Своими руками

Небылица: медвяный лёд в пещерах Линси (МБ/ЮЦЮ, очередное искажение ци из-за Сюаньсу)

Все ждали откровений, чуть ли не затаив дыхание. Братец Хуа собрался с мыслями и продолжил: — Я видел всё как бы со стороны. Это была комната, судя по всему, моя собственная, но не та, где я живу сейчас. Там был я сам, немного старше, возился с бумагами — но почти сразу через портал ввалился Бай-эр, очень усталый. У него была дырка в плече и одежда в полном беспорядке. Тот я не был удивлён, но тут же бросился его перевязывать и расспрашивать. Оказалось, что Бай-эр навещал А-Юэ в пещерах Линси из-за очередного искажения ци. Бай-эр был ранен, пока пытался обезоружить А-Юэ, но справился. А после очередной раз передавал ему свою духовную энергию и цзин, чтобы скомпенсировать их отток к мечу. Глава «А я знаю, что ты знаешь, что я знаю…»

На этот раз ему повезло — медово-жёлтая искра ци в груди запульсировала, наливаясь жаром и болью, не на охоте или во время драки с одним из кузенов, а когда он сидел у деда Байи, обсуждая, где добыть компоненты для очередного срочно-понадобившегося-королю состава. Так что ему даже объяснять не пришлось — хватило положенной на грудь ладони, нахмуренных бровей и брошенного тихо: «А-Ци», чтобы дед понимающе кивнул и торопливым взмахом ладони прогнал его разбираться с проблемой. Это был уже далеко не первый приступ, и Мо Бай успел запомнить пространственное расположение закутка пещер Линси, где был заперт Юэ Цинъюань. Высокая концентрация холодной фоновой ци в этом углу была достаточна, чтобы подавлять потребность Сюаньсу во втягивании энергий А-Ци и уменьшать воспаление духовных вен. Однако, иногда этого не хватало. По опыту ледяной демон знал, что с момента начала искажения и первых выплесков ци, которые он сейчас уловил, пройдёт не больше двух палочек благовоний до появления там Му-дайфу или его наставника. Поэтому он поспешил шагнуть в нужный закуток, но так, чтобы оказаться на его противоположном конце, за поворотом короткого коридорчика от мечущегося в исступлении заклинателя. По его чувствам ударил хриплый стон, неровные шаги и накатившая тяжёлая медовая волна энергии, сейчас хаотично хлещущая в разные стороны. Запах крови пока не ощущался — хорошо, значит, он не успел пораниться или начать кашлять кровью. Ага, пустые ножны Сюаньсу валялись на полу совсем неподалёку, у смятой постели. Из-за угла послышались удары металла о камень. Значит, А-Ци сейчас снова пытался рубить глыбу, перекрывавшую вход. Скользящим шагом Мо Бай подхватил ножны и, ориентируясь на ощущение плещущей ци, метнулся в сторону А-Ци. Ожесточённо рубящий камень заклинатель с горловым рыком отмахнулся от него, мешая ухватить за плечи. Усиленный хаотически мечущейся в теле духовной энергией удар оказался достаточно силён, чтобы отбросить Мо Бая на несколько шагов. Спружинив и перекатившись по каменному полу, демон снова метнулся вперёд. Он не мог позволить себе ударить А-Ци, опасаясь повредить хрупкое из-за искажения ци тело — так что оставалось надеяться только на захваты. Порталы тоже исключались — в таком состоянии молодой заклинатель без ухудшения состояния мог воспринимать только нейтральную целительскую энергию и холодные стихии вроде воды и льда. В первый раз столкнувшись с таким приступом, Мо Бай попытался схватить и успокоить А-Ци с использованием теней — и был очень напуган, когда у названого брата резко закровоточили все цицяо. С тех пор он полагался только на силу и скорость собственного тела. Демон уворачивался от свистевшего в воздухе тяжёлого клинка, пытаясь подобраться поближе, чтобы дотянуться до рукояти Сюаньсу и вырвать её из рук А-Ци. Без прямого контакта с мечом и сам неистовствующий заклинатель, и бушующая в его духовных венах ци становились немного спокойнее, позволяя приблизиться. Но увы. В периоды ясного разума между приступами Юэ Цинъюань не только медитировал, но и тренировался, стараясь уложить свою связь с Сюаньсу хоть в какое-то русло. А память прошлой жизни способствовала быстрому прогрессу. Поэтому с каждым разом Мо Бай обнаруживал, что к его названному брату стало ещё чуть сложнее подобраться. В здравом рассудке или нет — а тело заклинателя запоминало ухватки и приёмы, блоки и выпады, всё увереннее удерживая его на расстоянии. Бесова задница! Мо Бай выругался про себя, уклоняясь в очередной раз и чувствуя буквально кожей, как утекает драгоценное время. Хриплые крики А-Ци уже начали перемежаться кашлем, и даже в синеватом блеске светящихся сталагмитов было заметно, что белки глаз заклинателя налились кровью. Что ж, похоже, на этот раз ему придётся поступить более рискованно. Дождавшись колющего выпада в грудь, Мо Бай не стал отшатываться или припадать к каменному полу пещеры, а только в последний момент сдвинулся вбок и немного пригнулся, чувствуя, как широкое лезвие пропарывает плечо. Повезло, что полотно меча шло горизонтально, — отметил он отстранённо, — и вместо того, чтобы разрубить ключицу, остриё только скрежетнуло по ней и вгрызлось глубже, прорывая кожу на задней стороне плеча. Демон шагнул вперёд, шипя сквозь стиснутые зубы и упрямо насаживаясь на прорезавший его плоть насквозь клинок, через боль подняв руку и, наконец, обхватив рукоять прямо поверх влажной от выступившего пота ладони А-Ци. Попался. Другой рукой он отвёл летящий в скулу кулак и, скользнув ещё ближе, сумел обхватить ладонью и мягко сжать основание шеи, сразу под затылком. Плеснул ци, направляя прохладный поток вверх, осторожно остужая и успокаивая раздражённые стенки духовных вен в мозгу. Сосредоточенно порыкивая, напряг руки, не давая оттолкнуть себя или оторвать ладонь от шеи. Следом поспешно нарастил вокруг них обоих ледяной кокон — гладкий, без острых краёв, о которые легко пораниться, но не позволяющий А-Ци отстраниться. В течение пары вдохов заклинатель ещё пытался беспорядочно сопротивляться, дёргая его за руки и пихаясь коленом, но в тесноте кокона, постепенно наращиваемого Мо Баем изнутри и прижимающего их друг к другу всё ближе, эти трепыхания быстро стихли, позволяя демону немного расслабиться. Плечо вокруг клинка немилосердно дёргало, рана от рывков стала шире, и из-под рукояти меча, почти упирающейся в топорщившиеся обрывки рассечённого шёлка, начала подтекать кровь. Плевать, потом подчистит. А пока он опёрся спиной на прохладную глыбу льда и потянул постепенно обмякающего под действием его холодной энергии заклинателя на себя, позволяя уложить подбородок на целое плечо и тяжело, со всхлипами и клокочущим сипом дышать над ухом. Плечо начало неметь. А, кажется, меч распробовал его кровь и ци, начиная тянуть силу уже и из него. Что ж, чем больше отдаст он, тем меньше будет нагрузка на совершенствование А-Ци. Так что Мо Бай продолжал размеренно дышать и понемногу подталкивать струйки ци обоим, проглаживая дрожащие стенки духовных вен заклинателя и подкармливая голодно скулящий меч. Постепенно хаотичные протуберанцы, выплёскивающиеся из прижавшегося к нему горячего тела, утихли, а дыхание выровнялось. А-Ци неловко шевельнулся, сжимая пальцы на рукояти Сюаньсу и на его боку. Вдохнул — и замер, напрягаясь. — А-Бай? — голос всё ещё был хриплым. — Мм? Я здесь, А-Ци, — отозвался он, поглаживая потную шею под своей ладонью. — Ты… ранен… кха, — пальцы заклинателя на рукояти меча заметно дрожали. Юэ Ци сглотнул и продолжил, — …зачем? — По-другому не получалось дотянуться, — демон повернул голову и успокаивающе прижался губами к виску А-Ци. — не страшно, клинок только мышцы пропорол. День-два, и даже следа не останется. Ты-то как, в голове прояснилось? — …Мн… Как… кха, кха… как теперь?.. Если убрать… ты можешь… истечь, кха, кровью?.. — Не торопись, А-Ци, — он говорил нарочито спокойно, игнорируя саднящую боль в плече и стараясь успокоить явно терзающегося виной заклинателя, вон как губу закусил и взгляд отводит. — Меч лучше вынуть, а рану я запечатаю льдом. Ножны тут рядом, я уронил их, когда поймал удар. Сейчас, погоди, отзову лёд. Демон сосредоточился, и большая часть кокона осыпалась в исходящую прохладным дымком крошку, а бугор за спиной постепенно просел, позволяя им сесть на каменный пол. Мо Бай уронил руку вниз и неловко, стараясь не двигать насаженным на меч плечом, нашарил деревянные ножны. Юэ Ци покосился в ту сторону, кусая губы. На его лбу и висках блестели бусинки испарины, но по крайней мере глаза уже не были такими красными. — Давай, А-Ци, вытягивай, — поторопил Мо Бай. На всю эту возню ушло уже не меньше времени, чем нужно на чашку чая, а он хотел успеть сделать всё необходимое до появления одного из целителей. Заклинатель покатал желваки, хмуро занавесив взгляд своими собольими бровями, и кивнул. Немного отстранился, сидя на его бёдрах, примерился, глубоко вдохнул и потянул, позволяя Сюаньсу гладко и плавно выскользнуть из раны. Демон откинул голову, сдержанно рыкнув, но не дёрнулся. Только сжал крепче пальцы на скрипнувшем дереве, пережидая самую острую боль. Наконец, покрытое быстро впитывающимися багровыми потёками лезвие целиком оказалось перед его глазами. Мо Бай криво усмехнулся — подпитка меча добровольно отданной кровью священного демона обещала аукнуться бес знает чем, но по крайней мере Сюаньсу потребуется некоторое время для изменения, для совершенствования. И может быть — он очень надеялся — его горячее желание помочь его А-Ци, его Юэ Цинъюаню впечатается в суть металла вместе с кровью и поможет сделать их связь хоть чуть-чуть менее болезненной и неловкой. Одним импульсом ци прикрыв толстой ледяной коркой оба отверстия раны, демон приподнял ножны и развернул устьем к отведённой назад и снова начавшей подрагивать руке А-Ци. Заклинатель загнал в них клинок, поспешно отпустив рукоять, словно она невыносимо жгла ладонь. Обтёр её о собственное бедро, страдальчески скривившись. Мо Бай поймал её своей, бережно выпрямляя пальцы, пытающиеся болезненно впиться в плоть, прикрытую только парой слоёв мягкого хлопкового ханьфу. — Тшшш, баобэй, со мной всё будет в порядке. Юэ Ци бросил отчаянный взгляд на его раненое плечо и потупился. Мо Баю пришлось самому притягивать его к себе снова, сползая в лежачее положение и укладывая измотанного парня поверх, грудь к груди. Помассировал затылок, помогая расслабиться. Заклинатель прикрыл глаза и уткнулся носом в его шею, старательно держась подальше от повреждения, расстроенно сопя носом и бормоча невнятные извинения. Совестливый донельзя, А-Ци реагировал так каждый раз с начала этих проклятых приступов, стоило ему заметить на Мо Бае хоть синяк, хоть царапину, хоть даже сбитые костяшки пальцев. Иногда демону удавалось удачно соврать (а то и сказать правду), списывая повреждения на то, что вот только примчался с охоты или тренировки, но сейчас это, как сказал бы Цинхуа, «не прокатило бы». Пришлось успокаивать А-Ци ласковыми поглаживаниями, поцелуями в макушку и висок да струйками ци, запущенными через главную магистраль в верхний даньтянь. Позволяя прочувствовать сквозь марево ноющей боли от криво вросшей связи, что Мо Бай не злится и не винит. Что телесная боль не вызывает у него особого беспокойства — разве что досаду, что руку толком не поднимешь, пока рана не закроется. Что демон всё ещё готов и желает поделиться с молодым наследником Цюндина своей энергией, заботой и нежностью. И, кстати, о «поделиться»… Как только А-Ци затих, Мо Бай воспользовался тем, что заклинатель теперь тесно прижимался к нему и впитывал ци из развёрнутой ауры всем телом, и на несколько ударов сердца оторвал ладонь от затылка, чтобы подтолкнуть горячее тело немного повыше. Дотянулся губами до упрямого угла челюсти, целуя и прикусывая с намёком. Заклинатель вывернулся и немного приподнялся, с сомнением косясь на повреждённое плечо, закованное в ледяной наплечник и оттого неподвижное, чтобы не растревожить рану движениями. — Ты уверен, что сейчас… сможешь? Вот сдалась ему эта дырка в плече! Кости не сломаны, лёгкое не задето, кровотечение остановлено, чего ещё-то? Так что демон без слов фыркнул и демонстративно закатил глаза. Подхваченный у Цинхуа и сяо Юаня выразительный жест немного успокоил А-Ци, так что Мо Баю достался-таки мягкий поцелуй. Не прекращая подпитывать названого брата своей прохладной, тщательно контролируемой духовной энергией уже через касание губ, демон потянулся обеими руками к сбившимся полам ханьфу партнёра. После того, как ему в спешке пару раз приходилось сдирать с А-Ци штаны лоскутами, заклинатель вообще перестал их надевать за отсутствием необходимости — в уединении-то. Скромность при визитах целителей или мастера Вэя и его наставника обеспечивал мягкий двухслойный халат, а носки и сапоги позволяли не сбивать ноги при тренировках с мечом и когда Юэ Ци метался по пещере в исступлении. О пещерном же холоде Мо Бай позаботился сразу, выдав брату накопитель со своей ци и регулярно его пополняя. Так что сейчас демону было достаточно пробраться руками под полы, чтобы получить доступ к горячей гладкой коже. Он провёл ладонями по крепким бёдрам, подбираясь к подтянутым половинкам полной луны и собирая ханьфу в складки. Здоровой рукой поднялся к пояснице, запуская ещё один поток ци, а вторую пристроил на упругой выпуклости, оглаживая её пальцами поближе к хризантеме — только чтобы получить укоризненный возглас и взгляд от А-Ци, оторвавшегося от его губ: — Не напрягай руку, — брат был явно возмущён. — Тебя нужно подготовить, — резонно напомнил Мо Бай. Юэ Ци, не прекращая сверлить его негодующим взглядом, упрямо выдвинул челюсть и чуть оттопырил припухшую нижнюю губу. Ох уж этот его режим заботливого старшего брата. Дождавшись, пока Мо Бай неохотно опустит на пол пострадавшую руку, А-Ци перестал хмуриться и, чуть порозовев скулами, буркнул: «Я сам». Ну, сам так сам. Демон терпеливо вздохнул и призвал из цянькуня бутылочку смазки, мысленно посмеиваясь над собой. Хах, во что превратилась его жизнь, если наряду с припасами и ценностями в его пространственном хранилище теперь всегда было заботливо уложено целых три вида смазки — предпочитаемый Цинхуа в повседневной жизни прозрачный гель с османтусом, травы на змеином масле для более насыщенных ночей и вот это расслабляющее масло со сладким медвяным запахом, так подходящее для его А-Ци. Заклинатель приподнялся, усевшись на него верхом и сбрасывая халат. За прошедшие годы Юэ Ци — Цинъюань — заматерел и раздался в плечах, сравнявшись с ним в комплекции. Обтягивающая мощный каркас и литые мышцы кожа, обычно золотистая, побледнела после месяцев, проведённых в тусклых отблесках пещер Линси, приобретя нежный, почти молочный оттенок. Пока демон любовался телом заклинателя, влажно поблёскивающим от испарины, А-Ци растеребил и его завязки на одежде, распахнув ханьфу. Бросил ещё один сожалеющий взгляд на повреждённое плечо, сложив брови грустным домиком, но тут же встряхнул головой, видимо настраивая себя на предстоящее. Провёл большой жаркой ладонью от его солнечного сплетения вниз и решительно высвободил из штанов начинающий наливаться кровью нефритовый стебель. Мо Бай охотно позволил всё это, поощряюще поглаживая поясницу и всё-таки цапнув другой рукой хотя бы бедро над коленом, так, чтобы не отрывать локоть от каменного пола пещеры и не вызвать очередного мягкого порицания. Он всё равно не смог бы держать руки при себе и не касаться этого шикарного тела во время цветочной битвы. Так что уже проявленная степень осторожности была максимальной уступкой чувствительной совести побратима, и дальше отступать демон не собирался. Разобравшись с одеждой и бросив ещё один неодобрительно-смиренный взгляд, А-Ци снова улёгся поверх, растекаясь помятым медведиком по его груди и животу. Даже те небольшие усилия, которые Юэ Ци удалось приложить, заставили новые бисеринки пота выступить на висках заклинателя — после искажения ци, пусть и быстро сбитого, он был вялым и сонным до такой степени, что обычно позволял Мо Баю вертеть себя, как марионетку. Зато теперь, даже в таком состоянии, упрямо потянулся рукой к бутылочке с маслом, а потом к собственному тылу. Сейчас, когда у них был плотный контакт кожа к коже, Мо Бай мог быть свободнее в своих действиях. Он оглаживал плотный бок и спину, надавливая основанием ладони или подушечками пальцев ровно в меру, чтобы расслабить и занежить А-Ци. Резкие вспышки страсти сейчас, после буйства энергий, были противопоказаны. Но вот так, постепенно раздувая угли, сменить горячечный жар на ровное здоровое тепло — именно такой подход позволял ему наилучшим образом помочь брату восстановиться. Подпитать фундамент его совершенствования, не тревожа более необходимого хрупкие после искажения духовные вены. Вывести на сияющий пик через терпеливую медвяную нежность, передаваемую с гладкими и тягучими потоками ци, с ласковыми поглаживаниями, с касаниями губ и языков. Они едва заметно потирались нефритовыми стеблями в такт движений пальцев А-Ци, погружающихся между складочек хризантемы. И всё гуще становился в их уголке пещеры аромат пряного весеннего желания и медового масла, заглушая застоявшиеся оттенки каменной пыли и льдистого холода, из-за которых пещеры Линси всегда напоминали Мо Баю о родном Ледяном Дворце, и металлический запах свежей крови, только усиливающий это сходство. Юэ Ци, громко дыша ему в ухо, уронил руку и пробормотал, что готов. Демон подозрительно прищурился на побратима — что-то очень уж быстро. — Сколько пальцев ты принимал? — уточнил Мо Бай. И да, с этим гуевым мучеником такие вещи нужно было уточнять! — …Три, — шелестнул заклинатель, отводя глаза и пряча лицо. Ну точно, соврал, наверняка ведь, движимый чувством бессмысленной вины и желанием себя наказать, обошёлся двумя. У демона задёргалась бровь. Этот жертвенный идиот, как раздражённо-нежно иногда называл его мелкий, снова за своё… Ладно. Зайдём с фланга. — А-Ци, ты меня перерос только в духовном плане, но не в телесном, — теперь настала очередь демона подпустить в голос укоризны. — Раньше мне хватало, — упёрся этот… этот… гррр! — Раньше я контролировал скорость проникновения обеими руками. Но если ты настаиваешь… — опасно-вкрадчиво напомнил он, заставив Юэ Ци напрячься, а маячившее перед глазами Мо Бая ухо — мучительно покраснеть. Вот так-то, брат. — Гнусный шантажист, — буркнул А-Ци ему в плечо. — Мн. — Демон. — Мн. — И бессовестно этим пользуешься, — кажется, уткнувшийся в него заклинатель уже чуточку улыбался. — Я демон, мне положено, — ухмыльнулся Мо Бай. — А ты — моя законная добыча. Так что лежи смирно, дальше я сам. Только смазку отдай. Всё ещё смущённый, А-Ци молча переставил бутылочку с тягучей медовой сладостью под его здоровую руку. Ледяной демон подтянул согнутую в колене ногу заклинателя поближе и нырнул обмакнутыми в масло пальцами между половинками персика. Хах, как он и думал, три входили с ощутимым сопротивлением. Ну да ладно, теперь он сам позаботится о том, чтобы расслабить и разнежить трепещущую под пальцами хризантему. Он двигал рукой плавно и без спешки, оглаживая горячие стеночки внутри так же бережно, как до этого он гладил влажную сливочную кожу А-Ци. Внутрь и наружу, свести пальцы вместе, затем раздвинуть, легко надавливая на стенки, распрямить и согнуть, выбивая дрожащий выдох, музыкой звучащий в ушах… Он знал это тело, такое массивное, но податливое и послушное его касаниям, почти также хорошо, как тело Цинхуа. Знал, какой ритм заставляет А-Ци растекаться тяжёлым пуховым одеялом. Какое прикосновение отдаётся предвкушающей дрожью, тут же выплёскиваемой в ласковом и жадном прикосновении горячих сухих губ к шее. Как подвернуть пальцы внутри, одновременно сжимая бедро ласковыми тисками, чтобы добиться прорывающегося сквозь тяжёлое дыхание и отдающегося во всём теле довольного низкого урчания. Поёрзав лопатками и добавив под них льда, чтобы было удобнее упираться, Мо Бай начал немного поднимать бёдра на каждом движении пальцев внутрь, проезжаясь своим небесным столпом вдоль другого, не менее крупного, но налитого внутренним жаром. Когда внутрь расслабленного отверстия начали свободно входить все четыре пальца, Мо Бай призвал более толстый слой льда, приподнявший его в полусидячее положение. Добавил на пальцы ещё медвяного масла, дождался, пока А-Ци сведёт разъезжающиеся коленки и приподнимется, огладил себя и направил внутрь. Не успел он толком подхватить заклинателя, как тот снова тяжело осел на его бёдрах, одним длинным движением насаживаясь до конца и приваливаясь к груди. Дыхание Юэ Ци перехватило, и он хватал воздух, цепляясь за шею и бок демона. Через несколько вдохов он слабо выругался: «Вот гуй! Ненавижу быть беспомощным!» Мо Бай успокаивающе поцеловал побратима, сейчас действительно слабого, как котёнок, несмотря на всю свою духовную и телесную мощь. Прошептал ему на ухо несколько тихих фраз, напоминая, что он рядом, что они в безопасности и им хорошо сейчас. Легонько толкнулся внутрь, в расслабленный жар, потом ещё и ещё, когда А-Ци ответил на его поцелуи и углубил их, горячим языком благодарно лаская дёсны и нёбо. Демон подхватил своего побратима рукой под бедро, приподнимая и удерживая на весу, так, чтобы немного увеличить размах медленных толчков — и чтобы заклинатель с каждым из них тёрся нефритовым стержнем о его живот. Чуть усилил движение ци, наращивая свой гладкий поток, перевитый золотистой сетью Цинъюаня, проглаживая холодом все духовные вены, даже самые тоненькие, за это время немного успокоившиеся и вернувшие упругость — а заодно старательно купая в своих заботе и желании чувствительного к эмоциям заклинателя. И всё так же неторопливо — чтобы не навредить случайно, не сбить настрой, да и не доставлять лишнего беспокойства брату за состояние своего раненого плеча — вознёс его на сияющий пик, воспаряя следом от ощущения горячего семени, брызнувшего на живот, и сладких судорог жаркого нежного нутра вокруг.

(♡ω♡)

Му Цинфан терпеливо сидел в медитативной позе на полу пещер Линси и поглядывал на лежащий перед ним диск сигнального артефакта. Тягучее низкое гудение и пульсации синих и золотых сполохов, наконец, успокоились, но лёгкий треск и вспышки холодной синей ци подсказывали, что «гость» всё ещё был в пещерах. Точнее, в небольшом их отнорке, отведённом для уединения Юэ-шисюну и отгороженном массивной каменной глыбой, маячившей в паре шагов. Шицзунь был в отъезде, так что сейчас этот артефакт находился в его руках. И с первым же тревожным звоном он метнулся на Цюндин, не желая ничего оставлять на «авось» — мало ли что могло задержать Бай Цзы. Ха! Целитель уже давно догадывался, кого скрывает Шан-шисюн под этим именем — но спрашивать не смел, чтобы не подвергать излишней опасности надёжного и ответственного демона, неизменно появлявшегося в пещерах как из воздуха, стоило связи с Сюаньсу взыграть в очередной раз. Впрочем, на этот раз Бай Цзы, кажется, пришёл быстро, и Цинфану пришлось ждать в коридоре, не желая прерывать парное совершенствование, менее палочки благовоний. А теперь и вспышки движения его ци стихли, оставив после себя только тихий шелест и неподвижный сапфировый светлячок на артефакте… Он решил задержаться здесь? Неужели с ним тоже что-то случилось? Обеспокоенный, Му Цинфан торопливо поднялся на ноги, парой движений пальцев наложил на глыбу печати заклинаний пёрышка и отталкивания, сдвинув её вбок и входя в закуток. Однако увиденное заставило его несколько успокоиться — бледный свет потёков камня и льда на стенах и потолке дополняла ещё одна глыба, стоящая на полу и мерцающая синими сполохами, в которую был почти целиком вморожен Сюаньсу вместе с ножнами. Висящий в толще льда вертикально меч поддерживала за крестовину и основание лезвия паутина тонких льдинок, не позволяя войти в ножны полностью, а по ней в клинок одна за другой тянулись и впитывались искры ци. Хм, демон нашёл способ подпитать меч самостоятельно, позволяя Юэ-шисюну отдохнуть и подлечить воспалённые духовные вены подольше? Рядом к стене уже привычно была приколота острой ледышкой записка. Целитель сорвал её и пробежал глазами по столбцам текста, набросанного угольным карандашом знакомым угловатым почерком. Бай Цзы без лишних эмоций отчитывался о состоянии пациента на момент его появления и после оказания первой помощи… Ох, он был ранен мечом? Так вот почему Сюаньсу согласился пить его ци — для меча это была или добровольная жертва, или законная добыча. Стоило сказать Вэй-шисюну, пусть осмотрит клинок заново, мало ли. А вот кровь и беспорядок Бай Цзы за собой, как всегда, тщательно подчистил… Целитель покачал головой, положив себе навестить попозже Шан-шисюна и справиться о здоровье его жениха. Если ранение серьёзное, то, возможно, упрямец с Аньдина всё-таки доверится достаточно, чтобы позволить ему помочь. Вздохнув, Му Цинфан направил стопы к постели в дальнем углу, где тихонько посапывал заснувший после парного совершенствования и бережно закутанный в мягкие одеяла Юэ-шисюн. Его нужно было осмотреть и завершить начатую Бай Цзы работу по залатыванию повреждённых духовных вен, сглаживая последние мелкие шероховатости.