Своими руками

Зима на Олухе длится почти весь год, она держится обеими руками и не отпускает. И единственное спасение от холода — это те, кого ты держишь у сердца. Драконы: Подарок ночной фурии (мультфильм) Выходя во двор нечётного октября, Ёжась, число округляешь до «ох ты бля». И.А. Бродский

Пожилой алхимик — а старым он себя считать решительно отказывался — хмуро запустил единственную руку в миску с голубоватым снегом, слепил из него комок и с тихим хрустом откусил. Необходимость на завтрак, обед и ужин грызть снег, вылежавшийся под небом хотя бы с пару десятилетий, сидела у него уже в печëнках, но покорежённое совершенствование нужно было как-то поддерживать. Мо Байи забросил в рот остаток снежка и прожевал, позволяя растаять во рту. Хорошо ещё, что мороз на просторах Северных пустошей не слабел веками, так что достать достаточно сильно пропитавшегося фоновой ци снега и льда было несложно. Отщипнув когтями кусочек от лежащей на столе глыбки белёсого льда и забросив в рот на манер леденца, Мо Байи со вздохом вернулся к инвентаризации кладовой. Критически осмотреть содержимое очередного ящичка, свёртка или склянки, сверить его соответствие с биркой и пометить в свитке наличие и количество… Нудная, нескончаемая, но необходимая работа. Тьфу, гуевы камни! Байи сплюнул хрустнувшую на клыках мелкую гальку и пометил в памяти, что место сбора льда и снега стоило сменить. Жрать их вместе с камнями он не подписывался. Скрипнула дверь в приёмный покой — к алхимику кто только не таскался, а пускать всех без разбору в свою тщательно обустроенную лабораторию Мо Байи не хотел. Вот и завёл буферную комнату, и петли на двери специально поставил скрипучие. Бесшумным шагом в клане похвастаться могли многие, а вот обойти его дверь было посложнее, чем просто подкрасться. Впрочем, сейчас гость явно не таился — лёгкие шаги всё же были вполне слышны и вежливо остановились у стола в центре комнаты: — Боцзуфу Байи? А, двоюродный внук. Неплохой мальчишка, но право слово — был бы счастливее, окажись он официальным сыном Линьгуан-цзюня, а не наследником. Вон, хоть сейчас — Мобэй-цзюнь отрядил мальчишку раздобывать компоненты для противоядия, даже не подумав, что рискует жизнью наследника. Если сяо Бай не справится, значит, был слишком слаб для трона и бла-бла-бла! Этому бесчувственному что, женится на второй раз и нового сделает. А мальчонку жалко. Так старается, тянется, выгрызает клочки уважения. А что мордочку кирпичом по примеру, хех, отца строит… Так посмотрел бы Байи на тех, кто никак не отреагировал бы на жуткую смерть родной матери в шаге от себя. Вот и прячет сяо Бай свои чувства от всех, да пытается выглядеть и быть идеальным наследником, Мобэй-ваном. Вон уже и титул за ним официально признали. Даже странно, что сейчас внучок позвал его не чинясь, по-родственному. В последние годы Байи от него всё больше формальные титулы слышал — и это был ещё неплохой вариант. Что с отцом, что с дядей Мо Бай не разговаривал вообще. — Бай-чжисунь, этот старик тут, — отозвался Мо Байи так же неформально. В конце концов, хорошие привычки стоило поощрять. Сяо Бай любопытно косился в сторону приоткрытой кладовки для особо агрессивных компонентов — но стоял всё так же возле стола. Вот и молодец, понимает, что за риск собственной задницей путём влезания в незнакомые декокты по ней же и получит. А рука у алхимика всё ещё была достаточно тяжела — даром, что осталась только одна. — Что-то хотел, внучек? Этот Байи немного занят. Беглый взгляд ран или последствий серьёзных травм не заметил — напротив, сяо Бай был непривычно расслаблен и как будто даже чуть приподнял уголок рта. Хм, никак что хорошее случилось? — Этот Бай хотел бы попросить Байи-боцзуфу напомнить состав противоядия, — юноша покрутил на пальце перстень-цянькунь. — Ну, какие компоненты потребуются и сколько? Проверить бы, что нигде не ошибся. — У, голова дырявая, а записать тебе гордость не позволила? — в шутливой угрозе замахнулся Мо Байи. — Вон, на столе бумагу возьми, этот старик не собирается повторять бесконечно! — Не надо бумагу, этот Бай запомнит, — алхимик фыркнул. Нашёлся тут один такой, запоминальщик. — Ещё раз забудешь — прямо на лбу напишу, твоей же кровушкой, будешь в зеркале подсказки читать, — пригрозил он забывчивому внуку и развернулся к двери кладовой. Всё равно отвлёкся уже, лучше уж сразу запереть как следует. А то знает он некоторых, только отвернись — тут же попытаются влезть без мыла! А с мальчишкой пока ещё закончит. Растяпа самый настоящий, а ещё Мобэй-ван! — В первую очередь нужны рога венценосного крабо-оленя, наломать кусками с палец и сложить в средний котёл. На это уйдут оба рога от важенки или треть одного рога от крупного самца. Залить одним шэном сока пятнистого лианобоа и семью шэнами талой воды от тысячелетнего льда. Лёд можно взять и помоложе или наш, родовой, но эффект будет слабее. Варить эту смесь, пока рога полностью не растворятся, пару шичэней. Тем временем растереть в порошок два цзиня семян сапфировой горечавки, используя ступку и пестик из нашего льда, пропитанного морозной ци. Всыпать порошок тонкой струйкой в кипящий отвар, алхимическими техниками очистить смесь от загрязнений и сконденсировать в пилюли. Принимать по одной в день натощак, пока все признаки отравления не исчезнут. Мо Байи вздохнул и досадливо пробормотал, вполголоса, чтобы внук мог притвориться, что не услышал: — Эх, и заморочливый же рецепт, куда проще было бы отраву просто вытрахать. В ответ послышалось фыркание и внезапно-саркастичное: — Ну да, вот только на этот фригидный кусок льда ни у кого ничего не встало бы, так что придётся отцу пилюлями закидываться. Алхимик аж поперхнулся: ну ничего себе замечание! Откуда только что взялось? Вроде бы только вчера сяо Бай всеми силами изображал такой же кусок отмороженного айсберга, а смотри ты! Байи замкнул последнюю печать и грозно ткнул в сторону внука свитком, в котором записывал результаты инвентаризации: — Ты этого не говорил, а я не слышал, ясно? — Если Байи-боцзуфу так говорит, — уголок рта приподнялся ещё немного, делая наличие лёгкой ухмылки очевидным. — Всё равно больше поблизости и нет никого, — острое ухо демонстративно шевельнулось под волосами. — И этот Бай всё верно запомнил, ни ошибок, ни недостачи нет, можешь принимать, — парень кивнул в сторону массивного гранитного стола в центре приёмного покоя. Алхимик повернулся к столу, на котором — ох! Строго в порядке рецептуры были разложены компоненты противоядия. Вот ведь внучек, решил покрасоваться! И ведь сделал вид, что всё позабыл, ну хитрец! С одного края растопырилась во все стороны увесистая корона крабооленьих рогов, причём целенькая, ничуть не поломанная. Под сенью её отростков скромно притулилась вторая, маленькая — очевидно, от оленухи. Радужный отлив и форма отростков позволяли полностью исключить ошибку. Байи перевернул один из малых рогов — и отделён аккуратно, по линии сброса. Хмм… Решено, маленькие рога пойдут в котёл, а большие он повесит на стену. Вот заглянет в гости Чжу Мэйхуа, аптекарша из паучьего клана — обзавидуется, весь пол ядовитой слюной обкапает! А это тоже, между прочим, интересный ингредиент. Рядом с рогами на стол была выложена фляга чёрного льда, намертво заткнутая ледяной же пробкой, навскидку на пару шэнов объёмом. Алхимик ожидал скорее увидеть пучок оборванных ловчих плетей с разинутыми пастями, из которых сок пришлось бы ещё и сцеживать. Он взял флягу и взвесил на ладони — однако, полная. Запустил внутрь струйку ци — чистенько, ни лохмотьев полурастительной плоти, ни песка, ни прочей грязи. Сяо Бай услужливо наморозил для него небольшую чашу и рассеял крышку фляги, с интересом блестя синющими фамильными глазами. Байи вылил в чашу чуть-чуть густой белёсой жидкости, сморщив нос от щекочуще-едкого запаха. Поставил флягу, надкусил собственный палец, капнул крови в крохотную лужицу сока и полюбовался обиженным бульканием и дымком, пока кровь бесследно растворялась. Ай, хорош сок, с матёрой зверюги нацежен. Снова закрыв флягу ледяной пробкой, он потянулся дальше, к длинным и тонким прозрачным сосулькам, собранным в обвязанный верёвкой пучок. Щёлкнул когтем по блестящему под солнечным лучом из окна льду, ковырнул край излома на торце, сунул в рот тонюсенькую пластинку — и блаженно заурчал от ощущения густой ледяной ци, растекающейся на языке. Да тут не одно тысячелетие будет!.. Опомнившись, Байи неловко откашлялся и остро зыркнул на внука — вот пусть только посмеет с кем поделиться сплетней, что этот старик не удержал лицо! Тот чуть вздёрнул бровь, всем собой демонстрируя небрежное «а разве что-то произошло?». Хм. Ну, если вспомнить его недавнюю реплику в адрес Мобэй-цзюня… Ладно уж, сойдёт и так. Тем более вон какой лёд принёс! Тратить компонент такого отменного качества на противоядие было откровенно жаль. Видимо, Байи пробурчал это вслух, поскольку сяо Бай предложил: — Так замени часть на лёд попроще из своих запасов, а остатки можно и приберечь. Пожалуй, стоило так и сделать. Алхимик, не удержавшись, отколол ещё кусочек льда на полакомиться и спешно убрал сосульки вместе с флягой в собственный цянькунь, чтобы не нахватали фоновых загрязнений ци… и чтобы не искушали. Завершал собранные Мобэй-ваном сокровища ровный рядок из четырёх пузатых полотняных мешочков, перевязанных витым шнуром с сургучной печатью. На печати скупыми линиями были изображены горные вершины. Две, пять, двенадцать… Цанцюн? Нет, Байи понимал, что собрать сапфировую горечавку можно было только в Царстве Людей, и что все её поляны были давно и прочно поделены между их человечьими заклинательскими орденами. Но то, что внук принёс готовые упаковки, хм-м, по одному цзиню весом, очевидно расфасованные для продажи?.. Либо на редкость удачно спёр чью-то покупку, либо ещё более удачно нашёл посредника. Заклинатели Двенадцати пиков не высылали учеников на сбор с окрестных полян, как это делало большинство. Нет, они выращивали горечавку, как и многие другие духовные растения, в собственных высокогорных садах и продавали школам поменьше, а иногда и вольным заклинателям, с гарантией высокого качества и содержания фоновой ци. И действительно, семена во вскрытом мешочке были крупными, ровными — одно к одному — и светились заметно ярче диких. Алхимик прошёлся вокруг стола, прибирая ещё лежащие на нём ингредиенты в цянькунь и постепенно сдвигаясь поближе ко входу в покои. Внучок, не ожидая неладного, так и стоял у дальней стороны стола с довольно полуприкрытыми глазами. Показал, значит, себя, мальчишка! А то, что из-за настолько высококачественных ингредиентов он наверняка не один раз мог погибнуть?.. Это, значит, мы в расчёт не берём? Вот оно, воспитание бесчувственным… как он там выразился? А, фригидным куском льда! Никакой ответственности, никакой заботы о собственной безопасности! Ради поручения Мобэй-цзюня готов покалечиться, а то и убиться! Мо Байи, состроив физиономию «а-ля очень занятый алхимик», наконец добрался до раскрытой двери — и молниеносно закрыл её на щеколду и на духовную технику, не слишком сильную, но заковыристую. Потом ухватил метлу, стоявшую в углу за дверью, и смерил насторожившегося мальчишку суровым взглядом. — Эй, дед Байи, что не так? — сяо Бай попятился и чуть напружинил ноги, занимая позицию ровно на противоположной стороне стола и готовый дёрнуться в любую сторону. — Ты бы ещё в Бездну в одиночку сунулся, безответственный мальчишка! — алхимик грозно поднял метлу. Качнулся в одну сторону, потом в другую. Внучек отзеркалил его движения, не позволяя сократить дистанцию… Аха! Байи сделал вид, что снова собирается обогнуть стол — и одним лёгким движением, которому и возраст был не помеха, вскочил на гранитную столешницу, резко хлестнув прутьями, пришедшимися по вскинутому, прикрывшему голову предплечью. Из-под руки блеснули прищуренные глаза. Ну хоть как-то пытается защищаться! — Какого небесного столпа ты рискуешь своей головой там, где без этого можно было обойтись! От следующего удара прутьями мальчишка успел увернуться — но тут же получил тычок черенком в солнечное сплетение, заставивший его ухнуть и слегка согнуться, сбив дыхание. — Сколько раз ты мог погибнуть за эти несколько дней?! — рявкнул Байи, продолжая осыпать безответственного мальчишку ударами в копейной технике. Вот он сейчас по этому бестолковому лбу! Сяо Бай широко распахнул глаза — заметил, обормот! — и резво плюхнулся на пол, закатываясь под стол. — Один! — выкрикнул он уже из-под относительно надёжной защиты гранитной столешницы. Алхимик медленно повернулся в центре стола, пытаясь на слух определить, с какой стороны зашуршит выползающий принц. — А не врёшь? — подозрительно спросил он. Мальчишка высунулся из-под края, открыл рот, чтобы ответить — и еле успел увернуться от просвистевших прутьев метлы, ударившись локтем об ножку стола. Ха! На что-то этот Байи ещё способен! — Льдом своим клянусь! — возмущённо прозвучало из-под стола. Н-да? Байи, недолго думая, плюхнулся на стол животом и свесил голову, заглядывая под него. — И когда это? На него из подстольной темноты воззрились демонстративно обиженные бликующие синим глазищи, над которыми нервно полыхал огонёк хуадянь. — Когда первый раз горечавки пытался набрать… на землях Хуаньхуа, — проворчал сяо Бай и спешно добавил, — а потом этот Бай действовал аккуратно и старался не рисковать. Байи подозрительно прищурился. Заяви мальчишка, что угрозы и вовсе не было, он бы ему не поверил — но судя по всему, сяо Бай не врал и даже не отмазывался. Алхимик с фырканием слез со стола, демонстративно поставил слегка растрепавшуюся метлу на место и наклонился. — Пфф, ладно, вылезай. Глаза в тени под столом мгновенно исчезли, и спустя удар сердца мальчишка выкатился из тёмного угла за дальними шкафами, тут же вскочив на ноги и отряхнув ханьфу. Проклятье! Про его порталы Байи-то и забыл! Хорошо, сяо Бай сегодня был непривычно благодушен и не прочь подыграть деду — а то ушёл бы своими тенями, и ищи-свищи обормота. Ну да ладно. Сейчас стоило удостовериться, что внучек и правда действовал по-умному. Байи махнул рукой в сторону стула, жестом предлагая сяо Баю сесть, и присел на другой стул сам. — Ну, рассказывай…

(・ω・)

Поставленная возле входа в покои алхимика сигналка, настроенная на ци племянника, сработала меньше чем через три дня. Он что, решил притаскивать Байи-бобо компоненты частями, по мере сбора? Или же просто ограбил алхимика из какого-нибудь другого клана? В любом случае, Линьгуан-цзюнь не ожидал столь быстрого возвращения Мобэй-вана, а потому был в тот момент на охоте. Хорошо хоть, от Ледяного Дворца далеко не ушёл. Но всё-таки, пока вихрем вернулся к себе, пока поспешно смыл с рук потёки крови и набросил чистое ханьфу — дядюшка блюл у себя чистоту и тех, кто её нарушал, мог и выгнать… Перемещаясь из северного, семейного крыла через весь дворец, Линьгуан-цзюнь ругался про себя. Сопляк уже десять раз мог уйти от дядюшки, и где его потом искать? Но нет, ещё из дальнего конца коридора можно было ощутить нетронутую второй раз сигналку, а через приоткрытую дверь слышался разговор. Проскользнув сквозняком ближе, Линьгуан-цзюнь остановился сразу за дверью и прислушался к мерному постукиванию — алхимик, похоже, занимался своим делом — и спокойным голосам. — …с лианобоа всё просто. Плети, когда голодные, соком с клыков капают. Так что достаточно показать кусок мяса посочнее и тазик подставить, сами нацедят. А когда плеть вымотается, скормить ей этот кусок, и можно другую подманивать. Ишь ты, как хвастается. Но метод мальчишка придумал дельный. Неужели думалку отрастил? Раньше-то всё больше в лоб пёрся… Или же ему подсказал кто? Линьгуан-цзюнь подобрался — против умного врага выступать было бы сложнее. — Неплохо, неплохо, — похвалил довольный голос алхимика. — И качество получается выше всяких похвал, и кожа с рук не слезет, и не покусают… Хмм, долго ты возился, пока эту флягу надоил? Мальчишка смущённо хмыкнул. — Всё утро на их пасти медитировал, увлёкся маленько. — Это хорошо, что увлёкся, сильный растворитель мне много где пригодится… Что ж, здесь ты молодец, Бай-чжисунь, порадовал этого старика. Послышался лёгкий скрип — кажется, стулья у дядюшки Байи на набирающего вес и мощь Мобэй-вана рассчитаны не были. Племянник задумчиво пробормотал «хм, кстати…», замолчав на середине фразы, и тут же из-за спины Линьгуан-цзюня потянул сквозняк, а на плечо легла тяжёлая ладонь. — Что же это шушу пришёл к боцзуфу в гости, а зайти не решается, — насмешливо протянул голос из-за плеча. Эти его гуевы порталы! Линьгуан-цзюнь раздражённо зашипел, дёрнул плечом, чтобы сбросить непрошенное прикосновение, и шагнул вперёд, тем самым оказавшись на пороге алхимических покоев. Племянник хмыкнул, легонько подтолкнул его в спину, заставив сделать ещё пару шагов, и невозмутимо прошёл мимо, устроившись, видимо, на том самом скрипучем стуле. — Гляди, дед Байи, к тебе тут гость. Располагайся, шушу, мы с дедом не кусаемся… сегодня, — синий взгляд был таким же насмешливым, как и голос, но злости от племянника снова не чувствовалось. Ну точно, опоила какая-нибудь гадина. — Ага, Бай-чжисунь тут отличился, так что этот старик сегодня добрый, — помахал в его сторону ледяным пестиком Байи-бобо. Старый алхимик сидел, откинувшись на стуле и лениво задрав на стол ноги в мягких тапочках, а между колен зажал ледяную же ступку, в которой что-то неторопливо толок. Вторая такая же ступка стояла на столе перед ехидно сверкавшим глазами племянничком, тоже возюкавшим пестиком. — Этот достопочтенный приветствует мастера Байи, — слегка наклонил голову Линьгуан-цзюнь. — Пф, мастера, да? — пробурчал дядюшка себе под нос, после чего уже громче, преувеличенно вежливо спросил. — Так что привело к этому скромному алхимику достопочтенного Линьгуан-цзюня? Линьгуан-цзюнь мысленно вздохнул. Предсказать, в какую сторону взбрыкнёт вроде бы только что бывший совершенно спокойным Мо Байи, было нереально — впрочем, свои обязанности кланового алхимика и аптекаря он исполнял исправно в любом настроении. Так что это не имело особого значения. Главное, чтобы племянник не попытался избежать проверки, остальное же было не слишком существенно. — У этого достопочтенного есть подозрения на отравление… Мастер-алхимик тут же посерьёзнел, отставил в сторону ступку с пестиком и выпрямился, окидывая его резко прищурившимся, острым взглядом: — Ты чем-то траванулся, чжицзы? — встревоженно спросил он. Мальчишка тоже напрягся и перестал втихомолку веселиться. Вот гуль, как бы точно не сбежал! — Не я, Байи-бо, а вот он, — Линьгуан-цзюнь махнул рукой и посмотрел в сторону вставшего и опёршегося руками на стол Мо Бая. Тот дёрнул бровью, выпрямился, глядя глаза в глаза, и медленно, задумчиво произнёс: — Шушу считает… что этот принц может быть… под влиянием каких-то веществ?.. Почему? — Внезапная помолвка неизвестно с кем, резко изменившееся поведение. И позавчера, и сейчас. Это внушает подозрение, что кто-то решил воспользоваться глупым просчётом наследника трона, — ядовито выплюнул Линьгуан-цзюнь, — чтобы к этому самому трону подобраться поближе. — А. Дворцовые интриги, — лицо мальчишки прояснилось. Он коротко провёл пальцами вдоль помолвочной косы, криво усмехнулся и начал расстёгивать кожаные наручи, небрежно бросая их на стол и всё так же не отводя взгляда от лица Линьгуан-цзюня, — что ж, этот принц доверяет опыту достопочтенного дяди и его мнению о нежелательности подобного развития ситуации. Байи-боцзуфу, посмотришь? — и юный демон в два широких шага подошёл к своему двоюродному деду, протягивая запястье и поддёргивая вверх рукав. Линьгуан-цзюнь выдохнул и чуть расслабился, но всё же не до конца. В текущем состоянии поведение племянника было непредсказуемо, и ситуация могла измениться в любой момент. Так что лёгкий ветерок по залу он всё-таки запустил — если мальчишка снова использует свои любимые порталы, это хотя бы позволит отследить точку выхода. Байи-бобо бросил на него нечитаемый взгляд и уточнил: — Какой яд предполагаешь, чжицзы? — Ложный лотос зеркальных страстей, или что-то подобное. Что-то, влияющее на чувства и отношение к окружающим, возможно, дурманящее разум, — он неопределённо повёл рукой и пожал плечами. Алхимик наклонил голову в раздумье, потом отпустил запястье мальчишки, невозмутимо вернувшегося на свой стул, и живо повытаскивал из разных шкафов пару талисманов и фиал с молочно-белой жидкостью. Подсунул талисманы Мо Баю, коротко велев: «Капни крови на каждый», налил из фиала в намороженное блюдце, «и сюда тоже, три капли». Изучив же результаты, хмыкнул, хрюкнул, а потом и вовсе неприлично громко расхохотался. — Ну, поздравляю, внучок, с почином! — отсмеявшись, весело сказал Байи и одобрительно хлопнул по плечу наморщившего нос мальчишку. — Девица-то тебе, видать, с огоньком попалась, вон как нижний даньтянь раскочегарила, да чувства расшевелила! Линьгуан-цзюнь тихо зарычал в раздражении и некотором недоумении, едва сдерживая рвущиеся с языка ругательства. — Не ворчи, племяш, — расслабленно посоветовал бобо, плюхаясь на стул и закатывая глаза, — наш наследник Северного трона свеж и чист, как может быть чист только юноша после парного совершенствования со своей прекрасной дуйсян. Никаких воздействий веществ, никаких отклонений. Просто повзрослел мальчик, да влюбился. Так ведь, а, сяо Бай? Слегка поголубевший ушами юный демон согласно кивнул. Пха! И что теперь с этим делать? — И, кстати, она у тебя, похоже, действительно огненной крови. Сопротивление пламени не просто завелось, а выросло так, что этому старику аж завидно. — При всём уважении, родословная дуйсян — личное дело этого Бая, и боцзуфу она не касается, — рыкнул принц в ответ на подколку. — А то, что племянник взял из клановых артефактов аж три пары Слёз Морозного Феникса, тоже личное дело? — вкрадчивым тоном спросил Линьгуан-цзюнь, подключаясь к поддразниванию. — Личное, но сказать могу, — пожал плечами мальчишка. — Этот Бай собирается приглядывать за сиблингами дуйсян, у них ценные способности. Как обращаться с крабооленями, например, мне подсказал именно нэйди. И, кстати, насчёт оленей, рога не переварятся? — Ох, — спохватился алхимик, хватаясь за свою ступку, — спасибо, что напомнил, внучок, с семенами стоит и поторопиться. Сяо Бай кивнул, тоже взялся за перетирание… ну, что они там растирали. Потом задумчиво посмотрел на Линьгуан-цзюня и лёгким движением руки наморозил ещё одну ступку и пестик, пододвигая к нему вместе с лежащим на столе мешочком семян. — Помогай, шушу, а то у деда противоядие выкипит. — Ты что, думаешшшь, я буду помогать для Мобэй-цзюня противоядие варить? — Линьгуан-цзюнь ощетинился и возмущённо зашипел на племянника. — А ты это делай не ради отца, а ради того, чтобы помочь Байи-цзуфу. Дедушка же тебе ничем не насолил, м? Демон был настолько ошарашен логикой племянника, что машинально взял ступку. Принял протянутую горсть семян, качнул пестиком… Мо Бай, всё это время глядящий на него с поднятой бровью и лёгким прищуром, коротко кивнул и занялся собственной ступкой. Нет, с мальчишкой точно было что-то не так! Правда, по словам Байи-бобо, в кои-то веки это не было плохое «не так».