Своими руками

От души хлопнув себя по лбу, Шэнь Цинцю испустил глубокий вздох. — Братец Пронзающий Небеса, Самолёт ты наш, не пойму, тебя, что, в детстве недолюбили? Зачем ты, спрашивается, сделал из Шэнь Цинцю обездоленного сироту, над которым всё детство издевался какой-то извращенец? Тебе, что, доставляет особое удовольствие переливать сопли из стакана в стакан? — Чем трагичнее предыстория, тем популярнее персонаж, — невозмутимо отозвался Шан Цинхуа. Мосян Тунсю, Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Глава 77

Этот вызов Цзюньшана был неожиданным. На просторах Империи было спокойно — последняя попытка бунта была подавлена в зародыше только несколько дней назад, закономерно закончившись мучительной казнью зачинщиков в назидание остальным. Кажется, на этот раз их без затей напоили ядом серной арахногадюки, от которого после продолжительных корчей тело просто разрывало на куски изнутри. После таких демонстраций обычно пару месяцев никто не совершал лишних шевелений, боясь навлечь гнев Императора Трёх Миров, ну или ощутить на своей глотке ледяные пальцы его сильнейшего генерала. Но Цзюньшан давно уже призывал Мобэя только для выслеживания и наказания преступников… Привычно шагнув через тени в тронный зал Дворца, он склонил колено перед своим Владыкой и опустил голову, не смея встретить алый взгляд. С каждым годом Император становился всё более раздражительным, и такая глупость, как прямой взгляд, давно уже была чревата как минимум сломанными костями, а то и оторванными конечностями — для всех, кроме жён, конечно. У подножия трона лежало тело стройного мужчины в бело-зелёных одеждах человеческого заклинателя, перехваченное ярко выделяющимися алыми росчерками вервия бессмертных. Если связан — значит, живой? Кто вообще может быть столь глуп, чтобы столь дерзко демонстрировать свою принадлежность к уничтоженным Императором Ло орденам? И почему его озаботились притащить в тронный зал? Пленник — родственник какой-то из бесчисленных жён Цзюньшана? Лицо казалось смутно знакомым, но не настолько, чтобы Мобэй мог его с кем-то соотнести. Если бы ему по каким-то причинам было не всё равно. — Этого… гостя устроить в Гиацинтовом павильоне, — зазвучал голос Цзюньшана, раскатистый, почти мурлыкающий довольно. — Вервие не снимать, пока этот Император не наденет на него браслет наложника. Кормить регулярно, если потребуется, силой. Увечий не наносить, не бить. Генерал Мо всё понял? — Да, владыка. Как этому Мо… именовать… гостя? — Мастер Шэнь. Мо Бай почти вздрогнул. Шэнь Цинцю, бывший учитель, враг и пленник, замученный Цзюньшаном. То, что осталось от бывшего главы пика, демонстрировалось многим — видимо, потому и лицо пленника показалось знакомым. Этот заклинатель — его родич? Не повезло ему. Цзюньшан до сих пор приходил в ярость чуть ли не от одного упоминания бывшего учителя. Впрочем, Мо Баю уже давно не было дела до чужих бед. Поклонившись, он подхватил пленника на плечо и шагнул обратно в морозные тени.

(・ω・)

Прихватив на дворцовых кухнях человечьей еды, он вернулся в спальные покои Гиацинтового павильона. Пленника, который скорее всего уже пришёл в себя, нужно было накормить. В душе Мо Бая шевельнулось слабое любопытство: этот неведомый мастер Шэнь мог быть как-то связан с уничтоженным орденом Цанцюн. Пленник действительно очнулся и сидел на кровати, тщетно пытаясь выкрутиться из вервия — Цзюньшан умел связывать. Заметив его, мастер Шэнь замер в удивлении и некоторой опаске. — Мобэй-цзюнь? — голос был мягким, и что странно — не враждебным. Не демонстрирующим явно презрение, гнев или страх, от чего даже человеческие жёны Цзюньшана не всегда сдерживались. Странно для заклинателя. Ещё более странно для пленника. — Генерал Правой руки Мо, — поправил его ледяной демон. — Но волосы генерала Мо… — заклинатель бросил взгляд на белоснежную гриву Мо Бая и недоумённо наклонил голову. Он знал о традициях демонического Севера? — этот мастер думал, что стоящий перед ним принял наследие рода Мобэев. Действительно, знал. Впрочем, Мо Бай не собирался объяснять человеку, что земли Севера были поглощены водами Великого океана, хлынувшими меж разошедшихся хребтов во время слияния миров. Что теперь его дом и его народ были погребены под многими ли солёного льда. Что некому ему было передать родовую силу, да и негде: ритуальный зал остался под развалинами Ледяного Дворца, массив передачи наследия был разорван и погас навеки. Нет, Мо Бай не собирался говорить об этом. Поэтому он промолчал, только дёрнув плечом. Заклинатель всё также странно не попытался уцепиться за обнаруженную слабость. Помолчал несколько мяо, наклонил голову в подобии вежливого кивка. — Этот мастер приносит извинения. Может ли генерал Мо сообщить, где этот мастер находится и что его ожидает? — Гиацинтовый павильон Дворца Трёх Миров. Цзюньшан изъявил желание сделать мастера Шэня наложником. Связанный гусеничкой заклинатель скорчился на кровати, уткнув лицо в подтянутые к груди колени. Шевельнувшихся ушей Мо Бая достигли приглушённые малопонятные ругательства: «Блядь! Какого гуя! Мало этому придурку прошлого раза было! Своего шицзуня в кувшине замариновал, так теперь ко мне доебался! В наложники, бля! Три тыщи девиц уже не устраивают, Владыку Пика ему подавай!.. Да я этому маньяку небесный столп откушу!.. Хотя нет, не откушу, гуево гало протагониста не позволит, нахуй это всё, придётся ждать Бин-эра, пусть он сам мудаку морду начистит…» Видимо, заклинатель был родом совсем уж издалека: этого диалекта генерал Мо раньше не слышал. Впрочем, угрозы в адрес Цзюньшана его скорее забавляли. Вряд ли что-то такое удалось бы человеку, чьё совершенствование заблокировано — сейчас вервием бессмертных, а в будущем браслетом наложника. Хотя существование некоего Бин-эра, способного по мнению пленника что-то сделать с Цзюньшаном, генерал Мо для себя отметил. Притихший заклинатель, наконец, выпрямился, постаравшись принять насколько возможно приличную позу, и снова повернулся лицом к Мо Баю, несколько смущённый. — Кхм, кхм. Этот мастер ещё раз просит прощения у генерала Мо за своё недостойное поведение, — человек учтиво наклонил голову, изобразив приветствие равного, и представился. — Имя этого мастера Шэнь Цинцю, меч Сюя, Лорд Пика Цинцзин ордена Цанцюн. В спальне повисла тишина. Безумие заклинателя было настолько диким, что пробилось даже сквозь ледяную корку равнодушия, сковавшую Мо Бая с момента гибели Севера. Называть себя именем и титулами давно умершего, да ещё и того, которого Цзюньшан… — Этот Шэнь живёт в другом мире, — мягко продолжил человек, — в другом временном потоке, где многие события произошли иначе. Впрочем, известный этому мастеру Мобэй-цзюнь так же стоит за плечом Ло Бинхэ, Императора Демонического Царства и Мастера Дворца Хуаньхуа. Как один из ближайших соратников и друзей Бин-эра, Мо Бай всегда желанный гость в доме этого мастера. Заклинателю неоткуда было знать его личное имя. Пусть он утратил титул после затопления Севера, тех, кто изначально знал имя Мо Бая, было немного. После же — не осталось практически никого. Порой Мобэй сомневался, помнит ли его имя хотя бы Цзюньшан — или он окончательно превратился в молчаливого пса на сворке, не больше чем гончую, которую можно направить по следу добычи. Заклинатель — мастер Шэнь — грустно улыбнулся, как будто мог что-то понять по лицу Мо Бая, давно застывшему в ледяной маске. — Насколько этому мастеру известно, наши времена разошлись всего около десятка лет назад. До этого истории совпадали. Если генералу угодно, я могу рассказать о том, что было известно только Мобэй-цзюню… или Шан Цинхуа. — Говори! — рыкнул ледяной демон, стискивая кулаки. Как он мог!.. Как он посмел!.. — Ребёнком Мобэй-ван был оставлен младшим дядей на землях Хуаньхуа и побывал в Водной тюрьме. Его отцу потребовалась седмица, чтобы заметить отсутствие наследника. После этого Мобэй-вану несколько месяцев пришлось восстанавливать искалеченную кисть левой руки. Мо-фужэнь погибла незадолго до этого, выпив яд, поднесённый её сяо Баю. Скорее всего, именно поэтому Линьгуан-цзюнь начал действовать — до того он был демоном, готовым защитить Мобэй-вана быстрее отца. Но смерти Мо-фужэнь он так и не простил ни брату, ни племяннику. Этот случай был лишь первым из покушений Линьгуан-цзюня на жизнь Мобэй-вана — вплоть до того, что он пытался вмешаться в ритуал поглощения силы предков… — Хватит! — наконец, не выдержал Мо Бай. Линьгуан-цзюнь не пережил того самого ритуала — Цзюньшан, сопровождавший своего генерала, не стал церемониться с пытавшимся вмешаться демоном. Мобэй никогда не задумывался о том, пощадил бы он дядю сам — в его жизни хватало и более весомых поводов для сожалений. Но уж точно о клубке семейных неурядиц этого Мо не мог знать случайный заклинатель. Значит — не лжёт. В том числе и в том, что его мир сильно отличается — чтобы Мо Бай раскрыл такое кому-то, тем более — человеку, особенно — заклинателю… Мир, в котором этот самый заклинатель мог звать императора демонов «Бин-эр», не сбиваясь ни на придыхание, ни на подобострастие, то и дело проскальзывающее в голосах жён Цзюньшана. При том, что всё же осознавал разницу сил — если у кого-то против Цзюньшана и были шансы, так только у его двойника. И… если там были отражения Шэнь Цинцю, самого Мобэя и Ло Бинхэ… значит, был и свой Шан Цинхуа? Может, в мире, где Мобэй-цзюнь может быть гостем Лорда Пика Цинцзин, он всё ещё жив. Может, ему не пришлось выбирать между Цанцюн и Мобэем, потому что они и не враждовали. Не было предательства и не было причин для казни… Мо Бай не спросил. Слишком остро это оказалось для едва оттаявшего сердца. Слишком въелась в него привычка не показывать свои слабости. Слишком привык он молчать о том, что было для него важно. — Этому генералу приказано… накормить гостя. — А если гость откажется? Мо Бай молча пожал плечами и приглашающе приподнял миску. — …Тогда генералу Мо придётся помочь этому Шэню с трапезой, — криво усмехнулся заклинатель. — Если, конечно, генерал не может снять вервие. Мо Бай отрицательно покачал головой. Взял из миски кусок жареного мяса и поднёс ко рту пленника. Дождался, пока заклинатель справится с едой, протянул следующий. О том, что во время этой странной трапезы у него не прекращало слабо саднить в груди, Мобэй-уже-не-цзюнь предпочитал не думать.

(・ω・)

В день, когда Император собирался предъявить права на своего нового наложника, Мо Бай собирался держаться подальше от Цзюньшана. Но срочный вызов буквально выдернул его в один из боковых залов Гиацинтового павильона. Цзюньшан стоял, обнажив Синьмо, за его спиной на полу лежал мастер Шэнь, корчась от боли — пульсирующие вены выдавали воздействие кровяных паразитов. Перед ним напряжённо замерли двое противников, от вида и подписи ци которых хотелось поневоле протереть глаза — до того это походило на проклятое зеркало. Шэнь Цинцю действительно не лгал. Другой Ло Бинхэ имел более простые одежды, а клинок источающего дымную ауру Синьмо покрывали следы от трещин, словно заполненные металлом другого оттенка. Но мощь тяжёлой пламенной ауры, гневно гудящей и потрескивающей, ничем не уступала силе Императора Трёх Миров! Прикрывавший правое плечо другого Ло ледяной демон действительно носил титул Мобэй-цзюня, на что однозначно указывали королевские регалии, высочайшее качество одежд и скорость расползающегося вокруг него круга льда. Но главное — генерал Мо задохнулся в безумной надежде — его волосы были уложены в косы, плетение и нити бус в которых однозначно указывали на равный брак с единственным супругом! — Враги! — выплюнул Цзюньшан, почувствовав его появление, — уничтожить! Генерал Мо посмотрел в глаза своего двойника и задал единственный вопрос: — Цинхуа? Зрачки Мобэй-цзюня чуть дрогнули. — Мой муж ждёт на Цяньцао. Короткая фраза, разом перевернувшая всю жизнь Мо Бая. Цинхуа не просто жив — он супруг Мобэй-цзюня, консорт Севера. Его Цинхуа не лгал тогда, целуя своего будущего палача. Мо Бай мягко шагнул сквозь тени, вставая по левый бок от другого Ло, лицом к своему теперь уже бывшему Цзюньшану. Гордо вскинул голову, встречая поражённый алый взгляд, криво усмехнулся в ответ на вспышку гнева на этом божественно прекрасном лице. В груди медленно разгорался пожар активированного проклятия — но он успеет. Они успеют. Вместе. — Осторожнее, генерал Мо, — хрипло выдохнул мастер Шэнь с пола. Тело Мо Бая попыталась скрутить знакомая судорога кровяных паразитов — парализуя мышцы, замедляя течение ци, терзая изнутри. Он упрямо сжал зубы. Пусть так. Пусть он заберёт на себя лишь толику внимания — для победы в схватке двух равных хватит и этого. Справа раздалось разъярённое шипение-рык «Ну ужшшш нет!», и влияние паразитов резко ослабло. За спиной их врага мастер Шэнь облегчённо выдохнул. Явно через силу поднялся на ноги, шатнулся к стене, почти падая в боковую нишу и уходя с линии случайного огня. Умно. С заблокированной ци и всё ещё дёргающимися кровяными паразитами, заклинатель в таком бою был не помощник — зато сразу и мишень, и возможный живой щит. Ло Бинхэ выметнулся вперёд, со звоном столкнулись Синьмо. Мо Бай, кожей и почти что нутром чувствуя каждое завихрение ци, каждое движение своего двойника, выбросил вперёд руку, синхронно с Мобэй-цзюнем направляя родовую атаку…