Начать сначала

      Лу быстрым шагом покидает апартаменты Марка, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Она спешит прочь, как можно дальше от него и от Инквизиции, на ходу утирая злые слёзы.       Хочется кричать от обиды и разочарования, но она лишь сильнее сжимает кулаки. Ногти впиваются в ладони, однако Лу не обращает на это внимания.       Она выходит на улицу и, не замедляя шага, направляется в ближайший парк. Вскоре ноги начинают ныть от быстрой ходьбы на высоких каблуках. Лу морщится, но не останавливается. Она почти у цели.       Спустя несколько минут Лу опускается на скамью, на которой любит сидеть, когда сбегает, чтобы побыть в одиночестве. Давно она не приходила сюда.       Лу скидывает ненавистные туфли и касается босыми ступнями травы. Та уже пропиталась вечерней прохладой и приятно освежает уставшие ноги.       Некоторое время Лу тихо всхлипывает, изо всех сил стараясь сдерживать медленно подкрадывающуюся истерику. Поднимает голову, устремляя взгляд в звёздное небо, но почти ничего не видит из-за пелены слёз. Она до боли сжимает края скамьи и делает пару глубоких вдохов.       Перед глазами возникает лицо Марка. Полные отчаяния и сожаления глаза, его ошарашенный вид, когда она сказала, что уходит… Лу разражается рыданиями, больше не пытаясь держать себя в руках. Стирает влагу со щёк, размазывая по лицу макияж.              Мысли о произошедшем не дают покоя. Она уже в который раз прокручивает в голове их разговор, вспоминает послания, которые успела прочесть. Ей больно от того, как Марк поступил. А ещё очень страшно. Страшно, что таинственный отправитель может исполнить своё желание и навредить ему.       Стоит только подумать об этом, как Лу начинает плакать ещё сильнее. Она не знает, как быть. Находиться рядом с Марком после того, что он сделал, просто нет сил. Но и оставить его без защиты Лу не может.       Сильнее всего её ошарашил тот факт, что Марк, не желая рассказывать об угрозах, принял решение отстраниться, отказаться от едва зарождающейся между ними близости. Лу не знает наверняка, но предполагает, что на утро после покушения он и получил то письмо. Письмо, в котором некто угрожал уже ей. Письмо, решившее дальнейшую судьбу их отношений.       Простить молчание, то, что почти полгода утаивал анонимки, будет очень сложно. А то, что сказал ей на утро после покушения — кажется, и вовсе невозможно.       Мысли хаотично мечутся в голове, эмоции зашкаливают, а нервное напряжение достигает пика. Лу старается дышать глубже, унять бешено колотящееся сердце. Откинувшись на спинку скамьи, проводит рукой по векам и вновь поднимает голову, заворожённо уставившись в небо. В этой части парка достаточно темно, фонари не слепят глаза, позволяя в полной мере насладиться зрелищем. Яркие звёзды мерцают над головой, кажутся такими близкими, создают иллюзию того, что стоит протянуть руку – и можно коснуться их. Лу готова до бесконечности сидеть вот так, в уютной тишине ночного парка.       Она не знает, сколько проходит времени. Слёзы постепенно высыхают, накатывает слабость, а ночная прохлада перестаёт быть комфортной.       Только сейчас Лу понимает, что ей некуда идти. В Инквизицию она возвращаться не хочет. Заявиться посреди ночи к матери тоже не вариант. До Термитника слишком далеко, да и Тина, живущая в блоке Лу, скорее всего, вместе с Люком. Самый оптимальный вариант — нагрянуть либо к Йонасу, либо к Кею. Первый, правда, вполне может работать в ночную, а позвонить Лу не может. Телефон остался в квартире Марка. Там же лежат деньги и ключи от байка. Остаётся только Кей, и идти к нему придётся пешком. Расплатиться за такси нечем, объясняться с водителем, обещая оплату, когда приедут на место — нет никакого желания. Да и поймать машину в такое время будет непросто. Лу не знает, который час, но предполагает, что уже глубокая ночь.       Она вздыхает и с тоской смотрит на изящные лодочки. С минуту подумав, берёт их в руки и отправляется босиком. Слегка шершавая тротуарная плитка ощущается непривычно, однако дискомфорта не доставляет. Дороги в центре идеальные, словно созданные для подобных прогулок. В Термитнике она не прошла бы без обуви и пары метров.       Лу медленно бредёт к дому Кея, уже в который раз вспоминая разговор с Марком. Она не может перестать думать об этом, как ни старается. Если бы ей кто-то сказал, что Марк однажды причинит Лу такую боль, она просто рассмеялась бы этому человеку в лицо. Вот только сейчас ей уже не до смеха.       Совершенно незаметно пара кварталов остаётся позади. Лу ни на что не обращает внимания, по-прежнему пребывая всё в тех же душевных метаниях и тяжёлых раздумьях. Чем больше она размышляет, тем меньше понимает, что со всем этим делать. Сейчас ей хочется только одного: забраться к Марку на колени, прижаться к крепкому телу и вдохнуть ставший таким родным запах. Хочется просто быть рядом с ним… От невозможности сделать это становится ещё больнее.       Несколько минут Лу топчется у подъезда, не решаясь набрать номер квартиры. Она знает: Кей не станет задавать вопросов, с порога почувствует, что она не готова говорить, но всё равно медлит. В итоге, сделав глубокий вдох, решительно нажимает на кнопку. Деваться ей всё равно некуда, так какой смысл торчать на улице?       Дверь распахивается сразу же. Никаких вопросов, словно её здесь ждали. Когда Лу выходит из лифта, то понимает: в самом деле, ждали.       Кей стоит в дверном проёме полностью одетый. В глазах сквозит тревога пополам с облегчением. Едва они встречаются взглядами, как он вздыхает и тихо говорит:       — Рад, что ты в порядке. Мы волновались.       — Мы? — Лу вскидывает бровь, направляясь в квартиру.       — Да, мы, — отвечает он, закрывая за ними дверь. — Жонсьер себе места не находит.       Лу поджимает губы и прислоняется к стене. Разжимает пальцы, и туфли с гулким стуком падают на пол.       С минуту Кей сосредоточенно изучает её лицо и кивает, видимо, в ответ на какие-то свои мысли. Произносит, касаясь её плеча:       — Иди в душ. Я постелю тебе на диване, — он ободряюще улыбается. — Все разговоры отложим до утра.       — Спасибо, Кей, — улыбается она в ответ. — Ты просто чудо.       Прихватив предложенную футболку и пару полотенец, Лу скрывается в ванной. Взглянув на себя в зеркало, ужасается тому, как выглядит сейчас. Лицо бледное, нос и глаза красные, а по щекам размазаны остатки макияжа.       С тяжёлым вздохом она начинает приводить себя в порядок. Быстро умывшись и приняв душ, надевает футболку и направляется в гостиную.       Кей говорит по телефону, и сердце Лу начинает биться чаще, когда она понимает, что собеседник — Марк.       — Да, не волнуйтесь, месье Жонсьер. Она в порядке и уже отдыхает.       Лу, затаив дыхание, проходит к дивану и усаживается, скрестив ноги.       — Хорошо, я понял. Доброй ночи, месье Жонсьер.       Он сбрасывает вызов и поворачивается к Лу. Окинув её беглым взглядом, спрашивает:       — Может, чаю?       — Давай, — соглашается она.       Спустя пять минут они уже сидят на кухне, а Кей разливает по чашкам ароматный, кажется, травяной напиток.       Лу задумчиво глядит в одну точку, мыслями находясь очень далеко. Кей по-прежнему не задаёт вопросов, лишь смотрит с сочувствием во взгляде.       — Что сказал Жонсьер? — наконец, интересуется она.       — Он рад, что с тобой всё хорошо, — улыбается Кей. — Переживал за тебя.       Лу фыркает и поджимает губы. Мысль о том, что Марк волновался о ней, греет душу. Однако горечь обиды всё же намного сильнее.       — Лу, я не знаю, что у вас произошло, и не буду лезть с расспросами. Захочешь — сама всё расскажешь, — тихо произносит он. — Просто помни, что ты можешь доверить мне всё, что угодно.       — Спасибо, Кей. Я знаю. — Лу чувствует, как к глазам подступают слёзы. — Приютишь меня на несколько дней? Пока не решу, что делать дальше.       — Конечно, — тут же кивает он. — Могла бы даже не спрашивать.       — Спасибо.       Лу от души благодарит его и устало вздыхает. Делает пару глотков уже слегка остывшего чая и понимает, что хочет обо всём рассказать, выплеснуть то, что скопилось внутри и не даёт покоя.       — Я поссорилась с Жонсьером и ушла, предложив ему подыскать нового телохранителя, — тихо начинает она.       — Лу, ты же не серьёзно? — Кей выглядит обеспокоенным.       — Не знаю…       Она пожимает плечами. Откинувшись на спинку стула, нервно переплетает пальцы и бросает на Кея быстрый взгляд.       — Жонсьер места себе не находил. Позвонил чуть больше часа назад весь на нервах. Сказал, что ты ушла из Инквизиции без денег и телефона, — Кей на мгновение отводит взгляд. — Намеревался идти тебя искать. Я еле уговорил его не выходить ночью без сопровождения.       — Что? — Лу округляет глаза. — Он серьёзно собирался выйти в одиночестве?       — С Фаруком, — уточняет Кей. — Жонсьер был слегка не в себе. Говорил, что тебя нужно срочно найти и что тебе может угрожать опасность.       — Крэп… Вот ненормальный.       — И как после такого ты хочешь оставить его без присмотра?       Лу качает головой, не отвечая на лукавую улыбку Кея.       Стоило только представить, что Марк и в самом деле мог отправиться на её поиски, как по спине тут же пробегает холодок. Фарук, конечно, хороший боец, но всё же не телохранитель. Не эмпатик, который может почувствовать опасность…       Лу вздыхает и на мгновение прикрывает глаза. Этот вечер вымотал её настолько, что сил не осталось даже на то, чтобы обдумать, как быть дальше.       — Ему кто-то угрожает, — тихо произносит она. — Уже чуть больше пяти месяцев.       — И узнала об этом ты лишь сегодня? — он удивлённо вскидывает бровь.       Лу молча кивает.       — Только сегодня, да, — горько усмехается она. — И то по чистой случайности.              — Расскажешь?       Лу снова пьёт чай и трёт глаза. Поджав под себя одну ногу, устремляет взгляд в окно и начинает говорить.       Кей слушает молча. Вопросов не задаёт, лишь время от времени качает головой.       Когда Лу завершает свой рассказ, ненадолго задумывается и, коснувшись её руки, произносит:       — Лу, я знаю, что ты чувствуешь, и прекрасно понимаю твой поступок… — он делает небольшую паузу. — Но ты же осознаёшь, что не сможешь оставить Жонсьера?       Она пожимает плечами и отводит взгляд.       — Я эмпатик, Лу. Я слишком хорошо ощущаю ваши эмоции, направленные друг на друга, — он тепло улыбается. — Я знаю, как много Жонсьер значит для тебя. И знаю, что ты для него значишь не меньше.       Лу хмурится и смахивает скатившуюся по щеке слезу. Спрашивает едва слышно:       — Разве с дорогими людьми поступают так, как поступил он?       — Все мы ошибаемся, Лу. — Кей аккуратно поглаживает её по руке. — Думаю, тебе стоит его хотя бы выслушать. Пусть расскажет, чем руководствовался, принимая подобные решения.       — Мне тревожно. — Она обнимает себя руками за плечи. — Ему кто-то угрожает, было уже два покушения, а у нас вообще ни одной зацепки.       Лу встаёт и подходит к окну. Всматривается в ещё спящий Нью-Пари, восхищаясь красивым видом. Ночной город, переливающийся золотистыми огнями и голубыми голограммами, так и притягивает взгляд.       Кей становится рядом, коснувшись её плеча своим. Слегка толкает и с уверенностью произносит:       — Не переживай. Мы со всем разберёмся.       Она лишь кивает. Ей очень хочется верить в то, что именно так всё и будет.       Чуть позже, устроившись на диване, Лу думает о Марке. Вспоминает его глаза, на дне которых плескалось столько боли и тоски, его порывистые объятия и поцелуи, чуть хриплый шёпот и мольбы о прощении.       Прикрыв веки, она тихо вздыхает и почти сразу забывается тревожным сном.

~

      Утро наступает неожиданно быстро. Лу просыпается от звонка в дверь и не сразу понимает, где находится. Около минуты сонно моргает, уставившись на огромную картину, висящую на противоположной стене.       Воспоминания о прошлом вечере обрушиваются каскадом, заставляют поморщиться, как от зубной боли. Однако она не успевает соскользнуть в мрачные размышления. В комнату входит раздражающе бодрый Кей. В руках у него пара пакетов. Он ставит их возле дивана, улыбается и спрашивает:       — Как спалось?       — Не очень хорошо и мало.       Лу нервно выдыхает и окидывает помещение хмурым взглядом.       — На работу ты сегодня не собираешься, я правильно понимаю? — уточняет он.       — И завтра тоже. — Лу переводит взгляд на пакеты. — Что это?       — Жонсьер передал что-то из вещей. На всякий случай, — Кей переводит тему разговора. — Завтракать будешь?       — Давай, — соглашается Лу.       Как только он отправляется в кухню, она заглядывает в пакеты. Пара комплектов повседневной одежды и белья, обувь, пижама и домашние штаны с футболкой, телефон, деньги, книга, которую она только начала, планшет и средства личной гигиены — всё аккуратно сложено. Марк, как всегда, позаботился о ней, подумал о каждой мелочи. Даже книгу положил. На дне одного из пакетов Лу находит ключи от байка и ключ-карту от кабинета. Последняя находка говорит о том, что Марк надеется на её возвращение.       Она закусывает губу и негромко всхлипывает, остро ощущая, как ей не хватает его. Прошла всего одна ночь, а Лу уже соскучилась. Слишком сильно соскучилась…       Отгоняя тревожные мысли, грозящие вот-вот захватить её, отправляется в душ. Наскоро приведя себя в порядок и переодевшись в домашнюю одежду, выходит на кухню, где Кей как раз заканчивает с приготовлением завтрака.       Некоторое время они едят в полной тишине. Наконец, Кей нарушает молчание.       — Что будешь делать?       Лу пожимает плечами. Она действительно не знает, как быть.       — Жонсьер скажет Баретти, что тебя не будет несколько дней. По семейным обстоятельствам, — объясняет Кей. — Так что у тебя будет время, чтобы всё обдумать и принять решение.       — Ты же присмотришь за ним? — тихо спрашивает Лу.       — Конечно, — он ободряюще улыбается. — Всё будет хорошо.       Лу выдыхает и очень надеется на это.       Как только Кей уезжает, она с ногами забирается на диван и тут же утопает в своих мыслях. Снова перебирает в памяти фрагменты последнего разговора с Марком, вспоминает о письмах…       До самого вечера Лу находится в каком-то ступоре. Пытается отвлечься на чтение или просмотр фильма, но ничего не получается. Она просто не может сосредоточиться на сюжете, как ни старается. Мысли её с завидным упорством устремляются к Марку.       Больше всего Лу поражает осознание того, насколько сильно она успела привязаться к нему. Даже суток не прошло, а хочется уже на стену лезть от невозможности увидеть его лицо, искреннюю улыбку, которую Марк дарит только ей одной, коснуться его горячих пальцев…       Она никогда не отличалась способностью привязываться к людям, легко заводила знакомства и так же легко отпускала. Большую часть сознательной жизни самыми важными для неё были друзья. Они – её семья, те, кто стали ближе родной матери.       После появился Иво, совершенно незаметно заняв место в её сердце. Лу не сразу осознала глубину своих чувств, долго сопротивлялась очевидному, боялась признаться себе, что кто-то стал для неё настолько важен. Вот только даже в моменты короткой разлуки с ним она не чувствовала себя такой опустошённой, какой чувствует вдали от Марка.       Возможно, всё дело в том, что с ним она провела больше времени, чем с Иво. За эти месяцы они стали почти неразлучны, являлись друг для друга поддержкой и опорой, а горе сближает. Находясь рядом с Марком почти круглосуточно, Лу и сама не заметила, насколько привыкла, как сильно стала нуждаться в нём.       Она вскакивает с дивана и принимается нервно вышагивать туда-сюда, напряжённо обдумывая дальнейшую линию поведения. Вчера, будучи на эмоциях, она действительно хотела послать всё к чёрту и уйти. Сегодня же прекрасно понимает, что не сможет. Да, она всё ещё злится на Марка, чувствует боль и обиду, но быть вдали от него просто не в состоянии.       Лу выходит на балкон, полной грудью вдыхая прохладный, пропитанный влагой воздух. Тяжёлые, словно свинцовые тучи нависают над городом, грозя пролиться дождём. Ветер играет её распущенными волосами, порывисто дует в лицо, остужает голову, унося с собой тревожные мысли.              Виднеющееся в отдалении здание Инквизиции так и притягивает взгляд. Раньше Лу морщилась при виде его, а сейчас оно почему-то ассоциируется с домом, вызывает чувство покоя и защищённости, манит. Где-то там Марк, сидит, по обыкновению, зарывшись в отчёты, и наверняка хмурится.       Мысли о нём отзываются теплом в груди. Это так странно — одновременно злиться на человека и испытывать самую настоящую тоску, мечтать оказаться рядом.       Лу тяжело вздыхает и облокачивается о балконное ограждение. Вздрагивает, услышав раскат грома где-то неподалёку. Вместе с первыми каплями дождя, упавшими на пыльные тротуары, она принимает решение.