Начать сначала

      Марк откидывается на спинку кресла и устало прикрывает глаза. Переводит взгляд на чашку с давно остывшим кофе, приютившуюся на краю стола. Тянется к ней, делает глоток и ставит обратно на блюдце, скривившись от мерзкого привкуса. Напиток оказывается слишком крепким и сладким.       Желудок тут же бурно реагирует, напоминая о том, что пора бы и поесть. Время уже подбирается к вечеру, а во рту до сих пор не было ни крошки.       Последние три дня прошли как в тумане. После ухода Лу Марк был сам не свой. И хоть первые, наиболее сильные эмоции схлынули, он всё равно не находил себе места без неё.       Чувства к Лу он осознал уже давно, вот только не подозревал, насколько те сильны. Одна мысль о том, что она действительно может уйти, повергала в состояние беспросветного отчаяния.       Когда за ней закрылась дверь, на Марка напал настоящий ступор. Он смотрел перед собой, не зная, что ему делать, и не замечая рези в раненых ступнях. В голове образовался какой-то вакуум, а в ушах продолжал звенеть тихий голос, произносивший: «Тебе лучше подыскать нового телохранителя».       Он не знал, сколько простоял истуканом, уставившись в одну точку. В какой-то момент его словно переключили, и Марк, наконец, осознал весь масштаб катастрофы. Лу ушла в ночь, одна, без денег и телефона. От мысли о том, что она может оказаться лёгкой добычей для того же автора анонимок, стало по-настоящему страшно. Марк не знал, кто этот человек, но тот факт, что у него есть доступ в Инквизицию, волновал как никогда.       Быстрым шагом, то и дело шипя от боли и чертыхаясь, не обращая внимания на тянущийся за ним кровавый след, он отправился на поиски телефона.       Не раздумывая, набрал Стоуна, справедливо полагая, что тот может знать, где искать Лу. Всё же они не просто напарники, а друзья.       Не вдаваясь в подробности, объяснил, что Лу расстроена, без денег и связи, и её нужно срочно найти. Он и сам собирался отправиться на поиски, прихватив в качестве охраны Фарука.       В тот момент Марк, кажется, был просто не способен здраво мыслить, однако Стоун тут же сориентировался. Уговорил остаться в Инквизиции, ссылаясь на то, что Лу может вернуться. Заверил, что с ней всё будет хорошо, и она непременно придёт либо к нему, либо к Марку.       Следующие пару часов Жонсьер метался по комнатам, всё так же не обращая внимания на ноющие ступни. Отвлёкся лишь ненадолго, когда извлекал осколки и обрабатывал порезы.       Чего он только не передумал за это время. Его даже не успокаивал тот факт, что Лу вполне может за себя постоять. Учитывая состояние, в котором она покинула апартаменты, на сосредоточенность и быстроту реакций можно было не рассчитывать.       Марк не знал, чего боится больше: того, что с ней может что-то случится или же того, что она не простит и действительно уйдёт.       Более-менее расслабиться он смог лишь в тот момент, когда Кей сообщил, что Лу у него и с ней всё в порядке.       Марк рухнул на диван, и, кажется, только тогда у него получилось нормально вдохнуть. Облегчение было настолько сильным, что вызвало едва ли не чувство эйфории. Нервное напряжение, уже давно достигшее своего пика, постепенно отступало. Марк понял, что ему просто необходимо выпить, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя.       С бутылкой виски он направился на балкон, где и просидел почти всю ночь, потягивая алкоголь прямо из горла и предаваясь мрачным размышлениям.       Поспать удалось лишь пару часов. С утра пораньше он собрал немного вещей для Лу и отправил их к Стоуну. На всякий случай.       Позже тот приехал на работу и сообщил, что с Лу всё хорошо и она останется у него на некоторое время.       С тех пор прошло уже три дня. Марк ходит мрачнее тучи, дёргается от каждого стука в дверь и не выпускает телефон из рук. Он ждёт Лу. Боится, что она не придёт, но всё равно продолжает надеяться.       Марк даже не знал, что можно настолько сильно тосковать по кому-то. Тосковать до такой степени, когда не хочется есть, не получается нормально спать и невозможно сосредоточиться на чём-либо.       Он не представляет, сколько ещё сможет выдержать. Без Лу стало просто невыносимо.       Раздражённо выдохнув, Марк растирает лицо руками и откладывает отчёты. Поднявшись из кресла, рассеянным взглядом окидывает кабинет и, заперев дверь, отправляется в апартаменты.       Он быстро принимает душ и ужинает, даже не разогрев еду. Аппетита нет, но Марк заставляет себя проглотить всё до последней крошки. Выпивает бокал виски и отправляется в гостиную, где долго сидит, уставившись в одну точку.       Царящий в квартире полумрак добавляет настроению мрачности. Марк до боли сжимает кулаки и уже в сотый раз за прошедшие дни проклинает себя за то, что поступил так необдуманно. Не только обидел Лу, фактически отказавшись от неё, но и умолчал о письмах. На её месте он тоже воспринял бы это как знак недоверия. Жаль, что подобная, вполне очевидная мысль не пришла ему в голову раньше.       Ненадолго он отвлекается от переживаний, вспомнив о предстоящем приёме, запланированном на завтрашний вечер. У Викария юбилей, и проигнорировать мероприятие не представляется возможным.       Марк с тоской думает о том, что ему придётся не только провести несколько часов среди так ненавистного ему высшего общества, но и общаться, демонстрируя хорошее настроение.       Перспективы далеко не радужные, однако вариантов нет. Состроив недовольную гримасу, он поднимается с дивана, намереваясь налить себе ещё выпить. Не успев сделать и пары шагов, замирает, затаив дыхание. Сердце пускается в галоп, когда в тишине апартаментов раздаётся тихий звук отворяющейся двери.       Пара осторожных шагов, и Марк оказывается возле проёма, ведущего в прихожую. Он делает глубокий вдох. Боится поверить в реальность происходящего, не исключая того, что у него снова слуховые галлюцинации. Уже не раз за прошедшие дни ему чудились то тихие шаги, то голос Лу…       Щелчок замка, блокирующего выход, помогает сбросить оцепенение и наконец-то вдохнуть. Секунда — и Марк уже в прихожей, во все глаза смотрит на стоящую у двери Лу.       Сердце частит так, что, кажется, готово вот-вот выскочить из груди. Он всё ещё опасается, что это лишь плод его воображения. Что стоит только моргнуть, и такое желанное видение исчезнет, растворится в густом полумраке ночи.       Несмело, осторожно, Марк делает шаг, не отводя от Лу взгляда. Половину пути он почти крадётся, словно боится спугнуть её резким движением, а дальше срывается. Стремительно преодолев оставшееся между ними расстояние, он заключает Лу в объятия, с силой прижав к груди.       От осознания того, что она здесь, живая и здоровая, что он снова может касаться нежной кожи, чувствовать тепло её тела, хочется рассмеяться. Кажется, столь простой контакт ещё никогда не вызывал такую бурю эмоций.       Марк зарывается пальцами в рассыпавшиеся по плечам длинные пряди, вдыхает такой знакомый аромат кожи, касается губами виска и шепчет на выдохе:       — Я так скучал…       Руки хаотично скользят по телу, поглаживают по спине, волосам. Остановиться нет сил. Хочется чувствовать её рядом, каждым прикосновением убеждать себя, что всё это не сон, что она вернулась. Вернулась к нему.       Лу стоит, не шевелясь, почти не дыша. Не отталкивает, но и не отвечает на его порыв. Однако Марк безмерно счастлив уже оттого, что она позволяет ему столь близкий контакт.       Он чуть отстраняется и заглядывает в широко распахнутые глаза. Едва ли не захлёбывается в плещущихся на их дне эмоциях. Аккуратно, самыми кончиками пальцев, проходится по лицу, касается губами скулы, снова шепчет, уткнувшись в мягкие волосы:       — Прости меня… Я виноват…       Вместо ответа Лу обвивает руками его шею и прижимается ближе. Марк слышит, как оглушительно стучит её сердце, вторя его собственному. Он с такой силой стискивает её в объятиях, что Лу издаёт тихий писк.       Слегка ослабив хватку, Марк, окончательно осмелев, касается губами щеки. Потом ещё раз. И ещё. Короткими порывистыми поцелуями покрывает лицо, снова и снова говоря о том, как ему жаль.       Его буквально переполняет эмоциями. Страх от того, что мог потерять её, смешивается с облегчением. Сейчас она рядом — это самое главное. Он сделает всё для того, чтобы загладить вину, и больше никогда не позволит себе обидеть Лу.       Тихий всхлип словно режет по живому. Марк пальцами стирает пока ещё редкие дорожки слёз и касается губ Лу своими. Нежно. Осторожно. Почти невесомо.       Не встретив сопротивления, повторяет прикосновение, на этот раз прижавшись к губам плотнее. И ещё раз, отчётливо ощущая влагу с привкусом соли.       В душе бушует настоящий ураган эмоций. В голове проносятся сотни мыслей, а недавнее напряжение постепенно отступает, сменяясь чувством тепла, разливающимся по телу от несмелых ласк.       Лу словно оживает в его руках, льнёт всё ближе, наконец-то включаясь в происходящее. Её пальцы касаются обнажённой спины, пробегаются по шее и зарываются в волосы, вызывая щекотные мурашки.       Губы приоткрываются навстречу, и Марк целует уже по-настоящему. Так горячо. Жадно. Сладко. Практически не давая возможности вздохнуть ни себе, ни ей.       Будь его воля, он целовал бы Лу дни напролёт, больше никогда не выпустил бы из своих рук. Потребность в ней становится просто невыносимой. От этого осознания и страшно, и радостно одновременно.       Разорвав поцелуй, чтобы сделать жадный вдох, он шепчет ей в губы:       — Ты так нужна мне…       Новое соприкосновение губ и тихое:       — Прости меня…       Она утыкается носом ему в шею и вздыхает, не произнеся ни слова. Цепляется за него так отчаянно, словно боится, что их сейчас разлучат.       Плечи её едва заметно подрагивают от рыданий. Каждый всхлип отзывается острой болью где-то в области сердца. В этот момент Марк испытывает настоящее отвращение к себе, не понимая, как мог быть таким идиотом.       Он размыкает объятия и чуть отстраняется. Подхватив Лу на руки, несёт в гостиную, где усаживает к себе на колени. Прикрывает глаза и едва заметно улыбается, чувствуя, как она прижимается к нему. Гладит по голове и спине, стараясь успокоить, и терпеливо ждёт, позволяя ей выплакаться.       Сколько они сидят вот так, продолжая цепляться друг за друга — не знает. Да это и не важно. Марк готов провести так всю ночь, если потребуется. Лишь бы слышать её дыхание рядом, чувствовать тепло.       Постепенно Лу успокаивается и мягко выворачивается из его рук. Прежде чем она успевает отодвинуться почти к самому краю дивана, Марк ещё раз касается губ в коротком поцелуе.       Они встречаются взглядами. В её глазах Жонсьер видит смятение. Одной рукой Лу стирает дорожки слёз, а другой нервно мнёт край футболки. Сделав глубокий вдох, она говорит чуть хриплым голосом:       — Расскажи мне всё. — Сведя брови на переносице и наставив на него указательный палец, добавляет: — Только попробуй ещё хоть что-то утаить…       Фразу она не заканчивает, но Марк понимает подтекст без слов. Подняв руки в примирительном жесте, он твёрдо произносит:       — Больше никаких тайн, Лу. Обещаю. — Он придвигается к ней и берёт ладони в свои. — Я усвоил урок.       Лу сосредоточенно смотрит на него, словно решая, можно ему верить или же нет. Медленно кивает, и Марк позволяет себе улыбнуться. Касается костяшек губами и, сделав глубокий вдох, начинает говорить:       — Первое послание я получил в день своего рождения. Мы с тобой открывали подарки и…       Марк честно рассказывает ей обо всём, стараясь не упустить ни одной детали. Делится своими размышлениями и тем, как пытался выяснить информацию об отправителе через курьерскую службу, как смотрел записи с камер. Объясняет, что до последнего не воспринимал письма всерьёз, считая всё это чьей-то глупой шуткой, но, прочитав послание, в котором угрожали уже Лу, очень испугался. Дойдя до событий того злополучного утра, сбивается, и просит прощения, вновь целуя её ладони.       Она выслушивает его исповедь молча, лишь время от времени задавая уточняющие вопросы. Лу хмурится и, кажется, заметно нервничает, заставляя тем самым волноваться и Марка.       Закончив рассказ, он выжидающе смотрит на неё. Она же задумчиво изучает его лицо, а после…       Всё происходит настолько стремительно, что Марк даже не успевает среагировать. Резко замахнувшись, Лу бьёт его по лицу. И отвешивает отнюдь не пощёчину. Ожидать от неё типично женской оплеухи было бы смешно.       Она врезается кулаком прямо в челюсть. Не сказать, чтобы сильно, но всё же весьма ощутимо. Марк ошалело моргает, уставившись на Лу во все глаза и схватившись за пострадавшую часть лица.       — Твою мать, — не сдержавшись, ругается он. — Я, конечно, заслужил, но это как-то слишком…       — Это ты ещё легко отделался, — усмехается Лу. Чуть помолчав, добавляет: — Три дня мечтала это сделать.       Выражение лица у неё настолько довольное, что Марк невольно улыбается. Точнее, пытается, но получается, скорее всего, не улыбка, а что-то больше похожее на гримасу.       — Больно? — Лу проводит кончиками пальцев по его лицу.       — Больно, — кивает Марк. — Рука у тебя тяжёлая. Я буду иметь ввиду.       Она гладит его по щеке и тихо смеётся. От этого звука что-то сладко замирает внутри, заставляя сердце радостно биться в груди.       Подвинувшись почти вплотную, Лу нежно касается губами пострадавшей скулы. Марк же, пользуясь удобным моментом, сгребает её в охапку и усаживает на себя, прижав как можно теснее. Теперь Лу сидит на нём, обвив ногами бёдра.       Она смотрит сверху вниз, а рыжие пряди касаются лица, словно поглаживая. Её запах окутывает, дарит чувство покоя и умиротворения. А когда Лу проходится ногтями по затылку, Марк едва ли не мурлычет от удовольствия.       Потянувшись, он проводит кончиком носа по её шее и улыбается, уловив тихий вздох. Шепчет на ухо:       — Поцелуешь меня ещё?       — А ты заслужил? — В её голосе отчётливо слышна улыбка.       — Нет, — Марк слегка отстраняется и тут же демонстрирует виноватое выражение лица. — Но когда ты целуешь, мне не так больно.       Лу громко смеётся, чуть запрокинув голову назад. Смотрит на него, вскинув бровь.       — Жонсьер, это какой-то дешёвый ход, — с улыбкой говорит она. — Придумай что-нибудь получше.       — Не могу думать, когда ты так близко ко мне.       Он тянется к её губам, но Лу, резко посерьёзнев, упирается рукой ему в грудь и смотрит в упор. Во взгляде её Марк отчётливо видит сталь.       — Если ты рассчитываешь на то, что я тебя простила, то спешу разочаровать, — произносит она тоном, который заставляет Марка поёжиться. — Я всё ещё чертовски зла.       — Но ты же не уйдёшь?       Лу молчит, строгим взглядом изучая его лицо. А Марк ждёт ответа как приговора, не осмеливаясь даже дышать. Вглядывается в серо-голубые глаза в попытке понять, какие мысли бродят в её голове.       Наконец, Лу тихо говорит:       — Нет, не уйду, но…       — Но? — с замиранием сердца спрашивает Марк.       — Завтра мы обсудим ситуацию с Кеем и втроём будем думать, как вывести автора анонимок на чистую воду.       Идея посвящать в это дело кого-то ещё Марку не нравится. Он никому не доверяет. Никому, кроме Лу.       Видимо, заметив его сомнения, она тут же добавляет:       — Марк, это не обсуждается. Я уверена в Кее настолько, что готова доверить ему свою жизнь. — Тон её предельно серьёзен. — Ты можешь не согласиться, но тогда…       — Хорошо, Лу. Как скажешь.       Он поспешно перебивает её, не желая слышать окончание фразы. Лу, очевидно, удовлетворённая ответом, заметно расслабляется.       Аккуратно погладив её ладонь, всё ещё лежащую на груди, Марк тянет Лу к себе. На удивление, она легко поддаётся, даже не пытаясь сопротивляться. Привычным жестом обвивает шею руками и трётся щекой о его скулу.       Марк прикрывает глаза, откровенно наслаждаясь моментом близости. Он прижимает Лу к своему телу, нежно гладит по спине и оставляет невесомые поцелуи на лице, шее и волосах. Тихий, довольный вздох прибавляет смелости, и Марк, чуть задрав футболку, проходится пальцами по позвоночнику. Улыбается, почувствовав, как Лу слегка выгибается и льнёт ближе.       Прикосновения становятся немного требовательнее, его постепенно накрывает лёгким возбуждением. Марк не знает, как много она позволит, но собирается это выяснить. Губами скользит по шее, слегка прикусывает нежную кожу и снова целует. Поднимается выше и, чуть прихватив мочку зубами, улыбается, уловив судорожный вздох, больше похожий на тихий стон.       Лу тянется к его губам, и Марк накрывает их своими. Целует жадно, напористо, зажав в кулаке длинные пряди. Он просто млеет оттого, насколько податливой становится Лу, когда оказывается в его руках, с каким жаром отвечает на каждую ласку. Вот и сейчас она прижимается так тесно, что, кажется, между ними нет и сантиметра свободного пространства. Ёрзает на нём, бродит руками по телу, возбуждая ещё сильнее и отчётливо давая понять, что хочет его не меньше.       Едва рука Марка ложится на грудь, как Лу тут же делает резкий вдох, а после отстраняется. Он видит, с каким трудом она делает это, но всё понимает и радуется тому, что вообще позволила к себе прикоснуться.       Марк окидывает её жадным взглядом и думает, что ещё никогда не видел столь восхитительного зрелища. Горящие, полные желания глаза, яркий румянец на щеках, припухшие от страстных поцелуев губы, часто вздымающаяся грудь и затвердевшие соски, отчётливо проступающие под тонкой футболкой. Он не может отвести от Лу глаз, не знает, как перестать любоваться.       Медленно тянется вперёд и шепчет в чуть приоткрытые губы:       — Ты такая красивая…       Лу улыбается и целует его, обхватив лицо ладонями. Не сопротивляется, когда Марк притягивает её ближе, и довольно вздыхает, как только он принимается поглаживать её по спине.       Марк не знает, сколько они сидят вот так: в абсолютной тишине и не размыкая объятий. Он откровенно наслаждается близостью Лу. Вслушивается в её дыхание, перебирает длинные пряди и время от времени касается макушки губами.       Через некоторое время Лу аккуратно выворачивается из его объятий, смотрит, нахмурив брови, и спрашивает:       — Жонсьер, ты меня кормить собираешься? Я вообще-то голодная.       Марк тихо смеётся и с умилением глядит на Лу, думая о том, насколько она не похожа на всех остальных. Искренняя, открытая, настоящая. Её непосредственность всегда восхищала, притягивала. Едва ли в мире существует ещё одна женщина, чьей страстью являются не побрякушки и дорогие тряпки, а вкусная еда и мотоцикл.       Он нежно целует и, потеревшись о кончик её носа своим, улыбается.       — Как насчёт твоей любимой пасты?       — Ты знаешь, чем порадовать девушку, — Лу расплывается в ответной, абсолютно довольной улыбке. — Я пока в душ схожу.       Марк кивает и нехотя выпускает её из своих объятий. Когда она направляется к выходу из гостиной, окликает, задавая давно не дававший ему покоя вопрос:       — Лу, ты же больше не пойдёшь на свидание с Сорелем?       Она медленно оборачивается и изучает Марка пристальным взглядом. На лице её зарождается ухмылка, которая заставляет нервничать.       — Лу?       Марк ждёт ответа, почти не дыша. Вскидывает бровь, когда она пожимает плечами и произносит:       — Посмотрим.       Он в два шага преодолевает разделяющее их расстояние и, стиснув Лу в объятиях, шепчет ей в макушку:              — Дразнишь меня.       Не вопрос — утверждение. Он понимает, что она делает и зачем. Однако всё равно немного переживает.       — Дразню, — соглашается Лу. — Ты это заслужил. — Чуть помолчав, добавляет: — Сорель хороший человек и приятный мужчина, но…       — Но? — с замиранием сердца спрашивает Марк.       — Но он не тот, кто мне нужен.       — А я?       Вопрос срывается с языка раньше, чем Марк успевает его обдумать. Лу встречается с ним взглядом, а после касается губ в невесомом поцелуе.       — А ты должен готовить ужин, вместо того, чтобы задавать глупые вопросы.       Жонсьер расплывается в довольной и наверняка совершенно идиотской улыбке. Прижав Лу к себе, шепчет ей на ухо какие-то глупости и вновь принимается целовать, пока она не начинает ворчать:       — Ты меня сейчас задушишь.       — Прости. — Марк касается губами виска. — Просто я очень соскучился.       Лу вздыхает и улыбается. Проводит подушечками пальцев по его лицу, волосам. Глядя ему в глаза, отвечает:       — Я тоже скучала по тебе.       Такие простые слова заставляют Марка млеть от счастья.       Скучала. Она тоже скучала по нему.       Эмоции от её слов и близости буквально переполняют, грозят вот-вот пролиться очередной порцией ласк. Будь его воля, Марк не выпускал бы Лу из своих объятий до самого утра. Так и стоял бы, прижав её к груди и вдыхая любимый запах.       Позже, когда она принимает душ и расправляется с едой, Марк уносит её с кухни в свою комнату. Ждёт возражений или недовольств, однако Лу даже не думает сопротивляться. Напротив, едва они опускаются на матрас, подползает к нему под бок и, закинув ногу на бедро, укладывает голову на грудь.       Ещё около часа они обмениваются короткими фразами и нежными поцелуями и прикосновениями. Откровенно наслаждаются своим уединением и тем, что снова могут быть рядом.       Вскоре Лу засыпает, всё так же тесно прижимаясь к его телу. Марк прикрывает глаза и довольно вздыхает. Спустя короткое время проваливается в сон, убаюканный тихим звуком её дыхания.

***

      Он нервно вышагивает по комнате туда-сюда. Нахмурившись, сосредоточенно думает.       Теперь у него появился шанс добраться до Жонсьера. Нужно лишь заполучить эту девчонку, и тогда он заставит его страдать перед смертью. Заставит смотреть, как лишается жизни дорогой ему человек.       Осталось чуть-чуть. Главное — дождаться удобного момента.