Своими руками

Иногда достаточно назвать вещи своими именами. Ирвин Ялом, «Шопенгауэр как лекарство» Дети учатся на примере взрослого, а не на его словах. Карл Густав Юнг Когда значимые в раннем детстве люди признают факты и достижения в жизни ребёнка, они тем самым ставят на них печать реальности. Шелдон Роут

Ещё луну назад Линьгуан-цзюнь посчитал бы безумцем любого посмевшего заикнуться, что он будет мирно, без злой издёвки и подначек, разговаривать с племянником. А уж попадись ему какой провидец, описавший детали происходящего прямо сейчас — Сюэцю, наверное, вскрыл бы ему череп, чтобы выяснить, какой червь-мозгоед там завёлся для таких неправдоподобных видений. А вот поди ж ты. Он лежал в логове нелюдимого дяди-алхимика, дальше приёмного зала обычно не впускавшего ни прислугу, ни посетителей. Лежал на мягких мехах и лично дядей обложенный разномастными мягкими подушками, за которые Байи-бо платил серебром втридорога — но ему не высказал недовольства даже за разодранную. Впрочем, Сюэцю потихоньку прибрал её остатки в свой цянькунь, намереваясь при следующем визите в покои племянника попросить мелкую Чжи о починке. Самым удивительным же было то, что его голова покоилась на коленях Бай-чжи. И племянник невозмутимо её поглаживал, пропуская между пальцев пряди волос и почëсывая когтями скальп (весьма приятно, кстати). А в груди свернулся гладкой капелькой ярко-синий огонёк его ци, чуть заметно пульсирующий в такт мерцанию огонька хуадянь на высоком лбу. Бай-чжи лично настоял на том, чтобы навесить на него и себя маячки. А когда Сюэцю попытался после отстраниться, аргументируя, что давно не ребёнок и не любовник, чтобы в обнимку сидеть, племянник коротко рыкнул и обжёг его взглядом, а потом дёрнул за воротник, укладывая себе на колени чуть ли не силой под одобрительный смешок Байи-бо. И пояснил, опуская на лоб прохладную ладонь: — Обмен ци, вот так, понемногу, тебе на пользу пойдёт. Так что не дёргайся, не в цветы же укладываю, — и приподнял бровь в усмешке. Точь-в-точь, как это делала Вэй-эр, когда чем-нибудь его поддразнивала. Сюэцю прикрыл глаза, подавив очередной укол боли в груди. Кажется, это становилось легче — вот как считать себя чудовищем и самоугрызаться, когда несостоявшаяся жертва укладывает тебя к себе на колени и заботливо, с применением ци, массирует голову? Он отследил тончайшие струйки духовной энергии, гладкие-гладкие, и удовлетворённо вздохнул. Меридианы под этой духовной техникой постепенно расправлялись и переставали ныть. И где сяо Бай так научился? Сюэцю подозревал, что общение племянника с тем чудо-целителем было куда более длительным и плодотворным, чем уже упомянутые случаи лечения. Уж не за то ли мальчишка назвал его добрым другом? Впрочем, с целителем он успеет и познакомиться, и оценить методы работы, и расспросить племянника позже. Сейчас же… Он приоткрыл глаза, бросив снизу вверх взгляд на профиль мальчишки, сосредоточенного на его лечении. Высокие скулы, полуприкрытые глаза и ровная пульсация холодного синего огня над тонкими бровями… Да уж, действительно, похож… — Я был слеп, Бай-чжи, — признался он, поднимая руку и проводя кончиками пальцев по скуле племянника, встретившего его взгляд своим, внимательным и чуть удивлённым, — и совершенно не видел того, как ты всё-таки похож на свою матушку. И лицом, и норовом. Я… Мне жаль, Бай-чжи. Он затих, сглотнув комок вязкой слюны. Племянник проводил глазами его руку, пока она опускалась вниз, и снова посмотрел на него прямо. Что-то поискал в его лице, но в конце концов кивнул: — Извинения приняты, шушу. С возвращением в семью. Байи-бо фыркнул: — А как по мне, чжисунь весь в тебя пошёл, Сюэ-чжи. Такой же непроходимый твердолобый упрямец, я об вас уже всю руку отбил, — дядя взмахнул ладонью, подчёркивая сказанное, — только что маски разные. У одного утончённая, у другого холодная. — В меня?.. Как? — Сюэцю даже приподнялся на локте, чтобы посмотреть на дядю. Байи-бо ухмыльнулся: — Ну, после тех откровений… Дети часто берут пример с родительских фигур, а отцом сяо Бай действительно куда больше считал тебя. Таскался хвостиком и цеплялся за полу ханьфу, пока ты ему позволял. Хех! Сюэцю плюхнулся обратно. Вот ведь язва его дядюшка… И всю торжественность момента порушил, причём наверняка нарочно. — Может, и так, — задумчиво добавил Бай-чжи, постепенно отпуская технику и просто расслабленно окутывая его своей аурой. — А может, ещё и с Фэйвэн-эрцзуму пример брал. Она за мной тоже приглядывала, когда и шушу, и матушка отлучались… Кстати, шушу, а ты все прабабушкины сочинения помнишь? — Да, а что? — Нэйди заинтересовала «Баллада о драконе-светоче», он очень хвалил и интересовался большим. А я остальное помню куда хуже. Может, на досуге запишешь? И то, что прабабушка сочинила, и от себя про то, что там описано. События, места, личности. Можно кузенам дать почитать, чтобы историю клана лучше запомнили. И нэйди тоже, а то он иначе мне в голове дырку прогрызёт, расспрашивая. — Ммм… что-то мне кажется, что за этой просьбой стоит какой-то хитроумный план, а? — он потыкал Бай-чжи локтем в бок. — Давай, племянник, поведай, в чём подвох. — Где я и где хитрость, — попытался увильнуть мальчишка, моргнув с подозрительно честным видом, но Сюэцю продолжил сверлить его взглядом до тех пор, пока сяо Бай не сдался, приподняв уголок рта и признавшись. — Дайфу посоветовал найти тебе мирное занятие, чтобы отдохнуть душой. А что может быть более мирным, чем корпение над книгами? — Пф, хитрости у тебя действительно нет… своей. Но вот заёмной пользоваться ты вполне научился, — похвалил Сюэцю племянника. — И, кстати, насчёт заёмной мудрости, мне продолжать вводить тебя в клановые дела, похоже, уже нет нужды? — Ну почему же. Что-то я так и не узнал, что-то успело измениться к тому времени, как я начал разбираться. Так что разжёвывать до кашицы, как для тюленя-белька, мне не нужно, но в целом занятие полезное. И ты обещал свести меня с некоторыми старейшинами и мастерами поближе, тоже хорошо. Но это когда оправишься телом и духом. Хм, похоже, их первые беседы принесли плоды для обоих. Так что теперь, когда количество секретов у племянника поуменьшилось, можно будет весьма занимательно общаться… И, кстати: — Ладно, бабушкины стихи запишу, хоть так расплачусь с твоими мальчишками за помощь и подсказки при расследовании. А к клановым делам вернёмся через несколько дней, когда вы с Цветочком будете посвободнее. И, кстати, ты там аккуратно намекал про цели и секреты некоторых членов нашего клана… Не поделишься? — Сюэцю пытливо прищурился. — Про амбиции мадам Цзя теперь уже всё ясно, а вот про тайные отлучки кузена Чжунци мне будет любопытно послушать. — Я и сам не знаю деталей. Только что он навещает время от времени втайне одно из дальних поселений, бухту Дуаньшань. — Да?.. Что ж, стоит выяснить, в чём дело. Но это тоже подождёт. А пока, Бай-чжи, скажи-ка, этот твой целитель ведь вряд ли из бродячих одиночек? — Мн, — племянник чуть насмешливо покосился на него, не торопясь говорить больше. Вот ведь вредный засранец. Немного пободавшись взглядом с племянником и убедившись, что намёков тот демонстративно не понимает, Сюэцю сдался: — Ладно, спрошу прямо. С какими из людских заклинательских школ вы с сяо Хуа связались и насколько глубоко уже влезли в их дела? Бай-чжи посерьёзнел и сосредоточенно свёл брови, видимо, раздумывая над тем, как ответить. Ну да, тут ведь наверняка были завязаны и секреты его дуйсян, которые племянник ревностно оберегал даже под влиянием «болтушки»… насколько действие уже отгоревшего фимиама ещё сохранялось в теле здорового, хоть и юного, священного демона. Сам Сюэцю, даже с ещё не восстановившимся резервом, позывы поделиться своим мнением уже почти не испытывал. — Двенадцать пиков, шушу, — наконец, разродился Бай-чжи. Сюэцю удивлённо поднял брови: — А ты на медные цяни не размениваешься, нет чтобы какую мелкую школу или клан выбрать. Не боишься дёргать за усы такого матёрого тигра? — Если с кем из людей и заключать альянс, так только с ними. В том времени Цанцюн пострадал от козней Старого Мастера Дворца не меньше, чем Пустоши. С другой стороны, такой крупный орден легче отобьётся от обвинений, если в цзянху что всплывёт, и они богаче на ресурсы и информацию, чем всякая мелкая рыбка. А ещё у нас там, оказывается, родичи есть. Кровные. — А это откуда? — Прямые потомки того самого бессмертного мастера Вэня, меча Сюаньсу. У них в клане принято обучаться на Цанцюне, и сейчас там в учениках, ммм… получается, мои четвероюродные братья. Сюэцю напряжённо щурился, слушая краткую, но хвалебную характеристику молодых боевиков и перспективы укрепить родство их браком с имэй племянника, хитрой лисичкой, вовремя заявившей право на обоих и собиравшейся устроить помолвку ещё и по людским обычаям под видом вольной заклинательницы. Клан, вырастивший практика, способного сразиться с небесным демоном один на один и победить, был бы неплохим потенциальным союзником — хоть и негласным. Только нужно припомнить им родство через сестёр Тянь. Но заклинатели, особенно из великих орденов, так чопорно называли свой путь праведным, отрицая все остальные, что Сюэцю всё равно тревожился за безопасность молодёжи. — А если их руководство узнает, что твоя Лян-имэй не человек? Не затравят? — На неё сыграла незапятнанная репутация её покойного ифу, да и кому нужно, уже знают. Но иначе поступить не могут всё равно, чтобы не покалечить собственных учеников — их судьбы теперь уже намертво связаны. Так что проверили на благонадёжность и успокоились. — Проверили? — Один из их мечей, уже не раз побывавший в деле, Хунцзин. Он очень чуток к ци и легко распознаёт происхождение, но атакует только тех, кто враждебен и опасен для заклинателей ордена и смертных под их защитой. А поскольку имэй добровольно склонила голову перед Цанцюном, предложив фактически вассалитет своего гнезда, то и встречу с Красным Зеркалом прошла без особого труда. — Совсем рехнулась девонька, этим мечом у нас непослушных детей пугают, — проворчал Байи-бо, и Сюэцю был с ним согласен. — Всё нормально, я приглядел, — попытался успокоить их Бай-чжи. А когда они вскинулись, собравшись уже и ему уши оборвать, добавил, — риска не было, в хорошем будущем он в мою сторону даже не дёрнулся ни разу. Хотя, например, когда Леди Ша хотела устроить мелкую пакость ученицам Сяньшу, меч гонял её по половине пиков и распустил ей все вуали на тонкие ленточки… — мальчишка слегка ухмыльнулся. Ну да, картина, небось, была презабавная. Особенно в присутствии человеческой молодой поросли, которую так легко смутить распахнутыми одеяниями. И перед кем девчонка решила так покрасоваться?.. — Так что разумение у Хунцзина есть, кого на куски рубить, кому под зад поддать плоской стороной клинка, а кого и пропустить с миром, — твёрдо закончил племянник. — И всё же, сунуться не просто к заклинателям Великого Ордена, а прямиком на его территорию… Не слишком ли ты спешишь, ну как их мастера попытаются захватить наследника трона Северных Пустошей? Ослабить старинного неприятеля напрямую или взять тебя в заложники, чтобы потребовать нужное им, а? — А пиковые лорды и не знают, что к ним в гости наследный принц приходит. — Таишься в тенях? — уточнил Сюэцю, немного успокаиваясь. — Использую маску, — качнул головой племянник. — Не только имэй может за человека сойти, я их тоже повидал достаточно для этого. Стоило переодеться, сменить имя, припрятать большую часть ци — и с моим уровнем её контроля все воспринимают практика Бай Цзы как заклинателя-полукровку из Пограничья. — О. Так вот почему ты тогда кутался. А прознают про обман? — Ну, в крайнем случае моим порталам даже осадные барьеры не помеха. А долю крови Владык Севера я благоразумно не уточнял, и имя, придуманное для меня А-Хуа, тоже честно считаю своим. Так что выходит, что и не соврал вовсе, а только позволил сделать свои выводы… Насколько мне известно, на Цанцюне Бай Цзы считают имеющим не то четверть, не то половину крови клана Мо. А в основатели линии смешанной крови, созданной ради обмена ресурсами, они прочат либо деда, либо одного из вас, раз уж вы заодно с наследником трона, стремящимся к альянсу. Так что, прикроете? — мальчишка оглядел их с приподнятой бровью, но в глазах прыгали весёлые бесенята. «А ведь как изящно провернул, — восхитился про себя Линьгуан-цзюнь, — тут и не захочешь, а прикрывать придётся, всё равно ведь никто не поверит, что не замешаны». А вслух спросил: — Чья идея-то была, уж не Цветочка ли? — Идея его, а детали нэйди придумывал, — признался племянник с гордостью в голосе. Да, такими хитроумными головами грех не гордиться и не защищать, так что правильно Бай-чжи братьев жениха к себе тоже маячками привязал. — Ладно, так и быть. В конце концов, если я останусь бездетным, предки не поймут. Так что раз уж наследник трона — сын Мобэй-цзюня, то этому достопочтенному придётся довольствоваться сыном-полукровкой Бай Цзы. Он произнёс это почти торжественно, но мысленно насмехаясь над собой: «Быстро же я сменил колею и ухватился за шанс отобрать дитя моей Вэй-эр у постылого брата». Дядя Байи хмыкнул, довольный, как после сытной трапезы — видимо, его такой расклад тоже устроил. Да и зачем плодить лишние сущности, заставляя сплетников искать несуществующие звенья поколений между стариком и мальчишкой? А потом Сюэцю строго добавил, ткнув локтём в плотный бок: — Только не позорь моё имя, и когда в следующий раз будешь устраивать что-то ещё такое… феерическое, сначала и со мной советуйся. Глаза Мо Бая блестели, а выражение лица смягчилось. Мальчишка сжал его плечо и склонил голову, обещая: — Я не подведу. «А, к бесам всё!» — с весёлой и слегка отчаянной лихостью подумал Сюэцю. Приподнялся, усаживаясь — а ведь и правда, полегчало! — прихватил сяо Бая за плечи и церемониально прикоснулся губами к отчаянно замерцавшему сигилу на высоком лбу. Оторвавшись, он прищурился, оглядывая юношу. — В одеждах заклинательского покроя я тебя уже видел. А вот как ты хуадянь и ци маскируешь? Сяо Бай пожал плечами и вынул из цянькуня уже знакомую Сюэцю синюю ленту с крупным резным камнем, ловко повязав её на лоб — и прохладная аура тут же почти исчезла из его тонких чувств, став слабо уловимой и ещё более гладкой и ровной, действительно чем-то напоминая человеческую. Сяо Бай ухмыльнулся и поправил ленту на виске, и Сюэцю отметил, что клыки теперь почти не выделялись. Потом его взгляд зацепился за скребнувшие по шёлку ногти совсем рядом со скруглившимся кончиком уха. Священные демоны редко могли настолько полно скрыть свои отличия от людей до завершения стадии зарождения души. Любопытно, это был эффект артефакта или немалый опыт самого племянника? Байи крякнул и потянулся из-за спины к запястью мальчишки: — Ну-ка… Хм, а при тесном контакте тебе всё равно сложно будет изобразить даже полукровку, у меня ци всё равно ближе к человеческой. И как ты в таком случае с целителем объяснялся? — Я и не говорил, что скрываю свою идентичность от него, — отрезал сяо Бай. — А ты не скрываешь? — с интересом спросил Байи-бо. Сюэцю подумал, что это логично. В противном случае мальчишка вряд ли решился попросить целителя помочь и ему тоже. Ах да, и оплата сяо Баем полученных восстанавливающих пилюль включала использование теней. — В Человеческом Царстве, кроме А-Хуа, его двух братьев и сяомэй, только двоим людям известно, что Бай Цзы и Мобэй-ван одно лицо. И оба со временем возглавят свои пики на Цанцюне. Му Цинфан действительно способен отличить демона по одному взгляду на духовные вены. А второй, Линь Циншуй, почти слеп и оттого развил тонкие чувства до неслыханной остроты. Но я дал им обоим веские причины молчать и имею причины доверять. В конце концов, в благоприятном будущем эти два бессмертных мастера приложили немало усилий, чтобы помочь успеху безумного мероприятия этого Мо Бая. — И с чего бы Пиковым Лордам Цанцюн помогать священному демону? — ну да, даже личное знакомство с одним таким, спокойно наносящим визиты в Ледяной Дворец, не означало, что дядя Байи голословно поверит другим людским заклинателям. — Прочный мирный договор на самом высоком уровне, — сяо Бай возвёл глаза горе, намекая на Цзюньшана, — с открытой торговлей и изменением политики, закреплённый по нескольким линиям матримониально. И вот тут в голове Сюэцю с почти ощутимым щелчком совместились сразу несколько кусочков головоломки. Оговорки сяо Бая относительно обстоятельств смерти сяо Хуа — и судьбы Двенадцати пиков. Внешний вид Цветочка, вполне комфортно ощущавшего себя в человеческом облике и умело пользующегося заклинательскими инструментами. Визит племянника к влиятельным родичам Цин Хуа, но не по линии Цзяохуа, нервный вид юной главы гнезда при упоминании этого визита (уж не Хунцзина ли она опасалась?) — и принесённые сегодня целительские средства. Да и чтобы скрепить своим браком альянс с Цанцюном, Мо Бай должен был сделать своим консортом кого-то, имеющего прямое отношение к ордену… Спросить, не спросить? С одной стороны, сяо Бай уже и так немало сказал. С другой, напрямую секретов сяо Хуа ни один кусочек этой информации не касался. А с третьей, мальчишка сам признался в том, как позволил другим обмануться, просто использовав часть невероятной и непредставимой ранее правды. Нет, ну какому ещё высокопоставленному демону могла бы прийти в голову такая экстравагантная идея, как создание отдельной «человеческой» идентичности для длительного использования, да ещё и не ради коварного нападения? Нет, настолько непристойное поведение казалось решительно невозможным, что делало маску Бай Цзы куда более надёжной. …Где-то в одном из бесчисленных городков Центральных равнин Тяньлан-цзюнь отвлёкся от прилавка книготорговца для того, чтобы от души чихнуть и поправить воротник ханьфу, запахнутый под самое горло.

(・ω・)

Выслушав объяснения о Линь-сюне и Му-дайфу, шушу хотел было продолжить расспросы, но вдруг замер, состроив весьма неоднозначное выражение лица — смесь возмущения, восхищения и шока. Немного поколебавшись, шушу всё же высказался: — Я начинаю подозревать, что с практиками Двенадцати пиков в родстве не только мы, но и гнездо Цзяохуа. И что твой Цветочек был казнён за то, что пытался спасти именно их. Очень уж много совпадений, да и совсем чужакам ты не стал бы настолько доверять, а о родстве с кланом Вэнь ты, кажется, не знал? Что ж, дядины выводы оказались ближе к истине, чем ожидал Мо Бай, но это было уже не критично. Не после того, как сам сиятельный Линьгуан-цзюнь оказался демоном лишь на три четверти — и даже не зашипел в сторону Байи-боцзуфу, в чьих жилах плескалась и вовсе только половина демонической крови. Да и согласие, пусть притворно, но сказаться отцом полукровки Бай Цзы — это тоже дорогого стоило. Хотя Мо Бай подозревал, что дядя воспользуется пусть даже и поддельным родством сполна и всерьёз, не только с удовольствием зарывшись в их дела с Цанцюном, но и воспитывая новоявленного отпрыска тяжёлой отцовской рукой. Лоб Мо Бая и сейчас немного зудел после прикосновения сухих губ — признания преемственности поколений, которого не было и не могло быть в его исходном времени. Которого ему, оказывается, так сильно не хватало, чтобы заполнить иссохшие уголки его сердца. Но нужно было ещё ответить на предположения шушу… или как его теперь наедине называть — а-ди? ифу? ганьба? Ладно, с этим можно и позже разобраться. Пока же предстояло подстелить ещё немного соломки под неизбежное раскрытие личности Шан Хуа. — Происхождение и родственные связи в цзянху прабабушки Эргу мне действительно стали известно только сегодня. А насчёт наличия на Цанцюне родственников Цзяохуа… Детали пусть А-Хуа сам раскрывает, это его секрет. Но в целом, имеешь какие-то возражения, Сюэ-баба? Боцзуфу после этого саркастичного вопроса неприлично хрюкнул. Сюэцю же поголубел скулами, сурово сверкнул глазами в сторону веселящегося деда, но потом обмяк и махнул рукой. — Да что там, уж если отец, как оказалось, — о, а вот и любимые дядины донельзя ядовитые интонации, — сумел стать достойным Королём Севера, даже будучи на четверть человеком. И сохранил ледяное наследие для будущих поколений, женившись оба раза на женщинах со вторичной стихией льда, — Сюэцю вздохнул и потёр переносицу, а потом взмахнул рукой. — Если ты решишь жениться и заводить наследника именно с Цветочком, старейшины, конечно, устроят шумиху в попытке впихнуть тебе кого-то более подходящего в супруги, а от него избавиться. Но этот достопочтенный от своего слова не откажется и поможет защитить твоё сокровище, будь он хоть полукровкой, хоть болотным гулем. Мальчишка это заслужил. Мо Бай молча поклонился, уважительно сложив руки. На такое обещание, полученное заранее, он даже не надеялся. — И вообще, этот старший приложит все усилия, чтобы устроить выгодную партию для своего сяо цзы, — добавил Сюэцю с самым серьёзным лицом, — и лично присмотрит, чтобы и клан Мо выделил выкуп за такую завидную невестушку, но и Двенадцать пиков дали приданое, соответствующее многочисленным достоинствам Цветочка. Хищно прищуренные глаза и высокомерно-утончённая мина Линьгуан-цзюня грозили непростыми переговорами, но Мо Бай верил, что мастер Ли не уступит своему будущему свату ни цуня. Так что теперь дары Лорду Аньдина к официальной помолвке его ученика придётся готовить особо тщательно.