Своими руками

Вы узнаёте, что это любовь, когда всё, что вы хотите, чтобы этот человек был счастлив, даже если вы не являетесь частью его счастья. Джулия Робертс — А ты меня любишь? — Ага! — А ты со мной будешь? — Ага! Так будем мы вместе, так будем мы рядом С тобою всегда. Давай пока никому Не будем говорить, Пока не наступит такая минута, Когда можно будет любить. DJ Slon и Ангел-А, «А ты меня любишь — ага!» (песня)

В рассветных полумраке и тишине встретившие его стоны и бормотание были особенно заметны. Цинхуа сжимал в охапке скомканное покрывало, засунув его между колен и ёрзая, пытаясь потереться пахом. В воздухе витал запах влечения — и Мобэй мгновенно успокоился. Весенний сон говорил лишь о том, что его дуйсян соскучился. Что ж, было бы неплохо обратить этот сон явью. Демон почти беззвучно скользнул к кровати, лишь задержавшись чуток у прикроватного столика, чтобы выудить заветный пузатый горшочек и поставить поближе. А потом было делом техники стряхнуть с себя ночные одежды, аккуратно выпутать из объятий А-Хуа скомканную тряпку и занять её место так, чтобы не разбудить сонно бормочущего юношу. Впрочем, в этом времени Цинхуа спал крепко, не сторожась его присутствия и только прижимая его к себе сквозь сон. Так что спустя пару фэней мягкие ночные штаны заклинателя отправились куда-то в изножье кровати, голая нога оказалась перекинута через талию демона, а тонкие пальцы взъерошили его гриву, сонно потягивая за пряди и вжимая его лицо в тёплый живот над заинтересованным янским корнем. Мо Бай прижался к бархатной коже щекой, с улыбкой слушая скулёж и бормотание «Бай-эр… ещё… да…». Он подтянул бедро Цинхуа повыше, обмакнул пальцы в горшочек, стратегически поставленный за спину возлюбленного, и тихонько, двигаясь в такт стонам и движениям тёплого тела, нырнул в расщелину между половинками персика. Потянулся мысленно к своей крови внутри податливой плоти, расслабляя еë ещё больше, и огладил лепестки хризантемы.

(・ω・)

Шан Хуа проснулся оттого, что его выгнуло в оргазме. В голове болтались остатки сна — кажется, ему приснилась квартира из прошлой жизни, пришедший в качестве сантехника Мо Бай, выглядящий охуенно даже в рабочем комбинезоне, и «развитие сюжета» типичной немецкой порнушки. Но вот прохладные губы, охватившие головку его члена и высасывающие последние капли семени, были настоящими, равно как и сильное тело рядом с ним. Он потянул за шёлковые пряди волос в своих руках, и Бай-эр выпустил его изо рта с развратным звуком и покосился своим пронзительно синим взглядом из-под ресниц. — Хороший сон? — лукаво спросил Мо Бай. — Аха. Сдобрмутрм. — Утра, А-Хуа, — усмехнулся отвратительно бодрый демон. И шевельнул рукой, обхватывающей его тыл, позволяя прочувствовать погружённые в его расслабленную хризантему пальцы. Аах! Каков бесстыдник! «Но кажется, это утро действительно выдалось добрым, хоть и ранним», — подумал Шан Хуа, предвкушающе облизываясь и позволяя своему нахально ухмыляющемуся жениху затянуть его тушку к себе на грудь. Знакомая щекотка намекала, что уже упëршаяся в его вход набухшая головка и не менее толстый ствол на этот раз проскользнут внутрь без особого труда — и так оно и случилось. Он обнял мощный торс Бай-эра, нежно придерживающего его за бока и начавшего трахать вкручивающимися тягучими движениями. Сонно поцеловал прохладную гладкую грудь, на которой лежал. Для того, чтобы как-то шевелиться — после вчерашнего-то первого занятия по талисманам в качестве помощника инструктора и закономерно свалившейся на него кипы новых бумаг — сейчас было слишком рано и слишком клонило обратно в сон. А его принц прекрасно справлялся и сам — и с тем, чтобы получать, и с тем, чтобы доставлять удовольствие. Так что он лёг щекой на плотные мышцы и растëкся лужицей, выражая поощрение только вздохами и стонами на особо удачных движениях внутри.

(・ω・)

Второй раз поднять на сияющий пик полусонного, расслабленного Цинхуа и подняться вместе с ним самому было на удивление легко. Мо Бай только надеялся, что полученное удовольствие сделает реакцию его любимого на новости об А-Ци менее острой. Лениво почистившись, Цинхуа выглянул в щель между шторами на едва поднявшееся солнце и пробурчал: — Угх… Ещё спать и спать можно было. Бай-эр, булочка моя, что ж ты меня так рано разблудил?.. Упс, то есть разбудил. Хех. Мо Бай сел на край кровати и притянул к себе жениха, ещё не успевшего одеться и так и ходящего по комнате в одной нательной рубахе. Зарылся лицом между распахнутыми полами, целуя солнечное сплетение хихикнувшего Цинхуа, удобно уложив ладони на выступающие косточки. Шевельнул ушами от щекотного касания тонких пальцев. Он тянул время и сам это понимал, но личные отношения, особенно человеческие, не были его сильной стороной… Так, ладно. Это было важно, и им нужно было поговорить до того, как он отправится составлять на ночь компанию старшему из названых братьев. Видимо, Цинхуа как-то уловил его беспокойство и неуверенность, потому что пальцы потянули за пряди на затылке, принуждая его поднять лицо, и сверху на него уставился обеспокоенный янтарный взгляд из-под взлохмаченной чёлки. — Что-то не так, мой принц? — Мгм. Нужно поговорить. Серьёзно. — Знаешь, эта фраза всегда звучит охуеть как зловеще, — доверительно пробормотал Цинхуа и прикусил губу, нахмурившись сильнее. — Что-то случилось у Огурчика? — Нет, сяо Юань в порядке. Разве что увлёкся и зарылся с головой в новое дело. Ты знаешь, что он устроил из задания твоего шицзуня про барьеры? — Мма? Так вроде там методы можно по пальцам пересчитать? — Пф, в его умную голову пришла идея, что разные воздействия можно сочетать, случайно или намеренно. — Ох, вот же пиздец! — впечатлился его жених, распахнув глаза. — Действительно. Но он хотя бы займётся этим не один, а попросит мастера Ли выдать специалистов в помощники. — Ну тогда и я об этом ещё услышу, — успокоился Цинхуа. — но если проблемы не у него, то?.. — Поведение А-Ци, — коротко подсказал Мо Бай. — А, так ты тоже заметил, как он пытается отползти? — теперь заклинатель задумчиво жевал губу. — Мн. И ты? — Тут не заметишь! Нет, сначала-то было нормально… — почесал свои растрёпанные вихры Цинхуа, — насколько вообще слово «нормально» можно применить к уличному мальчишке, видящему наши чувства насквозь, а потом ещё и с опытом матёрой акулы бизнеса. Мо Бай согласно кивнул, под торопливый говорок Цинхуа сдвигаясь к середине кровати, затягивая жениха следом и разворачивая к себе спиной, а на вопросительный взгляд показав гребень, мол, расчешу пока. — О, спасибо, баобэй. Так вот, и в Шуанху, и пока мальчишки куковали у целителей, всё было хорошо. А вот где-то с седмицу назад… да, точно, когда я на его домик защиту ставил, ничего ещё не было заметно, зато после… Ты, когда помогал ему отсыпаться, уже заметил что-то? — заклинатель оживлённо жестикулировал, но старался не вертеться под его руками. И даже задавая вопрос, вместо взгляда наощупь похлопал его по бедру. — Мгм… Когда первый раз навещал на его пике. — Воот. А потом он и вовсе в кровати пытался под стенку закопаться от всех подальше. И, Бай-эр, ты же знаешь, что я не обо всём в курсе в твоей временной линии и предысториях, ну, в прошлом? — В основном то, что касалось Лорда Ло, остальное урывками, — согласился Мо Бай. — Ну и… знаешь, после всех тех рубцов у него на теле, и как их голодом морили… — Цинхуа шмыгнул носом и ссутулился, — Я подумал, а что если его бывшие хозяева… что если эти отрыжки червя и мокрицы ещё и попытались сделать его постельной игрушкой. Или не они, мало ли кто может обидеть уличного мальчишку… А тут сначала мы проехались по нему с парным совершенствованием, а потом на Цюндине он ещё мог столкнуться с чем-то, что окончательно всколыхнуло воспоминания. Вот он и начал дёргаться… Когда Цинхуа закончил говорить, неловко замолкнув и сжав кулаки на коленях, демон покрутил в голове это предположение, выглаживая гребнем волнистые пряди. Потом отрицательно качнул головой и уронил успокаивающий поцелуй на макушку жениха: — Не думаю. Я тоже мало знаю о его прошлом, но в те моменты, когда А-Ци пытается отстраниться, от него не пахнет страхом или злостью. — О? А чем тогда? — повеселевшим голосом спросил Цинхуа. — Весенним желанием.

(・ω・)

Тема внезапного разговора с самого начала была такой, что сна у него сразу не осталось ни в одном глазу. Но от последнего заявления своего демона Шан Хуа офонарел так, что аж замер, только краем сознания отмечая лёгкие прикосновения к виску в процессе плетения косички. Конечно, в то, что стоило Юэ Ци отъесться и подлечиться, и организм тут же взял своё и захотел сладкого, поверить было легко. Но вот чтобы этот мастер дипломатии смущался всего лишь от стояка? Так он и озвучил, наконец отмерев: — Слушай, ну не может у него такой реакции быть только из-за этого! Нет, я понимаю, что в нашем возрасте чтобы на всякое-разное, — он изобразил руками абстрактно-соблазнительные формы, — не реагировать, надо пахать без продыху или, как наши мальчишки раньше, попросту не иметь ресурсов на что-то кроме выживания. Но с чего бы А-Ци обращать на телесные порывы столько внимания? Даже у меня, хоть опыт и куцый, но и то неловко только стояк при посторонних прятать. Ну или если меня специально кто смутит. Демон насмешливо фыркнул — как будто это не он был виновником смущения Шан Хуа минимум в половине случаев — и прогудел, берясь за вторую косичку: — А пусть ниже пояса не заглядываются, тогда чужих нефритовых стеблей и не увидят. — Вот-вот. А с его десятилетиями брака, да устоявшимся тройничком с любовником… Я бы подумал, что наш дипломат скорее реагировал бы как ты, «морда кирпичом и я тут ни при чём». Нет, там что-то ещё… Может, он в кого-то вкрашился, а тело после опыта парного совершенствования и на нас реагирует? Ну, типа, не то чтобы измена объекту воздыханий, но намёк явственный. Вот и отстраняется, чтобы не соблазниться. — Сложно сказать. Я сначала подумал, что у А-Ци случилась какая-то размолвка с тем, кто ему мог приглянуться. — Это при его-то харизме? — Главный ученик и распущенные им слухи, — напомнил демон. — А может, брат сам решил отказаться от ухаживания, оттого что мы для него сейчас важнее, или чтобы наши секреты не выдать. — А с нами А-Ци почему тогда неловко?.. Мо Бай закончил закреплять его волосы и коснулся его виска губами. — Вот как раз из-за того, что ты подумал, потому что с зазнобой никак, а желание требует выхода. И, кстати, А-Ци из нас душой самый старший, и приглянуться ему мог кто-то из поколения ваших наставников, а это тоже препятствие. — Бай-эр, вот возраст души вообще не показатель того, в кого можно вкрашиться. У нас даже из последнего набора учеников на пике половина шимэй и треть шиди вздыхают по шицзуню. — Достойный предмет воздыханий, — признал Мобэй, — и совершенно недоступный… Ммм, и ты тоже? Шан Хуа фыркнул, взмахнул рукой и отобрал у жениха гребень. Подождав, пока демон усядется к нему спиной со скрещëнными ногами, подставляя под расчёску уже свою длинную гриву, он пояснил: — Вот ни разу, ты же знаешь, что я больше по надменным холодным красавцам. Мобэй довольно ворчнул, а Шан Хуа взялся прочëсывать полночно-чëрные пряди. Он совершенно не собирался признаваться в том, что некоторое время назад молча засматривался на свеженазначенного наследником Чжицзи Линь Циншуя, чопорно-высокомерного (ну, с виду) и бледнокожего предсказателя с точëными чертами лица. Да, у него был определённый типаж. И да, он собирался унести это знание с собой в могилу, потому что с Линь-шисюном ему ещё нужно было как-то общаться в будущем. И его жениху тоже. Сейчас, находясь в гостях на Цанцюн в роли заклинателя-полукровки Бай Цзы, его демон не имел возможности так сильно, как обычно, пропитывать шевелюру своей холодной ци. А потому Шан Хуа пришлось-таки уделить внимание приведению в порядок немного спутавшейся (особенно за это утро под его же пальцами) гривы. Размеренные движения помогали думать, и немного погодя заклинатель вернулся к разговору. — Как ни крути, а получается, что А-Ци отстраняется потому, что считает свои побуждения и чувства, ммм, неуместными. И молчит… хочет разобраться со своими проблемами сам? пытается нас уберечь?.. Хаах, столько вопросов. — Сяо Юань сказал, что, по всем слухам, на Цюндине его Ци-гэ ведёт себя на редкость невозмутимо, — произнёс Бай-эр. — Ммм, да, если бы он на публике с кем-нибудь вёл себя необычно, Лянь-шимэй мне тоже уже сказала бы, — согласился он. — Но на людях он и с нами вполне корректен, так что это ещё не гарантия. Уж держать лицо А-Ци умеет выше всяких похвал. И действительно, пока большая часть доходящих до Четвёртого пика сплетен об их брате была исключительно хвалебной. Ну, за исключением слухов о том, что Юэ Ци был беден, как прачка. Хха, как говорится, оцените троп, дорогие читатели! — А ещё… — сейчас демон звучал почти неуверенно, что бывало очень и очень редко. — Ещё Юань-ди считает, что А-Ци… как вы выражаетесь, вкрашился не в кого-то ещё, а именно в нас. Я… я не уверен, почему он тогда медлит, но… я тоже думаю, что это возможно. …Блять! Руки Шан Хуа дрогнули, он выронил расчёску и едва успел её поймать. Он судорожно попытался оценить заново поведение названного брата с этой точки зрения, но мозги скрипели и не слушались. Почему? В нём же нет ничего такого особенного! Ну как, как кто-то мог в него вкрашиться! Не считая его ледяного принца, чьи запросы, очевидно, после всего пережитого, начиная с дерьмового детства, были низкими и откровенно странными. Однако, А-Ци даже во время парного совершенствования больше ласкал Мобэя, а вот ему в основном лишь позволял доставить себе удовольствие… О!.. Да, это имело смысл. Уж кто-кто, а его демон… их с мальчишками демон уж точно стоил того, чтобы влюбиться. Умный, сильный, непревзойдённый красавец — как там он сам выразился? достойный предмет для воздыханий? Ну вот, теперь всё вставало на свои места. В груди немного болело, и Шан Хуа ссутулился. — Вряд ли в нас обоих, — пробормотал он, повесив голову. Сглотнул, уставившись на зажатый в руках резной костяной гребень, бессмысленно обводя пальцами завитушки. — Н-но в том, что А-Ци мог привлечь м-мой принц, и правда есть смысл. Мо Бай тут же развернулся и затянул его в объятия. Прикосновение кожа к коже его чуть-чуть успокоило, и заклинатель уткнулся носом в прохладную шею рядом с помолвочной меткой. Они всё ещё были вместе, были помолвлены, и Бай-эр хотел этой помолвки так сильно, что бежал впереди паровоза, попытался напомнить он себе. Но противный маленький голосок в углу сознания подбрасывал аргументы, что уж будущий Глава ордена был всяко лучше его со всех сторон, и наследник Северного трона наверняка это скоро поймёт, если ещё не. Что демон не спешил закреплять помолвку, пока он сам это не предложил, и что даже сейчас, пусть только при взаимном согласии, но Мобэй мог её разорвать — а то и не разрывать, а поступить проще, вступив в брак сначала с блистательным Юэ Цинъюанем и только потом взяв его не-так-уж-и-впечатляющим-но-полезным-в-хозяйстве вторым мужем. Он сморгнул влагу и мысленно пнул этот вредный голосок, говоря ему — себе — что его принц столько пережил и заслуживает лучшего, заслуживает всего, что они могут ему дать. Что такой союз только укрепит альянс и сделает их задачу по оттаскиванию мира за шкирку от пропасти легче. Что если его ледяной король будет счастлив — это ведь именно то, чего он сам хотел бы для мужчины своей мечты, и если для этого потребуется отступить в сторону… Додумать он не успел, прерванный голосом Мобэя, всё ещё крепко прижимавшего его к себе. — Когда сяо Юань подобрал тебе наряд из моих одежд, А-Ци, кажется, предостерегал, что шушу может попытаться тебя отбить? Уж поверь, наш побратим успел и разглядеть, и оценить твою красоту, заботу и верность близким. А ведь верно, — проскочила у него мысль, — тогда ведь Мо Бая с ними не было, но Юэ Ци всё равно старательно отворачивался, пока он переодевался, отвесил пару неловких комплиментов, а потом и вовсе сбежал в столовую. Получалось, что всё не так уж безнадёжно? — Зато этот Мо… я счастлив уже тем, что мальчики сумели принять меня побратимом и довериться мне, демону, чьи руки в крови даже не по локоть, но по самые плечи, — Бай-эр зарылся лицом в его причёску, и его голос был глуховат, выдавая силу обуревавших демона эмоций. — Вы… вы двое — праведные совершенствующиеся, боевые братья, будущие главы своих пиков… Вы разделяете опыт того, другого мира, мягкого и странного. Вы подходите друг другу и можете дать друг другу куда больше. Вы сможете быть вместе, не скрываясь и не обманывая. Но я всё равно надеюсь, что в твоём сердце останется уголок и для этого Мо Бая. Я… — демон немного отстранился и обхватил ладонью его щёку, глядя ему прямо в глаза. — Я останусь с тобой до тех пор, пока ты меня не прогонишь и пока моё присутствие не будет причинять тебе вреда. Первым, вторым, кем угодно, лишь бы у тебя было всё в порядке. Шан Хуа снова подался вперёд и с влажным смешком прижался к жениху. — Хах, мы оба боимся одного и того же, а? Как я могу оставить тебя, когда ты был для меня идеалом с самого начала? Как я могу предпочесть тебе кого-то ещё? Как кто-то может быть для меня лучше, чем ты? — Юэ Ци… он добр, и за его спиной тебе никогда не придётся бояться. А я — ты знаешь, вы все знаете, как я могу быть жесток, как я был жесток! Знаете, насколько суров мой мир. — Ох, Бай-эр, мой Бай Цзы, это полнейшая дурость. Ты самая сладкая и романтичная булочка в мире, которой просто пришлось отрастить себе броню и шипы, чтобы не съели! И я, мы все ценим и любим тебя именно таким, особенно за то, что ты впускаешь нас под свою броню. Он покосился вверх, на лицо своего Мобэя, потянулся к обеспокоенной складке на лбу, разглаживая её (не отморозился целиком — уже хорошо). Подставил щёку под ласковое касание большой ладони и сам, позволяя прохладным пальцам стереть влагу. Повернулся обратно к шее и демонстративно прикусил напряжённые мышцы — не до крови, но напоминая им обоим. Его демон рвано вздохнул и поднёс ко рту его запястье, нежно прижимая и покалывая кончиками клыков бьющуюся жилку. Щекотно зализал покрасневшие следы языком, кося синим взглядом, и Шан Хуа улыбнулся помимо собственной воли. Момент слабости прошёл, и с ним снова был его сильный и уверенный принц. И если этому непревзойдённому демону для полного счастья был нужен именно он — значит, он будет рядом. Будет следовать за своим будущим Королём до конца жизни, как обещал. — Ты мой, а я твой, Цинхуа, — рыкнул Мобэй. — Мы будем вместе, где бы и с кем ещё мы ни были. И с кем быть — мы решим только вместе. — Вместе. До конца жизни, — с полегчавшим сердцем согласился он, приподнявшись повыше и поймав прохладные губы своими. Оторвавшись же, потребовал у своего принца развернуться и таки позволить себя заплести. — И вообще, А-Ци, может, даже и не в нас влюбился, а мы тут уже трагедь развели, — проворчал он, отделяя прядки для косицы. — Мгм. Но подумать о том, что делать, всё-таки нужно. — И как? Сначала нам нужно развязать язык нашему златоусту, чтобы хоть узнать точно, в чём его проблема. — Разговорим. Я скажу, что мы все беспокоимся за него, и будем продолжать волноваться, пока не поговорим начистоту. — Хмм… в выходной, когда соберёмся вместе? — Мн. А потом… Если ему приглянулся кто-то ещё, нужно будет выяснить, достойный ли это человек. — Аха. Если нет, то придётся лечить разбитое сердце А-Ци, но это вряд ли. Не с его чутьём. — Значит, будем искать способ сделать ухаживание возможным. — А если… если он всё-таки… ну, в нас? — поверить в такое ему было всё ещё трудно. — Тогда у нас будет выбор. — Принять его ухаживания или отказаться? Как это вообще будет работать, ну, мы же сейчас братья? — Побратимы. Ваши клятвы пиковых лордов и то прочнее, но это же вашим наставникам не мешает? — А, ну да, иначе Чжанмэнь-шигу и Сю-шигу остались бы просто ароматными наперсницами, да. Но если это не мешает, тогда почему Юэ Ци действительно не?.. Может, Огурчик всё-таки ошибся? — Или же опасается того же, что и мы. Что его вмешательство может что-то испортить. — При его-то талантах разруливать положение? При его опыте?.. Хотя да, если у него будут хоть малейшие сомнения в положительном результате, он вполне может повторить свою историю с сяо Цзю и «благородно» похерить собственные шансы ради нас, — Шан Хуа скрепил наконец косички яркой бусиной и тут же воздел руки в воздух, изображая саркастичные кавычки. Бай-эр оглянулся и согласно фыркнул.