Своими руками

…разные гости бродят под горбатым небосводом, званые и незваные, ища подходящий дом, куда можно зайти на минутку и остаться навсегда, неся хозяину в лучшем случае — удивление… Генри Лайон Олди, «Песни Петера Сьлядека» Гость придёт — счастье в дом войдёт. Казахская пословица

Байи выставил принесённую миску на один из трёх сдвинутых вместе низких столиков, слегка подвинул её для большей симметрии. Он за последние пару дней всю голову себе сломал, стараясь выбрать из приготовленного на дворцовых кухнях такие блюда, чтобы подходили для деликатного желудка юного чжисуньцю. Но даже так — то, что они с Сюэ-чжи успели понять из намёков и оговорок внука, заставляло алхимика сомневаться как минимум в некоторых из них. Тем более, что он до сих пор не то что не прощупал совершенствование Цин Хуа как следует, а даже и ци не прочувствовал — очень уж хорошо мальчишки в прошлый раз её прятали. Что уж говорить о понимании конкретного уровня и личных особенностей юного лиса! Поэтому Байи положил себе предупредить гостя о своей неуверенности. Хм, если Цин Хуа собирался появиться у них не один, а с сестрой — возможно, стоило спросить совета и у девы Цзяохуа. Уж кто, как не близкий родственник, мог знать лучше, что можно было и чего лучше не стоило употреблять получеловеку… ну, если их предположения были верны. Ладно, Бай-чжисунь хотя бы перечислил несколько блюд, про которые помнил точно, что они не навредят — и Байи позаботился выставить их с той стороны, куда племянник собирался усадить гостя. Надо сказать, что и Сюэцю тоже показал себя рачительным хозяином, несмотря на всё ещё не полностью восстановившееся здоровье и оттого дурное настроение. Заботился о впечатлении, которое произведёт на будущих родичей — и оттого подготовленная им комната была обставлена с немалым тщанием. Кусок зеленовато-сизой шкуры гигантского коврового тундрового хвостокола укрыл пол, словно толстый слой мягкого мха. Подобранные в одном стиле полированные столики удачно сочетались с одолженными им у Байи большими подушками для сидения, а мягкое освещение было обеспечено несколькими лампами, закреплёнными на стенах и потолке и заправленными ароматным маслом. В целом, получилось весьма недурно. Хотя вот сейчас, впуская Байи в свои покои, Сюэ-чжи выглядел не таким раздражённым или подавленным, как всего несколько дней назад. С тонкой улыбкой похвастался ледяным сосудом, в котором вальяжно плавали лампомедузы, зловеще подсвечивая кабинет — в том числе несколько отборных особей с шевелящимися внутри многоногими гу. Блестел глазами, описывая производимое ими впечатление на посетителей и предложенную внуком шуточку. Даже вежливо посмеялся, когда Байи предложил в качестве декорации запихнуть в сосуд труп следующего убийцы — только выбрать какого-нибудь некрупного и с выдающейся внешностью. Рога там, гребни или третий глаз во лбу. Скелет как раз неплохо украсит дно, а медузам будет полезна свежая подкормка. Отсмеявшись и проводив его в отведённый для приёма гостей зальчик, Сюэцю поделился тем, что ещё придумал для восстановления его душевного равновесия внук. Байи только головой покачал — как же сильно всё-таки сяо Бай вцепился в свою семью после возвращения во времени. Найти в Человеческом Царстве конкретное гнездо суккуб, мимоходом устроить в нём переполох и переворот, впечатлить до промокших трусиков демоницу-провидицу и привести к ней Сюэ-чжи — и всё для того, чтобы узнать последующую судьбу своей матери. Хотя стоило признать, что средство оказалось действенным — и больше, чем с одной стороны. Сюэцю стал спокойнее и увереннее в себе, да и выглядел куда здоровее, чем когда сбежал от его ворчания в свои покои. А закручивающаяся вокруг племянника аура не только снова налилась силой, но и потеряла часть надрыва, все эти годы бывшего незримым свидетельством его разбитого сердца. От этих размышлений пожилого алхимика оторвали лёгкие шаги снова зашедшего в комнату Сюэцю. Племянник явно собирался производить впечатление на гостей по полной, так что старательно принарядился. Сплошь украшенный вышивкой парадный костюм Линьгуан-цзюня, разве что без меховой накидки, убранные в сложную причёску и закреплённые массивным гуанем волосы… О. От левого виска змеилась тонкая коса с сапфировыми бусами. За пределами собственных покоев племяннику в таком виде появляться не стоило, но вот его подчинённые и личные слуги будут держать язык за зубами. Они слишком уважали и боялись своего господина, чтобы разносить по Ледяному Дворцу сплетни о том, что Линьгуан-цзюнь, несмотря на развод, носит знаки траура по супруге. Поймав его взгляд, Сюэ-чжи криво усмехнулся: — Чего Лэндань не знает, то его не оскорбит. А я… — он провёл пальцами по виску, потом поправил лежащий на плече конец косицы, — я хотя бы в собственном доме, хотя бы среди близких хочу чтить её память… и буду это делать, пока она не родится вновь. Я знаю теперь, что ни ты, ни Бай-чжи, ни наши гости не разнесут опасный слух. Байи согласно кивнул и сочувственно похлопал Сюэцю по плечу. Да, кажется, его душевные раны действительно начали залечиваться. — Не забудь только убирать её, когда планируешь принимать посетителей или выходить из покоев. — Конечно, бобо, я буду осторожен. Так, ладно, расскажи лучше… — племянник сменил тему, расспрашивая его о принесённых блюдах и критическим хозяйским взглядом оглядывая накрытые столы и комнату. Впрочем, кажется, всё было готово к тому, чтобы меньше чем через палочку благовоний они могли снова встретиться с сяо Хуа и его сестрицей. …На этот раз чжисуньцю выскочил из теневого портала под руку со своей сестрой, а довольный жизнью сяо Бай замыкал короткую процессию. Байи с интересом окинул взглядом молодёжь. Цин Хуа снова был одет в перешитое ханьфу с плеча своего жениха, разве что без меховой накидки поверх, и нацепил заколку и брошь-артефакт, маскирующие его подпись ци плотным облаком холодной ауры. Сегодня они подобрали комплект одежды в оттенках бирюзы и аквамарина, включая и клочок газовой ткани, прикрывающий нижнюю часть лица Цветочка. Пожалуй, эти нежные оттенки шли ему не меньше, чем лазурь с прошлого раза, особенно в сочетании с рыжим огоньком Слезы Феникса на шее… Хм. А вот подвеска-артефакт на поясе была другая и бросала отблески зеркально отполированной серебристой поверхностью — одни загадки с этими мальчишками. В любом случае, самым большим отличием от прошлого визита было то, что сегодня Цин Хуа не постеснялся выпустить лисьи уши и пару хвостов тёплого коричневого оттенка, мех на которых был таким же волнистым, как и его каштановые волосы. У главы его гнезда почти прямые чёрные волосы гармонировали с чутко настороженными ушками и тремя хвостами того же цвета. Редкая масть для хули-цзин, большинство из них имели разные оттенки рыжего, от песочного до огненно-красного и буроватого — разве что пара северных родов, песцов, носила белый с серебром мех. Один из её хвостов был примерно на ладонь короче других, выдавая незавершённый рост, а на лбу красовался хуадянь в виде серпика рожками вверх, подчёркнутый крупной капелькой граната, свешивающейся на лоб из причёски на серебряной цепочке. Одета молодая лисица была в свободные, низко сидящие штаны из тонкого чёрного шёлка и такой же расцветки дудоу, подчёркивающий высокую и пышную грудь и оставляющий обнажёнными плечи и спину. На дудоу были вышиты серебряной нитью серп луны, заяц со ступкой, юэбины и по краям орнамент из веток османтуса, повторяющийся на широком поясе. Единственным, что внешне выдавало её приверженность к пути сражений, а не искусству домашних покоев, был прицепленный на пояс прямой цзянь в потрёпанных ножнах — как раз рядом с подвеской главы гнезда. А вот внук особо прихорашиваться по сравнению с обычным видом не стал — разве что волосы собрал в пучок с гуанем, гармонирующим с заколкой жениха. Но довольное выражение лица и бросаемые в сторону лисёнка тёплые взгляды красили его больше, чем любые праздничные одежды. Когда девица Цзяохуа была представлена Байи и все обменялись приветствиями — на этот раз Цин Хуа не стал обдавать Сюэцю холодным неприятием — лисы продолжили, видимо, начавшийся ранее спор. Цин Хуа неловко топтался на месте, размахивал руками, в которых был зажат сложенный в несколько слоёв полупрозрачный шёлковый шарфик, и пытался набросить его на плечи уворачивающейся со смехом сестры: — Лян-мэй, да прикройся ты уже! — Кто-то слишком много провёл времени среди людей, — поддразнила его Цзяохуа Юэлян, — и пропитался их правилами приличия. — Да чего я там не видел? В Диюй людские приличия, у тебя все плечи искусаны! — отмахнулся Цветочек, закатывая глаза, суетясь вокруг сестры и снова пытаясь укрыть шарфом её плечики, на которых и правда красовалась внушительная коллекция любовных отметин. — Если бы я увидел до того, как близнецы смылись провожать старших родичей, я бы… я бы им за это уши оторвал. Нет, Бай-эра попросил бы поотрывать, вот. Совсем безголовые! — Они просто в первый раз увидели меня в костюме, приличном для демонических земель, и выразили своё одобрение. — Кхм, — откашлялся Сюэцю, приподнимая тонкую белую бровь и сдерживая улыбку, — сяо Хуа не нужно беспокоиться, такая демонстрация прочных отношений вполне пристойна по нашим меркам. — А? О, я вообще не о приличиях. Просто сяомэй от их домика пришлось добираться около десятка ли пешком, одетой в человеческое ханьфу, и все эти укусы и царапины жёсткой тканью натёрло. Вон как покраснели, мне даже смотреть неуютно. Нет, точно надо братьям Вэнь сказать пару ласковых, — он возмущённо всплеснул руками, сделал несколько шагов вокруг сестры, в спешке зацепил ноги одним из беспокойно дёргающихся хвостов и чуть не потерял равновесие. — Пф, сюнчану пора запомнить, что я не настолько нежный цветочек, как он сам. Краснота пройдёт за пару палочек благовоний. Но если ты не хочешь смотреть, ладно, давай сюда свой шарф, — лисица придержала брата за локоть, выдернула шёлковую ткань из его рук, небрежно набросила на плечи и лукаво мурлыкнула. — И вообще, каждое прикосновение к ним напоминает мне о гэгэ, о том, как с ними сладко. Как ни забавна была родственная пикировка юных лис, Байи нахмурился, уловив ещё одно отличие от прошлого визита Цветочка к ним. Если тогда лисёнок передвигался по комнате легко и плавно, даже когда нервничал из-за знакомства с ними и переживал за жениха — то сейчас его движения были неуклюжими и скованными. Не слишком сильно, но заметно. Мальчик получил ранение и сдерживал движения, причиняющие боль? Нет, вряд ли, его лицо было слишком живым, чтобы скрыть неприятные ощущения. Да и сяо Бай вряд ли бы оставался таким довольным, пострадай его жених недавно… В задумчивости Байи потёр обрубок руки, снова ноющий, предвещая непогоду — и замер от догадки, вспомнив собственное прошлое. Ох! Хоть и прошло с тех пор не одно десятилетие, но ощущение беспомощности от предательства собственного тела врезалось в его память намертво. Когда безуспешно пытаешься что-то взять или подхватить отсутствующей рукой, заслониться ей от удара или поддержать себя при падении. Когда спотыкаешься на ровном месте или неуклюжим движением сшибаешь мебель, потому что тебя перекашивает, утягивая вбок на сторону уцелевшей руки, заставляя неловко задирать плечо. Когда прикусываешь губы, пытаясь сплести из остатков ци, то и дело выскальзывающих из-под контроля, что-то вроде поддерживающего тело корсета, удерживающего осанку ровной, достойной представителя рода Мобэев… Значит, Цветочек… не привык ходить с выпущенными хвостами? Не привык настолько, что чувствовал себя с ними неловко и не знал, куда их деть? Охо-хо, так не жалеть себя ради маскировки. Надо бы отвести его потом в сторонку и посоветовать тренироваться с ними почаще, а если у него нет возможности делать это безопасно даже дома — то почаще приглашать сюда, что ли. — Балуешь ты их, сяомэй, — проворчал Цин Хуа, сосредоточенно расправляя хвосты позади себя, пока все рассаживались за столом. — Я понимаю, что ты от них в восторге, особенно после того, как ваша помолвка при закреплении стала основой для твоего третьего хвоста. Но не забывай, что другие их партнёры не имеют такой выносливости и живучести, как ты. — …Другие партнёры? — удивился вслух Байи. — Гэгэ обучены оказанию первой помощи, в том числе и парным совершенствованием, и по мере надобности пользуют своих шисюнди на миссиях, — пожала плечами лисичка. Что ж, хули-цзин редко вспоминали про ревность, и если её это не беспокоило, то и говорить было не о чем… то есть, это ему говорить было не о чем, потому что Сюэцю вопросом заинтересовался: — Шисюнди, значит. Но ведь у них на пиках и девушки есть. И что будет делать Цзяо-гунян, если её женихам приглянётся кто из шицземэй? — Посмотрю, что за девица, глядишь, и найду гэгэ ещё одну жену, а себе сестрицу по браку. На их с племянником удивление хули-цзин пояснила, что её женихи — младшие наследники и потому обязаны продолжить кровную линию так, чтобы и новое поколение могло следовать клановому пути совершенствования. Так что условием для согласия главы клана стал их брак и с девушкой из людских заклинателей. — …Поскольку полукровка хули-цзин их вряд ли устроит, — понимающе кивнул Сюэцю. — На самом деле тут заранее не скажешь, чьё наследие возобладает. Вон, наш прошлый глава, прадед этой Лян-эр, хоть и был полукровкой, а семь хвостов отрастил. Зато вайбофу Шуай, внук его сестры-близнеца, идёт по праведному пути совершенствования и под человеческим именем известен каждой лягушке. Так что наши с гэгэ дети тоже могут в число наследников попасть… а могут и не попасть. А потому быть у гэгэ двум жёнам. — Хитро придумано… — согласился Байи и меланхолически улыбнулся, припоминая. — Отец нам тоже в своё время наказывал искать брака с теми, у кого есть сродство ко льду. Чтобы матушкино наследие горных духов силу нашего клана не перебивало, а сохранило и преумножило. Мне-то из-за увечья так и не пришлось три поклона ни с кем отбить, а вот сяо Бао, когда женился, оба раза последовал этому завету — и не прогадал. — Ну да, у отца трое детей родилось, и все с сильным льдом, — согласился Сюэцю. — Так что выбрал он и правда толково. И по сердцу, и по стихии. Сяо Бай покосился на них и задумчиво потеребил свои волосы: — Если шушу и боцзуфу пытаются намекнуть, что мне тоже нужно будет следовать этому правилу, когда соберусь обзаводиться наследниками… А не пошло бы это мнение в Диюй! Сюэцю со смешком качнул головой: — Старейшинам так же заявишь? Впрочем, если серьёзно, то твоя матушка второй стихии не имела — и ничего, вон как лихо ты со льдом управляешься. Так что твоему выбору принца-консорта, конечно, будут противиться из-за происхождения сяо Хуа, но не все. И я поддержу, чем смогу. А вот вашему наследнику, скорее всего, придётся наследие блюсти строже. Сяо Бай кивнул, довольно косясь на жениха, а Цветочек озадаченно наклонил голову: — Я как-то предполагал, что мой принц, чтобы обзавестись наследниками, использует тот же принцип, что и братья Вэнь. Тем более, что мы оба мужчины, что усложняет… — Пф! — внук перебил лисёнка возмущённым фырканием и подгрёб к себе поближе, чуть ли не затягивая на колени. — В справочнике, который затеял составлять диди, средств много, и не все из них так уж сложно достать. Особенно мне. Тем более, что есть способы, помогающие передать ребёнку наследие. — Знаю, знаю, но я как раз и думал, что, ну, все эти ритуалы и методики циркуляции ци должна выполнять именно будущая мать… Шта? — мальчишка ошарашенно повернулся лицом к жениху, приподнялся на коленях и положил руки ему на плечи, вглядываясь широко раскрытыми глазами. — Ты пойдёшь на такое?.. — Чтобы облегчить нашему общему дитя возможность унаследовать силу предков и трон? Без колебаний. И если спланировать все ритуалы как следует, то у него наследие рода Мобэев тоже будет достаточно сильным, чтобы иметь возможность выбирать сердцем. Лисёнок растроганно шмыгнул носом, крепко обнял сяо Бая и впился поцелуем в улыбающиеся губы. Внук охотно ответил, нежно целуя жениха и деликатно скользнув по его спине ладонями. Байи переглянулся с Сюэцю под хихиканье в ладошку девицы Цзяохуа, но обменяться мнениями они не успели, потому что смущённо порозовевший сяо Хуа начал отпихивать от себя жениха и выворачиваться из объятий, бормоча: — Ну всё, всё, неприлично же… — Ну почему же, — мурлыкнул Сюэцю с тонкой улыбкой, — ваш поцелуй выглядел очень мило. — Кхм. Для гостя неприлично отвлекаться от беседы с пригласившими его хозяевами дома, — торопливо возразил Цветочек и покраснел ещё сильнее, понизив голос и бормоча себе под нос, — тем более, что после такого заявления Бай-эра у меня, кхм, воображение разыгралось. — Из него вышла бы весьма представительная дама, — согласно покивал Байи, сдерживая смех. В конце концов, он-то прекрасно помнил, как выглядела сяо Бао до того, как решила претендовать на трон, а внук статями явно пошёл в неё. — С выдающимися достоинствами. — Вот да, боцзугун меня понимает, — оживился лисёнок, потом снова смутился и юркнул чуть ли не под мышку сяо Бая Внук успокаивающе погладил по спине уткнувшегося в его плечо носом жениха, потом поднял глаза и приподнял бровь, весело блеснув глазами: — Такими же выдающимися, какие были у моего царственного деда? Или мне ради точности стоит назвать Мо Сюэбао бабушкой?..

(・ω・)

На сей раз Цветочек был суетливо-заботлив и дружелюбен, то ли решив оставить в прошлом обиду на него за сяо Бая, то ли просто отложив её в сторону на время. А ещё он выказал им доверие и продемонстрировал милейшие кудрявые хвостики — из того разряда, к которым у молодёжи руки так и тянутся пощупать, а то и дёрнуть с размаху, грубостью маскируя восхищение. Сюэцю посмеивался про себя, подхватив поддразнивание мальчишки его сестрой и главой гнезда, но не преминул отметить про себя, что новая подвеска на поясе юного провидца, которую он то и дело поправлял, соответствовала его способностям куда лучше предыдущей. В этом крылась какая-то загадка — и в прошлом артефакте, больше подходящем специалисту по техникам духовного общения, и в сменившем его усилителе пророческих способностей, судя по трёхглазому птичьему черепу — но её решение было не к спеху. Хотя Сюэцю постарался запомнить внешний вид подвески, чтобы после расспросить о её значении одного из своих порученцев, молоденького песца Жуй Би, бастарда из побочной ветви рода Бэйчжи. Мальчишка хоть и не был мастером в толковании оберегов хули-цзин, но собственный простенький амулет берёг пуще своего белоснежного хвоста. Пока Байи-бо возился с чаем, ленивая светская беседа с марьяжных планов девы Цзяохуа и её женихов внезапно повернула к намерениям уже его собственного племянника по продолжению рода — и вот тут Бай-чжи его удивил. Не каждый высокопоставленный демон, даже решив завести общее дитя с возлюбленным-мужчиной, пошёл бы на то, чтобы самому это дитя выносить. Большинство властителей демонических земель — даже в равном браке — сочли бы принятие женского пола, пусть временное, умалением своего статуса или же уязвимостью. Хотя, конечно, были и кланы, где издавна сложилась традиция ставить во главе женщину — Мадам или Матрону — или где на силу главы обращали больше внимания, чем на пол. Но вот как раз клан Мо к таким не относился, будучи скорее патриархальным, однако… однако в их истории было и несколько исключений, включая одного из его основателей, дракона-светоча Чжулун-вана. И сяо Бай, видимо, твёрдо намеревался выдавить из старейшин согласие на такое исключение — ради благополучия клана и передачи ледяного наследия это было возможно. А заодно и побаловать своего жениха, уже сейчас впечатлившегося перспективой настолько, что мускус вспыхнувшего желания сумел пробиться даже через укутывающие его запахи племянника, намертво пропитавшие его одежду. Ну да, не каждому даётся высокая честь оплодотворить одного из владык демонического царства — или даже наследника. …После всего, на что мальчишки уже пошли друг для друга, Сюэцю был готов поддержать в этом выборе и племянника, и его Цветочка, с удовольствием повыкручивав руки консервативным старым козлам, которых среди старейшин был каждый второй. Хотя и удивлялся тому, как причудливо сплелись происхождение и воспитание — вот наверняка же среди людей — заставляя мальчишку стесняться по самым забавным поводам. Байи тоже не упустил момента поддразнить его, описав предполагаемые выдающиеся яшмовые холмы женской ипостаси Бай-чжи… Бай-чжинюй? Пф! И тут же нарвался на ответную колкость: — Такими же выдающимися, какие были у моего царственного деда? Или мне ради точности стоит назвать Мо Сюэбао бабушкой?.. Сюэцю нахмурился. Пусть у сяо Бая не было возможности лично пообщаться со своим дедом, погибшим почти за год до его рождения, но так фривольно отзываться о нём было не слишком уважительно. Но вразумить непочтительного мальчишку Сюэцю не успел, потому что дядя Байи весело фыркнул: — Ты уже и это вызнал. Интересно… это в твоём времени протекло от кого-то из старших родичей или сейчас? …Что? — Вэнь-цзугун вчера, когда ему представили Бай Цзы, упомянул сходство его статей именно с бабушкой, — пояснила Цзяохуа-гунян, задорно подрагивая ушками, — и поведал нам историю о том, как он и его матушка хлопотали над потерявшим руку бяосюном и выпившей залпом слёзы феникса бяомэй. Сюэцю только успевал изумлённо хлопать глазами и переводить взгляд то на жизнерадостную лисичку, то на Байи-бо. Чудные дела творили предки, ох, чудные! — Пф! Сяо Бао в юности была нетерпелива, и неудивительно, что приняв решение претендовать на трон, она тут же выхлебала полную дозу, вместо того, чтобы принимать их по капле и с поддерживающими тониками, — проворчал дядя. — А всё, чтобы заткнуть рты старейшинам, поддерживающим претензии на трон Жунсюэ как первенца… Хотя я не знал, что с нами тогда возились родственники с матушкиной стороны. — Вэнь-боцзуфу сказал, что они так и не смогли привести тебя в сознание, — сочувственно покосился племянник. — И что дедушка, оправившись, унёс тебя обратно в Демоническое Царство. — …Хочешь сказать, что меня лечили на ваших, — бобо кивнул на сяо Хуа и сидящую рядом с ним сестру, — Двенадцати пиках? — Нет, в Вершине Тяньи, — качнул головой сяо Бай. — Двоюродная прабабушка Игуань тогда была их настоятельницей, а сын её просто навещал. А когда вы явились, им пришлось уходить в уединение, чтобы на весь монастырь вашими метками не светить, и выхаживать обоих. Кровь — не водица. — Мн, — согласно кивнула лисичка, — цзугун потом, когда вы с сюнчаном уже удалились, ворчал по этому поводу. Что нужно расспросить Бай Цзы о тех потомках тётушки Эргу, кого вы упомянули как достойных доверия. И о том, что надо бы разобраться, какого гуя его бяосюна в Северном Королевстве так полностью и не вылечили, и можно ли что-то ещё сделать заклинательскими методами. Племянник встрепенулся, расчётливо прищурившись: — Меня этот вопрос тоже интересует, тем более что мне-то уж точно будет чем расплатиться с Му-дайфу или его наставником, если потребуется помощь целителей высшего уровня. — Целители здесь не помогут, сяо Бай. — А кто может помочь? Или что? — Знаешь, почему я не могу отрастить руку заново? — резко спросил дядя Байи. — Почему не могу продвинуться дальше по пути совершенствования?.. Видишь ли, морской змей-минога не просто сожрала мою руку. Пусть плоть давно была переварена, но ту часть моей системы духовных вен, которая была в руке, та тварь сохранила внутри себя и присосалась ко мне, как паразит. Небольшая часть ци, которую я вырабатываю, уходит на поддержание моего совершенствования, но всё остальное — на пропитание прожорливого морского чудовища. Из-за этого я даже искусственную руку у артефакторов заказать не могу, потому что просто не смогу ей шевелить. — А заблокировать как-то?.. — прикусил палец Цветочек. — Все известные мне способы дают только временный эффект, а потом только хуже. — Что будет, если выследить и убить тварь? — Выследить несложно, я её чувствую, там, в северных морях, — Байи-бо криво усмехнулся и взмахнул единственной рукой, указывая направление. — Если её кто-то убьёт, я смогу из остатков совершенствования состряпать что-то более пристойное, чем сейчас, и, пожалуй, продлить свою жизнь. Но та часть меня… она всё равно будет потеряна. Вот только отожрался монстр на моих харчах так, что не всякий дракон сможет справиться. Сяо Бао хотел попытаться после восхождения на трон, но это было рискованно даже для него. — …Так. А если его убьёт не кто-то другой, а ты сам? — взглядом племянника можно было бурить дырки в прочнейшем граните. — Пф-ха-ха! Как ты это себе представляешь? — Несколько бойцов уровня Мобэй-цзюня или выше. Притормозить вашу связь, чтобы тварь временно не могла сосать из тебя ци. Поймать в ловушку, барьер или массив какой-нибудь. Изранить и вымотать так, чтобы была на последнем издыхании — и позволить тебе добить. — Это… интересный план. Безумный и сложно выполнимый, но менее рискованный, чем то, что предлагал сяо Бао. Вот только где вы возьмёте несколько бойцов такого уровня? Линьгуан-цзюнь лихорадочно прикидывал варианты того, что можно было для этого сделать: — Если сяо Бай имеет идеи, что достаточно ценное мы можем предложить Цзюньшану, чтобы он и его генерал Правой руки приняли участие в этой охоте? — …Мн. Не сейчас, но со временем. В любом случае, лучше подождать, пока кто-то из нас двоих примет власть, потому что предлагать будет лучше именно от лица Короля Северных Пустошей. — Что именно? — Поддержку кандидатуры его возлюбленной. Хм, племянник до этого упоминал, что с будущей Императрицей были связаны какие-то сложности и трагические события, но очень туманно. — Старшее поколение Лордов Цанцюна может решить не вмешиваться напрямую, — вступил в обсуждение и Цветочек, — но Вэнь-лаоцзу и его сестра Тянь Ихэ, настоятельница Вершины Тяньи, могут помочь по-родственному. А если действовать позже, то и наше поколение начнёт входить в силу. Меч Сюаньсу как минимум. Возможно, Чэнлуань. И построить надёжную ловушку, используя знания и ресурсы Цанцюна… У знаменитого меча мастера Вэня появился или скоро появится новый владелец, и сяо Хуа не сомневался в том, что может его привлечь к охоте? Любопытно… Мальчишки переглянулись и кивнули друг другу, но Байи-бо качнул головой, жестом притормаживая их: — Торопиться не стоит, мальчики. Я хоть и немолод, но моё состояние вполне стабильно. И потом, если ваш сумасшедший план сработает, у меня с совершенствованием и с контролем ци будет твориться бес знает что. А это значит, что мне потребуется кто-то, кому я смогу передать обязанности кланового алхимика. На время или даже насовсем. — Чжу-данян? — невинно приподнял брови Бай-чжи. — Ммм… лучший вариант, но мне потребуется время, чтобы ввести её в курс всех дел. И существенное.