Своими руками

Быль: па-па-па-профилактика от будущего консорта (ШХ/МБ, после окончания расследования)

— …Придёшь, когда мы оба будем свободны? — он развернулся в объятиях и погладил высокую скулу. — Обязательно, — поверх его ладони легла другая, большая и прохладная, сдвигая его пальцы к губам, — и сделаю то, чего хотел с того момента, как увидел тебя вот таким. Тонкие губы под его пальцами лукаво изогнулись, между ними выглянул язык, дразняще лизнувший подушечки. В глазах Бай-эра разгорелись искры, которым вторил колыхнувшийся огонёк на лбу. Шан Хуа шлёпнул своего бессовестного принца по груди свободной ладонью, потом приподнялся на носочках и чмокнул в щёку. — …Я буду ждать. Глава «Дело с концом, а концы — в воду»

Мобэй-ван знал, что его жениху по возвращении в орден предстоит немало хлопот, и не ждал сигнала рано. А потому после окончания казни он без особой спешки показал новым подчинённым свои покои, распределил обязанности на первое время и, поплескавшись в холодном бассейне, растянулся на своей застланной мехами кровати. Доносящиеся из-за двери тихие голоса Чжу-данян и сяо Чжи, шаги, скрипы мебели и прочие шорохи, сопутствующие их обустройству, совсем не мешали ему отдыхать. Скорее уж наоборот — ощущение присутствия тех, на кого он навесил метки своей ци и кому до определённой степени доверял, только добавляло спокойствия. Так что медитативный транс Мо Бая вскоре перешёл в лёгкую дрëму, продлившуюся, пожалуй, не меньше шичэня, пока у него под рёбрами не шевельнулся самый драгоценный из хранящихся там клубочков ци. Его Цинхуа звал его. Сборы не заняли и фэня — набросить домашнее ханьфу на обнажённый торс, выглянуть в коридор и предупредить возящуюся в гардеробной сяо Чжи, что уходит и вернётся утром, да шевельнуть тенями вокруг себя. Раз, другой — и вот его уже нетерпеливо притянули в объятия горячие узкие ладони, в плечо ткнулся высокий лоб, а перед лицом оказалась растрёпанная каштановая макушка, к которой Мо Бай уже привычно потянулся губами. В ответ Цинхуа прижался ещё теснее и ткнулся ртом в его ключицу у края воротника — касание губ, влажный мазок языка и, наконец, лёгкий укус, сопровождаемый каким-то грустным, даже расстроенным ворчанием. Не сумев разобрать слов, Мо Бай положил одну руку на спину жениха, а вторую пристроил у него на затылке, вороша распущенные пряди пальцами. Потом слегка потянул волосы, побуждая поднять лицо и заглядывая во влажно блестевшие глаза. Сдвинул руку, разглаживая большим пальцем складку между нахмуренных бровей, коснулся упрямо прикушенной губы. — А-Хуа? — Я мог бы потерять тебя сегодня, — сердито сверкнул глазами Цинхуа. — И это после того, как ты уверял, что почти наверняка сможешь избежать атаки. — Этот принц доставил много беспокойства своему дуйсян, — согласился Мо Бай извиняющимся тоном. — Чем я могу загладить оплошность? — …Не оставляй меня, слышишь? — заклинатель убрал одну руку с его талии, только чтобы несколько раз ткнуть в бок твёрдым кулачком. — Не оставляй навсегда, потому что иначе я последую за тобой, как обещал. Хоть в Бездну, хоть в Диюй, всё равно. Или лучше позову братцев, и они помогут вытащить тебя обратно хоть за уши! — Я буду осторожен, насколько это возможно, — пообещал Мо Бай, ласково поглаживая жениха, мечущего из-под ресниц маленькие гневные янтарные молнии. — И не будешь меня останавливать, если мне нужно будет тебе помочь! — кулачок ввинтился под рёбра снова. — Не буду, пока это не угрожает твоей жизни больше, чем моей. — И примешь все меры предосторожности против отравлений, и стихийных атак, и… и всего остального, какие мы сможем придумать! — теперь Цинхуа чуть отстранился и потряс его обеими руками за воротник. — Мгм, — после каждой горячной фразы у Мо Бая сладко ёкало в груди. От того, как сильно Цинхуа успел к нему привязаться. От того, как мило выглядели его насупленные брови, раскрасневшиеся щёки и сверкающие глаза. От тычков и рывков, чувствительно проходящихся костяшками кулачков по не до конца зажившим царапинам — кажется, пока он сам учился быть по-человечески нежным, его Цинхуа подхватил совершенно демонический напор и энергичность. Не зная, что ещё потребовать, Цинхуа насупился ещё сильнее, и Мо Бай отступил назад, усаживаясь на стоящую совсем рядом кровать и притягивая жениха к себе на колени. Юный заклинатель вцепился тонкими, но сильными пальцами в его бока, снова прижимаясь и зарывшись носом в шею, позволяя обнимать себя и успокаивающе поглаживать. Немного повозившись на его коленях с пыхтением маленькой, но боевитой куницы, Цинхуа притих на пару вдохов. А потом приподнял голову, отдёрнул воротник и от всей души цапнул демона в мякоть плеча рядом с меткой, издав что-то среднее между придушенным всхлипом, скулежом и злым шипением. Кажется, этот звук означал, что он злился, был расстроен и даже напуган. О том же говорили снова цепко оплётшие торс демона конечности, нервная дрожь и колотящееся, как всполошённая птица, сердце. А ещё рывками выплёскивавшиеся в его сторону струйки ци, похожие на язычки пламени, чуть ли не ввинчивающиеся в его меридианы, мстительно покусывающие, почти умоляющие «не оставляй, не пугай меня так». Сладость от лёгкой боли и от горячих чувств жениха смешалась с горчинкой его же расстройства. Демон обнял Цинхуа покрепче и снова опустил ладонь на затылок, вливая в шейный узел прохладную ци и мягко массируя скальп. — Тшш, А-Хуа. Тшшш. Я с тобой. Я здесь. Я твой. Он терпеливо ждал, пока Цинхуа перестанет дрожать, капать на закушенное плечо горячими слезами и хлюпать носом. Наконец, несколько фэней спустя поток янтарной ци выровнялся, судорожная хватка заклинателя ослабла, и демон почувствовал, как его Цинхуа аккуратно убирает от ранки зубы и слизывает потёкшую кровь. Прислушавшись к ощущениям от капелек, легко скользнувших по горлу изнутри, Мо Бай мысленно удовлетворённо кивнул — его жених ощущался уставшим, но уже не таким расстроенным, и на телесном уровне всё произошедшее сегодня, кажется, не нанесло ему вреда. Цинхуа отстранился с нервным смешком, вжимая затылок в его ладонь и потираясь об неё. Уголки его глаз покраснели, веки припухли, щёки поблёскивали от слёз, а на нижней губе краснел мазок свежей крови. Он смотрел застенчиво и выглядел в своей доверчивой растрёпанности так, что уже у Мо Бая зачесались клыки. Впрочем, нет, не сейчас. — Прости, Бай-эр, ты ещё не восстановился, а я тут с укусом полез, — немного хрипло и по обыкновению торопливо извинился заклинатель. Демон хмыкнул и ласково заверил жениха: — Всё хорошо. Тебе надо было, а мне не сложно. Погоди, сейчас… Немного повозившись из-за того, что руки были заняты придерживанием сидящего на его коленях Цинхуа, Мо Бай исхитрился подцепить за каблуки и содрать с ног сапоги, а потом растянулся на кровати как следует, подтянул жениха себе под бок, уложив головой на свежепокусанное плечо. Провёл пальцами по щеке ласково. — Вот так. Тебе бы отдохнуть сейчас, мм? Цинхуа что-то неразборчиво благодарно пробурчал и немного поёрзал, подбирая удобное положение и запуская жаркую ладонь под вырез его ханьфу. А потом прикрыл глаза и притих, то ли задремав, то ли просто глубоко задумавшись.

(・ω・)

Лёжа под боком своего принца, уютно, надёжно и терпеливо прижимающего его к себе тяжёлой рукой, Шан Хуа думал. Он был немного смущён тем, как чуть-чуть развалился на части, стоило только понять, что всё закончилось. Нет, пока ему было необходимо что-то делать — участвовать в допросах и изображать из себя юного демона, рассказывать о происшедшем перенервничавшим братишкам, Му-дайфу и шицзуню, заполнять гуеву кучу бумаг — всё было нормально. Вроде как. Но стоило остановиться и осознать… Стоило ему оказаться в безопасности собственного дома с поднятым защитным барьером и снова увидеть Мо Бая, как Шан Хуа безобразно сорвался, выплёскивая на жениха всё накопившееся напряжение совершенно по-демонически, колотушками и даже укусом. Словно наказывая Бай-эра за то, что тот посмел оказаться в опасности, за невольное напоминание о том, насколько был наполнен жестокостью и несправедливостью этот мир. Хорошо ещё, что священному демону его жалкие удары и даже укус до крови были не проблемой. И что этот самый укус по демоническим традициям означал считай то же, что он чувствовал и пытался выразить на самом деле — желание вцепиться покрепче в своё, едва не ускользнувшее сквозь пальцы. Шан Хуа почти хихикнул: ну и кто из них после этого ведёт себя как демон — он сам или его принц, нежно утешавший своего кусачего жениха, терпеливо позволивший развалиться на осколки в своих руках и собраться заново, м? Нет, вот точно не зря он назначил Мобэя мужчиной своей мечты с первой строчки о нём в прошлой жизни и с первой, направленной на его защиту фразы в этой. А сегодня, впервые после дня знакомства увидев перед собой не домашнего Бай-эра, а сурового и опасного наследника Северного трона… Если бы он мог, он влюбился бы в Мобэя заново за эту грозную и сосредоточенно вершащую судьбы подданных сторону. И кстати, этот самый наследный принц кое-что ему обещал перед возвращением домой, и, хах, молодой мастер Цин собирался взыскать с жениха обещанное. Имел право, между прочим! Он ткнулся носом в плечо, пахнущее зимой. Погладил широкую грудь под одеждой, чуть цепляясь мозолями на пальцах за не успевшие сгладиться следы царапин. Помял плотные, но расслабленные мышцы, наслаждаясь тем, что ему позволительно и это, и многое другое. Бросил взгляд на благородный профиль, тут же напоровшись на знакомый сапфировый блеск из-под густых ресниц. — Ммм? — вопросительно приподнял каллиграфически выписанную бровь Мо Бай. Айщщ, ну до чего же хорош собой и горяч его принц, мысленно посетовал Шан Хуа и поëрзал, нарочно вжимаясь в мощное бедро встрепенувшимся членом. Демон полыхнул огоньком метки хуадянь, хмыкнул уже более заинтересованно и подтянул его повыше для поцелуя. А когда Шан Хуа прижал зубами втянутую в рот тонкую нижнюю губу и отодвинулся, чтобы оценить эффект, Мо Бай выдохнул ему в ухо: — Ты сегодня был чудо как хорош, Цин-ху-а, — демон промурлыкал его будущее имя так чувственно, как будто облизывал каждый звук, прежде чем выпустить изо рта. Блять. Заклинатель мстительно царапнул ногтями по гладкой груди, задев крупную горошину соска и заставив жениха резко вдохнуть. Сел на пятки, задумчиво оглядывая раскинувшегося на его кровати демона. — Если тебе действительно настолько понравилось, как я выгляжу в ваших одеждах, я мог бы носить их иногда дома… — немного неуверенно предложил он, но Мо Бай покачал головой и тоже сел, взяв его за руки и ловя его взгляд своим. — Не только одежды, — возразил он, подбирая слова. — ммм… тебе всё это идёт, и ты носил мои цвета и знаки моей защиты… Но главным было другое. Бай-эр потянул его к себе, немного разведя колени. В результате Шан Хуа сел на одно из них и упёрся в промежность демона уже своей коленкой, ощутив при этом явные признаки того, что его жених был не настолько хладнокровен в этот момент, как можно было бы подумать из-за почти торжественного выражения лица. Впрочем, не Цинхуа было осуждать — ему и самому очень хотелось потереться пахом, пульсирующим под пристальным синим взглядом, о мускулистое бедро под собой. — И что же? — спросил Шан Хуа, облизнув нижнюю губу и невольно переходя на пониженный интимный тон. — Ты смело отправился ради меня в незнакомое и опасное место, защищал меня перед шушу, покорил моих родичей, — Мо Бай обхватил его лицо ладонями, поглаживая скулы и виски кончиками пальцев. — Ты выглядел уверенным в своих силах, как подобает будущему консорту Северного Королевства. Шан Хуа сглотнул, заворожённо глядя на жениха и машинально обвив его талию руками. Вот, значит, что он имел в виду… — …Я наслаждался каждым моментом. Разрывался между гордостью за то, как ты окрутил их всех вокруг своих тонких пальчиков, и желанием сгрести тебя в охапку, перенести в спальню и опробовать те меха, которые тебе вчера утром так понравились… Или скорее позволить тебе опробовать их… мной. Изящно очерченная бровь дрогнула, чуть выгнувшись вверх. В уголках рта демона пряталась лукавая улыбка. Шан Хуа подозрительно прищурился, тоже пытаясь удержать непристойную усмешку: — Мой принц сейчас намекает на что-то интересное? — хрипло выдохнул он. В ответ демон, улыбнувшись чуть шире, приподнялся, положил свою широкую кисть поверх его руки и медленно сдвинул её, заставив его ладонь скользнуть с талии вниз, задеть выступающую тазовую косточку и, наконец, дотянуться кончиками пальцев до подтянутой задницы демона, напряжённой и слегка дрогнувшей под прикосновением. Другой рукой Мо Бай нажал на поясницу заклинателя, прижимая его к себе. У них обоих уже стояло полностью, и Шан Хуа вполне почувствовал под своим животом длинную выпуклость небесного столпа. — Да… — послышалось над его ухом, обдав прохладой выдоха. Что ж. Он напомнил себе, что такой опыт у них уже был. Их первый раз наяву, пусть и под руководством и с подсказками Мо Бая. И, что сейчас не менее важно, в том первом видении, где Пиковый Лорд и консорт Севера не только принимал своего царственного супруга, но и несколько раз брал его, уверенно и даже, пожалуй, жёстко. Заклинатель закрыл глаза, прижавшись щекой к мускулистой груди. Сделал пару глубоких вдохов, собираясь с мыслями. Немного отстранился, выпутываясь из объятий, положил обе ладони на солнечное сплетение жениха. Задрал голову, чтобы посмотреть ему в глаза. И с силой толкнул Мо Бая в сторону подушек у изголовья. Тот со смешком позволил своему телу упасть на кровать и приглашающе раскинул руки, глядя на нависшего над ним Шан Хуа, теперь снизу вверх. Заклинатель потянулся руками к собственному поясу, развязывая его. Обласкал взглядом тело демона, остановившись на глубоком вырезе ханьфу, и бросил коротко: «Раздевайся». Мо Бай не торопясь распутал завязки и распахнул полы, полностью обнажая грудь и рельефный живот с уходящей под штаны узкой «блядской дорожкой» тёмных волосков. «Эх, хороша взлётно-посадочная полоса для Самолёта, — мелькнула у Шан Хуа забавная мысль, — но не в этот раз, нет, сегодня у нас всё будет наоборот». Единственное синее ханьфу и все три слоя ученической униформы полетели на пол возле кровати одновременно. Вскоре за ними последовали две пары штанов. Обнажённый заклинатель на четвереньках подполз ближе, втянув своего жениха в глубокий поцелуй, оглаживая одной рукой роскошное тело. Оторвался от сладких губ, прижался лбом ко лбу, ощущая на коже холодную пульсацию синего пламени. Хрипло скомандовал: «Перевернись». Раз уж его принцу нужен консорт, тот, кто готов разделить с ним силу и власть… он сделает всё возможное, чтобы показать, что достоин. Демон сверкнул глазами, сорвал с его губ ещё один короткий поцелуй и послушно перекатился на живот. Перекинул через плечо тяжёлые вороные пряди, уложил голову на скрещённые предплечья и посмотрел на него тёмным, голодным, предвкушающим взглядом. А потом медленно, мучительно медленно подобрал под себя колени. Одно… второе… развёл их немного в стороны, открывая доступ к самому сокровенному. Хах, если бы Бай-эр сделал вот так в прошлый раз, юный и наивный ученик Аньдина, каким он был на тот момент, либо впал бы в ступор от такого разврата, либо излился бы от одного только зрелища. Шан Хуа позволил себе пару секунд погордиться своей натренированной буквально за пару седмиц (ага, и за одну прошлую жизнь) выдержкой, пока нашаривал в прикроватном столике горшочек со смазкой. А потом вернул всё, несомненно заслуженное, внимание предоставленным в его распоряжение половинкам персика. Под гладкой бледной кожей, с тыла почти не тронутой метками от дуэли, перекатывались рельефные мышцы, маня помять и прикусить округлости, попробовать на вкус и текстуру. Шан Хуа не отказал себе в этом удовольствии, вызвав у демона довольный низкий, почти урчащий стон. Мо Бай нетерпеливо переступил коленями и прогнул спину, выдохнув: — Ещё, А-Хуа! — Да, мой принц, — отозвался он, сжимая и отводя в сторону ягодицу. Огладил большим пальцем пока ещё сомкнутые синеватые лепестки хризантемы, спустился по мосту до тяжёлых нефритовых бубенцов, перекатил их в ладони. Обмакнул пальцы в смазку и под аккомпанемент довольных вздохов начал разминать вход.

(・ω・)

От природы немногословный, а благодаря обстоятельствам ещё и лишённый практики общения в течение многих лет, в другом, счастливом мире генерал Мо часто чувствовал себя ущербным из-за своего косноязычия. Даже по сравнению с собственным диди. И опасался, что это неумение объясниться приведёт его к новым бедам и недопониманиям. Но он всей душой стремился на этот раз сделать всё правильно. А потому, пока заклинатели и демоны передавали из рук в руки постепенно наливающийся силой Адуляровый Бутон, он сам не только намечал возможные пути решения проблем, но и учился. Красноречию у мастера Шэня. Такту и дипломатичности у главы Юэ. Укрощению потоков своей демонической ци до уровня, безопасного для более слабых людей, у целителя Му и лорда Ло. Он слушал рассказы Бога Войны о традициях ухаживания и брака потомственных заклинателей. Расспрашивал королевскую чету Севера о том, что могло бы понравиться его Цинхуа в юности, как он мог бы поддержать и побаловать своего маленького возлюбленного. И эти уроки дали свои плоды. Пусть цветистые речи всё ещё давались Мо Баю с трудом, теперь он мог по крайней мере подобрать правильные слова, когда это было нужно. И сегодня ему удалось объяснить Цинхуа, какой сердечный трепет он испытал, увидев в юном ученике Цанцюна первые проблески умелого и рачительного хозяина, твёрдой рукой наводящего порядок равно на собственном пике и среди подданных Короля Севера. Того, кем стал мастер Шан в другом мире. Того, кем был отчасти и его Цинхуа — но только когда его самого не было рядом. А в результате вот сейчас Мо Бай, Мобэй-ван, наследный принц Северного трона задыхался, уткнувшись лицом в руки и бесстыдно оттопырив зад. Стонал и рычал, захлёстываемый волнами плотского удовольствия и набирающими силу сплетёнными потоками духовной энергии под настойчивыми руками и ртом своего юного любовника и жениха. Третий палец проскользнул внутрь без особого труда, и демон невольно подался назад, насаживаясь глубже. Ах, как быстро набрался уверенности его дуйсян! Его уже не нужно вести в цветочной битве за руку, шаг за шагом, он сам теперь уверенно шёл в атаку, прорываясь сквозь южные врата и с лёгкостью раз за разом достигая потаённой жемчужины. Аах! Пальцы другой руки прошлись по бедру, заботливо выискивая место, свободное от рубцов недавних ран, потом налились силой и смяли плоть под ладонью до сладкой боли. Потянули, без слов заставляя развести бёдра шире, раскрыться сильнее. Исчезли — и тут же обожгли новым касанием, дразняще проведя ногтями вдоль спины. На поясницу легло основание ладони, неторопливо надавило, одновременно вливая ци из меридиана на запястье чуть ли не напрямую в нижний даньтянь. Пальцы внутри двинулись навстречу этому давлению, запуская второй янтарный поток. Соединившись в нижнем, плотском средоточии, янтарь лавой потёк вверх по магистрали, захлёстывая сначала ядро в среднем даньтяне под солнечным сплетением, а потом омыв очищающим пламенем и верхний даньтянь в груди — словно нежно взяв само его сердце в ладони и благоговейно прикоснувшись губами. Наконец, жаркие потоки растеклись ручейками по всему телу, обжигая, лаская и собственнически клеймя одновременно, и Мо Бай с протяжным рыком содрогнулся, дойдя до последнего предела, под негромкий, но торжествующий говорок Цинхуа: «Вот так, баобэй, и никакой им нахуй Оттепели!» Пока он приходил в себя, его заклинатель терпеливо ждал, ласково поглаживая спину и бок снаружи, легонько надавливая пальцами на край хризантемы изнутри — словно якорем удерживая его на месте. А когда Мо Бай перестал вздрагивать, убрал руки и улёгся ему на спину, целуя в загривок и лаская всей ладонью его нефритовый стержень, полуопавший после сияющего пика. В ложбинке между ягодицами удобно лежал напряжённый стержень самого Цинхуа. — Всё хорошо, Бай-эр? — свободная ладонь заклинателя бережно огладила его руки, дотянувшись до рваного шрама на предплечье. Ох, Цинхуа, даже сейчас подумал сначала о благополучии этого принца! — Мгм… Мало. — Он собрал себя из состояния расслабленной тряпочки и извернулся, перекатываясь на спину и захватывая в объятие своего любовника, взвизгнувшего и тут же хихикнувшего. Скрестил лодыжки у него за спиной и поёрзал, подталкивая гибкое тело вниз, чувствуя, как горячий нефритовый стержень скользит вдоль его собственного, вновь разжигая страсть. Цинхуа опёрся руками на его живот и засмеялся, глядя на его требовательно и надменно поднятую бровь. — Ахах, этот Цин-гунцзы всё понял, не нужно так грозно сверлить меня взглядом. Если Мой Принц так сильно хочет встретить гостя на своём заднем дворике, этому скромному дуйсян не остаётся ничего иного, как исполнить его высочайшее пожелание! Цинхуа потянулся куда-то вбок, и в воздухе усилились нотки османтуса, оттеняющие солоновато-пряный коктейль их весенних страстей. Раскрасневшийся от возбуждения заклинатель смазал себя, прошёлся для верности ещё раз скользкими пальцами по его лепесткам хризантемы. Плотно ухватился за выступающие тазовые косточки и, наконец, медленно и плавно натянул его на себя, внимательно следя за выражением его лица из-под пушистых ресниц. Его заклинателю не стоило беспокоиться — для любого демона, даже не столь сильного и много пережившего, как он, лёгкое жжение от растяжения только добавило бы остроты наслаждению. Но такая забота его тронула — и к тому же, А-Хуа в будущем может потребоваться помочь в цветочной битве кому-то из близких им людей, так что полезные привычки стоило поощрять. Поэтому Мобэй положил ладони на предплечья удерживавших его рук, поглаживая нежную, бархатную кожу на внутренней стороне, и одобрительно кивнул. Цинхуа просиял и поймал его руки своими, прижимая ладонь к ладони, щекоча кончиками пальцев запястье, запуская в меридианы искры ци, как шипучие пузырьки в игристом вине южных пределов. Демон хмыкнул и присоединился, втянув когти и вталкивая в янтарный поток свои прохладные сапфировые капельки — раз уж его любовник решил сделать всё по правилам и обождать немного, прежде чем начать двигаться как следует, то почему бы и нет? Да и сосредоточение на духовной составляющей парного совершенствования должно было помочь заклинателю продержаться дольше, давая шанс демону его догнать и пролиться второй раз вместе. Наконец, терпение Цинхуа иссякло, и он приподнялся, на пробу наполовину выходя и вновь вжимаясь в него. Сосредоточенно прикусил губу, забросил ногу Мо Бая себе на плечо и начал пронзать его в рваном ритме, чередуя короткие быстрые толчки с тягучими и глубокими, контролируя движения рукой, удерживающей бедро. Мо Бай удержал другую его руку в своей, сплетя пальцы, как ему нравилось. Свободную же ладонь он опустил на собственный небесный столп, сжимая и потирая его в такт толчкам. На пороге сияющего пика, когда движения стали особенно сильными и размашистыми, а потоки сплетённой ци достигли максимума, Цинхуа отпустил его ногу, откинул голову и со стоном закусил губу так сильно, что на подбородок скатилась капелька крови. Мобэй плотно притянул его к себе обеими ногами, насаживаясь на всю длину и чувствуя, как лобок любовника прижимает его яшмовые бубенцы. Сжал себя в кулаке, чувствуя оросившее его нутро горячее семя, и в несколько сильных движений присоединился к Цинхуа на сияющем пике, сжимая его внутри и выдаивая ещё несколько капель. Тяжело дыша, они расцепились и тут же вновь сплелись в объятии. Уложив утомлённого любовника на свою удобно широкую грудь и оплетя руками, Мо Бай благодарно слизнул багровое пятнышко и зализал лопнувшую губу, после позволяя Цинхуа свернуться на нём уютным калачиком. С невнятным ворчанием плеснув ци, сплетённой в очищающую технику, накинув на их обнажённые тела край покрывала и ткнув пальцем в лежащий на столике талисман-будильник, заклинатель довольно засопел. Вот и хорошо, пусть отдыхает. Справка сянься-порнографа. Будучи партнёрами по совершенствованию, Мобэй и Шан Хуа зачастую употребляют поэтичные китайские метафоры, связанные с интимной жизнью, так сказать, весенними страстями. Для тех, кто в этом изобилии мог запутаться, привожу списком то, что подвернулось им на язык и в мысли в этой главе. Названия деталей мужской анатомии — половинки персика (ягодицы), хризантема (анус) и нефритовые бубенцы (яички), между которыми расположен мост (промежность). Широко известный нефритовый стержень / небесный столп (член), южные врата (снова анус) и даже потаённая жемчужина (простата). Что же касается цветочной битвы (процесса соития), то Мо Бай возжелал принять гостя на заднем дворике (заняться анальным сексом в принимающей позиции), а закончилось всё закономерно достижением последнего предела или же сияющего пика (оргазм).