Живи для меня, Уоккер

      Поздно ночью Эрвин с товарищами вернулись с банкета. Извозчик некоторое время ждал, пока подвыпившие солдаты высадятся у штаба, а после отправился обратно. Командир, как истиный джентельмен, вышел первым, чтобы протянуть руку помощи.       Этот вечер Ария провела в компании близких людей. Забота Леви о количестве выпитого придавало спокойствия Уоккер, она могла наслаждаться вечером без лишних переживаний. Так что в этот раз Уоккер приехала в трезвом уме и с ровной походкой. Несмотря на то, что ее прическа немного распалась, она все равно излучала очарование. Атмосфера банкета была наполнена смехом и разговорами, и Ария ловила на себе взгляды, полные восхищения. Леви, заметив это, слегка улыбался, гордясь тем, что мог быть рядом с ней в такой прекрасный вечер.       Леви чувствовал, как внутри него борются противоречивые эмоции. Он не хотел снова подводить Арию, скрывая от нее правду о родителях, но в то же время понимал, что информация, которой он располагал, была крайне ограниченной. Мысли о том, что он может причинить ей боль, не давали ему покоя.       Он знал, что единственный способ получить больше информации — это поговорить с Алленом Конардом, но одобрить их встречу мог лишь сам Заклай. Леви решил, что лучше отложить этот разговор, возможно, из-за жалости к Арии. Она заслуживала хотя бы одного вечера без тяжёлых мыслей о прошлом.       — Леви, ты идешь? — послышался голос Уоккер.       Он вышел вслед за остальными, устремляя свой взгляд на небо усыпанное мириадами звезд. Леви закрыл глаза на мгновение, позволяя себе погрузиться в воспоминания. Это всегда напоминало ему о том, что даже в самые темные времена есть место для надежды. Столько лет прошло с тех пор, как они поднялись на поверхность, но этот великолепный вид радует его каждый раз, словно впервые. Но сейчас, даже в этом спокойном месте, его преследовали тени прошлого. Запах крови, который он не мог забыть, напоминал о потерях, о тех, кого он не смог спасти. Каждое воспоминание о битвах и утраченных друзьях вызывало у него боль, которую он старался скрыть за маской хладнокровия.       — Ты в порядке? — спросила Ханджи, поравнявшись с ним.       Он открыл глаза и посмотрел на Зоэ, которая ожидала его реакции. Увидев их обеспокоенные лица, он почувствовал, как внутри него что-то смягчается.       — Да, всё нормально, — ответил он, хотя сам знал, что это не совсем правда.       Но в этот момент, глядя на звезды и ощущая поддержку своих товарищей, он решил, что, возможно, не все так уж плохо.       — Это не ревность, — заметила Ханджи. — Тогда что? Опять что-то раскопал, я ведь права?       Его холодный взгляд встретился с глазами Зоэ. Она всегда была проницательной, и на ее лице читалось понимание, которое порой пугало его. Ханджи знала его лучше, чем кто-либо другой, возможно, даже лучше Эрвина и Арии.       Ее слова резонировали в сознании Аккермана, и он почувствовал, как внутренние стены, которые годами выстраивал вокруг себя, начали трещать. Ханджи всегда была рядом, готовая поддержать, ведь она умела видеть то, что другие предпочитали игнорировать.       — Ты снова суешь свой нос в чужие дела, — спокойно ответил он. — Тебя не учили, что так делать неприлично?       Ханджи лишь усмехнулась над его защитной реакцией. Она снова оказалась права. Зоэ кивнула, но в её глазах всё ещё читалось беспокойство. Она знала, что за его словами скрывается гораздо больше, и это знание лишь усиливало внутреннюю борьбу упертого капитана.       В этот момент Леви понял, что, возможно, ему стоит открыть ей свои мысли, хотя бы частично. Но, не сейчас.       Ханджи, понимая, что Леви не готов делиться своими переживаниями, решила отложить разговор. Она вернулась к остальным, стараясь создать непринужденную атмосферу. Она закинула удочку, намекая, что всегда готова выслушать его, когда тот будет готов.       Он продолжил идти, наблюдая за тем, как Зоэ, Эрвин и Ария обсуждали неизвестные ему темы, эмоционально жестикулируя и смеясь. «Хоть у кого-то день задался» — подумал он про себя. Они не знали о той горькой правде, которая открылась ему, и это делало их радость ещё более яркой в его глазах.       Уже через полчаса каждый занял своё место. Эрвин, погрузившись в свои мысли, сделал несколько пометок в блокноте, после чего решил уделить оставшееся время сну. Леви, как всегда, собрался устроиться спать прямо за письменным столом. Время, отведенное на отдых, можно было использовать с пользой, но документы не вызывали у него особого энтузиазма.       — Не тот способ провести время, — подумал он, глядя на бумаги, разбросанные по столу. Хотя работа требовала внимания, его мысли блуждали далеко от рутины. Он не хотел отвлекаться на то, что может подождать. Но, тонкие изгибы Арии не давали ему покоя.       Словно услышав его внутренний конфликт, в дверь постучала Уоккер и, не дождавшись разрешения, сразу вошла. Её уверенный шаг и настойчивый взгляд сразу привлекли внимание Леви.       — Ты собрался всю ночь просидеть за этими бумажками? — усмехнулась она. — Совсем о себе не заботишься.       Ари устало потянулась, забывая о том, что сегодня она вроде как леди. Спина ссутулилась, а аккуратный хвостик на голове мигом превратился в неряшливое птичье гнездо. Она провела рукой по волосам, пытаясь привести себя в порядок, но усилия были тщетны.       — Вот так всегда, — пробормотала она, глядя на свои отражение в стекле. — Чем больше стараешься выглядеть хорошо, тем быстрее всё идет наперекосяк.       — Мне казалось, ты уже спишь, — ответил Леви, мельком взглянув на девушку перед ним.       — Я чувствую, что день ещё не закончен, — произнесла Ари, хитро улыбнувшись и садясь на край стола. Она закинула ногу на ногу, и перед взором Леви тут же открылся замечательный вид её шикарных бёдер.       Он почувствовал, как сдавило его внутренности. Дыхание сперло, а голова стала такой тяжёлой, что казалось вот-вот отвалится. Леви попытался сосредоточиться, но мысли путались, и он не мог избавиться от ощущения нарастающего напряжения.       — Говори уже.       Леви не был уверен, к чему клонит Ария, но желание добиться прямого ответа, сподвигнул его задавать соответствующие вопросы.       Уоккер подалась вперед, придерживаясь руками за края стола. «Поцелуй меня» — читалось в этих бездонных голубых глазах. Видимо, алкоголь придал ей смелости, отчего та посчитала нужным разбавить одинокий вечер своего «капитана».       Аккерман был готов содрать с нее это шикарное голубое платье и трахнуть прямо на этом чертовом столе, как и планировал еще тогда, на банкете. Но, что-то останавливало его. Он пробежался голодным взглядом по ее оголенной коже в области шеи, по мягким бедрам и напряженным рукам. Каждое движение ее тела вызывало у него нарастающее желание, но в то же время он чувствовал, что что-то сдерживает его.       — Ты не хочешь меня? — спросила Ария. Вопрос в лоб, который застал Леви врасплох.       — Если я тебя не хочу, то вероятно я сдох!       Ария звонко рассмеялась. Этот ответ ее вполне устраивал. Она прикрыла ладошкой рот, чтобы никто не услышал ее громкий смех и наверняка не решил проверить кабинет. Ее глаза светились радостью, и в этот момент напряжение, которое витало в воздухе, словно растворилось. Леви не мог не улыбнуться в ответ, его сердце наполнилось теплом от её искреннего смеха.       — Тогда почему не действуешь? — Ее бесноватый голубой блеск в глазах завораживал Леви. Он всю жизнь разгадывает эту женщину, и до сих пор не может понять ее натуры. Загадка.       Он лишь громко цокнул в ответ и закатил глаза. Откинувшись на спинку стула, он расстегнул пару верхних пуговиц, словно приглашая Арию помочь. Леви был слишком скромным мужчиной, поэтому, Уоккер приходилось всегда брать все в свои руки.       Она аккуратно встала со своего места и шагнула прямо к мужчине, который развалился на стуле в паре метрах от нее.       — Что с тобой?       Ария увидела в глазах Леви смутный страх. Прикусив нижнюю губу, она села на колени любовника и прикоснулась губами к его лбу. Ее нежная рука медленно скользнула по бедру Аккермана и неторопливо проделала путь к пуговице его брюк. Он тяжело сглотнул, задыхаясь от ее движений, и чувствуя, что краснеет до самых кончиков ушей. Рука Уоккер коснулась его затвердевшего паха, и Леви глубоко вздохнул сквозь зубы.       О долгожданном уединении они мечтали с того самого момента, как появились на том отвратительном празднике. Теперь то им никто не помешает. (По крайней мере, они так думали).       Дверь в кабинет резко распахнулась, а на пороге стояла она…       — Ханджи, твою мать! — ругнулся Леви.       Ари, словно испуганная кошка, соскочила с колен капитана, быстро одернув платье и приводя себя в порядок. Ее руки дрожали, а сердце колотилось от смущения.       Ханджи, стоя на пороге, мысленно прокляла себя за повторную ошибку — врываться без стука в кабинет Леви. В голове ее крутились мысли о том, как неловко все обернулось, и она чувствовала, что этот момент может стать поворотным в их отношениях.       — Ой, прошу прощения… снова, — скривилась Зоэ. — Вообще, я пришла по делу, но пожалуй, зайду позже.       Уоккер метнула неуверенный взгляд в сторону Аккермана, который, словно загнанный зверь, отчаянно пытался скрыть даже малейший намек на возбуждение. Волна стыда окатила Зоэ с головы до ног, как морозный ветер в холодный зимний день. Это была не первая встреча в подобной обстановке, и воспоминания о предыдущих неловкостях лишь усиливали ее смятение.       На месте Ханджи с легкостью мог бы оказаться Эрвин, и в такой ситуации Ария понимала: она просто сгорела бы дотла от стыда и паники. Внутри нее разгорались эмоции, которые она не могла контролировать, и это только добавляло ей нервозности.       — А… нет, — прервала их Уоккер. — Я пойду, прошу прощения за доставленные неудобства.       Никто из собравшихся так и не смог понять, почему Ария вдруг извинилась перед всеми. Леви, переполненный эмоциями, хотел было вскочить и схватить Уоккер за руки, чтобы остановить её — ведь им не нужно было скрываться от своих. Но что её пугало? Ответ был столь же очевиден, как и сам вопрос: страх быть раскрытой в глазах Смита. Это ощущение висело в воздухе, создавая невидимую преграду между ними, и Леви не мог не чувствовать, как обида скребет его сердце.              Они молча смотрели, как Ария исчезает за массивной дверью кабинета Леви…

***

      После завтрака капитан решил поговорить с Эрвином. Он подошел к его кабинету, прокручивая в голове все, о чем хотел бы попросить. Леви давно привык заходить без стука, но в этот раз, охваченный сильным волнением, изменил своим привычкам. Три коротких стука показались Аккерману оглушительными, но не настолько, чтобы затмить биение его сердца. Он нервничал, но отчаянно пытался это скрыть, сжимая руки в кулаки, чтобы никто из проходящих солдат не заметил его дрожи.       Секунды длились целую вечность, но вскоре он услышал заветное:       — Входите.       Леви открыл дверь. Его серьезный взгляд встретился с Эрвином, который поспешно убрал какой-то клочок бумаги в верхний ящик стола.       — Леви? — удивился Смит. Скорее его поразила формальность друга. — Что-то случилось?       Капитан прикрыл за собой дверь, прижимаясь к ней спиной. Это заставило Смита напрячься, раньше не было подобных случаев такого поведения. Леви неуверенно прошел вглубь кабинета, перебирая слова, с каких можно было бы начать разговор.       — Эрвин, я к тебе по серьезному делу, — тихо ответил Аккерман. — Заклай послушается лишь того, кто имеет статус выше офицера.       — Что за глупости, — нахмурился Смит, — в чем дело?       — Я полез не в свое дело и, кажется, раскопал что-то, о чем еще пожалею сам.       Леви продолжал говорить загадками, но Эрвин его не перебивал, понимая серьезность случившегося. Он встал из-за стола и быстро подешел к двери. Заперев замок на ключ, он пернулся к товарищу, заглядывая в его тревожные глаза.       — Расскажи мне все попорядку, — попросил Смит. — Можешь не переживать, наш разговор останется конфиденциальным.       — Я знаю, — перебил его Леви. — Именно поэтму я к тебе и пришел. Дело касается Арии. И мне нужно, чтобы ты получил разрешение на посещение столичн тюрьмы.       — Зачем?       — Мне нужно задать пару вопросов Аллену Конарду, — ответил Аккерман. — Ну, или выбить их. Так или иначе, эта мразь знает все о семье Уоккер, мне нужна правда. Через два дня мы отправляемся в Сигансину и неизвестно, кто останется жив, а кто нет. Кроме нас с тобой выяснить про Арию не удастся никому. Ты понимаешь меня, Эрвин?       — Сдается мне, эта правда нужна тебе не только для Арии, — ответил Эрвин, не скрывая подозрения. — Что же ты такое узнал?       Это была правда. Смит слишком быстро раскусил его и увидел за стремлением помочь — личную выгоду. Да, Леви действительно хотел знать о том, каким боком отец Арии был связан с Аккерманами. Если сложить дважды два…       — Да, мне нужно знать, кто ее настоящая мать.       — Настоящая мать? — Эрвин мало знал о ее семье, но после того, как Уоккер рассказала о истином происхождении, он кое что успел нарыть для себя. В основном, это простая информация о семье аристократов и их трагичной гибели. — Хочешь сказать, Алисия не являлась ей родной мамой? Но, тогда кто?       — Это я и хочу узнать. Так ты поможешь мне?

***

      Проходя по широким коридорам, ведущим к кабинету Заклая, Леви задумался о различных исходах этого разговора. Конечно, Дариус мог отказать, указав на то, что прошло слишком много лет для его расследования. Однако более весомой была другая причина: этого ублюдка можно будет казнить немедленно, а не держать в тюрьме, где им и так было не сладко. Или же ужесточить любимые пытки главнокомандующего, на что Леви и рассчитывал. Жрать свое дерьмо и висеть вниз головой часами казалось ему слишком щедрым наказанием для таких людей. Если их можно так назвать. Человеческого в них, по сути, ничего не было. «Опасные звери в шкуре людей»       Наконец они подошли к месту назначения, где их уже ждал Дариус. Эрвин постучал в двери.       — Эрвин Смит, — представился он. — Можно войти?       — Заходи, — ответил голос из-за двери.       Смит открыл двери и вошел вместе с Аккерманом. В кабинете стояла напряженная атмосфера. Дариус, сидя за столом, поднял взгляд и встретился с ними.       — А ты, я смотрю, не один. Что привело вас обоих сюда? — спросил Заклай, его голос был строгим, но в нем слышалась нотка интереса.       Эрвин сделал шаг вперед, готовясь изложить свои мысли.       — У нас есть важное дело, главнокомандующий, — начал он, стараясь говорить уверенно. — Мы хотим обсудить возможность расследования дела, которое, как мы считаем, требует немедленного внимания.       Дариус приподнял бровь, его интерес явно возрос.       — Продолжайте, я слушаю.       Эрвин прочистил горло, прежде чем продолжить.       — Дело касается солдата из отряда Леви. Мы получили информацию о человеке, который может быть причастен к ряду преступлений, — начал он, стараясь держаться спокойно перед Заклаем. — Нам известно не так много, но есть шанс вытянуть полную информацию. Этот человек заключен в столичной тюрьме под вашим личным присмотром.       Леви почувствовал, как напряжение в комнате нарастает. Дариус внимательно слушал, его выражение становилось все более сосредоточенным.       — Его имя Аллен Конард, — закончил речь Эрвина Леви.       Дариус приподнял бровь, его интерес явно возрос.       — Конард? — повторил он, обдумывая информацию. — Этот змей действительно был замешан в нескольких делах. Но что вы нарыли такого, что осталось не раскрытым? И что же у вас за солдат, с которым это все как-то связано?       Леви шагнул ближе к столу.       — Убийство семьи Уоккеров, сэр, — дело рук этой свиньи, — голос Леви стал более твердым и настойчивым. — Ария Уоккер, насколько известно, поднялась со мной с подземного города. Но так же нам довелось узнать, кем являются ее родители — Алисия и Брайан Уоккер. Их убил этот человек.       Дариус нахмурился, осознавая всю серьезность разговора.        — Вы уверены в этом? — спросил он, его голос стал более строгим. — Это серьезные обвинения. Если Конард действительно замешан, я позабочусь о том, чтобы он мучался за каждую пролитую каплю крови невиных людей.       Эрвин кивнул, подчеркивая важность информации.       — Мы считаем, что он может знать детали, которые помогут нам понять, почему это произошло, и кто еще вовлечен в это зверское убийство, — добавил он. — Мы не можем сидеть сложа руки. Ария, как и любой другой солдат Разведкорпуса — важная часть команды.       — Эта сволочь должна ответить за свои преступления. Мы не можем оставить это дело незавершенным. Ария заслуживает справедливости, и мы должны сделать все возможное, чтобы дать ей всю информацию связанную с ее родителями.       Дариус оценил их настойчивость, его взгляд стал более мягким, но все еще серьезным. Возможно он не понимал до конца, для чего ворошить забытое прошлое, но раз Эрвин считал это важным, значит действительно — это имело вес.       — Могу я поинтересоваться, откуда вы узнали такие подробности? — спросил Заклай.       — Прошу прощения, главнокомандующий, — извинился Аккерман. — Этот человек решил остаться в тени. Он не причастен к этой истории.       — Отмалчиваться о таком, это уже преступление, — ответил Дариус, нахмурив брови. — Но, раз вы решили оставить его, так и быть.       — Хорошо, я дам вам доступ к Конарду. Доведите это дело до конца, раз взялись. Я лично хочу присутствовать на допросе, все же Брайан был мне хорошим другом.       Леви и Эрвин обменялись взглядами, понимая, что это их шанс. Конечно, они не стали противиться просьбе Заклая и отклонять просьбу на личное присутствие, ведь такой важный свидетель был огромным плюсом в их работе.       — Спасибо, сэр, — сказал Эрвин. — Мы сделаем все возможное.       — Идите, — ответил Дариус, указывая на дверь. — У вас есть работа. Я приду через пятнадцать минут.

***

      Время тянулось совно резина. Эрвину и Леви казалось, что прошла целая вечность. пока они ждали Заклая у входа в темницу. В подвальном помещении пахло сыростью. плесенью и мусором, не говоря уж о том, каким отвратным и грязным было все вокруг. Все это вызывало мурашки на спине Аккермана. Будь у него личное тюремное помещение, эти раздолбаи заключенные вылизывали бы каждый милиметр своей клетки. Без тряпок и прочих приборов. Языками, пока те не стерлись до крови.       Наконец, звуки бренчащих ключей постепенно приблизились и перед ними появился Дариус. Он снял с себя форменное пальто, вместо него надев на себя фартук, который, вероятно, использовал для пыток заключенных.       — А это зачем? — поинтересовался Эрвин.       — Вдруг не захочет говорить, — усмехнулся главнокомандующий, чем вызвал у Леви неприятный озноб. Все еще сложно было представить, что такой милый мужичок может быть таким заядлым любителем подобных развлечений. — Я позабочуть о том, чтобы язык работал быстрее.       — Хорошо, — улыбнулся Эрвин. — Но, не встречал еще самоубийцы, что отказал бы нашему Леви в его милости.       Леви недоверчиво взглянул на Смита. Пока Эрвина держали под стражей, нашлись смельчаки, которых пришлось пытать. Хруст ногтевой пластины, отделяющейся от пальца, все еще эхом звучали в голове Аккермана.       Он хоть и казался бездушной оболочкой, все же некоторые вещи для него оставались жуткими и неприятными. Леви не любилы пытать, да и опыта у него почти не было в таких делах, но когда ело касается его родных и близких — он готов пойти на крайние меры.       Дариус открыл камеру, в которой держали Аллена Конарда. Внутри царила полумгла и лишь слабый свет лампы пробивался сквозь решетку. Конард сидел на скамье, его выражение лица было спокойным, но в глазах читалось что-то зловещее.       Темные, грязные волосы свисающие до плеч, карие глаза в которых не осталось ничего живого, и дряблая кожа, вот что первое бросилось в глаза Эрвину и Леви. Ну и, конечно, абсолютная нагота. Это казалось слишком жестоким и Эрвин на секунду задумался о том, что стоило бы их просто казнить.       — Что вам нужно? — спросил он, поднимая голову и оценивающе глядя на вошедших. — Пришли поглазеть на ежедневные пытки?       — Ежедневные? — удивился Эрвин, и лишь Леви закатил глаза, предугадав весьма предсказуемый стиль Дариуса.       — Об этом позже, — сердито ответил Дариус.       — Мы пришли поговорить с тобой, Конард, — решительно заговорил Эрвин. Он шагнул вперед, чтобы тот смог его разглядеть как следует. — У нас есть вопросы и ты должен на них ответить.              Леви стоял немного позади, прячасть во мраке и оценивая поведение преступника. Его напряжение ощущалось в каждом уголке этих сырых стен. Аккерман старался не ставить свои личные мотивы этого посещения выше правды, в которой, как считал он сам, нуждается его Ари.       — Вопросы? — усмехнулся Конард. — Как интересно. Что вы хотите спросить такого, о чем не спросил наш дорогой Да-а-ариус.       — Не будем тратить время на игры, — сказал Эрвин, сжимая кулаки. — Нам нужна информация о убийстве семьи Уоккеров.       Конард, услышав знакомую фамилию, на мгновение замер. В его глазах промелькнуло выражение интереса.       — Уоккеры, говорите? Больше двадцати лет прошло, а слухи все ходят, не так ли? — произнес он с легкой усмешкой. — И что же вам известно?       Леви шагнул ближе, сдерживая себя, лишь бы не ударить этого убийцу ничего не объяснив:       — Мы знаем, что ты был в курсе событий и, возможно, даже причастен к этому. Ты можешь помочь нам раскрыть это дело и тогда у тебя будет шанс смягчить свою участь.       Конард наклонился вперед, его тон стал более серьезным:       — Вы не понимаете, с кем имеете дело. Эта история гораздо глубже, чем вы думаете. Уоккеры не просто жертвы — они были частью чего-то большего. Если хотите правды, вам придется рискнуть.       Эрвин и Леви обменялись взглядами. Они знали, что Конард играет с ними, но у них не было другого выбора.       — Мы готовы рискнуть, — сказал Эрвин. — Но сначала ты должен сказать нам, что знаешь.       Конард откинулся на скамью, зловеще улыбаясь. Мастер манипуляций, а так же самый длиный язык священых стен — вот как звали этого засранца.       — Хорошо, я расскажу. Но запомните: за каждое слово придется заплатить.       — Не тебе ставить условия, пес, отвечай когда спрашиваю! Давно дерьмо свое не жрал? — вспылил Заклай. — Попробуй хоть единственную деталь упустить и будешь доедать за своим товарище за стенкой.       Леви был готов поклясться, что тот самый сосед был немного рад такой новости и уже начал молиться о том, чтобы этот идиот оплошал как можно больше раз.       — Племянница короля… — ухмыльнулся Аллен. — Алисия была прекрасна и добра. Мы дружили в детстве, вы знали?       Он засмеялся, глядя в их расстеряные лица.       — Нам глубоко плевать, — резко ответил Аккерман.       — Продолжай, — послышался знакомый женский голос за их спинами.       Все трое повернули головы, чтобы убедиться в том, кем является незванная гостья. Ария ожидающе смотрела на Аллена, а сзади девушки стояло два охранника из столичной полиции.       — А ее кто сюда пустил? — поинтересовался Заклай у стражи.       — Сэр, вы ведь сказали провести солдат из разведки. Она сказала, что пришла сюда с командующим Эрвином.       — Ария?       Эрвин в полном недоумении смотрел в ее сторону, когда как Леви, кажется, предполагал о таком глупом поступке Уокер. Он видел ее исчезающую фигуру, когда вышел из кабинета Эрвина. Сразу было понятно, что эта бестолочь подслушивала их разговор. Скорее всего, она не догадывалась, что тема для разговора станет настолько серьезной и коснется напрямую ее семьи. Она боялась, что Леви пошел с намерением рассказать Эрвину о их отношениях и хотела знать, как сам Смит отреагирует на это заявление. Но, она прогадала.       — Глупая Уоккер, — огрызнулся Аккерман. — Тебе, я смотрю, на месте никак не сидится       Ари перевела свой хмурый взгляд на любимого, в глазах которого читалась грусть и разочарование.       — Ты ведь меня знаешь, Леви! — строго ответила она.       Он подошел к ней ближе, чтобы посмотреть в эти ярко-голубые глаза, после чего решительно отвеил:       — Позвольте ей присутствовать, — попросил он. — Это дочь Брайана и Алисии.       Заклай коротко кивнул, а вот на лице Аллена расплылась улыбка. Он наконился вперед, чтобы лучше разглядеть девушку, но отсутствие яркого света не позволило ему насмотреться в полной мере.       — А я искал тебя, — усмехнулся он. — Где ты пряталась, малышка? А ну-ка, выйди на свет, хочу посмотреть, как сильно ты похожа на ту шлюху!       Последнее слово он буквально прокричал, чем задел чувства Леви. Он так быстро кинулся на Аллена, что никто не успел даже среагировать, лишь одному Дариусу, казалось, нравилось все происходящее.       — Леви, прекрати, — приказал Смит.       Аккерман застыл, как и сам Аллен, с ужасом рассматривая разъяренное лицо капитана. Сдержанность Леви треснула по швам, как и надежда на то, что они смогут узнать от заключенного хотя бы крупицу правды.Он не позволил себе ослушаться приказа командующего, поэтому быстро отпустил грязную голову мужчины и отошел в сторону.       — Прости, Эрвин.       Ария подошла ближе к Дариусу. В ее глазах горел огонь и желание скорее узнать истину, которая так и не дошла от ее сестры. Остались еще люди, которые могли рассказать все, и Уоккер не могла упустить такой шанс.       — Прошу вас, главнокомандующий, позвольте мне поговорить с этим человеком, — тихо попросила Ария.       Тот лишь жестом позволил ей пройти вперед, и Ария уверенно шагнула к убийце, пряча страх за серьезным взглядом.       — Вы знаете кто я, а значит и то, что случилось с моей семьей, — начала она. — Расскажите, пожалуйста, поподробнее.       — Что мне будет за эту информацию? — скрестив руки на груди, поинтересовался Аллен.       — Мы казним тебя, — серьезно ответил Заклай. — Я думаю, это отличное, милосердное предложение. Либо, до конца своих дней будешь испытывать на своей шкуре мои пытки.       — Хорошо, — быстро ответил Конард. — В тот день, мне пришло письмо… от самого короля…       — Какое письмо? — рявкнул Леви.       — Не перебивай, — в ответ огрызнулся Аллен. — В общем, в письме было сказано: «Избавиться от Брайана Уоккера в течении суток». Все дело в том, что этот ублюдок переспал с их прислугой и заделал ребенка. Идиот. Вина Алисии лишь в том, что она приняла этого ребенка и скрывала от всех его происхождение.       Для Арии это был удар в самое сердце. Она и подумать не могла, что является не родной дочерью Алисии. В ее памяти оставались лишь смутные образы — теплые объятия, смех и забота. Родители любили ее и Джулс одинаково, в семье не было любимчиков. Но сейчас, когда она узнала правду, мир вокруг нее начал рушиться.       — За что их убили? — дрожащим голосом спросила Ария. — За что убили моих родителей?       — Отца за измену! — ответил Конард, его голос был полон презрения. — Ты должна была отправиться вместе со своим папашей. В общем, мне оставалось лишь спуститься в подземный город и отыскать того самого головореза Кенни. Я знал, что он искусный палач. Лучший из лучших! Я отвалил ему кругленькую сумму и дал возможность войти в дом Уоккеров. С Брайаном он расправился быстро, и тут я, конечно, просчитался. Ляпнул причину, по которой их следовало казнить. На тот момент мы не знали истины о том, что Кенни так же носитель проклятой фамилии. Как только он услышал, что все дело в Аккерманах, то словно с цепи сорвался. Убил двух моих солдат. В ту ночь, я чудом остался жив — успел свалить, пока тот потрошил моих ребят.       Леви, стоящий в тени, почувствовал, как его сердце сжалось от ярости и горечи. Это именно та правда, которую он боялся услышать.       — Видимо, чтобы отомстить нам, он прирезал и Алисию, а девчонки пропали… — с ненавистью произнес Ален, его глаза сверкали злобой. — У каждого своя правда о том, кто спрятал их в подземном городе, да и нужна нам была только младшая.       Он вновь взглянул на Арию. В глазах Аллена читалась откровенное презрение к ней и всем причасным в этой истории.       — Паршивая грязнокровка! Позорище королевской семьи!       Ария почувствовала, как сердце ее сжалось от унижения и ярости. Она не могла поверить словам Конарда, но что-то подсказывало, что это не последнее потрясение.       — Я не виновата в том, кем я являюсь! — воскликнула она, не в силах сдержать слезы. Горячие струйки слез скатились по щекам Арии. — Я не выбирала родителей!       — Кто настоящая мать Арии? — спросил Эрвин, его голос звучал настойчиво.       Для Леви уже было очевидно абсолютно все. Он был удивлен, что для остальных это все еще оставалось загадкой.       — Двоюродная сестра Кенни. Кристина Аккерман…       Ария до последнего отказывалась верить в то, что, как и Леви, она тоже являлась носителем этой фамилии. Мысли одна за другой появлялись в ее голове и кружились, словно рой ос над ульем.       — Это невозможно! — воскликнула она, и ее голос дрогнул от накатившего волнения. — Это не правда… Я… Я не могу!              Дариус и Эрвин были так же шокированы тем, что Уоккер — прямой потомок Аккерманов, а вот Леви всего лишь убедился в том, что тот усатый на банкете действительно сказал ему правду.       Ария отошла к стене и закрыла ладошкой рот. Тошнота подступила к её горлу и встала комком, не позволяя ни вздохнуть, ни выдохнуть. Слёзы градом падали на холодный бетон под её ногами, и силы покинули тело, поэтому она просто сползла по ней, словно тряпичная кукла. Она отрицала любую мысль о том, что Леви — ее родственник.       «Неужели, я переспала со своим… кем он мне тепеь является?» — эта мысль пронзила ее, как удар молнии. В голове крутились образы их совместных моментов, смеха и близости, которые теперь казались недопустимыми.       Ария закрыла глаза, пытаясь избавиться от нарастающего чувства паники. Как она могла не знать? Как могла не заметить? Она резко выдохнула. У нее не было такой же силы, как у Микасы и Леви. Ария всегда чувствовала себя неудачницей, никак уж не одной из сильнейших солдат человечества. В ее памяти всплывали моменты, когда она не могла справиться с элементарными задачами, и когда другие солдаты Разведкорпуса смотрели на нее с недоумением или даже презрением. «Как она может быть такой слабой, если прожила столько лет с Леви?»       — Откуда вы знаете, что та женщина из рода Аккерманов? — спросил Заклай. — Слухи? Или она не скрывала?       — Мы провели расследование, — ответил Аллан. — Она их прямой потомок.       — Что вы знаете об Аккерманах? — поинтересовался Леви, шагнув вперед. Было в этой истории что-то нечисто. Возможно, даже сам Кенни заблуждался в правоте вышестоящих его людей. Да, Аккерманы тщательно скрывались из-за нападок «короны», но дядя сумел отыскать родственников. Так он говорил…       — Скажу лишь одно: это единственный род, сознание которого не поддается контролю координаты. Именно поэтому король решил истребить всех.       — Тогда почему Кенни был жив до сих пор? — Леви продолжал искать ответы, но вместо этого его одолевали новые вопросы.       — Потому что он работал на истиного короля! Ури завербовал его и тот с радостью принял щедрое предложение…       — Что с той служанкой? — спросил Дариус Заклай. — Я не услышал ее дальнейшей судьбы.       — Этот Кенни был всегда на шаг впереди. С того дня она пропала и больше ее никто не видел.       Леви был поражен. А что, если она все это время была рядом? Прятаться на виду — действительно умная тактика. Но где именно? Кенни звал Арию в какое-то место, которое называл домом, но что он имел в виду?       Мысли Леви метались, словно дикие звери в клетке. Он вспомнил, как часто в разговорах мелькало имя «Кристина», но тогда Леви было все равно — он старался не вникать. Возможно, она использовала свои навыки, чтобы оставаться в тени, наблюдая за всеми.       — Если она действительно Аккерман, — произнес он, — значит я и Ари…       Он и все остальные перевели неуверенные взгляды на девушку, которая пыталась прийти в себя. Ария не хотела слышать о том, что она и Леви — потенциальные брат и сестра. Тошнота снова подступила к горлу, и ей стало трудно дышать.       — Это не может быть правдой, — прошептала она, стараясь отогнать навязчивые мысли. — Я не могу поверить в это.       — Я думаю, тебе стоит вернуться в штаб, — заметил Заклай.       Только сейчас до Эрвина дошла мысль. почему Ари так усердно отрицает родство с Леви. Скажи ей об этом год назад, она скорее гордилась бы тем, что приходится родственницей такого, как Леви, но сейчас…       — Ария, послушай, — начал он, — если твоя родная мать жива, я найду ее. Но будь готова к горькой правде. И успокойся уже. Истерикой ты себе не поможешь…              Он был прав! Стоило успокоиться, но Ария чувствовала, как внутри нее нарастает буря эмоций, которую она усердно подавляла. Сердце колотилось в груди, словно желало вырваться на свободу, а в голове метались мысли, как непогода, пронзающая небо молниями.       Каждая мысль о матери вызывала в ней смешанные чувства: надежду, страх, гнев и печаль. Она сжала кулаки, пытаясь взять себя в руки, но в груди разгоралось пламя, которое трудно было укротить. Воспоминания о детстве, о тех теплых моментах с теми, кого она считала своими родителями, накатывали волнами, и Ария понимала, что эта правда может разрушить все, что ей дорого.       Она глубоко вздохнула тяжелый воздух, наполняя легкие, но он казался слишком густым. Слезы, которые подступили к глазам, медленно отступили, и Ария постепенно вернула свою стойкость, не желая больше показывать слабость. Ее горло сжалось от всех этих эмоций, а нарастающая тревога давит на грудь, словно тяжелый камень.       — Ты прав, Леви, — прошептала она уверенно. — Прости за мою слабость.       В его взгляде она увидела понимание и поддержку. Это придало ей сил. Она знала, что впереди их ждет трудный путь, но теперь у нее была команда, готовая пройти его вместе. Ария выпрямила спину и взглянула на своих друзей, понимая, что она не одна. Она никогда не была одинока.       — Леви, найди мою мать…