Своими руками

Он сбил меня с ног, ударил по голове портфелем, а когда я начала возмущаться, грозно прошептал: «Дура! Я же тебя люблю!». Именно так мне первый раз признались в любви. Потом кавалер постоянно дёргал меня за косички и ставил подножки, а я самоотверженно терпела и давала ему списывать. Нам было по семь лет. Это была первая любовь. «Первая любовь» (статья: https://www.7ya.ru/article/Pervaya-lyubov/) Родился девочкой — терпи Подножки и толчки. И подставляй косички всем, Кто дёрнуть их не прочь. Зато когда-нибудь потом Покажешь кукиш им И скажешь: «Фигушки, за вас Я замуж не пойду!» Григорий Остер, «Вредные советы»

Сюэцю и сяо Хуа в своём не то споре, не то экзамене постепенно перешли с традиций Северного Двора к обязанностям консорта в клане и перед вассалами, а Байи задумался. Он наклонил голову вбок, лениво наблюдая за подскакивающим на коленях жениха и размахивающим руками юным заклинателем, и за сяо Баем, довольно щурящимся, сунув нос в каштановые кудри, и расслабленно обнимающим жениха. Время от времени алхимик забрасывал в рот закуски — то утащенного у мальчишек сладкого паучка, то желе из хребтины жемчужного веслоносого осетра. Запивать, правда, приходилось талой водичкой — чая в его состоянии, увы, много пить не следовало. Вода же из добытого внуком тысячелетнего льда неплохо способствовала пищеварению и позволяла хоть изредка лакомиться лёгкими закусками. Краем уха слушая рассуждения племянника и Цветочка, дорвавшихся до интересной обоим темы о контроле торговых соглашений и сборе налогов, Байи всё время возвращался взглядом к внуку, который поправлял сбившийся воротник жениха, подсовывал ему под руку ещё не распробованное блюдо, а то и ловил подскочившего в азарте заклинателя за тонкую талию и, тихонько фыркая, бережно усаживал обратно на своё колено. И получал в ответ быстрые яркие улыбки, ласкающие прикосновения тонких пальцев и нежные взгляды, пока мальчишка не отвлекался на очередной каверзный вопрос Сюэцю. Идиллия между наречёнными, как она есть — но что-то царапало пожилого алхимика, какая-то… не то чтобы неправильность, скорее незавершённость. Наконец, мысль была поймана. Байи вспомнил, как трепетно его отец относился к матушке, почти не поднимая на неё руку. Как мастер Вэнь, в драках с отцом с лёгкостью и смехом отбивавший немалые ледяные снаряды не то что клинком Сюаньсу, а голой рукой… Их с сяо Бао он, наоборот, трепал по волосам и плечам почти невесомо, сдерживая плещущую силу практика на уровне божественной трансформации. Как сам Байи ещё в раннем детстве обнаружил, что по сравнению с другими детьми клана неприятно чувствителен к телесным неудобствам — и как учился скрывать и преодолевать эту слабость, нарочно нарываясь на трёпку от детей постарше и тайком стискивая зубы от оплеух, которые других заставили бы лишь фыркнуть и снова полезть в драку. А ведь в нём-то человеческой крови была лишь четверть, и способность быстро залечивать раны ему досталась по отцовской линии в полном объёме. Видимо, оттого и внук относился к своему наречённому, словно к ажурной статуэтке из тонкого льда, которая хрупнет под рукой от первого же неловкого движения. Пусть в будущем сяо Хуа ждал высокий уровень совершенствования, сам по себе укрепляющий плоть — но пока парнишка был слабоват и оттого уязвим. Байи понимал, да что там — видел собственными глазами, что сяо Бай вполне приспособился к этой деликатности своего Цветочка, ухаживая за ним, видимо, на людской манер и без раздумий отвечая нежностью на нежность и страстью на страсть. Но это понимание, увы, опиралось на знание человеческой природы чжисуньцю. А вот остальные, кто станет оценивать отношения между наследником Северного трона и его наречённым-по-праву, будут видеть перед собой юного хули-цзин. И маска демонёнка, прикрыв своего владельца от предубеждения опаски и недоверия к неведомому, взамен породит дивный букет непонимания и недоумения совсем в другой сфере. Так что Байи вздохнул и вклинился в разговор, всё равно уже ушедший в область воздушных замков: — Мальчики, обсудить переустройство всей системы поборов в казну вы ещё не раз успеете к тому времени, когда это станет актуально. У меня тут другой вопрос имеется, и куда более, ммм, срочный. — Этот младший внимает боцзугуну, — бойко отозвался Цветочек, поворачиваясь в его сторону. Родичи же просто подняли на Байи почти одинаковые вопросительные взгляды. Ну, не одному племяннику своего зятя допрашивать и пугать проблемами. Глядишь, и тут что придумает молодёжь. — Молодец, сяо Хуа. Хмм… с чего бы начать. Ладно, в наших писаных традициях и родовых ритуалах ты, как ни странно, не совсем уж профан. Но вот кое в чём другом ваше поведение, а точнее, отношение к тебе сяо Бая может аукнуться. И не особо приятно. Внук нахмурился, но перебивать его не стал, остальные же пока слушали его с некоторым недоумением. Ох, как бы объяснить так, чтобы не слишком задеть чувства наречённых? — Я ещё в прошлый раз отметил, а сейчас окончательно убедился, что сяо Бай сильно сдерживается в проявлении чувств и ухаживает за тобой больше по людским обычаям и приличиям, чем по нашим. Разве что поцелуи дарить при нас не стесняется. Но дело в том, что ты собираешься быть представленным к нашему двору, хотя бы на первое время, как юный демон. И те, кто о твоей человеческой хрупкости не подозревает… вот что они подумают, когда поймут, что сяо Бай не оказывает тебе определённых знаков внимания? Не показывает свою силу и возможность защитить, как это подобает при общении с дуйсян, на которого уже заявил права? Внук сильнее сжал своего человечка в объятиях и ссутулился, словно прикрывая его своей мощной фигурой от всего мира. Поймал взгляд Байи, оскалился и заговорил низким, опасным голосом — ну, хоть не срываясь пока на откровенный рык: — Дед Байи, я не собираюсь в угоду всяким… посторонним вредить А-Хуа! В прошлый раз мои попытки ухаживать, как подобает священному демону, не только не сработали, но заставили Цинхуа меня бояться! И если за его доверие мне придётся расплачиваться лишними оплеухами или даже трупами, то да будет так! Цветочек завозился у его груди, оглаживая и успокаивая своего жениха. Бросил острый взгляд через плечо, поджав губы: — Насколько всё будет сложно? — То, что вы испытываете друг к другу плотское желание, со стороны очевидно. А вот серьёзность намерений доказывают как раз иные знаки внимания. Так что как минимум подумают, что вы в некоторой… ссоре. И попытаются пролезть на тёплое местечко. А ведь есть ещё и слухи, которые заставят многих присматриваться куда внимательнее и сделать совсем иные выводы. — Слухи? — Уж не знаю, кто их пустил, но поговаривают, что наследник и не помолвлен всерьёз, а только делает вид, чтобы избавиться от излишнего, по его мнению, внимания. То ли из-за того, что решил сосредоточиться на укреплении своих позиций, то ли имеет совсем уж экзотические вкусы, что ему из всех желающих никто не глянется. — Нда, и тут мы нарисуемся, такие красивые, но ведущие себя не по правилам… Блин! — расстроился мальчишка. — Да тут баобэй хоть половину сокровищницы на меня навесит в защитных артефактах, а без колотушек никто не поверит, что он серьёзен. Решат, что я его постельная игрушка, ну или просто подставной жених, чтобы скрыть его нежелание с кем-то ещё связываться. — Вот попадётся мне тот, кто распустил сплетни, гррр, — раздражённо рыкнул сяо Бай. — А если бы этих слухов не было, племяннику, вполне вероятно, пришлось бы иметь дело с куда более серьёзными проблемами, — протянул Сюэцю. Так-так, уж не от него ли их и надуло? — Это с какими же? — подозрительно сузил глаза Цветочек. — Например, с попытками нашего сюзерена женить наследника. Как показала история, на заявленное право ему насрать. — В том времени отец о таком и не думал, — возразил внук, но жених его остановил, ущипнув за руку и теребя зубами собственную розовую губу, пухлую, как ломтик мандарина. — В том времени, Бай-эр, ты не устраивал дуэль со Вторым Лордом королевства, не собирался вникать в дела клана под его руководством и не пропадал в покоях кланового алхимика. Тут у вас, что изнутри смотреть, что снаружи, а получается полная консолидация фракции главной ветви клана, за исключением самого Короля. Сюэцю одобрительно кивнул, явно гордясь сообразительностью будущего зятя. А тот продолжал, всё сильнее хмурясь: — А если наследник ещё и продемонстрирует готовность к браку и продолжению рода… старейшины наверняка начнут шевелить задницами, чтобы не упустить кусок влияния при его переделе. — Отец во мне разочарован, — напомнил сяо Бай и демонстративно дёрнул себя за чёрную прядь. — Тем больше возможностей упросить его и пропихнуть тебе в жëны свою кровиночку, лишь бы была с правильной основной стихией, — иронично сверкнул клыком племянник. — …Нда. Чем ломать голову, что делать с навязанной невестой и её семьёй, лучше уж я неофициальных флиртунов от своего принца поотгоняю, — Шан Хуа меланхолически вздохнул. Сяо Бай коснулся губами его виска, потом остро глянул на своего дядю: — Значит, это ты язык подложил? — Ну, я. А нечего было на банкете косами бравировать… Так что ты там собирался сделать с автором сей сплетни? — с деланной ленцой поинтересовался Сюэцю. — …Спасибо, шушу. За мной должок. — Какие долги в нормальной семье? — а вот это было явное напоминание о разговоре после его искажения ци. — Возвращаясь к текущей проблеме, сяо Хуа, учти: тебе придётся заинтересованную молодёжь не только от своего жениха отпугивать, но и самому от попыток флирта отбиваться, — ткнул в упущенный аспект Байи. После паузы мальчишка с непередаваемым выражением лица отодвинул от своего края стола посуду, с глухим стуком уткнулся в столешницу лбом и приглушëнно буркнул «гуевы потроха!»

(・ω・)

Да уж, не повезло её брату с разницей в ритуалах ухаживания между ним и женихом. Хорошо хоть, Мобэй-ван после возвращения во времени понимал людей достаточно, чтобы свободно ориентироваться в их обычаях. А то священные демоны были не только одними из сильнейших во всём Демоническом Царстве, но во многих аспектах и самыми суровыми. Это традиции хули-цзин позволяли им достаточно легко находить общий язык с любыми любовниками по обе стороны от Пограничья — были бы те любовники! В своё время даже ифу, сам твёрдо блюдущий целибат, не стал принуждать её к тому же. Так и объяснил, что даже среди людей не всем удаётся отринуть мирские страсти, а уж для её племени сплетение цзина и ци на цветочном ложе — и вовсе часть пути совершенствования. А то и вовсе основа… Отец всего лишь попросил её тогда быть осторожной и благоразумной, чтобы и самой не попасть в лишние неприятности, и другим не навредить без надобности. Он вообще о праведности поступков судил скорее по мерилу собственной совести, а не общепринятым меркам. И Юэлян знала, что её приёмный отец и учитель, где бы сейчас ни странствовала его душа, одобрил бы её решение выпить духовную и жизненную энергию из «демонического» — ффырк! — заклинателя, вздумавшего сделать из неё котёл, но нахмурился бы, вздумай она сломать жизнь несчастной любовью какому-нибудь впечатлительному молодому школяру… Вот интересно, а что отец сказал бы об этой дилемме её новых членов семьи? Тем временем сюнчан, легонько постучав в расстройстве головой об столик, лёг на столешницу щекой и скосил глаза на Юэлян. — Нэ, сестрёнка, а как обычно подкатывают к хули-цзин? Я имею в виду, если это делают демоны. А то как бы мне не спутать нападение и флирт. — Хмм, многое зависит от силы и от клана потенциального партнёра, но в целом… Самые выдающиеся детали внешности у нас — хвосты и уши, вот им и достаётся основное внимание. Более слабый демон будет хвалить их словами или попытается погладить. Сильный решит потянуть, подёргать, а то и куснуть. Но и общие приёмы тоже будут, годящиеся всем демонам, а не только хули-цзин. Тычки и щипки, например. Ещё могут прижать к стене и потискать, сильно, до синяков. К шее и плечам из-за помолвочной метки лезть остерегутся, это оскорбление тому, кто её поставил. А ещё, кто покрупнее, может прихватить за шкирку или хвост и потащить в укромное местечко. Ну и попытки поцеловать, облапать, похвальба и комплименты вперемешку со всем этим. Мобэй-ван был хмур почти до замораживания комнаты, но сдерживал свою ауру ради жениха, всего лишь заложив складку на переносице и растирая спину расстроенного Шан Хуа. Зато чем больше Юэлян перечисляла, тем кислее становилось лицо её сюнчана. Если бы у него сейчас были лисьи ушки, они были бы полностью прижаты к голове. — Вот ведь… ну и наборчик. И как на это отвечать отказом, ну, чтобы отвадить, но не оскорбить насмерть? А то отобью кому-нибудь яшмовые бубенцы с перепугу, а мне за это потом шею попытаются свернуть. — Да нет, брату как раз лучше отбиваться сразу почти в полную силу, чтобы слабый удар не посчитали ответным знаком внимания. Вот отрывать бубенцы было бы слишком, но удар наглецу в пах вполне приличен для помолвленного. Ещё можно сломать или вывихнуть конечность, которой к тебе полезли. Оплеуху выписать, только обязательно с когтями, и можно даже метить по глазам. — Чтобы не смотрели на чужое, да, — удовлетворённо-мстительно прогудел принц Севера. Шан Хуа немного приободрился, но всё ещё был расстроен. Ну да, для праведного заклинателя необходимость отбивать такие попытки флирта наверняка смотрелась как ночной кошмар. Но он справится, тем более что и опыт есть… с лопатой. — А если меня зажмут так, что ни рукой, ни ногой толком не двинуть? — Тогда вцепиться зубами… Только поагрессивнее и с выбросом ци в рану, тогда точно с собственническим укусом не спутают. Или хвостом хлестнуть. — У-у-у… Хвостами драться ещё уметь надо, — заскулил Шан Хуа, почти совсем по-лисьи. Да уж, такому милому лисёнку с надутыми щёчками точно нужно учиться отбиваться от всяких поползновений! — Имэй, возьмёшься его научить? — с надеждой бросил взгляд в её сторону Мобэй-ван, — настолько я точно не смогу помочь. Юэлян задумалась. Мастер У, помимо прочих подарков, мелких и не очень, сегодня с утра пошушукался с её будущим свёкром — и предложил ей перехватить одну из миссий своего пика на целевую дрессировку фамилиара. Не самую удобную и выгодную для учеников из-за большой длительности в отрыве от обучения и слишком простенькую для состоявшихся мастеров-укротителей. Так-то он планировал поспрашивать выпускников Линъю, вернувшихся в мир смертных и обосновавшихся поблизости, но для неё это задание в данных обстоятельствах подходило идеально. Миссию заказал травник, обосновавшийся на окраине одного из городков, усеивающих предгорья Тяньгуна — в нескольких днях пешего пути от ордена или в шичэне полёта на мече для заклинателя. Тоже, кстати, выпускник Цанцюна, только прошедший обучение как внешний ученик Цяньцао. Ещё зимой он, собирая в лесу морозные травы, выпутал из силков щенка туманного выдроволка. Зверёныш был хоть и демоническим, но не особо сильным — иначе порвал бы ловушку сам. Да и агрессии толком-то не проявлял — и легко принял связь фамилиара с сердобольным травником, пока тот его подлечивал. Зато теперь выросший зверь начал чудить, то отпугивая покупателей, то пытаясь следовать за хозяином и портя собранные травы, то убегая на речку и возвращаясь весь в тине. Вот и запросил травник помощь родного ордена в нормальной дрессировке зверя на охрану дома, защиту и сопровождение хозяина. На то, чтобы добиться лучшего взаимопонимания между фамилиаром и его хозяином, и чтобы выучить зверя правильно выполнять свои обязанности, у юных укротителей ушло бы, пожалуй, четыре-пять лун. Да и лисице, несмотря на возможность худо-бедно понимать волчье тявканье, придётся провозиться не менее трёх. Так что Юэлян планировала остановиться у травника на постой на всё это время, а заодно обойти округу в поисках интересной добычи да попутных мелких заданий от местных. А по выходным дням, а то и чаще, встречаться со своими Вэнь-гэгэ, которым для этого было уж точно не жалко потратить пару шичэней на полёты. …И полигон, который она собиралась обставить для тренировок выдроволка да прикрыть своими иллюзиями от лишних глаз, вполне можно было оснастить и парой дополнительных чучел для отработки ударов, захватов и подсечек хвостом. — …Хорошо, как только обустроюсь на миссии, я передам через Вэнь-гэгэ, и Мо-сюнцю сможет доставлять сюнчана ко мне для тренировок. Мальчишки оба выглядели довольными таким решением, и сюнчан даже пробормотал под нос что-то о своих планах защиты места для тренировок барьером, деловито чиркая в своём свитке для памятных записей.

(・ω・)

— Неплохо, но полностью от проблемы это вас не избавит, — предупредил их Линьгуан-цзюнь, блеснув глазами из-под задумчиво прикрытых век. — Само по себе пресечение попыток флирта на фоне скромности ваших отношений могло бы сработать. Ну, сочли бы Цветочка стеснительным, только и всего. Особенно если бы он появлялся при дворе с синяками от тренировок и любовными метками. Но в сочетании со слухом о подставной помолвке это будет подозрительно. И «игра в недоступность», отвадив молодняк, только повысит интерес у старших. — Ну что за подстава! Им-то я зачем сдался? — Цинхуа поёрзал на его коленях, снова пыхая недовольством и тревогой. Но ведь и правда, зачем? — Кто-то может решить, что сяо Бай так высоко оценил мастерство своего лисёнка в искусстве домашних покоев, что ни с кем делиться не хочет, и пожелает такую ценную и симпатичную постельную грелку себе… Другие захотят вытряхнуть из юного хули-цзин лишний гонор и подарить игрушку дитятке, обломавшему о вас зубы. Конечно, если кто прилично сильнее меня, те вряд ли заинтересуются всего лишь двухвостым лисом — но Цветочку и без этого хватит вляпаться по самые свои пушистые ушки. Так что вам нужно думать ещё. Бездна! Да, уж, подстерегла их опасность с четырёх сторон света, как в поговорке. Если не со стороны отца и его планов по улучшению наследия, так теперь придётся беречься от желающих отобрать и присвоить Цинхуа, гррр! Жених притих на его коленях, покусывая собственный ноготь и сопя — кажется, его посетила идея. Мо Бай осторожно, чтобы не сбить с мысли, привлёк его поближе и зарылся носом в макушку — запах Цинхуа и ощущение доверчиво льнувшего тёплого тела его немного успокаивали. Дед Байи хотел что-то сказать, но Мо Бай зыркнул в его сторону, и дед понятливо закрыл рот, вместо этого усмехнувшись и снисходительно покачав головой. Наконец, заклинатель встрепенулся и обвёл глазами старших демонов: — А если наоборот? Если такие знаки внимания, ну, собственнические и демонстрирующие силу, буду оказывать Бай-эру я сам? — Что, сяо Хуа намеревается объявить на весь Северный двор, что наш наследный принц лёг под него? — паскудно ухмыльнулся дядя. — При вашей разнице в силе это скажет много интересного о предпочтениях сяо Бая! Мобэй почувствовал жар, заливающий уши. Правда, не столько от смущения, сколько от приятных воспоминаний о позавчерашнем, когда А-Хуа пометил его укусами всего-всего и уверенно, напористо взял. — Увы, но Сюэцю тут прав, — кивнул и дед, — если ты будешь оказывать знаки внимания в одностороннем порядке, конечно. А слабость характера, простительная, скажем, моему двоюродному племяннику Бинчуаню, совершенно не пристала будущему Королю. — Эх, ясно, потеря лица, потому как сочтут конченным подкаблучником, — пробормотал Цинхуа. Ещё чуток подумал, шмыгнул носом, решительно задрал подбородок и твёрдо заявил, — Значит, моему принцу всё-таки придётся, хотя бы на официальных мероприятиях, ухаживать за мной в полном соответствии с вашими обычаями. — А-Хуа, нет! Не вздумай так жертвовать собой! Я лучше совсем тебя отпускать не буду, пока мы здесь. Уж настолько оскорбить наследника трона, чтобы буквально из его рук жениха выдёргивать, у нас вряд ли кто решится. Цинхуа повернулся к нему, лёгким поцелуем остановил его взволнованную речь и лукаво прищурился: — Я не договорил, баобэй. Выслушай мою идею до конца, пожалуйста, прежде чем отбрасывать. Договорились? — …Мн, — нерешительно кивнул Мо Бай. Вспомнил прошлый случай, когда А-Хуа высказал вначале показавшуюся ему опасной идею подстраховать его от отравления на поединке с дядей, и решительно задавил тревогу. — Во-первых, сяомэй тут в теме вашего агрессивного флирта наперечисляла много всякого, и в числе прочего те вещи, которые этого практика не страшат, ммм… в умеренных дозах, — Цинхуа облизнулся, нащупал горячей ладонью помолвочную метку на его плече и с откровенным намёком сжал на ней пальцы. — Хотя, конечно, нам придётся обговорить заранее, что и как сильно с твоей стороны я смогу нормально воспринять и, ну, — заклинатель порозовел и отвёл глаза, — не увлечься настолько, чтобы разложить тебя прилюдно… то есть, придемонно… ну, ты понял. Мо Бай растроганно прижал свою руку поверх узкой кисти и нежно, хоть и коротко, поцеловал смущённо прикрывшегося свободной ладонью заклинателя. Цинхуа подумал о способе ухаживания, комфортном для них обоих, и даже пересилил человеческую стыдливость, чтобы предложить это не наедине! Сбоку задорно захихикала Лян-имэй. Дед Байи шикнул на неё, чтобы не мешала слушать. — Ты сказал, что это первое. Значит, придумал что-то ещё? — Аха, только ты выслушай и не злись на себя, ладно? — А-Хуа дождался его кивка и продолжил, — У тебя уже сейчас силы куда больше, чем человеческое тело может выдержать без поддержки ци. Да, ты сдерживаешь и контролируешь свою силу, но в пылу чувств твой контроль ухудшается. Совсем немного, — тонкие пальцы отмерили расстояние едва ли в цунь между розовыми кончиками, — и в парном совершенствовании моей, нашей активной ци вполне хватает, чтобы на это не обращать внимание. Но вот когда ты расстроен… помнишь, как ты пару раз стискивал меня так сильно, что оставались следы, и потом казнил себя? — Мн. Но в последнее время этого уже не случается? — Потому что я навострился использовать усиление тела ци достаточно быстро и сильно, так, чтобы даже самые сильные твои объятия не вредили. Но это присказка. Просто пропитывать тело энергией — это самое элементарное, чему у нас на Аньдине даже внешних учеников начинают учить, как только открываются духовные вены. А для сильных практиков есть куда более сложные и мощные техники, вроде бронзовой рубашки, нефритового скелета и так далее. Говорят, что владеющего ими мастера можно с утёса уронить, и он отделается только ушибами. — …Но ведь тебя им ещё не учили? — уточнил Мо Бай. — Нет, но сунуть нос в руководства и подобрать что-то подходящее под мой уровень совершенствования недолго, нужно будет только натренироваться… Вот, как раз на тренировках с тобой и сяомэй буду использовать. И тогда можешь считать, что наши выходы в свет — это тоже такая тренировка для меня. На внимательность, выносливость и использование таких защитных техник. — Это… приемлемо, — он не мог не признать правоты Цинхуа. Тот, как всегда, был изобретателен. — Но только когда ты научишься такие техники использовать. И они повысят твою безопасность при поползновениях других тоже. — Аха, а до тех пор мы позволим пущенным слухам про подставную помолвку укрепиться. И поэтому я не буду тут показываться в открытую до тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость. — Тогда потом большинство, глядя на ваши совершенно традиционные и крепкие отношения, сочтут слухи ложными, но червячок сомнения останется и удержит как минимум половину семейств от резких телодвижений, — удовлетворённо подытожил дядя. — Хмм, я попрошу гэгэ, они тоже, кажется, владеют чем-то таким, защитным. Так что, думаю, они с удовольствием помогут сюнчану и советом, и практикой, — предложила хули-цзин. — Сяомэй, ты издеваешься над этим бедным старшим братом? — пафосно возопил повеселевший Цинхуа, — если Вэнь-шиди начнут тренировать меня, ещё и вдвоём, то они вытрут мной весь полигон! — Не вытрут, они будут нежны с деликатным Аньдинским цветочком! — посмеиваясь, возразила Лян-имэй. — Тогда… тогда Бай-эр нахлебается уксуса и отправит их обоих в госпиталь, вот! — Не отправлю, я знаю, что их отношение к тебе скорее родственное. Тем более, что мои дальние кузены — неплохие воины, так что идея хорошая, — одобрил Мо Бай и весело глянул на жениха, возмущённо хватающего ртом воздух в попытке найти подходящую реплику.