Своими руками

Значит, не смогу постоять за себя, матушка? Ты это моей сковородке скажи! Рапунцель: Запутанная история (мультфильм) Маска даёт возможность стать на время кем-то другим. Стирает границы и позволяет посмотреть друг на друга с иной стороны. В маске человек становится смелее, и, кто знает, быть может, с ней вы решитесь на то, что без маски никогда бы себе не позволили. Анна Одувалова, «В ритме сердца»

Шушу с некоторым колебанием, но всё же назвал Цинхуа родичем по браку — даже зная о его настоящем происхождении и положении. Мо Бай осторожно позволил себе расслабиться. Да, после всех изменений в их отношениях, после союза, становления семьёй по-настоящему и обещаний всемерной поддержки дядя вряд ли стал бы негодовать долго. Но и короткая вспышка ярости могла напугать А-Хуа, а то и навредить, если бы Мо Бай не успел его прикрыть. Но раз уж шушу нашёл в себе силы продолжить разговор, то полыхнуть уже не должен был. Линьгуан-цзюнь унаследовал по линии Ша порывистость, свойственную всем воздушникам, но и только. «Ветер в голове» было точно не про него. Цинхуа тоже оценил, уважительно кланяясь и ещё больше успокаивая раздражение не менее уважительным: — Этот младший внимает мудрости будущего свёкра и надеется, что окажется в силах развеять его опасения. Это были очень удачные слова — тогда, несколько дней назад, дядя был очень, очень доволен подвернувшейся возможностью перехватить у брата и сюзерена место его отца, пусть даже и в секрете от всех. Всё же просьба Бай Цзы о такой не просто семейной, а родительской помощи грела его гордость и бальзамом лилась на старые раны. И теперь признание вслух этого важного для Сюэ-баба статуса заставило его ощутимо смягчиться и выглядеть уже не хмуро, а всего лишь обеспокоенно. А Байи-боцзуфу и вовсе на всё это медленное обнажение секретов любовался, как на изысканное театральное представление, лениво закидывая в рот тщательно отбираемые закуски и лишь изредка подавая реплики, когда того требовала ситуация. И их с А-Хуа, пусть и не без задумчивости, но одобрял. Смочив горло глотком прохладного чая и постучав когтями по краю своего кубка, шушу, наконец, выдал первый вопрос из тех, которые считал проблемными: — Вот в способности хули-цзин, пусть и всего с парой хвостов, вовремя оскалиться и порвать горло всем, кто попытается расстроить вашу помолвку или же просто покусится на одного из вас, я как-то не сомневался. Но справится ли с таким юный человечек? Одно только упоминание о том, какие опасности могли грозить Цинхуа, стоило ему только показаться в Ледяном Дворце открыто, плеснуло по сердцу Мобэя гневной жаркой волной и заставило сорваться на рык: — Если кто-то попр-робует хоть пальцем, хоть словом тр-ронуть А-Хуа, я сам их всех пор-рву не р-раздумывая! Уж можешь мне повер-рить! — он бы продолжил и дальше, но осёкся, почувствовав прижавшееся теснее тёплое тело и узкую ладошку, ласково греющую щёку. — Баобэй, уж в твоих-то способностях низводить и курощать обидчиков никто и не сомневается, — успокаивающе сказал Цинхуа. — Но не можешь же ты приклеить меня к себе, так что вопрос дельный. Мне действительно рано или поздно придётся и защищаться, и отгонять пускающих слюни и глазеющих или тянущих лапки, куда не надо. — Ну, хоть необходимость таких умений эрсифу признаёт, — насмешливо подлил масла в огонь шушу, хотя сейчас скорее именно Сюэ-баба. Всё-таки даже не всякий отец так придирчиво рассматривал бы кандидатуру эрсифу, будущего мужа своего дитя. — Но вопрос-то в их наличии и готовности применять, м? — Я хоть и не профессиональный воин, но и не беспомощная фиалка, — отбил выпад Цинхуа. — Хотя убивать каждого, кто оценит по достоинству великолепие Бай-эра — бессмысленно, пошло и расточительно. Так что буду смотреть по ситуации. Кого окунуть лицом в лужу погрязнее, и пусть дальше трудится на благоденствие Пустошей. На кого показать пальцем, чтобы вы сами с ними разобрались. А кого просто ëбнуть по голове лопатой и прикопать, чтобы не воняло. Мо Бай несколько расслабился. Всё же и в его временной линии, и в более счастливом мире маленький Лорд Аньдина предпочитал не вступать в прямой бой, если в том не было крайней необходимости. Вот заманить противника в ловушку, в том числе, словесную, запутывая и сбивая с толку недооценивших его ум и хитрость — это да. Равно как и огорошить противника внезапно брошенным из рукава… да чем угодно, запасы главы Аньдин были столь же обширны, сколь и непредсказуемы. Да и с мечом Цинхуа на самом деле был и сильнее, и искуснее, чем считали почти все окружающие. Но сейчас А-Хуа был ещё так молод! Молод, порывист и вполне мог решить, что ему нужно что-то доказывать именно таким способом. При том, что он вряд ли успел собрать и малую часть своего арсенала… впрочем, это можно было исправить, и даже быстрее прочего. А до того принц Севера не возражал побыть живым щитом — даже считал честью для себя право наставлять шишки, ломать конечности и отрывать дурные головы тем, на кого укажет тоненький пальчик жениха. Шушу на такие слова только хмыкнул, а вот дед Байи рассмеялся: — Лопатой-то зачем, чтобы обиднее было? Если нужно показать, что противник настолько никчёмный, так по мне — удобнее метлой пройтись. — Боцзуфу, на что намекаешь? — приподнял бровь Мо Бай, припомнив, как дед его именно что метлой и гонял. — Хе, не путай мягкое с тёплым, внучок, — сверкнул клыком алхимик. — Младших родичей при серьёзных проступках воспитывать как раз и полагается чем-нибудь обидным, чтобы наука крепче запоминалась. Хотя бы и через отбитый зад, если иначе до головы не доходит. А вот об чужака метлу обламывать — уже оскорбление. То ли ты его несмышлёнышем выставляешь, которого только пороть, то ли мусором, не стоящим более достойного оружия. Так как, чжисуньцю, показать тебе техники воспитательных затрещин уборочным инвентарём? — Спасибо за заботу, боцзугун, но с метлой нас на Аньдине и так управляться учат раньше, чем мечом, — в тон деду откликнулся Цинхуа. По крайней мере, ехидство у обоих на лицах было выписано совершенно одинаковое. — Так что уж разберусь, как устроить при необходимости массаж персиковыми прутьями. А дело всерьёз пойдёт, то и по глазам хлестнуть соображу, — юный заклинатель изобразил руками вполне приличный секущий выпад, — и рукоятью зубы пересчитать… Но вообще-то я про лопату высказался из-за того, что со мной такой случай реально случился, — он неловко пожал плечами и почесал в затылке, потеряв предыдущий запал и немного застеснявшись. — Неужели? Поделись-ка опытом со старшими, — подкуснул сбоку дядя, предвкушающе усмехаясь. — Ну… Ладно. Я же до недавнего времени был во внешних учениках, и с момента получения меча, с год назад, начал выходить на миссии с шисюнами, реже шицзе, в ближайшие к Цанцюну поселения. Что-то купить, продать, а то и просто по заключённой наставниками сделке груз перевезти в ту или другую сторону. Так вот, случилось это прошлой осенью. Мы товары везли из городка в паре дней пути от ордена и остановились переночевать на опушке леса, прямо на повозках. Вот только лошади, заразы, нажрались какой-то ягоды и ночью опростались в двух шагах от лагеря. Амбрэ стояло неописуемое, аж глаза слезились, так что шисюны проснулись и выпнули меня из повозки с лопатой убраться. А к мечу я тогда ещё не привык, ну и оставил его, где спал… В целом, экспозиция понятна? Тут повозки с грузом и спящими парнями, там почти прогоревший костёр, и в его свете я машу лопатой — бери больше, копай глубже, и всё такое. Цинхуа, увлечённый собственным рассказом, взмахами рук и живой мимикой дополнял описываемую картину — и демоны (плюс одна смешливая демоница) внимательно слушали, даже не пытаясь перебить или одёрнуть мальчишку, расписывающего неаппетитные подробности за столом. Хах, Мо Бай знал, что его жених уже успел полюбиться родичам, но такое явное благоволение всё равно грело. — И вот, пока я так убирался, нагрянули разбойники. Мало того, что идиоты — кто вообще в дне пути от большого заклинательского ордена нападает на его учеников — так их главный был ещё и озабоченным. Посмотрел на меня масленым взглядом, фу, и сообщил, что симпатичного мальчишку-сторожа он может и в живых оставить, если тот его с товарищами хорошо обслужит. Это он, значит, про меня. И в паху себе чешет, и осклабился-то так противно, и морда лица у него была рябая, какая-то перекошенная и с гнилыми пеньками вместо зубов. Да и воняли все эти рыцари ржавых кинжалов премерзко, даже навоз перебили своим перегаром и потом. В первый-то момент я оторопел, стою столбом, а он поближе сунулся и губы так трубочкой вытянул, мол, ещё и поцеловать хочет. Ну, я с перепугу и… — А-Хуа изобразил руками резкий удар сверху вниз, — Бздыннь! Макушка, понятно, вдребезги, а тело едва не в костёр брякнулось. Всё, значит, откинул копыта. Лопату только жалко, она об эту черепушку бестолковую погнулась сильно. И ручка треснула, — А-Хуа умилительно надулся. — Ну а там уже и шисюны проснулись от шума, похватали мечи да высыпали к костру, так что у трёх оставшихся смертных бандитов и шанса не было. Мне-то потом, конечно, влетело, что меч сразу к поясу не прицепил. Зато пока я свою лопату чинил, шисюны и тела прикопали двумя другими, и кровь с мозгами с повозки смыли. История оказалась занятной — и что было более важно, показывала, что А-Хуа действительно не настолько невинен и беспомощен, как кажется. Даже всего лишь с лопатой в руках, да. Так что было заметно, что конкретно это опасение дяди заклинатель уже частично развеял — но пока ещё не совсем: — Ладно, на смертных людей тебе действительно и лопаты хватит, верю, — изящно помахал ладонью шушу. — Но вас в ордене чему-то ещё полезному учат? В плане если не охотиться, так хоть отбиться от демонов, неупокоенных духов, или вон, ты про одержимых упоминал, мм? — Неупокоенные духи тоже разные бывают, Сюэ-чжи, — ехидно фыркнул дед Байи. — Вон на месте того разбойника я бы точно обиделся и восстал… только из смертного человека дух с такой мелкой обидой выйдет на один чих. — А он и восстал! — радостно поделился Цинхуа. — Меня тогда шисюны после всего к ручью послали, за водой. Потому как сна ни в одном глазу, чай заварить не помешает, а всю имеющуюся воду на отмывание извели. Возвращаюсь с ведром, а он тут как тут. Летает по всей поляне струйкой дыма, рожи корчит да от талисманов уворачивается. А сам завывает, что, мол, ему у Жёлтого Источника и показаться-то стыдно будет. Потому как пособников его всех мечами закололи и зарубили, как и приличествует горным бандитам, а его дерьмовой лопатой забил какой-то мелкий мальчишка! Ну, у меня тоже как раз талисманы с собой были, так что я ему один влепил прямо в лоб. А у него лицо прояснилось — понял, что я тоже заклинатель — и фьють, упокоился! Переждав смешки, Цинхуа продолжил: — Если честно, то внешних учеников во всех школах учат немногому, а вот теперь, после повышения, за меня более серьёзно взялись. Но всё равно, на Аньдине адептов готовят в основном как бойцов поддержки. В том смысле, что в первых рядах в битву или на охоту выходят адепты Байчжаня, например. А мы по мере надобности из-за их спин шарашим талисманами и печатями, устанавливаем барьеры и всякое такое. Ну, ещё раненого вытащить из боя и до целителей донести живым — тоже к нам, так что защиту прокачиваем, аха. А вот выступать в лоб против сильного противника — это нет. — И что ты будешь делать, если придётся? — Сбегу под защиту к Бай-эру, это прилично будет, раз уж он мой жених. Или устрою ловушку, подловлю на какой-нибудь слабости. Да хотя бы буду защищаться и звать на помощь! — И я обязательно приду, А-Хуа, не сомневайся, — заверил Мо Бай жениха, теснее обвивая его руками. — Так что не стесняйся звать. — Я знаю, аха. О… раз тут старшие так обеспокоены моими умениями защищать себя, а у вас тут ведь принято рукомашество и дрыгоножество всякое, даже чаще, чем оружием махать, так? Особенно на мероприятиях и в обыденной жизни. — Верно. Оружием и зашибить недолго. А если убивать без надобности, проще так поколотить. — Вот, я что думаю, ты же этим всем владеешь, как боженька, да и наверняка видел не раз, на что я был способен в твоём времени. — Мн, — настороженно согласился Мо Бай. Что ещё успел придумать его неугомонный жених? — Потренируй меня, а? Пока в рукопашной, а потом, как науку Вэй-шисюна освоишь, и с мечом тоже, — и на него уставились широко распахнутые карие глаза, а на грудь между полами ханьфу легли узкие горячие ладошки. Пушистые ушки чутко дрогнули, дополняя трогательный образ, и Мо Бай сдался. — Ты понимаешь, что будет непросто, тяжело и болезненно, если хочешь, чтобы из тренировок вышел толк? — всё же уточнил он. — А что тут непонятного. Нужно будет на Цяньцао запастись мазями для обработки ссадин и ушибов. И бинтами. И ты будешь помогать подлечивать повреждения, особенно там, где мне самому неудобно дотягиваться, — деловито перечислил Цинхуа, и Мобэй совсем успокоился. Его маленький возлюбленный всё понимал и был готов трудиться и терпеть неудобства ради своей безопасности.

(・ω・)

Сюнчан только успел использовать преимущества полуоборота, чтобы напроситься на тренировки у жениха, как срок его действия закончился, и ушки с хвостами растаяли, как и не было. Встрепенувшись, брат Шан ощупал собственную макушку, фыркнул и сложил печать техники очищения, избавившись от остатков образа хули-цзин — косметики на лице. Мастер Байи дотянулся до него через стол, уцепил пальцами за подбородок и покрутил лицо туда-сюда. Хмыкнул, легонько ущипнул за щёку и с усмешкой заметил: — Ну, так тоже хорош да пригож. Но лисом был бы краше! Мо Бай на эти слова насупился — ха, да этот ледяной принц умеет дуться! как мило! — и прижал к себе жениха, невнятно пискнувшего и смущённо порозовевшего ушами. А алхимик, не обращая внимания на недовольство внука, продолжил: — Только сяо Хуа ещё нужно толком научиться с хвостами управляться. Уж не знаю, сколько ты с ними тренировался, но этого явно недостаточно. Нужно, чтобы они тебе не мешали ни ходить, ни сидеть, ни, хе-хе, лопатой махать! — Это верно, я в новых конечностях с непривычки немного путаюсь. Надо бы ещё несколько дней потренироваться, чтобы привыкнуть, аха. — Дней? Ох, мальчишка, не будь так самоуверен. Вот сколько ты уже учишься хвостами крутить? Несколько седмиц, луну или больше? Шан Хуа растерянно почесал в затылке: — Да нет, сяомэй только на этой седмице задалась вопросом, так что оборотные конфетки я получил вчера, ну и в целом на тренировку потратил штуки три, а их на шичэнь хватает. — Всего? А вот это уже серьёзная заявка на талант! Может, в тебе всё-таки есть кровь каких-нибудь оборотней? — Родители и деды-бабки вроде все людьми были, а так — кто бы знал! Я с кровной роднёй уже давно не общаюсь. Но тут скорее другое сыграло. Во-первых, на Аньдине все быстро учатся удерживать равновесие с грузами самого разного веса и конфигурации, так что приспособиться к постоянной тяге за, кхм, копчик было не так уж сложно. А потом, мне Бай-эр помог сжульничать. В ответ на вопросительные взгляды и поднятые брови старших родичей Мо Бай пояснил: — Ну, так в том времени у меня тоже были вассалы под кровной клятвой, в том числе и хвостатые. Так что я примерно знаю, как ощущается изнутри напряжение мышц, когда хвостами машешь, и Цинхуа поначалу подсказывал. Поправлял движения так, как это удобно и правильно. Юэлян так гордилась своими новыми родственниками и их умением использовать все доступные возможности и ресурсы самыми немыслимыми способами! Вот ей бы в голову не пришло, что кровь священных демонов можно ещё и так использовать. И, судя по изумлению на лицах старших, им тоже. А ведь казалось бы… А, нет, их больше удивило другое: — И Цветочек доверился настолько, чтобы расслабиться и без сопротивления передать контроль над телом, пусть даже и частично? — Я ещё в прошлый раз сказал, что доверяю Бай-эру безоговорочно, — дерзко ответил сюнчан. Потом стал полностью серьёзен. — После того, что он сделал и через что прошёл ради меня, иное было бы чёрной неблагодарностью с моей стороны. Особенно по отношению к тому, кого я уже вторую жизнь люблю, считаю мужчиной моей мечты и чью историю знаю лучше всех, кроме него самого. — Значит, любишь, доверяешь и благодарен, да? — Линьгуан-цзюнь снова выгнул бровь. Кажется, он собирался задать очередной каверзный, «проблемный» вопрос. — И сам сяо Бай тоже хорош, собрался ваше общее дитя лично вынашивать. Но вот уверены ли вы двое, что это вообще возможно? И что смесь крови священного демона и человека не породит калеку вроде Чжучжи-лана, который без помощи Цзюньшана, говорят, выглядит как бесформенный монстр? — Кхм, — откашлялся пожилой алхимик, — чжицзы, а не забыл ли ты, что и я по матушке человек на четверть, и ты сам на восьмушку, а? Так ты зеркало наморозь, милок, да удостоверься лишний раз, что людская кровь нам ни внешность не портит, ни наследие. — Байи-бо, я всё помню, но бабушка Эргу была ещё и наполовину горным духом, а у них и стойкость с выносливостью нашей не уступают, и наследие с ледяной стихией хорошо совмещается. Вот оно и вышло удачно. А вот Цветочек мало того, что совсем человек, так ещё и огненную стихию культивирует, если ты помнишь искры, которые он пускает. — Не спорьте так рьяно, шушу, боцзуфу. Всё будет в порядке. Если уж у Цзюньшана может родиться общий ребёнок с человеком, и её водная стихия тому не стала помехой, то и мне беспокоиться не о чём. — Это ты которого Цзюньшана имеешь в виду, — прищурился Линьгуан-цзюнь, отвлекаясь от семейных дел на политику, — Тяньлан-цзюня или его будущего наследника? — Вот как раз наследник Тяньлан-цзюня и будет полукровкой, — вздохнул сюнчан. — И ничего, в известных нам вариантах будущего он и способностями небесного демона овладел, и человеческим путём совершенствования. И девицы всех племён и народов на его внешность велись да на небесный столп падали направо и налево. — А… так вот почему Бай-чжи говорил о проблемах с выбранной Тяньлан-цзюнем женщиной. Из ваших, значит? — Потенциально одна из сильнейших заклинательниц в нашем поколении, аха, только не с Двенадцати пиков. А-Ци пошерстил в архивах ордена и выяснил из переписки, что ей уже дали задание вызнать — чем таким занимается Император Демонов, что регулярно посещает Царство Людей. Так что они сейчас, эээ, в процессе ухаживания. Но это, как понимаете, пока лучше никому лишнему не знать ни по вашу, ни по нашу сторону. — Да уж, за такие слухи сам Цзюньшан и спросит, да так, что мало не покажется. Но отложим политику в сторону и вернёмся к генеалогии. Вы говорили, что у будущего владыки жён будет немало, а вот с детьми как? А то ведь бывает и такое, что женятся представители разных кланов, и детки у них вроде удачные, а вот внуков — нет как нет. То ли наследия конфликтуют, то ли телесная составляющая подводит. — Детей у него было на моей памяти больше десятка, и огненный хуадянь унаследовали все. А вот другие дары и вторичные стихии зависели от матери. Так что можешь не беспокоиться, Сюэ-баба, будут у тебя и внуки, и правнуки, — усмехнулся Мо Бай, незло поддразнивая своего дядю и приёмного отца. — Ладно, ладно, сяо Цзы, убедил… почти. — И что тебе ещё не так? — А то, что Цветочек сам признал, что от Цзюньшана зачнёт одна из сильнейших заклинательниц. А у него самого-то силы и совершенствования хватит, чтобы с Королём Севера встать если не вровень, то достаточно близко? Сейчас-то твой дуйсян, как я посмотрю, изрядно слабее тебя, а и про нашу силу предков забывать нельзя. — А вот чтобы точно оценить текущий уровень совершенствования сяо Хуа, племянник, сначала нужно посмотреть без всяких цацек, которые его прикрывают, — ворчнул мастер Байи. Тем более, что всё остальное-то нам мальчик уже показал. И лицо, и имя, и в происхождении признался. Сюнчан прикусил губу, но кивнул и потянулся к вороту, где была пристёгнута цветочная брошь. Жених помог ему снять с волос гуань, и когда все украшения оказались спрятаны в пространственное хранилище, Шан Хуа повёл плечами и расправил рыжее пламя своей ауры, мгновенно отогревшее прохладу гостевого зальчика и сделавшее его уютнее. Алхимик сосредоточенно прищурился, что-то промычал и протянул руку, указывая на запястье юноши. — Доверишься? — Конечно, боцзугун. — …Хм. Устойчивость неплоха, и мою ци парнишка не отталкивает, спокойно принимает в меридианы. Да и разветвления духовных вен… не то чтобы один в один, но поближе будут, чем у многих других, кого члены нашего клана под простыни тягали. Но вот резерв… для ровесника сяо Бая, если с сильными кланами сравнивать, так довольно скромный. — Старшие кое-что не учитывают, — невозмутимо возразил Мо Бай, — люди, в отличие от нас, начинают совершенствоваться во вполне сознательном возрасте. Так что перед вами результат всего лишь пяти лет совершенствования. А со временем… На моей памяти Цинхуа к моменту моей коронации был бессмертным мастером и Лордом Аньдина, а по резерву мне почти не уступал. И из двенадцати был далеко не самым слабым. — Аха, потому баобэй меня через раз и зовёт Цинхуа, что это почётное имя я в его времени большую часть нашего знакомства носил. И сейчас тоже имя поколения Цин должен к осени получить. — Вот, значит, как… Ну, если из тебя выйдет кто-то уровня твоего ифу, бессмертного мастера Ли, тогда ладно, с этого фланга вы, считай, отбились. Успокоили этого старшего. А вот как насчёт понимания и следования нашим культурным традициям? У Севера, знаешь ли, история не менее длинная и богатая, чем у вашего Цанцюна, и консорту, да даже принцу-консорту подобает знать её и следовать многим из наших обычаев. Юный заклинатель прищурился не менее азартно, чем его будущий свёкр, и начал оживлённо обсуждать, какие из традиций клана Мо он знает и согласен выполнять, какие считаются необязательными для него, как принятого извне, и так далее. Юэлян пригубила наливку и улыбнулась в чашку: лисёнок или человеческий заклинатель, её брат в любом образе и обличье постепенно влезал в сердца суровых северных владык, выгрызая для себя уютную норку и показывая, что достоин уважения и приязни.