейчас рядом нет Хуаня. Да и...       Мальчик вздрагивает, когда Ванцзи накрывает его руку своей:       - Спроси.       - Ты больше не скучаешь по отцу?       Все. Решился. Спросил. И... Получил ответ:       - Скучаю.       О, это очевидно. Глупо было пытаться заставить Лань Чжаня быть более откровенным. Наверняка существуют вещи, которые Ванцзи предпочел бы держать в себе и дальше. Но Вэй Ину хотелось, чтобы не только он полностью...       - Как по человеку. Это не значит, что мне чего-то не хватает.       Усянь поднял взгляд на мальчика перед собой. Неужели это правда произошло? Получается, что Лань Чжань тоже готов доверить все свои секреты Вэй Ину? Прямо как Хуаню?       - Лань Чжань, - мальчик снова опускает взгляд, но в тот раз из-за смущения. - Спасибо тебе за все. И в самом начале я... Поступил так плохо, потому что был уверен, что не понравлюсь тебе. Ну... Ты же очень прилежный, талантливый, из Великого ордена, да еще и наследник главенствующей ветви. А я... Не самый подходящий друг для тебя.       - Вэй Ин снова говорит о себе плохо. Не нужно.       Усянь улыбается чуть шире:       - Я просто хочу, чтобы ты знал, что я, - он сильнее сжимает чужую руку. - Очень сожалею. И благодарен тебе за каждый раз, когда ты прощал и относился ко мне с пониманием. И я очень счастлив, что ты у меня есть.       - Мгм. Вэй Ин, прошу, прекрати говорить о себе плохо. Ты замечательный. Спасибо, что ты рядом.       "Люблю его". Именно с этой мыслью Усянь едва ли не залез на стол, чтобы обнять Лань Чжаня.

***

      Судя по тому, что Минцзюэ присутствовал за ужином вместе с Цижэнем и Хуанем, то все прошло хорошо.       Усянь не раз ловил себя на мысли, что Не Минцзюэ очень искренний по отношению к Сичэню. Конечно, не плохо, что юноша из другого ордена настолько доверяет Хуаню. Но Вэй Ин слегка переживал о том, в насколько похожем положении эти двое оказываются по итогу. Что Хуань, что Минцзюэ просто обязаны взять на себя столь большую ответственность так рано, взять на себя дела ордена, отложить любое детство и довольствоваться лишь малым - выходом в город по делу или совсем немного поразвлечься не забывая при этом о тренировках.       Цижэнь кратко рассказал обо всем случившемся сам. Раз уж эти два ребенка решили помогать своему старшему брату и его другу, то имеют право знать наравне с остальными. Да и под конец рассказа Усянь выглядел крайне радостным из-за того, что все прошло хорошо.       - Дядя Цижэнь самый лучший. Нам и правда нужно было сразу все рассказать ему.       Хуань улыбнулся и накрыл руку восторженного Вэй Ина своей:       - Этот урок каждый из нас усвоил.       - Мгм.       Минцзюэ обратился к главе ордена с должным уважением:       - Благодарю вас еще раз. Надеюсь, что когда-то я смогу рассказать отцу правду.       - Это лишнее, - замечает Цижэнь.       И то верно. Иногда правду лучше... Придержать при себе.       - В таком случае - мой брат просто обязан пройти обучение в вашем ордене и у вас лично.       А вот после этой фразы Минцзюэ Усянь едва не рассмеялся. Знал бы этот юноша, сколько раз Хуайсану придется проходить обучение в этом ордене. И что-то подсказывало, что что-то в этой жизни не изменится.       - Раз мы достигли некоторого взаимопонимания, то я бы хотел, чтобы вы посвятили меня в ваш разговор с Вэнь Сюем.       Хуань с Минцзюэ переглянулись. Неожиданно, что Цижэнь попросил об этом. Но он имел право.       Сичэнь заговорил первым.       - Он старательно делает вид, что презирает нас с Минцзюэ. Но это не так.       - Он боится своего отца, - подхватывает Не. - И то, что сказал глава Цзинь на совете, - юноша сжал кулаки. - Я считаю это несправедливым.       - Из-за открывшейся правды вы взглянули на высокомерие этого юноши иначе. - Цижэнь смотрел именно на Минцзюэ. - Однако меня куда больше волную причины, по которым Вэнь Сюй все же решился отступиться от своего строгого родителя.       Минцзюэ с Хуанем снова переглядываются. По сути, они же не обещали Сюю держать его способность предвидеть будущее в тайне. Но сказать об этом казалось неправильным. Но утаивать что-то от Цижэня, а тем более - после всего случившегося... Просто верх бесстыдства, на самом деле.       - Он пытается изменить судьбу.       Они произнесли это вместе. Причем настолько синхронно, что даже сами удивились. Минцзюэ улыбнулся, а Хуань слегка смутился.       Усянь с интересом посмотрел на старших братиков:       - Что?       Сичэнь пояснил:       - Вэнь Сюй практикует предсказания.       "Чего?! Пиздец. Сын самого Вэнь Жоханя занимается гаданием, - мир внутреннего Усяня перевернулся. - Узнай об этом Жохань - голову бы оторвал". Предсказывать судьбы или же гадать - считается позорным пристрастием среди рядовых заклинателей. Что уж говорить о наследнике главы Великого ордена. Если кто-то узнает - это же позор на всю Поднебесную.       - Вы оба должны понимать, что рассказав об этом, Вэнь Сюй выразил свое доверие.       На эту фразу Цижэня Минцзюэ и Хуань синхронно кивнули.       Юноша из Не высказался первым:       - Я считаю, что он доводит себя. Всяким.       Мужчина задумчиво перевел взгляд на своего племянника:       - Хуань, тебе есть, что добавить?       - Да, дядя. Его состояние крайне нестабильно. Не физическое, а, - Сичэнь вздохнул. - Ментальное. У меня не было много времени, но из того, что удалось понять, - Хуань говорит совсем тихо. - Он готов помочь главе Не. Но не для его безопасности, а для собственного блага. Вэнь Сюй назвал это нежеланием убивать человека, который может влиять на историю.       Этого Цижэню было достаточно.       Грядет буря. И старший сын главы Вэнь это отчетливо понимает. И если Сюй обладает способностью видеть судьбы, то письмо Минцзюэ является крайне красноречивым ответом на вопрос - что же Сюй увидел. Остается лишь подготовиться к этому неспокойному времени.       - И что же он предсказал вам двоим?       Усянь удивленно посмотрел на Хуаня. Неужели Сичэнь знает о своем будущем? А не мог ли Сюй?..       - Его слова крайне расплывчаты, дядя. - Хуань отвел взгляд. - Он назвал мою судьбу противоречивой и дал совет не думать о прошлом.       Минцзюэ хмыкнул:       - Не уверен, насколько можно было верить его предсказаниям конкретно сегодня, но, - юноша хмурится. - Мне он сказал, что я не смогу избежать будущего. Надеюсь, что это связано не с отцом.       - Предсказания достаточно ненадежная вещь. Слова предсказателя можно трактовать по-разному. И даже он сам не всегда может осознавать увиденное. Но не смейте более прибегать к подобному, - тон Цижэня стал строже. - Вы двое, а также и вы, - он скосил взгляд на младших, - и Вэнь Сюй, - добавляет мужчина. - Вы все уважаемые юные господа из Великих орденов. Не дайте повода чернословам и не потеряйтесь в грезах.

***

      Сидя в комнате Цижэня, Хуань чувствовал себя немного напряженно. Все же это не наставление о ненадежности гаданий. Сейчас произойдет куда более серьезный разговор.       Мужчина присел напротив племянника. Цижэнь устроил на столе свиток и сложил руки на коленях.       - Лань Сичэнь, совсем скоро ты встанешь во главе Великого ордена. Ты практически закончил свое обучение и готов к тому, чтобы перенять опыт предыдущих поколений. Каждый прошлый глава так или иначе влиял на орден Гусу Лань и вносил свой вклад в его процветание. В этом свитке заключены великие дела предыдущих глав. Прочти этот свиток, храни его и дополни.       Хуань посмотрел на свиток. После дядиных слов любое волнение отступило, сменившись решимостью.       - Великие дела каждого главы, начиная с основателя? - Сичэнь непроницаемо смотрел на свиток.       - Верно.       Мальчик печально улыбнулся:       - И ваши?       - Я являюсь лишь исполняющим обязанности главы. Я не имею права открывать этот свиток.       Ну вот и почему, спрашивается, он нервничал? Сичэнь поднимает взгляд на Цижэня:       - Дядя, вы правда считаете, что я готов полноценно встать на пост главы ордена?       - Ты не раз доказывал это своими словами и действиями. С началом весны ты возглавишь Гусу Лань.       Тринадцать. Ему тогда будет тринадцать. Всего тринадцать.       Цижэнь продолжает:       - Конечно же ты не останешься один на один со своими новыми обязанностями.       "Ты никогда не окажется в такой же безвыходной ситуации, как я, когда у меня просто не было ни выбора, ни поддержки".       - Хуань, ты всегда можешь обратиться ко мне за советом. Я буду поддерживать тебя настолько, насколько смогу.       Сичэнь это знает. И без лишних слов.       - Дядя, если вы уверены во мне, то и мне не стоит сомневаться.       - Уверен, переняв опыт прошлых поколений глав, ты преисполнишься вдохновением на великие дела.       "Ты не обязан давить на себя и требовать слишком многого, я всегда буду рядом".       - Конечно. - Сичэнь поднимается и отвешивает поклон. - Я не подведу. И к началу весны, - юноша становится ровнее, - я буду полностью готов возглавить орден. Полагаю, что с этого момента, я буду присутствовать на каждом собрании глав и на советах Старейшин?       - Хуань, я не обязываю тебя взваливать на себя весь объем ответственности. Если ты желаешь присутствовать на собраниях, я этому не воспрепятствую.       "Если бы я мог избавить тебя от всего этого, я бы это сделал".       - Желаю, - уверенно отвечает Сичэнь.       Он давно этому научился - читать между строк. Когда тебя с рождения воспитывает такой человек, как Лань Цижэнь, то начинаешь чувствовать людей куда глубже. И Сичэнь это умеет, ведь его дядя никогда не говорил прямо.       - Хорошо, в таком случае - ознакомься со свитком.       "Можешь спросить меня о чем угодно, в любое время".       Сичэнь берет в руки свиток:       - Конечно. И, - он улыбается. - Я понимал, что меня ждет. Спасибо вам за заботу.       - Хуань, тебе пришлось повзрослеть слишком рано. Ты никогда не отказывался и не отлынивал. И я не стану подвергать твои решения сомнению. Даже если тебе будет всего тринадцать.       "Я не позволю другим смотреть на тебя свысока, не смотря на то, что тебе будет всего лишь тринадцать".       - В таком случае, - Хуань ненадолго задумывается. - Мне бы хотелось больше вникать во внешние дела ордена. И у меня уже есть союзник в лице Не Минцзюэ. Кажется, что на время фестиваля Паньгу, Минцзюэ хотел пригласить своего отца. Мы могли бы начать более дружественные отношения орденов в неформальной обстановке.       Сичэнь все еще не глава, но уже начинает... Говорить что-то, что трудно опровергнуть.       - Считаешь, что если Не Широнг получит приглашение от меня, то так будет лучше?       Хуань радуется каждый раз, когда дядя так делает - заглядывает едва ли не в душу и делает верные выводы.       - Я считаю, что это обезопасит главу Не, а также сплотит два Великих ордена.       - Хуань, а почему бы тебе лично не пригласить главу Не?       - Конечно. Я составлю письмо и покажу его утром.       Сичэнь улыбается и заводит руки назад, чтобы убрать свиток с поля зрения. Но это не скрывается от Цижэня:       - Буду ждать. Прочти свиток. Это является важной частью становления главы.       - Конечно, дядя. - Кивает Сичэнь понимая, что ему пора уходить. - Доброй ночи.       "Мне не нужен этот свиток, если в нем нет о тебе".       Поэтому по возвращению в комнату Хуань отправляет свиток на полку. Вместо чтения успехов бывших глав, Сичэнь занимает себя составлением письма главе Не. Почему-то Хуань был уверен в том, что завтра же получит одобрение и отправит послание Не Широнгу.

***

      Не ясно, по какой причине Не Минцзюэ был уверен, что это будет весело. Но в следующий выходной день юноша сам предложил Хуаню хорошее времяпровождение. Минцзюэ не сказал ничего конкретного, но заверил, что его идея наверняка понравится и Сичэню, и его младшим братьям.       - Раз уж я уже почти окончил свое обучение в Облачных Глубинах, то я подумал, что тоже мог бы поделиться своим опытом.       Совсем недавно Не Широнг заявил о своем окончательном решении. Мужчина не мог оставить слова Цижэня без внимания. Минцзюэ вырос достойным юношей, который несомненно возглавит и прославит Великий орден. И сейчас сыну как никогда нужен отец. Поэтому Широнг ответил на предложение Хуаня согласием и в тот же день прислал письмо и Минцзюэ. Именно поэтому Минцзюэ и не покидало хорошее настроение вот уже на протяжении пары недель.       И сегодняшний день не стал исключением. Совсем скоро Минцзюэ предстоит вернуться в Нечистую Юдоль. Что означало меньше встреч с Хуанем, меньше теплых бесед и меньше свободного времени даже на самого себя. Широнг едва ли не в каждом своем послании напоминал о том, что более не станет сомневаться в сыне и его рассудительности. Поэтому Минцзюэ мог смело предполагать, что по возвращению будет полностью отвечать за внутренние дела ордена.       Хуань шагал рядом с другом и держал обоих младших за руки. В том, что идея Минцзюэ наверняка будет хорошей, Сичэнь не сомневался. Но вот касаемо веселья Лань все же сомневался.       - Для двух твоих мелких это будет полезно.       Они остановились недалеко от основной тренировочной площадки. Сегодня у приглашенных адептов был очередной выходной, поэтому все предпочли бы покинуть территорию Облачных Глубин. Ну а поскольку это было невозможно - приходилось развлекаться чем-то в своем узком кругу и находиться преимущественно в комнатах, чтобы не схлопотать наказания. У адептов Гусу Лань сейчас теоретические занятия. Поэтому в пределах тренировочной площадки было пусто.       - Старший братик Не будет учить нас драться?       Усянь точно знает, что иначе быть просто не может. Это же Не Минцзюэ как-никак.       - Мелкая мелочь получает балл.       Ну, не смотря на очередную шутку над своим именем, Усянь все же рассмеялся:       - Ура, - он посмотрел на Хуаня. - Теперь старший братик Не тоже будет так шутить? Это ты его научил?       - А-Ин, я бы не стал делать подобного, - Сичэнь останавливается и устраивает руку на голове младшего. - Но разве тебе не приятно?       - Приятно, конечно. Но братик Не совсем не тихий.       Минцзюэ даже удивился:       - Ого. А ты тоже в этом не плох. А ты? - Юноша переводит взгляд на Лань Чжаня.       Ванцзи как всегда краток:       - Подходящее имя.       - Ну и почему Хуайсан не может быть таким очаровательным? Хуань, поделись со мной хотя бы одним, - Минцзюэ указал именно на Лань Чжаня. - Хочу его. Если забрать Вэй Ина, то они с Хуайсаном могут и Цинхэ разнести.       Не сказать, что Ванцзи как-то оценил шутку. Он посильнее сжал руку старшего брата, цепляясь за него уже двумя ручками. Сичэнь лишь улыбнулся:       - Минцзюэ, а-Чжаня и а-Ина я никому и никогда не отдам.       Тот беззлобно фыркает:       - Ну и ладно. Я без них обойдусь, а вот они без тебя - точно нет. Начнем?       Минцзюэ развернул принесенный с собой сверток. В котором оказались тренировочные сабли. Выглядело оружие внушительно, но вот по размеру сравнивалось с теми детскими мечами в Гусу Лань. Юноша пояснил:       - Вы мне очень помогли. Мне, отцу, да и моему ордену в целом, - он отводит взгляд. - И я заметил, что оружие для тренировок младших здесь тоже уменьшенное. Так что это вам.       Минцзюэ протягивает две небольшие сабли младшим. Усянь с удивлением принимает подарок. Неожиданно, что Минцзюэ настолько побеспокоился о красивой и практичной благодарности. Ванцзи посмотрел на старшего с благодарностью и кивнул.       - Спасибо, - тихо произнес Усянь. - Лань Чжань, они разные, смотри.       И действительно - узор на рукояти отличался. Только вот...       - Хуань рассказывал о ваших музыкальных практиках.       О, ну теперь Минцзюэ отлично пояснил, почему на рукояти сабли Вэй Ина виднеется флейта, а у Лань Чжаня - гуцинь.       Хуань так же принимает протянутый подарок. Обратив внимание на рукоять оружия, Сичэнь отчетливо видит на ней плывущие облака. Минцзюэ и правда очень побеспокоился, чтобы преподнести такой подарок.       - Благодарю, - Хуань несильно поклонился. - Это очень щедро с твоей стороны.       Минцзюэ едва не вспыхивает от смущения. Он старается не пялиться на Сичэня, когда отвечает:       - Это ничего. И мне бы хотелось оставить что-то на память.       - В таком случае, нам тоже следовало бы...       - Н-не нужно, - Минцзюэ перебивает Сичэня и даже руками машет в отрицательном жесте. - Если я смогу поделиться своим опытом, то этого уже будет достаточно.       "Как благородно", - удивляется Хуань. Но ни на чем не настаивает.       Фехтование саблей и мечом - это две совершенно разные вещи. Если в Гусу обучали плавности и размеренности, то Минцзюэ учил более резким и даже смертоносным движениям.       Оппонентом для Усяня стал Ванцзи. И пока эти двое привыкали к новому виду оружия, Минцзюэ решился сблизиться с Хуанем чуть больше. Какое-то время Не объяснял на словах, но спустя какое-то время решился подойти ближе.       - Я понимаю, что учения наших орденов отличаются. Давай я лучше покажу.       Минцзюэ встал позади Сичэня и накрыл его руки своими, показывая как лучше перехватить рукоять сабли, чтобы руки не так сильно напрягались. По сравнению с ладонями Минцзюэ, ладошки Хуаня казались совсем маленькими. И нежными. Но они уверенно держали оружие и обладали вовсе не малой силой.       - Вот, и когда делаешь замах...       Юноша аккуратно отвел чужие руки в сторону, поясняя что-то обыденное, что-то, что он сам выучил еще в детстве. Касаться Сичэня хотелось постоянно. И даже если эти касания были больше практичными, нежели несли в себе романтических подтекст, Минцзюэ этого было достаточно.       Хуань не отказал в просьбе, был рядом, помогал освоиться в новом ордене, вел приятные беседы и проводил выходные дни вместе с другом и своими младшими братьями. А еще - написал письмо отцу. А до этого - держал лицо перед нападками на совете в Пристани Лотоса. Ну разве можно не полюбить его еще сильнее? Невозможно.       - Минцзюэ, я думаю, что...       - А, да.       Юноша сразу же отшатнулся в сторону. Все же прижиматься к очаровательному Хуаню вот так может быть чревато.       - Отлично получается, правда. - Минцзюэ перевел взгляд на младших. - Они очень способные. Твой Ванцзи очень, - Не задумался. - Старательный. Даже не так. Им обоим все легко дается. Но конкретно твой Чжань доводит все до идеала.       Сичэнь глянул на младших, которые крутились друг напротив друга с саблями. Действительно. Минцзюэ не потребовалось очень много времени, чтобы понять. А еще Минцзюэ очень внимательный и решительный. Он искренне доверяет и эта вера кажется непоколебимой.       - А-Чжаню очень не хватало чего-то, что олицетворяет собой а-Ин. Мне приятно видеть их такими счастливыми. Они оба, - Хуань печально улыбается, - нужны друг другу. И они оба тяжело отпускали неприятное прошлое.       Минцзюэ переводит взгляд на Сичэня:       - А ты?       Тот лишь прикрывает глаза и уверенно отвечает:       - Трудно отпустить то, чему никогда не было места в моей жизни.       - Это же...       "Слова Сюя", - уже мысленно заканчивает Минцзюэ.       Хуань кивает и поднимает взгляд на друга:       - Тогда я не смог задать ему вопрос потому что не мог подобрать правильные слова. Но Сюй дал мне ответ не смотря на это.       - Разве это не жестоко? - Минцзюэ выглядит слегка взволнованно. Очень не хочется, чтобы Хуань снова расстраивался.       Однако на лице Сичэня ни намека на грусть или тоску:       - Не уверен, к какому конкретно прошлому относятся слова Вэнь Сюя. И к тому что было или к тому, что будет, - Хуань улыбнулся из-за такой странной фразы. Но предсказания - вещь странная и ненадежная, с ней нельзя иначе. - Но это верный совет. И, знаешь, глядя на твою семью, я радуюсь. За тебя.       Ох, Хуань, ну как ты можешь быть таким? Минцзюэ сейчас же совсем с ума сойдет от распирающего чувства влюбленности.       - Разве ваш дядя не, - юноша переводит взгляд на младших братьев Сичэня. - Не заменил вам родителей? Ну, отца, - уже тише добавляет он.       - Минцзюэ, невозможно заменить то, чего никогда не было.       Такой ответ откровенно ошарашивает. Но Сичэнь не собирается долго подбирать слова. Ранее Минцзюэ полностью доверился ему, им всем. И Хуань не против ответить этому юноше тем же. И видя искреннее удивление на лице Не, Сичэнь даже не скрывает тихого смеха:       - Впервые мне сказали о том, что я обязан стать главой ордена, когда мне было три. И с того дня мне снова и снова твердили об этом. Все. Кроме дяди. Но именно он, - Хуань поудобнее перехватывает саблю, немного подбрасывает оружие вверх, кажется, совсем не напрягаясь при этом, и сразу же складывает пальцы в печать, заставив клинок парить в воздухе. - Воспитал меня таким, какой я есть.       Минцзюэ уставился на парящий клинок. Поразительно. Хуань уже может... Так?!       Сичэнь перевел взгляд на саблю, направил чуть больше энергии и заставил оружие сделать несколько поворотов в воздухе и залететь в ножны.       - Я понимаю, какое впечатление на тебя производит дядя Цижэнь. - Хуань опустил взгляд на ножны в своей руке. - Но фраза "не все является тем, чем кажется" может касаться не только предсказаний. Дядя не убеждал меня в том, что я обязан быть главой ордена. Он просто учил меня им быть. И с наступлением весны, он об этом объявит.       - Так скоро? - Минцзюэ удивился. - Это... Касается тех правил Гусу Лань?       Хуань ограничивается кивком. Довольно откровений. Он и так сказал достаточно, чтобы расположить Минцзюэ не только к себе, но и дать понять, насколько дядя не тот человек, коим может казаться. Это важно. В первую очередь для самого Сичэня.       - Хуань, - Минцзюэ перехватывает чужую руку, не давая Сичэню направиться к младшим. - Ранее на советах... Лань Цижэнь исполняющий обязанности главы. Раньше остальные часто напоминали ему об этом. Но сейчас все изменилось.       Сичэнь смотрит с ожиданием. Минцзюэ не просто так начал говорить эти очевидные вещи.       И Не продолжает, уже отпустив чужую руку:       - Учитель Цижэнь умеет добиться уважения. Мой отец говорил, что твой дядя просто принял обязанности. Ну, потому что... Прости, - Минцзюэ отворачивается. - Зря я это начал.       Хуань смотрит на то, как Усянь снова начинает обнимать Ванцзи. Они оба все еще при оружии, но сабли уже в ножнах.       - В прошлом году мы втроем навестили дядю и выразили ему благодарность, - Сичэнь переводит взгляд на Не. - В день отца. И в этом году мы не стали изменять эти традиции.       Минцзюэ понимает - этого более чем достаточно, чтобы один пятнадцатилетний юноша понял, насколько глубокими могут быть человеческие взаимоотношение, которые не требуют лишних слов или других выражений эмоций.

***

      В шатре было темно. Сюй сидел прямо на полу. Он не использовал ни свечи, ни талисманы. В темноте мелькал только слабый огонек курительной трубки. Так было проще.       Не хотелось ни о чем думать. Но пришлось.       Полог приоткрылся, запуская внутрь шатра лунный свет.       - Юный господин Вэнь, вы готовы?       Сюй выдыхает дым и поднимается. Он безошибочно наощупь касается рукояти своего оружия и направляется к выходу.       Алебарду юноша закидывает себе на плечо, придерживая одной рукой, а во второй руке у него все еще курительная трубка. Сюй выдыхает дым снова, чем и заставляет Чжулю поморщиться.       - Выдвигаемся.       Юноша провел грозу каждого золотого ядра взглядом и усмехнулся. Не такой уж Чжулю и подонок - просто преданный пес. Даже обидно немного, что из-за туповатого младшего ублюдочка Чао, этот мужчина... Ну и хер с ним. Сюй пытается не рассмеяться, когла в голове мелькает мысль - "его хер". Но ничего не получается. Юноша тихо смеется и снова затягивается травами. Это все они виноваты. Совсем не дар предвиденья.       И продолжая убеждать себя в этом, юноша направляется вперед.       Они расположились на небольшом холме. Встав на самую высокую точку, Сюй осмотрел местность. Город Ино был совсем рядом, буквально под его ногами. А позади него выстроились заклинатели ордена. И каждый из подчиненных был готов выпустить огненные стрелы.       Сюй направляет поток духовной энергии в трубку. Та сразу же вспыхивает пламенем и сгорает дотла. Юноша поднимает руку с алебардой вверх и дает команду стрелять, взмахивая смертоносным оружием вперед. И тот же миг тысячи огненных стрел обрушиваются на город Ино. И в этой суете остается лишь... Хорошенько поиграть с верным псом отца.

***

      - Вэй Ин. Вэй Ин.       - Мм... Минуточку. Ну пожалуйста.       Однако Усянь не мог убедить Ванцзи лишь в одном - проспать или поваляться в кровати чуть подольше. И не важно, в чьей комнате они ночевали. Время от времени Вэй Ин даже сомневался, а нужны ли им эти раздельные комнаты? За последний год Усянь мог едва ли не по пальцам рук пересчитать, сколько раз они ночевали раздельно.       - Вэй Ин, сегодня день фестиваля.       Ну ладно, Лань Чжань, ты знаешь, как убедить этого ребенка вскочить с кровати. Что Усянь и делает.       - Точно. Нужно подготовить список к завтраку. - Но прежде чем направиться к столу, мальчик обнимает Ванцзи. - Доброе утро.       Лань Чжань снова тихонько вздыхает. Вчера Вэй Ин снова просил дядю Цижэня заглянуть в лавку целителя. Но тот сказал, чтобы для начала Усянь подготовил список интересующих его средств. Вэй Ин занимался этим до самого времени отбоя, просидев над книгами и продумывая то, что будет более целесообразным для практики конкретно сейчас. Оставалось лишь переписать. И желательно - аккуратнее.       Вчера Ванцзи снова пришлось едва ли не насильно укладывать Вэй Ина. А сегодня - поднимать. Ну а еще...       - Вэй Ин, сначала умойся.       - Ну Лань Чжань, - протянул тот. - Я быстренько.       - Вэй Ин.       Ох уж этот укоризненный взгляд маленького Лань Чжаня. Усянь сдается, ведь уже давненько сам для себя признал - он просто не может ему противиться.       Писать список пришлось уже будучи практически полностью собранным. И пока Вэй Ин переписывал названия снадобий, Ванцзи закалывал ему волосы.       В этот раз на завтрак был приглашен еще и Минцзюэ. Оставались считанные дни до его возвращения в Цинхэ. Но за время пребывания будущего главы Не в Облачных Глубинах, они с Хуанем настолько сблизились, что присутствие этого юноши на завтраке не вызывало никаких сомнительных мыслей о неправильности его нахождения здесь.       Сам Минцзюэ был в полном восторге. Но не только от того, что удается разделить трапезу с Хуанем. Широнг обещал посетить Облачные Глубины сегодня.       Удалось. Получилось предотвратить трагедию. Изменить судьбу.       Ну а наблюдая за тем, как мелкий Вэй Усянь упрашивает Цижэня заглянуть лавку целителя, перечисляя несколько аргументов, почему он составил именно такой список необходимых покупок, Минцзюэ старался не смеяться. Вот Сичэнь же - сдержан и добр, Ванцзи - молчалив и покладист, а вот Усянь... Минцзюэ было трудно подобрать слова, чтобы кратко описать этого ребенка. Скорее - непоседливый и яркий. Или же веселый и находчивый. Потому что так заболтать Лань Цижэня - это точно поразительная находчивость. И сколько раз глава Лань согласился? Три? Пять? А мелочь все продолжает болтать, делясь своими размышлениями и успехами в обучении.       Минцзюэ ловит себя на мысли, что... Он вел себя так же. Раньше. С отцом. А Широнг так же все выслушивал и напоминал о том, что согласен и поддерживает сына. Занятно. А ведь Усянь никак не связан с Ланями кровно. И в целом - никакой связи. Просто ребенок со слабым золотым ядром и задатками будущего заклинателя.       - А он настойчивый, - произносит Минцзюэ, когда Вэй Ин уже чуть ли не на колени к Цижэню забрался.       Сидящий рядом Сичэнь лишь посмеивается:       - А-Ин очень любит ходить в город. Ему очень нравится обучаться у дяди и он использует любой удобный случай, чтобы узнать больше.       - Мне кажется, тут другое, - тихо произносит Не, чтобы только Хуань услышал.       И тот так же тихо отвечает:       - Возможно.       Но вероятность предположения возрастает, когда Усянь выдает крайне счастливое спасибо и совершенно забывшись от радости обнимает.       Долгие объятия приходится терпеть и Минцзюэ. Это первый раз, когда Широнг увидел сына не в клановых одеяниях, а в траурных одеждах приглашенного адепта Гусу Лань. Выбирая между "светлым" и "необычным", Широнг нашел золотую середину в слове "беленький". Минцзюэ даже глаза закатил. "Ты такой беленький, прямо снеговичок". Ну как ты можешь сказать такое взрослому же юноше. Стыдно-то как! Особенно - перед Хуанем, который встречал гостей вместе с другом.       Только Хуайсан радостно рассмеялся:       - Старший братик - снеговичок.       Сичэнь не сдержался и все-таки рассмеялся. Если и нужно привести пример счастливой семьи, то это определенно Не.        А ты - мелкий снежный шарик.       Минцзюэ хоть и хмурится, но все равно подхватывает младшего брата на руки и обнимает.       Хуайсан сразу ж обвивает своими ручками чужую шею:       - Я очень соскучился. Не уезжай так надолго. Никогда. Пусть лучше твой красивый друг Сичэнь приезжает к нам.       "Красивый друг" легка смутился, но не стал ничего говорить. А вот Минцзюэ шикнул:       - Я здесь учился, а не развлекался.       - Тебе тоже нравится братик Хуань, - возражает Хуайсан с некоторой детской обидой. - Надеюсь, что вы не рисовали тут без меня.       Сичэнь старается не смеяться. Ну почему младший брат Минцзюэ настолько забавный?       - Конечно же нет. Никакого рисования без маленького Хуайсана, - заверил Хуань с улыбкой.       - Вот именно. - Маленький Не продолжает висеть на старшем брате. - Я рисую в разы лучше! Точно, точно! Распишем фонарики? Пожалуйста. - Он подпрыгивает прямо на чужих руках, едва ли не свалившись через плечо Минцзюэ, который крепче перехватил младшего. - Вэй Ин говорил, что тоже любит рисовать. Давайте распишем фонарики все вместе.       - Хуайсан, не забывай о нормах приличия, - напоминает Широнг. - Прошу прощения, будущий глава Лань. Он очень скучал по брату.       Однако Сичэню нет нужды говорить подобного.       - Глава Не, я все понимаю. Ничего страшного. У меня есть два младших брата, которые наверняка не вынесли бы разлуки длиною в день. Я переживаю то же самое, что и Минцзюэ, только в двойном размере.       Широнг сразу же смеется:       - Поверь, будь у тебя хоть четверо младших братьев, они бы не создавали такую же катастрофу, как Хуайсан.       - Папа! - Младший с негодованием смотрит на отца. - Я не создаю катастроф.       - А кто пытался свалиться с сабли буквально полчаса назад? - Широнг с насмешкой смотрит на младшего сына.       - Я случайно.       - А кто перед вылетом споткнулся о свою одежду.       - Ну пап...       - И кто только что чуть не упал с Минцзюэ?       Хуайсан прижимается к старшему брату:       - Возвращайся домой. Папа плохой сегодня.       - Только сегодня? - Удивляется Широнг естественно, в шутку.       - Сегодня - особенно, - шепчет Хуайсан.       Пока Цижэнь с Широнгом общались наедине, воспитанники расположились на улице. С кистями и фонарями, которые гости привезли с собой для каждого мальчика. Вэй Ин сразу же заявил, что это его самое любимое место, помимо цзинши, потому что они с Лань Чжанем подкармливают этих кроликов и играют с ними. И поэтому:       - Мы с Лань Чжанем нарисуем кролика. Правда?       - Мгм. Белого.       Минцзюэ глянул на Сичэня. Это было немного... Странно.       Хуань поймал на себе этот взгляд и пояснил:       - Кролик - символ добродетели. Белый кролик символизирует божественное начало, красный - счастье и процветание, черный - удачу.       А, ну да. Что-то Минцзюэ слегка подзабыл, насколько же невинен и чист его избранник. Сам юноша подумал слегка о другом. Лучше промолчать. Вот бы и Хуайсан последовал примеру своего брата.       - А еще кролики очень быстро размножаются. И я знаю, что они символизируют любовь одного муж...       Мальчик не договорил, поскольку Минцзюэ просто закрыл его рот рукой:       - Хуайсан, не болтай.       Младший что-то промычал.       И если Сичэнь и Ванцзи сидели в полном недоумении, то Усянь... Медленно но верно заливался краской от смущения. Любовь одного мужчины к другому. Страсть однополой любви. Вэй Ин опускает взгляд. Да откуда семилетний Хуайсан это знает?! С каких лет он там всякие книжки изучал?!       - Вэй Ин? Если не хочешь, можно выбрать что-то другое.       "Да не в этом же дело, Лань Чжань", - ноет внутренний Усянь. Неужели Вэй Ин стал настолько же невинен, как и любой другой мальчик из Гусу Лань? Он же совсем не подумал ни о каком подтексте!       - Хуайсан просто болтает не думая. - Минцзюэ отпускает младшего брата. - Нарисую черного кролика вместе с вами.       - Да что я сказал? - Хуайсан искренне недоумевает. - Просто случайно прочитал книжку...       - Ты что там читал? - Минцзюэ хмурится. - Как вернусь - ты у меня саблю из рук не выпустишь.       - Ну брат, - протянул ребенок. - Я же не сказал ничего плохого. Вот если бы старшему брату полюбился юноша, я непременно подарил бы ему кролика.       Взгляд Минцзюэ заставляет Хуайсана вздрогнуть. Мальчик сразу же взялся за кисть и прикусил губу. Ой беда... Старший брат точно разозлился не на шутку. "Я тебе сейчас голову оторву, мелкое недоразумение" - Минцзюэ даже не нужно было этого говорить, Хуайсан все во взгляде старшего прочел.       На выручку ситуации как всегда приходит Сичэнь. Мягкий тон этого мальчика может разрешить любое недоразумение.       - Возможно, Хуайсану стоит подбирать более подходящую литературу, - предполагает Хуань. - Это помогло бы избежать неловких ситуаций. По крайней мере, до того времени, пока ты не повзрослеешь и не начнешь осознавать чуть больше. Однако поддержка выбора старшего брата - это похвально.       Не смотря на все, Минцзюэ все-таки остывает. Он сдерживается, чтобы не отвесить младшему подзатыльник для профилактики, и обращается к младшим братьям Хуаня:       - Не слушайте его. По возвращению, отправлю Хуайсана на тренировку и пересмотрю его книги.       - Ну брат!       - А ну тихо там.       Вэй Ин вздыхает. Ладно, допустим, решили проблему. Но все равно было слегка неловко.       - Лань Чжань, а давай нарисуем одинаковых, - предлагает Усянь, чтобы хоть как-то отвлечься.       - Мгм.       Хуань опускает взгляд на свой фонарик:       - Олени символизируют мудрость. Выберу синий цвет.       - Тогда я нарисую дракона, - подхватывает Хуайсан. - Красного.       Минцзюэ смотрит на свой фонарик. Ну, с мелким братом он и правда дома разберется. Сейчас нужно придумать что-то хорошее. И если Сичэнь выбрал рисовать символ мудрости цветом гор, рек и неба, то Минцзюэ выберет нечто более приземленное.       - Панда. Точно - просто черно-белая панда.       Хуань улыбается:       - Двойное спокойствие?       - А почему бы и нет? - Минцзюэ косится на Хуайсана. - Оно мне потребуется.       Но младший Не уже слишком увлечен рисунком.       После обеда нужно было подготовиться к выходу. И это показалось Хуаню подходящим моментом, чтобы проверить младших братьев.       - А-Ин, а-Чжань, - он заглянул в комнату Ванцзи. - Не помешаю?       - Ну конечно же нет. Зачем старший братик постоянно спрашивает?       - Мгм.       Сичэнь мягко улыбнулся и прикрыл за собой дверь:       - Потому что правильно будет спросить.       Усянь посмотрел уже как-то совсем укоризненно:       - Можно и не спрашивать. Правда.       Ну что же... Примерно такого ответа Сичэнь и ожидал. Но нарушать правил приличия не собирался. Даже если это его обожаемые братики.       - Не думаю, - уклончиво ответил Хуань. - Но на самом деле мне приятно, что вы рады меня видеть. А-Ин, ты выглядел слегка растерянным после слов Хуайсана. Не переживай, никто и не подумает искать в твоем предложении или рисунке какой-то подтекст. Хуайсан просто слишком мал, чтобы глубоко задумываться о вещах подобного рода.       "Хуань, умоляю, остановись, - взмолился внутренний Усянь. - Я сейчас сдохну со стыда обсуждать с тобой такие вещи! Ну почему ты настолько внимательный? Ну не переживай ты обо мне или Лань Чжане хотя бы один день". А ведь все равно стало очень приятно. Сичэнь заметил смущение Вэй Ина и пришел поддержать. Усяню остается лишь убеждаться в идеальности своего старшего братика.       - Это же не плохо, - Ванцзи смотрит на Усяня. - Вэй Ин красиво нарисовал.       Ну все, хватит! Еще немного и один маленький Вэй Усянь не выдержит подобного. Они оба слишком хорошенькие. Но нужно напомнить - с кем они связались.       Вэй Ин делает шаг в сторону Хуаня и напрыгивает на него. От неожиданности Сичэнь сделал небольшой шаг назад, но удержал младшего на руках.       - Я не могу передать словами, насколько я обожаю вас. Правда. Очень люблю.       Хуань растерянно гладит мальчика по спине:       - А-Ин, ты такой замечательный. Не думай о словах, а тем более - о необдуманных словах, других.       Верно - необдуманные слова. Этого Усяню с лихвой хватило в его прошлой жизни. И конечно же ничто не имеет значения, пока Сичэнь гладит его, все еще держа на руках.

***

      Прогуливаясь по городу, улицы которого были украшены разноцветными фонарями и пестрили от разнообразных лавок, Минцзюэ думал лишь о том, как бы остаться с Хуанем наедине. Самым простым было отделаться, неожиданно, от Цижэня. Едва они оказались в городе, Усянь сразу же потянул своего учителя в сторону лавки. "И как он его еще не задолбал?", - подумал Минцзюэ, вспоминая утро, когда этот неуемный ребенок говорил столько всего при этом не нарушив ни единого правила ордена. Мда... Усянь - точно какое-то исключение.       Широнг как-то хмуро глянул на старшего сына, но не стал ничего говорить. Если Минцзюэ начал искать способ, то пусть сам разбирается. Те взгляды, что юноша бросал на Хуаня... Как только Цижэнь еще ничего не заметил. Или просто не сказал. Но чтобы Цижэнь, да проигнорировал такое? Широнг решил не заострять внимание на своих наблюдениях. Или же?..       - Хуайсан, пойдем, посмотрим, есть ли тут веера.       Младший из сыновей сразу же схватил отца за руку:       - Правда?! Пошли, пошли, - он едва не прыгал от радости.       - Хуайсан, ты здесь не один, - делает замечание Широнг. - Предложи своему новому другу что-то в ответ на его гостеприимство.       И пока Хуайсан пытался что-то выговорить по отношению к Ванцзи, Минцзюэ с удивлением смотрел на отца. Серьезно? Правда можно? Однако в ответ на этот взгляд сына, Широнг лишь кивнул.       - А-Чжань, ничего страшного, если ты немного прогуляешься. - Но несмотря на свои же слова Сичэнь держал младшего брата за руку. - Вэй Ин наверняка проведет в той лавке много времени.       - Мгм.       Широнг посмотрел на молчаливого ребенка и протянул руку:       - Пойдем. Хуйсан точно выберет что-то для каждого из вас. Лучше подсказать ему.       Ванцзи помедлил. Он посмотрел на брата, после - на Минцзюэ, ну а по итогу - кивнул.       "Это будет самый лучший вечер" - думает Минцзюэ, с благодарностью глядя на отца. Спасибо всему на свете, что у него такой понимающий родитель. Который остался, не поехал в тот проклятый орден, в тот херов город. Который прибыл в Гусу и устроил своему сыну самое настоящее свидание с его первой любовью.       - Есть места, которые ты хотел бы посетить?       Минцзюэ берет все в свои руки. Точнее - протягивает Хуаню свою ладонь, предлагая прогуляться. И когда Cичэнь соглашается и вкладывает свою руку в чужую, то Минцзюэ осознает - сейчас у него есть все на свете.       - Я мог бы показать тебе город. И так, - Хуань скосил взгляд на их руки, - будет проще не потеряться в толпе.       Минцзюэ соглашается. Он на все согласен, лишь бы продолжать держать эту изящную ручку в своей ладони.       Из лавки лекаря Усянь вышел с мешочком. Мальчик прижимал покупки к себе и счастливо улыбался:       - Спасибо большое. Завтра же займусь разбором этой мази от ушибов.       Цижэнь ничего не ответил. Он проследил за несколькими адептами ордена Гусу Лань, которые так же прогуливались по городу и сейчас что-то высматривали у лавки со свечами. Усянь так же перевел взгляд на воспитанников ордена. Потом - на Цижэня. Мужчина явно смотрел без осуждения. Просто как-то задумчиво.       "Ребенок или не ребенок" - это стало уже некой лотереей. Вэй Ин старался корректировать свое поведение, подстраиваясь под возраст. Но сейчас почему-то очень сильно захотелось перестать быть семилетним мальчиком.       - Я не донимаю вас?       - Нет, Вэй Ин. Пойдем.       Усянь схватился за протянутую руку. Он посмотрел на мешочек в руке и остановился.       - Простите. Я снова увлекся и был надоедливым.       - Вэй Ин, возможно, мне и надоело достаточно много вещей, но уж точно не твое желание учиться.       - Значит, дядя о чем-то переживает?       Ну, вроде бы и получилось аккуратно подвести к этому важному вопросу. Остается лишь понадеяться получить ответ.       И по какой-то неведомой причине Цижэнь его дает:       - Твой старший брат вскоре встанет во главе ордена. Разве ты не переживаешь о нем?       А, вот оно что. Хуань как-то упоминал о том, что вскоре возьмет на себя чуть больше обязанностей, но как-то забыл оговориться что это "чуть больше" на самом деле является "всем".       - Старший братик справится. У него же самый лучший наставник. - И не врет же, ведь взаправду так считает.       - Пойдем, Вэй Ин, скоро будут запускать фонари.       Усянь смотрит на чужую руку, что сжимает его детскую ладошку. Почему-то подумалось...       - Дядя же тоже играет на гуцине.       - Что? - Цижэнь даже останавливается.       - Хочу послушать. Можно? Пожалуйста. Мне очень интересно.       Если стадия "цинь" в Гусу обязательна, то Цижэнь же тоже наверняка умеет. Музыка отвлекает от тяжелых мыслей - Усяню ли не знать. Может, подобная попытка увенчается успехом, то каждому должно стать легче. И в первую очередь - самому Цижэню, который и в самом деле сделал достаточно. Для каждого своего воспитанника. Даже для Минцзюэ.       - Вэй Ин, почему ты так внезапно заговорил об этом?       - Потому что, - мальчик ослепительно улыбается. - Когда я играю с Лань Чжанем, то становится хорошо и уютно. Может, если бы дядя как-то сыграл с нами, то смог бы меньше переживать.       "Ну что за поразительный ребенок?", - Цижэнь уже не уверен стоит ли ему удивляться. Ранее было трудно понять этого мальчика, а сейчас стало еще сложнее. Иногда ход мыслей Усяня был слегка... Неординарным.       - Вэй Ин, ты же учился записывать мелодии нотами?       Упс. Не сказать, что это стало сильной стороной. Записи были правильными, но вот если спросить, насколько они были аккуратными... Как бы так помягче сказать? Тогда абсолютно шокированный взгляд Ванцзи был красноречивее всего. Глядя на то, что тогда написал Усянь, Ванцзи не смог разобрать совершенно ничего.       - Да, я, - мальчик смущенно улыбнулся и отвел взгляд. - Скорее могу записать это для себя.       - Запишешь.       Всего слово. А уже все понятно. Цижэнь сыграет, только это будет очередным уроком, когда Вэй Ину потребуется правильно записать мелодию. Но мальчик не против. Совсем.       Гуляя по украшенным улицам, Минцзюэ не отпускал руки Хуаня. Даже когда они останавливались у лавок. По итогу Не угостил своего возлюбленного несколькими видами сладостей, прикупил немного чая, нашел холодный улун и даже предложил прикупить еще фонарей для прогулки по реке. Однако от последнего предложения Хуань отказался.       Сичэню поначалу было слегка неловко, но все же он принял это внимание со стороны Минцзюэ. Этот юноша очень добрый и отзывчивый человек - Хуань знал. Ну а обижать Минцзюэ своими отказами совсем не хотелось.       - Спасибо. Но я думаю, что пускать фонари с лодки мы будет уже со всеми.       - Да. Просто, - Минцзюэ посмотрел в сторону реки. - Хотелось подольше побыть с тобой. Совсем скоро я уеду и видеться мы будем в основном на советах. Хочется больше времени проводить с друзьями в неформальной обстановке.       Сичэнь был полностью согласен. Но было еще кое-что:       - Зимой будут проходить те соревнования. Возможно, в Безночном Городе нам удастся застать какой-то праздник.       - Возможно, - пытается улыбнуться Минцзюэ. - И я обещаю не поддаваться.       Хунь мягко улыбается:       - Конечно. Обещаю тебе то же самое.       - И нам нужно сойтись с Сюем в финале.       С этим Сичэнь также был полностью согласен.       - Конечно. И, - Хуань накрывает чужую руку своей, - спасибо тебе. За этот вечер и за то, что ты приехал в Облачные Глубины.       Минцзюэ сглатывает. Черт. Черт. Черт! Да раздери его сраная нежить! Сичэнь сейчас просто невероятно очаровательный. Ну просто самая настоящая мечта. Запретная мечта.       Но сопротивляться уже невозможно.       - Хуань, это я должен тебя благодарить.       Сейчас они находились недалеко от лавки с фонарями. А рядом с ней предлагали прокатиться на лодке. Совсем скоро начнется самое настоящее шоу. Но наблюдать они его будут совсем не наедине. А жаль.       Поэтому сейчас Минцзюэ может лишь обнять Хуаня и чуть сильнее сжать его руку:       - Ты - самый замечательный человек, которого я только мог встретить. И, - он отстраняется, дабы их близость не выходила за рамки приличия. - Когда ты станешь главой, даже не сомневайся в том, что я обязательно тебя поддержу. Всегда и во всем.       Ох, как неожиданно. Но очень приятно.       - Спасибо, - улыбается Хуань. - Ты говоришь очень много приятных вещей. И я, - он смотрит прямо в глаза Не. - Обещаю тебе ответную поддержку. А еще - вот. Мне неловко принимать столько подарков, но ничего не давать взамен. И я заметил, что тебе все же понравилось.       Минцзюэ смотрит на книгу, которую протягивал Хуань. "Расшифруй меня" - гласила надпись.       - Это... Ты?       Сичэнь улыбается и отходит от юноши на полшага.       - Мне показалось, что тебе очень нравятся всякие головоломки, вроде скрытого послания или вычисления нужного человека, когда тот в маскировке. Пусть и не сложные, но я надеюсь, что тебе будет интересно их разгадать.       Минцзюэ в неверии смотрел на книгу. Хуань действительно придумал для него настолько великолепный подарок? Это все взаправду? "Блять, мужчина с котором поженится Хуань, это определенно я. И наша любовь будет взаимна. - Вспоминается предсказание Сюя. - И я ни за что на свете не отпущу его. Никогда".       Но сейчас Не может позволить себе лишь поклониться:       - Спасибо за твои труды.       - О, не стоит. Минцзюэ, я просто...       - Когда разгадаю все - обязательно покажу тебе.       Сичэнь улыбается. Ну ладно. И не важно, что его перебили. Стало очень приятно от того, что получилось удивить и сделать приятный подарок.       - Конечно.       Запускали фонари уже плывя по течению реки. Цижэнь хоть и планировал остаться лишь наблюдателем, но все равно не смог отказать Хуаню, который подготовил расписанный фонарь и для него. Вэй Ин ожидаемо не отходил от Лань Чжаня, который вернулся уже с подарками от Хуайсана. Страсть этого мальчика к веерам по истине была оправданной - он выбрал очень красивые сувениры, буквально завалив Ванцзи вопросами, а какой лучше. Не сказать, что Лань Чжань особо участвовал, но в знак одобрения все равно кивал или кратко произносил, кому лучше преподнести подарок с этим или иным рисунком.       Широнг в целом был поражен тем, насколько семилетний ребенок может быть спокоен и молчалив. Но если бы хоть один из его сыновей был таким же, как Лань Ванцзи, то мужчина бы несомненно о нем волновался. Сам глава Не получил фонарь от Хуайсана и устроился подальше от воспитанников - рядом с Цижэнем.       - Это был хороший день. Благодарю за приглашение.       Глава Лань был краток:       - Я не раз говорил, что Облачные Глубины открыты для вас.       - Но не для Юньмэн Цзян. Или я ошибся?       Цижэнь глянул на Широнга уже более настороженно:       - Не ошиблись. Как я понимаю, глава Цзян не сдержался.       Широнг лишь хмыкает:       - С недавних пор он обзавелся болтливым союзником, который недавно навестил Нечистую Юдоль.       - Давайте предположим, что я не знаю о том, что глава Цзян пытался повлиять на некоторые мои суждения посредством убеждения главы Цзинь обратиться к главе Не, который с недавних пор очень хорошо общается с главой Лань.       Широнг смеется:       - Тогда я предположу, что главе Не не удалось попытаться прояснить ситуацию ордена Юньмэн Цзян с главой Лань.       - Прекрасное предположение.       Однако Широнг не спешит закончить этот разговор:       - И все же - почему? Что они сделали вашему воспитаннику?       - Я предпочту думать о том, что они ему не сделали, - отвечает Цижэнь, глядя на то, как Усянь что-то рассказывает Ванцзи, равномерно размахивая фонариком из стороны в сторону.       Широнг тоже посмотрел на Усяня. Но уже с некоторым удивлением:       - Я все могу понять. Но вас же не связывает никакая кровная нить. Даже приблизительно.       - Это ничего не меняет.       - Цижэнь, - глава Не опускает взгляд на свой фонарик. - Я ошибался в тебе. Всегда.       - Всегда?       - Даже сейчас. Мне кажется, что я снова и снова в тебе ошибаюсь. Но каждый из твоих воспитанников понимает тебя куда больше. Наверное, даже больше, чем ты сам. Твой младший племянник крайне закрытый ребенок. Но я никогда бы не подумал, что за его молчанием скрывается это.       Широнг протягивает Цижэню один из вееров, которые захотел раздарить всем его младший сын. Хуайсан определился с этим не без помощи Ванцзи.       Глава Лань раскрывает веер и смотрит на рисунок. Плюмерии и ирисы. Бессмертие и уважение.       Широнг усмехается:       - И это не только его мнение. Это мнение каждого из них.       Цижэнь закрывает веер.       - Глава Не, время фестиваля. Не обременяйте себя мыслями.       Сотни фонарей взмывали в небо. Прекрасная и живописная картина, когда над водой поднимаются столь яркие фонарики, буквально освещая ночное небо.       Каждый смотрел на свой фонарик и загадывал желание, отпуская его в небо. Вэй Ин хотел навсегда остаться рядом с Лань Чжанем. Ванцзи очень сильно желал искреннего счастья для каждого из них. Минцзюэ желал быть с Хуанем, чтобы предсказание Сюя сбылось. Сичэнь надеялся на то, что непременно сможет защитить каждого дорогого сердцу человека. Хуайсан очень просил чуть больше удачи и понимания, ведь вместо сабли хотел держать в руке кисть. Широнг всей душой желал уберечь своих сыновей. Ну а Цижэнь отпускал фонарик с мыслью о том, чтобы трое детей, которые сейчас рядом с ним, не совершали ошибок, за которые потом придется расплачиваться. Чтобы никто из этих мальчиков не повторил его судьбу. Ну а в случае чего - он ни за что не отвернется. Что бы там не было.       И пока сотни фонарей взмывали в небо...

Город Ино сгорал дотла.