Своими руками

— Раскрой свою методику обмана детектора [лжи]. […] — Хорошо. Слушайте все. Мне скрывать нечего. Я говорю драконам правду, только правду, ничего кроме правды. Но перед этим я нарезаю её на ломтики и укладываю их на блюдо так, чтоб никто не догадался, с какого бока жареного факта вырезан какой ломтик, где мечта, а где дело. Стоит поменять местами два предложения, и блюдо приобретает новый, экстравагантный вкус. И какой вкус! Сам не могу понять, что сказал. Павел Шумил, «Стать драконом» …напишите вперемешку 6 вещей, которых вы никому не рассказывали, и 6 вещей, которые не имеют к вам вообще никакого отношения. Слейте воедино правдивую ложь и лживую правду. Если вы начнёте робеть, подумайте о самом смелом человеке, которого вы знаете, и завершите предложение, которое вам больше всего хотелось бы стереть. Карен Бенке, «Пиши ещё! Руководство для начинающего писателя»

Ледяной демон сидел на широком скальном уступе и, подавляя кашель от жжения в горле, давился имбирной огнесливой. Пропитанный пламенной ци фрукт размером с кулак, по шкурке которого пробегали оранжевые и жёлтые сполохи, казался ему неимоверно перчёным и одновременно приторно сладким. Но Мо Бай упорно откусывал и глотал нежную мякоть, расползающуюся в кашицу на языке. В конце концов, сопротивление техникам огненной стихии на дороге не валяется, а вот под сенью раскидистого сливового дерева — очень даже. Правда, росли огнесливы на склонах вулканов, а то и в самом кратере, и тому, кто мог туда добраться, обычно стойкость к огню уже была не нужна. Мо Баю оставалось лишь в очередной раз порадоваться своим пространственным талантам — он мог заглянуть в портал, не проходя через него, так что достаточно было погонять точку выхода по известным ему вулканам. Затратно, конечно, зато набрать охапку переспевших фруктов удалось меньше чем за палочку благовоний и просовывая в портал только руки. Жаль, что с сапфирной горечавкой такой подход не сработает — воровать ценные травы из садов заклинателей совсем не то же самое, что бесполезные для пламенных демонов огнесливы с границы территорий. Чтобы не перепачкать брызгающим во все стороны соком, пришлось заранее убрать плащ и ханьфу в цянькунь, и не зря — обнажённые руки Северного принца уже по самые локти были покрыты липкими потёками, издающими пряный и немного винный аромат забродивших фруктов, да и всё остальное изрядно забрызгало. В отличие от вкуса, запах огнеслив Мобэю нравился, но так неаккуратно он ел не из-за того. Сейчас запах служил ему приманкой и одновременно средством усмирения для редких демонических существ. Под скалами, на которые он забрался для перекуса, расстилался обширный луг, изрезанный сетью прихотливо извивающихся ручейков. На берегах и прямо в воде паслись небольшими группами венценосные крабо-олени, окрашенные во все цвета радуги. Увенчанные тяжёлой короной ветвистых отростков матёрые рогачи, менее щедро одарённые и щеголяющие только парой изящных рожек лани, неловкие безрогие телята — все они имели сразу по восемь тонких, закованных в сегментированные панцири ног, заканчивающихся острыми копытцами, а у взрослых по обеим сторонам от рта шевелились и пощёлкивали небольшие клешни. Обычно эти крупные звери, заедающие луговую траву рыбой, были нервными и, что хуже, агрессивными — особенно самцы — и охотник на ценные рога рисковал испытать на себе всё разнообразие их атак. В прошлый раз Мо Бай с трудом сумел выманить одинокого самца и раздобыть один-единственный комплект, заплатив за него десятком переломанных ударами бодливого рогача костей, несколькими глубокими порезами от клешней и копыт и в клочья изодранной одеждой. Но теперь вовремя сделанная подсказка сяо Юаня превращала опасную ночную охоту в увеселительную прогулку. Ближайшее к нему крабо-оленье семейство из пяти голов уже принюхивалось, постепенно сдвигаясь всё ближе к подножию скал. Крупный рогач с наслаждением фыркал и мотал тяжёлой головой, важенки нетерпеливо перебирали всеми восемью ногами, а телята скакали и выделывали коленца. Наконец, поддавшись соблазну, вожак этого небольшого стада пошёл к скалам, почти сразу перейдя на рысь, за ним потянулись остальные. Венценосные крабо-олени запросто могли подняться даже по отвесной скале — и в своё время это знание стоило Мо Баю ещё одного сломанного ребра. Сейчас же он только придвинулся к основанию уходящего вверх утёса, чтобы его не потоптали и не сбросили второпях, и подтянул за собой горку собранных фруктов. Не успел он привалиться спиной к прохладному камню, как из-за края уступа вынырнула корона рогов и шумно втягивающая воздух бархатная носопырка. Выпуклые чёрные глаза рогача подозрительно скосились на него, но притяжение переспелых огнеслив оказалось сильнее. С фырканьем и негромким низким мычанием олень выбрался на ровную площадку целиком и подошёл к Мобэю. Тот протянул на ладони спелый фрукт, слегка прорвав когтями шкурку для пущей соблазнительности. Принюхавшись и помотав головой, рогач осторожно подобрал губами лакомство и принялся смаковать, пуская липкие сладкие слюни. Сзади него уже приближался дробный топоток восьминогих важенок и скрежет камней под ногами детёнышей, торопящихся тоже отведать любимый фрукт. Накормив всех по очереди, ледяной демон принялся почёсывать когтями, ворошить жёсткую шерсть на боках и шее прикрывших глаза от удовольствия и лёгкого опьянения оленей. Разомлев ещё и от ласки, они пристроились вокруг него, подвернув под себя все свои многочисленные ноги. Телята, осмелев, слизывали с его рук полузасохший фруктовый сок. Когда окончательно захмелевший рогач попытался уложить голову ему на колени, неловко тыкая отростками рогов во все стороны, Мо Бай подсунул руку под самые основания растопыренного венца и начал чесать и легонько надавливать пальцами на бугры черепа вокруг рогов, пуская в них капельки ци и выискивая нужное место. Ага!.. С лёгким треском правая половина короны мотнулась и съехала набок. Демон подхватил рог и опустил на камни, тут же, уже более уверенно, отделяя второй. Освобождённый от тяжести венца самец встряхнул головой и фыркнул Мо Баю прямо в лицо, а затем снова уткнулся в колени, подставляясь под ладонь. Принц Севера со смешком почесал оставшиеся от рогов кольцеобразные выступы, заставив вожака блаженно прижмуриться. Сбоку высунулась голова оленихи, любопытно обнюхавшей сброшенный развесистый рог, а после задумчиво попытавшейся зацепить копытом передней ноги собственное скромное украшение. Мобэй потянулся и к ней, стараясь не потревожить задремавшего самца — очень уж близко его клешни были к самому сокровенному, так что раздражать зверя без нужды не стоило. Удовлетворённо убирая в цянькунь три комплекта рогов, Мо Бай мысленно вознёс благодарность своему многознающему нэйди. Шэнь Юань уже сейчас помнил многое, чего он сам и знать не знал. А уж какие возможности откроются перед любознательным мальчишкой, когда он получит доступ к библиотеке Цанцюн? И ведь делился сяо Юань своими знаниями и размышлениями с ними всеми без колебаний и требования оплаты, просто потому, что признал роднёй! Мобэй был поражён, насколько собственниками в этом отношении оказались эти два начинающих практика, вот так запросто объявивших их с Цинхуа своими братьями. И тем, насколько быстро и глубоко эти подростки успели обосноваться в его собственном сердце — тоже. Сяо Юань и сяо Ци стали важными и дорогими ему людьми буквально за пару дней. Нет, знакомство с другими мастером Шэнем и Главой Юэ внесло свой вклад в его восприятие, но оно было поверхностным и больше по делу. А тут — их доверие и поддержка, какой он и от родного клана не видел, были бесценны. А уж то, с какой обыденной небрежностью мальчики дарили им обоим свои прикосновения, больше всего напоминало ему первые поползновения в его сторону от другого Цинхуа. И, как и тогда, у Мо Бая не было ни единого шанса отказаться от искушения. Ну, ровно как эти олени, одуревшие от запаха любимого лакомства и забывшие про всю свою агрессивность… Оглядев разлёгшееся по уступу маленькое стадо мирно дремлющих демонических зверей, Мо Бай решил, что на следующий год обязательно повторит вылазку сюда, и не один, а позовёт своих заклинателей. Юань-ди наверняка понравится чухать бока разомлевших оленух, А-Юэ с удовольствием будет возиться с телятами, а Цинхуа… Цинхуа он подарит самую развесистую корону рогов. Демон отошёл на противоположный конец уступа, чтобы не потревожить оленей морозным воздухом, и открыл портал к маленькому холодному водопадику, запрятанному в одном из многочисленных фьордов на побережье Северных Пустошей. Перед тем, как собирать куски тысячелетнего льда, стоило смыть с себя липкий сок и одеться. Сбросив штаны и сапоги и с наслаждением шагнув под струи чистой ледяной воды, он снова вернулся мыслями к своим заклинателям. Сейчас они уже должны были вернуться на Цанцюн. Как-то они там сейчас, не сильно ли усердствуют в расспросах наставники Двенадцати пиков? Мо Бай намеревался навестить Цинхуа ближе к ночи, как и было условлено, но уже сейчас отчаянно скучал… по ним всем.

(・ω・)

Юэ Ци искренне считал, что им повезло заполучить для этого осмотра лично Му Цинфана. Конечно, от опытного и глазастого целителя было сложнее что-то скрыть. Но с другой стороны, что в пророческой новелле, что при личном общении будущий глава Цяньцао проявил себя не только кудесником от медицины, но также добрым, здравомыслящим и надёжным человеком. Он не стал чиниться и требовать соблюдения субординации ни от внешнего ученика непопулярного пика, ни даже от мальчишек, ещё не поступивших в орден. «Бродячего заклинателя Бай Цзы» судил не по залегендированному смешанному происхождению, а только по тому, насколько ответственно он отнёсся к здоровью партнёра по совершенствованию. Узнав об их прошлом уличных попрошаек, посочувствовал и назначил необходимое лечение, но не стал вести себя более пренебрежительно или отстранённо. И даже предложил Юань-ди место на своём пике. Вэй Цинвэй в этом отношении тоже порадовал, явственно взяв под крыло обоих протеже своего шиди, да и самого А-Хуа поддерживая и немного неуклюже защищая. Видимо, и на Цяньцао, и на Ваньцзяне главы выбрали в преемники не просто тех, кто хорошо справлялся со своей работой, и даже не столько учеников с яркими лидерскими качествами, но и тех, кто был по-хорошему человечным. Не демонстративных в своей праведности, от которой порой скулы сводило, а таких, которые действительно помогут — и не будут рубить сплеча, пока не разберутся в ситуации. Так что этим двоим, так же как и будущим наставникам, можно было и рассказать немного больше. Поскольку Юэ Ци не отличался такой тонкой чувствительностью к духовной энергии, как Юань-ди, то и описанных диди ниточек ци в процессе осмотра не ощутил. Зато почувствовал поток сосредоточенного внимания от целителя, потянувшийся к его средоточию силы, пробежавшийся по всему телу — и неизбежно устремившийся к нижнему даньтяню, окрашиваясь изумлением и вырвав из уст Му-дайфу тихое ругательство. Что ж, объяснения как раз позволят выйти на важные моменты, которые нужно проговорить. Он дождался, пока целитель ещё на раз всё просмотрит, обдумает увиденное и выразит своё удивление фразой: — А вот такого этот Му ну никак не ожидал. Юэ Ци потянулся к рукаву целителя, усиливая успокаивающий жест несколькими каплями ци на кончиках пальцев — удивление оказалось слишком острым, стоило немного смягчить. От входа донёсся недоумённый вопрос Вэй Цинвэя: — Да что ты там такое нашёл, Му-шиди? Му Цинфан открыл рот, закрыл, оглядел всех присутствующих и вернулся взглядом к Юэ Ци. Похоже, он сомневался, стоит ли озвучивать свои выводы. И верно, выразительно вздёрнутая бровь явно вопрошала: «Скажешь сам, высказаться мне или промолчать?» — Этот Юэ полагает, что Му-дайфу удивлён обнаруженными следами чужой ци в его нижнем даньтяне, так? — Да уж, — кивнул Му Цинфан, — причём знакомые всё подписи. А ну-ка… — целитель отошёл ко входу и заново цапнул за запястье сяо Юаня, заставив уже Юэ Ци удивлённо поднимать брови. — Ничего не понимаю. Там подпись присутствует, а тут нижний даньтянь практически не раскрыт и никаких признаков весенних страстей… Ах, вот что его так удивило. Юэ Ци вытащил из своей котомки так и оставшийся у него мешочек с зелёным янтарём, в котором ещё поблёскивали остатки влитой духовной энергии братишки. Подозвал целителя и передал мешочек ему. Вытряхнутый на ладонь камень был ощупан со всех сторон, в том числе и духовной энергией. — О, — лицо Му Цинфана немного прояснилось, — и много ци в него входит? — Как оказалось, большая часть моего резерва, — немного смущённо признался Юань-ди. — Вот после этого восстанавливаться и пришлось. — До упора резерв лучше без нужды не вычерпывать, — предупредил целитель строго, но без особого пыла. В его чувствах отчётливо преобладало облегчение. — Впрочем, хорошо уже, что вы сообразили использовать в этой ситуации медиум, а не втягивать в совместное совершенствование ребёнка. Камень-накопитель был немного рассеянно упакован обратно и возвращён Юэ Ци. После же целитель сел к ним лицом на другую кушетку и ожидающе обвёл взглядом. — Ну, рассказывайте, с какого гуя вам потребовалась эта сложная схема. А то ведь у сяо Юэ нет следов повреждений, которые нужно было бы лечить парным совершенствованием, да ещё и так заковыристо. Взгляд Му Цинфана остановился на А-Хуа, видимо, как на самом старшем из них (с его точки зрения), и тот завертелся на скамье, ломая руки. — Ну, это не только мой секрет, так что… Ах, действительно. Не стоило забывать, что А-Хуа даже с пробуждённой памятью заметно моложе его — и, насколько успел понять Юэ Ци, в прошлой жизни не обладал серьёзным опытом в переговорах или чтении людей. Так что повести сейчас лучше ему самому — как самому старшему и как тому, кто буквально ощущал эмоции присутствующих. — А-Хуа, тут можно не опасаться, у обоих наследников пиков помыслы чисты и их надёжность несомненна, — с лёгкой улыбкой произнёс Юэ Ци. — И Му Цинфану, как будущему главе пика целителей, полагается знать такие детали о членах ордена. Так что я за то, чтобы рассказать. Эстафету подхватил выпрямившийся с серьёзным лицом сяо Юань: — Насчёт служебной необходимости согласен. К тому же, в цзянху об этом явлении наслышаны, хоть его механизмы пока и малоисследованы. Так что на Цяньцао может быть информация, как это повлияет на пути совершенствования. И с Вэй-даочжаном потом будет проще обсудить возможность уберечь Ци-гэ от серьёзных неприятностей. Я тоже за раскрытие. Впрочем, — он повернулся к братцу Самолёту и накрыл рукой его нервно сжатые ладони, — пророчество твоё, Хуа-гэ, тебе и решать, какие моменты из него можно тут озвучить. А-Хуа подобрался, сосредотачиваясь, и благодарно кивнул Юань-ди. — Если уж озвучивать, то, действительно, будущему главе Цяньцао и наследнику пика мечей. Что ж, Бай-эр право принятия решений по взаимоотношениям с боевой семьёй оставил на нас самих… Так что все за, единогласно.

(・ω・)

«А хорошо придумали детки, так себя подать», — подумал Му Цинфан. В их резко изменившемся поведении и выборе слов крылось достаточно подсказок, чтобы он заподозрил, что именно умудрились сотворить мальчишки. «Все трое, даже так? Что ж, если они смогли найти способ целенаправленно снимать эффект от супа Мэн-по — цены такому открытию не будет». А вот Вэй-шисюн, видимо, сразу не понял, и потому отреагировал более ярко. Он поражённо откинулся с приоткрытым ртом, с каждой репликой мальчиков всё больше округляя глаза и отодвигаясь на самый край скамьи. К тому моменту, когда они достигли согласия между собой, решив раскрыть детали, кузнец смотрел на Шан-шиди почти в священном ужасе. — Это что сейчас такое было? — хрипло спросил Цинвэй, переводя взгляд на тонко улыбающегося Юэ Ци, который успел подняться с кушетки и стоял с уверенно расправленными плечами и сложенными за спиной руками. — У меня сейчас ощущение, что на вашем месте кто-то намного старше… как минимум на уровне наших старших инструкторов. — Небольшая демонстрация результатов вашей затеи, я так полагаю? — подавляя улыбку, уточнил Цинфан. Шэнь Юань гордо вскинул голову и прищурился. — Целитель Му уже построил гипотезу о том, какого эффекта эти практики сумели добиться, не так ли? — едва ли не промурлыкал он. — Полагаю, вы вспомнили свои прошлые инкарнации… как минимум частично, — целитель воодушевлённо подался вперёд, обводя подростков взглядом. Вэй-шисюн хлопнул себя по лбу мозолистой ладонью, пробормотав из-под неё что-то вроде «Ну очевидно же!», потом опустил руку и тоже заинтересованно воззрился на них. Шан-шиди сцепил руки в замок, откашлялся и поднял глаза, твёрдо встречая оба взгляда: — Да, каждый из нас вспомнил свою предыдущую жизнь — от рождения и до смерти. — Детали, шиди, детали! Если это удастся надёжно повторить, вас все Двенадцать пиков на руках носить будут, — нетерпеливо аргументировал Цинфан. — Повторить?.. Вот это без гарантии, — задумчиво мотнул головой Шэнь Юань. — Мы почти уверены, что смешение ци из принципиально разных источников является необходимым фактором. Так что вряд ли многие даже ради такой привлекательной цели захотят пройтись по самой грани тёмного пути совершенствования. К тому же, найти источник демонической ци, хотя бы потенциально безопасный для человеческих заклинателей — задача нетривиальная. Это нам повезло с Бай-гэ. — И всё-таки. Вы могли в этом ошибиться, или вдруг это требование можно каким-то образом обойти, м? — настаивал целитель на своём. — И даже если у этого метода будут ограничения, иметь о нём информацию для Цяньцао будет совсем не лишним в любом случае. — Есть и другие факторы, — подал голос Юэ Ци. — А-Хуа был первым, и ему потребовалось полноценное парное совершенствование с А-Баем. Сяо Юаню хватило одних только объятий с обменом ци от всей нашей компании. А вот мне этого оказалось недостаточно, и пришлось усиливать поток… за счёт нижнего даньтяня, — подросток нежно улыбнулся и бросил взгляд на слегка смутившегося шиди Шана. — Хмм, неоднородность по энергетическому наполнению… — задумался целитель. — Обычно память сама по себе восстанавливается только у тех, кто в предыдущей инкарнации достиг самых высоких ступеней совершенствования, и чем выше, тем быстрее. — Нет, не коррелирует, — возразил Шэнь Юань. — Эти скромные в прошлой жизни не были вовлечены в цзянху и не совершенствовались целенаправленно… Хотя наши особенности присутствовали уже тогда, — на вопросительно поднятую бровь Цинфана мальчик пояснил. — Пророческий дар Хуа-гэ, абсолютная память у этого Шэня. И дагэ в прошлой жизни читал людей не намного хуже, чем сейчас. — Тогда всё-таки больше помогало знание языка тела и опыт, — покачал головой Юэ Ци. — Дар проявлялся разве что подсказками интуиции. Полноценно читать эмоции через ци я смог только в этой жизни после раскрытия духовных вен, и в основном у других совершенствующихся. Смертных почти не слышу, видимо, у них слишком мало ци на фоне природной. — В любом случае, эти способности могут помочь вам на пути совершенствования, особенно если правильно выбрать специализацию, — одобрительно улыбнулся Цинфан. — Но если ваше прошлое совершенствование ни при чём, то что тогда могло повлиять? — Сплетения судьбы, — вздохнул Шан-шиди, — причём и прошлые, и будущие. Этот Шан во всех известных нам вариантах будущего тесно связан с Бай-эром, вплоть до брака, — он задумчиво провёл пальцами по тонкой косичке на виске, — или до смерти у него на руках. Юань-ди и А-Ци были кровными братьями в прошлой жизни и уже успели побрататься в этой. И, наконец, то гуево пророчество, в котором мы все четверо сыграли свои роли. — Пророчество? Вы уже упоминали его, и ещё какие-то… проблемы? — задумчиво прищурился Вэй-шисюн. — Что-то, связанное с духовными клинками… или с неправильной связью с духовным клинком, раз вы посчитали, что рассказывать нужно именно мне и Му-шиди, — главный ученик пика кузнецов подобрался, словно стряхивая с себя привычную лёгкую неуклюжесть. Му Цинфан и раньше не считал Вэй Цинвэя глупым или медлительным — не с полным доступом к его медкарте — но всё же был удивлён тем, как всего лишь внимательный острый взгляд преобразил облик кузнеца. Словно неловкое шуршание в кустах вдруг обернулось вальяжно потягивающимся тигром. — Проблемы — это верно сказано. Вот уж чего будет предостаточно… и мастер Шэнь из Цанцюна сыграет в будущих событиях самую важную роль. Видимо, это в сочетании с даром памяти и привело к такому лёгкому её восстановлению у Юань-ди. — Вы общаетесь, как будто давно знаете друг друга, — заметил Цинфан. — В прошлой жизни?.. — Мы с сяо Юанем да, — подтвердил Юэ Ци, — а вот знакомство с Шан Хуа у нас тогда ограничилось прочтением его пророческой книги, а для брата ещё перепиской с ним. — И насчет «проблем», ну и чтобы не быть голословными… — Шан Хуа повернулся к кузнецу. — Вэй-шисюн, на вашем пике должен храниться клинок по имени Сюаньсу. — Сильнейший из выкованных нашими мастерами, — напрягся главный ученик Ваньцзяня. — Его первым хозяином был лорд Байчжаня два поколения назад. Этот слышал, что мастер Вэнь в одиночку защитил орден от нападения небесного демона вскоре после обретения бессмертия, а позже летал на ночные охоты в Демоническое Царство, и никто из демонов не смел заступить ему дорогу. После вознесения и смены поколений его меч остался на Ваньцзяне… И что с Сюаньсу должно случиться? — Не должно, а может, — въедливо поправил юный пророк, — предсказания этого Шана показывают не неизбежность, а лишь возможное будущее. — Ну, значит, может случиться, — примирительно махнул рукой кузнец. — Так всё-таки что? — Ци-гэ ради этого Шэня торопился со своим совершенствованием… И слишком поспешил взяться за Сюаньсу. — Ох, схватиться за такой сильный клинок раньше времени!.. — страдальчески скривился Вэй Цинвэй, слегка оседая на скамье, — неудивительно, что после предупреждения шицзуня вы так шарахнулись от Хунцзина. — Цянь-шибо правильно предупреждал. Юэ-сюну после этого пришлось больше года провести запертым в пещерах Линси из-за искажений ци. И даже после стабилизации меч тянул из него цзин, стоило достать из ножен, — Шан-шиди нахохлился, рассказывая о злоключениях своего друга и будущего боевого брата. Да и остальные мальчики выглядели хмуро. Неудивительно, такой риск для жизни и покалеченное совершенствование! Хмм… — Неужели никак не удалось исправить ситуацию? — спросил Цинфан, озабоченно оглядывая Юэ Ци и прикидывая, как бы получше взяться за дело в случае повторения этого… безобразия, иначе без ругательств не скажешь. — Только в одном из вариантов, и то спустя много лет. Мастерам Шэню и Шану удалось составить для этого Юэ сложный ритуал с парным совершенствованием и мощной внешней подпиткой, для безболезненного разрыва связи, — подросток повернулся к кузнецу и добавил. — Сюаньсу в том будущем я носил и после того, так что либо он не пострадал, либо мастер Вэй смог его перековать. Вэй Цинвэй задумчиво хмыкнул, потёр подбородок. Му Цинфан не сомневался — шисюн увидел в сказанном вовсе не причину возгордиться, а сложную задачу, которую ему, быть может, придётся решать. Но детки каковы! Ритуал с парным совершенствованием разработали — как не с участием отчаянно краснеющего ушами Шан Хуа, а? Впрочем, пока что они показали себя достаточно осторожными и умными, чтобы доверить им в будущем такие вещи как минимум в теории — а в остальном Му Цинфан собирался проследить, чтобы до крайних мер и вовсе не дошло. Профилактика всегда обходилась куда дешевле лечения. — Что ж, значит, Юэ-сюн отправится получать меч на нашем пике только после того, как этот Вэй лично удостоверится в его готовности… С учётом всей мощи Сюаньсу как вероятного выбора, — похоже, Вей-шисюн пришёл к тем же выводам. — Этот Юэ благодарен Вэй-сюну за заботу, — Юэ Ци сложил руки и склонился в выверенном поклоне — но тёплая улыбка смягчила формальность, превращая излишнюю вежливость в искреннее уважение. — А мечи остальных тоже известны? — не удержал любопытства Вэй-шисюн. При легендарном-то клинке, готовом пробудиться спустя два поколения — ничего удивительного. — Ну, полагаю, это знание вреда не принесёт, — прикинул Шан Хуа. — В будущем мастер Шэнь прославится как меч Сюя, смертоносный в своей элегантности. А вот этот Шан, увы, пока не узнал, какое духовное оружие достанется ему. Видимо, для плетения судеб это оказалось не так важно.

(・ω・)

Шэнь Юань глубоко задумался. А ведь на пробуждение его памяти ушло бессовестно маленькое количество духовной энергии. Куда меньше, чем следовало ожидать от техники, способной дотянуться до самой души и сломать барьер, установленный ещё до перерождения. Даже если учесть остальные благоприятные факторы — якоря в лицах Ци-гэ и братца Самолёта, его эйдетическую память, пророческие заморочки… У него было стойкое ощущение, что здесь было что-то ещё, из-за чего техника настолько легко дотянулась до памяти о совершенно другом времени… Время, вот оно что! — Му-дайфу, у этого Шэня возникла ещё одна мысль. Смотрите, то, что получили мы — это память о прошлом. Пророческие видения Хуа-гэ, наоборот, можно назвать памятью о будущем. И то, и другое связано со временем, так? — целитель кивнул и заинтересованно блеснул глазами, жестом попросив его продолжать. — Но могут же быть и другие случаи, например, когда практик, не имеющий дара предвидения, получает воспоминания о будущем каким-то другим способом? Возможно, среди записей вашего пика есть что-то подобное? Му Цинфан задумчиво потёр подбородок, потом прищёлкнул длинными пальцами. — Легенды и слухи ходят разные, но достоверный случай этот Му может упомянуть только один — как раз тот самый мастер Вэнь с Байчжаня, первый меч Сюаньсу. На Цюндине хранятся его мемуары о другой… линии времени, что-то вроде того. А уже в наших записях указано, что изначально его сражение с тем небесным демоном закончилось плохо, враг смертельно ранил его демоническим мечом. Но мастер Вэнь, вместо того чтобы умереть, очнулся на несколько лет раньше, в тот день, когда обрёл золотое ядро, и получил искажение ци. Наши целители еле смогли спасти его жизнь. После же лорд Байчжаня передал написанные мемуары своим шисюнам с Цюндина и Цинцзина, а сам сосредоточился на тренировках. В результате он сумел не только уничтожить своего противника, но и обезвредить опасный клинок. — Уж поверьте, вам не стоит знать, куда он их сбросил и какой ценой, — согласно кивнул Вэй Цинвэй, видимо, тоже знавший эту историю. Шэнь Юань же, напротив, заинтересовался: — Время неразрывно связано с пространством, а разорвать пространство и даже границы миров способен только один меч демонической ковки — Синьмо. Этот Шэнь не знал, что Синьмо может и так извернуться, чтобы вернуть душу раненого им заклинателя в прошлое. — Жаль, что не знал. Может, тогда Бай-эру не пришлось бы… — Хуа-гэ тоскливо вздохнул. — Вряд ли, — Шэнь Юань помотал головой, — это единственное упоминание, так что ещё неизвестно, удалось бы повторить или нет. Да и непонятно, зачем Синьмо вообще делать такое — вряд ли его владелец хотел помочь противнику. Может, мастер Вэнь сумел нанести предсмертный удар, и Синьмо спасал в первую очередь себя? Тем более, что в том, другом будущем меч был сломан и перекован. Так что Бай-гэ наверняка предпочёл бы метод, дающий лучшие шансы на успех. Невзирая на всю его мучительность. Извини, братец, но тут остаётся только смириться с тем, на что ради тебя пошёл Бай-гэ. На этих словах юный пророк ссутулился и закусил губу, но согласно кивнул.

(・ω・)

— Вы имеете в виду, что Бай Цзы ради своего партнёра по совершенствованию нашёл способ вернуть собственную душу в прошлое? — Му Цинфан обеспокоенно нахмурился. Это объясняло и бережное отношение к партнёру, и уверенность полукровки в безопасности смешения ци… Но упоминания о стрессе и мучительности процесса, да и оговорка Шан-шиди о «смерти у него на руках» внушали целителю некоторую тревогу за душевное здоровье заклинателя с демонической кровью в жилах. Как бы у него сердечный демон не завёлся… и поди угадай, как при этом может выстрелить демоническая же кровь, а значит — и пути совершенствования. — Именно так, — кивнул Шэнь Юань. — Полагаю, из-за этого у нас так легко и получилось. При восстановлении памяти и у этого Шэня, и после у Ци-гэ немного изменилась ци. Очень слабо и сложно описать словами, но она стала более… более определённой, приобрела глубину и насыщенность, как будто эхо… не знаю, как ещё сказать. Бай-гэ и Хуа-гэ на момент нашей встречи уже оба помнили… больше чем положено, и их ци тоже имеет эту особенность. У Му-дайфу и Вэй-даочжана похоже, но по-другому, без эха. Просто более зрелая и насыщенная ци, чем у младших учеников. Этот Шэнь думает, что временные накладки повлияли на нашу ци так, что она стала… более пригодной для создания такого эффекта, что ли. Поэтому привлечение ци с таким качеством облегчило восстановление памяти нам с Ци-гэ, ну, помимо пророчества и общих воспоминаний прошлой жизни. — Да, пожалуй, такое возможно. Этот Му подобного отличия не заметил… — Цинфан ещё раз на всякий случай коротко ощупал запястья Шан-шиди и, для сравнения, Вэй-шисюна, — но оно в принципе может быть более очевидно тем, кто сам имеет это качество. Шан Хуа беспомощно пожал плечами: — Юань-ди из нас самый чувствительный к ци, так что его оценка здесь точнее. — Этот Шэнь за время обучения попробует покопаться в теории, проанализировать закономерности течения ци в процессе, и вообще. Может, удастся как-то смягчить ограничения и создать технику праведного пути. — Тогда этот Му побеспокоит Шэнь-сюна, — поблагодарил целитель. — Жаль, что нет возможности осмотреть ещё и вашего Бай Цзы. Шан-шиди стоит поделиться с ним успокаивающим чаем, и почаще встречаться или хотя бы переписываться. Поддержка со стороны партнёра после такого сильного стресса лишней точно не будет. — Как скажет Му-дайфу, — ученик Аньдина слабо улыбнулся и отсалютовал. Му Цинфан удовлетворённо кивнул и вернулся к кушетке, усаживая на неё обратно Юэ Ци. Всё-таки стоило закончить с заполнением его медицинской карты, прописать нужные тоники и заселить мальчиков в один из павильонов… поближе к своему рабочему кабинету. Целитель уже предвкушал удивление глав пиков — а такую информацию нужно было помимо собственного наставника передать как минимум на Первый и Второй пики, не говоря уже о Ли-шибо, шицзуне их маленького пророка.